CC BY
0УДК 32: 7.08 ББК 66 : 85.3 ГРНТИ 18.46 ВАК 5.9.9
Б01: 10.24412/2949-2513-2023-32-159-186
Арканникова М.С.
Санкт-Петербург, Россия
КОНЦЕПТ «МУЗЕЙНАЯ СЦЕНОГРАФИЯ» В МУЗЕЙНОМ ДИСКУРСЕ: ТЕОРЕТИЧЕСКОЕ ОБОСНОВАНИЕ И МЕСТО В ОБЕСПЕЧЕНИИ КОГНИТИВНОГО СУВЕРЕНИТЕТА
Аннотация. Актуальность работы продиктована современной геополитической повесткой, которая задает определенные нормы семантизации нового мирового порядка в таких смысловых конструктах, как информационная война, когнитивная война, войны памяти, культура отмены. Как в политическом, так и в научном дискурсе сегодня остро стоит вопрос о концептуализации развития когнитивного суверенитета/культурного суверенитета в условиях глобальной турбулентности и трансгрессии национальной государственности.
С опорой на принцип методологического плюрализма на стыке постмодернистской репрезентации культуры, истории, власти, знания, языка, семиотики, лингвистики в контексте научных концептов структурализма и постструктурализма, критического дискурс-анализа, политической коммуникативистики в научный оборот вводится концепт «музейная сценография». Как один из конвергентных видов коммуникационного дизайна музейного дискурса музейная сценография раскрывается через основные ее категории: пространственное ядро, системы движения, экспозиционное пространство, сценарий, режиссерский замысел. В работе исследована роль и место музейной сценографии в контексте стратегических коммуникаций государственной политики идентичности и политики памяти, а также в условиях мировых трендов музейной практики и музейном дискурсе.
Представлена авторская трактовка музейной сценографии, описана ее структура и целедостижение в контексте обеспечения национального когнитивного/культурного суверенитета.
Ключевые слова: музейный дискурс, музейная сценография, музей, когнитивный суверенитет государства, культурный суверенитет, смыслы, сценарий, режиссерский замысел, стратегический нарратив, фрейминг.
Arkannikova M.S.
St. Petersburg, Russia
THE CONCEPT OF "MUSEUM SCENOGRAPHY" IN MUSEUM DISCOURSE: THEORETICAL JUSTIFICATION AND PLACE IN ENSURING COGNITIVE SOVEREIGNTY
Abstract. The relevance of the work is dictated by the modern geopolitical agenda, which sets certain norms for the semantization of the new world order in such semantic constructs as information war, cognitive war, memory wars, and cancel culture. Both in political and scientific discourse today, the issue of conceptualizing the development of cognitive sovereignty in the context of global turbulence and transgression of national statehood is acute.
Proceeding from the principle of methodological pluralism at the intersection of postmodernist representation of culture, history, power, knowledge, language, semiotics, linguistics in the context of scientific concepts of structuralism and poststructuralism, critical discourse analysis, and political communication studies, the concept of "museum scenography" is introduced into scientific circulation. As one of the convergent types of communication design of museum discourse, museum scenography is revealed through its main categories: spatial core, movement systems, exhibition space, script, director's intent. The paper examines the role and place of museum scenography in the context of strategic communications of state identity policy, as well as in the context of global trends in
museum practice and museum discourse. The author's interpretation of museum scenography is presented, its structure and goal achievement are described in the context of ensuring national cognitive/cultural sovereignty.
Keywords: museum discourse, museum scenography, museum, state cognitive sovereignty, cultural sovereignty, meanings, script, director's intent, strategic narrative, framing.
Введение
В XXI веке человечество вступило в эпоху таксономии конструируемых дискурсов. Они формируют уникальную и во многом дифференцированную информационную повестку, репрезентируют картины действительности, влияют на стратификацию общества как веяние времени. Функционируя в коммуникативной системе как коррелят определенной общественной практики, за которым стоит социально, идеологически и исторически обусловленная ментальность, дискурсы формируют идентичность, картину мира, представления, смыслы, ценности и установки. К числу таких дискурсов, которые на современном этапе общественного развития получили публичность и оказывают влияние на «стратегические нарративы» [Бодрунова, 2019; Livingston, Nassetta, 2018; Калугина, 2022]1 страны, относится музейный дискурс.
Рассматривая концепт2 «когнитивный суверенитет» / «культурный суверенитет»3 [Борьба России за свою идентичность, 2024; Боброва, Подберезкин, 2024; Сургуладзе, 2019; Цыганков, Цыганков, 2024] как
1 В работах современных исследователей, посвященным фреймингу в контексте международной политики складывается позиция об отказе от термина «фрейминг» в пользу разделения поля framing studies на несколько новых или предпочесть другие модели для анализа, например, заменить на концепт «стратегический нарратив» (С.С. Бодрунова, С. Ливингстон и Дж. Насета), полагая, что он более четко подходит для отражения гибридности и целей транснациональной борьбы за смыслы.
2 Под «концептом» как устоявшемся термине в области когнитивной лингвистики автор понимает парадигму смысловых значений, при помощи которых происходит обобщение главных свойств предметов, явлений для формирования единой, общелогической и лингвокультурной точки зрения на тот или иной предмет; как строительную единицу для создания национальной и универсальной, общемировой картины мира.
[Александрова, 2023].
3 Как концепт определяющий специфику современных геополитических нарративов, политических дискурсов и смыслов времени. Термин «культурный суверенитет» был введен в 2015 году в текст Стратегии национальной безопасности России как фактор, способствующий укреплению национальной безопасности в области культуры. Указ Президента Российской Федерации от 31.12.2015 г. № 683 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
семантический конструкт коммуникативной системы суверенного государства и как императив укрепления национальной безопасности, автор констатирует, что категория «суверенитет», введенная в научный оборот французским политиком Ж. Боденом [БвЖп, 1967] еще в XVI столетии, формирует и сегодня методологические принципы исследований в области критической геополитики. Инициированный Н.Я. Данилевским в 1869 году4 концепт «цивилизационного плюрализма» и далее О. Шпенглером, А.Дж. Тойнби, С. Хантингтоном концепт «столкновения ценностей цивилизаций», актуализируют сегодня политическую и научную повестку в таких смысловых конструктах, как когнитивный суверенитет и культурный суверенитет, объединенных научно-исследовательской и нормативной политической рамкой концепта «идентичность» [Семененко (ред.), 2023; Тесли, Золян, Тулъчинский (ред.), 2022].
Постановка проблемы и методы исследования Музейный дискурс как институциональный феномен нации [Арканникова, 2023а, б, в; Гавра, Арканникова, 2024] невозможно анализировать вне социально-политического контекста, он дает хронологически репрезентативную картину общественного развития, где отображается его прошлое и проектируется будущее, где вопросы его аксиологии позволяют судить о целях и задачах воспроизводимого интеллектуального продукта в общественном производстве. Вопросы музейного проектирования когнитивного кода нации являются сегодня архиважными для научного осмысления в области музеологии, дискурсологии и политической коммуникативистики. В условиях, когда «возникло поле кибервойны, где полководцами и военными аналитиками, возможно, станут -или уже стали? - программисты и хакеры» [Оганисъян, 2015: 18], когда «фактически речь идет о том, что появляется новое состояние - "мир-война", или "война-мир"» [Политическое в пространстве, 2023: 9], Россия
4 Социологические взгляды Н.Я. Данилевского, изложенные в труде «Россия и Европа» (1869) стали методологической основой представлений о концепте «цивилизация», которые пришли на смену формационного подхода (К. Маркс) и позитивистской методологии (А. Фергюсон, Ж.-А. Кондорсе, А.-Р. Тюрго, Ф. Гизо), объединяющей понятия «цивилизация» и «прогресс».
сосредотачивается на внутреннем поиске ценностно-духовных скреп5. Вопрос, который У. Шекспир вложил в уста Гамлета «быть или не быть» - сегодня «это во многом вопрос безопасности» [Романов, 2023: 146] суверенного государства. Те эрозии, которым подвержен суверенитет практически всех существующих современных национальных государств актуализируют анализ архитектоники цивилизационного развития [Лапкин, 2022; Чугров, 2022; Мельник, Мисожников, 2023; Коцур, 2023; Семененко (ред.), 2023], осмысление нематериальных активов культурного кода нации [Климов, 2012, Беззубова, 2003, 2011, Колесникова, 2015; Саркисова, 2022], и безусловное право на развитие музея как национального достояния страны, как капитала, содержащего в себе созидательный смысл нации [Арканникова, 2023в, г].
В контексте антропологического, средового и сценарного подходов в музеологии и методологических принципов социогуманитарных наук современная музейная практика, выраженная в основной ее форме коммуникации - экспозиционной, рассматривается через призму таких категорий, как: «музейное проектирование», «метод погружения», «музейный дизайн», «музейные сценарии», «театрализация музейного пространства», «театральная сценография», «музейная реконструкция», «архитектурно-художественное решение», «тотальная инсталляция», «перформативный музейный опыт», базирующихся на триаде «среда - процессы - дизайн» [Никишин (ред), 1997; Чуклина, 2011; Щепеткова, 2006; Калъницкая, 2018; Волкова, 2018, 2021а, б; Балаш, 2018, 2019; Макеева, 2021; Витковская, Копытова, Толстова, 2021, Шляхтина, 2011; Мастеница, 2022, Карпенко, 2022 и др.]. Безусловно, нельзя не отметить многообразие подходов к классификации музейного экспонирования, сложившихся в зарубежной музеологии к концу XX века, которые были систематизированы в докторской диссертации (1992 г.) голландским музеологом П. ван Менш. Также, следует отметить, что междисциплинарно сложившееся методологическое
5 Указ Президента Российской Федерации от 02.07.2021 г. № 400 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации».
направление музейного дизайна в вопросах концептуализации музейного проектирования уже более двадцати лет назад пережило «триумф» критической теории музея [Волкова, 2018].
В опубликованной в 2003 году статье Валери Кейси [The Museum Effect] была предложена теоретическая модель, которая трактует коммуникативный акт между субъектом и объектом в музее как акт непроизвольного участия в конструируемом культурой визуальном дискурсе, опосредованный экраном (дизайном). Из условий динамически взаимосвязанных ролей между посетителем музея и музейным объектом, соответствующие им формы коммуникативного акта оцениваются с точки зрения меняющихся режимов музейной практики, которые включают три типа музеев: законодательный, интерпретирующий и исполнительский. В первом случае музейный дизайн минимален (из музейного оборудования присутствуют лишь рамы и витрины); во втором случае происходит интерпретация смысла, упакованная в пояснительный контент, что обязательно требует посредника в коммуникации - экрана, то есть дизайна; и в третьем случае - объект коммуникации и экран объединяются, причем объект подчинен посреднику, то есть дизайну. Так, в исполнительском, перформативном музее «способы показа становятся настолько важными, а подчас и самодостаточными, что перестают скрывать процессы производства смыслов и начинают нарочито их демонстрировать» [Волкова, 2018: 343]. «Наслаивая традиционные интерпретативные музейные практики с дополнительными театральными тропами, включая исторических интерпретаторов, реконструированные сцены и характерных актеров, создается иммерсивная среда, которая передает прошлое. Выражаются стили жизни, социальное измерение истории представляется для его аудитории посредством интерактивных повествований, ролевых игр посетителей и физических маркеров истории, представленных с помощью реальных или изготовленных архитектурных подсказок. <...> Что касается культурной памяти, то здесь наблюдается значительный сдвиг от аутентичного объекта к нарративизированному месту» [Casey, 2003: 11, 13]. Описывая принципы
музейного проектирования Кейси отмечает, что технологическая музейная практика должна распространяться за пределами физической архитектуры музея, где музеолог должен управлять опытом аудитории до и после посещения, также Валери делает вывод, что музейный опыт может быть более персонализированным в соответствии с конкретными вкусами и интересами посетителя [Там же: 16].
Следует отметить, что такие изменения в современной музейной практике, которые порождают острую диллему «музей: храм или форум?»6, впервые высказанную еще в 1970-х гг., и сегодня не теряют градуса обсуждения в логике концепта «постмузея»7 как «места личностных и субъективных взаимоотношений, в процессе которых не передаются, но создаются новые знания и опыт» [Arvanitis, 2010: 171]. Особенно в условиях, когда экономика впечатлений снижает «возможность музея "выстоять", сохранив свои феноменологические признаки, не мутируя в сторону досугового центра» [Шляхтина, 2011, 18], то есть все более вынуждает музей менять «законодательство» смысла через свои объекты на «интерпретацию» этого смысла.
Осмысление проектной культуры в музейной сфере как проектирования коммуникационной среды с многоуровневой структурой, включающей в себя общие пространственно-архитектурные решения и экспозиционные модули, визуальный нарратив (дизайн, брендинг) художественно-образные репрезентации и сценарий проекта, является целью данной статьи. В контексте системного анализа когнитивной модальности в музейной практике, ее эстетического модуса коммуникации (по М.М. Бахтину, М. Маффесоли), автору представляется целесообразным оперировать концептом «музейная
6 Так назвал свою статью в начале 70-х гг. XX века известный канадский музеолог Дункан Камерон в попытке осмысления происходивших процессов трансформаций музея (как метафорический переход от авторитетного «храма» к контекстуализированному «форуму») в контексте интенсивного развития массовых коммуникаций. Работа Д. Камерона стала своеобразным манифестом эволюции музея, а его идеи стали исходными в теории музейной коммуникации и разрабатываемых на ее основе коммуникационных стратегий и технологий. См. подробнее: [Cameron, 1972].
7 Концепт «постмузея» (post-museum) впервые был описан Р. Дюкло [Duclos, 1994] и конкретизирован Э. Хупер-Гринхиллом [Hooper-Greenhill, 2000] в опоре на работы М. Фуко.
сценография». Его ценность авторского видения заключается в контексте дискурс-анализа, а также в рассмотрении через призму синтеза коммуникационных процессов современного музейного пространства, обусловливающих синергию четырех коммуникативных эффектов: 1) эффект «расширения человека» (М. Маклюэн); 2) эффект «гедонистической модели» (Ф. Штихлер); 3) эффект «общества переживаний» (Г. Шульце); 4) эффект «общества со-участия» (Г. Дженкенс) [Арканникова, 2024].
Результаты и их обсуждение
Этимология слова сценография (древнегреческий: ураф® - пишу, черчу, рисую) относит нас к сфере художественного творчества, к искусству художественного оформления театральной сцены, а также само такое оформление (согласно толковому словарю русского языка С.И. Ожегова). В современном прочтении, в его более широком значении, термин «сценография» включает использование всей палитры пространственно-временных видов искусства, основанных на закономерностях визуального эстетического и художественно-образного восприятия. В рамках данной работы музейную сценографию будем рассматривать именно в этой широкой трактовке, в том числе с учетом музейно-образного метода погружения, предложенного музейным художником Е.А. Розенблюмом в середине XX века и образно-сюжетного или художественно-мифологического метода, создающего синтетическое произведение искусства, активно вбирающее в свою ткань элементы литературы, драматургии и театра (предложенного его учеником - Т.П. Поляковым) [Чуклина, 2011]. В этом плане музейная сценография может быть академической, аскетичной, гротесковой, эпатирующей, авангардной, заштампованной (или можно допустить любую другую), но при этом она всегда подчинена сверхзадаче комплексного коммуникативного высказывания актора музейного дискурса.
С опорой на принцип методологического плюрализма в исследованиях М. Фуко, Ю. Хабермаса, П. Бурдье, Т.А. ван Дейка и Ж. Бодрийяра на стыке постмодернистской репрезентации культуры, истории, власти, знания, языка,
семиотики, лингвистики в контексте научных концептов структурализма и постструктурализма, критического дискурс-анализа музейная сценография в авторском прочтении представляет собой творчески обусловленный процесс формирования коммуникационной среды музейного дискурса в контексте семи его совокупных детерминант (когнитивной, семиотической, деятельностной, медиальной, аксиологической, социальной, политической), регламентированных целеполаганием всех акторов дискурса.
Концепт «музейная сценография» раскрывается через основные его категории/компоненты: пространственное ядро, системы движения, экспозиционное пространство, сценарий, режиссерский замысел.
В данной связи обратимся к исследованию архитектора Е.В. Ермоленко [2018], которая выделяет четыре основных варианта предъявления пространственного ядра в современном музее, каждый из которых демонстрирует определенную степень отчужденности его смыслового и пространственного значения от экспозиции музея. В первом варианте пространственное ядро представлено атриумом со спиральным пандусом по его периметру. Во втором варианте пространственное ядро представляется атриумом с доминирующим в нем лестнично-лифтовым узлом (отмечается, что в традиционных музеях в пространственном ядре лестница присутствует как функциональное и смысловое наполнение, а в современных музеях в различных вариантах пространственное ядро в виде атриума с узлом вертикальных коммуникаций также может быть как смысловым, так и функциональным, либо же совмещать в себе обе эти роли). В третьем варианте пространственное ядро выступает как место главной экспозиции архитектуры музея, оформленной в виде сложной пластической композиции из лестниц, пандусов, мостиков, балконов (отмечается, что подобные атриумы служат для создания особого рода атмосферы, зачастую, делая пространственное ядро зрелищным, театрализованным, либо же максимально индивидуализированным, демонстрирующим стиль архитектора. Наконец, в четвертом варианте пространственное ядро представлено открытым двором (в
этом варианте отмечена максимальная смысловая отчужденность пространственного ядра от остальной части музея, в ряде случаев, двор-ядро по-прежнему может носить ряд формальных признаков, относящих его к значимому пространству музея, однако в большинстве музеев двор-ядро становится композиционным центром, теряя свои смысловые качества). Также согласно Е.В. Ермоленко, системы движения посетителей являются смысловыми и формообразующими факторами в развитии пространственной структуры музея, которые поддаются классификации. На основе анализа планировочных решений архитектор выделяет два основных направления/ две группы музеев - с частичным и со сплошным заполнением некогда свободного экспозиционного пространства. Так она отмечает, что в отличие от первой группы музеев, где создается подобие «зала в зале», стремление максимально плотно заполнить внутреннее пространство музея отдельными залами приводит в ряде случаев к тому, что его структура имитирует сложную структуру города. «Тенденцию своеобразного "разрастания" пространственной структуры музея можно представить как, своего рода, превращение музея из "мемориального кладбища", каким его видели некоторые деятели конца XX века в живой развивающийся организм» [Ермоленко, 2018: 22], непрерывно генерирующий самые разные смысловые конструкты.
К одним из важных компонентов музейной сценографии автор относит также сценарий и режиссерский замысел, которые представляют собой специфическую форму искусства, феномен творчества субъективно-объективной реальности, который во всей своей полноте существует только в совокупности с человеческим сознанием и действием, создающим и воспринимающим информацию, то есть получает свой смысл, содержание, значение и ценность только в сознании создавшего и воспринявшего ее человека (адресант - адресат). То есть, как сценарист, так и режиссер не только создают и интерпретируют художественные образы, но и вовлекают
реципиентов в активное взаимодействие с художественным образом в диалоговом режиме.
Опираясь на классиков российской теории сценарного и режиссерского мастерства (С. Эйзенштейн, К. Станиславский, В. Немирович-Данченко, В. Мейерхольд, Д. Вертов, Л. Кулешов, В. Юнаковский, В. Шкловский, Е. Габрилович, А. Тарковский и др.), под сценарием как коммуникационным продуктом будем понимать творческую авторскую композиционную структуру нарратива (тема, идея, сюжет, фабула, язык, стиль, образная система), создаваемую по законам драматургии, монтажной фразы, театральной мизансцены в области эстетики и поэтики; под режиссерским замыслом будем понимать художественно выразительную и смыслово наполненную репрезентацию (сверхзадача экспозиции, ее музыкальная эстетика, характеры и пластика экспонатов, в том числе артистов в иммерсивном экспонировании, драматургический дизайн сюжетных линий действия, визуальный сторителлинг), обладающую качествами уникальной системы социально-ценностной коммуникации в форме атрибуции как основного способа «достраивания» непосредственно воспринимаемой информации, превращающую «энергию художника в энергию зрителя» [Козлов, 2005: 1998].
По мнению автора, режиссерский замысел как продукт эстетической коммуникации является феноменом творческой оси таланта и гениальности, во многом продиктованный либо психологическим типом творчества, либо визионерским искусством (по К. Юнгу), находящимся в постоянном поиске новых форм репрезентации, порождающим новые ментальные конструкты и расширяющим область изучения художественных процессов и приемов, с ними связанную.
При рассмотрении амплитуды коммуникативных эффектов музейной сценографии автор опирается на режиссерскую концепцию А. Митты,
8 Искусствовед Л.К. Козлов так определяет кинематограф Эйзенштейна, тогда, как сам Сергей Михайлович - человек воплотивший на киноэкране идею «тотального искусства» - писал, что «сценарий - это шифр. Шифр, передаваемый одним темпераментом - другому» [Эйзенштейн, 1964: 297].
включающую три элемента, которые будем рассматривать как три когнитивных элемента режиссерского замысла: 1) драматургический замысел (как будет рассказана история); 2) замысел актерского ансамбля (как будут сыграны роли); и 3) визуальный замысел (как сюжет будет рассказан в картинках) [Митта, 2005: 322], а также учитывать два паттерна проектирования в контексте синтеза четырех коммуникативных эффектов [Арканникова, 2024]: усиление имеющихся смысловых проекций (входного нарратива) и установление метанарративов и/или множества новых нарративов меньшего порядка. Вместе с тем анализ будет напрямую зависеть от того, проделан ли «тот же созидательный путь, которым прошел автор, создавая образ. Зритель не только видит изобразимые элементы произведения, но он и переживает динамический процесс возникновения и становления образа так, как переживал его автор. Это и есть, видимо, наибольшая возможная степень приближения к тому, чтобы зрительно передать во всей полноте ощущения и замысел автора, передать с "той силой физической ощутимости", с какой они стояли перед автором в минуты творческой работы и творческого видения» [Эйзенштейн, 1964: 170-171]. Учитывая то, что современная режиссура безапелляционно провозгласила постановочным методом «эффекты ради эффектов», так называемый хайп, подчеркнем, что в рамках заявленной темы будем основываться на подходе российских классиков сценарной и режиссерской школы, в которой для самовыражения режиссера как адресанту коммуникации принципиально важно стремиться к соучастию со зрителем, где его адресат становится равноправным «со-творцом» творческого коммуникативного акта, «в котором его индивидуальность не только не порабощается индивидуальностью автора, но раскрывается до конца в слиянии с авторским смыслом. <.. .> каждый зритель в соответствии со своей индивидуальностью, по-своему, из своего опыта, из недр своей фантазии, из ткани своих ассоциаций, из предпосылок своего характера, нрава и социальной принадлежности творит образ по этим точно направляющим изображениям, подсказанным ему автором, непреклонно
ведущим его к познанию и переживанию темы. Это тот же образ, что задуман и создан автором, но этот образ одновременно создан и собственным творческим актом зрителя» [Эйзенштейн, 1964:171].
Автор подчеркивает, что как сценарий, так и режиссерский замысел требуют безусловного императива в работе со смыслами. В анализе смыслообразования музейной сценографии автор опирался на работы современных исследователей, которые рассматривают триаду Г. Фреге «знак - смысл - значение» не как ассоциацию между двумя заданными объектами (адресант - адресат), а как модель порождения смыслов [Золян, Ильин, Сладкевич, Тульчинский, 2020; Тульчинский, 2019; 2022; 2023а, б, в; 2024; Тульчинский, Микиртумов, Муравьева, 2023; Чернявская, 2021]. С точки зрения логико-семантического анализа, смыслобразование в музейной сценографии будем рассматривать как сущность двух процессов: построение ментальных пространств9 и установление сопоставления между этими пробелами [Fauconnier, Turner, 1998] и синтеза трех составляющих: знания реальности (истины), ценности или цели (оценки) и программы ее реализации (нормы) [Тульчинский, 2019: 189].
Принимая также за исходный базис, что духовно-нравственные ценности личности и в целом ее ценностно-смысловая картина мира формируются в результате «переживаемой» ею драматургии либо в реальности, либо в воображаемом мире, сценарий и режиссерский замысел проектирования музейной экспозиции в структуре музейного дискурса автор определяет как нарративный и визуальный контекст установления «прямого контакта с прошлым» (по Й. Хейзингу) и когнитивного единства (по Ю. Хабермасу), выполняющего социально-коммуникативные функции, которые формируют культурные коды и репрезентуют смыслы (по Ж. Бодрийяру, М.С. Кагану, Д.С. Лихачеву). В этом плане сценарий и режиссерский замысел осуществляют актуализацию событий, персоналий, символов и образов
9 В данном контексте автор не разграничивает те принципы, которые находятся в основе проектирования: рационально-логические способы познания или только чувственное, или прямое проникновение в сущность предметов без посредства чувственного опыта и рассуждения, то есть путем интуитивного познания.
прошлого в контексте современных нарративов, социальных запросов и других экстралингвистических факторов. Подчеркнем, что на данные репрезентативные практики всегда оказывают влияние политические, социальные и культурные императивы современного мира.
Итак, согласно авторскому пониманию, концепт «музейная сценография», реализующий в музейном дискурсе стратегический нарратив государственной политики идентичности включает:
- нарративный контекст: музейные предметы10 как знаки музейного языка, смысловые коммуникативные единицы, контент любых форм и жанров, исторические и художественные произведения - нарративные произведения, сценарий и режиссерский замысел экспозиции;
- визуальный контекст: музейный предметный ряд и экспозиционный материал как физические формы экспозиции, иммерсивное театрализованное экспонирование, перформансные практики, коммуникативный дизайн, UI/UX-дизайн, пространственное ядро, системы движения, экспозиционное пространство, пространственные и любые формы и виды визуальных решений, дизайна и брендинга, произведения и приемы многих видов искусства: театра, кино, живописи, фотографии, графики, архитектуры, а также света, звука, мультимедиа и сценического движения.
Структуру концепта составляют три взаимосвязанных элемента:
- ядро (совокупность смыслообразования нарративного и визуального контекстов, то есть комплексное коммуникативное высказывание; ключевые сообщения, как конструкты категорий мышления и языка и визуального пространственного сторителлинга);
10 Здесь мы понимаем, как подлинные музейные предметы, так и их копии, реплики, реконструкции и прочие предметы, обладающие экспозиционной ценностью. В том числе, digital (virtual) heritage (цифровое или виртуальное наследие) [Шаповалова, 2017: 163-164], включающее цифровые феномены современной музейной культуры, электронные копии предметов культурного наследия. Как, например, сгенерированные изображения с помощью ИИ Kandinsky, утраченных во время Великой Отечественной войны полотен Воронежского областного художественного музея, которые стали доступны в интерактивной 3D-галерее на сайте проекта и на специальной AR-выставке музея (проект «Возрожденная коллекция» Сбера 22.11.202331.03.2024 гг.).
- символ11 (знак, мифологема, создающие вокруг ядра некое образно-ценностное пространство, адресуемое социуму и моделирующее многообразие форм и способов его бытия);
- фрейм (сценарий, социальное конструирование, схема репрезентации, создающие конструкты ментального пространства, структурированного образца реальности не только как эталона, но и как объективной модели, с которой можно сравнивать индивидуальные восприятия и нарративы: истины, оценки, нормы).
Структура музейной сценографии предстает как смысловой конструкт -фундамент, и как когнитивные составляющие ее смыслообразовательной архитектоники и целостности - символ и фрейм ее ядра. Данная прагмасемантика (по С.Т. Золяну, Г.Л. Тульчинскому) становится универсальным интерфейсом для создания динамики смыслообразования в соотношении социальных практик и субъектности как порождения и фактора развития этих практик. В этом плане смыслообразование музейной сценографии в музейном дискурсе предстает измеряемым и «довольно строгим алгоритмом, задаваемым контекстом соответствующих социально-культурных практик с ключевой ролью субъектности как источника прокреативной преадаптации системы этих практик» [Тульчинский, 20236: 24].
С точки зрения задач целевого назначения музейной сценографии в музейном дискурсе будем рассматривать задачи отражения, закрепления, кодирования и расшифровки в пространственных, семантических и символических нарративах духовное, ценностно-смысловое содержание культурного наследия, репрезентации его в социально-политической жизни, в пространстве и во времени.
11 В рамках данной работы автор рассматривает символ в контексте классической классификации знаков, предложенной основоположником семиотики Ч. Пирсом: знаки-иконы (определенное подобие изображения объекта), знаки-индексы (смежность знака и объекта, общая характеристика с объектом), знаки-символы (не имеют видимой связи между знаком и объектом, соединение двух начал) [Пирс, 2000: 59, 90].
Музейная сценография не существует в виде готовых гайдов, сценариев и шаблонов возможных к масштабированию. Это всегда сложные творческие интерпретации уникального видения прошлого в проектируемое настоящее и будущее коллективного актора музейного дискурса (коллектива самых разных участников мозгового штурма: куратора, режиссера, редактора, дизайнеров, художников, графиков, иллюстраторов, монтажеров и других). В этом плане музейная сценография как один из деятельностных контекстов развития музейного дискурса характеризуется коллективностью, разнообразием форм, направленностью и содержанием (в том числе, включающим другие виды контекстного поля музейного дискурса: когнитивный, семантический, медиальный, аксиологический, социальный, политический). Актуальной здесь становится постановка, в личностно-профессиональном измерении, вопроса о развитии культурного самосознания коллектива авторов, уровне их личностной рефлексии и в форме ее отражения в публичном культурном пространстве, об инерции и/или появления разных форм имитации инновационного креатива под видом «проектов решения» (зачастую сугубо технологических) музейной сценографии. Когда «традиция внешне осовременивается с помощью инновационных технологий, создается видимость синтеза традиций и инноваций, а в реальности - та же его имитация» [Семененко, 2023: 59]. Условиями преодоления таких коммуникативных барьеров выступает ответственный выбор тех, кто принимает решения, опирающийся на экспертную проработку брифа (конструирующего цели и замыслы) и пилотажный анализ коммуникативных эффектов проекта. Также следует отметить, что в вопросе понимания золотой середины применения традиционных и инновационных практик коммуникации в музейной сценографии нет готового ответа. Фактор взаимовлияния и взаимного усиления традиционного и инновационного подхода - ключевой в оценке эффективности музейной сценографии, а также в прогнозировании и форсайте трендов данной музейной практики [Арканникова, 20236].
Выводы
Завершая одну из первых попыток концептуализировать музейную сценографию в музейном дискурсе автор делает вывод о том, что музейная сценография как особый конвергентный вид коммуникационного дизайна вносит определенную смысловую логику в процессы музейного мира и обусловливает структурно-функциональные аспекты его жизнедеятельности. В данном контексте музейная сценография рассматривается как гибридный коммуникационный продукт коллективного актора музейного дискурса, реализующий стратегический нарратив государственной политики идентичности и политики памяти. Его сущность находится в диалектическом единстве социокультурных возможностей общества по защите собственных аутентичных ценностей и культурного кода от внешних вызовов и стратегических коммуникаций государства по сохранению духовного и культурного наследия, «позволяющих народу и государству формировать свою идентичность, избегать социально-психологической и культурной зависимости от внешнего влияния, быть защищенными от деструктивного
идеологического и информационного воздействия, сохранять историческую
12
память»12 .
Рассмотрение концепта «музейная сценография» в контексте политической коммуникативистики и дискурсологии, а также в логике исследовательского потенциала средового и сценарного подходов может позволить расширить границы возможного научного осмысления музейного экспонирования и репрезентации культурного наследия в условиях формирования когнитивного суверенитета нации.
Библиография
Александрова И. Концепты «культура» и «творчество» в медиадискурсе 2020-2023 гг. // Меди@льманах. 2023. № 3. С. 82-90.
12 Указ Президента РФ от 25.01.2023 г. № 35 «О внесении изменений в Основы государственной культурной политики, утвержденные Указом Президента Российской Федерации от 24 декабря 2014 г. № 808».
Арканникова М.С. (а) Проблема репрезентации «национального» во фрагменте музейного дискурса (на примере Галереи Петра Великого) // Политическая лингвистика. 2023. № 5 (101). С. 149-154.
Арканникова М.С. (б) Прогноз и форсайт: две парадигмы будущего музея // Казанская наука. 2023. № 8. С. 111-115.
Арканникова М.С. (в) Феномен музейного дискурса в системе политического дискурса: вызов национальной культуре // Казанская наука. 2023. № 9. С. 314-316.
Арканникова М.С. (г) Право на развитие: музей как национальное достояние / М. С. Арканникова // Казанская наука. 2023. № 7. С. 151-154.
Арканникова М.С. Коммуникативные эффекты современной музейной сферы // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. 2024. Т. 2. № 2 (44). С. 84-88. DOI 10.51965/2076-7919_2024_2_2_84.
Балаш А.Н. Аутентичность музейных реконструкций художественных артефактов и проектов // Мировые тренды и музейная практика в России: сб. тр. конф. / Отв. ред. Сундиева А.А. М.: Изд-во РГГУ, 2019. С. 203-211.
Балаш А.Н. Музей как «другое пространство» культуры // Музей - памятник -наследие. 2018. № 1 (3). С. 12-22.
Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.,1975.
504 с.
Беззубова О.В. Музей как инстанция художественного, научного и идеологического дискурсов: автореф. дисс...канд. филос. наук. СПб., 2003. 22 с.
Беззубова О.В. Современный музей как инстанция дискурса «национального» // Вопросы музеологии. 2011. № 2 (4). С. 20-29.
Боброва О.В., Подберезкин А.И. Средства защиты российской идентичности. М., 2023. 416 с.
Бодрунова С.С. Термин «фрейминг» в политической коммуникативистике: рождение и созревание большой идеи в теории медиаэффектов // Журнал политических исследований. 2019. Т. 3. № 4. С. 127-141.
Борьба России за свою идентичность в глобальном мире: теория и практика : монография / под науч. ред. В.Н. Савельева. М., 2024. 186 с.
Витковская С.В., Копытова А.А., Толстова А.А. Средовой подход в проектировании и экспертной оценке музейной среды // Академический вестник УралНИИпроект РААСН. 2021. № 2 (49). С. 75-80. DOI 10.25628/UNIIP.2021.49.2.013.
Владимир Иванович Немирович-Данченко. Из прошлого / под ред. Е.В. Толкачевой. М.: Издательство «Кукушка», 2003. 349 с.
Волкова Е.В. «Триумф» музейного дизайна и метаморфозы музейной интерпретации // Ярославский педагогический вестник. 2018. № 3. С. 340-345.
Волкова Е.В. (а) Музей без подлинника: музейный дизайн как тотальная инсталляция // Общество. Среда. Развитие. 2021. № 2 (59). С. 44-52.
Волкова Е.В. (б) Музейный дизайн: историко-культурный анализ: дисс... канд. культурологии. СПб., 2021. 161 с.
Гавра Д.П., Арканникова М.С. Музейный дискурс в системе национальной безопасности в условиях информационного противостояния: к постановке проблемы // Коммуникология. 2024. Т. 12. № 1. С. 144-155. DOI: 10.21453/2311-3065-2024-12-1-144-155.
Ермоленко Е.В. Пространственная структура современного музея: автореф. дисс. канд. архитектуры. М., 2018. 28 с.
Золян С.Т., ИльинМ.В., СладкевичЖ.Р., Тулъчинский Г.Л. Смысл в жизни и смысл в тексте (материалы круглого стола) // Слово.ру: балтийский акцент. 2020. Т. 11. № 1. С. 733. DOI 10.5922/2225-5346-2020-1-1.
Идентичности: семиотика репрезентации и прагматика позиционирования : монография / под ред. А.А. Тесли, С.Т. Золяна, Г.Л. Тульчинского. Калининград, 2022. 347 с.
Идентичность: личность, общество, политика. Новые контуры исследовательского поля / Отв. ред. И.С. Семененко / ИМЭМО РАН. М.: Издательство «Весь Мир», 2023. 512 с.
Калугина Е.Г. Теоретические аспекты внешнеполитического медиафрейминга (обзор отечественных и зарубежных исследований) // Меди@льманах. 2022. № 1. С. 16-24.
Калъницкая Е.Я. Театральная режиссура как метод дизайнерского проектирования музейного пространства // Вестник Санкт-Петербургского университета. Искусствоведение. 2018. Т. 8. № 3. С. 480-507. DOI 10.21638/11701/8рЬи15.2018.309.
Карпенко Е. Экспозиция как сценография: монументальный спектакль и культурная память в парке скульптур «Музеон» // Новое литературное обозрение. 2022. № 2 (174). С. 164-178. DOI 10.53953/08696365_2022_174_2_164.
Климов Л.А. Музей в сохранении и презентации нематериального культурного наследия: автореф. дисс. канд. культурологии. СПб., 2012. 24 с.
Козлов Л. Произведение во времени: статьи, исследования: беседы. М.: Эйзенштейн-центр, 2005. 447 с.
Колесникова А.Г. Музей в российском социокультурном пространстве: консолидационный потенциал: автореф. дисс. канд. соц. наук. Ростов-на-Дону, 2015. 43 с.
Коцур Г.В. Деконтестация концептов «суверенитет» и «стратегический суверенитет» в официальных дискурсах России и Европейского союза, 2016-2021 гг. // Политические исследования. 2023. № 4. С. 23-36.
Лапкин В.В. Социально-политическая динамика эпохи глобального кризиса: цивилизационный бэкграунд // Политические исследования. 2022. № 6. С. 135-150. DOI: org/10.17976/jpps/2022.06.10.
Макеева С.О. Становление инсталляции в искусстве Запада и России второй половины XX века: автореф. дисс... канд. искусствоведения. М., 2021. 31 с.
Мастеница Е.Н. Театрализация в литературном музее: принципы и формы // Вестник Санкт-Петербургского государственного института культуры. 2022. № 2 (51). С. 99-106. DOI 10.30725/2619-0303-2022-2-99-106.
Между миром и языком: смысл и текст в коммуникативном пространстве : монография / под ред. С.Т. Золяна и Г.Л. Тульчинского. Калининград, 2021. 435 с.
Мельник Г.С., Мисожников Б.Я. Постправда и концепт «воййна» в провокативном медиадискурсе // Гуманитарный вектор. 2023. Т. 18. № 4. С. 164-172. DOI: 10.21209/19967853-2023-18-4-164-172.
Митта А. Кино между адом и раем: кино по Эйзенштейну, Чехову, Шекспиру, Куросаве, Феллини, Хичкоку, Тарковскому. М.: Зебра, 2005. 480 с.
Музейные сценарии / Сост. и ред. Н.А. Никишин. М.: Серия электронных изданий, MUSEUM PRO. Вып. 3. 1997. 131 с.
Никишин Н.А. Музей и новые технологии. На пути к музею XXI века. М.: Прогресс-Традиция, 1999. 216 с.
Оганисьян Ю.С. Великая Отечественная - неоконченная война? // Политические исследования. 2015. № 3. С. 9-26.
Пирс Ч. Избранные философские произведения. М.: Логос, 2000. 448 с.
Политическое в пространстве турбулентного мира (от редакции) // Политические исследования. 2023. № 1. С. 7-10.
Романов А.П. Культурная безопасность и культурный суверенитет // Идентичность: личность, общество, политика / Отв. ред. И.С. Семененко. М.: ИМЭМО РАН, 2023. С. 146153.
Саркисова Е.Г. Музей в социокультурном пространстве современного общества: функциональная трансформация: автореф. дисс. канд. культурологии, Краснодар, 2022. 23 с.
Сургуладзе В.Ш. Политика идентичности в реалиях обеспечения национальной безопасности: стратегия, теория, практика. М., 2019. 400 с.
Тульчинский Г.Л. (а) Анормальное смысла и смысл анормального: динамика ценностной нормативности смыслообразования // Мир человека: нормативное измерение -8.0 Анормальное : сборник трудов конференции / отв. ред. И.Д. Невважай. Саратов: Изд-во Сарат. гос. юрид. акад., 2023. С. 20-34.
Тульчинский Г.Л. (б) Лента Мёбиуса прагмасемантики смысла: от культуры через субъектность в ничто - и обратно // Слово.ру: балтийский акцент. 2023. Т. 14. № 4. С. 8-30.
Тульчинский Г.Л. (в) Смысл власти и власть смысла: прагмасемантика соотношения политической власти и смыслообразования // Политические исследования. 2023. № 6. С. 180-188.
Тульчинский Г.Л. Практическая философия смысла // Личность. Культура. Общество. 2019. Том XXI. Вып. 1-2 (№ 101-102). С. 183-196. DOI: 10.30936/1609-951Х-2019-21-1/2-183-196.
Тульчинский Г.Л. Роль и значение осмысленной коммуникации // Инженеры смыслов: от концепта к профессионализации: коллективная монография / под ред. М.С. Арканниковой. СПб.: ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2024. С. 59-92.
Тульчинский Г.Л. Цифровая коммуникация, смысловые картины мира и ответственность // Инженеры смыслов в новой реальности: тренды и практики коммуникационной индустрии : коллективная монография / под ред. М.С. Арканниковой. СПб.: ПОЛИТЕХ-ПРЕСС, 2022. С. 27-39.
Тульчинский Г.Л., Микиртумов И.Б., Муравьева Л.Е. Смысл и смыслообразование: факторы, практики, акторы // Вопросы философии. 2023. № 2. С. 215-220. DOI 10.21146/0042-8744-2023-2-215-220.
Туминская О.А. Знак, индекс и символ иконного обрамления в пространстве музея // Музей. Памятник. Наследие. 2021. № 2(10). С. 81-87.
Цыганков А.П., Цыганков П.А. Глобальность и самобытность. Русская идея и международная теория в XXI веке. М., 2024. 280 с.
Чернявская В.Е. Текст и социальный контекст: социолингвистический и дискурсивный анализ смыслопорождения. М.: ЛЕНАНД, 2021. 208 с.
Чугров С.В. Культура отмены в мировой политике: историко-философские корни // Политические исследования. 2022. № 5. С. 88-98. DOI: 10.17976/ipps/2022.05.07.
Чуклина Т.И. Метод погружения как актуальный метод построения музейной экспозиции: автореф. дисс. канд. культурологии. СПб., 2011. 24 с.
Шаповалова Г.М. Концепция цифрового культурного наследия и его генезис: теоретико-правовой анализ // Вестник Владивостокского государственного университета экономики и сервиса. - 2017, № 4. - С. 159-168.
Шляхтина Л.М. Современный музей: идеи и реалии // Вопросы музеологии. 2011. № 2 (4). С. 14-19.
Щепеткова И.А. Театрализация музейного пространства как форма взаимодействия с посетителями: дис. ... канд. культурологии. СПб., 2006. 215 с
Эйзенштейн С. Избранные произведения: В 6 т. М.: Искусство, 1964. Т. 2. 568 с.
Arvanitis K. Outside walls: mobile phones and the museum in everyday // Museums in a digital age. Ed. by R. Parry. London; NY, 2010. Р. 171.
Bodin J. Six books of the Commonwealth. Oxford: Basil Blackwell. 1967.
Cameron D.F. The museum, a temple or the forum // Journal of World History. 1972. Vol. 14. С. 189-202.
Casey V. The Museum Effect: Gazing from Object to Performance in the Contemporary Cultural-history Museum. Ecole du Louvre. 8-12 seрtembre 2003. [Электронный ресурс]. Режим доступа: свободный, UPL: http://www.archimuse.com/publishing/ichim03/095C.pdf (дата обращения: 10.08.2024).
Duclos R. Postmodern... Postmuseum: new directions in contemporary museological critique // Museological Review. 1994. Vol. 1. № 1. Р. 1-13.
Fauconnier G., Turner M. Conceptual integration networks // Cognitive science. 1998. Vol. 22, No 2. P. 133-187.
Hooper-Greenhill E. Museums and the Interpretation of Visual Culture. London; NY, 2000. 195 р.
Livingston S., Nassetta J. Framing and Strategic Narratives: Synthesis and Analytical Framework. SAIS Review of International Affairs . 2018. № 38 (2). Р. 101-110.
References
Aleksandrova I. The concepts of "culture" and "creativity" in the media discourse of 20202023. In: Medi@lmanakh. 2023. No. 3. Pp. 82-90.
ArkannikovaM.S. (a) The problem of representing the "national" in a fragment of museum discourse (on the example of the Peter the Great Gallery). In: Political linguistics. 2023. No. 5 (101). Pp. 149-154.
Arkannikova M.S. (b) Forecast and foresight: two paradigms of the future museum. In: Kazan science. 2023. No. 8. Pp. 111-115.
Arkannikova M.S. (c) The phenomenon of museum discourse in the system of political discourse: a challenge to national culture. In: Kazan science. 2023. No. 9. P. 314-316.
Arkannikova M.S. (g) The Right to Development: Museum as a National Treasure / M.S. Arkannikova. In: Kazan Science. 2023. No. 7. P. 151-154.
Arkannikova M.S. Communicative Effects of the Modern Museum Sphere. In: Bulletin of the Volga University named after V.N. Tatishchev. 2024. Vol. 2. No. 2 (44). P. 84-88. DOI 10.51965/2076-7919_2024_2_2_84.
Balash A.N. Authenticity of Museum Reconstructions of Art Artifacts and Projects. In: World Trends and Museum Practice in Russia: Coll. Conf. Proceedings / Ed. Sundieva A.A. Moscow: Publishing house of the Russian State University for the Humanities, 2019. Pp. 203211.
Balash A.N. Museum as an "other space" of culture. In: Museum - monument - heritage. 2018. No. 1 (3). Pp. 12-22.
Bakhtin M.M. Questions of literature and aesthetics. Research of different years. Moscow, 1975. 504 p.
Bezzubova O.V. Museum as an instance of artistic, scientific and ideological discourses: author's abstract. diss. cand. philos. sciences. St. Petersburg, 2003. 22 p.
Bezzubova O.V. Contemporary museum as an instance of "national" discourse. In: Questions of museology. 2011. No. 2 (4). Pp. 20-29.
Bobrova O.V., Podberezkin A.I. Means of protecting Russian identity. Moscow, 2023. 416
p.
Bodrunova S.S. The term "framing" in political communication studies: the birth and maturation of a big idea in the theory of media effects. In: Journal of Political Studies. 2019. Vol. 3. No. 4. P. 127-141.
Russia's struggle for its identity in the global world: theory and practice: monograph / edited by V.N. Savelyev. Moscow, 2024. 186 p.
Vitkovskaya S.V., Kopytova A.A., Tolstova A.A. Environmental approach in the design and expert assessment of the museum environment. In: Academic Bulletin of the UralNIIproekt RAASN. 2021. No. 2 (49). P. 75-80. DOI 10.25628/UNIIP.2021.49.2.013.
Vladimir Ivanovich Nemirovich-Danchenko. From the past / edited by E.V. Tolkacheva. Moscow: Kukushka Publishing House, 2003. 349 p.
Volkova E.V. "Triumph" of Museum Design and Metamorphoses of Museum Interpretation. In: Yaroslavl Pedagogical Bulletin. 2018. No. 3. Pp. 340-345.
VolkovaE.V. (a) Museum without an Original: Museum Design as a Total Installation. In: Society. Environment. Development. 2021. No. 2 (59). Pp. 44-52.
Volkova E.V. (b) Museum Design: Historical and Cultural Analysis: Diss. Cand. of Cultural Studies. St. Petersburg, 2021. 161 p.
Gavra D.P., Arkannikova M.S. Museum Discourse in the National Security System in the Context of Information Confrontation: Towards a Problem Statement. In: Communicology. 2024. Vol. 12. No. 1. Pp. 144-155. DOI: 10.21453/2311-3065-2024-12-1-144-155.
Ermoolenko E.V. Spatial structure of a modern museum: author's abstract. diss. candidate of architecture. Moscow, 2018. 28 p.
Zolyan S.T., Ilyin M.V., Sladkevich Zh.R., Tulchinsky G.L. Meaning in life and meaning in text (materials of the round table) . In: Slovo.ru: Baltic accent. 2020. Vol. 11. No. 1. Pp. 7-33. DOI 10.5922/2225-5346-2020-1-1.
Identities: Semiotics of Representation and Pragmatics of Positioning: monograph / edited by A.A. Tesli, S T. Zolyan, G.L. Tulchinsky. Kaliningrad, 2022. 347 p.
Identity: personality, society, politics. New contours of the research field / Ed. I.S. Semenenko / IMEMO RAS. M.: Ves Mir Publishing House, 2023. 512 p.
Kalugina E.G. Theoretical aspects of foreign policy media framing (review of domestic and foreign studies) . In: Medi@lmanakh. 2022. No. 1. P. 16-24.
Kalnitskaya E.Ya. Theatrical Directing as a Method of Designing a Museum Space. In: Bulletin of St. Petersburg University. Art Criticism. 2018. Vol. 8. No. 3. Pp. 480-507. DOI 10.21638/11701/spbu15.2018.309.
Karpenko E. Exposition as Scenography: Monumental Performance and Cultural Memory in the Muzeon Sculpture Park. In: New Literary Review. 2022. No. 2 (174). Pp. 164-178. DOI 10.53953/08696365_2022_174_2_164.
Klimov L.A. Museum in the Preservation and Presentation of Intangible Cultural Heritage: author's abstract. diss... candidate of cultural studies. SPb., 2012. 24 p.
Kozlov L. Work in Time: Articles, Research: Conversations. Moscow: Eisenstein Center, 2005. 447 p.
Kolesnikova A.G. Museum in the Russian Sociocultural Space: Consolidation Potential: author's abstract. diss... candidate of social sciences. Rostov-on-Don, 2015. 43 p.
Kotsur G.V. Decontestation of the Concepts of "Sovereignty" and "Strategic Sovereignty" in the Official Discourses of Russia and the European Union, 2016-2021. In: Political Studies. 2023. No. 4. P. 23-36.
Lapkin V.V. Socio-political dynamics of the era of global crisis: civilizational background . In: Political studies. 2022. No. 6. Pp. 135-150. DOI: org/10.17976/jpps/2022.06.10.
Makeeva S.O. Formation of installation in the art of the West and Russia in the second half of the 20th century: author's abstract. diss, candidate of art criticism. Moscow, 2021. 31 p.
Mastenitsa E.N. Theatricalization in a literary museum: principles and forms. In: Bulletin of the St. Petersburg State Institute of Culture. 2022. No. 2 (51). Pp. 99-106. DOI 10.30725/26190303-2022-2-99-106.
Between the World and Language: Meaning and Text in the Communicative Space: monograph / edited by S. T. Zolyan and G. L. Tulchinsky. Kaliningrad, 2021. 435 p.
Melnik G. S., Misozhnikov B. Ya. Post-truth and the concept of "war" in provocative media discourse. In: Humanitarian Vector. 2023. Vol. 18. No. 4. Pp. 164-172. DOI: 10.21209/19967853-2023-18-4-164-172.
Mitta A. Cinema between Hell and Heaven: Cinema based on Eisenstein, Chekhov, Shakespeare, Kurosawa, Fellini, Hitchcock, Tarkovsky... Moscow: Zebra, 2005. 480 p.
Museum scenarios / Comp. and editor N.A. Nikishin. Moscow: Electronic publication series, MUSEUM PRO. Issue 3. 1997. 131 p.
Nikishin N.A. Museum and new technologies. Towards a museum of the 21st century. Moscow: Progress-Tradition, 1999. 216 p.
Oganisyan Yu.S. The Great Patriotic War - an unfinished war? In: Political studies. 2015. No. 3. Pp. 9-26.
Pierce C. Selected philosophical works. Moscow: Logos, 2000. 448 p.
The political in the space of a turbulent world (from the editors). In: Political studies. 2023. No. 1. Pp. 7-10.
Romanov A.P. Cultural Security and Cultural Sovereignty. In: Identity: Personality, Society, Politics / Ed. I S. Semenenko. Moscow: IMEMO RAS, 2023. Pp. 146-153.
Sarkisova E.G. Museum in the socio-cultural space of modern society: functional transformation: author's abstract. diss. candidate of cultural studies, Krasnodar, 2022. 23 p.
Surguladze V.Sh. Identity politics in the realities of ensuring national security: strategy, theory, practice. M., 2019. 400 p.
Tulchinsky G.L. (a) Abnormal meaning and the meaning of the abnormal: dynamics of value normativity of meaning-formation. In: The world of man: normative dimension - 8.0 Abnormal: collection of conference papers / ed. I.D. Nevvazhai. Saratov: Publishing house of the Saratov state legal academy, 2023. Pp. 20-34.
Tulchinsky G.L. (b) Möbius strip of pragmasemantics of meaning: from culture through subjectivity to nothing - and back. In: Slovo.ru: Baltic accent. 2023. Vol. 14. No. 4. Pp. 8-30.
Tulchinsky G.L. (c) The Meaning of Power and the Power of Meaning: Pragmasemantics of the Relationship between Political Power and Meaning-Formation. In: Political Studies. 2023. No. 6. Pp. 180-188.
Tulchinsky G.L. Practical Philosophy of Meaning. In: Personality. Culture. Society. 2019. Vol. XXI. Issue. 1-2 (No. 101-102). Pp. 183-196. DOI: 10.30936/1609-951X-2019-21-1/2-183-196.
Tulchinsky G.L. The Role and Significance of Meaningful Communication. In: Engineers of Meanings: From Concept to Professionalization: Collective Monograph / edited by M.S. Arkannikova. SPb.: POLYTECH-PRESS, 2024. Pp. 59-92. Tulchinsky G.L. Digital communication, semantic pictures of the world and responsibility // Engineers of meanings in the new reality: trends and practices of the communication industry: collective monograph / edited by M.S. Arkannikova. St. Petersburg: POLYTECH-PRESS, 2022. Pp. 27-39.
Tulchinsky G.L., MikirtumovI.B., MuravyovaL.E. Meaning and meaning-making: factors, practices, actors. In: Questions of Philosophy. 2023. No. 2. Pp. 215-220. DOI 10.21146/00428744-2023-2-215-220.
Tuminskaya O.A. Sign, index and symbol of icon framing in the museum space. In: Museum. Monument. Heritage. 2021. No. 2(10). P. 81-87.
Tsygankov A.P., Tsygankov P.A. Globality and originality. Russian idea and international theory in the 21st century. Moscow, 2024. 280 p.
Chernyavskaya V.E. Text and social context: sociolinguistic and discursive analysis of meaning generation. Moscow: LENAND, 2021. 208 p.
Chugrov S.V. Cancellation culture in world politics: historical and philosophical roots // Political studies. 2022. No. 5. P. 88-98. DOI: 10.17976/ipps/2022.05.07.
Chuklina T.I. Immersion method as a relevant method of constructing a museum exposition: author's abstract. diss, candidate of cultural studies. St. Petersburg, 2011. 24 p.
Shapovalova G.M. The concept of digital cultural heritage and its genesis: theoretical and legal analysis. In: Bulletin of the Vladivostok State University of Economics and Service. - 2017, No. 4. - P. 159-168.
Shlyakhtina L.M. Modern museum: ideas and realities. In: Questions of museology. 2011. No. 2 (4). P. 14-19.
ShchepetkovaI.A. Theatricalization of museum space as a form of interaction with visitors: diss. ... Cand. of Cultural Studies. St. Petersburg, 2006. 215 p.
Eisenstein S. Selected works: In 6 volumes. Moscow: Art, 1964. Vol. 2. 568 p.
Arvanitis K. Outside walls: mobile phones and the museum in everyday. In: Museums in a digital age. Ed. by R. Parry. London; NY, 2010. P. 171.
Cameron D.F. The museum, a temple or the forum. In: Journal of World History. 1972. Vol. 14. C. 189-202.
Casey V. The Museum Effect: Gazing from Object to Performance in the Contemporary Cultural-history Museum. Ecole du Louvre. 8-12 septembre 2003. [Электронный ресурс]. Режим доступа: свободный, URL: http://www.archimuse.com/publishing/ichim03/095C.pdf Date of access: 10.08.2024.
Duclos R. Postmodern. Postmuseum: new directions in contemporary museological critique. In: Museological Review. 1994. Vol. 1. № 1. Р. 1-13.
Fauconnier G., Turner M. Conceptual integration networks. In: Cognitive science. 1998. Vol. 22, No 2. P. 133-187.
Hooper-Greenhill E. Museums and the Interpretation of Visual Culture. London; NY, 2000. 195 p.
Livingston S., Nassetta J. Framing and Strategic Narratives: Synthesis and Analytical Framework. SAIS Review of International Affairs . 2018. № 38 (2). Р. 101-110.
Сведения об авторе
Марина Сергеевна Арканникова - кандидат политических наук, доцент, директор Высшей школы медиакоммуникаций и связей с общественностью Гуманитарного института ФГАОУ ВО «Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого», докторант Института «Высшая школа журналистики и массовых коммуникаций» ФГБОУ ВО «Санкт-Петербургский государственный университет», e-mail: arkann ms@spbstu.ru ORCID 0000-0002-2490-8406
Marina Sergeevna Arkannikova - Candidate of Political Sciences, Associate Professor, Director of the Higher School of Media Communications and Public Relations of the Institute for the Humanities of the Peter the Great St. Petersburg Polytechnic University, doctoral student of the Institute of the Higher School of Journalism and Mass Communications of the St. Petersburg State University, e-mail: arkann ms@spbstu.ru ORCID 0000-0002-2490-8406
