CC BY
712
УДК 1 (091) : 130.2
КОНЦЕПТ «ДОМ»: ИСТОРИКО-ФИЛОСОФСКИЕ И КУЛЬТУРФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ
© 2014 В. В. Мороз1, С. Н. Рымарович2
1докт. филос. наук, профессор каф. философии e-mail: [email protected]
Курский государственный университет,
2доцент, канд. филос. наук, доцент каф. философии и социологии e-mail: [email protected]
Курский институт социального образования (филиал) РГСУ
В статье происходит обращение к концептуальному анализу феномена «дом» в социально-гуманитарном знании и к поиску его историко-философских и культурфилософских оснований. Авторы приходят к выводу, что концепт «дом» находит свое обоснование в рамках идеи культурного становления человека, а также его укорененности в ситуации культурного кризиса.
Ключевые слова: дом, человек, пространство, культура, бездомность, отчуждение, укорененность.
Дом принадлежит к числу всеобъемлющих антропологических и культурных констант в мыслительной традиции человечества. И хотя в истории философии сложно найти произведение, всецело посвященное идее дома в человеческом бытии, косвенно, в контексте иных важнейших проблем, к данному вопросу обращались многие авторы.
Слово «дом» происходит от латинского «domus», что означает «жилище», «хозяйство». Семантическое поле, в котором существует слово «дом» сегодня, достаточно обширно: «Дом - жилище, убежище, область покоя и воли, независимость, неприкосновенность. Дом - очаг, семья, женщина, любовь, продолжение рода, постоянство и ритм упорядоченной жизни, “медленные труды”. Дом - традиция, преемственность, отечество, нация, народ, история. Дом, “родное пепелище” - основа “самостоянья”, человечности человека, “залог величия его”, осмысленности и неодиночества существования. Понятие сакральное, онтологическое, величественное и спокойное; символ единого, целостного большого бытия» [Непомнящий 2001: 126]. В данной характеристике прослеживается глубокая связь феномена дома с самыми существенными сторонами человеческой жизни.
Однако сложно сформировать «дом» как философское понятие из-за полисемантичной природы этого слова; в данном определении будет недоставать необходимой теоретической строгости. Следовательно, дом - не понятие и не категория, а скорее концепт. К тому же современное социально-гуманитарное знание признает, что «не понятия, а именно концепты лучше всего подходят для описания современного мира (эпохи постмодерна)» [Гречко 2012: 69]. Неопределенность концепта как формы мышления в отличие от понятия как нельзя лучше иллюстрирует саму ризоматическую реальность наших дней.
Следует отметить, что тема дома человека является частью важнейшей проблемы культурного освоения мира - одной из центральных в социальногуманитарном знании. Вообще проблеме семантики пространства, и в особенности, антропоморфизированного пространства - дома, жилища человека, сейчас уделяется
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
огромное внимание в гуманитарных науках. Дом может ассоциативно связываться с такими характеристиками, как свое, близкое, человеческое, судьбоносное, главное (сакральное), огонь очага и т.п.
Дом как форма пространственной организации существования человека появляется в палеолитическую эпоху и начинает наполняться антропологическим цивилизационным содержанием только с периода неолита, когда начинается процесс доместикации и человек переходит от освоения макропространства Ойкумены к микропространству своего поселения и жилища. Процесс доместикации обусловливает возникновение и развитие человеческой цивилизации. По мнению ряда исследователей [Разова 2004; Марков 2008; Лелеко 2002; Козырьков 2010 и др.], именно в «одомашнивании» людей и мира состоит суть цивилизационного процесса; исключение же «домашности» из ценностного комплекса человеческой цивилизации может грозить человеку утратой собственного места, потерей идентичности и ситуацией экзистенциального одиночества. Человек начинает осознавать себя через призму обустроенного места, которое может становиться для него домом в общеантропологическом (дом как обитаемый и осознанный мир, место в мире) и частном (дом как жилище) смысле.
Для философского представления дома как концепта исключительно важен «мифологически-религиозный контекст его существования, сохраняющий свою актуальность в традиционной культуре вплоть до начала ХХ в., а в отдельных случаях (приметах, языке, поведенческих стереотипах и т.п.) и до настоящего времени» [Лелеко 2002: 190]. В жизни традиционного общества жилище - один из ключевых символов культуры, базовая единица пространства, с которой в той или иной мере соотносятся все важнейшие антропологические и культурные константы. Дом был воображаемым центром мира для человека, а также обозначал границы между пространством внутренним, своим, освоенным, понятным, защищенным и пространством внешним, хаотичным, бесформенным, неосвоенным, непонятным, опасным. Даже стратегия поведения человека зависела от того, находился ли он дома или вне его пределов, что проявлялось в ритуалах, традициях, обычаях [Watkins 1970]. В древнюю эпоху дом осознавался как «квинтэссенция освоенного человеком мира» [Байбурин 2005: 9]. В фольклоре и мифе образ дома играет роль смыслового центра, вокруг которого группируются другие мифологемы и образы.
В мифолого-религиозной и ранней философской традиции можно встретить первые мысли человечества о доме, жилище человека как о чем-то исключительно важном, зачастую определяющем его судьбу. В древнекитайской философской системе фэн-шуй дом является одним из важнейших символов, заключающим в себе заряд мудрости и непреходящие нравственные устои. Считается, что близость к дому открывает безграничный источник энергии, что позволяет человеку побеждать в любых жизненных ситуациях. Дом в китайской философии предстает вписанным в природную среду, имеет строгую ориентацию элементов в пространстве по сторонам света.
В античной культуре и философии сформировались представления о гармонии космического и человеческого мира, уходящие своими корнями в древневосточную мыслительную традицию. Понятия «Космос» и «Вселенная» - греческого происхождения, первое означает «строй», «порядок», а второе - всю обитаемую землю, причем между человеческим и природным в античном представлении о мире нет пропасти, человек здесь - частица всеобщего природного процесса [Тарасова 2008]. Однако в осознании мира в целом и в формировании жизненного пространства в древности точкой отсчета всегда являлся сам человек (что соответствует современному антропному принципу, озвученному в древности софистом Протагором: «Человек -мера всех вещей»). Оседлые земледельцы, к каковым можно отнести и
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
Мороз В. В., Рымарович С. Н. Концепт «дом»: историко-философские и культурфилософские основания
древнегреческую национально-культурную общность, воспринимали окружающее пространство в виде концентрических кругов вокруг своего поселения (индивидуальный мир, воплощенный в доме, социальный мир, представленный общиной, полисом, а также мир природный - Космос, служивший образцом для первых двух). По мнению современных исследователей-лингвистов Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, в центре бытия человека древности все же находится дом, который в народном сознании вбирает в себя весь мир [Верещагин, Костомаров 2000: 9].
Начало философского осмысления идеи дома, ойкоса (в переводе с др.-греч. «место обитания, жилище») связывают с именами Платона и Аристотеля. Иногда первенство в разработке основных положений, характеризующих бытие ойкоса, хозяйственную жизнь, приписывают Ксенофонту, создавшему трактат «Домострой», основным объектом рассмотрения в котором является замкнутое натуральное хозяйство и бытие вещей в доме [Ксенофонт 1995: 225-227]. Известно, что Ксенофонт именует дом «очень ценной вещью».
Дом обладал безусловной ценностью для грека, символизировал его обитаемый мир. Примечательно, что в древности (если мы возьмем любую этническую древность) первоначальное значение дома - это именно семья, коллектив родственников, совместно занимающихся хозяйством. И лишь позже, с утверждением идеи индивидуализма и осознанием личностью самой себя смыслообраз «дом» часто применяется для раскрытия сущностных черт самого человека. Соответственно, и ощущение приватности домашнего пространства в традиционной культуре весьма условно. Жизнь древнего человека проходила на глазах у большой семьи, домочадцев; работа, досуг, повседневность находились в синкретичном единстве. Действительно приватным, интимным пространство дома становится только в культуре Нового времени, когда набирает силу разделение профессиональной деятельности (работа) и повседневной жизни (дом). Развитие промышленности и торговли «сделали сферу публичного устрашающей для людей того времени, и они стали искать защиту от социально-экономических потрясений внутри собственных семей» (см.: [Сеннет 2002]).
Так, Аристотель подвергает резкой критике проект идеального государства Платона, в котором предполагается упразднение семьи и частной собственности, а значит, дома, и замена этого феномена общежитием, коллективным со-бытием. Аристотель считает это проявлением насилия над человеческой природой и настаивает на естественном происхождении государства (полиса), которое не может являться объектом радикального искусственного переустройства. Г енетически семья предшествует сельской общине, сельская община - городской (полису). Конечная цель существования полиса, как и жизни индивида, заключается в «счастливой и прекрасной жизни», которая, безусловно, строится в рамках дома и охраняется государством.
Дом-ойкос устроен так же, как и государство-полис, и мир-космос, так как в них проявляется все тот же правящий миром разум-логос, закон-номос и порядок-таксис, мерно, точно и неизменно являющиеся во всем сущем [Никулин 1995: 195-197]. Античный Космос представляется как иерархическое конечное живое существо, замысленное и сотворенное демиургом, гармонически расчисленное и обустроенное. В космосе у всего (человека, вещи, события и т.д.) есть свое место-топос и тем самым -свой смысл [Платон; Аристотель]. Именно в античной философии рождается словосочетание «гений места», соотносящееся с душой того или иного пространства, преобразованного трудом и любовью человека [Горина 2008: 34].
Однако в греческом языке сложно найти термин, обозначающий «пространство», - мир древнего грека был предельно замкнут, он «не видел далей» (О. Шпенглер, Н.А. Бердяев, А.Ф. Лосев и др.). «Грек, как и римлянин, приносил жертвы богам той местности, где он пребывал; все прочие исчезали из его кругозора.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Подобно тому, как в греческом языке нет слова для пространства... так у грека отсутствует и наше чувство ландшафта, чувство горизонта, перспектив, далей, облаков, равным образом и понятие отечества, простирающегося далеко. Родина для античного человека - это только то, что он может обозреть с высоты Кремля своего родного города» [Шпенглер 1993: 238].
Существует мнение, что грандиозные успехи античной цивилизации в научном и культурном освоении мира, феномен «греческого чуда» связаны с сильным чувством Дома у древних греков [Матлахова 2011]. Ценность дома в античной цивилизации можно подтвердить и любовно обустроенными городами-государствами - полисами, в которых царила «домашняя обстановка»: все друг друга знали в лицо, был минимум серьезных конфликтов, осуществлялась трогательная забота об окружающей природной среде. Несмотря на то что греки «никогда не были намертво привязаны к той земле, на которой они родились и выросли, тем более, что эта земля нередко становилась для них не матерью, а злой мачехой» [Андреев 1999: 47], эллины, тем не менее, никогда не забывали о своей родине, о доме, и это чувство кровной связи с родиной (Домом) переживалось особенно остро и напряженно.
«Дом свой увидеть и сладостный день возвращения встретить,
Если же кто из богов мне пошлет потопление в темной Бездне, я выдержу то отверделою в бедствиях грудью:
Много встречал я напастей, немало трудов перенес я В море и битвах, пусть будет и ныне со мной, что угодно»1.
Слово «дом» очень часто встречается в тексте гомеровской «Одиссеи», а мотив возвращения на родину - один из основных в эпической поэзии Древней Греции. Так, судьба одного из ахейских вождей, царя маленького скалистого острова Итаки, Одиссея, полна драматических коллизий, и он, несмотря на свою безудержную энергию, скорбит, плачет, тоскуя по жене, сыну и дыму родного очага, обладая как будто бы всеми радостями жизни и любви на острове нимфы Калипсо, и даже отвергает даруемое ею бессмертие - ради своей скудной Итаки.
В древнегреческом эпосе впервые в мыслительной традиции обозначается оппозиция «дом - мир». Море - образ бесконечного пути человека, бескрайнего мира; остров Итака - образ дома, родины, желанной и недостижимой цели пути. Главный герой «Одиссеи» не просто пускается в странствие, а целенаправленно возвращается на родину. Любовь к своей семье и родному очагу помогает ему преодолевать невероятные препятствия, множество соблазнов, мучительных страданий и гнев богов, то и дело нарушая установленный ими с давних веков порядок.
«Дома я! Это я сам! Претерпевши несчетные беды,
Я на двадцатом году воротился в родимую землю»2.
Но уже в эпоху разрушения полиса - в эллинистический период происходит смысловая трансформация идеи дома. Эпоха эллинизма символизирует исчезновение идеалов полисной жизни, гармоничной иерархии античного Космоса, нарастание хаоса, неуправляемые социальные конфликты и политический деспотизм. Согласно терминологии М. Бубера [Бубер 1995: 164-167], период архаики и развитой античной классики можно назвать эпохой обустроенности, тогда как эпоху эллинизма и римский период - эпохой бездомности и бесприютности. Прежний дом-ойкос как место совместного бытия занимающейся хозяйством большой семьи становится отныне пристанищем потревоженной души. Активно распространяется новый тип дома -инсулы, служащей наемным жилищем для нескольких семей, не связанных между собой [Кнабе 1980; Сергеенко 2000].
1 Гомер. Одиссея. Песнь пятая. 220.
2 Гомер. Одиссея. Песнь двадцать первая. 205.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014.
№ 2 (30)
Мороз В. В., Рымарович С. Н. Концепт «дом»: историко-философские и культурфилософские основания
Инсула олицетворяла собой тип временного, наемного, непрочного жилья, легко подверженного пожару и разрушению. О постоянных пожарах в Риме писали Страбон, Цицерон, Ювенал и другие античные авторы. Плутарх называл пожары и обвалы «сожителями Рима», Сенека описывал трескающиеся, рушащиеся и горящие многоквартирные дома. Из-за частых обрушений и пожаров в Риме съемщики квартир и комнат в инсулах жили в постоянной опасности потери жилья и собственной жизни, что способствовало формированию чувства неуверенности в завтрашнем дне, а также вообще ощущения бренности и шаткости бытия в целом. Становится понятным оптимистическое пожелание римлянина Ювенала:
«...строить дома, сочетая жилище свое воедино С крышей другой; чтоб доверье взаимное нам позволяло Возле порога соседей заснуть»1.
В эпоху Средневековья, в христианской традиции дом не представляет для человека значимой ценности. Земной дом осознается как временный, а истинный и постоянный (вечный) дом находит воплощение в пребывании с Богом при земной жизни, достигаемом в акте верования, и в обретении Царствия Небесного в посмертном существовании. Философ и богослов Аврелий Августин (IV-V вв.) четко разделяет два образа мира и дома - град земной и Град Божий, говоря о превосходстве и подлинности последнего. В земной жизни царят хаос и несправедливость, зато христиане, удостоившиеся пребывания в Граде Божьем, обретут покой, мир и справедливость. Фома Аквинский (XIII столетие) уже менее категоричен, он продолжает этические и практические аспекты учения Аристотеля о хозяйстве и рассматривает устройство дома, хозяйства как прямое следствие божественного плана мирового устройства. В отличие от Августина, Фома Аквинский проповедует активный подход к земным делам, к устройству дома человека, поскольку «божественная благодать» зависит и от человеческих деяний.
Забвение дома и чувство временности земной жизни порождало явление странничества, чрезвычайно популярное во многих культурах мира в средние века. Путь, дорога осмысливаются как духовный подвиг, движение к Богу. Стремление к святости подразумевает необходимость отказаться от оседлой жизни и отправиться в путь, разрыв с грехом мыслится как уход, пространственное перемещение [Лотман 2000: 297-299]. Характерно, что путь заменяет дом и «в некоторых случаях выполняет функцию дома» [Миллер 2003: 70]. Известно наставление Иисуса Христа своим ученикам: «Всякий, кто оставит отца и мать, земли и жилища свои ради имени моего, получит во сто крат, а в будущей жизни наследует царство небесное» [КиевоПечерский патерик 1980: 457]. В истории русского Средневековья сохранились легенды об искании идеальной земли, идеального Дома - невидимого града Китежа, который скрылся из человеческих глаз при татарском нашествии и остался незримым до конца света. Вокруг озера Светлояр, где, согласно преданию, расположен чудный город, собирались толпы молящихся. Многие из них надеялись с помощью Божьей увидеть в прозрачном озере отражение Китежа или услышать его колокольный звон.
В Новое время происходит ускорение темпов цивилизационного развития. Начавшийся процесс индустриализации означает гигантское преобразование мира, что влечет за собой и изменение отношения человека к своему месту пребывания, дому. Макс Вебер обозначает этот процесс как «расколдовывание реальности». Десакрализация мира влечет за собой и десакрализацию дома. Человеческие горизонты расширяются в связи с великими географическими открытиями, человек начинает покорять природу. Мир постепенно теряет сакральность, исчезает трепетное отношение
1 Ювенал. Сатиры. Книга V. Сатира пятнадцатая. 153-156.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
к нему. Крестьяне начинают покидать свои исконные места проживания и переселяться в города, у большинства из них складывается «идеология переселенца» (Ф.И. Гиренок), для которой теряют прежнюю значимость святыни дома, земли, природы. Бездомность и безродность становятся судьбой современного мира и причиной отчуждения человека; человек испытывает кризис идентичности и переживает чувство экзистенциального одиночества. Об этом очень хорошо сказано у М. Бубера в «Проблеме человека»: на смену безудержному оптимизму вселенской обустроенности предыдущих веков, в которой человек занимал основное и почетное место, приходит пессимистическая бездомность и бесприютность XX столетия, состояние «невиданного по своим масштабам слияния социальной и космической бездомности, миро- и жизнебоязни в жизнеощущении беспримерного одиночества» [Бубер 1995: 228]. Спасаясь от этого, человек стремится и к индивидуализму, и к коллективизму одновременно: чтобы избежать одиночества, личность растворяется в группе, составленной из таких же обезличенных единиц.
Неслучайно так обостренно звучит тема дома, укорененности человека в бытии в контексте культурфилософских исследований «философии жизни», психоанализа, феноменологии, экзистенциализма. Так, О. Шпенглер считает дом важнейшей константой в методологии исследования социокультурных процессов, индикатором развития локальной культуры. Праформа дома всецело прочувствована и органична, она узнается на бессознательном уровне. Именно феномен дома, по Шпенглеру, наиболее близко выражает особенности того или иного этноса [Шпенглер 1998: 122]. Следовательно, мировую историю можно представить даже не как чередование локальных культур, а как смену типов человеческих домов: «... Форма дома пересаживается только вместе с расой. Если исчезает орнамент, это значит, что изменился только язык; если же исчезает тип дома, угасла раса» [Шпенглер 1998: 124]. И если дом есть тип существования той или иной национальной культуры, то цивилизация есть забвение дома и тех ценностей, которые имеют непосредственную связь с этим феноменом.
В психоаналитической концепции (З. Фрейд, К.Г. Юнг и др.) дом осознается как образ и проекция самого человека, его индивидуальность. Соответственно, архитектура раскрывает социокультурные смыслы эпохи, производной которой является. Слова «архитектура» и «архетип» имеют общий корень, отсылающий к идее изначальности. Архитектура представляет собой модель-образ, на которую человек или человечество в целом проецируют собственные внутренние содержания (универсалии коллективного бессознательного).
Для Юнга домостроительство представало как жизнетворчество. В сложные периоды своей жизни мыслитель сам начинал строить и даже возвел собственноручно за несколько лет в своем поместье Боллингене Дом-Башню. «Башня сразу стала для меня местом зрелости, материнским лоном, где я мог сделаться тем, чем я был, есть и буду. Она давала мне ощущение, будто я переродился в камне. строил как бы во сне. Только потом, взглянув на то, что получилось, я увидел некий образ, преисполненный смысла: символ душевной целостности» [Юнг 2003: 221]. Юнг сравнивает этапы строительства дома с этапами развития личности, разворачиванием ее
индивидуальности. Ученый не сомневается, что во время строительства Башни все архитектурные решения исходили из его глубокой внутренней связи с
бессознательным, с архетипическими образами.
В феноменологии тема дома получает осмысление через концепт жизненного мира как феномена, основы человеческого существования, на которой базируется познавательная способность человека. При этом жизненный мир, с одной стороны, понимается как некий «всеобщий горизонт», универсальное образование, а с другой -
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
Мороз В. В., Рымарович С. Н. Концепт «дом»: историко-философские и культурфилософские основания
как жизненный мир конкретного человека. Концепт жизненного мира был необходим Гуссерлю для поиска укорененности бытия человека. Осознание своей укорененности в жизненном мире является первичным условием реализации познавательной деятельности сознания человека. Если принять во внимание, что жизненный мир - это «мир в его значимости для человека», то можно предположить, что речь идет о доме человека, понимаемом, вероятно, достаточно широко. Дом человека, или домашний мир, есть конечный горизонт, находящийся в зависимости от смысловой активности предков и выступающий как базис активности для потомков; «горизонт наглядных и само собой разумеющихся для всех его представителей данностей» [Савин 2009: 31]. Феномен жизненного мира отсылает нас к детству человека. Именно в детстве, в родительском доме формируется та познавательная матрица, с помощью которой будущий взрослый человек вступит в познавательное взаимодействие с окружающим его миром. По Э. Гуссерлю, дом можно соотнести с концептом жизненного мира как средоточия познавательных смыслов для человека конкретной эпохи и культуры.
Примечательно, что еще в древности появляется метафора «строительство дома - философствование, мыслительная деятельность человека». Речь идет о процессах возведения, существования и разрушения дома и их корреляции с характером и этапами человеческого мышления. В античной философии, в работах Аристотеля «Метафизика», «Никомахова этика» и «О частях животных», присутствует отождествление интеллектуального труда мыслителя с деятельностью архитектора, зодчего, постепенно, поэтапно возводящего дом. О философствовании как подражании архитектурному ремеслу позднее писали Фома Аквинский в «Сумме теологии», Рене Декарт в «Размышлениях над первой философией», Георг Гегель в «Эстетике» и др. «В различных местах моих сочинений, - замечает Декарт, - я говорил, что подражаю зодчим в том отношении, что, когда они стремятся построить прочное здание на почве, в которой камень, глина или какие-то другие твердые породы засыпаны сверху песком, они сначала роют траншеи и выбрасывают из них весь песок и другие лежащие поверх него или перемешанные с ним породы, дабы затем воздвигнуть опоры на твердой почве. Точно так же и я сначала отбросил, подобно песку, все сомнительное, а затем, поняв, что немыслимо сомневаться, по крайней мере, в том, что существует сомневающаяся, или мыслящая, субстанция, я использовал это как скалу, на которой укрепил опоры моей философии» [Декарт 1994: 398].
Феномен человеческой экзистенции, по М. Хайдеггеру, связан с переживанием человеком своей идентичности с конкретным местом пребывания. Искание своего дома как преодоление отчуждения, бездомности и бесприютности эквивалентно поиску бытия в философии. Хайдеггер раскрывает смысл изречения поэта Новалиса: «Философия есть, собственно ностальгия, тяга повсюду быть дома». Ностальгия, стремление всегда и повсюду быть дома, то есть экзистировать, существовать в совокупном целом сущего, есть фундаментальное настроение философствования [Хайдеггер 1993: 331-332]. Поиски бытия - есть поиски корней, прикоснувшись к которым, человек может почувствовать в себе силу для преодоления бессмысленности окружающего мира. А бытие по-настоящему может быть явлено только в культуре. Человек, открывая человечность (как свое основополагающее качество и предназначение), становится строителем бытия, собственноручно возводя его фундамент и стены, а следовательно, творцом культуры и истории. Дом осознается как окружающий человека мир, данный в присутствии «настоящего, побывшего, и будущего». Обретение дома как места человеческой экзистенции есть обретение целостности подлинного бытия, преодоление отчуждения. Таким образом,
экзистенциальная философия М. Хайдеггера представляет дом как способ и цель бытия человека, как окружающий последнего мир, который человек создал сам в культуре.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Для человека современной эпохи как никогда актуален вопрос сохранения, сбережения ценностей его Дома, понимаемого широко - дома личного как места постоянного пребывания, дома метафизического как места человеческой экзистенции, Дома природного как планеты. Вообще тема Дома как уютной гавани для человека во враждебном хаосе внешнего мира, а также как спасительного очага культуры получает обостренное звучание в кризисные эпохи мировой истории. Дом есть норма, традиция, привычный образ жизни, тогда как беспредельный, бесприютный мир олицетворяет собой лишенное моральных установлений и границ существование.
В XX столетии постепенно происходит превращение дома человека в «машину для жилья» (определение архитектора Ле Корбюзье). Задача такого жилища -функциональность, где человек мог бы отдыхать после работы. И можно менять эту «машину для жилья» так же часто, как меняют предметы повседневного обихода -велосипед, холодильник, автомобиль и др. Точно так же можно покидать родной город или родную провинцию, если только этому не мешает перемена климата. Средой обитания человека становится вся страна, континент, наконец, вся планета. Индивид получает астрономический адресат. Человек становится «кочевником» и теряет статус «старожила», а с ним и священную связь со своим неповторимым клочком земли.
В информационную эпоху домом для человека становится весь мир. При помощи видеосредств человек способен мгновенно перемещаться в пространстве, путешествовать по всему миру, за всем и всеми наблюдать, но и сам не может укрыться от «всевидящего информационного ока». Процесс глобализации подтверждает эту тенденцию.
Вместе с тем интеграционные процессы в современном мире обесценивают местное, уникальное. Глобальная унификация и стандартизация бытия приводит к переоценке роли дома и места вообще в бытии человека. При этом дом, место чаще всего воспринимается как фон, на котором разворачивается человеческая драма, а не как генетическое основание уникального в человеке.
Однако какой бы ни была степень десакрализации Мира, человек, избравший мирской образ жизни, не способен полностью отделаться от мифологического, религиозного, символического контекста в восприятии окружающей его
действительности, в первую очередь мира повседневности. Какие-то особые места, качественно отличные от других: родной пейзаж, место, где родилась первая любовь, улица или квартал первого иностранного города, увиденного в юности, - сохраняют даже для человека искренне нерелигиозного особое качество - быть «единственными». Это - «святые места» его личной вселенной (М. Элиаде), выделяющиеся на фоне обыденного существования.
Итак, концепт «дом» в историко-философской и культурфилософской интерпретациях, на наш взгляд, заключает в себе несколько смысловых значений:
- дом как символ космоса и упорядоченного пространства;
- дом как хранилище родовой мудрости человечества, традиции;
- дом как фундаментальная основа и предельная составляющая человеческой экзистенции, познавательной способности и социальности;
- дом как процесс культурного творчества и созидания, становления человека;
- дом как предельная антропологическая константа в ситуации культурного кризиса.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
Мороз В. В., Рымарович С. Н. Концепт «дом»: историко-философские и культурфилософские основания
Библиографический список
Watkins C. Studies in Indo-European Legal Language, Institutions and Mythology. Proc. 3-rd Indo-European conf. Indo-European and Indo-Europeans. Philadelphia, 1970. P.321-354.
Андреев Ю. В. Цена свободы и гармонии. СПб., 1999.
Аристотель «Метафизика» XII 10, 1075a 23-24.
Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. 2-е изд., испр. М.: ЯСК, 2005.
Бубер М. Проблема человека // Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. С. 157-231.
Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Дом бытия языка: В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция логоэпистемы. М., 2000.
Горина И. В. В. Розанов и П. Флоренский: гений места и топос культуры // Вестник РФО. 2008. № 1.
Гречко П. К. Историческая реверсивность мышления: от понятия к концепту // Личность. Культура. Общество. 2012. Том 14. Вып. 2 (№ 71-72). С. 69-79.
Декарт Р. Соч.: в 2 т. Т. 2. М.: Мысль, 1994. 496 с.
Киево-Печерский патерик // Памятники литературы Древней Руси: ХП век. М.,
1980.
Кнабе Г. С. Теснота и история в Древнем Риме // Культура и искусство античного мира: материалы науч. конф. (1979). 1980. С. 385-405.
Козырьков В. П. Направления и формы доместикации современного общества // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки. 2010. № 1. С. 20-26.
Ксенофонт. Домострой // Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М., 1995.
Лелеко В. Д. Пространство повседневности в современной культуре. СПб., 2002. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб.: Искусство - СПБ, 2000. 704 с.
Марков Б. В. Культура повседневности: учеб. пособие. СПб.: Питер, 2008. Матлахова М. С. Феномен бездомности в пространстве современной культуры: дис. ... канд. культурологии. СПб., 2011.
Миллер Л. В. Художественная картина мира и мир художественных текстов. СПб.: Филол. фак. СПбГУ, 2003.
Непомнящий B. C. Да ведают потомки православных. Пушкин. Россия. Мы. М.: Сестричество во имя преподобномученицы великой княгини Екатерины, 2001. 398 с.
Никулин Д. В. Основные понятия и проблемы античной философии. Введение./История философии. Запад-Россия-Восток. Кн. 1. Философия древности и средневековья. М.: Греко-латинский кабинет, 1995.
Платон «Тимей» 30c-31a, 69c
Разова Е. Л. Дом: место социального и культурного становления человека: диссертация ... канд. филос. наук. СПб., 2004. 179 c.
Савин Э. А. Становление трансцендентально-феноменологической концепции истории Эдмунда Гуссерля: автореф. дис. ... докт. филос. наук. М., 2009. 39 с.
Сеннет Р. Падение публичного человека. М.: Логос, 2002.
СергеенкоМ. Глава 2. Дом // Жизнь Древнего Рима. СПб.: Летний Сад, 2000. Тарасова А. А. Мир как «родной дом человеческого бытия» в Античности // Теоретический журнал «Credo». 2008. № 4.
Хайдеггер М. Основные понятия метафизики // Хайдеггер М. Время и бытие: статьи и выступления. М.: Республика, 1993. С. 327-345.
ФИЛОСОФСКИЕ НА УКИ
Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. 2. Всемирноисторические перспективы / пер. с нем. и примеч. И.И. Маханькова. М.: Мысль, 1998. 606 с.
Шпенглер О. Закат Европы. Т. 1. М., 1993.
Юнг К. Г. Воспоминания, сновидения, размышления. Мн.: Харвест, 2003. 496 с.
Ученые записки: электронный научный журнал Курского государственного университета. 2014. № 2 (30)
