CC BY
110
АКТУАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ КОНЦЕПТА В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ
УДК 800; 801
О. В. Степанова*
Концепт «Долг/Pflicht» в русском и немецком языковом сознании: образная составляющая The Concept «Duty/Pflicht» in the Russian and German Language Consciousness: Figurative Component
В данной статье рассматривается метафорически-образная составляющая концепта «долг/Pflicht» в русском и немецком языковом сознании. Выявлено, какие образные ассоциации (в текстах русской и немецкой поэзии) возникают с именем «долг/Pflicht», обозначающим моральную норму. Проводится сравнительный анализ метафор долга в русском и немецком языках.
In this article the metaphor-figurative component of the concept «duty/Pflicht» in the Russian and German language consciousness is considered. It was cleared up what figurative associations (in the texts of Russian and German poetry) do people have with the name «duty/Pflicht» which means a moral norm. Then the comparative analysis of duty’s metaphors was performed in the Russian and German languages.
Ключевые слова: концепт, образность, метафора, образные ассоциации, сравнивать, долг, моральная норма.
Key words: concept, figurativeness, metaphor, figurative association, compare, duty, moral norm.
Долг - одна из основных категорий этики, отражающая особое моральное отношение. Нравственное требование,
распространяющееся на всех людей (норма моральная), принимает форму долга, когда оно превращается в личную задачу определенного индивида применительно к его положению и какой-либо конкретной ситуации. Личность выступает здесь как активный субъект морали, который сам осознает и своей деятельностью осуществляет моральные требования [6: 121].
Для семантического описания лингвокультурного концепта в его составе выделяются три составляющие: понятийная, отражающая его признаковую и дефиниционную структуру, образная, фиксирующая когнитивные метафоры, поддерживающие концепт в языковом сознании, и значимостная, определяемая местом, которое занимает имя концепта в лексико-грамматической системе конкретного языка, куда войдут также этимологические и ассоциативные характеристики этого имени [2: 6].
*
Преподаватель английского языка, Кубанский государственный технологический университет, email <[email protected]>
Образность - это реальное свойство языковых единиц, проявляющееся в способности вызывать в нашем сознании «картинки». Существуют также мыслеобразы, т. е. обобщенные и абстрагированные представления, которые продолжают оставаться картинкой [3: 45].
Метафора пронизывает нашу повседневную жизнь, и не только язык, но и мысль, и действие. Наша обычная концептуальная система, в терминах которой мы думаем и действуем, является метафорической по своей природе [7: 3].
Мы уподобляем абстрактные понятия предметам чувственного мира, ибо для нас это единственный способ познать их и ознакомить с ними других. Метафора - это не что иное, как сравнение, в котором разум под влиянием тенденции сближать абстрактное понятие и конкретный предмет сочетает их в одном слове [1: 221].
Итак, метафоре присущи следующие важнейшие характеристики: она есть орудие мышления и познания мира, она отражает фундаментальные культурные ценности, ибо основана на культурнонациональном мировидении [3: 91].
Для того чтобы глубже понять, что стоит за вербальной объективацией языковой личностью окружающего мира, несомненно, следует окунуться и исследовать этот мир чувственных образов, составляющих метафорическую компоненту концепта. Для этого были взяты поэтические тексты русских и немецких авторов XVIII-XX веков.
Анализ образной компоненты концепта «долг/Pflicht» можно проводить по нескольким параметрам: степени специфичности-универсальности конкретных способов метафоризации, их частотности, по типу «вспомогательного субъекта» [4: 13] - прямого, непроизводного значения лексической единицы, которой уподобляется долг, по основанию уподобления - признаку, задающему область сходства субъектов метафоры и, наконец, по степени названности «вспомогательного субъекта» - присутствует ли в тексте его имя или же его приходится восстанавливать по косвенным, сочетаемостным признакам.
Анализ образных ассоциаций с именем «долг», обозначающим моральную норму, показал, что в русской поэзии довольно часто встречаются случаи персонификации долга - он, подобно человеку, имеет строгий и суровый характер: «Я вижу узел жизни - строгий долг - / В суровом Пятикнижьи Моисея; / У Соломона, эллина-еврея, / Любовь и жизнь одеты в яркий шелк, / Но Иов жизнь клянет, клянет, бледнея, / И этот стон доныне не умолк» (Бальмонт); «Нет! не любовь твой ангельский полет / С родных брегов направила к чужбине; - / Суровый долг - так, он тебя зовет, / И ты летишь, покорная судьбине» (Бенедиктов).
Долг, как господин, велит, повелевает: «Отряхнул опрятно руки / И, как долг велит в дому, / Поклонился и старухе / И солдату самому»
(Твардовский); «Нет, все былые недомолвки / Домолвить ныне долг велит. / Пытливой дочке комсомолке / Поди сошлись на свой главлит» (Твардовский); «Чтоб под камнем что-то дрогнуло. / Мне ж призвание как плеть - / Меж стенания надгробного / Долг повелевает - петь» (Цветаева).
И, подобно начальнику, долг зовет и требует: «Священный долг за ними вслед / Тебя зовет, любовник брани; / Ступай, служи богине бед, / И к ней трепещущие длани / С мольбой подымет твой поэт» (Баратынский); «Нет! что однажды решено - / Исполню до конца! / Мне вам рассказывать смешно, / Как я люблю отца, / Как любит он. Но долг другой, / И выше и святей, / Меня зовет. Мучитель мой! / Давайте лошадей» (Некрасов); «Взошел он с пасмурным лицом, / В молчаньи сел, в молчаньи руки / Сжал на груди своей крестом; / Приметы скрытой, тяжкой муки / В нем все являло. Наконец: / ''Долг от меня, - сказал хитрец, - / С тобою требует разлуки"» (Баратынский).
Также очень часто можно наблюдать метафорические реализации, когда долг исполняет роль бенефицианта - лица, получающего что-либо в результате действия. Можно быть верным долгу, ему изменять, служить, в дань давать, душу отдавать: «И себе же самой навстречу / Непреклонно в грозную сечу, / Как из зеркала наяву, - / Ураганом - с Урала, с Алтая, / Долгу верная, молодая, / Шла Россия спасать Москву» (Ахматова); «Боюсь смотреть, как мучатся в саду / Растений полумертвые подранки. / Гнев севера меня имел в виду, / Я изменила долгу северянки» (Ахмадулина); «Отец мой! должна я увидеть его... / Умру я, тоскуя по муже... / Ты, долгу служа, не щадил ничего / И нас научил ты тому же» (Н. Некрасов); «Слабым -братскую услугу, / Добрым - братскую любовь, / Верность клятв -врагу и другу, / Долгу в дань - всю сердца кровь» (Тютчев); «Глуше, глуше / Праздный гул. / Отдадим последний долг / Тем, кто долгу отдал душу» (Цветаева).
В русской поэзии также встречается пространственная метафора, но значительно реже. Долг может быть высоким (высшим): «И ты, прекрасная собака, / Ты тоже здесь, твой долг высок / В том братстве, где собрат собрата / Терзал и пестовал, как мог» (Ахмадулина); «Но всем судило Неизбежное, / Как высший долг, - быть палачом. / Друзья! Сложите тело нежное / На этом мху береговом» (Брюсов); «Иной, ты скажешь, просто лает, / А он свершает высший долг - / Он, осмысляя, развивает / Утиный и гусиный толк» (Тютчев).
И совсем уж редки метафоры зооморфные (собака): «Мракобесие. Смерч. Содом. / Берегите Гнездо и Дом. / Долг и Верность спустив с цепи, / Человек молодой - не спи» (Цветаева) и синестетическая (обонятельная): «И, крепкие в любви благоговейной, / Мы пред царем сомкнемся в круг семейной, / И всяк сознай, и всяк из нас почуй / Свой честный долг! Царя сыны и слуги - / Ему свои откроем мы недуги / И скажем: "Вот! Родимый наш! Врачуй!"» (Бенедиктов).
Исследуя тексты немецкой поэзии, удалось выявить, что имя «Pflicht» у представителей немецкой культуры очень часто ассоциируется с человеком, который может играть различные роли.
1. Долг - обычный человек, который ведет повседневную жизнедеятельность - он то едет куда-нибудь, то может позавидовать или даже поспорить: «"Und die Pflicht? Und Romas Genius" / "Die Pflicht fahr’ in den Tartarus! / Wie bald sind wir gestorben! / Wohlauf, um Lust geworben / Bei Flöten und Theorben"» (Dahn); «Auf der ganzen Erde Gottes / Wird die Pflicht das Glück beneiden - / Doch am schönsten ist ein flottes / Todesringen zwischen beiden» (Wedekind); «Ihr habt gehört der Wahrheit Wort: / Nicht streiten Lust und Pflicht hinfort, / Wenn ihr dem Einen Ziele lebt, / Zu welchem Alles aufwärts strebt: / Die kämpfenden Mächte feiern Versöhnung / Im Dienste der Menschheit und ihrer Verschönung» (Dehmel).
2. Долг - начальник. Он зовет и требует: «So leben wir Soldaten stets in Freuden, / Nichts anderes wünschen wir ja niemals nicht. / Ade, Feinsliebchen, und jetzt muß ich scheiden, / Weil mich zu Bette ruft die harte Pflicht» (Thoma); «Nichts kann seinen Mut ermatten, / Wenn die Pflicht den Edlen ruft, / Er zählt fröhlich seine Taten, / Fliehet in des Grabes Schatten, / Sinket heiter in die Gruft» (Grillparzer); «Als drauf der König an dem teuren Funde / Den Blick gesättigt, denket er im stillen: "Die Pflicht erheischt, daß noch in dieser Stunde / Mein voller Dank sich zeige Frau Kamillen"» (Uhland); «Zieh hin zu Burgunds Maria, bring meinen Gruß ihr dar, / Dann reiche, mein Vertreter, die Hand ihr am Altar, / Und führe sie ins Brautbett - eilächle, Schalk, mir nicht! / Denn erzgewappnet zu liegen erheischet deine Pflicht» (Grün).
3. Долг - тюремный надзиратель. Он связывает, гонит, удерживает и в конце концов отпускает: «Den obdachlosen Ritter, den armen mag ich nicht, / Ich mag nicht Minnedienste, mich bindet höhre Pflicht / Ihr, ohne Ruhm und Schätze wagt doch um mich zu freien? / Nehmt das zurück, sonst möcht ich Euch noch des Irrsinns zeihen» (Otto); «Von rotem Blute dampft das Land, / Die Häuser, Dörfer stehn in Brand; / Und Menschen, die er nie gekannt, / Sind plötzlich seine Feinde worden - / Ihn treibt die Pflicht, sie hinzumorden» (Bodenstedt); «Und doch! Nicht folgen darf ich jenem Glücke, / Das deine Gunst so reich mir zugewogen; / Mich hält das Herz, mich hält die Pflicht zurücke» (Geibel); «Wann nach des Tages Sorg und Frohne / Mich Abends nun entläßt die Pflicht, / Und ich der Chinarose nicht / Und nicht des Oleanders schone, / Die Hand zur stolzen Anemone / Bescheidenes Vergißmeinnicht, / Schasmin, Resed und Myrthe bricht, / Und der Begleiterin zur Krone / Sie unter Scherz und Liedern flicht» (Boie).
4. Долг - учитель: «Das Gute tun, das Böse fliehn und meiden, / Herr, diese Pflicht lehrt mich dein heilig Leiden. / Kann ich zugleich das Böse mir erlauben, / Und an dich glauben» (Gellert).
Долг обладает человеческими качествами. Он может быть строгим, гордым, иногда хитрым и, наконец, серьезным: «Nur die Qualität des Geistes / Und Bewußtsein strenger Pflicht. / Das Verzeichnis nun beweist es, / Huber - Lehmann hat es nicht» (Thoma); «Und, was die Blösse mehr für Larven sich erdicht: / Wenn dieses Tugend heißt, so kanntest Du sie nicht. / Die deutsche Redlichkeit, der Eifer fürs Gesätze, / Die Folge strenger Pflicht, das waren deine Schätze» (Drollinger); «O großes Wort, o fester Stahl! / O Harnisch sondergleichen! / Was Gott versprach, was Gott befahl, / Das läßt mich nicht erbleichen: / Die stolze Pflicht / Erzittert nicht, / Mag Land und Meer vergehen, / Sie wird mit Gott bestehen» (Arndt); «Ei, wie so anders lenkt ihr Schiff die Staatskunst jetzt in schlauer Pflicht, / Am Steuer sitzt der Eigennutz, und die Devis' heißt: Gleichgewicht; / Jetzt wird auf morschem Minarett der rost'ge Halbmond klug gestützt, / Und mit der Feuerschlünde Wut des alten Erbfeinds Reich geschützt» (Geibel); «So sei das heil'ge Erbe angetreten! / Sie weiht sich ganz des Lebens ernster Pflicht, / Recht Handeln gilt ihr mehr als weinend Beten, / Und mehr als Dulden, Streben nach dem Licht; / Die Mutterpflicht gibt ihr den Mut, die Stärke, / Ihr Teil zu fordern an dem Fortschrittswerke» (Otto).
У него может меняться настроение - то он грустный, то радостный: «Sich in der Furcht des Höchsten stärken, / In dem Vertraun, daß Gott uns liebt, / Im Fleiß zu allen guten Werken, / Ist diese Pflicht für dich betrübt» (Gellert); «Sie reißt den Hauptschmuck ab, um stolz sich umzubringen, / Und eilt, ihr Diadem sich um den Hals zu / schlingen: / Allein das schwache Band erfüllt ihr Wünschen nicht, / Es reißt und weigert sich der so betrübten Pflicht» (Gellert); «Eines gebe / dem Ändern Gewicht: / fröhliche Freude, / fröhliche Pflicht» (Flaischlen).
Очень редко долг играет роль бенефицианта - лица, получающего что-либо в результате действия. Его почитают: «Schöne Schwestern, von Euch dreien / Welcher huldigt meine Pflicht? / Noch gehuldigt hab ich nicht» (Boie).
Довольно часто встречается синестетическая метафора:
1) вкусовые ассоциации (сладкий): «Und kann er zürnen? Nein! die süße Pflicht zu danken, / Sie gibt zu danken auch ein heilig Recht» (Grillparzer); «Ich sah sich über mich neigen / Im Traum ihr holdes Gesicht, / Das sorgende, sinnende Schweigen / Erschien ihr so süße Pflicht» (Lingg); «Mein Gesetz, es tötet zartes Leben, Kühnen Mut, und bunte Freude nicht, / Jedem ward der Liebe Recht gegeben, / Jedes übt der Liebe süße Pflicht» (Hölderlin);
2) зрительные ассоциации - красивый (прекраснейший): «Schmachten lassen / Sei der Schönen Pflicht! / Nur uns ewig schmachten lassen, / Dieses sei sie nicht» (Lessing); «Heil, wenn einst euer Tag ruft! Das Frühroth flammt hervor, / Demanten, Sterne, Perlen und Blüthen tauchen empor! / Dann streut nicht als Almosen dem Volk eu'r Morgenlicht, / Sein langes stilles Hoffen schuf euch's zur schönen Pflicht» (Grün); «O schönste Pflicht, die Erde zu beglücken / Mit unserer Kasernenhofkultur, / Vor hohen Vorgesetzten sich zu bücken / Und subaltern zu gehn auf
höherer Spur» (Henckell); «Es ist das schönste Land der Erd', / Doch nimmer ist's der Mühe wert, / Die schwere Krone drin zu tragen / Und mit Regieren sich zu plagen, / Ist diese schwere Bürde nicht / Zugleich des Herzens schönste Pflicht» (Dahn);
3) тактильные ассоциации (жесткий, холодный): «So leben wir Soldaten stets in Freuden, / Nichts anderes wünschen wir ja niemals nicht. / Ade, Feinsliebchen, und jetzt muß ich scheiden, / Weil mich zu Bette ruft harte Pflicht» (Thoma); «Tausend Mann, Schicht um Schicht, / Saugt die laute Arbeits-Hölle auf. / Zwingt sie all in harte Pflicht / Stunde um Stunde» (Engelke); «Ohnmächt'ge Göttin, sprich: kannst du der Sterne Lauf / Rückwenden, daß gescheh'ne Dinge nicht geschehn? / Du kannst es nicht -: so laß beisammen Mann und Weib! / Und - daß du's weißt - mich zieht nicht kalte Pflicht zu ihm» (Dahn).
Не редки случаи пространственной метафоры. Долг может быть высоким (высшим), низким, большим, узким: «Eins nur kannt' ich als hohe Pflicht, / All mein Sinnen und Denken / Fromm mit jeglichem Morgenlicht / In das Schöne zu senken» (Geibel); «Darum gebiete deinem Mut, / Dein harrt die höhre Pflicht, / Ist jeder Herr von seinem Blut, / Du nur, du bist es nicht» (Grillparzer); «Genug, daß wir das Amt getreu verwalten, / Wozu der Staat uns für geschickt gehalten. / So niedrig unsre Pflicht euch scheint, / So soll euch doch der Ausgang lehren, / Daß wir mit euch zugleich vereint / Zur ganzen Republik gehören» (Gellert); «Du stehst vor ihren Bildern, lenkst / Den Blick auf ihre großen Namen, / Denkst Deine große Pflicht, / Den Helden allen nachzuahmen, / Den Willen im Gesicht» (Gleim); «Bei Tag, bei Nacht umschlingt uns wie ein Schatten / im kleinsten Kreis die große Pflicht: / wir Alle leben von geborgtem Licht / und müssen diese Schuld zurück-erstatten» (Dehmel); Ach, aber enge / scheinet die Pflicht, / und so weit / ist doch die Welt» (Dehmel).
Иногда долг реифицируется, уподобляясь неживым предметам и явлениям, таким как:
1) ноша, которая может быть как тяжелая (тяжелейшая), так и легкая: «Mit dem Himmel zanken / Kann ich freilich nicht, / Aber ihm zu danken / Für das Strafgericht, / Scheint mir eine schwere Pflicht, / Daß von meinen Kranken / Zwei ins Grab nur, und nicht mehr noch sanken» (Rückert); «In Damons Arm, wenn Damon mit mir spricht, / Wird die Geduld, die sonst so schwere Pflicht, / Mir lange so beschwerlich nicht» (Gellert); «Erst wenn er Höhn und Tiefen maß der Erden, / Lernt er die schwerste Pflicht: gerecht zu warden» (Heyse); «Zweierlei Genien sinds, die dich durchs Leben geleiten, / Wohl dir, wenn sie vereint helfend zur Seite dir stehn! / Mit erheiterndem Spiel verkürzt dir der eine die Reise, / Leichter an seinem Arm werden dir Schicksal und Pflicht» (Schiller); «Es zu
erweichen, zu durchglühen, / Dir ist es eine leichte Pflicht; / Man kann ja Hühner in dir brühen, / Warum ein junges Gänschen nicht» (Mörike);
2) веревка, которой связывают: «Von keines Herdes Pflicht gebunden, / Meint jeder nur, wir seien, grad / Für sein Bedürfnis nur erfunden, / Das hülfbereite fünfte Rad» (Droste-Hülshoff); «Ich will dir keine Freude rauben / und binde dich mit keiner Pflicht; / ich baue nicht auf Treu und Glauben, / ein festes Wort begehr ich nicht» (Müller-Jahnke);
3) луна, которая светится: «Das Land, wo, unsrer Sonne gleich, das Recht, / Und, wie der Mond, die Pflicht den Tag und Nächten leuchtet» (Grillparzer).
Единичны случаи отождествления долга с природой, которая пробуждается: «Solang' die Sonne nicht den Nachtflor bricht, / Sind Tagesvögel ohne Zuversicht. / Der Blick der Sonne ruft die Tulpen auf; / Jetzt ist, o Herz, dir zu erwachen Pflicht» (Rückert).
Сравнивая образные ассоциации долга в русском и немецком языках, мы выявили, что в русских поэтических текстах доминирующее место занимает антропоморфная метафора, иногда встречаются пространственная, зооморфная и синестетическая метафоры. В текстах немецкой поэзии, как и в русских, широко используется персонификация, не редки случаи пространственной, синестетической и реиморфной метафор.
Сопоставление реализации образной составляющей концепта «долг» в русских и немецких поэтических текстах свидетельствует, прежде всего, о меньшем интересе к этой моральной норме русского языкового сознания, в котором, по сравнению с немецким языком, метафора долга представлена беднее количественно и качественно, что, как и в случае историко-этимологического анализа ядерных лексем долга [5: 259-262], соответствует представлениям о том, что долг в русском сознании окрашен чувством единения с другими, ради которых долг следует исполнять, а для немцев Pflicht является предметом заботы, которому они уделяют большое внимание.
Список литературы
1. Балли Ш. Французская стилистика. - М., 1961.
2. Воркачев С. Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа: моногр. - Краснодар: Техн. ун-т Кубан. гос. технол. ун-та, 2002.
3. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособие. - М.: Академия, 2001.
4. Москвин В. П. Русская метафора. Семантическая, структурная, функциональная классификация. - Волгоград: Перемена, 1997.
5. Степанова О. В. Историко-этимологический анализ ядерных лексем концепта Долг в русском и немецком языках // Динамика и функционирование русского языка: факторы и векторы: сб. науч. ст. по материалам Междунар. конф. 10-12 окт. 2007 г. - Волгоград: Изд-во ВГИПК РО, 2007.
6. ФС - Философский словарь / под ред. М. М. Розенталя. - М., 1975.
7. Lakoff J., Johnson M. Metaphors we live by. - L. Chicago: 1980.
