CC BY
115
КОНЦЕПТ «ДЕНЬГИ» В ИНДОЕВРОПЕЙСКОЙ ТРАДИЦИИ
С.Г. Проскурин, А.Л. Елсакова
Аннотация. Предметом исследования является древнегерманский концепт «деньги» в свете представлений индоевропейской культуры о стоимости. Данный концепт в сопоставлении с концептом «стоимость» позволяет отразить особенности употребления экономической лексики непосредственно в текстах и исследовать её генезис.
Ключевые слова: концепт «деньги», концепт «стоимость», индоевропейская культура.
В литературе, посвященной концептам «стоимость» и «деньги», не рассматриваются тексты английского языка в аспекте индоевропейских древностей. В данной статье мы решили пойти от смысла, концепта знака, к формам, тем самым увеличивая размерность семантического пространства.
Первый вопрос, который мы задаем, - почему в современном английском языке слово money «деньги» ассоциируется с неисчисляемыми сущностями? С чем это связано?
Для ответа на этот вопрос целесообразно обратиться к истории и проанализировать примеры и их значения. Например, какое из значений - «личное движимое имущество» или «скот, овца» - актуализируется в индоевропейском корне *peku как первичное?
В гомеровском обществе, как пишет Э. Бенвенист, «богатство или имущество - это многогранная реальность, представляющая собой различные ценности, которые противопоставляются как keimelia и probata» [1. C. 54]. Богатство подразделялось на то, что «лежит» keimelia (драгоценные металлы, золото, медь, железо), и «имущество на ногах» ta probata (имеется в виду скот). Это напоминает наше подразделение имущества на движимое и недвижимое. Для нас недвижимое имущество - это строения, движимое - наличные деньги, ценности. В древнейшей истории индоевропейских народов эквивалентом богатства и средством сравнения имущества при обмене был скот, поэтому к обозначению скота в древних языках, как считают некоторые исследователи, восходят и наименование «деньги». В «Словаре индоевропейских социальных терминов» Э. Бенве-нист отходит от традиционного понимания значения *peku «скот», или в узком значении «овца», как от его первого значения и показывает, что первоначально данный термин означал «движимое имущество». Позднее термин конкретизировался в некоторых языках и стал обозначать скот, мелкий скот, овцу. Согласно Бенвенисту, концепт *peku в своем изначальном толковании имел значение «стоимость, богатство», и лишь потом стал употребляться в значении «богатство».
В этом случае необходимо рассматривать производные от *peku, например лат. pecunia «состояние, деньги», только потому, что *peku
означает «движимое имущество». Уже позднее, ввиду особого развития, прагматичного и вторичного, это слово стало использоваться для обозначения конкретной реалии - «скота», еще позднее «мелкого скота», «овцы». Не *рекй разъясняет pecünia, а наоборот [1. C. 54-55]. Так, древнегерманский коррелят - др.-англ. feoh - преимущественно относился к богатству, благополучию.
Это можно показать на примерах композитов, где feoh имеет значение «богатство, сокровище, дар». Лишь изредка можно встретить композит с feoh со значением «скот», традиционно приводимый первым в словарях: feoh-em «a money-place, treasury» - сокровищница; feoh-gesteald «possession of riches» - владение богатством; feoh-gestreon «treasure, riches» - сокровище, богатство; feoh-gift «a money-gift» - денежный подарок; feoh-hof «a treasury» - сокровищница; feoh-strang «money-strong, possessing cattle or money» - имеющий деньги, владеющий скотом или деньгами, но только в следующем контексте мы нашли feoh в значении «скот»: Feoh bûtan gewitte «the cattle without understand-ing» - скот без сознания (Salm. Kmbl. 46; Sal. 23. [2. C. 277]).
Можно сказать, изначально в древнеанглийском feoh использовался по отношению к богатству вообще или движимому имуществу, во втором значении это слово стало изредка употребляться по отношению к такой форме движимой собственности, как скот.
Одним из аргументов в пользу данной гипотезы служит рунический алфавит (старший футарк). Алфавит по существу является кодом и вместе с тем некоторым текстом, где имена букв, предшествующие тексту, вступают в нем в новые ассоциации, образуя значимые синтагмы -словосочетания. В германистике высказывалось мнение, что, например, в готском алфавите примером синтагм является последовательность имен 23-й и 24-й букв: fe enguz или *faihu *iggws, что копирует индоевропейскую формулу «скот - люди». Эта синтагма является в готском бинарным словосочетанием (биномом), т.е. обозначением движимого имущества, передающим экономическое понятие собственности индоевропейских народов.
Одной из семантических сфер рунического алфавита является название «скота, имущества»: [f fe *faihu ‘скот, движимое имущество’, др.-англ. fe, fech, feoh; [о] utal *opal ‘наследственное имущество’, др.-англ. opal, epel «homestead, fatherland, one’s own residence or property, inheritance, country, realm, land, dwelling, home», «наследуемое имущество» [3. C. 57]. Понятия «движимое» и «недвижимое» имущество являются основанием рассмотрения ряда как цикла. Данные члены рунического ряда имеют «стоимостное», или числовое, значение. Первый знак для «f» (I//) ассоциируется, как принято считать (особенно в рунологии), с конкретными объектами - деньгами и скотом, «движимым имуществом», а последний знак, для «о» (ф), - с «недвижимым, наследуемым имуществом». Эти два знака выглядят семантически связанными. В ряде футарка существует семантическая рекуррентность, или цикличность: ряд начинается и заканчивается синонимическими обозначениями, формирую-
щими цикл [3. C. 51]. Руны № 1 и 24 синонимизируются в их хозяйственном, экономическом, а следовательно, и в «стоимостном» значении: первая символизирует «движимое имущество» - деньги, скот, богатство, а последняя - «недвижимое (или наследуемое) имущество» [3. C. 85].
Рунический алфавит занимает маргинальное положение среди индоевропейских алфавитов. Его прототипы не зафиксированы. Сам перечень рун претендует на уникальность как в зачине, так и в композиции. В футарке, названном так по звучанию первых шести рун, реализуется циклический принцип построения. Существует очевидная преемственность первого и последнего члена ряда, поскольку они именуют в паре «все имущество».
В индоевропейских языках эти смыслы часто находят парное оформление, например в англ. «goods and chattels».
По данным К. Уоткинса, фраза «goods and chattels» - формула, имеющая фиксированный порядок слов и ограниченная в употреблении и дистрибуции. Согласно The New English Dictionary, в таком виде формула фиксируется с начала XVI в., а веком ранее имела вид good(e)s and cattel(s). Наиболее раннее употребление датируется 1418 г., но, как считает К. Уоткинс, «формула гораздо старше». «Она является переводом на английский англо-латинского юридического оборота, обозначающего недвижимое и движимое имущество, bonorum aliorum sive cattalorum в законах XI столетия Эдварда Исповедника» [4. C. 9]. Заметим, что формула представляет собой меризм, т.е. двухчастную структуру, которая имеет отношение к всеобщности единого, более высокого концепта, именуя все богатство. Культурная тема формулы имеет индоевропейский исток и обосновывает высокую вероятность индоевропейского происхождения концептуальной схемы футарка.
Таким образом, можно отметить, что в основе циклического построения древнегерманского рунического ряда лежит идея богатства и собственности, а руны № 1 и 24 являются парными смыслами, материализующими идею «все имущество» [3]. На брактеате из Вадстены рунические знаки записывались по кругу: первый знак соседствовал с последним, замыкая перечень в цикл.
Мы разделяем традиционное мнение о неслучайности семантического поля «имущество» [5. C. 30] в футарке. Биномная природа концепта футарка, реализуемая через более высокий концепт «все имущество, богатство», позволяет объяснить происхождение рунического алфавита в концептуальном плане. Сам рунический ряд мыслится как сокровищница германских народов, некая модель древнегерманского мира.
Концепты «богатство» и «стоимость» объёмны по содержанию. Любопытно, что в индоевропейском *peku первичен абстрактный смысл «стоимость», а конкретизации концепта эволюционируют в языковом плане по шкале «скот» - «вид скота (овца)» и, наконец, «деньги». Заметим, что в качестве эквивалента обмена деньги появляются достаточно поздно и их фиксация в этом качестве заслуживает особого внимания. Так, Тацит свидетельствует, что «Германия была плодород-
ной страной, где мелкого скота было великое множество. Германцы радовались обилию своих стад, так как это было их единственное и самое любимое достояние. В золоте и серебре боги им отказали. В Германии не существовало ни одной золотоносной или сереброносной жилы. Германцы столь же мало заботились об обладании золотом и серебром, как и об употреблении их в своем обиходе. У них можно было увидеть полученные в дар их послами и вождями серебряные сосуды, но дорожили они ими не больше, чем вылепленными из глины. Впрочем, ближайшие к нам знали цену золоту и серебру из-за использования их в торговле и разбирались в некоторых наших монетах; что касается внутренних областей, то, живя в простоте, они ограничивались меновой торговлей. Германцы принимали в уплату лишь известные с давних пор деньги старинной чеканки, на которых была изображена колесница с парной упряжкой. Серебро они брали гораздо охотнее, нежели золото, но не из-за того, что питали к нему пристрастие, а потому, что покупающим простой и дешевый товар легче и удобнее было рассчитываться серебряными монетами» [6. C. 339].
Возможность появления концепта «деньги» связана в культуре со счетом. Одной из его составляющих является выбор единицы меры и счёта, т.е. счет и задает условие появление денежного знака. Единицы измерения создаются исходя из различных концептов. Так, денежная единица англосаксов sceat названа по металлу - сокровищу. Во времена короля англосаксов Этельберта sceat как металл - золото или серебро -был выбран в качестве эквивалента двадцатой части шиллинга.
В футарке именно концепт «движимого имущества» задает условие «единицы, единичного» как меры счёта и стоимости материальных предметов, при этом идея счёта связывается не с понятием «числа» или «места в натуральном ряду чисел», а вероятно, с понятием «материальной стоимости предмета» [3. C. 85].
Учитывая вышесказанное, можно сделать вывод, что само понятие «богатство, стоимость» может служить источником номинаций «денег», в то время как единицы измерения стоимости и богатства не порождают концепт «стоимость» как таковой. И это принципиально важно. Все английские слова, обозначающие денежные единицы, такие как sceat, shilling, pound, penny, mancus, marc, не имеют значения богатства, они лишь являются денежными эквивалентами стоимости, благосостояния, богатства; единицами стоимости материальных предметов. Отсюда неисчисляемый характер современного money, поскольку базой концепта служит «богатство» вообще, а не его составляющие.
Литература
1. БенвенистЭ. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995.
2. A dictionary of the Anglo-Saxon language, by the Rev. Bosworth. L., 1838.
3. Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в периоды двоеверия. М., 1993.
4. Watkins K. How to kill a dragon. Indo-European poetics. Oxford, 1995.
5. KrauseV. Runen. 1970.
6. Корнелий Тацит. Сочинения: В 2 т. СПб., 1993. Т. 1.
THE CONCEPT OF VALUE IN THE INDO-EUROPEAN CULTURE Proskurin S.G., Elsakova A.L.
Summary. The Old Germanic concept of money is studied in the light of the Indo-European cultural notion of value. Comparative analysis reveals peculiarities of the usage of economic vocabulary in texts and investigate its origin.
Key words: the concept of money, the concept of value, Indo-European culture.
