CC BY
159
Лингвистика
УДК 81’373:81’27
ББК 81.03
А 29
Аджибекова Ф. Х. Концепт «число» в русской, абазинской и английской лингвокультурах
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматривается концепт «число», выраженный фразеологическими единицами русского, абазинского и английского языков, с целью проведения сопоставительного анализа фразеологических единиц с числительными в когнитивном аспекте. В результате исследования материала был определен общий и индивидуальный фонд значений числительных в каждой лингвокультуре.
Ключевые слова:
Концепты, сопоставительный анализ, исследование в когнитивном аспекте, фразеологические единицы, общий и индивидуальный фонд значений числительных
Adzhibekova F. H. The concept «number» in Russian, Abaza and English linguacultures.
Abstract:
The article is devoted to the concept «number» expressed with phraseological units of Russian, Abaza and English languages. The aim of the article is to carry out comparative analysis of phraseological units with numerals in the cognitive aspect. In the result of research we determined common and individual stock of numerals’ meanings in every linguaculture.
Key-words:
Concepts, Comparative analysis, Research in the cognitive aspect, Phraseological units, Common and individual stock of numerals’ meanings
Изучением процессов, связанных со знанием, познанием, переработкой информации занимаются сторонники различных социогуманитарных и естественнонаучных дисциплин. Издавна понимание и изучение этих процессов сводилось к разделу философии, занимающейся теорией познания. Сегодня в науке изучением процессов познания занимаются не только философы, но и лингвисты, психологи, культурологи, нейролингвисты, специалисты в области моделирования искусственного интеллекта и др. Новое научное направление, изучающее процессы познания и объединившее такие науки, как лингвистика, психология, культурология, нейролингвистика, называется когнитивной. Как и во всякой новой науке, в когнитивистике функционируют новые термины, новые методологии процессов познания, характеризующиеся отсутствием единой теоретической основы.
Маслова В.А. так определяет когнитивную науку: «Процессы, связанные со знанием и информацией, называются когнитивными или когнициями. Их синонимами также являются слова «интеллектуальный», «ментальный», «рассудочный». К числу важнейших принципов когнитивизма относится трактовка человека как субъекта действующего, активно воспринимающего и продуцирующего информацию...» [1: 7].
Когнитивистика как наука определяется весьма широко - это и знание, и познание, и информация, и человеческий разум и сознание, и человеческий мозг как носитель соответствующих систем и их биологическая основа [2: 7]. Однако ряд ученых отвергает такое определение когнитивистики как мультидисциплинарной науки и отмечает:
«Объектом мультидисциплинарного исследования является вовсе не мозг, язык или сознание (их изучают, прежде всего, физиологи, лингвисты и психологи), а познание, которым занимаются не только психологи и лингвисты, но и методологи, и историки науки, специалисты в области инженерии знаний и искусственного интеллекта, логики, эпистемологии» [3: 398].
Частотность использования слова «концепт» может соперничать только, пожалуй, с количеством разных его интерпретаций. При этом оно практически не представлено в последних словарях русского языка. В «Русском ассоциативном тезаурусе», где, по мнению его создателей и исследователей, есть «почти все», связанное с реальным русским речевым общением, концепт представлен «хуже некуда» - его там просто нет [4: 13-14].
В настоящее время концепт рассматривается как основное понятие когнитивной лингвистики. Однако концепт интерпретируется по-разному многочисленными направлениями когнитивной лингвистики. Например, Попова З. Д., Стернин И. А. определяют концепт как «дискретное ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой.» [5: 301].
Маслова В.А. подчеркивает, что «концептом становятся только те явления действительности, которые актуальны и ценны для данной культуры, имеют большое количество языковых единиц для своей фиксации, являются темой пословиц и поговорок, поэтических и прозаических текстов» [1: 38].
Учения о числах присущи цивилизациям человеческого общества, они отражают характер, традиции и обычаи народа. В числах находит выражение специфика национального менталитета. Нумерология тесно связана с историей и культурой этноса, с его фольклором и религиозно-фантастическими представлениями [6: 98].
У большинства народов «единица» олицетворяет единство Бога. В абазинском и английском языках отображение единства Бога представлено следующими фразеологизмами: абаз. АлахI дзаджвып1та г1вза дгьйыцым (так как бог один, с ним нет друзей). В английском варианте подчеркивается единство бога, и посредника между богом и человеком, Иисуса Христоса: the One Lord and One King (единый Господь и Царь Иисус Христос), for there is one God, and one mediator between God and men, the man Christ Jesus (ибо един Бог, един и посредник между Богом и человеком, Иисус Христос).
Существует ряд пословиц, в которых «единица» рассматривается как символ слабости и одиночества: рус. одному и в раю не рай, одной рукой узла не завяжешь, один в поле не воин, одна головня и в печи гаснет, а двое и в поле горят; абаз. заджвы йхъазы йылымшауа г1выджь йрылшит1 (букв.: что не под силу одному, то сделают двое), х1ахъвзаджвык1 гькъалахум (букв.: из одного камня крепость не построишь), ч1вг1ванк1 баца гьак1уам (букв.: один кол не удерживает прутья); англ. two heads are better than one (букв.: один ум хорошо, а два лучше), the voice of one man is the voice of no one (букв.: голос одного человека не в счет).
Одновременно в исследуемых языках есть и такие фразеологизмы, которые отрицают названные выше черты «единицы» (слабость и одиночество), называя, напротив, это число сильным. Например, в абазинском языке существует пословица рык1 дрыхвп1 (букв.: он стоит целого войска) - лучше один славный герой, чем целое бесславное войско; в английском языке a host in himself (букв.: множество в одном) подразумевает значение аналогичное абазинскому варианту.
«Два» считается началом противоположности (дьявольским числом): рус. ни два ни полтора (неизвестно как, ни плохо, ни хорошо), на два фронта (одновременно в двух разных направлениях), два сапога пара (похожи друг на друга); абаз. г1вымшвк1 г1варак1 йгьацбзазум (букв.: два медведя в одной берлоге не уживутся), уакъама г1ван йг1атумхын, уажвагьи г1ван йуымх1ван (букв.: кинжал свой дважды не вынимай, и слово свое дважды не меняй), йыг1внапык1 йг1выц1арак1 (букв.: держа руки под мышкой) - не иметь ничего; англ. two of a trade never agree (букв.: два специалиста никогда не соглашаются друг с
другом), it takes two to make a quarrel (букв.: для ссоры нужны двое), to be between two fires (букв.: между двух огней) - находиться в безвыходном положении, to have two bites at a cherry (букв.: надкусить два раза вишню) - делить что-то и без того небольшое, to have two left feet (букв.: иметь две левые ноги) - быть неуклюжим человеком, to fall between two stools (букв.: сидеть между двумя стульями) - остаться ни с чем, колеблясь между двумя выборами.
«Три» является числом законченности, потому что олицетворяет начало, середину и конец. Абазинское народное поверье айшва хщаМык'ла йгылап (букв.: круглый стол стоит на трех ножках) - после трех несчастных случаев человек в безопасности - ему больше не грозит беда. В трех рассматриваемых языках с этим числом связаны такие фразеологизмы: рус. гнуть в три дуги (тиранить), в три шеи (грубо, с бранью), от горшка три вершка (очень низкий, маленький), заблудиться в трех соснах (не суметь разобраться в чем-нибудь простом); абаз. мшк'ыла уджвыквылуазтын, хымш быг^нифа уыцджвыквга (букв.: едешь на день, еду бери на три дня), забаргЫ аргвану акыт хын дгIакIвшитI (букв.: тот, у которого родня живет близко, обходит аул трижды), зны йщачвхъыслыз, хын дщачвxъыслитI (букв.: кто споткнулся один раз, споткнется три раза); англ. when three know it, all know it (букв.: что знают трое, знают все), the three musketeers (букв.: три мушкетёра) - неразлучная, верная троица, three cheers (букв.: трижды ура).
Фразеологизмы, в которых представлено число «четыре»: рус. на все четыре стороны (куда угодно), жить в четырех стенах (не общаться ни с кем), между четырех глаз (без свидетелей); абаз. йыпщмахъак/ мг^а йыквылтI (букв.: его четыре конечности пустились в путь) - пуститься в путь с голыми руками, ауасахча бзи пщла^ йымаМ (букв.: у хорошего чабана четыре глаза), йыпщбыгIвкI адгылаМ (букв.: его четыре кости приставлены друг к другу) - говорят при описании очень худого человека; англ. within these four walls (букв.: в пределах этих четырех стен) - конфиденциально, the four corners of the earth (букв.: четыре стороны света) - самые отдалённые уголки земли.
«Пять» указывает на количество пальцев на руках и ногах человека. В отличие от русского и абазинского словосочетания пять пальцев, в английском языке существует словосочетание four fingers and one thumbs (четыре пальца и один большой палец на руке). Фразеологизмы, в состав которых входит число «пять»: рус. пятое колесо в телеге (лишний), перескакивая с пятого на десятое (пропуская подробности); абаз. сыхвмачвк[ шврапшп (букв.: похожи на мои пять пальцев) - относиться одинаково ко всем, йъгхвмачврапш йдыритI (букв.: знать как свои пять пальцев) - хорошо разбираться в чем-либо, ахвмачвкЬьи гьапшым (букв.: и пять пальцев руки не одинаковы); англ. he that will thrive, must rise at five (букв.: кто хочет преуспевать, должен вставать в пять часов).
Число «шесть» является значимым для абазинского фольклора (Сосруко и шестеро мужчин), в то же время с этим числом связаны негативные коннотации в абазинской традиции: слово «цынха» (обносок), буквально переводится как шесть раз износившийся. В русском варианте тоже наблюдается негативный оттенок слова «шестерка», которое употребляется для обозначения человека на побегушках. В английском языке представлено много фразеологизмов, в составе которых упоминается число «шесть»: to be at sixes and sevens (букв.: быть в шести и семи) - быть в запущенном состоянии, to set on six and seven (букв.: поставить на шесть и семь) - поставить на самые большие номера при игре в кости, рискнуть всем.
В русском языке «семь» является продуктивным в образовании фразеологизмов: на седьмом небе (быть в восторге), семеро по лавкам (много детей), за семью морями (далеко), на семи ветрах (о находящемся на пересечении дорог), семи пядей во лбу (очень умный), видеть седьмой сон (долго спать). В английской традиции «семерка» представлена в таких фразеологизмах: a fool may ask more questions in an hour than a wise man can answer in seven years ( букв.: умный семь лет не ответит на вопросы, которые дурак задаст за один час), keep a thing seven years and you will find a use for it (букв.: храните вещь семь лет, узнаете на что пригодится) - когда-нибудь всё пригодится; абаз. абыжьба ауи
йыквшвит1 (букв.: семерка выпадает на него) - все шишки летят на него, абыжькытк1 йлыргат1 (букв.: в семь аулов пустила слух), быжькъабатк1 йк1ылшвтт1 (букв.: провалился сквозь семь пластов земли) - исчезнуть мгновенно, быжьладзык1 к1алчвауа (букв.: плачет семью слезами), быжьпсых1вак1 г1амидат1 (букв.: обошел семь долин) -объездить весь мир. «Семь» считается священным в мифологии и фольклоре рассматриваемых лингвокультур: рус. Волк и семеро козлят, Сказка о мертвой царевне и семи богатырях; абаз. Абыжьг1вайшвчви рахщак1и (семеро братьев и их единственная сестра), англ. snow-white and seven dwarfs (Белоснежка и семь гномов).
Число «восемь» упоминается в английском выражении: to have one over the eight (букв.: иметь одну восьмую часть) - выпить, хлебнуть лишнего. В русском и абазинском языках не выявлены фразеологические единицы с элементом «восемь».
«Девять» упоминается в таких фразеологизмах: рус. девятый вал (бурное проявление чего-либо грозного); абаз. лыжвкъвыдк1 гьалыц1уам (букв.: ее девять бобов никак верно не лягут) - говорят о человеке, который ничего не успевает делать вовремя, аджв дыжвхъамык1та, ажвыг1в хъамзаджвык1та (букв.: у одного девять шуб, а у девяти - одна) - отражает социальное неравенство людей; англ. a cat with nine lives (букв.: кошка с девятью жизнями) - говорят при описании живучего человека, a stitch in time saves nine (букв.: один стежок, сделанный вовремя, стоит девяти) - о том, что делается вовремя, экономит много труда впоследствии, a nine days' wonder (букв.: девятидневное чудо) -говорят при описании кратковременной сенсации.
«Десять» является в пифагорейской школе символом полноты и совершенства и представлено в таких фразеологизмах: рус. десятая вода на киселе (очень дальний родственник), не из трусливого десятка (смелый), дело десятое (совершенно не существенно), давать десять очков вперед (значительно превосходить кого-либо в чем-либо), за десятью замками (под надежной охраной); абаз. ажваба йтап1 (букв.: то находится внутри десятка) - плохи дела; англ. ten times (букв.: в десять раз), know as one knows his ten fingers (букв.: знать как свои десять пальцев) - хорошо разбираться в чем-либо.
В ходе исследования концепта «число» на материале фразеологических единиц был выявлен общий и индивидуальный фонд значений числительных исследуемых лингвокультур. «Один, два, три» являются значимыми числами в русской, абазинской, английской лингвокультурах. «Один» и «два» являются продуктивными в образовании фразеологических единиц, причем «один» сочетается с другими значимыми числами. «Три» не является продуктивным в образовании английских фразеологических единиц.
В абазинских фразеологических единицах «четыре» и «пять» связаны с частями человеческого тела (пальцы, руки, ноги, глаза). В русском и английском вариантах число «четыре» связано с пространственной локализацией объекта.
«Шесть» характеризуется негативной оценкой, «семь» является продуктивным в образовании фразеологических единиц, считается священным в мифологии и фольклоре трех лингвокультур. «Восемь» представляется малопродуктивным при возникновении фразеологических единиц; большинство фразеологизмов с компонентом «девять» имеют негативную коннотацию или оценку.
«Десять» стало компонентом многих фразеологических единиц, в значении которых просматривается значительное превосходство в количественном отношении в трех рассматриваемых лингвокультурах.
Примечания:
1. Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику. М.: Флинта: Наука, 2004.
293 с.
2. Шуберт Э.Э. Дискурсные единицы, уровни, приемы и принципы речевого воздействия в когнитивном аспекте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Краснодар, 2006. 22 с.
3. В.А. Штофф и современная философия науки: сб. науч. тр. / отв. ред. Ю.Ф. Шилков. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. 464 с.
4. Прохоров Ю.Е. В поисках концепта. М.: Флинта: Наука, 2008. 176 с.
5. Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. М.: АСТ: Восток - Запад, 2007. 314 с.
6. Ли Сюэянь. Лингвокультурологический анализ числительных в русском и китайском языках // Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2006. № 2.
