CC BY
48
ББК Ш160.3-316 YAK 811.351.43'373.231
M.M. ПАТИЕВА, А.П. УШАКОВА
КОН0ЕПТ «ЧЕЛОВЕК» В ИНГУШСКОЙ АНТРОПОНИМИИ: УЕННОСТНЫЙ КОМПОНЕНТ
M.M. PATIYEVA, A.P. USHAKOVA
THE CONCEPT «PERSON» IN INGUSH ANTHROPONYMICS: AXIOLOGICAL COMPONENT
Статья посвящена исследованию ингушских антропонимов в аспекте происхождения, традиций наречения имени, особенностей употребления, места в языковой картине мира. Материалом исследования является роман И. Базоркина «Из тьмы веков».
In the article Ingush anthroponyms are considered from the point of view of their etymology, traditions of naming, peculiarities of usage and the place in the linguistic world view.
Ключевые слова: языковая картина мира, антропоним, концепт, ценность, национально-культурные особенности.
Key words: linguistic world view, anthroponym, concept, value, cultural features.
В настоящее время всё более значимыми становятся вопросы культуры, сохранения культурных ценностей народов. Поэтому в современном мире актуализируется понятие «этнос», происходит возврат к корням, что можно трактовать как защиту расовой, национальной, религиозной идентичности [13, с. 148]. Ингушский народ, являющийся немногочисленным этносом, отличает бережное хранение своих традиций, обычаев, самобытной культуры, многовековой истории. Имеется достаточно упоминаний об ингушах, относящихся к XI-XVI вв. [4]. Однако М.М. Базоркин отмечает, что грузинским древним летописцам были хорошо известны ингуши под именами «дзурд-зук», «глигви», «кисты», «цови», «туши». Хронологически это относится к IV-I вв. до н.э. [2, с. 220]. Как и любой народ, ингуши в своём жизненном кредо руководствовались определёнными ценностями. Их отражение мы находим во многих областях человеческого знания, в том числе и в народных сказаниях, художественных текстах. При этом основной и неотъемлемой частью картины мира любого народа является концепт «человек», представленный в специфических номинациях, отражающих культуру данного народа. Имена собственные имеют свою историю употребления, культурную значимость, национальные особенности восприятия. Именно поэтому исследование антропонимов является актуальным до настоящего времени, об этом свидетельствуют многочисленные исследования: А.В. Суперанской [9], Н.Н. Парфёновой [8], О.И. Фоняковой [10], Н.К. Фролова [11], С.А. Хамчиева [12], Ф.И. Кудусовой-Долаковой [5], М.Р. Овхадова [7] и других учёных.
Антропонимический пласт языка называют самой культурно заряженной лексикой. Имя собственное сочетает семантику, символику, культурно-исторический контекст и пр. [3, с. 34]. В этой связи антропонимы представляют собой интересный материал для исследования. Поскольку человек является объектом номинации имени собственного, представляется целесообразным рассматривать имена как компонент вербализации концепта «человек».
Мы изучаем функционирование антропонимов в художественном тексте на материале романа И. Базоркина «Из тьмы веков» [1]. В одной из своих рабочих дневниковых записей писатель отмечал: «Всюду, где ингуши, народ делали те или иные хорошие поступки, - я покажу это через Калоя, Орци
и их детей. Эгиевы - это народ» [1, с. 521]. В романе использованы антропонимы различного происхождения, но основное место среди них занимают ингушские имена, берущие своё начало в языческих верованих, народных легендах, сказаниях. Это имена главных героев романа: Калой, Дали, Пхарказ, Турс, Гарак, Доули, Докки, Батази, Виты, Иналук, Орци, Чаборз и другие. Собственные имена персонажей романа концентрируют информацию об обычаях ингушского народа, его верованиях, раскрывают представления о добре и зле. Часто автор сам объясняет их значение: Пхарказ - буквально «щенок-кобель» (инг.); Цогал - буквально «лисица» (инг.) [1, с. 18].
В данном произведении автор хотел рассказать миру об ингушском народе, о его значимости, богатейшей культуре, идущей действительно «из тьмы веков». И. Базоркин предлагает читателю узнать этот народ, полюбить его, проникнуться к нему уважением и состраданием. Это возможно сделать только талантливому писателю, каким и был И. Базоркин.
Запоминается главный герой романа - Калой. Его имя заключает в себе ярко выраженный культурный потенциал, который отсылает читателя к ингушским сказаниям и легендам. Оно концептуализирует образ горца, наделённого мужеством, гордостью, богатырской силой, справедливостью, большой любовью к людям, к жизни. Он носит имя Калоя-Канта, воспетого в героических сказаниях ингушей. Как и у многих народов, у ингушей большое распространение имели языческие имена, они могли подчеркивать силу или слабость человека. Так, имя Калой (в переводе с ингушского «молодец») свидетельствует о сильном, мужественном, добром, бескорыстном, способном на большую, чистую любовь человеке. Через отношение к нему и его отношение к другим проверяется значимость большинства персонажей романа, раскрывается их характер. Калой помогает в трудную минуту своим родным, односельчанам, спасая их от голодной смерти. Он не совершит бесчестного поступка, автор подчёркивает это неоднократно. Знаменательна в этой связи сцена встречи Дали и Калоя. Чтобы чувства не взяли верх над разумом, ради того, чтобы не обидеть девушку, Калой ранит себе руку: «Но в этот миг, когда в голове почти угас разум, кто-то внутри строго сказал Калою: «Позор!...» И он, выхватив подкинжальный нож, рассёк им ладонь. Боль вернула угасавшую ясность ума» [1, с. 265].Уважение, бережность мы видим и в отношении Калоя к Зору. Герою романа горько и тяжело от того, что девушка не осталась с ним, но он уважает её выбор и даёт слово Зору не мстить ни её родителям, ни родственникам Чаборза, как бы тяжело ему ни было.
Вместе с автором читатель сопереживает двум женским образам, соприкоснувшимся с судьбой главного героя романа. Зору - образ жертвенности, покорности родительской воле, она изменила своей любви и должна нести в себе своё горе. В отличие от Зору, Дали осталась верной своей любви. Девушка говорит Калою: «Зору...заклинала меня не изменять любви... И я обещала» [1, с. 265]. Дали поступила по законам гор, в случае препятствий девушка могла бежать со своим женихом. Показательна в этой связи этика ингушского народа - почитание женщины, которое идёт от древних, языческих времен. По законам гор с женщиной нельзя вступать в борьбу, это недостойно настоящего мужчины. С другой стороны, женщина - помощник мужчины, она не останется равнодушной к его беде. Все эти аспекты находят отражение в романе и до настоящего времени характеризуют культуру взаимоотношений ингушей, хранящих и уважающих традиции своего народа.
При всей кажущейся простоте и ясности фигура Калоя во многом сложна. Он задумывается о судьбе своего народа, его будущем. Его волнует судьба родной земли, герой стремится к ней и находит радость только в своём родном ауле. Он многое осмысливает методом проб и ошибок, но всегда в трудных ситуациях принимает правильные решения. Поражают сила и мощь Ка-лоя в сцене столкновения с табуном лошадей. Он спасает Зору, рискуя собой; не хочет мириться с предательством Чаборза и требует отмщения: «У народа, который забудет этот день, пусть не живет потомство!» - как безумный
закричал Калой» [1, с. 329]. Многочисленны эпизоды, когда Калой приходит на помощь другим. Этот образ - не просто дань фольклору, а стремление воплотить в конкретном персонаже извечные идеалы народной этики.
У ингушей, как и у многих народов, считалось, что новорождённый должен стать таким же прославленным и храбрым, уважаемым в народе за добродетели, как и имя, которое он носит. До настоящего времени ингушский народ при наречении ребёнка старается придерживаться данного правила, стараясь найти интересное имя, соответствующее тем или иным пожеланиям родителей. В романе мы находим случаи, когда ребёнку давалось два имени, что отражало верования ингушского народа, его стремление защитить ребёнка от плохих людей, злого глаза. Так, Гарак дал своему сыну два имени: «В эту ночь несколько раз Гарак стрелял в воздух, отпугивая Цолаш, всех её детей..., чтобы они не подслушали, какое имя дадут младенцу. И назвали его Саадулой. А на всякий случай, чтобы ещё больше запугать всю эту нечисть, дали ему второе, ненастоящее имя - Орци. И вышло так, что с ним он и остался на всю жизнь» [1, с. 59].
Имя собственное Калой как символ идеального человека столь значимо в культуре ингушского народа, что оно не требует дополнительного, сопровождающего имени. В республике Ингушетия особенно популярным оно стало после выхода романа И. Базоркина «Из тьмы веков». Так, например, в Маглобекском районе ЧИАССР родители стали называть именем Калой трёх из десяти новорождённых (по данным ЗАГС с 1968 по 1975 гг., город Маглобег). В настоящее время это имя у ингушей находит употребление наряду с другими, однако в последние десятилетия большее распространение получают мусульманские имена в связи с духовным подъёмом народа. Наряду с ними ингуши начинают использовать имена, заимствованные из других культур. Если взять персонажей книг современных авторов, имя Калой в них не столь популярно.
И. Базоркин в своём романе воплотил мечту о человеке, на которого можно равняться, которому можно подражать. Это имя вербализует линг-вокультурную ценностную составляющую концепта «человек» в ингушской ментальности, это отражение национального характера - того, что выделяет, характеризует ингушский народ как народ свободный, стремящийся к миру, взаимной поддержке, но и в то же время нацеленный на сохранение национального достоинства. Последнее характеризует картину мира ингушского народа: с одной стороны - его индивидуальность, с другой - свойственность идеалов ингушей любому народу, стремящемуся к свободе, миру, любви.
В противоположность Калою и другим положительным героям в романе показаны персонажи, обладающие отрицательными характеристиками. Один из них - Чаборз. Данное имя имеет значение «медведь-волк». В средние века у ингушей ценились храбрость и бесстрашие волка, что подчёркивается и в романе: «Гойтемир похлопал сына по плечу: Молодец! Не зря у тебя такое имя - Чаборз! Одолел ты его!» [1, с. 58]. Однако в характере этого персонажа присутствует что-то от озлобленного, голодного волка. Чаборз не любит людей, он мстителен, жаден. Получив в жёны прекрасную девушку Зору, даже этого он не может оценить. Только при мысли, что Зору погибла, он осознаёт, кого потерял: «...Может быть, только сейчас он понял, чем для него была Зору... Она была добро и правда его дома. Без неё оставались злоба и ложь» [1, с. 58].
Этот герой находит явное осуждение автора, что подчёркивается в романе неоднократно. Так, по поводу победы Чаборза над Калоем двоюродный брат старшины замечает: «Одолел, это - да. Но не победил!» [1, с. 58]. У любого народа можно найти подобный характер, но это не свидетельствует о его массовости, свойственности всему народу. Автор показывает, что Чаборз не находит любви ни у своих близких, ни у односельчан, его окружают всеобщее осуждение или презрение. В нём актуализируется отрицательная составляющая ценностного компонента концепта «человек».
Авторские симпатии, а вслед за ними и читательские, на стороне тех персонажей, которых отличает любовь к людям, жертвенность, стремление к свободе, любовь к своему краю, родной земле. В конце романа главный герой книги возвращается в родной аул. Это также символично: для ингушей родная земля, земля предков священна. Поэтому описание жизни в горах наиболее удачно у автора, о революционных событиях повествуется суше: ингушский народ близок к своей земле и вне родины для него нет той свободы, простоты и взаимопонимания, которые окружали главных героев романа на их родной земле. Отец Калоя Турс перед отъездом на чужбину говорит брату: «Огонь отцов никогда не должен погаснуть. Ты не покидай этих мест...» [1, с. 33]. Завет Турса выполнил его сын, высшей духовной ценностью для него также является земля предков, отчий дом. В разговоре с другом-братом Виты, покинувшим горы, Калой говорит: «А я здесь как рыба в воде!.. На горы гляну - глаз отдыхает. И отец завещал: живи и добивайся счастья на своей земле! А уж он, наверно, хлебнул от чужих мест! Даже умирая, завещал, чтобы я не уходил отсюда! Я - Эги. И род свой буду держать здесь. Чтоб гнездо моих предков не проросло бурьяном!» [1, с. 281]. Характерно, что имя Турс символизирует хотя и небольшое дерево, но устойчивое, негнущееся, его трудно сломать. Именно твёрдость характеров отличает как Тур-са, так и его сына Калоя. Турс мог бы вернуться и не поехать на чужбину, но он дал слово и не может его нарушить.
В ингушских антропонимах находят яркое отражение национально-культурные особенности ингушского этноса. Имя Калоя - главного героя романа И. Базоркина «Из тьмы веков» - заключает в себе положительный компонент концепта «человек» для представителей ингушской нации, тот идеал, к которому, по мнению автора, должен стремиться каждый человек. В то же время через судьбу главного героя и его односельчан писатель стремился показать историю своего народа, его самобытность. Таким образом, личные имена в романе помогают нам узнать нравы, обычаи ингушского народа, осознать его историю, проникнуться сочувствием к его сложной судьбе и в то же время отметить что-то общее, что сближает ингушский народ с другими народами России.
Литература
1. Базоркин, И. Из тьмы веков [Текст] / И. Базоркин. - М. : Диопан, 2002. -526 с.
2. Базоркин, М.М. История происхождения ингушей [Текст] / М.М. Базоркин. -Нальчик : Эль-Фа, 2002. - 290 с.
3. Иванова, А.В. Роль антропонимов в создании концептосферы художественного текста (на материале произведений М. Веллера) [Текст] / А.В. Иванова // Интерпретация текста: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты : III междунар. науч. конф. (г. Чита, 10-11 дек. 2010 г.). -Чита : ЗабГГПУ, 2010. - С. 33-38.
4. Ингуши : сб. ст. и очерков по истории и культуре ингушского народа [Текст] / сост. А.Х. Танкиев. - Саратов : Детская книга, 1996. - 592 с.
5. Кудусова-Долакова, Ф.И. Семья и семейный быт ингушей (конец XIX - начало XX в.) [Текст] / Ф.И. Кудусова-Долакова. - Ростов н/Д : Ковчег, 2005. -240 с.
6. Кузьмин, В.В. Истории остаётся только культура, остальное сгорает. Древние христианские храмы Кавказа / В.В. Кузьмин // Наука и жизнь. - 2008. -№ 12. - С. 102-111.
7. Овхадов, М.Р. Происхождение чеченских и ингушских имен / М.Р. Овхадов // Чеченские имена / Н.С. Бибулатов. - Грозный : Книга, 1991. - С. 1-4.
8. Парфёнова, Н.Н. Историческая ономастика Зауралья в аспекте лингвои-сточниковедения [Текст] / Н.Н. Парфёнова // Этнокультурное пространство региона и языковое сознание : матер. науч.-практ. конф., (Тюмень, 11 окт. 2005 г.) : в 2 ч. / ред. Н.К. Фролов. - Тюмень, 2006. - Ч. 2. - С. 84-87.
9. Суперанская, А.В. Имя - через века и страны [Текст] / А.В. Суперанская. -М. : ЛКИ, 2007. - 192 с.
10. Фонякова, О.И. Имя собственное в художественном тексте [Текст] / О.И. Фо-някова. - Л. : Изд-во ЛГУ, 1990. - 104 с.
11. Фролов, Н.К. Избранные работы по языкознанию : в 2 т. [Текст] / Н.К. Фролов // Русский язык и культура речи. - Тюмень : Изд-во Тюм. гос. ун-та, 2005. -Т. 1 : Антропонимика. - 509 с.
12. Хамчиев, С.А. Ингушские личные имена [Текст] / С.А. Хамчиев. - Магас, 2003. - 126 с.
13. Шуклин, А.В. Глобализация как культурно-исторический феномен [Текст] / А.В. Шуклин // Вестник Тюм. гос. ун-та. - 2011. - № 10. - С. 146-152.
