CC BY
87
Н. А. Хан
КОНСТРУКЦИЯ (Я) НЕ ЗНАЮ В РУССКОЙ СПОНТАННОЙ РЕЧИ:
СООТНОШЕНИЕ РАЗНЫХ ФУНКЦИОНАЛЬНЫХ ТИПОВ
NATALIA A. KHAN
(YA) NEZNAUCONSTRUCTION IN RUSSIAN SPONTANEOUS SPEECH: CORRELATION OF DIFFERENT FUNCTIONAL TYPES
Наталья Анатольевна Хан
Аспирантка кафедры русского языка филологического факультета Санкт-Петербургского государственного университета ► natalykhan@gmail.com
В статье рассматриваются особенности функционирования конструкции (я) не знаю на материале текстов записей устной речи, входящих в состав Звукового корпуса русского языка, и отмечается ее способность выполнять несколько функций, что проявляется в ее структурно-смысловых типах и в значительной степени зависит от типа коммуникативного сценария. Отмечено использование говорящим конструкции (я) не знаю в не свойственной кодифицированному языку функции заполнителя паузы хезитации.
Ключевые слова: устная спонтанная речь, Звуковой корпус, хезитационная конструкция, коммуникативный сценарий.
The articles covers the (ya) ne znau construction functioning. The empirical base is the audio texts of speech that are in the Russian sounds corpus. Such peculiarity of speech as its capability to perform several functions in structural and meaning types depends on a communication script to a considerable degree. The author notes the use of the (ya) ne znau construction performing hesitation pause not peculiar to normative language.
Keywords: spontaneous speech; Russian sounds corpus; hesitation pause; communication script.
Одной из особенностей русской разговорной речи, обратившей на себя внимание в ходе анализа устных монологов из сбалансированной части Звукового корпуса русского языка (ЗКРЯ), является употребление конструкции (я) не знаю в качестве вербализированного модуса, то есть, по словам В. В. Виноградова, конструкции, которая лежит «как бы в иной грамматической плоскости по сравнению со всеми другими элементами высказывания»1. По уже установившимся представлениям о модусе, как составляющей семантической структуры высказывания, под ним понимают ту часть содержания, в которой представлен субъект речи с его отношением к сообщаемому. В ряду основных значений мо-дусных конструкций находятся и такие, как знание / незнание, уверенность / неуверенность в достоверности сообщаемого (или его частей)2. Конструкция (я) не знаю является одним из способов выражения этого значения, ср.:
- Наверно это / чья-то дача или не знаю // что-то вроде этого (опис. несюж., инф. № 7, жен., интр. 3).
Исследование выполнено при поддержке гранта РФФИ «Изучение зависимости речевых характеристик от условий коммуникации (корпусное исследование на материале повседневной русской речи)»
(проект 10-06-00300).
Эта конструкция вписывается в устную спонтанную речь, изобилующую явлениями, которым трудно дать однозначную лингвистическую трактовку: это различного рода повторы, перебивы, обрывы слов или фраз, оговорки, элементы самокоррекции или хезитационные паузы, которые давно уже воспринимаются как своеобразные маркеры такой речи:
- например (?) если я даю в долг / я всегда-а расстаюсь с деньгами например... сразу / чтобы... вдруг не отдадут // я / морально / угу // от... отдаю / прикольно // я (... э) рассчитываю сейчас / что я отдаю // а потом когда мне приходит долг / так оп-па // ага // ни хрена себе // типа о / кру... круто // мне еще плюс деньги пришли // я на них не рассчитывал (фрагмент корпуса «Один речевой день» — ОРД4).
Каковы функции этой конструкции в устном спонтанном монологе? Характерны ли они для русского литературного языка, представленного в нормативных грамматиках, его структурно-семантических форм: простого предложения и сложноподчиненного с изъяснительным придаточным? (Не знаю; Не знаю его; Я не знаю, что...; Не знаю, где...; и т. п.)? В каких смысловых отношениях с частью высказывания, содержащего основную (диктумную) информацию, эта конструкция состоит? Уже первые наблюдения над звучащей речью показывают, что довольно часто говорящий непроизвольно произносит (я) не знаю, чтобы «взять паузу», сориентироваться, что говорить дальше.
Основным материалом для настоящего исследования послужили устные спонтанные монологи из сбалансированной части Звукового корпуса русского языка5. В общей сложности было проанализировано 176 спонтанных монологов, построенных по трем разным коммуникативным сценариям: пересказ, описание, рассказ. В качестве дополнительного материала приводятся иллюстрации из блока ОРД.
Было выявлено, что эта конструкция вступает в различные смысловые отношения с содержанием высказывания, в которое она включена: она а) может носить комментирующий, поясняющий характер или, б) представляя собой нераспространенное простое предложение, нередко
сопровождаемое дополнительными хезитаци-онными маркерами, такими как ну; там; как бы, э-э и под., удлиненными паузами, повторами или обрывами структуры и т. п., заполнять паузы в спонтанном процессе речи-мысли. Однозначно провести границу между этими типами не всегда удается, что определяется близостью мотивов введения их в спонтанную речь.
I. С учетом структурных реализаций конструкции комментирующего характера можно представить следующими группами.
1. Простое предложение с объектным распространителем, который по значению соотносится с членом основного высказывания, уточнить название которого или дать определение признается невозможным:
(1) это пейзаж / названия не знаю / а вот / дубы называется (опис. несюж., инф.-жен.)
(2) э-э-э изображены три дерева / честно говоря конечно солгу что не знаю их названия / да / это дубы (опис. несюж., инф.-муж.);
(3) э-э-э растения / названия растений я не знаю / поэтому сказать что это я не могу / но какая-то трава (опис. несюж., инф-.муж.).
Во всех примерах зависимой формой от переходного глагола с отрицанием оказалось существительное в родительном падеже6.
2. Главное предложения в структуре сложноподчиненного с придаточным изъяснительным.
2.1.Наиболее распространенным средством связи в данных предложениях выступает союзное слово что (средства связи в примерах подчеркнуты), рассматриваемая конструкция сообщает о своего рода ограниченности сообщаемых сведений:
(4) создается ощущение / что это даже не картина а фотография / столько хватит / хорошо / не знаю что еще сказать (опис. несюж., инф.-муж.);
(5) облаков вроде не видно // ну я если честно а не знаю что и добавить да / сучья какие-то кривые на этих деревьях (опис. несюж., инф.-муж.);
(6) хорошо видны листья / ярко / снизу надпись Шишкин / нарисовано очень живо/ не знаю что еще сказать (опис. несюж., инф.-муж.);
(7) если б меня не было я не знаю что б они там делали (расск., инф.-муж.).
2.2. Помимо союзного слова что, встретились и другие варианты средств связи, соотнесенные с передачей значений неуверенности, сомнения говорящего:
(8) хотя тут он изображено / что он наливает на двух человек и на себя / вот / не знаю хватит ли на всех чая / вот (опис. сюж., инф.-муж.);
(9) ну вот этот котенок / э-э-э не знаю / то ли по незнанию своему / то ли по глупости / э-э-э преграждает им дорогу (опис. сюж., инф.-муж.);
(10) где зверь находится / его подзывать / не знаю какими уж словами / ругательными или все-таки более менее нормальными (опис. сюж., инф.-муж.);
(11) э-э-э с героическим видом / этого котенка / ну может с торжествующим / даже не знаю / как лучше употребить термин какой / вот (опис. сюж., инф.-муж.);
(12) пошел звонить / куда звонить не знаю / наверное всем родственникам (опис. сюж., инф.-жен.);
(13) мальчик или дядя / кто это не знаю / какой-то он крупный он поливает цветы (опис. сюж., инф.-жен.).
В примерах (12, 13) можно наблюдать обратный порядок частей сложноподчиненного предложения: придаточное предшествует главному, что вполне соотносится со спонтанным характером построения устного монолога.
2.3. Конструкция включает в свой состав союзное слово без придаточного (не знаю, что, как, где, почему):
(14) мы с женой / там пиво заказывали / и соответственно харчо брали / и харчо тоже ему очень нравилось / не знаю почему / вот (расск., инф.-муж.);
(15) ну тут не знаю что что-то типа шалаша или домика какого-то (инф.-жен., описание несюж. изображения);
(16) а если солнышко / садится яркое / то будет жарко // не знаю / что // все наверно (инф.-жен., пересказ несюж. текста);
(17) был / сейчас не знаю что (фрагмент ОРД);
(18) ножка это / не знаю что / вот это ножка (фрагмент ОРД);
(19) и она просто / у нее там на на уровне подсознания срабатывает / нет / не хочу / потому что // я не знаю почему / думаю что... (фрагмент ОРД);
(20) тогда это пятерка была (...) сейчас не знаю как / тогда была пятерка (фрагмент ОРД);
(21) по телевизору / не так давно / вчера что ли / или позавчера / в новостях какое-то там удмуртское село / ну не знаю / где-то короче / говорят далеко / я не знаю где (фрагмент ОРД).
Грамматики русского языка допускают такую возможность (для глагола (не) знаю и ему подобных) как для литературной, так и для разговорной речи, ср.:
- Вдали я видел сквозь туман, В снегах, горящих как алмаз, Седой, незыблемый Кавказ; И было сердцу моему Легко, не знаю почему (Лерм.);
- Ты боишься, сама не знаешь чего (Писем.);
- В сильные минуты ощущения радости ему всегда становилось грустно, он сам не знал отчего (Дост.);
- Очень хочется писать, и знаю что (Л. Толст.);
- [Дон Гуан:] Донна Анна Де Сольва! как? супруга командора Убитого... не помню кем? (Пушк.);
В примерах 14-21 комментирующая конструкция используется с целью сообщить о невозможности объяснить причину состояния, названного в основной части сообщения (14, 19), дать более четкое наименование/определение предмета (15, 18), события (16, 17), качества (20, 21).
Итак, конструкция (Я) не знаю используется в качестве вводящей сведения, связанные с модусом знания. Эти сведения касаются как отдельных компонентов информации, содержащейся в основном высказывании, так и всего его содержания в целом.
II. Заполнитель паузы хезитации
Данное употребление рассматриваемой конструкции встречается исключительно в устной спонтанной речи, отражая одновременность процессов ее обдумывания и порождения. С точки зрения грамматики конструкция (я) не знаю оказывается нераспространенным простым предложением, обладающим явно выраженным хезитационным характером. Этот характер часто подчеркивается, как мы указывали выше, с помощью дополнительных хезитационных маркеров, таких как ну, там, как бы, э-э и под., удлиненными паузами, повторами или обрывами структуры (в примерах все они подчеркнуты), которые соседствуют с исследуемой конструкцией или даже
встраиваются в нее. В отличие от употреблений первой группы смысловые связи с информационным высказыванием не выражены, содержание конструкции представляет собой скорее повод для продолжения или прекращения беседы, чем комментирует или уточняет его. То есть если первая группа примеров связана с основной информацией ретроспективно, имея в своем составе элементы повтора (в широком смысле), то данная — проспективно, обещая продолжение, но не включая каких-либо значимых компонентов.
Рассмотрим следующие примеры:
(22) вот ну что хорошо что я там (...) ну не знаю / позагораю / покупаюсь // отдохну (расск., инф.-жен.);
(23) тихое озеро / и можно сидеть в кресле и просто / не знаю / ни о чем не думать (расск., инф.-муж.);
(24) или какой-то вот (...)лежать на солнце / потом не знаю там / выпить заку.. закусить / да (опис. несюж., инф.-муж.);
(25) значит в этот день выходной / можно навестить родственников там я не знаю / по поводу / событий может быть веселых (расск., инф.-жен.);
(26) возможно собрать /а-а-а своих друзей / с-с-с какой-нибудь там организовать / дикий пикник / а-а-м не знаю / с танцами / с музыкой (опис. несюж., инф.-жен.);
(27) тут приехали пожарные // на самом деле наверное [нрзб.] вызвать какую-нибудь скорую / не знаю из психбольницы кого-нибудь (опис. сюж., инф.-жен.).
(28) отдыхать я люблю / это замечательно / это хорошо / как бы /не знаю / ты приводишь себя сам себя сам в порядок (расск., инф.-жен.);
(29) похоже на картины Шишкина мне почему-то сразу вспомнилось «Утро в сосновом лесу» самая моя / не знаю самая примитивная хранящаяся у меня в голове картина из детства / вот (опис. несюж., инф.-жен.);
В примерах 22-29 конструкция (я) не знаю отделяет продолжение начатого и ситуативно «обещающего» продолжение сообщения (я там / позагораю; лежать на солнце / выпить; сидеть и просто / ни о чем не думать; навестить родственников / по поводу событий; пикник / с танцами; это хорошо / ты приводишь себя в порядок; самая моя / самая примитивная), для формирова-
ния чего была необходима пауза, которая и была заполнена.
Во второй группе примеров (30-33) за рассматриваемой конструкцией следует высказывание, связанное с основным, в принципе законченным, сообщением отношениями заключения, предположения, неясной (еще) оценки:
(30) какая-то улыбка такая блин дурацкая / ну не знаю непонятно (опис. сюж., инф.-жен.);
(31) хотя отдых / с родственниками моего мужа / это ужасно <смех> я могу вам сказать / очень ужасно / его родственники очень тяжелые /_ вот (...) ну не знаю (...) поживем <смех> увидим отдохнем узнаем (расск., инф.-жен.);
(32) положил ручку ты-ы / э-э не захотел там // печатать что-нибудь / взял ручку написал // <смех> ну-у не знаю мне как это м-м нет и легко как это ко всему относиться и-и очень я при... приспособляюсь к ра... разным ситуациям быстро и легко к народу привыкаю (расск., инф.-жен.);
(33) вот принимали солнечные ванны ну наверно им так было э-э полезно не знаю вот этот момент как-то (расск., инф.-муж.).
Во всех примерах использования конструкции (я) не знаю в функции хезитатива очевидно присутствует еще и элемент метакоммуникации7: говорящий вербализует в этом своеобразном, минимальном по объему, «тексте о тексте» свою неуверенность, неспособность продолжать речь или правильно выполнить коммуникативное задание (вербализованный модус со значением незнания или неуверенности). Это значение отмечается тем чаще, чем труднее само это задание — например, в случае пересказа несюжетного текста или описания несюжетного изображения8.
Данная конструкция встречается часто в конце высказывания, выполняя тем самым, помимо хезитационной и метакоммуникативной, еще и дискурсивную функцию, то есть маркирует границы фрагмента или всего монолога, ср. (дополнительные хезитационные маркеры в примерах подчеркнуты):
(34) похоже этот котик скоро попадет под колеса / зачем его тогда вообще спасали / вот / ну вообще я не знаю (опис. сюж., инф.-жен.);
(35) вот потому что уезжать я не хотела вообще / для меня Россия это была (...) ну не знаю //
ну там как вот (...) ну не знаю (...) отношение к человеку там совсем другое (расск., инф.-жен.);
(36) небо было чистым / безоблачным / солнце / светило (...) ну я не знаю /это надо описывать как-то (переск. несюж., инф.-жен.);
(37) что-то делаешь по дому / что-то помогаешь родителям / помогаешь себе / н-не знаю/ но после отпуска конечно ОЧЕНЬ тяжело выйти (расск., инф.-жен.);
(38) ну передо мной явно какая-то картина // видимо какого-то / н-н-н /// а может быть малоизвестного художника не знаю // э-э // нарисовано по-моему даже масляными красками (опис. несюж. инф.-муж.).
Важно отметить, что такой многофункциональный статус конструкции (я) не знаю дает основания рассматривать ее в одном ряду с другими способами вербализованного заполнения пауз хезитации в устном спонтанном монологе9.
В целом анализ материала, включающего конструкцию (я) не знаю, позволил сделать следующие выводы. В 176 текстах было выявлено 39 случаев употребления этой конструкции. Наиболее распространенной в спонтанной речи оказалась конструкция (я) не знаю в не свойственной кодифицированному языку хезитатационной функции (48,7%). Во всех случаях это не было единственным выражением колебаний говорящего: в соседстве с конструкцией были отмечены и другие хезитаци-онные элементы (см. примеры выше).
Наиболее употребительной исследуемая конструкция в данной функции оказалась в монологах-рассказах (47,4%). Это можно объяснить тем, что такой тип монолога минимально мотивирован каким-либо исходным стимулом, его структурные составляющие в наибольшей степени отражают спонтанный характер устной речи.
Распределение конструкции (я) не знаю по разным типам текста с учетом пола информантов позволил сделать вывод об отсутствии существенной разницы в ее количественном употреблении мужчинами и женщинами. Хотя несколько замечаний в отношении гендера говорящих все же можно сделать. Например, как для мужчин, так и для женщин пересказ сюжетного текста оказался наиболее простым заданием, поскольку количество того, чего информанты «не знают»,
здесь минимально по сравнению с описанием несюжетного текста. В речи мужчин исследуемая конструкция чаще употреблялась в описании несюжетного изображения (44,4%). В речи женщин нет четких перепадов от одного типа текста к другому, но максимальное количество исследуемых конструкций у них в итоге оказалось в свободных рассказах (33,3%).
Таким образом, подводя первые итоги исследования конструкции (я) не знаю, можно сделать вывод, что, во-первых, она способна выступать в спонтанной речи в различных функциях, по ее связям с основным высказыванием выделяется два типа контексов: она а) вводит информацию комментрующего, уточняющего характера и б) заполняет паузу, вызванную поиском адекватных смыслу сообщения языковых средств. Во-вторых, частотность ее использования зависит от типа коммуникативного сценария. И, наконец, в-третьих, конструкция чаще употребляется испытуемыми не в тех функциях, которые свойственны и литературному языку, а в роли объемного вербализованного модуса, заполнителя паузы колебания, чего литературная речь попросту не предполагает.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1986. С. 594-595.
2 Алисова Т. Б. Дополнительные отношения модуса и диктума Текст // Вопросы языкознания. 1971. № 1. С. 54-64.
3 В конце каждого примера в круглых скобках дана атрибуция текста: переск. сюж. — пересказ сюжетного текста, переск. несюж. — пересказ несюжетного, опис. сюж. — описание сюжетного изображения, опис. несюж. — описание несюжетного, расск. — рассказ; а также информант с указанием его пола — мужчина / женщина.
4 «Один речевой день» (ОРД), см. о нем подробнее, например: Богданова Н. В., Асиновский А. С., Русакова М. В. и др.. Звуковой корпус русского языка повседневного общения «Один речевой день»: концепция и состояние формирования // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Вып. 7 (14). По матер. ежегодной между-нар. конф. «Диалог» (2008) / Гл. ред. А. Е. Кибрик. М., 2008. С. 488-494.
5 Более подробно об этом блоке Звукового корпуса см., например: Богданова Н. В., Бродт И. С, Куканова В. В. и др. О «корпусе» текстов живой речи: принципы формирования и возможности описания // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Вып. 7 (14). По матер. ежегодной
междунар. конф. «Диалог» (2008) / Гл. ред. А. Е. Кибрик. М., 2008. С. 57-61; Богданова Н. В., Куканова В. В., Сапунова Е. М. и др. Звуковой корпус как способ описания языка современного города // Речевая коммуникация в современной России: Матер. I междунар. научн. конф. (Омск, 27-29 апр. 2009 г.) / Под ред. О. С. Иссерс, Н. А. Кузьминой. Омск, 2009. С. 43-48; Богданова Н. В. 1) О корпусе текстов живой речи: новые поступления и первые результаты исследования // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Вып. 9 (16). По матер. междунар. конф. «Диалог» (2010) / Гл. ред. А. Е. Кибрик. М., 2010. С. 35-40; 2) Принцип невода и принцип ковчега в корпусных исследованиях русской речи // Слово есть дело. Юбилейный сб. научн. тр. в честь проф. Ирины Павловны Лысаковой. Т. 1. СПб., 2010. С. 82-91.
6 Ср.: «При переходных глаголах с отрицанием сильно-управляемое имя со знач. объекта может иметь форму род. или вин. п.» // Русская грамматика (1980). — / Ьйр://гшдгат. narod.ru/2661-2673.html (2012).
7 Под метакоммуникативной конструкцией понимается «...любое сообщение, имеющее своей целью комментарий, объяснение, констатацию или оценку человеком своих собственных коммуникативных действий», см: Трунов Д. Г. Вербальная и невербальная метакоммуника-ция // Матер. II Междунар. конф. «Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты (Коммуникация-2004)». 24-28 мая 2004 г. Ростов-на-Дону. Ростов-на-Дону, 2004. С. 80-81.
8 Сюжетный текст для чтения, пересказа и описания гипотетически легче, чем несюжетный, см.. например: Бродт И. С. Спонтанный монолог в социолингвистическом и лингвистическом аспектах (на матер. текстов разного типа). Дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2007; Сапунова Е. М. Неподготовленное чтение как вид речевой деятельности и тип устного спонтанного монолога (на матер. русского языка). Дис. ... канд. филол. наук. СПб., 2009.
9 См., например, похожие наблюдения над употреблением в спонтанной речи других вербализованных хезитатив-ных (дискурсивных) конструкций: Богданова Н. В. 1) Конструкция (я) думаю (что) в русской спонтанной речи: соотношение разных функциональных типов // Матер. на-учн. конф. «Пермская социопсихолингвистическая школа: Идеи трех поколений». К 70-летию со дня рождения Аллы Соломоновны Штерн. Пермь, 1 февр. 2011 г. Пермь, 2011. С. 266-275; 2) Об одном типе хезитационной вставки в русской устной спонтанной речи // Матер. IX Междунар. научн. конф. «Языковые категории и единицы: синтагматический аспект». 22-24 сент. 2011 г. Владимир, 2011. С. 50-56; 3) ЭТО САМОЕ: грамматические формы и функционирование в русской спонтанной речи // Матер. XL междунар. филол. конф. Вып. 24. Полевая лингвистика. Интегральное моделирование звуковой формы естественных языков. 2325 марта 2011 г. СПб. / Отв. ред. А. С. Асиновский, науч. ред. Н. В. Богданова. СПб., 2011. С. 18-47; 4) О проекте словаря дискурсивных единиц русской речи (на корпусном материале) // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. По матер. ежегодной Междунар. конф. «Диалог» (Бекасово, 30 мая — 3 июня 2012 г.). Вып. 11 (18) / Гл. ред. А. Е. Кибрик. М., 2012. С. 71-83; 5) Про не это самое // Слово. Словарь. Словесность: Литературный язык вчера и сегодня (к 300-летию со дня рождения М. В. Ломоносова). Матер. ежегодной Всероссийской научн. конф. Санкт-Петербург, РГПУ им. А. И. Герцена, 16-17 ноября 2011 года. СПб., 2012 (в печати); Богданова-Бегларян Н. В. Конструкция (...) скажем (...) в повседневной русской речи (матер. к словарю дискурсивных единиц) // Вестн. Калмыцкого ин-та гуманитарных исследований РАН. Вып. 2. 2012 (в печати); и некот. др.
[предлагаем вашему вниманию]
Гаспаров М. Л. Филология как нравственность: о прошлом и будущем, об интеллигенции, о культуре, о школе, о жизни: статьи, интервью, заметки — М.: Фортуна ЭЛ, 2012. — 288 с.
М. Л. Гаспаров — крупнейший отечественный филолог, литературовед, переводчик, автор популярных книг «Занимательная Греция» и «Записи и выписки». Но мало кому известна другая сторона его творчества. В предлагаемой книге собраны опубликованные в последние годы его жизни статьи по вопросам истории и культуры, о значении прошлого для будущего, о роли интеллигенции, о состоянии нашего образования, о школе, о воспитании подрастающего поколения, о политике, а также многочисленные интервью и ответы на анкеты для различных газет и журналов и отдельные высказывания на эти темы.
Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
ii. л. | лсп \ров
Филология как нравственность
