CC BY
70
УДК 168
КОНСТРУКТИВИСТСКАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА В СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНОМ ЗНАНИИ1
В статье обосновывается тезис о том, что конструктивизм является в современном социально-гуманитарном знании исследовательской программой (а не парадигмой или умонастроением). Для этого определяется специфика исследовательской программы как методологического компонента знания, рассматривается логическая структура исследовательской программы, показано, что конструктивизм имеет ту же логическую структуру. Раскрыто содержание концепта «конструирование» как теоретического ядра конструктивизма. Показано отличие понятия «конструирование» от понятий «формирование» и «творчество». Сформулированы гносеологические ориентации исследований и требования к научным результатам, вытекающие из конструктивизма. Показано, что конструктивизм не обязательно должен противопоставляться реализму, а может функционировать как дополнительная исследовательская программа.
Ключевые слова: конструирование реальности, конструктивизм, исследовательская программа, методология социально-гуманитарного знания.
H. M. MapmuwuHa N. I. Martishina
CONSTRUCTIVIST RESEARCH PROGRAM IN THE SOCIAL AND HUMANITARIAN KNOWLEDGE
The article explains the thesis that constructivism is a research program (but not a paradigm or frame of mind) in modern social and humanitarian knowledge. For the justification the specifics of the research program as a methodological component of knowledge is determined; the logical structure of the research program is considered; and the author shows that constructivism has the same logical structure. The content of the concept of "construction" as the theoretical basis of constructivism is reviewed in comparison with the concepts of "formation" and "creation". Epistemological orientations of research and the requirements to the scientific results arising from constructivism are formulated. It is shown that constructivism is not necessarily opposed to realism and may be used as an additional research program.
Keywords: construction of reality, constructivism, research program, methodology of the social and humanitarian knowledge.
Термин «конструирование» в настоящее время все более активно используется в качестве концепта социально-гуманитарного знания. В частности, в юридических науках выражение «конструирование правовой нормы» стало практически общепринятым (см., например, [1; 2; 3]). В социологии и социально-культурологических дисциплинах рассматривается конструирование различных феноменов социокультурного бытия, например гендерных отношений [4], политической или этнической идентичности [5; 6]. Категория конструирования признается адекватным инструментом современной психологии культуры [7, с. 74]. В философской антропологии и философии образования понятие «конструирование» все чаще используется при описании процессов формирования личности посредством образования и воспитания, совокупностью взаимодействий в макро- и микросреде. В Томске регулярно проходит Всероссийская научная конференция «Конструирование человека», где предметом обсуждения становятся такие темы, как «Педагогико-ант-ропологические основания конструирования и самоконструирования человека» [8], «Конструирование человека в дискурсе психиатрии, психотерапии и психологии» [9], «Ценности образования и конструирование субъекта» [10]. Конструирование представлено как универсальный социальный процесс в обобщающей работе П. Бергера
Статья подготовлена при финансовой поддержке РНФ, проект № 14-18-02227.
и Т. Лукмана [11], которые считали основанием социально-культурного мира социальный порядок - совокупность норм, стабилизирующих социальную реальность. Социальное конструирование рассматривается ими как процесс создания структур, в которых опредмечивается в материальном и идеальном воплощении социальный порядок; универсальность этого социального основания определяет всеобщий характер присутствия конструирования в социальной реальности.
Вместе с тем сохраняется неопределенность не только в содержательной трактовке понятия «конструирование» и оценке его смысловой нагруженности. Например, И. А. Мелик-Гайказян видит в конструировании необходимый способ социализации личности в современном мире и форму ее адаптации к меняющимся условиям бытия [12], а Б. Г. Юдин рассматривает его прежде всего как совокупность технологий, в том числе биомедицинских, формирования индивида с заданными свойствами, соответственно оценивая его во многом критически, как процесс вмешательства в природу человека [13]. Остаются разногласия также в определении статуса конструктивизма как методологического ориентира гуманитарного знания. Что это такое: подход, методология, «осознаваемое умонастроение» [14] в различных областях познания (в последнем случае даже шире - в культуре в целом) или, возможно, всего лишь терминологическая мода?
Представляется, что наиболее точно конструктивизм можно определить как исследовательскую программу, что мы и постараемся показать далее.
В трактовке автора термина - И. Лакатоса - исследовательская программа представляет собой свод правил и установок, которые используются для построения конкретных научных концепций и в соответствии с которыми оцениваются уже готовые концепции [15, с. 204]. И. Ла-катос пишет, что на каждом этапе развития науки группы теорий «характеризуются непрерывностью, связывающей их элементы в единое целое. Эта непрерывность есть не что иное, как развитие некоторой исследовательской программы, начало которой может быть положено самыми абстрактными утверждениями. Программа складывается из методологических правил» [16, с. 135]. Таким образом, исследовательская программа - это отправная идея и свод сформированных на ее основе правил, схем построения исследования, которые могут быть реализованы в конкретных дисциплинах. По сравнению с понятием парадигмы (с которым часто соотносят понятие исследовательской программы вплоть до их отождествления) здесь в несколько большей степени акцентирован операциональный аспект. Т. Кун рассматривал парадигмы прежде всего в содержательном ключе, в первоначальном варианте трактуя их как крупные научные достижения, «которые в течение некоторого времени признаются определенным научным сообществом как основа для его дальнейшей практической деятельности» [17, с. 28]; не случайно примерами парадигм служат теория Коперника и механика Ньютона. В дальнейшем, структурируя парадигму, он ставит на первое место дисциплинарную матрицу как набор содержательных компонентов (символические обобщения, законы, специфические модели), а образцы деятельности для исследователей составляют у него четвертую группу [17, с. 236-244]. Иными словами, в основе парадигмы лежит сильная теория, из которой вытекают определенные приложения. В отличие от этого, в исследовательской программе теория может быть сведена в предельном случае к одной отправной идее, а силу ее образуют предписания, правила, установки познавательной деятельности.
Создатель традиции использования терминологии, связанной с исследовательскими программами, в отечественной философии - М. А. Розов - рассматривает это понятие в контексте созданной им теории «социальных эстафет». Социальная эстафета - это передача определенной формы деятельности. Одни члены сообщества считают эту форму деятельности нормативной, другие, включаясь в деятельность и принимая правила, ее воспроизводят. Постепенно носители формы деятельности сменяют друг друга, но форма продолжает поддерживаться. Простейшим примером социальной эстафеты у М. А. Розова является очередь на автобус из центра Новосибирска в Академгородок (в автобусы других маршрутов люди садятся без соблюдения такого порядка). Люди меняются, и через несколько лет, возможно, никто из ездивших когда-то по этому маршруту уже не появляется на остановке. Но другие люди, усвоившие в свое вре-
мя действующий порядок, все так же дисциплинированно становятся в очередь. М. А. Розов пишет: «В составе эстафеты любой акт деятельности выступает попеременно то как реализация предыдущего образца, то как образец для последующих реализаций» [18, с. 41]. Научная деятельность, согласно его концепции, включает большое количество социальных эстафет: от способов терминологического обозначения объектов исследования до технологий лабораторной работы. По крайней мере некоторую часть из них мы поддерживаем, получая в начале своей научной деятельности определенные образцы действий и ориентируясь на них в дальнейшем: мы занимаемся этой тематикой, выбираем этот понятийный аппарат и эти источники, определенным способом набираем эмпирический материал и т. д. Именно наборы социальных эстафет и образуют исследовательские программы, в своей основе это образцы деятельности.
Конструктивизм имеет логическую структуру, соответствующую формату исследовательской программы: отправная теоретическая точка и развернутый набор предписаний и образцов исследовательской деятельности.
«Ядерной» идеей конструктивизма является сам концепт «конструирование»; для уточнения границ этой исследовательской программы необходимо прежде всего прояснить содержание концепта.
Изначально понятие «конструирование» использовалось, разумеется, в техническом знании и технической деятельности. Именно техническое значение слова приведено, например, в словаре С. И. Ожегова: «конструировать» означает «создавать конструкцию, строить что-либо», при этом конструкция определяется как «состав и взаимное расположение частей какого-либо строения, сооружения, механизма, а также само строение, сооружение, машина с таким устройством» [19, с. 250]. Но в то же время С. И. Ожегов фиксирует тенденцию к расширительному использованию термина, давая для «конструировать» значение «создавать в определенном составе, учреждать» (например, «конструировать президиум международного съезда») как книжное, а для «конструкции» отмечая значение «словесное построение» («синтаксическая конструкция») [19, с. 250]. Расширенная интерпретация основывается на универсализации смысловой нагрузки термина «конструирование», несводимой к другим, близким понятиям.
Конструировать означает прежде всего менять реальность посредством создания новых объектов (материальных и идеальных), трансформации свойств уже существующих объектов. В этом смысле понятие «конструирование» близко к понятиям «формирование», «творчество». Но есть и существенные отличия.
Во-первых, конструирование, в силу технического генезиса, предполагает не просто направленность совершающейся деятельности на некие цели и ее детерминацию определенными ценностями, а осуществленное заранее определение параметров требований к создаваемому объекту, а также критериев соответствия этим параметрам. Именно так ставится задача, когда конструируется
техническое устройство: не только его функциональное предназначение, но и эффективность, надежность, эр-гономичность, объем необходимых для использования затрат и т. п. являются предметом нормирования и контроля.
Во-вторых, если создаваемый объект рассматривается как конструкция, это означает обязательное наличие у него внутренней структуры, устройства, в котором оп-редмечены функции объекта, принцип, направленность и технология его действия. Конечно, определенное устройство имеет и результат творчества. Но понятие творчества не фиксирует эту характеристику как определяющую, оно выражает прежде всего идею создания чего-то нового по сравнению с имеющимся опытом человека и человечества. «Под творческой способностью следует понимать способность создавать что-то новое, т. е. то, чего раньше не было» [20, с. 266], - эта простая идея лежит в основе любых определений творчества. А в основе понятия конструирования заложено представление об определенной характеристике того, что создается. Конструировать значит не просто производить, строить, создавать нечто не существовавшее раньше. Это означает создавать объект, определяя его точные параметры и закладывая в него принципы внутренней организации, которые затем позволят ему совершать действия с обеспечением заданных параметров - до некоторой степени в автономном режиме, следуя заложенной логике. Представим себе техническое устройство, которое пользователю остается лишь правильно запустить, и поставим рядом пример из совершенно иной сферы. С. Лем представлял работу писателя как установление «параметров», т. е. основных свойств описываемой реальности и характеристик персонажей. Он пишет: «Если писатели рассказывают, что в определенный момент их работы произведение как бы «оживает» под пером, это означает, что поддержание «параметров» приобрело некий автоматизм, стало самопроизвольным» [21, с. 68]. В том и в другом случае начинает работать конструкция.
Анализ содержания категории «конструирование» делает понятным обращение к ней целого спектра исследований в рамках социально-гуманитарного знания: термин применяется, когда речь идет не о создании объектов вообще, а о создании таких объектов, важнейшей характеристикой которых является внутреннее устройство, обеспечивающее в дальнейшем определенное функционирование (рискнем сказать - даже инерцию способа функционирования). Правовая норма формируется как элемент правовой системы в целом, и она должна быть построена так, чтобы выполнять в этой системе свою часть задачи; логическая структура правовой нормы является предметом специальной разработки. Педагогические концепции «конструирования человека» ориентированы на «технологическое» построение, в котором достигаемые результаты должны обеспечиваться не вдохновенными точечными воздействиями, а внутренней организацией процесса. Конструктивистская теория познания рассматривает знание как результат человеческой деятельности, несущий на себе отпечаток
параметров этой деятельности и определяющий дальнейшую направленность когнитивного акта. Во всех случаях понятие конструирования выводит на первый план тот факт, что создаваемый результат - правовая норма, сформированное качество личности, гносеологический образ - приобретает четко выраженную внутреннюю логику и в результате оказывается до некоторой степени самоподдерживающимся.
Программное развертывание этих теоретических оснований состоит прежде всего в том, чтобы обнаруживать в рассматриваемых видах деятельности и социокультурных феноменах конструктивную составляющую. В частности, в рамках теории познания «конструктивизм представляет собой подход, согласно которому всякая познавательная деятельность является конструированием» [22, с. 373]. В первую очередь речь идет о том, что даже существующий объект достраивается и трансформируется в рамках человеческой деятельности, и конструктивизм обязывает нас видеть этот отрыв от изначальной реальности. Гносеологический образ объекта неизбежно отличается от самого объекта, поскольку отсекает несущественное в рамках данного когнитивного акта, построен с использованием методологии, выявляющей определенные срезы объекта, включает представления об истории объекта, соображения о возможном его использовании и т. д.; поэтому мы и характеризуем любой гносеологический образ как конструкт. Точно так же региональная идентичность выходит далеко за рамки опыта детства, прошедшего на Урале, или проживания в Сибири; это результат объединения с одними группами и дистанцирования от других, освоения типичных профессиональных и досуговых практик, воздействия идеологических средств по формированию имиджа региона и т. д. Она и должна изучаться с необходимым вниманием к этому уровню своего формирования.
При этом с точки зрения конструктивизма недостаточно просто показать, что научная теория, этническое самосознание или гендерная роль являются конструктами. Необходимо последовательно выявить, как это меняет их понимание в целом. Одной из первых областей научного знания, в которых конструктивизм стал исследовательской программой, была логика. Освоение конструктивистской программы сформировало в логике требование устанавливать не только логические правила, но и средства их реального выполнения. В результате были разграничены правила использования непустых и пустых понятий, экстенсиональные и интенсиональные контексты; реальными начали признаваться только определения, содержащие критерии выполнения (например, формулировка «Друг - тот, кто поможет тебе в трудную минуту» является определением, а «Дружба - близкие отношения, основанные на взаимном доверии и привязанности» - нет). Также было уточнено значение ряда логических связок, произошел отказ от понятия актуальной бесконечности и закона исключенного третьего (поскольку реальных бесконечных объектов, которые даны нам в готовом виде, нет, смысл понятия «бесконечность» состоит в том, что некий процесс всегда может быть продолжен, и тогда
утверждение о возможности наступления в нем некоторого события может быть не только истинным или ложным, но и неопределенным). Иными словами, использование конструктивистской исследовательской программы привело к существенному пересмотру ключевых логических представлений.
Для социально-гуманитарного знания это пока составляет перспективу, но ее определенность наиболее отчетливо характеризует статус конструктивизма как исследовательской программы. Само по себе размещение социальной или научной идеи в поле субъектной контекс-туальности служит лишь отправной точкой исследования. Конструктивизм задает необходимость устанавливать далее круг факторов, определяющих направленность достройки и характер трансформации изначальной данности; ищет способ систематизации наших представлений об этих факторах: как они иерархизированы, взаимодействуют, как оформляется целостность результирующего воздействия. Следует также анализировать возникающую структуру, логическую определенность результата действия и рассматривать ее как основание его функционирования.
Конструктивистская программа в культурологических исследованиях требует, чтобы, изучая национальное самосознание, мы рассматривали как центральный фактор самоидентификацию людей, но не сводили ее к аморфному ощущению «Я русский человек», а анализировали, из каких компонентов она складывается, откуда происходит в современной культуре каждый из этих компонентов и какими средствами он поддерживается. Конструктивизм в эпистемологии предполагает, что мы будем не рассуждать о необходимости учета социокультурной детерминации научного познания, а исследовать социокультурный контекст возникновения конкретной теории. Не случайно эта программа в науковедении инициирует исследования casestudies. И. Т. Касавин пишет: «Социальный эпистемолог обязан проводить исследования в стиле casestude, чтобы обеспечить рост эмпирического базиса... и сконструировать именно те факты, которые нужны» [23, с. 540]. Конструктивистский подход к проблемам образования и воспитания означает, что мы должны формулировать не расплывчатые компетенции вплоть до «стремления работать на благо Родины» (ОК-1 Федеральный государственный образовательный стандарт по специальности «Государственное и муниципальное управление»), проверить которые в рамках системы образования нет никакой возможности, а конкретные контролируемые показатели подготовленности к выполнению профессиональных обязанностей - а потом разрабатывать образовательные технологии, надежно обеспечивающие их достижение в массовом порядке. Иначе говоря, во всех случаях конструктивизм считает успехом создание только того, что работает.
Определение конструктивизма как исследовательской программы позволяет прояснить еще один момент, достаточно критичный для его признания. Само понятие исследовательской программы предполагает определенную локализацию. Исследовательская программа
создается для изучения определенного среза, аспекта реальности; это подразумевает наличие других аспектов, которые необходимо изучать с использованием других методологических средств.
Но тогда очевидно, что не обязательно оценивать конструктивизм как альтернативу иным способам описания, в терминах «конструктивизм vs реализм». Конструктивизм может эффективно функционировать как дополнительная к другим исследовательская программа. Например, в рамках теории познания конструктивизм не является безусловной антитезой теории отражения; он вполне может быть интерпретирован как добавление к ней. Гносеологический образ имеет реальный реферант и должен отчасти воспроизводить его свойства, но при этом он имеет субъектную составляющую; ее и изучает конструктивизм, не считая субъектную контекстуальность исключительно источником ошибочности образа. В конце концов, как написал В. А. Лекторский: «Сконструирован-ность не обязательно означает нереальность того, что построено» [24, с. 7]. Точно так же оценка региональной идентичности в современных условиях как конструкта не означает, что ее можно сконструировать безпредпо-сылочно, на пустом месте, а описание деятельности писателя как «конструирования параметров» персонажей и обстоятельств отнюдь не лишает ее статуса творческого процесса. Будучи понятым как исследовательская программа, имеющая свою направленность и границы, конструктивизм может стать одним из ведущих методологических инструментов современного социально-гуманитарного знания.
1. Баранова М. В. Конструирование дефинитивных норм права: проблемы и тенденции // Юридическая техника. 2013. № 7. Ч. 2. С. 120-125.
2. Подгайнова Я. В. Конструирование уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за занятие проституцией // Бизнес в законе: Экономико-юридический журнал. 2009. № 5. С. 133-135.
3. ЩелокаеваТ. А. Коллизионные нормы: теория и опыт конструирования в конституционных актах // Вестник Нижегородского университета им. Н. И. Лобачевского. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2003. Вып. 1(6). С. 109-114.
4. Воронина О. А. Конструирование женственности: социокультурный анализ // Человек. 2009. № 5. С. 50-66.
5. Малинова О. Ю. Символическая политика и конструирование макрополитической идентичности в постсоветской России // Полис: политические исследования. 2010. № 2. С. 90-105.
6. Джонсон К., Коулман А. Внутренний «Другой»: диалектические взаимосвязи между конструированием региональных и национальных идентичностей // Культурная и гуманитарная география. 2012. Т. 1. № 2. С. 107-125.
7. Шаров А. С. Психология культуры, образования и развития человека. Омск: Изд-во ОмГПУ, 2013. 300 с.
8. Ануфриев С. И. Педагогико-антропологические основания конструирования и самоконструирования человека // Конструирование человека: сб. тр. Всероссийской
науч. конф. с междунар. участием. Т. 1. Ч. 1. Томск: Изд-во ТГПУ, 2008. С. 174-177.
9. Сагалакова О. А., Труевцев Д. В. Конструирование человека в дискурсе психиатрии, психотерапии и психологии // Конструирование человека. С. 133-140.
10. Соколовская М. В. Ценности образования и конструирование субъекта: воспитательные мотивы в романах Карела Чапека и Кадзио Исигуро // Конструирование человека. С. 286-290.
11. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.
12. Мелик-Гайказян И. А. Конструирование человека // Человек в современном мире: материалы региональной науч.-практ. конф. Томск: Изд-во ТГАСУ, 2009. С. 20-32.
13. Юдин Б. Г. От утопии к науке: конструирование человека // Многомерный образ человека: На пути к созданию единой науки о человеке. М.: Прогресс-Традиция, 2007. С. 8-31.
14. Пружинин Б. И., Щедрина Т. Г. Конструктивизм: умонастроение и эпистемологическая доктрина // Социальная философия науки: Российская перспектива: материалы Междунар. конф. М.: Альфа-М, 2014. Т. 8. С. 17.
15. Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции // Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1978. С. 203-269.
16. Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. 1995. № 4. С. 135154.
17. Кун Т. Структура научных революций. Благовещенск: БГК им. Бодуэна де Куртенэ, 1998. 296 с.
18. Розов М. А. Теория социальных эстафет и проблемы анализа знания // Теория социальных эстафет: История. Идеи. Перспективы. Новосибирск: Изд-во НГУ, 1997. С. 9-67.
19. Ожегов С. И. Словарь русского языка. М.: Русский язык, 1984. 797 с.
20. Руткевич М. Н., Лойфман И. Я. Диалектика и теория познания. М.: Мысль. 1994. 383 с.
21. Лем С. Философия случая. М.: АСТ: Транзит-книга, 2005. 767 с.
22. Касавин И. Т. Конструктивизм // Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М.: Канон+РООИ «Реабилитация», 2009. С. 373-377.
23. Касавин И. Т. Социальная эпистемология: фундаментальные и прикладные проблемы. М.: Альфа-М, 2013. 569 с.
24. Лекторский В. А. Можно ли снять оппозицию конструктивизма и реализма? // Социальная философия науки: Российская перспектива. С. 5-8.
© Мартишина Н. И., 2015
УДК 17.023.35
БРИТАНСКИЕ ФИЛОСОФЫ-УТИЛИТАРИСТЫ XIX ВЕКА О ЦЕННОСТЯХ
В статье ставится задача определить основополагающие ценности, содержащиеся в учениях британских философов-утилитаристов XIX века. В результате анализа было выявлено, что в качестве важнейших ценностей предстают польза, максимизация которой способна уменьшить человеческое страдание и несчастье, счастье всего общества в целом и его проявление в удовольствии.
Ключевые слова: ценности, утилитаризм, польза, счастье, удовольствие.
M. B. nodKamHOBa I. V. Podkatnova
BRITISH PHILISOPHERS-UTILITARIANS OF THE XIX CENTURY ABOUT VALUES
The objective of the article is to identify the core values of British philisophers-utilitarians of the XIX century. The analysis revealed that the most important values were benefit, its maximization which can reduce the human suffering and misery, happiness of the whole society and its manifestation in pleasure.
Keywords: values, utilitarianism, benefit, happiness, pleasure.
Формирование ценностей у подрастающего поколения является приоритетной задачей образования во многих странах мира. Именно ценности определяют духовно-нравственное, культурное и социальное развитие всей нации в целом.
В британской педагогической литературе представлены различные интерпретации понятия «ценность».
Однако определение английского ученого Джона Кол-бека представляет особый интерес, так как затрагивает мотивационный и рефлексивный аспекты этого термина: «Ценности дают человеку побуждающий импульс к действию, и при осмыслении его поступков именно ценности подтверждают их правильность, а значит, оживляют и наполняют смыслом человеческую деятельность» (пер.
