CC BY
76
- структура стратификации (дифференциация, создающаяся классами, слоями населения и социальными группами);
- структура поколений;
- структура содержания (дифференцирующая информацию с временной, пространственной и предметной точки зрения).
Формирующие принципы данных структур продуцируют различные типы дискурсов, которые в своем действии оказываются во взаимной конфронтации. Речь идет прежде всего о том, что отдельные системы обрабатывают прошлое по-своему, из-за чего возникает определенная поликонтекстуальность: одно историческое событие (например, освобождение 1945 г.) рассматривается с различных точек зрения и выглядит иначе на уровне пережитого опыта, идеологической интерпретации, исторической науки и коллективной памяти. Кроме того, подход к нему может быть дифференцирован с точки зрения социальных слоев, групп и поколений и может быть отнесен к разным предметным рамкам (пространственным и смысловым). В результате этого могут возникнуть противоречия или же попытки занять доминантную позицию по отношению к другим системам и дискурсам, что может стать целью, например, идеологии или исторической науки. Страстная полемика, которая велась в этой области в прошлом и которая наблюдается и сегодня, показывает, что вопрос исторического сознания и памяти не является лишь академической проблемой, но и крайне важен политически.
Примечания
1. Straub J. Telling Stories, Making History: Toward a Narative Psychology of the Historical Construction of Meaning // Straub J. (ed.) Narration, Identity, and Historical Consciousness. N. Y.: Berghahn Books, 2005. P. 48-49.
2. Seixas P. (ed.) Theorizing Historical Consciousness. Toronto: University of Toronto Press, 2004. P. 10.
3. Rusen J. Historical Consciousness: Narrative Structure, Moral Funciton, and Ontogenetic Development // Seixas P. (ed.) Theorizing Historical Consciousness. Toronto: University of Toronto Press, 2004. P. 66.
4. Lyotard J.-F. O postmodernismus. Praha: Filosofia, 1993.
5. Halbwachs M. La mémoire collective. Paris: PUF, 1950.
6. Le Goff J. Pam t a dëjiny. Praha: Argo, 2007.
7. Namer G. Mémoire et Société. Paris: Méridiens Klincksieck, 1987.
8. Hervieu-Léger D. La Religion pour Mémoire. Paris: Le Cerf, 1993.
9. Nora P. (ed.) Les lieux de mémoire. I - La République. Vol. I-III. Paris: Gallimard, 1984, 1986, 1992.
10. Ricœur P. La mémoire, l'histoire, l'oubli. Paris: Seuil, 2000.
11. Assmann J. Kultura a pamët: Pismo, vzpominky a politicka identita v rozvinutych kulturach starovëku. Praha: Prostor, 2001.
12. Bourdieu P. Teorie jednani. Praha: Karolinum, 1998. P. 88-89.
13. Subrt ]., Pfeiferovä S. Kolektivn/ pamët jako piedm t historicko-sociologického badani // Historicka sociologie. 2010. Vol. 2. № 1. S. 17-25.
14. Halbwachs M. La mémoire collective. P. 74-75.
15. Nora P. (ed.) Op. cit.
16. Ricœur P. Op. cit.
17. Parsons T. Spolecnosti: Vyvojové a srovnavaci hodnoceni. Praha: Svoboda, 1971. P. 55.
18. Halbwachs M. Les cadres sociaux de la mémoire. Paris: Albin Michel, 1994. P. 279.
19. Bergson H. Hmota a pamët. Praha: OIKOYMENH, 2003.
20. Halbwachs M. Les cadres sociaux de la mémoire. P. 290.
21. Kvasnickovä A. Nabozenstvo jako kolektivna pam t: pripad Slovenska a Ciech. Bratislava: Univerzita Komenského, 2005. S. 35.
22. Giddens A. Unikajici svgt: Jak globalizace mgni nas zivot. Praha: Sociologické nakladatelstvi, 2000. S. 52.
УДК 316.4.06
А. Г. Санина
КОНСТРУИРОВАНИЕ ГРАЖДАНСКОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ: ПОДХОД С ПОЗИЦИЙ АКТОРНО-СЕТЕВОЙ ТЕОРИИ
Статья посвящена анализу социальных оснований феномена гражданской идентичности сквозь призму акторно-сетевой теории. Определена специфика гражданской идентичности как субъект-объектного взаимодействия индивида и государства, рассмотрены тенденции развития сетевых интеракций в «реальном» и «виртуальном» пространствах, выявлены основы формирования разделяемого социального контекста гражданской идентичности: социальная память, социокультурный опыт, социально значимое знание.
ТЬе following article is devoted to analysis of civil identity's social foundations through the actor-network theory framework. Three aspects are considered: the specific character of civic identity as a subject-object interaction between the actor and the state, the network interactions in the «real» and «virtual» spaces, social memory, social and cultural experience, socially-relevant knowledge as a basis for forming a shared social context of civic identity.
Ключевые слова: гражданская идентичность, социальные процессы, социальное пространство, социальные сети, акторно-сетевая теория.
Keywords: civic identity, social processes, social space, social networks, actor-network theory.
Акторно-сетевая теория (Actor-Network Theory, ANT) - относительно новое направление научного анализа, разрабатываемое в работах Б. Латура, С. Вулгара, С. Шаффлера, С. Шей-пина, М. Каллона, Дж. Ло и др. В западной на-
© Санина А. Г., 2010
уке существует множество новых подходов и примеров использования акторно-сетевой теории в экономической социологии (Л. Тевено, У. Пау-элл), исследованиях масс-медиа (Н. Коулдрай, К. Кнорр-Цетина), изучении процессов модернизации, постмодернизации и антимодернизма и в аграрной социологии (Л. Баш, А. Джаска).
Основу акторно-сетевой теории составляют представления о сетевом характере взаимодействий в различных социальных сферах, специфика которого состоит в том, что и люди, и вещи («не-люди») могут развивать идентичные стратегии интеракции. Другими словами, данная теория рассматривает не только людей и их объединения, но и физически определенные объекты, символические образования и социальные организации в своем взаимном влиянии друг на друга, наделяя «правом голоса» любой субъект, включенный в сеть интеробъективных отношений.
Как известно, классические социограммы исключают «нечеловеческих» акторов и, рассматривая «взаимоотношения между субъектами», имеют в виду прежде всего интеракции индивидов и социальных групп. Однако, с точки зрения Латура и его последователей, «вещи» действуют так же, как и люди, образуя в совокупности с индивидами гетерогенную сеть, выстроенную в пространстве и времени и объединяющую в себе социальную, физическую и символическую компоненты. Именно поэтому для понимания процесса создания знания необходимо, с точки зрения представителей данного направления, освободиться от господствующего в науке разграничения действий на «взаимодействия с вещами» и «взаимодействия с людьми», ведь любая интеракция предполагает, в конечном итоге, воспроизводство человека, социальных отношений (как указывает А. Аппадураи, для понимания социальных процессов мы должны понять социальность вещи) [1]. Более того, постоянное присутствие «предметов» рассматривается сторонниками акторно-сетевой теории как ключевое отличие человеческих интеракций от других видов взаимодействий в животном мире.
По Латуру, «действовать - значит опосредовать действия других» [2]. Для включения природного и символического мира в социальный анализ исследователь обращается к семиотике, заимствуя из структуралистской теории А.-Ж. Греймаса идею «актанта», который понимается как предмет или существо, совершающее действие или подвергающееся действию. «Актантное» описание объекта позволяет рассмотреть его не просто как элемент в гетерогенной сети отношений, но как составляющую сети действий и взаимодействий. Здесь, по мнению отечественного социолога В. Вахштайна, категория сети получает дополнительную, не семиотическую интерпретацию [3].
В данной статье мы рассмотрим возможности применения акторно-сетевой теории для анализа современных процессов конструирования гражданской идентичности. Использование этой теории как инструмента анализа этих процессов позволяет, с нашей точки зрения, перефокусировать сложившийся взгляд на конструирование гражданской идентичности как институциональное взаимодействие государства и индивида, в котором государству отдается, как правило, ведущая («формирующая») роль. При этом выводы акторно-сетевой теории не противопоставляются традиционному подходу к процессу конструирования гражданской идентичности, связанному с демаркацией макро- и микропроцессов формирования гражданских ценностей и традиций, а дополняют их: рассмотрение процесса конструирования гражданской идентичности через призму акторно-сетевой теории позволяет учесть преимущественно сетевой характер интеракций в различных сферах современного общества.
В иерархии компонентов индивидуальной и, в особенности, групповой идентичности гражданская идентичность обычно квалифицируется как доминантная: она маркирует качество отношения субъектов к важнейшему социально-политическому институту - государству. Значимым средством идентификации здесь становится единство закона и то чувство общности, которое связано с гражданской гомогенностью, общей историей. В гражданской идентичности достигается концентрация главных жизненных устремлений человека, она -результат действия интегрирующих центростремительных сил, отражающая уровень гражданственности народа, его единства с государством и обществом. Гражданская идентичность подразумевает взаимодействие индивида с государством, с политическими институтами, то есть тот тип интеракций, который можно обозначить как «субъект-объектный». Это отличает гражданскую идентичность от других типов идентичностей, для процесса формирования которых характерно субъект-субъектное взаимодействие внутри сообщества: например, идентичность в границах этнической культуры определяется, преимущественно, воспроизводством «я» через «мы», когда личность предстает в качестве разделенной, рассредоточенной, коллективной, а каждый индивид действует не только от себя лично, но и от имени племени, рода, этноса, группы.
Процесс конструирования гражданской идентичности, как правило, описывается такими элементами, как понимание исторической общности территории, законов и институтов, общности гражданства; политическое равенство граждан, выраженное в действующей системе прав и обязанностей, наличие у них политического созна-
ния равенства перед законом, приверженность определенной системе политических принципов или идеологии; доверие к политическим институтам и общность политических прав; взаимозависимость гражданской культуры и идеологии, желание и согласие быть частью государства. Эти элементы гражданской идентичности носят преимущественно «неличностный» характер, главным (а иногда и единственным) институтом формирования которых признается государство.
Гражданская идентичность сегодня рассматривается преимущественно как фактор консолидации вокруг интересов страны, поэтому степень ее укорененности в сознании и действиях граждан - залог политической, духовной консолидации, единства общества. Именно этот аспект выделяется в публичных выступлениях российских государственных деятелей, а также в большинстве отечественных научно-исследовательских работ, посвященных данной теме. Наиболее показательным примером здесь являются выступления Президента - ежегодные Посланиях Федеральному собранию, обращения к народу, в которых содержится комплекс идей об основах российской гражданской идентичности: это идеи сильного государства, необходимости современной армии и флота, возрождения России как великой державы и завоевания ею достойного положения в современном мире, гордости за великое прошлое страны, российского патриотизма, мультинациональных и многоконфессиональных характеристик российского государства и др. Данные идеи носят обобщающе-символический характер и, трансформируясь в цели деятельности различных социальных групп и организаций, сталкиваются с проблемой включения новых субъектов в процесс формирования гражданских отношений, т. е. с проблемой расширения сети. Она выражается, в частности, в проблематиза-ции разработки теоретически оправданной и систематизированной государственной идеологии, национальной идеи, придающей общий смысл деятельности политических партий, образовательных и научных учреждений, предпринимателей. При этом расширение сети во многом носит искусственный характер, поскольку опирается не на реально существующие в обществе тенденции, а на теоретически сконструированную задачу, во многом далекую от реальности социальных групп и общностей.
Акторно-сетевая теория позволяет вместо изучения условий расширения тех или иных социальных процессов сосредоточиться на выяснении способов включения в сеть новых элементов, т. е. способов производства, распространения и потребления информации. Она показывает, что все отношения между социальными институтами и, тем более, между индивидами и социальными
институтами должны быть кем-то или чем-то опосредованы. Такими посредниками выступают субъекты, одной из функций деятельности которых является символическая функция (Президент, Председатель Правительства, лидеры политических партий), национальные символы (флаг, герб, гимн), законодательные акты (прежде всего, Конституция), сообщения средств массовой информации, касающиеся позиционирования государства в мире и т. д. Включение «не-людей», т. е. символически и материально определенных объектов, в сеть конструирования гражданской идентичности приводит к тому, что выделяются определенные локусы, связанные с производством как социальных, так и материальных и символических отношений. Они обеспечивают возможность расширения сети, делают комбинацию сил сети устойчивой. Создание нового знания при этом позволяет получить «новые и непредвиденные источники действия» [4], которые будут впоследствии переделывать эти самые отношения. Знание в данном случае выступает в роли естественной и неотделимой связки между актантами и позволяет говорить о вовлеченности одного объекта в другой. «Вещам» делегированы многие «человеческие» свойства сети, создавшей их, эти свойства в них представлены в стабильной форме - отсюда особенности этой координации людей с помощью вещей или координаций вещей с помощью людей: «вещи» имеют человеческие силы, уложенные в них (как часть сети, нашедшей в данной вещи свое завершение), а люди «вложены» в процесс существования и развития «не-людей».
Сеть как форма построения и трансляции знания используется также для организации взаимодействия в социальном пространстве, поскольку интеракция непосредственно переплетена со становлением знания. Факт начинает существовать тогда, когда он оказывается в распоряжении у широкого числа субъектов - в этом смысле становление знания суть становление социальной сети. С точки зрения Б. Латура, «сеть» -это социологическое понятие, характеристика глобализованного, распределенного в пространстве и времени человеческого взаимодействия, поделенного на дискретные «мобильности» и опосредованного объектами. Дж. Ло ограничивается семиотической интерпретацией «сети», распространяя на материальные объекты ту же релятивистскую логику рассуждений, которую постструктуралистская семиотика применила к элементам знаковых систем [5].
Когнитивное измерение гражданской идентичности является, таким образом, определяющим для процессов ее конструирования: знание законов, знание о правах и обязанностях, знание идентифицирующих признаков государства (включая
территориальные, культурные, политические и т. д.) являются основой жизнедеятельности индивида как гражданина. Формирование этого измерения происходит, преимущественно, в процессе субъект-объектного взаимодействия индивида с материальными и квазиматериальными объектами: учебниками, книгами, компьютерными программами, интернет-приложениями, образами государственных лидеров, воспроизводимых в выпусках новостей, дискуссиях и т. п.
Усвоение когнитивного измерения гражданской идентичности приводит к появлению нереф-лексируемой повседневной веры, т. е. к актуализации ценностного и эмоционального измерений гражданской идентичности. Опасность экспликации знания, сформулированного в словах, цифрах и рисунках, состоит в том, что его дальнейшее распространение традиционно основывается на ничем не подкрепленной предпосылке, что эксплицированное знание может быть автоматически применено. При этом не принимается в расчет тот факт, что «чистое» знание создавалось в одном контексте (школа, вуз), а его применение (деятельностный компонент, связанный с реализацией гражданской позиции) может происходить совсем в другом. Другими словами, распространение знания не учитывает контекст его производства, что существенным образом затрудняет его применение в реальных ситуациях взаимодействия.
Традиционная трактовка понятия «гражданская идентичность» неизбежно предполагает привязку жизнедеятельности той или иной социальной общности к более или менее определенным территориальным границам. Считается, как правило, что для индивида механизм территориальной идентификации относительно постоянен: каждый человек обладает образом «Я - член территориальной общности», который вместе со способом соотнесения образа «Я» и образов территориальных общностей образует механизм территориальной идентификации [6]. Безусловно, не всегда территория, идентификацию с которой демонстрирует индивид, социальная группа или общность, имеет четкие административно-территориальные границы, однако привязка к местности как реально существующему, физическому объекту существует практически во всех современных концепциях идентичности. Таким образом, «пространство» и «территория» категориально объединяются, характеризуя значимость учета географически определенных государственных границ в процессе формирования гражданской идентичности. Однако, с нашей точки зрения, при анализе данного феномена в ситуации современности критически важно учитывать две тенденции социального развития, описываемые, в частности, акторно-сетевой теорией.
Первая тенденция обусловлена все более интенсивным развитием так называемого «виртуального пространства», многократно усложняющим и умножающим массив информационных, коммуникативных, когнитивных, технологических, социально-культурных и других потоков в обществе. Интернет-пространство, построенное по принципу гипертекста, значительно расширяет возможности конструирования социальной идентичности, в том числе и идентичности гражданской, позволяя индивиду развивать систему исполняемых им ролей в различных ситуациях взаимодействия, высказывать свое отношение к актуальным проблемам, демонстрировать стратегии анонимности и публичности/приватности и использовать вариабельность коммуникативных практик для самореализации и самовыражения. Более того, само государство как поле идентификации перестает быть территориально определенным: об этом свидетельствуют такие явления и процессы, как феномен «электронного правительства», представленность многих государственных деятелей в блогосфере и социальных сетях, деятельность форумов по ключевым вопросам развития государства и общества и т. д. В информационно-технологическом пространстве получает гипертрофированное развитие парадокс Г. Зиммеля о том, что житель большого города склонен к интеллектуализму и абстракции, ему безразлично близкое и интересно пространственно удаленное [7]. В связи с вовлеченностью в сетевые сообщества все большего числа молодых людей сегодня, по нашему мнению, можно говорить о все большем влиянии интернет-пространства сетевых интеракций на процессы формирования гражданской идентичности.
Вторая тенденция связана с возрастающей ролью глобализационных процессов. Глобализация стала одним из ключевых понятий в современных социально-гуманитарных науках, описывая «размытие границ», влекущее за собой новый феномен «космополитической идентичности» индивидов, социальных групп и социальных институтов. Как указывает М. Кастельс, в обществе конца XX - начала XXI в. все типы социальных отношений могут быть основаны на межнациональных связях и объединениях и, в большинстве случаев, не поддерживаться местом, происхождением или национальностью индивидов [8]. Сеть не имеет каких-либо пространственных границ. Она представляется, скорее, как пространство коммуникации, приспособленное для взаимодействия широкого круга и большого количества субъектов, оснащенное специфическими материальными и символическими компонентами. Это и «место встречи» субъектов коммуникации, доступное как для тех, кто владеет информацией и заинтересован в ее распространении, так и
для тех, кто в этой информации нуждается; это и «коммуникативный узел» - место приема, обработки, сортировки, хранения,перераспределения, переадресации и доставки информации, «завязанный» на формировании образа государства; это и средство коммуникации - носитель специфической универсальной знаковой системы, объединяющий логику формирования целей и ценностей, значимых для государства. Само существование сети обусловлено заинтересованностью участвующих в ней индивидов в тех процессах, которые данная сеть реализует или позволяет реализовать. Конструирование гражданской идентичности - значимое условие воспроизводства социальной памяти, социокультурного опыта и социально значимого знания, важных для участия индивида в различных сферах социального взаимодействия.
Социальная память представляет собой совокупность социокультурных институтов, осуществляющих преобразование актуальной социальной информации в ретроспективную с целью сохранения накопленного опыта и передачи его от поколения к поколению. Этот процесс - неотъемлемая часть жизнедеятельности людей, так как память является источником социальной динамики и условием самоидентификации личности, социальной группы, общества в целом. В структуре социальной памяти можно выделить несколько компонентов, таких, как историческая, политическая, экономическая, культурная, этносоциальная память [9].
Историческая память отражает накопленный исторический опыт и проявляется в структуре сложившихся норм, образцов, традиций, ценностей, которые характеризуют путь развития государства от древности до современного состояния. Она одновременно является причиной и следствием гражданской идентичности, удерживая все, что признается необходимым для ориентации во временных и территориальных рамках государства, в котором живет индивид. Политическая память также важна для процессов формирования гражданской идентичности, поскольку связана с определением содержания и форм государственного устройства, функций и задач политической власти, особенностей взаимоотношения с другими государствами. Она проявляется во взглядах, навыках политической деятельности, специфике политической культуры. Экономическую память можно рассматривать как систему принципов производства, распределения, обмена и потребления, традиционных для той или иной социальной общности, отражающую необходимость принятия решений об использовании ограниченных ресурсов для удовлетворения неограниченных человеческих потребностей. Экономическая память тесно связана с политической
памятью, так как проблема хозяйственной организации в каждом обществе решается специфическими методами, характерными для того или иного политического режима. Культурная память отражает связь между поколениями, состоящую в накоплении, сохранении и распространении опыта общественной жизни и представляет собой динамическое образование, охватывающее социальные отношения, направленные на создание материальных и духовных ценностей, обеспечивающих взаимопонимание людей в различных социальных ситуациях. Этносоциальная память определяет форму аккумуляции и трансляции социально-этнического опыта с учетом информации, знаний, моделей поведения, регламентирующих и регулирующих деятельность человека как представителя того или иного этноса.
Социокультурный опыт представляет собой существующие в общественном сознании формы реализации социально значимых деятельностных и интеракционных практик, которые используются в том числе для поддержания необходимого уровня социальной консолидированности общества. Социальный опыт аккумулирует мотива-ционные, социально-организационные, регулятивные, информационно-коммуникативные и инно-вативно-творческие «срезы» деятельности индивидов и социальных групп, транслируясь в ходе социализации и инкультурации личности. Именно поэтому он является значимым аспектом формирования гражданской идентичности.
Аккумуляция и трансляция социокультурного опыта неразрывно связана с накоплением и передачей новым поколениям социально значимого знания - информации об окружающем мире и опыте коллективной жизнедеятельности людей, способствующих повышению эффективности взаимодействия, а также снижению остроты и разрешению возникающих противоречий и напряжений. Социально значимое знание, таким образом, выполняет функцию воспроизводства ценностных образцов, которые являются основой функционирования общественной системы в целом и конструирования гражданской идентичности в частности. В результате накопления индивидуальных и групповых представлений о реальности повседневной жизни, объективированных в языке и материальной культуре, составляется социальный запас знания, доступный индивиду в повседневной жизни. По определению социологов П. Бергера и Т. Лукмана, знание представляет собой «сердцевину фундаментальной диалектики общества», так как оно «программирует каналы, по которым в процессе экстернализации создается объективный мир» [10].
Социальная память, социокультурный опыт и социально значимое знание составляют тот разделяемый культурный контекст, который явля-
ется одновременно и условием, и результатом процесса конструирования гражданской идентичности. Согласно акторно-сетевому подходу в качестве элементов этого процесса выступают не только индивиды и социальные группы, но и физически и символически определенные объекты, взаимодействующие в рамках «реального» и «виртуального» пространств.
Индивиды, социальные группы, материальные и символические объекты, задействованные в процессе конструирования гражданской идентичности, относительно автономны, их действия основываются на ограниченной рациональности и реализуются на основе постоянного взаимодействия «реального» и «виртуального» пространств коммуникации. «Реальное» пространство описывает все те отношения, которые могут возникнуть между индивидами и социальными группами на основе сформированных у них мировоззренческих предпосылок. «Виртуальное» пространство, в свою очередь, рассматривается как необходимая предпосылка конструирования гражданской идентичности в обществе эпохи постмодерн. Взаимодействуя между собой и с окружающей их природной, технической и социальной средой, акторы и актанты образуют гибкую сетевую структуру, позволяющую поддерживать процесс формирования гражданской идентичности, интенсифицировать его сетевую составляющую.
Для качественного перехода когнитивных и ценностных установок в интерсубъективную сферу важен разделяемый (общий) социальный контекст, формируемый различными политическими практиками, представляющими, по сути, то «субъект-объектное» институциональное взаимодействие государства и индивида, которое традиционно рассматривается как основа формирования гражданской идентичности. Разделяемый социальный контекст находится над сетевым взаимодействием актантов и в определенном смысле «давит» на них, определяя социально предпочитаемые направления когнитивного и ценностного производства. Накопление, обработка и распространение социального опыта осуществляются с помощью некогнитивных средств - государственных организаций и институтов - и аккумулируются в форме специализированного (хотя и не обязательно целенаправленного и систематически производимого) знания.
Таким образом, сетевое и институциональное взаимодействие, осуществляемые как в «реальном», так и в «виртуальном» пространствах, формируют когнитивное измерение гражданской идентичности, на основе которой вследствие рефлексии и интерсубъективации актуализируются ценностное и эмоциональное измерение. Особую роль в этих процессах играют материально и символически определенные объекты («не-люди»), которые выступают посредником социальных взаимодействий в процессе конструирования гражданской идентичности. Для воспроизводства гражданской идентичности должна постоянно поддерживаться интерпретативная связь «личность - общество - государство», которая в условиях дивергенции культуры, резкого насыщения потоков информации, постоянного изменения экономических и политических условий уже не является чем-то само собой разумеющимся. Наиболее важным, лидирующим источником поддержания устойчивого существования обозначенной триады является сетевое взаимодействие, служащее легитимным источником знаний для его участников.
Примечания
1. Appadurai A. The Social Life of Things: Commodities in Social Perspective. Cambridge: Cambridge University Press, 1986. 344 p.
2. Latour B. On interobjectivity // Mind, culture, and activity: an international journal. 1996. Vol. 3. № 4. URL: http://lchc.ucsd.edu/mca/journal. 1/su96.html.
3. Вахштайн В. C. Возвращение материального. «Пространства», «сети», «потоки» в акторно-сетевой теории // Социологическое обозрение. 2005. Т. 4. № 1. С. 101.
4. Latour B. The Pasteurisation of France // Cambridge, Mass., Harvard University Press, 1988. P. 197.
5. Вахштайн В. C. Указ. соч. С. 107.
6. Шматко Н. А., Качаноб Ю. Л. Территориальная идентичность как предмет социологического исследования // Социологические исследования. 1998. № 4. С. 95-101.
7. Simmel G. Soziologie. Untersuchungen über die Formen der Vergesellschaftung // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 11. Frankfurt a. M., 1992. S. 718.
8. Castells M. Materials for an exploratory theory of the network society // British Journal of Sociology. 2000. 51(1). P. 5-24.
9. Грусман В. M. Музей в системе формирования национально-государственной идеи. М., 2007. С. 148.
10. Бергер П., ЛукманТ. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995. С. 111.
