CC BY
398
КОНСТИТУЦИЯ РОССИИ ОБ ОСНОВНЫХ ГАРАНТИЯХ СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЫ ПРАВ И СВОБОД ЧЕЛОВЕКА
А.М. ЦАЛИЕВ
Председатель Конституционного Суда Республики Северная Осетия-Алания, доктор юридических наук, профессор,
заслуженный юрист РФ
Аннотациия. Рассматриваются нормы конституции России об основных гарантиях судебной защиты прав и свобод человека. В частности, дана характеристика и толкование положениям о том, что права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции России), о праве на обжалование актов органов публичной власти (ст. 46 Конституции России), о презумпции невиновности (ст. 49 Конституции России) о недопустимости использования доказательств, полученных с нарушением федерального закона (ст. 50 Конституции России), о принципе подсудности (ст. 47 Конституции России) и др. Анализируются также правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации, выраженные в его Постановлениях и Определениях, а также положения международных правовых актов и договоров в части регулирования права на судебную защиту.
Ключевые слова: судебная защита прав и свобод, право на судебную защиту, гарантии судебной защиты, правосудие, судебная процедура, подсудность, присяжные заседатели.
THE CONSTITUTION OF RUSSIA ON BASIC GUARANTEES OF JUDICIAL PROTECTION OF RIGHTS AND FREEDOMS
A.M. TSALIEV
doctor of legal Sciences, Professor, honoured lawyer of the Russian Federation, Chairman of the constitutional Court of the Republic of North Ossetia-Alania
Annotation. Standards of the constitution of Russia about the main guarantees of judicial protection of the rights and freedoms of the person are considered. In particular, the characteristic and interpretation is given to provisions that the rights and freedoms of the person and the citizen are provided with justice (Art. 18 of the Constitution of Russia), about the right for the appeal of acts of bodies of the public power (Art. 46 of the Constitution of Russia), about an innocence presumption (Art. 49 of the Constitution of Russia) about inadmissibility of use of the evidence obtained with violation of the federal law (Art. 50 of the Constitution of Russia), about the principle of jurisdiction (Art. 47 of the Constitution of Russia), etc. Also legal positions of the Constitutional Court of the Russian Federation, expressed in its Resolutions and Definitions, and also provisions of the international legal acts and contracts regarding regulation of the right for judicial protection are analyzed.
Key words: judicial protection of the rights and freedoms, right for judicial protection, guarantees of judicial protection, justice, legal proceedings, jurisdiction, jurors.
В правовом государстве суду принадлежит центральное место во всей правовой системе. Именно он олицетворяет подлинное право, истинную справедливость. Чем выше роль суда и авторитет правосудия в целом, чем большей самостоятельностью и независимостью обладает суд как по вертикали судебной власти, так и во взаимоотношениях с законодательными и исполнительными органами власти, тем выше в государстве уровень законно-
сти и демократии, тем надежнее защищены от возможных посягательств права и свободы граждан. Это обуславливается тем, что судебное разбирательство в строго установленных процессуальных формах и рамках является наилучшим способом решения споров, установления истины и вынесения справедливого вердикта. Именно поэтому в правозащитной деятельности государства в целом и его органов центральное место занимает судебная за-
щита прав и свод человека. Чтобы данная форма правозащитной деятельности была эффективной, в Основном законе страны закрепляются нормы, предусматривающие конституционные гарантии судебной защиты прав и свобод человека. В этом плане самой общей нормой является предусмотренное в основах конституционного строя положение о том, что права и свободы человека и гражданина обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции РФ). Данная конституционная норма исключает возможность действия такого нормативного акта или даже определенной его части, в которых права и свободы оказывались бы вне правовой зашиты. В связи с этим, например, Конституционный Суд РФ со ссылкой на Конвенцию о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (ст. 3, п. 2 ст. 4, ст. 6 Протокола № 7) признал неконституционными положения УПК РФ, которые позволяли отказывать в возобновлении производства по уголовному делу и пересмотре принятых по нему решений ввиду новых или вновь открывшихся обстоятельств при возникновении новых фактических обстоятельств, свидетельствующих о наличии в действиях обвиняемого признаков более тяжкого преступления, и указал законодателю на необходимость внести в определенный срок изменения и дополнения в уголовно-процессуальное законодательство (см. Постановление от 16 мая 2007 г. № 6-П). Ранее Конституционный Суд РФ неоднократно указывал на недопустимость лишения заинтересованных лиц права добиваться исправления возможных ошибок, допущенных судом при постановлении приговоров и решений (см., например, Постановление от 6 июля 1998 г. № 21-П; Определение от 14 января 2000 г. № 3-О).
Реализация конституционного принципа обеспечения прав и свобод человека правосудием значительно осложняется, когда речь идет о таких социально-экономических правах, как право на труд, на жилище, на охрану здоровья и медицинскую помощь. Здесь юридических форм и процедур недостаточно. Очень важное значение приобретают социально-экономические условия, в которых оказывается человек. Не случайно специалисты отмечают, что защита социальных и экономических прав находится преимущественно не в правовой, а в экономической сфере1.
Судебная защита прав и свобод человека более емко и детально регламентируется в ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, в соответствии с которой каждый человек имеет право на эффективное восстановление в правах компетентными национальными судами в случае нарушения его основных прав, предоставляемых ему конституцией или законом, и в ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации, предусматривающей, что каждому гарантируется судебная защита его прав и свобод. В последнем случае речь идет вообще о правах и свободах человека, поэтому под судебной защитой находятся не только основные, но и отраслевые права и свободы, в том числе те, которые вытекают из подзаконных нормативных правовых актов.
Положение ч. 1 ст. 46 Конституции Российской Федерации конкретизируется в ч. 2 этой же статьи: «Решения и действия (или бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд». При этом, исходя из действующего законодательства и практики его применения судами в контексте содержания ст. 46 Конституции Российской Федерации, объектами обжалования в суд могут быть: ф федеральные законы и законы субъектов Федерации, другие нормативные акты федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Федерации, нормативные акты органов местного самоуправления в случаях нарушения ими прав и свобод граждан в конкретных ситуациях; V- правоприменительные акты органов государственной власти любого уровня, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, нарушающие конкретные права и свободы граждан; фактические неправомерные действия органов государственной власти любого уровня, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, совершаемые без соответствующего их оформления в виде документов, правоприменительных актов (прослушивание телефонов, задержание граждан, выселение из жилого помещения и т.п.); бездействие органов государственной власти, органов местного самоуправления, обществен-
ных объединений и должностных лиц вопреки требованиям закона или законно вынесенным актам его применения (невыдача документа, зарплаты, пособия, пенсии и т.п.). Судебные решения могут быть обжалованы в вышестоящий суд. Гражданин имеет право подать жалобу и в Конституционный Суд на неконституционность закона, который был применен в его деле и ущемил его права.
Возможность судебной защиты прав человека заметно расширяется ч. 3 ст. 46 Конституции Российской Федерации, впервые на конституционном уровне предусматривающей, что «каждый вправе в соответствии с международными договорами Российской Федерации обращаться в межгосударственные органы по защите прав и свобод человека, если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты».
Среди конституционных гарантий судебной защиты прав человека особое место занимает презумпция невиновности. Согласно ей человек, привлекаемый к уголовной ответственности, считается не совершившим преступление, пока его вина не будет установлена судом. В соответствии со ст. 49 Конституции РФ каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Суд — единственный орган, который вправе признать человека виновным или невиновным в совершении преступления.
Ст. 49 Конституции РФ соответствует общепризнанным международно-правовым нормам, содержащимся в ст. 11 Всеобщей декларации прав человека (1948 г.) и ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, принятом Генеральной Ассамблеей ООН в 1966 г. Конституционное закрепление презумпции невиновности свидетельствует о том значении, которое придает ей государство на данном этапе своего исторического развития. Однако, это вовсе не означает, что данный конституционный принцип до его официального закрепления в Основном законе страны не был известен в отечественной теории и текущем законодательстве. Так, суды руководствовались принципом презумпции невиновности в уголовном процессе, где он нашел свое первоначальное закрепление.
По мнению авторов Комментария к Конституции РФ суть презумпции невиновности как объективного правового положения проявляется в том, что:
а) правовой статус лица как невиновного, хотя против него имеются подозрения или даже ему предъявляется обвинение в совершении уголовного преступления, признается государством;
б) обязанность рассматривать лицо до вступления в законную силу обвинительного приговора как невиновное не зависит от субъективного мнения и убеждения лиц, ведущих уголовное преследование;
в) ограничения, которым может быть подвергнуто лицо в связи с подозрением в совершении преступления, должны быть соразмерны достижению законных целей уголовного судопроизводства и не могут по своему характеру и основаниям быть аналогом наказания;
г) каждый, кто подвергся уголовному преследованию, обоснованность которого не подтверждена сохраняющим законную силу обвинительным приговором суда2, имеет право на возмещение государством причиненного ему морального и материального вреда (ст. 53 Конституции, ст. 135, 136, 138 УПК, ст. 1070 ГК)3.
В связи со сказанным категорически не согласен с утверждением о том, что «презумпция невиновности не является нормой прямого действия, «работают» ее следствия»4. Такие авторы игнорируют предписания ч. 1 ст. 15 Конституции РФ о том, что Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие, и тем самым умаляют правовое значение презумпции невиновности как одной из важнейших конституционных гарантий судебной защиты прав и свобод человека.
Презумпция невиновности широко используется в текущем законодательстве, а не только в уголовном процессе. По мнению В.Н. Кудрявцева, в презумпции невиновности находят свое выражение не только правовые, но и нравственные гуманистические принципы, поэтому ее распространение возможно на все виды применения взысканий за правонарушения в дисциплинарном или административном порядке. Он, в частности, указывает, что прежде чем налагать какое-либо взыскание за правонарушение, надо доказать, что оно совершено именно этим лицом5. Так, согласно п. 6 ст. 108 Налогового кодекса РФ «лицо считается невиновным
в совершении налогового правонарушения, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке». В КоАП РФ содержится специальная ст. 1.5 «Презумпция невиновности», в ч. 2 которой определено, что «лицо, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, считается невиновным, пока его вина не будет доказана в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, и установлена вступившим в законную силу постановлением судьи, органа, должностного лица, рассмотревших дело». Таким образом, презумпцию невиновности следует считать общеправовым принципом, распространяющимся на все отрасли права, где определяющим является наличие доказательств вины в совершении правонарушения6.
В развитие конституционного принципа невиновности в чч. 2 и 3 ст. 49 Конституции РФ были сформулированы два положения: обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность; неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. Они являются обязательными элементами презумпции невиновности. Согласно первому бремя доказывания вины в совершении преступления лежит на правоохранительных и судебных органах. Закрепленное в ст. 51 Конституции РФ право не свидетельствовать против себя, а также содержащиеся в УПК РФ положения, направленные на защиту прав обвиняемого, означают, что обязанность доказывания вины полностью лежит на органах, осуществляющих уголовное преследование7. Не случайно поэтому уголовно-процессуальный закон возлагает на эти органы обязанность принять все предусмотренные законные меры для всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела.
Другим важным элементом презумпции невиновности является положение о том, что неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого. К числу их относятся событие преступления, инкриминируемого обвиняемому, или его отдельные элементы, оказывающие влияние на квалификацию преступления и другие имеющие существенное значение обстоятельства по уголовному делу.
Суммируя вышеизложенное по данному вопросу, можно в качестве частного вывода отметить, что конституционный принцип презумпции невиновности, хотя и касается в первую очередь обвиняемого
в совершении преступления, следует рассматривать значительно шире. По существу, он является гарантом других прав человека, предусмотренных как в Конституции, так и в текущем законодательстве. В связи с этим его должны учитывать в своей деятельности не только правоохранительные и судебные органы, но и все другие органы власти, организации и учреждения, должностные лица, граждане и их общественные объединения.
Важной конституционной гарантией судебной защиты прав и свобод человека являются законодательные положения, предусмотренные в ст. 50 Конституции РФ. Первое из них предусматривает, что «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление» (ч. 1). Это означает, что уголовное дело против гражданина не может быть возбуждено, а возбужденное дело подлежит прекращению, если человек уже был судим по тому же обвинению и суд вынес приговор или прекратил рассмотрение данного дела.
По данному вопросу Конституционный Суд РФ РФ в своем Постановлении от 25 апреля 2001 г. № 6-П указал, что согласно ст. 50 (ч. 1) Конституции РФ исключается возможность осуждения лица за одно и то же деяние как за несколько самостоятельных преступлений. Положения, закрепляющие принцип «non bis in idem», суть которого сводится к тому, что никто не может быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое он уже был окончательно оправдан или осужден в соответствии с законом и уголовно-процессуальными нормами этого государства, содержатся в Международном пакте о гражданских и политических правах (п. 7 ст. 14) и Протоколе № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод (п. 1 ст. 4). Европейская конвенция о выдаче, вступившая в силу для Российской Федерации 9 марта 2000 г., определяет действие данного принципа в отношениях между государствами.
Ч. 2 ст. 50 Конституции РФ закрепляет важное конституционное положение: «При осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Но отсутствие долгое время законодательного закрепления, как допустимости, так и недопустимости доказательств, по мнению специалистов,
предрешило возникновение различных подходов к практической ценности конституционного положения8. В связи с этим в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ» было разъяснено, что доказательства признаются полученными с нарушением закона, если при их собирании и закреплении были нарушены гарантированные Конституцией РФ права человека и гражданина или установленный уголовно-процессуальным законодательством порядок их собирания и закрепления, а также если собирание и закрепление доказательств осуществлено ненадлежащим лицом или органом либо в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами. Следует отметить, что в действующем процессуальном законодательстве (ГПК РФ, УПК РФ, АПК РФ) указанные пробелы правового регулирования устранены. Так, в ст.ст. 74 и 75 УПК РФ устанавливается перечень допустимых и недопустимых доказательств по уголовному делу.
Ч. 3 ст. 50 Конституции РФ предусматривает: «Каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом, а также право просить о помиловании или смягчении наказания». Возможность пересмотра приговора является необходимой гарантией от судебных ошибок, которые ведут к грубейшему нарушению права человека на объективное и справедливое правосудие.
Помилование — освобождение от наказания или замена его другим, более мягким наказанием осуществляется в отношении индивидуально определенного лица. При этом осужденный вправе просить о помиловании только Президента Российской Федерации, который решает данный вопрос, поэтому отказ в просьбе о помиловании не может быть обжалован.
В числе гарантий реализации права на судебную защиту немаловажное значение имеет подсудность, т.е. установление конкретного суда, который должен разрешить данное дело. Впервые это положение было закреплено в ч. 1 ст. 47 действующей Конституции РФ, где предусмотрено: «Никто не может быть лишен права на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно
отнесено законом». Это право, широко известное на Западе как право на законного судью, на «своего» судью, ранее никогда не регламентировалось в России даже в качестве постулата прав и свобод9. Оно получило в России свое реальное материальное воплощение после решения Конституционного Суда РФ от 16 марта 1998 г. № 9-П по делу о проверке ст. 44 УПК РСФСР и ст. 123 ГПК РСФСР. В своем Постановлении Конституционный Суд отметил, что предусмотренная этими статьями передача дела вышестоящим судом из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд не противоречит Конституции РФ, если осуществляется в рамках судебной процедуры при наличии указанных в самом процессуальном законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом, и, следовательно, подлежит передаче в другой суд. Между тем, указанные статьи, предоставляя председателю вышестоящего суда полномочие по изменению установленной подсудности уголовных и гражданских дел, фактически ставили решение этого вопроса в зависимость не от выраженной в законе воли законодателя, а от субъективного усмотрения того или иного руководителя судебного органа, поскольку, в частности, не содержали каких-либо предписаний, формально определяющих круг оснований, по которым была бы возможна передача дела из одного суда в другой. Указанные в них цели («наиболее быстрого, полного и объективного рассмотрения дела», «наиболее быстрого и правильного рассмотрения дела», «наилучшего обеспечения воспитательной роли судебного разбирательства»), для достижения которых была предусмотрена такая передача, практически не ограничивали усмотрение правоприменителя, поскольку допускали возможность расширительного истолкования, а следовательно, и произвольного применения оспариваемых положений. Конституционный Суд РФ признал данные статьи УПК РСФСР и ГПК РСФСР в той мере, в какой они допускали передачу дела из одного суда, которому оно подсудно, в другой суд без принятия соответствующего процессуального судебного акта и при отсутствии указанных в самом процессуальном законе точных оснований (обстоятельств), по которым дело не может быть рассмотрено в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отне-
сено законом, и, следовательно, подлежит передаче в другой суд, не соответствующими Конституции РФ. Однако, правовая позиция Конституционного Суда РФ, как отмечают известные специалисты, не всегда учитывалась законодателем при определении некоторых дел, исключалась она иногда также судебной практикой, когда сформулированным в законе нормам придавался смысл, вступающий в противоречие с содержанием ч. 1 ст. 47 Конституции РФ. С удовлетворением следует отметить, что указанная правовая позиция нашла свое отражение в принятых впоследствии ГПК РФ и УПК РФ, в которых устанавливаются конкретные основания для передачи дела судом на рассмотрение в другой суд, а также порядок ее оформления. Кроме этого, Конституционный Суд РФ своими решениями неоднократно вносил коррективы как в законодательство, признавая оспоренные положения закона неконституционными, так и в правоприменительную практику судов путем выявления конституционно-правового смысла тех или иных процессуальных норм, касающихся подсудности дел (см., например, Постановление от 25 февраля 2004 г. № 4-П10; Определение от 2 марта 2006 г. № 22-О; Определение от 3 октября 2006 г. № 443-О).
В ч. 1 ст. 47 Конституции Российской Федерации термин «подсудность» используется в значении, включающем в себя и понятие судебной подведомственности, которое определяется как относимость юридических дел к ведению различных юрисдик-ционных органов, в том числе и судов. Авторы Комментария к Конституции Российской Федерации правильно указывают на то, что конституционное право каждого на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к юрисдикции которых оно отнесено законом, является составной частью права на судебную защиту, при общей характеристике которого суд в системе разделения государственных властей должен рассматриваться обобщенно как единый орган судебной власти. В этом смысле все относящиеся к его ведению дела распределяются между отдельными звеньями единой судебной системы Российской Федерации и различными судами внутри каждой из ее подсистем, в соответствии с правилами подсудности, установленными законом11.
Особенностью правового регулирования отличается деятельность конституционных (уставных)
судов субъектов РФ, хотя они и входят в единую судебную систему. Так, Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. «О судебной системе Российской Федерации» (ч. 1 ст. 27) определяет компетенцию этих судебных органов неисчерпывающе, оставляя на усмотрение самих субъектов РФ отнесение к их ведению тех или иных дел. Однако, их полномочия должны соответствовать юридической природе данных судов в качестве судебных органов конституционного (уставного) контроля и касаться вопросов, относящихся к ведению субъектов РФ в силу ст. 73 Конституции РФ, и не должны вторгаться в компетенцию федеральных судов12.
С учетом низкой правой культуры наших граждан среди конституционных гарантий на судебную защиту важное значение приобретает ч. 1 ст. 48 Конституции РФ, впервые предусматривающая, что каждому гарантируется право на получение квалифицированной юридической помощи. В случаях, предусмотренных законом, юридическая помощь оказывается бесплатно. Эти конституционные положения призваны способствовать реализации права на судебную защиту, поскольку многие граждане ныне не в состоянии оплатить профессиональную помощь. Поэтому специалисты правильно указывают на то, что правительства должны гарантировать эффективную процедуру и работающий механизм для реального и равного доступа к адвокатам всех лиц, проживающих на его территории и подчиненных его юрисдикции, без разделения расы, цвета кожи, этнического происхождения, пола, языка, религии, политических и иных взглядов, национального или социального происхождения, экономического или иного статуса. Правительство должно обеспечить необходимое финансирование и другие ресурсы для юридической помощи бедным и другим несостоятельным людям13.
На полноценную судебную защиту направлена ч. 2 ст. 48 Конституции РФ, которая предусматривает право каждого задержанного, заключенного под стражу, обвиняемого в совершении преступления пользоваться помощью адвоката (защитника) с момента соответственно задержания, заключения под стражу или предъявления обвинения. Не случайно Конституционный Суд РФ в своем Постановлении от 27 июня 2000 г. №11-П признал неконституционными положения УПК РСФСР, которые предо-
ставляли лицу, подозреваемому в совершении преступления, право пользоваться помощью защитника лишь с момента объявления ему протокола задержания либо постановления о применении до предъявления обвинения меры пресечения в виде заключения под стражу и, следовательно, ограничивали право каждого на досудебных стадиях уголовного судопроизводства пользоваться помощью адвоката (защитника) во всех случаях, когда его права и свободы существенно затрагивались или могли быть существенно затронуты действиями и мерами, связанными с уголовным преследованием». Следует отметить, что ныне действующий УПК РФ, предусматривающий право пользоваться помощью защитника с момента возбуждения уголовного дела, фактического задержания лица, вручения уведомления о подозрении в совершении преступления, вполне согласуется с Конституцией РФ и правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации.
Право на защиту относится, как отмечает М.В. Баглай, к числу абсолютных прав, поскольку ни при каких обстоятельствах человеку нельзя отказать в ней, если он обвиняется в совершении уголовного преступления. Такая природа этого права была подтверждена Конституционным Судом РФ, который в Постановлении от 27 марта 1996 г. № 8-П по делу о проверке конституционности ст.ст. 1 и 21 Закона РФ «О государственной тайне» и в связи с жалобами ряда граждан отметил следующее: отказ обвиняемому (подозреваемому) в приглашении выбранного им адвоката по мотивам отсутствия у последнего допуска к государственной тайне, а также предложение обвиняемому (подозреваемому) выбрать защитника из определенного круга адвокатов, имеющих такой допуск, обусловленные распространением положений ст. 21 Закона РФ «О государственной тайне» на сферу уголовного судопроизводства, неправомерно ограничивают конституционное право гражданина на получение квалифицированной юридической помощи и право на самостоятельный выбор защитника (ст. 48 Конституции РФ; ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).
К числу конституционных гарантий на судебную защиту следует отнести также право обвиняемого в совершении преступления на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей
в случаях, предусмотренных федеральным законом. Данное право впервые установлено в России на конституционном уровне. Ст. 8 Федерального закона «О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса РФ» с 1 января 2003 г. действие судов с участием присяжных заседателей введено на всей территории России. Причем, если раньше производство в суде присяжных рассматривалось как особое производство, то в настоящее время оно отнесено к общему порядку судопроизводства, т.е. это уже не исключение, а общее правило уголовного судопроизводства, что свидетельствует, с одной стороны, о расширении конституционных гарантий судебной защиты прав и свобод человека, а с другой, — о возможности более активного участия граждан в отправлении правосудия, и тем самым является одним из признаков развития демократических начал в судопроизводстве. Кроме того, введение института суда с участием присяжных заседателей в уголовное судопроизводство благотворно влияет на некоторые общие правила уголовного процесса в целом, способствует более полной реализации фундаментальных правовых принципов, в частности, состязательности процесса и равенства сторон14.
Конституционный Суд Российской Федерации рассматривает право на судебную защиту как одно из основных неотчуждаемых прав человека и одновременно как гарантию обеспечения всех других прав и свобод (см., например, Постановление Конституционного Суда РФ от 11 мая 2005 г. № 5-П). Оно гарантируется каждому, т.е. правом на судебную защиту могут воспользоваться как российские граждане и их объединения, так и иностранные физические и юридические лица, а также лица без гражданства (см. Постановление Конституционного Суда РФ от 17 февраля 1998 г. № 6-П).
Анализируя конституционные гарантии судебной защиты прав человека, следует отметить, что судебная защита относится к числу тех прав, которые не подлежат ограничению ни при каких обстоятельствах, поскольку ограничение этого права не может быть обусловлено необходимостью достижения целей, предусмотренных ч. 3 ст. 55 Конституции РФ: защита основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечение обороны страны и безопасности государства.
Подытоживая вышеизложенное, отмечу, что рассмотренные конституционные нормы, во-первых, не только согласуются с международно-правовыми документами в сфере защиты прав и свобод человека, но и в ряде случаев развивают их в соответствующем направлении, во-вторых, составляют основу расширения отраслевых норм как гарантии судебной защиты прав и свобод человека, в-третьих, фактически все впервые закрепляются в Основном законе Российской Федерации, в-четвертых, относятся к числу прав прямого действия и в соответствии с ч. 3 ст. 56 и Постановлением Конституционного Суда РФ от 13 ноября 1995 г. № 13-П не подлежат ограничению и, наконец, являются надежными гарантиями судебной защиты прав и свобод человека, и в совокупности свидетельствуют о значительном продвижении России в сторону строительства демократического правового государства.
1 См.: Лебедев В.А. Конституционно-правовая охрана и защита прав и свобод человека и гражданина в России. М., 2005. С. 258.
2 Кроме случаев прекращения дела по нереабилитирую-щим основаниям (ч. 4 ст. 133 УПК).
3 См.: Комментарий к Конституции РФ / Под ред. В.Д. Зорькина, М., 2011. С. 436.
4 Кляшко Э.И. О правовом содержании презумпции невиновности // Государство и право. 1994. № 2. С. 27.
5 См.: КудрявцевВ.Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 250—251.
6 Конституционные права и свободы человека и гражданина в РФ / Под ред. О.И. Тиунова. М.: Норма, 2005. С. 380— 381.
7 См.: Конституция РФ. Постатейный научно-практический комментарий / Под ред. О.Е. Кутафина. М., 2003 С. 140.
8 См.: Конституционные права и свободы человека и гражданина в РФ. С. 404.
9 См.: Головистикова А.Н., ГрудцинаЛ.Ю. Права человека. М., 2006. С. 274.
10 См.: Комментарий к Конституции РФ. С. 435.
11 См.: Комментарий к Конституции РФ / Под ред. В.Д. Зорькина, М., 2011. С. 433.
12 См.: Определение Конституционного Суда РФ от 6 марта 2003 г. № 103-О // СЗ РФ. 28.04.2003. № 17. Ст. 1658.
13 Конституционные права и свободы человека и гражданина в РФ. С. 391.
14 См.: Конституционные права и свободы человека и гражданина в РФ. С. 378.
РАЗВИТИЕ ГОСУДАРСТВЕННОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ КЫРГЫЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
К.Т. БАЙМУРАТОВ
адъюнкт 2-го года обучения Московского университета МВД России, капитан милиций МВД Кыргызской Республики E-mail: kbaimuratov@inbox.ru
Аннотация. Анализ законодательства здравоохранения Кыргызской Республики и практики его применения показывает, что от состояния системы здравоохранения зависит здоровье граждан, а, следовательно, и качество рабочей силы, и производительность труда, и экономический рост. Автор говорит о важности роли данной отрасли для страны в целом и необходимости уделять проблемам здравоохранения первостепенного внимания; о серьезной проблеме обращения фальсифицированных, недоброкачественных, контрафактных лекарственных средств; о необходимости увеличить финансирование здравоохранения, особое внимание уделять развитию научных центров и научно-исследовательских институтов.
Ключевые слова: здравоохранение, медицинская помощь, заболевания, ведомственные медицинские учреждения.
DEVELOPMENT OF STATE REGULATION OF HEALTH
OF THE KYRGYZ REPUBLIC: PROBLEMS AND PROSPECTS
K.T. BAIMURATOV
associate 2nd year of studies, Moscow University of the MIA of Russia, the captain of militias
of the Ministry of interior of the Kyrgyz Republic
