CC BY
37
УДК 340.13 DOI 10.24411/2078-5356-2018-00001
Сенякин Иван Николаевич Ivan N. Senyakin
доктор юридических наук, профессор, профессор кафедры теории государства и права, заслуженный юрист Российской Федерации
Саратовская государственная юридическая академия (410056, Саратов, ул. Вольская, 1)
doctor of sciences (law), professor, professor of the department of theory of state and law, honored lawyer of the Russian Federation
Saratov state law academy (1 Vol'skaya st., Saratov, Russian Federation, 410056)
E-mail: [email protected]
Никитин Александр Александрович Aleksandr A. Nikitin
кандидат юридических наук, доцент кафедры прокурорского надзора и криминологии
Саратовская государственная юридическая академия (410056, Саратов, ул. Вольская, 1)
candidate of sciences (law), associate professor at the department of public prosecutors' supervision and criminology
Saratov state law academy (1 Vol'skaya st., Saratov, Russian Federation, 410056)
E-mail: [email protected]
Конституционные пределы законотворческого усмотрения Constitutional limits of the lawmaking discretion
Статья посвящена исследованию пределов за- The article is devoted to the research of limits of the конотворческого усмотрения, базирующихся на по- lawmaking discretion founded upon the provisions of ложениях Конституции России, и их влиянию на по- the Constitution of the Russian Federation and their in-
вышение качества действующего законодательства. fluence on the improvement of existing legislation qual-В работе анализируются основные системные де- ity. Essential system defects of the existing legislation фекты действующего законодательства, возникно- emerging of which are stipulated by the inordinate dis-
вение которых обусловлено излишним усмотрением cretion of the lawmaker are analyzed in the article. законодателя.
Ключевые слова: законотворчество, законо- Keywords: lawmaking, lawmaking discretion, limits творческое усмотрение, пределы усмотрения, консти- of discretion, constitutional limits, defects of legislation. туционные ограничения, дефекты законодательства.
Сформированная к настоящему моменту российская правовая система несовершенна. Она имеет определенные недостатки, которые в отдельности или во взаимосвязи являлись предметом исследований многих правоведов. Достаточно широко на профессиональном и бытовом уровнях обсуждаются проблемы российской судебной [1, с. 10—15; 2, с. 153—164] и иной правоприменительной практики [3], законности и правопорядка [4, с. 159—161], общественной и индивидуальной правовой культуры [5],
© Сенякин И.Н., Никитин А.А., 2018
а также другие актуальные вопросы, затрагивающие отдельные элементы правовой системы. Однако основное внимание, на наш взгляд, необходимо уделить низкому качеству законодательства, являющегося основным источником права — ядром правовой системы России.
Дефекты законодательства — явление неизбежное для любого государства. Установление любых недостатков в действующих нормативных правовых актах, а также принятие мер к их устранению можно назвать текущими задачами
государственного аппарата, правовой науки и общества в целом. Эффективность принимаемых мер во многом обусловлена разновидностью дефектов, на устранение которых они направлены. В наиболее общем виде недостатки законодательства можно разделить на две группы:
1) первый вид — дефекты единичные (конкретные, точечные). Их возникновение, как правило, связано с техническими ошибками при принятии нормативного правового акта, а для полного устранения достаточно изменений (дополнений) в одну норму или малочисленную группу норм;
2) второй вид — системные дефекты законодательства, выявление и устранение которых требует комплексных, научно обоснованных, длительных и затратных мероприятий, а не исчерпывается поправками в одну или несколько статей закона.
Недостатки российского законодательства в основном носят именно системный характер, а значит плохо поддаются «лечению». К основным системным дефектам российского законодательства относятся: нестабильность, низкий уровень систематизации, неоправданно большое количество нормативных правовых актов, излишняя правовая регламентация отдельных областей общественных отношений. Такие недостатки законодательства не могут быть следствием разовых или технических ошибок законодателя при принятии нормативных правовых актов. Они являются результатом отсутствия долгосрочной комплексной стратегии правотворческой деятельности в государстве, поспешности принятия многих законодательных актов и аккумуляции систематических просчетов, допускаемых законодателем при их подготовке и принятии. Следует отметить, что под «законодателем» в данном случае понимаются не только собственно законодательные органы, но и органы, принимающие подзаконные нормативные правовые акты, необходимые для реализации законов, а также те субъекты права, которые выступают разработчиками или инициаторами принятия соответствующих актов.
Нестабильность законодательства выражается в частых и многочисленных преобразования, вносимых в нормативные правовые акты, которые зачастую не связаны с устранением выявленных в этих актах недостатков, направленных на дополнение законов новыми нормами, на формирование иных моделей правоотношений, основанных на измененных нормах. Нередко корректировка законодательства носит разнонаправленный, а иногда и прямо противоположный характер. Здесь можно вспомнить внесение изменений в Уголовный кодекс РФ, предусматривающих сна-
чала декриминализацию клеветы и отнесение ее к числу административных проступков (декабрь 2011 г.) [6], а примерно через полгода — повторное включение клеветы в число уголовно наказуемых деяний (июль 2012 г.) [7]. При этом закон о декриминализации был принят весьма поспешно. Соответствующий законопроект поступил в Государственную Думу РФ 7 июня 2011 года, находился на рассмотрении в профильном комитете Государственной Думы РФ первоначально с 14 июня по 30 августа 2011 года, а принят был 17 ноября 2011 года. С учетом парламентских «каникул» между весенней и осенней сессиями срок рассмотрения поступившего законопроекта и поправок к нему ответственным комитетом составил около одного месяца [8].
Низкий уровень систематизации и неоправданно большое количество нормативных правовых актов — это дефекты, находящиеся в неразрывной взаимосвязи. Они выступают одновременно как причина и как следствие друг друга. С одной стороны, отсутствие работы по систематизации на стадии разработки и обсуждения проектов нормативных правовых актов приведет к тому, что отдельные важные аспекты общественных отношений останутся неурегулированными либо не все недостатки действующего законодательства будут сразу выявлены и устранены поправками, а следовательно, неизбежно будет увеличиваться количество необходимых для формирования нормальной правоприменительной практики законодательных актов. С другой — большое число действующих нормативных правовых актов существенно затрудняет процесс их систематизации. Например, Н.А. Трусов, анализируя законодательство Российской Федерации о противодействии коррупции, отмечает, что за период с конца 2008 года до середины 2013 года по данному вопросу было принято 5 федеральных законов, положения которых детализировались значительным количеством указов Президента РФ, постановлений Правительства РФ и иных подзаконных нормативных правовых актов, которые сформировали сложную, многоуровневую и слабо систематизированную систему антикоррупционного законодательства [9, с. 39—41]. Подобные примеры наглядно демонстрируют, что отсутствие единой концепции, которой должны быть подчинены все законодательные акты, принимаемые по определенному вопросу, и соответствующей предварительной работы по их систематизации приведет к стремительному увеличению количества нормативных правовых актов.
3
I ф
а
£ о
03
о
£ ф
а о со
£
0
1
(С п
3
5
<о ф
а с ф 3
I I
о
3
5
0
1 £
<
I 3
£ §
3
£
5:
I
з §
Ф
О
Множество законодательных актов, принятых для регулирования определенной группы общественных отношений, не всегда положительно сказывается на формировании правоприменительной практики в этой сфере. Наоборот, увеличивается риск возникновения такого дефекта законодательства, как излишняя правовая регламентация определенной области, которая крайне негативно сказывается на процессе реализации правовых предписаний. Характерными чертами, свидетельствующими об излишнем правовом регулировании, являются следующие. Во-первых, возникновение коллизий (как правило, не единичных) внутри соответствующей группы законодательных актов. Особенно распространены нормы, дублирующие друг друга, и случаи возникновения противоречий между нормами разных нормативных правовых актов. Во-вторых, правовые нормы избыточно детализированы, что противоречит самой сущности юридической нормы. Как отмечал М.И. Байтин, правовые нормы представляют собой предписания общего характера, рассчитанные на множество отношений отдельного вида [10, с. 207—208]. Формулируя юридическую норму излишне подробно, законодатель одновременно уменьшает масштаб того вида социальных отношений, которые она будет регулировать. В результате возникают смежные виды общественных отношений, нуждающихся в правовой регламентации, но не охваченных «первоначальной» нормой. В-третьих, регулируемые юридическими нормами правовые процедуры излишне усложняются, вводятся трудновыполнимые операции или условия, что существенно ограничивает усмотрение правоприменителя, а это имеет не только положительные, но и отрицательные последствия.
Причины возникновения рассмотренных дефектов российского законодательства заключаются в поспешности, с которой законодатель принимал многие нормативные правовые акты, а также в отсутствии устойчивой, ориентированной на достижение стратегических целей системности правотворческой деятельности. Не отрицая объективной обусловленности права, выраженного в соответствующих формах, следует отметить огромное влияние усмотрения законодателя на действующую систему законодательства. При этом степень усмотрения законодателя при разработке и принятии нормативных правовых актов, относящихся к частному праву, ниже, чем при формировании источников публичного права [11, с. 152].
Усмотрение законодателя само по себе не является чем-то негативным. Возможность
действовать по собственному усмотрению при создании «правил игры» для социума — неотъемлемый атрибут субъекта, принимающего эти «правила» (особенно, если в роли такового выступает орган законодательной власти). Это согласуется с положениями статьи 10 Конституции РФ, в соответствии с которой органы законодательной, исполнительной и судебной властей самостоятельны. Реализуя свою самостоятельность, законодательный орган может принимать законы и по собственному усмотрению.
Для предупреждения недостатков усмотрение законодателя при разработке и принятии законодательных актов должно быть ограничено определенными пределами. Поскольку само усмотрение законодателя имеет конституционную природу, то и основные пределы, его ограничивающие, также проистекают из положений Основного закона. Обратимся к их анализу.
Во-первых, пределами усмотрения законодателя выступают собственно все нормы, закрепленные в действующей Конституции России. Поскольку она принята в особом порядке — всенародным голосованием, а также в соответствии с частью 1 статьи 15 Основного закона за Конституцией РФ признается высшая юридическая сила и прямое действие на всей территории государства. Законы и иные правовые акты, принимаемые в России, не должны противоречить Конституции РФ. Соответственно любой законодательный орган на территории Российской Федерации или любой иной орган и должностное лицо, принимающие нормативный правовой акт, должны соотносить конструируемые правовые нормы со статьями действующего Основного закона и следить за тем, чтобы не было допущено противоречий. Рассматривая нормы Конституции РФ как пределы усмотрения субъектов правотворчества, их целесообразно разделить на две разновидности: преодолимые пределы и непреодолимые. Основанием такой классификации служит специфика порядка пересмотра отдельных положений Конституции РФ, определенная в статье 135.
К числу преодолимых пределов будут относиться положения статей, содержащихся в главах 3—8 Конституции РФ, поскольку внесение поправок в эти главы возможно в порядке, предусмотренном при принятии федеральных конституционных законов и одобрении соответствующих поправок органами законодательной власти не менее двух третей субъектов Российской Федерации (ст. 136 Конституции РФ). Иными словами, определяя законодателя как коллективного субъекта, олицетворяющего
определенную политическую силу в государстве и представленного достаточным числом депутатов в законодательных органах различного уровня, мы допускаем, что по усмотрению законодателя названные нами пределы будут преодолены путем принятия поправок в саму Конституцию РФ и необходимых законов. Такие примеры уже имеют место. Так, в декабре 2008 года были приняты поправки в действующую Конституцию РФ, увеличивающие срок полномочий Президента РФ с четырех до шести лет (ч. 1 ст. 81) и Государственной Думы РФ с четырех до пяти лет (ч. 1 ст. 96) [12] и расширяющие контрольные полномочия Государственной Думы РФ в отношении Правительства РФ (ч. 1 ст. 103 и ч. 1 ст. 114) [13].
Непреодолимыми пределами являются статьи Конституции РФ, регламентирующие основы конституционного строя, права и свободы человека и гражданина, а также процедуру внесения поправок и пересмотр Конституции РФ (гл. 1, 2 и 9). В соответствии со статьей 135 Конституции РФ положения, содержащиеся в указанных главах, не могут быть пересмотрены Федеральным Собранием.
Во-вторых, исчерпывающий перечень субъектов, наделенных правом законодательной инициативы. Далеко не все субъекты, имеющие потенциальную заинтересованность в принятии новых законов или корректировке действующих, наделены полномочием непосредственно обратиться с соответствующими предложениями в Государственную Думу РФ. С одной стороны, такая норма играет положительную роль, обеспечивая необходимую стабильность действующего законодательства и гарантируя согласованность взглядов высших органов управления государством на его развитие. Кроме того, движение от непосредственного инициатора принятия той или иной нормы права к субъекту, наделенному правом законодательной инициативы, представляет собой дополнительный фильтр, позволяющий отсеивать предложения, носящие исключительно ведомственный или узко корпоративный характер, до их поступления на рассмотрение законодательного органа. Например, при разработке проектов законов федеральными министерствами они направляются в Государственную Думу от Правительства РФ в целом. С другой стороны, у ограничения круга субъектов права законодательной инициативы есть и отрицательные черты. Например, право законодательной инициативы отсутствует у таких органов, как Прокуратура РФ и Следственный комитет РФ, которые в своей деятельности непосредственно сталкиваются с не-
достатками действующего законодательства, затрудняющими его применение.
В-третьих, необходимость согласования законопроектов. Общее правило, сформулированное в части 3 статьи 104 Конституции РФ, определяет, что законопроекты о введении или отмене налогов, освобождении от их уплаты, о выпуске государственных займов, об изменении финансовых обязательств государства и другие законопроекты, предусматривающие расходы, покрываемые за счет федерального бюджета, могут быть внесены только при наличии заключения Правительства РФ. Такое заключение в обязательном порядке заслушивается на заседании Государственной Думы в ходе проведения первого чтения законопроекта (ч. 6 ст. 118 Регламента ГД РФ) [14]. Регламент Государственной Думы и иные федеральные законы могут предусматривать дополнительные условия для проведения процедуры согласования законопроекта с определенным государственным органом. Например, статьей 105 Регламента Государственной Думы РФ предусмотрено обязательное представление: отзывов Правительства РФ и Верховного Суда РФ по за- = конопроектам о внесении изменений в УК РФ; а заключений Правительства РФ и решений зако- § нодательных (представительных) органов госу- Ц дарственной власти субъектов РФ, на территории о которых расположены соответствующие участки § недр — по законопроектам о соглашении о раз- | деле продукции (или о внесении изменений в соответствующие федеральные законы), и др. £ Бюджетный кодекс РФ [15] устанавливает опре- | деленные особенности процедуры рассмотрения со Государственной Думой проектов федеральных 3 законов о федеральном бюджете; о внесении из- 5 менений в федеральный закон о федеральном бюджете; об исполнении федерального бюджета. ^ Так, проект федерального закона о федеральном 2 бюджете на очередной финансовый год и плано- § вый период вносится в Государственную Думу РФ до 1 октября текущего года (ст. 192). | Действующее законодательство устанавли- £ вает, что общее число мировых судей и количе- § ство судебных участков для каждого субъекта ^ России определяется федеральным законом, ^ который принимается по инициативе либо э= законодательного (представительного) органа | власти субъекта РФ, либо Верховного Суда РФ. з Согласно пункту 2 статьи 4 Закона «О мировых судьях в Российской Федерации» [16] и пункту 5 ^ статьи 3 Закона «О судах общей юрисдикции ^ в Российской Федерации» [17] проект соответ- | ствующего федерального закона об определе- ^ нии общего числа мировых судей и количества °
судебных участков в субъекте РФ должен быть согласован с Верховным Судом РФ или с органом государственной власти соответствующего субъекта РФ (в зависимости от того, кто является инициатором принятия указанного Закона).
В-четвертых, обязательность рассмотрения Советом Федерации Федерального Собрания России принятого Государственной Думой федерального закона по вопросам, указанным в статье 106 Конституции РФ. В отношении поступивших из Государственной Думы законов, регулирующих другие вопросы, Совет Федерации в соответствии с частью 4 статьи 105 Конституции РФ может напрямую проголосовать за него или выразить «молчаливую» поддержку, не рассмотрев его в течение 14 дней, либо отклонить.
Следует отметить, что в условиях высокой законотворческой активности Государственной Думы РФ и значительного количества принимаемых ею законов 14-дневный срок не достаточен для полноценного анализа верхней палатой поступивших законов. Кроме того, такая процедура может эффективнее выполнять «контрольные» функции в случаях, если нижняя и верхняя палаты законодательного органа представляют разные политические силы (партии, блоки), которые будут более пристально проверять решения своих политических оппонентов.
В-пятых, разграничение предметов ведения между Российской Федерацией и ее субъектами, предусмотренное статьями 71—73 Конституции РФ. Такое разграничение также выполняет функцию пределов правотворческого усмотрения, причем как для федерального, так и регионального законодателя. Федеральные органы не вправе осуществлять правовое регулирование по вопросам ведения субъектов РФ, а региональные — принимать законы и иные нормативные правовые акты в сфере исключительного ведения Российской Федерации. Что касается предусмотренных статьей 72 Конституции РФ вопросов, то закрепленные в статье 76 Конституции РФ положения в большей степени налагают ограничения на возможность правового регулирования законодательными органами государственной власти субъектов РФ. Это обусловлено тем, что, хотя проекты федеральных законов по вопросам совместного ведения направляются для изучения в соответствующие органы субъектов России, Государственная Дума РФ при принятии или отклонении таких законов не связана решениями субъектов РФ. Федеральные законы, принятые по вопросам совместного ведения, обладают большей юридической силой, чем нормативные правовые акты региональных законодательных органов.
Как показывает практика правотворческой деятельности, сложившаяся в России в последнее десятилетие, названные пределы, предусмотренные Основным законом, не способны в полной мере обеспечивать оптимальный уровень усмотрения законодателя и предупреждать принятие дефектных нормативных правовых актов. Конституционные ограничения законотворческого усмотрения создают лишь основу для формирования системы пределов усмотрения законодателя.
Таким образом, юридической науке во взаимодействии с практикующими юристами необходимо продолжать работу по развитию заложенных в Основном законе страны ограничений законотворческого усмотрения и формированию их эффективной системы. Функционирование такой системы позволит снизить риски или предупредить принятие дефектных нормативных правовых актов в результате избыточного усмотрения законодателя.
Примечания
1. Андреев В.К. Судебная практика и гражданское законодательство: проблемы взаимодействия // Российское правосудие. 2015. № 7. С. 10—15.
2. Панокин А.М. Проблемы обеспечения единства судебной практики и законности Президиумом Верховного Суда РФ // Библиотека криминалиста. 2015. № 3. С. 153—164.
3. Евдокимов В.Б. Деятельность прокуратуры и органов юстиции по укреплению единства правового пространства Российской Федерации // Право и образование. 2016. № 11. С. 114—120.
4. Демидов А.В. Взаимодействие органов внутренних дел и негосударственных организаций в сфере обеспечения законности и правопорядка // Новая наука: от идеи к результату. 2017. Т. 1. № 3. С. 159—161.
5. Жинкин С.А. Вопросы технологии правового воздействия на правовую культуру личности // Юридическая техника: ежегодник. 2016. № 10. С. 119—122.
6. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 7 декабря 2011 г. № 420-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2011. № 50, ст. 7362.
7. О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации: федеральный закон от 28 июля 2012 г. № 141-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2012. № 31, ст. 4330.
8. Информация по законопроекту № 559740-5 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» // Официальный сайт Государственной Думы Федерального Собрания
Российской Федерации. URL: http://asozd2.duma. gov.ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgent& RN=559740-5&02 (дата обращения: 05.01.2018).
9. Трусов Н.А. Об отдельных критических взглядах на законодательство о противодействии коррупции России // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 4 (40). С. 39—45.
10. Байтин М.И. Сущность права (Современное нормативное правопонимание на грани двух веков). Изд. 2-е, доп. М.: ООО ИД «Право и государство», 2005. 544 с.
11. Никитин А.А. Усмотрение в частном праве // Евразийский союз ученых. 2015. № 8. С. 151—153.
12. Об изменении срока полномочий Президента Российской Федерации и Государственной Думы: закон РФ от 30 декабря 2008 г № 6-ФКЗ // Собрание законодательства РФ. 2009. № 1, ст. 1.
13. О контрольных полномочиях Государственной Думы в отношении Правительства Российской Федерации: закон РФ от 30 декабря 2008 г. № 7-ФКЗ // Собрание законодательства РФ. 2009. № 1, ст. 2.
14. О Регламенте Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации: постановление Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 22 января 1998 г. № 2134-II ГД (в ред. от 12 октября 2017 г.) // Собрание законодательства РФ. 1998. № 7, ст. 801; 2017. № 42, ст. 6131.
15. Бюджетный кодекс Российской Федерации от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ (в ред. от 28 декабря 2017 г.) // Собрание законодательства РФ. 1998. № 31, ст. 3823; Российская газета. 2017. 31 декабря.
16. О мировых судьях в Российской Федерации: федеральный закон от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ (в ред. от 5 апреля 2016 г.) // Собрание законодательства РФ. 1998. № 51, ст. 6270; 2016. № 15, ст. 2065.
17. О судах общей юрисдикции в Российской Федерации: федеральный конституционный закон от 7 февраля 2011 г. № 1-ФКЗ (в ред. от 21 июля 2014 г.) // Собрание законодательства РФ. 2011. № 7, ст. 898; 2014. № 30, ч. I, ст. 4204.
Notes
1. Andreev V.K. Judicial practice and civil legislation: problems of interaction. Russian justice, 2015, no. 7, pp. 10—15. (In Russ.)
2. Panokin A.M. Problems of ensuring the uniformity of court practice and the legitimacy by the Presidium of the Supreme Court of the Russian Federation. Criminalist's Library Scientific Journal, 2015, no. 3, pp. 153—164. (In Russ.)
3. Evdokimov V.B. Public procurator's offices and justices acti in strengthening unity of law space of Russian Federation. Law and education, 2016, no. 11, pp. 114—120. (In Russ.)
4. Demidov A.V. Interaction of internal affairs bodies and non-governmental organizations in the sphere of ensuring law and order. Modern science: from idea to result, 2017, vol. 1, no. 3, pp. 159—161. (In Russ.)
5. Zhinkin S. Technology, legal impact on the legal culture of the personality. Legal technique, 2016, no. 10, pp. 119—122. (In Russ.)
6. On amendments to the criminal code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation: the federal law from December 7, 2011 № 420-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 2011, no. 50, art. 7362. (In Russ.)
7. On amendments to the criminal code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation: the federal law from July 28, 2012 № 141-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 2012, no. 31, art. 4330. (In Russ.)
8. Information on the draft law no. 559740-5 «On amendments to the criminal code of the Russian Federation and certain legislative acts of the Russian Federation». Official website of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation. URL: http://asozd2. duma.gov. ru/main.nsf/%28SpravkaNew%29?OpenAgen t&RN=559740-5&02 (accessed 05.01.2018). (In Russ.)
9. Trusov N.A. On some critical views on the legislation on counteraction of the corruption in Russia. Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia, 2017, no. 4, pp. 39—45. (In Russ.)
10. Baytin M.I. Essence of law (Modern regulatory law on the verge of two centuries). Ed. 2nd additional. Moscow: OOO ID «Law and state» Publ., 2005. 544 p. (In Russ.)
11. Nikitin A.A. Discretion in private law. Eurasian Union of scientists, 2015, no. 8, pp. 151—153.
12. On changing the term of office of the President of the Russian Federation and the State Duma: the law of the Russian Federation of 30 December 2008 no. 6-FKZ. Collection of legislative acts of the RF, 2009, no. 1, art. 1. (In Russ.)
13. On the control powers of the State Duma concerning the Government of the Russian Federation: the law of the Russian Federation dated 30 December 2008 no. 7-FKZ. Collection of legislative acts of the RF, 2009, no. 1, art. 2. (In Russ.)
14. On Regulations of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation: the resolution of the State Duma of the Federal Assembly of the Russian Federation of 22 January 1998 (as amended on 12 October 2017), no. 2134-II GD. Collection of legislative acts of the RF, 1998, no. 7, p. 801; 2017, no. 42, art. 6131. (In Russ.)
15. Budget code of the Russian Federation dated 31 July 1998 (as amended on December 28, 2017) no. 145-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 1998, no. 31, art. 3823; Rossiyskaya gazeta, 2017, 31 December. (In Russ.)
16. About peace justices in the Russian Federation: federal law from December,17 1998 (as amended on April,5 2016) no. 188-FZ. Collection of legislative acts of the RF, 1998, no. 51, art. 6270; 2016, no. 15, art. 2065. (In Russ.)
17. About courts of General jurisdiction in the Russian Federation: federal constitutional law of February, 7 2011 (as amended on July 21, 2014) no. 1-FKZ. Collection of legislative acts of the RF, 2011, no. 7, p. 898; 2014, no. 30, part I, art. 4204. (In Russ.).
з i CD
a
£ о
ПЗ
о
s
03 :т
a о
CD
£
0
1 §
CD
3
5
<o
03
a с
CD
3 i i о
3
0
1 £
<
I 3
£ §
3
I
i 5: i
з §
CD
О
