CC BY
224
Раздел 8. Проблемы юридической науки и правоохранительной практики: взгляд молодых исследователей
МЕЩЕРЯКОВА М.А., maryana.an@gmail.com Кафедра информационно-аналитического и документационного обеспечения деятельности органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
MESHCHERIAKOVA M.A.,
maryana.an@gmail.com
Chair of information, analytical
and documentation support
of the internal affairs bodies activities;
Tyumen Advanced Training Institute
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049,
Russian Federation
КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО НА ТАЙНУ КОММУНИКАЦИИ: ПОНЯТИЕ И СОДЕРЖАНИЕ
Аннотация. Статья посвящена конституционному праву на тайну коммуникации как ин-тегративной научной конструкции, которая отражает содержание установленного в части 2 статьи 23 Конституции Российской Федерации права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Предложено авторское определение понятия права на тайну коммуникации. На основании анализа законодательства, судебной практики и результатов научных исследований определены объекты защиты права на тайну коммуникации. К ним, наряду с содержанием межличностного общения в вербальной и невербальной форме, отнесены любые сведения об осуществлении такого общения через средства коммуникации. Изучены пределы реализации права на тайну коммуникации, основания и порядок его правомерного ограничения. Рассмотрена система юридических гарантий конституционного права на тайну коммуникации и роль правовых позиций высших судебных органов в его обеспечении.
Ключевые слова: конституционное право; права и свободы личности; тайна коммуникации; тайна связи; тайна переписки; тайна корреспонденции; информация; цифровизация.
Для цитирования: Мещерякова М.А. Конституционное право на тайну коммуникации: понятие и содержание // Юридическая наука и правоохранительная практика. 2020. N 3 (53). С. 127-137.
CONSTITUTIONAL RIGHT TO PRIVACY OF COMMUNICATION: CONCEPT AND CONTENT
Annotation. The article is devoted to the constitutional right to privacy of communication as an integrative scientific structure which reflects the content of the right to privacy of correspondence, telephone conversations, postal, telegraph and other messages, fixed in part 2 of article 23 of the Constitution of the Russian Federation. The author's definition of the right to privacy of communication is proposed. Basing on the analysis of legislation, judicial practice and the results of scientific research, the objects of the protection of the right to privacy of communication are determined. Along with the content of interpersonal verbal and non-verbal communication, they include any information about such communication through the means of communication. The limits of implementing the right to privacy of communication, as well as the grounds and procedure for its legal restriction are studied. The system of the legal guarantees of the constitutional right to privacy of communication and the role of the legal views of the highest judicial bodies while ensuring this right are analyzed.
Keywords: constitutional law; individual rights and freedoms; privacy of communication; secrecy of communications; privacy of correspondence; secrecy of correspondence; information; digitalization.
For citation: Meshcheriakova M.A. Constitutional right to privacy of communication: concept and content // Legal Science and Law Enforcement Practice. 2020. No. 3 (53). P. 127-137.
Тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений является элементом правового государства и необходимым условием комфортного существования и развития личности. Ее гарантированность обеспечивает конституционное право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 23 Конституции Российской Федерации).
Современной реальностью является масштабная цифровизация всех сфер жизнедеятельности, представляющая собой наступательный процесс и являющаяся залогом успешного развития государства и его экономики. Возрастающее значение цифровизации было отмечено в Послании Президента Российской Федерации Федеральному Собранию Российской Федерации от 20 февраля 2019 г.* В Послании от 15 января 2020 г. уже говорится о создании искусственного интеллекта, развитии цифровых технологий, цифровой трансформации**.
Развитие цифрового пространства вызывает сложности, связанные с доступностью коммуникаций и обеспечением конституционной тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Данные процессы можно сравнить с созданием современного автомобиля, в процессе которого производители стремятся максимально снизить его массу, а государство требует обеспечить безопасность водителя и пассажиров за счет установки систем активной и пассивной безопасности, увеличивающих его массу.
Аналогичная ситуация складывается в области развития цифровых коммуникаций. Телекоммуникационные компании стремятся к увеличению скорости и упрощению передачи информации, а государство должно обеспечивать ее безопасность, которая приводит к снижению скорости информационного обмена. И здесь важен юридически гарантированный баланс свободы технического развития и защиты прав личности.
Как справедливо отмечает С.В. Нарут-то, «...в современных условиях тайна связи
обеспечивается недостаточно надежно, правовое регулирование значительно отстает от сложных технологий» [1].
Например, в 2019 году появилась информация о раскрытии данных 60 млн кредитных карт***. В СМИ также сообщалось о перехвате дипломатической переписки посла Соединенного Королевства в США****. Эти примеры наглядно показывают, что если в наиболее защищаемых сферах банковской тайны, персональных данных, дипломатической переписки происходит «утечка» информации, то переписка, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные и иные сообщения граждан находятся в еще более уязвимом положении.
Стратегией развития информационного общества в Российской Федерации на 2017-2030 годы, утвержденной Указом Президента Российской Федерации от
9 мая 2017 г. N 203*
в качестве одной
* Рос. газ. 2019. 21 февр. ** Там же. 2020. 16 янв.
из целей определена необходимость обеспечения баланса между своевременным внедрением современных технологий обработки данных и защитой прав граждан, включая право на личную и семейную тайну (п. «б» ст. 31). Решение этой задачи требует переосмысления отдельных правовых категорий, к числу которых следует отнести и право на тайну коммуникации.
Сказанное обусловливает высокую актуальность темы исследования, его теоретическую и практическую значимость.
О понятии «тайна коммуникации»
Анализ ст. 23 Конституции Российской Федерации свидетельствует, что ее нормы обеспечивают правовую охрану нескольких взаимосвязанных прав личности:
1) на неприкосновенность частной жизни;
2) личную и семейную тайну;
3) защиту своей чести и доброго имени;
4) тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.
Несмотря на очевидную взаимосвязь перечисленных прав, они имеют разное содержание. Особенность права на тайну
*** URL: https://www.interfax.ru
**** URL: https://ria.ru
***** Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. N 20. Ст. 2901.
переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений заключается в том, что каждое из них, будучи самостоятельным правом, является юридической гарантией для остальных прав в данной группе.
Не каждое нарушение права на неприкосновенность частной жизни наносит ущерб личной и семейной тайне. Не каждое нарушение права на неприкосновенность частной жизни, права на личную и семейную тайну наносит ущерб чести и доброму имени. Вместе с тем нарушение права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений в том случае, если оно не касается исключительно вопросов деловой активности человека, безусловно, нарушает его право на неприкосновенность частной жизни, а также может нанести вред личной и семейной тайне, чести и доброму имени.
Таким образом, гарантированность всей группы прав, перечисленных в ст. 23 Конституции Российской Федерации, зависит от надлежащего обеспечения права на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений.
Важно отметить, что перечень видов коммуникации, находящихся под конституционной охраной, является открытым и охватывает не только переписку, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные сообщения, но и иные сообщения. Данная конструкция нормы позволяет соответствовать уровню технического развития общества и гарантировать неприкосновенность новых, неизвестных на момент разработки Конституции Российской Федерации видов коммуникации.
В юридической науке для характеристики исследуемого конституционного права используются следующие понятия: «тайна связи» [1; 2, с. 300], «тайна корреспонденции» [3, с. 48; 4, с. 40], «тайна коммуникации» [5, с. 56].
Наиболее часто используемое понятие - «тайна связи». Это обусловлено, в частности, наименованиями федеральных законов, регулирующих данные правоотношения: от 7 июля 2003 г. N 126-ФЗ «О связи»* (далее - Закон о связи), от
17 июля 1999 г. N 176-ФЗ «О почтовой связи»** (далее - Закон о почтовой связи), а также наименованием ст. 63 Закона о связи - «Тайна связи».
В Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой приведено семь значений слова «связь», среди которых только одно относится к сфере общения [6, с. 705]. Это затрудняет определение круга охраняемых правоотношений. Например, факт знакомства двух или нескольких людей тоже указывает на наличие связи, но она не входит в сферу исследуемых отношений. Трактовка слова «связь» в узком смысле - как способа передачи сообщений охватывает не все формы обмена информацией между людьми, в частности, игнорируются виртуальные и невербальные способы общения. Соответственно, научная конструкция «право на тайну связи» не в полной мере отражает исследуемые явления.
Другое понятие - «тайна корреспонденции» связано с ч. 1 ст. 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод (г. Рим, 4 ноября 1950 г.)***, в которой оно именуется уважением корреспонденции. Тайна корреспонденции была первой в данной группе прав. В Конституции РСФСР 1937 года она называлась тайной переписки (ст. 132), в Конституции РСФСР 1978 г. закреплялась тайна переписки, телефонных переговоров и телеграфных сообщений (ст. 54).
Так, с развитием технологий эволюционировал и конституционный текст. Но сегодня тайна корреспонденции также не охватывает все способы передачи информации: к ней можно отнести обмен письмами, но никак не телефонные переговоры или видеосвязь.
И хотя Европейским Судом по правам человека понятие «корреспонденция» толкуется расширительно (к ней, в частности, относится телефонная связь****,
* Собр. законодательства Рос. Федерации. 2003. N 28. Ст. 2895.
** Там же. 1999. N 29. Ст. 3697.
*** Там же. 1998. N 20. Ст. 2143.
**** Решение Европейского Суда по правам человека от 6 сент. 1978 г. по делу «Класс и другие против Германии (Klass and Others v. Germany)». Доступ из справ.-правовой системы «Гарант».
в том числе мобильная*), его распространение на область невербальной коммуникации в судебной практике не выявлено
Вместе с тем невербальная коммуникация занимает значительное место в жизни отдельного человека и общества в целом. Объем передаваемой посредством невербальной коммуникации информации весьма значителен. Существуют различные подходы к классификации ее форм. Например, с точки зрения Т.В. Медведевой, «...к ее видам традиционно относят паралингвистику, кинесику, проксеми-ку, хронемику, окулесику, гаптику, гастику, аускультацию, ольфакцию и т.д.» [7, с. 99]. Даже этот традиционный перечень заслуживает внимания юридической науки с точки зрения расширения объекта правовой защиты передаваемой между лицами информации.
Как отмечается в специализированных исследованиях по невербальной коммуникации, «.даже современные мобильные телефоны постепенно из средства голосовой коммуникации превращаются в средство невербальной коммуникации» [8, с. 119]. С учетом того, что современные технологии позволяют передавать на расстояние не только изображение, но и запахи (коммуникация посредством запахов), тактильные ощущения (тактильная коммуникация), эти формы сообщений со временем станут привычными и применение в отношении их понятия «связь» будет столь же неуместным, как и на сегодняшний день использование понятия «корреспонденция» в отношении видеосвязи.
Эволюция технологий порождает развитие понятийного аппарата. Предлагаемый термин «коммуникация» охватывает как объем понятия «корреспонденция», так и объем понятия «связь». Он поглощает их и дополнительно охватывает различные виды виртуального и невербального общения. Как верно отмечает А.В. Назарчук, «само понятие коммуникации возникло и получило распространение сравнительно недавно, в середине ХХ века. Его введение в научный обиход обязано исследо-
* Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 дек. 2015 г. по делу «Роман Захаров (Roman Zakharov) против Российской Федерации» // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. N 6.
ваниям в области кибернетики и теории информации, а причиной информацион-но-коммуникационой революции является переход к электромагнитным сигналам и носителям информации» [9, с. 15-16].
Возникновение новых медиаформа-тов, развитие «сетевого общества», создание «виртуальных миров» требует новых подходов к обеспечению прав человека, и понятие «коммуникация» для научного обозначения исследуемого права является оптимальным. В информационном обществе оно наиболее полно отражает сущность охраняемых правоотношений.
Слово «коммуникация» в Толковом словаре русского языка С.И. Ожегова и Н.Ю. Шведовой имеет два значения: сообщение, общение; путь сообщения, линия связи [6, с. 287]. Соответственно, коммуникация - это не только общение, но и средства, при помощи которых оно осуществляется. Таким образом, конституционное право на тайну коммуникации обеспечивает правовую охрану не только самого общения (его содержания), но и средств, при помощи которых оно осуществляется. Защита способов передачи информации является необходимым условием и гарантией защиты информации и обеспечения безопасности коммуникации.
Содержание конституционного права на тайну коммуникации
Значение права на тайну коммуникации как самостоятельного права человека и гражданина и гарантии обеспечения иных конституционных прав личности (как права второго уровня) возрастает в связи со стремительным развитием теории коммуникации, совершенствованием средств передачи вербальной и невербальной информации. Ведь «коммуникация, говоря образно, - это ткань, из которой в мире людей состоит все самое важное» [10, с. 7-9].
В информационном обществе повышается значение взаимосвязи между тайной коммуникации и тайной частной жизни, обусловленное сокращением личного пространства человека. Простое определение координат по данным мобильного устройства, отслеживание перемещений хоть и не связано напрямую с общением, но вместе с тем охватывается понятием «коммуникация» как передача
иной информации (в данном примере -географических координат).
Как уже отмечалось, ст. 23 Конституции Российской Федерации к коммуникации относит переписку, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные и иные сообщения. В статье 15 Закона о почтовой связи говорится о почтовых, телеграфных и иных сообщениях. В перечень охраняемой информации включена также информация об адресных данных пользователей услуг почтовой связи, о почтовых отправлениях, почтовых переводах денежных средств, телеграфных и иных сообщениях. В статье 63 Закона о связи перечислены почтовые отправления, их вложения, информация и документальная корреспонденция, передаваемая по сетям электросвязи и сетям почтовой связи. К охраняемым сведениям в ней также отнесены сведения о передаваемых по сетям электросвязи и сетям почтовой связи сообщениях, о почтовых отправлениях и почтовых переводах денежных средств.
Положения о распространении правовой защиты не только на содержание общения, но и на сам факт осуществления коммуникации и любые связанные с ней обстоятельства не являются новеллой. Если раньше эти вопросы касались переписки: «объектом права на тайну переписки является не только содержание корреспонденции, но и сам факт переписки между определенными лицами» [11, с. 137], то с развитием средств коммуникации изменился и перечень объектов правовой охраны, к которым на сегодняшний день относятся «любые сведения, передаваемые, сохраняемые и устанавливаемые с помощью телефонной аппаратуры, включая данные о входящих и исходящих сигналах соединения телефонных аппаратов конкретных пользователей связи»*. Расширение объекта правовой охраны не яв-
* Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб гражданина Муллина Александра Анатольевича на нарушение его конституционных прав положениями статьи 9 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и статьи 53 Федерального закона «О связи»: определение Конституционного Суда Российской Федерации от 21 окт. 2008 г. N 528-О-О. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
ляется выявлением новой сущности права на тайну коммуникации. Это естественное его развитие, следствие научного и технического прогресса.
Тайной коммуникации, согласно ст. 53 Закона о связи, являются сведения об абонентах (фамилия, имя, отчество или псевдоним абонента-гражданина, наименование (фирменное наименование) абонента -юридического лица, фамилия, имя, отчество руководителя и работников этого юридического лица), а также адрес абонента или адрес установки оконечного оборудования, абонентские номера и другие данные, позволяющие идентифицировать абонента или его оконечное оборудование, сведения баз данных систем расчета за оказанные услуги связи, в том числе о соединениях, трафике и платежах абонента.
Вследствие объективного отставания законодательства от технического прогресса судам в правоприменительной практике требуется дополнительно расширять перечень объектов правовой охраны, гарантированных правом на тайну коммуникации.
Как отмечается в судебной практике Европейского Суда по правам человека, даже для получения 1МЕ1 (международного идентификатора мобильного оборудования) требуется соблюдение установленной законом процедуры ограничения права**.
Согласно п. 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 г. N 46 «О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации)»*** (далее - Постановление Пленума ВС РФ о судебной практике по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина) нарушением тайны телефонных переговоров является, в частности, незаконный доступ к информа-
** Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 дек. 2015 г. по делу «Роман Захаров (Roman Zakharov) против Российской Федерации».
*** Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 2019. N 2.
ции о входящих и об исходящих сигналах соединения между абонентами или абонентскими устройствами пользователей связи (дате, времени, продолжительности соединений, номерах абонентов, других данных, позволяющих идентифицировать абонентов).
Вместе с тем в действующих нормативных правовых актах не урегулированы вопросы гарантированности тайны коммуникации в виртуальном информационном пространстве (например, общение в социальных сетях или в многопользовательских играх), не выработалась и соответствующая судебная практика. Безопасность подобных форм общения обеспечивается расширительным толкованием конституционного положения об «иных сообщениях».
Специальные нормы об охране таких видов коммуникации должны найти отражение при дальнейшем развитии права и законодательства с учетом реалий циф-ровизации. Как справедливо отмечается в юридической литературе, «нормативные разработки понятийного аппарата и юридических конструкций позволят существенным образом повысить гарантии реализации и защиты конституционных прав граждан в цифровом обществе» [12, с. 112].
Рассматривая правовую гарантиро-ванность новых способов коммуникации, сложно согласиться с А.В. Бурыловым в том, что право на защиту других сообщений, передаваемых по сетям электросвязи, от необоснованного вмешательства основывается на праве каждого человека на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений [13, с. 5-6]. Это, по существу, одно право. Названные в ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации «иные сообщения» охватывают все возможные способы коммуникации, поэтому никакого производного права в данном случае не возникает.
Подобного расширительного толкования «иных сообщений» придерживается Верховный Суд Российской Федерации. В пункте 5 Постановления Пленума ВС РФ о судебной практике по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина указывается, что под иными сообщениями в статье 138 УК РФ следует понимать сообщения граждан, передаваемые по сетям элек-
трической связи, например SMS- и MMS-сообщения, факсимильные сообщения, передаваемые посредством сети Интернет мгновенные сообщения, электронные письма, видеозвонки, а также сообщения, пересылаемые иным способом.
Таким образом, право на тайну коммуникации является конституционным правом личности, обеспечивающим безопасность общения, а именно безопасность обмена информацией в процессе общения при использовании любых известных средств, а также ее недоступность для других лиц без явно выраженного на это согласия.
Реализация конституционного права на тайну коммуникации: пределы и ограничения
Известное выражение «права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого» нашло отражение в ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации: «Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц». Это универсальный закон для определения пределов реализации любого права, в том числе и права на тайну коммуникации.
Изучая пределы права реализации на тайну коммуникации, следует обратить внимание на соотношение двух разных по сути, но близких по объекту прав: исследуемого права и права на доступ к информации (ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации). В целях обеспечения каждого из них важно определить границу между правом на тайну коммуникации и правом на доступ к информации.
В юридической науке право на информацию рассматривается в основном с точки зрения доступа к информации, находящейся в распоряжении органов власти, тогда как вопросам вторжения данного права в область права на тайну коммуникации уделяется недостаточное внимание.
В связи с этим следует заметить, что в условиях информатизации всех сторон жизни общества, перехода реализации прав и свобод человека и гражданина в «цифровое пространство» возрастает актуальность проблемы разграничения права на тайну коммуникации, с одной стороны, и права на доступ к информации (свободно искать, получать, передавать, производить
и распространять информацию любым законным способом) - с другой. Основой оптимального баланса между данными правами должен стать указанный в ч. 4 ст. 29 Конституции Российской Федерации «законный способ».
При этом важно, что право на тайну коммуникации не распространяется на те случаи, когда лица добровольно предоставили доступ к своей переписке, телефонным переговорам, почтовым, телеграфным и иным сообщениям, официально их опубликовав, разместив их в доступном для всех месте, в том числе в цифровом пространстве. При наличии согласия лиц на свободный доступ к их сообщениям они добровольно не пользуются правом на тайну коммуникации, соответственно, обязанность уполномоченных субъектов по обеспечению ее охраны не возникает.
Согласно п. 4 Постановления Пленума ВС РФ о судебной практике по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина «тайна переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений признается нарушенной, когда доступ к переписке, переговорам, сообщениям совершен без согласия лица, чью тайну они составляют, при отсутствии законных оснований для ограничения конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений».
Ограничение конституционных прав осуществляется в соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации, устанавливающей, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены при сочетании условий: 1) формального - введение ограничений федеральным законом; 2) фактического - только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Согласно ч. 3 ст. 56 Конституции Российской Федерации обеспечиваемое правом на тайну коммуникации право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну (ч. 1 ст. 23 Конституции Российской Федерации) не подлежит ограничению. В то же время право на
тайну коммуникации в соответствии с ч. 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации может быть ограничено, но только на основании судебного решения.
С целью недопущения разглашения сведений о частной жизни, личной и семейной тайне при ограничении в установленном порядке права на тайну коммуникации уполномоченные органы обязаны обеспечить сохранность полученной информации и ее последующее уничтожение. Такой подход к установлению пределов права на тайну коммуникации и его ограничению реализован в законодательстве и подтверждается судебной практикой.
Согласно ч. 4 ст. 241 УПК РФ переписка, запись телефонных и иных переговоров, телеграфные, почтовые и иные сообщения лиц могут быть оглашены в открытом судебном заседании только с их согласия, в противном случае - в закрытом судебном заседании. Аналогичные положения содержатся в ГПК РФ, АПК РФ, КАС РФ.
В пункте 14 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. N 8 «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия» установлено следующее: «Судам надлежит иметь в виду, что в соответствии с Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности" проведение оперативно-розыскных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений может иметь место лишь при наличии у органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, информации о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно; о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно; о событиях или действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации»*.
* Бюллетень Верховного Суда Рос. Федерации. 1996. N 1.
В определении Конституционного Суда Российской Федерации от 2 октября 2003 г. N 345-О «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Липецка о проверке конституционности части четвертой статьи 32 Федерального закона от 16 февраля 1995 года "О связи"» указывается: «Судья, рассматривающий ходатайство органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, о производстве действий, связанных с ограничением права на тайну телефонных переговоров, обязан подходить к оценке представляемых в таких случаях материалов ответственно и всесторонне. При недостаточной обоснованности ходатайства он может затребовать дополнительные сведения, но не вправе отказать в рассмотрении материалов об ограничении названного конституционного права»*.
Гарантии конституционного права на тайну коммуникации
Реализуя потребность в общении, максимально свободном обмене информацией, граждане не всегда намерены раскрывать его содержание, делать доступным для других лиц, и в этом заключается их субъективное конституционное право на тайну коммуникации.
Вместе с тем, по наблюдениям М.Е. Че-ремисиновой, «.заинтересованность со стороны общества, бизнеса и государства в использовании телекоммуникационных ресурсов настолько высока, что неопределенность правовых последствий отходит на второй план» [14, с. 128]. При этом государство должно обеспечивать их гарантиро-ванность и защиту.
Следует согласиться с точкой зрения А.В. Безрукова о том, что «.в качестве гарантии конституционных прав и свобод выступает не только сам результат деятельности органов государственной власти, но и механизм - определенный законом порядок осуществления этой деятельности» [15, с. 100].
В целях обеспечения тайны коммуникации ст. 7 Закона о связи устанавливает правовой механизм охраны сетей и сооружений связи, в отношении которых операторами связи и застройщиками должна
быть обеспечена защита от несанкционированного доступа при строительстве и реконструкции зданий, строений, сооружений (в том числе сооружений связи), а также при построении сетей связи. Обязанность обеспечения защиты средств связи и сооружений связи от несанкционированного доступа возложена на операторов связи, их эксплуатирующих.
Конкретные правовые, организационные и технические меры защиты информации предусмотрены ст. 16 Федерального закона от 27 июля 2006 г. N 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»**. Они позволяют обеспечить защиту информации от неправомерного доступа, уничтожения, модифицирования, блокирования, копирования, предоставления, распространения и иных неправомерных действий, а также соблюдение конфиденциальности информации ограниченного доступа. Как определено в законе, «государственное регулирование отношений в сфере защиты информации осуществляется путем установления требований о защите информации, а также ответственности за нарушение законодательства об информации, информационных технологиях и о защите информации». В совокупности эти нормы образуют юридический механизм как форму гарантии права на тайну коммуникации.
Отдельные аспекты данного механизма содержатся в иных правовых актах, регулирующих вопросы оказания услуг связи. В постановлении Европейского Суда по правам человека отмечается следующее: «Обеспечение эффективности подобных средств защиты - прямая обязанность государства, призванная оградить граждан от произвола властей, несанкционированного сбора или распространения сведений о частной и семейной жизни и нарушения права граждан на тайну переписки»***.
Право на тайну коммуникации гарантируется принятием ряда правовых,
* Вестник Конституционного Суда Рос. Федерации. 2004. N 1.
** Собр. законодательства Рос. Федерации. 2006. N 31 (ч. I). Ст. 3448.
*** Постановление Европейского Суда по правам человека от 4 дек. 2015 г. по делу «Роман Захаров (Roman Zakharov) против Российской Федерации».
организационных и экономических мер. Перечисленные правовые меры являются ядром юридических гарантий права на тайну коммуникации. Они обязательны к исполнению всеми субъектами права, и на это прямо указывает Конституционный Суд Российской Федерации: «статья 23 (часть 2) Конституции Российской Федерации... является в силу ее статьи 15 (части 1 и 2) нормой прямого действия, обязательной для соблюдения всеми субъектами права, - отсутствие в федеральном законодательстве прямого указания на обязанность именно правообладателя интернет-сервиса, посредством которого осуществляется отправка и получение электронных сообщений, обеспечивать тайну связи не может рассматриваться как свидетельство отсутствия у него такой обязанности»*.
К юридическим гарантиям права на тайну коммуникации следует также отнести юридическую ответственность за ее нарушение. В случае нарушения данного права могут применяться все известные виды юридической ответственности, включая конституционно-правовую. В мировой практике ярким примером использования такого вида ответственности за нарушение права на тайну коммуникации является «уотергейтский скандал», когда в связи с незаконным прослушиванием телефонов высокопоставленных чиновников и влиятельных бизнесменов Президент США Р. Никсон «добровольно» ушел в отставку ввиду неотвратимости объявления импичмента.
Как отмечается в п. 6 Постановления Пленума ВС РФ о судебной практике по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина, ответственность за незаконные действия, нарушающие тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений конкретных лиц или неопределенного круга лиц, наступает независимо от того, составляют
* По делу о проверке конституционности пункта 5 статьи 2 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» в связи с жалобой гражданина А.И. Сушкова: постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 26 окт. 2017 г. N 25-П // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2017. N 45. Ст. 6735.
передаваемые в переписке, переговорах, сообщениях сведения личную или семейную тайну гражданина или нет. Иными словами, для наступления юридической ответственности установление самого факта нарушения права на тайну коммуникации является достаточным условием.
Совокупность указанных положений законодательства и правовых позиций высших органов судебной власти выступает надежной правовой гарантией права на тайну коммуникации и позволяет обеспечивать его всестороннюю защиту.
Выводы
Нарастающие процессы информатизации объективно актуализировали вопросы обеспечения и защиты прав и свобод человека и гражданина, реализация большинства из которых «переместилась» в цифровое пространство. Цифровизация современного общества породила ряд проблем в сфере гарантированности права на тайну коммуникации, усилив актуальность данного направления исследований. Проведенный в рамках данной статьи анализ позволил предложить введение в научный оборот понятия «конституционное право на тайну коммуникации», выявить новые аспекты обеспечения прав и свобод личности и сформулировать следующие умозаключения:
1. Под конституционным правом на тайну коммуникации понимается охраняемая конституцией возможность реализации личностью потребности в общении в различных его формах посредством любых доступных средств обмена информацией при обеспечиваемой государством недоступности информации, которой обмениваются в процессе общения, а также о любых связанных с общением обстоятельствах, другим лицам.
Конституционное право на тайну коммуникации является интегративной научной конструкцией, включающей право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Будучи результатом развития таких юридических конструкций, как «право на уважение корреспонденции» и «право на тайну связи», данное право наиболее полно отражает сущность охраняемых конституционных прав в современном информационном обществе.
2. Право на тайну коммуникации предполагает безопасность в отношении следующей информации:
- любое содержание межличностного общения, выраженное как в вербальной, так и невербальной форме, передаваемое через средства коммуникации;
- любые сведения об осуществлении межличностного общения через средства коммуникации (факт общения, дата, время, место, способ, абоненты и их данные, данные об оборудовании, продолжительность и т.д.). Гарантии права на тайну коммуникации заключаются в том, что указанные объекты подлежат защите от любого незаконного доступа (ознакомление с ними, копирование, записывание с помощью различных технических устройств и т.п.);
- все известные средства коммуникации. В части 2 ст. 23 Конституции Российской Федерации перечислены переписка, телефонные переговоры, почтовые, телеграфные сообщения. Содержащееся в ней положение об «иных сообщениях» делает данный перечень открытым, распространяя охранительное воздействие названной нормы на все имеющиеся в на-
стоящее время и создаваемые в будущем средства коммуникации.
3. Гарантированный правом на тайну коммуникации режим охраны обеспечивает защиту указанных объектов от несанкционированного доступа любых субъектов права: государства, органов публичной власти, должностных лиц, организаций, граждан и др., а в перспективе - искусственного интеллекта.
4. В условиях стремительного развития технологий, цифровизации практически всех сфер жизни общества гаранти-рованность права на тайну коммуникации приобретает важное значение. Только государство с его возможностями правового регулирования, государственным аппаратом, реализуя охранительную функцию, может обеспечить это важное для каждого человека право. Гарантированность данного права обеспечивается системой правовых, организационных, экономических мер. Юридический механизм его обеспечения включает установленный законом порядок осуществления конституционного права на тайну коммуникации, основания и пределы его ограничения и юридическую ответственность за нарушение данных процедур.
Список литературы
1. Нарутто С.В. Тайна связи. (Научная статья подготовлена для системы «КонсультантПлюс». 2020). Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2. Изотова А.Н. Отдельные вопросы обеспечения тайны связи // Евразийский юридический журнал. 2018. N 1. С. 300-302.
3. Бушков Д.В. Право на тайну личной корреспонденции как объект уголовно-правовой охраны // Общество и право. 2004. N 2. С. 48-52.
4. Борзова В.А. Право на тайну корреспонденции в современном российском государстве // Актуальные проблемы правового, социального и политического развития России: материалы XI междунар. науч.-практ. конф. студентов, магистрантов, аспирантов, соискателей: сб. науч. ст. Саратов: Саратовский национальный исследовательский гос. ун-т им. Н.Г. Чернышевского, 2018. С. 40-44.
5. Шварц М.З. К вопросу о тайне личной коммуникации в контексте правил доказывания в гражданском судопроизводстве // Закон. 2018. N 4. С. 56-63.
6. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук; Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М.: А ТЕМП, 2006. 944 с.
7. Медведева Т.В. Ольфакция как составляющая невербальной коммуникации // Языки и литература в поликультурном пространстве. 2016. N 2. С. 99-103.
8. Обухова Ю.О. Мобильный телефон как средство самопрезентации в межличностной коммуникации // Журнал социологии и социальной антропологии. 2011. Т. 14. N 2. С. 119-138.
9. Назарчук А.В. Теория коммуникации в современной философии: учебник. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 320 с.
10. Гавра Д.П. Основы теории коммуникации: учебник для академического бакалавриата. 2-е изд., испр. и доп. М.: Юрайт, 2019. 231 с.
11. Петрухин И.Л. Личная жизнь: пределы вмешательства. М.: Юрид. лит., 1989. 192 с.
12. Карасев А.Т., Кожевников О.А., Мещерягина В.А. Цифровизация правоотношений и ее влияние на реализацию отдельных конституционных прав граждан в Российской Федерации // Антиномии. 2019. Т. 19. N 3. С. 99-119.
13. Бурылов А.В. Право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений в Российской Федерации: Конституционно-правовой анализ: автореф. дис. ... канд. юрид. наук: 12.00.02. Екатеринбург, 2003. 22 с.
14. Черемисинова М.Е. Реализация законных интересов в сети Интернет // Журнал российского права. 2018. N 9. С. 120-130.
15. Безруков А.В. Конституционное право России: учеб. пособие. М.: Юстицинформ, 2018. 344 с.
References
1. Narutto S.V. The secret of communication (The scientific article was prepared for the «ConsultantPlus» system. 2020). Access from the reference legal system "ConsultantPlus". (In Russ.).
2. Izotova A.N. Certain issues of ensuring the secrecy of communication. Eurasian law journal, 2018, no. 1, pp. 300-302. (In Russ.).
3. Bushkov D.V. The right to privacy of personal correspondence as an object of criminal law protection. Society and law, 2004, no. 2, pp. 48-52. (In Russ.).
4. Borzova V.A. The right to privacy of correspondence in the nowaday Russian state. Actual problems of legal, social and political development of Russia. Saratov state University, 2018. Pp. 40-44. (In Russ.).
5. Shvarts M.Z. On the issues of the secret of personal communication in the context of rule in civil proceedings. Law, 2018, no. 4, pp. 56-63. (In Russ.).
6. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of the Russian language: 80 000 words and phraseological expressions. Moscow, A TEMP Publ., 2006. 944 p. (In Russ.).
7. Medvedeva T.V. Olfaction as a component of non-verbal communication. Languages and literature in a multicultural space, 2016, no. 2, pp. 99-103. (In Russ.).
8. Obukhova Yu.O. Mobile phone as a means of self-presentation in interpersonal communication. Journal of Sociology and Social Anthropology, 2011, vol. 14, no. 2, pp. 119-138. (In Russ.).
9. Nazarchuk A.V. Communication theory in modern philosophy. Moscow, 2009. 320 p. (In Russ.).
10. Gavra D.P. Fundamentals of Communication theory. Moscow, 2019. 231 p. (In Russ.).
11. Petrukhin I.L. Personal life: the limits of intervention. Moscow, 1989. 192 p. (In Russ.).
12. Karasev A.T., Kozhevnikov O.A., Meshcheryagina V.A. Digitalization of legal relations and its impact on implementation of particular constitutional rights of citizens in the Russian Federation. Antinomies, 2019, vol. 19, no. 3, pp. 99-119. (In Russ.).
13. Burylov A.V. The right to privacy of correspondence, telephone conversations, postal, telegraph and other messages in the Russian Federation: Constitutional and legal analysis. Cand. Diss. Yekaterinburg, 2003. 22 p. (In Russ.).
14. Cheremisinova M.E. Implementation of legitimate interests on the internet. Journal of Russian Law, 2018, no. 9, pp. 120-130. (In Russ.).
15. Bezrukov A.V. Constitutional law of Russia. Moscow, Yustitsinform Publ., 2018. 344 p. (In Russ.).
