CC BY
27
УДК 340.15
DOI 10.24411/2078-5356-2018-10303
Баранов Павел Петрович Pavel P. Baranov
доктор юридических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий кафедрой конституционного и муниципального права
Южно-Российский институт управления РАНХиГС при Президенте РФ (344002, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70/54)
doctor of sciences (law), professor, honored scientist of the Russian Federation, head of the department of constitutional and municipal law
South-Russian institute of management of RANEPA (70/54 Pushkinskaya st., Rostov-on-Don, Russian Federation, 344000)
E-mail: [email protected]
Овчинников Алексей Игоревич Aleksey I. Ovchinnikov
доктор юридических наук, профессор, и. о. заведующего кафедрой теории и истории государства и права
Южный федеральный университет (344006, Ростов-на-Дону, ул. Б. Садовая 105/42);
профессор кафедры теории и истории права и государства
Южно-Российский институт управления РАНХиГС при Президенте РФ (344002, Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, 70/54)
doctor of sciences (law), professor, acting head of the department of theory and history of state and law
Southern federal university (105/42 Bolshaya Sadovaya st., Rostov-on-Don, Russian Federation, 344006);
professor of the department of theory and history of law and state
South-Russian institute of management of RANEPA (70/54 Pushkinskaya st., Rostov-on-Don, Russian Federation, 344000)
E-mail: [email protected]
Овчинникова Светлана Павловна Svetlana P. Ovchinnikova
кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры гражданского права Ростовский филиал Российского государственного университета правосудия (344038, Ростов-на-Дону, пр. Ленина, 66)
сandidate of sciences (law), associate professor, associate professor of civil law Rostov branch of the Russian state university of justice (66 Rostov-on-Don, Lenin av., Russian Federation, 344038)
E-mail: [email protected]
© Баранов П.П., Овчинников А.И., Овчинникова С.П., 2018
Конституционная элитология: междисциплинарное направление
в юридической науке
Constitutional legal elitology: interdisciplinary direction in legal science
В работе анализируются политические, социокультурные и геополитические аспекты влияния элит на процессы конституционно-правового развития России, а также обратного влияния Конституции РФ на состояние элиты. Выявляются новые проблемы в сфере конституционно-правовой науки, связанные с политологией и элитологией. Авторы предлагают новый ракурс изучения конституционно-правовой политики российского государства: конституционно-правовую элитологию как междисциплинарную область знаний, формируемую на стыке юриспруденции и элитологии.
Ключевые слова: конституционно-правовая наука, методы конституционно-правового познания, политические элиты, государственная власть, государство, влияние элиты, конституционно-правовая политика, конституционализм, конституционная элитология.
This paper analyzes the political, socio-cultural and geopolitical aspects of the influence of the elites in the process of constitutional and legal development of Russia, as well as the reverse effect of the Constitution of the state of the elite. Identify new challenges in the field of constitutional and legal science, political science and related elitologii. The authors offer a completely new perspective of studying the constitutional and legal policy of the Russian state: constitutional and legal elitologii.
Keywords: constitutional and legal science, methods of constitutional and legal knowledge, the political elite, government, state, the influence of the elite, constitutional and legal policy, constitutionalism.
Основным методом современной конституционно-правовой науки в нашей стране является метод формально-догматического анализа конституционного права, правовой системы в целом и политических процессов. Между тем достаточно серьезным теоретико-методологическим потенциалом обладают и такие методы юридического познания и анализа социально-правовой действительности, как социологический, социокультурный, политико-экономический, конфликтологический, аксиологический и многие другие. Не случайно конституционное право, например, во Франции - это отнюдь не догматическая юриспруденция. Ю.А. Дмитриев говорит о фактическом отсутствии во Франции четких разделительных линий, границ между конституционным правом и политологией [1], так как социологический подход к праву доминирует [2]. Впрочем, и в иных правовых культурах и традициях конституционное право развивается на стыке с иными дисциплинами социогуманитарного профиля, например, такими как конституционная политэкономия [3].
В конституционном праве социологический метод анализа может быть дополнен таким
подходом к изучению права, как конституционно-правовая элитология. Элитология - одно из направлений социально-философской мысли, изучающей поведение элит, место и роль элиты в развитии общества и государства. Конституционно-правовая элитология представляет собой направление в научном познании конституционного права междисциплинарного уровня, изучающее конституционно-правовые механизмы регулирования общественных отношений, складывающихся в процессе формирования, рекрутирования, легитимации элиты, а также влияние элит на конституционный правопорядок. Следует отметить, что подобные исследования уже осуществляются рядом ученых как в России, так и за рубежом [4-12].
Следует обратить внимание на следующее обстоятельство. Признание наличия и необходимости элиты в обществе и государстве не может не приводить к отрицанию равноправия в качестве высшей ценности правового государства. Однако фактическое неравенство столь же очевидный факт социальной жизни, что и потребность общества в юридическом равенстве людей.
Конституционно-правовая элитология выходит за методологические рамки формально-правового равенства, отправляясь от понятия «живой конституции», поэтому ее можно рассматривать как дисциплину социолого-правового характера.
Современная теория элит сильно трансформировалась под влиянием идеологии глобализма и его критики [13]. Современные элитологи фиксируют катастрофические для демократии последствия все увеличивающегося разрыва между народами национальных государств и сформированной в условиях глобализма новой транснациональной, олигархической, космополитической элитой. В условиях «смерти» национальных элит говорить о судьбах демократического конституционализма все более затруднительно, как затруднительно в целом человечеству выйти из кризиса, в который со всей очевидностью погружается человечество. Не случайно конспирологические теории становятся предметом обсуждения в Совете Федерации ФС РФ: современные научные технологии в корне меняют представление об управляемости населения планеты со стороны элит [14]. Критика мировых и постнациональных элит, особенно бизнес-элит крупных корпораций в плане их влияния на конституции и правопорядок раздается и в американской литературе [10]. Изучается и политическое влияние элит на деятельность органов конституционного контроля: например, Лукас Пау показывает в своей отдельной монографии, как практически каждое крупное постановление Верховного суда США, детально и скрупулезно оформленное в конституционных терминах и определениях, соответствовало пожеланиям самых влиятельных политиков времени принятия решения [11]. Аналогичную задачу решает в своей работе и профессор из Японии Хироши Ито, выявляющий культурные особенности конституционного судопроизводства и влияние на него элит в своей стране [12].
Еще в Древнем мире проблема выживания государства под натиском внешних и внутренних угроз национальной безопасности понималась и решалась в контексте теории элиты. Наиболее ярким примером можно считать трактат «Государство» Платона. Мыслитель обратил внимание на то, что без решения вопроса об элите невозможно победить главную и «вечную» проблему - корысть правящего слоя, жажду наживы, которая, по его мнению, и является основной причиной трансформации политических режимов и государств, их гибели в итоге. Философ предлагал допустить к управлению
государством лиц, лишенных этой корысти, не имеющих влечения к земным благам, аристократов духа. Они будут думать о всеобщем благе, а не о семье, домашнем хозяйстве, личном обогащении. Ведь именно это приводит, по мнению Платона, к отрицательным типам государств - олигархическим, тираническим, тимократиче-ским, демократическим. Мудрецы, философы, мыслители, а именно они и являются элитой в учении Платона, не имеют склонности к материализму и не страдают болезнями, ему сопутствующими, - культ наживы, расчета и выгоды. И им следует доверять управление государством. Ведь именно болезнью можно назвать иррациональный уровень корысти у современных элитных коррупционеров, например, проходящих по «громким делам» экс-губернаторов, у которых изъяты ценности на суммы, превышающие допустимые рамки разумного. Корысть этих и им подобных сотен представителей элиты напоминает по своей силе наркотическую зависимость: конфискованных у них средств было бы достаточно им и их внукам на тысячи лет обеспеченной, сытой жизни, но они не собирались прекращать свою коррупционную деятельность. Разумным такое поведение назвать невозможно, даже являясь прагматиком и циником.
Следует отметить, что Аристотель полагал необходимым богатых людей, олигархов изгонять из элиты, а под элитой понимал средний класс. Править в государстве должны «крепкие хозяйственники», собственники домохозяйств, которые заинтересованы в сбережении государства от гибели ради своего имущества и семьи. Именно они и являются элитой в демократическом государстве - политии. Однако современный мир, а также его история, показывают невозможность воплощения идеалов Платона и Аристотеля. В условиях секулярного, светского, скорее атеистического общества бескорыстие элиты Платона, а также реальность длительного сохранения у властных рычагов демократической элиты Аристотеля утопичны. По всей видимости, нормальная элита представляет собой нечто синтетическое из представлений Платона и Аристотеля: основными ее качествами является патриотизм, приверженность семейным ценностям, готовность к личной аскезе во имя общего блага, высокий уровень образования и духовной культуры. Между тем в условиях глобального капитализма элита очень быстро «теряет» национальную идентичность и рассматривает свое Отечество как кормушку. В этом главная проблема отечественных элит.
Российская элита не обладает в должной мере необходимыми для нормальной элиты вышеперечисленными качествами.
В создании конституционно-правовых механизмов формирования элит видится основная задача конституционно-правовой элитологии. Главной является следующая проблема: как найти такие механизмы правового регулирования, которые помогали бы создать и сохранить элиту, а также не допустить с ее стороны злоупотребление законами и личными правообязан-ностями, обеспечить добросовестность в осуществлении своих полномочий. Как совершенно справедливо отмечает И. Кондратович: «Формирование стабильной экономики и правового государства реально лишь при создании новой системы рекрутирования элиты. Эта система должна основываться на конкурентных началах и институционализации требований к деловым и нравственным качествам руководителей» [15]. Такую систему и призвана создать конституционно-правовая элитология. Иными словами, главной проблемой конституционно-правовой элитологии является создание и разработка юридических механизмов отбора лучших представителей народа в ряды политической элиты.
Президентские программы кадрового отбора выполняют свою функцию, однако попадание в эти списки носит пока слабо управляемый характер. Проблема здесь видится в следующем: если знания и опыт можно выявить посредством специальных форм контроля, то нравственные и духовные качества будущих управленцев никакими экзаменами не проверишь. Здесь могут помочь только те люди, которые хорошо знают характер претендента в элиту. Стоит обратить внимание на то обстоятельство, что в России, пережившей кардинальный слом общественного строя, в отличие от западных стран, нет преемственности в политической элите. Поэтому чиновничье-бюро-кратические династии или династические элиты весьма негативно воспринимаются населением.
Президент на сегодняшний день несет крайне важную социальную функцию быть вне столкновений любых элитных групп, классов, социальных образований. Его задача - выразить государственный и общественный, скорее даже общенародный интерес, а не идти на поводу частного блага отдельных лиц, возглавляющих элитные группы. Дополнительной силой на пути к обеспечению общенародных интересов должен стать коллективный орган, выражающий народный интерес, носитель его. Именно такой орган мог бы стать и управленческим звеном и
фильтром для отбора лучших из лучших в вышестоящий органы власти.
Можно вспомнить идею отечественного правоведа, основателя евразийства Н.Н. Алексеева, эмигрировавшего после революции из России, который отмечал значимость сохранения системы Советов в будущей, преодолевшей коммунизм России. Правовед не был сторонником большевизма, национал-социализма или национал-большевизма, однако определенные демократические институты страны Советов считал вполне пригодными для дальнейшего развития национальной государственности [16, с. 583].
Правовед обращал внимание на недостатки парламентской демократии. Он считал, что одним из таких недостатков является формирование депутатского корпуса по партийным спискам. Еще в дореволюционной юридической литературе партийная демократия была подвергнута критике с различных позиций: «Партии большей частью односторонни, ослеплены, несправедливы, упрямы, склонны ставить партийный интерес выше разума и общего блага... слепы... к мнению идеологических противников» [17, с. 302-303].
Первым шагом на в процессе создания элиты должен стать переход к исключительно мажоритарной системе. Кстати, к этому подталкивает не только партийный корпоративизм, но и идеологическая нейтральность беспартийных представителей. Также недостатком признается, как правило, возможность попадания в высший законодательный орган по списку от того или иного предвыборного объединения людей недостойных и случайных. Однако мажоритарная система выборов предполагает модернизацию, необходимую для того, чтобы на выборах в органы власти, устроенные пирамидально, избиратели знали все о кандидатах в депутаты, выбирая их не вслепую. Евразийцы полагали возможным делегировать кандидатов на основе территориальных, национальных, профессиональных сообществ, профсоюзов,национально-культурных автономий, традиционных конфессий.
Выборы в местные, городские и региональные, федеральные или общегосударственные Советы могут осуществляться также пирамидально - снизу вверх. Низовой орган власти избирает делегатов в верховный орган и так далее. Общегосударственный орган из своих рядов формирует управленческий корпус. Такое государство будет республикой демотической, как называл ее Н.Н. Алексеев.
Еще одним элементом демократии является простая процедура отзыва депутатов
избирателями. «Порядок отзыва депутатов ничем не должен отличаться от порядка выборов» [18, с. 52]. В модели Н.Н. Алексеева те люди, точнее, тот трудовой коллектив, институт гражданского общества, территориальный орган власти, которые направили своего представителя, должны иметь возможности замены делегата в случае невыполнения им порученных задач. Впрочем, на сегодняшний день подобные реформы маловероятны в силу устойчивости политической элиты к желанию сохранить сложившийся порядок вещей.
В научной литературе под элитой понимаются лица, получившие наивысший индекс в своей области деятельности и достигшие высшего уровня компетентности [19, с. 308]. Помимо них, это те лица, которые могут контролировать очень большую часть экономических, политических и иных ресурсов нашей страны по сравнению с другими социальными группами, которые занимают высшие места в иерархии власти. Вполне понятно, что основное содержание текста современных конституций было составлено под контролем элиты, так как она вырабатывает не только мировоззренческие стандарты в развитии нашего государства и общества, но и конституционно-правовую политику нашего государства, развивающегося в русле буржуазных и либерально-демократических параметров. На наш взгляд, конституционно-правовая элитоло-гия призвана исследовать процессы, институты, механизмы воздействия отечественных элит на конституционное право, определить способы выявления равновесия в современном российском государстве между народовластием и элитократией, а также предложить способы демократического ограничения всевластия элит в нашем обществе.
В течение всех последних тридцати лет развитие конституционализма в нашей стране было тесно связано с волей новой политической, экономической и административной элиты, которая реально выступает как главный двигатель всех процессов конституционного развития. Становление важнейших институтов публичной власти, определение основных принципов взаимоотношений между личностью и государством, территориальное устройство государства, выработка особенностей статуса отдельных категорий граждан, которые участвуют в осуществлении публичной власти - все эти и многие другие вопросы практически полностью зависят от ограниченного круга людей, имеющих реальные возможности оказывать влияние
на все без исключения общественно-политические и правовые процессы в нашей стране.
Конституционно-правовая легитимность государственной власти в Российской Федерации напрямую связана с легитимностью самой Конституции. Вся юридическая сила Конституции РФ напрямую увязана с вопросом принятия текста закона. Как справедливо отмечается в литературе: «Если основной закон не отражает базовых ценностей общества, а навязывается обществу государством (правящими элитами), страна не имеет конституции в подлинном смысле этого понятия. Если правовые нормы не отражают ценности, нравы и традиции общества, они, несмотря на все усилия государственного аппарата, нередко остаются "мертвой буквой" из-за пассивного, а иногда и активного сопротивления граждан» [20].
Безусловно, следует признать, что становление конституционализма в новой России не следует рассматривать как проявление какой-то особой воли, настроения или пожелания граждан. Об элитарном характере текста Конституции РФ говорят и ведущие юристы: «Этот монументальный документ был создан за короткий срок благодаря энтузиазму и творческому труду представителей российской элиты, в том числе многих выдающихся юристов» [21]. Это был на все сто процентов результат деятельности российской политической элиты, увлеченной идеалами либерализма. Однако сегодня все чаще и чаще звучат голоса о том, что интересы властвующей политической элиты серьезно отличаются от того, что необходимо населению страны.
Рассматриваемая нами конституционно-правовая элитология изучает основные направления и приоритеты конституционно-правовой политики России с точки зрения интересов отечественных элит. Нельзя не отметить, например, что современная законодательная деятельность политической элиты направлена, в частности, на сужение и ограничение политических прав и свобод граждан, что подается в качестве закономерного и необходимого отхода от традиционного либерально-демократического пути развития, важного противодействия западному влиянию на существующие российские конституционно-правовые институты.
В контексте науки элитологии важным и перспективным представляется нам изучение геополитических, политических и экономических приоритетов, направлений и принципов конституционно-правовой политики. Следует иметь в виду, что многие отечественные и зарубежные
учения выделяют мировую политическую элиту в качестве отдельного самостоятельного участника общемировых процессов. Много пишется о существовании особого «теневого» правительства или, так называемого, «мирового закулисья». Однако, нам представляется, что современные события в мире четко свидетельствуют, что стремление национально ориентированных государств быть суверенными и самостоятельными участниками международных отношений набирает силу. В этой связи отметим, что проблема международных санкций и контрсанкций положительным образом повлияла на укрепление и развитие многих отраслей народного хозяйства нашей страны. Мы видим, что все это наглядно демонстрирует всю сложность современного состояния в сфере элит и некоторый примитивизм конспирологических теорий и конструкций.
Представляется, что для конституционно-правовой науки следовало бы разработать свое собственное определение элиты. Исходя из существующих теоретических наработок, в современном правовом и общественно-политическом дискурсе под политической элитой понимается особая социальная группа людей, которая обладает необходимыми властными полномочиями и возможностью принятия важнейших стратегических государственных решений или же возможностями оказания самого непосредственного влияния на принятие таких решений. Как правило, вся элита делится на политическую, экономическую и административную. Часто политическую элиту в соответствии с принципом разделения властей подразделяют на законодательную, исполнительную и судебную. Детально не вникая во весь круг теоретических вопросов, касающихся понятий «элита» и «политическая элита», подчеркнем только, что в современной России, впрочем, как и во всем мире в целом, между понятием «элита» и его употреблением существенное различие. Как правило, в традиционном смысле термин «элита» обозначает лучших представителей народа, аристократическое, в плане нравственных качеств, сообщество, в то время как понятие «политическая элита» связана в общественном сознании с формализацией и актуализацией особого статуса, без конкретной оценки особых качеств или каких-либо талантов лиц, этим статусом обладающих. При этом не учитывается то обстоятельство, что основная часть политической элиты возникает благодаря выборам и юридическим процедурам: в общественном сознании политическая элита представляет собой
сообщество лиц, которые благодаря судьбе оказались у рычагов управления политическими и экономическими процессами в стране.
В этой связи следует подчеркнуть, что отношение рядовых граждан к существующей политической элите является важным индикатором конституционной легитимности государственной власти в стране. Идея национализации элит, появившаяся несколько лет назад, выражается в достаточно популярном лозунге: «Если служишь этой стране, то должен голосовать за нее своими деньгами и своим имуществом». Однако процесс «национализации элит», то есть реализация запрета на владение госчиновниками и руководителями государственных компаний счетов, недвижимости, имущества за рубежом все еще находится в неопределенном состоянии.
Несомненный интерес в контексте конституционно-правовой науки представляют вопросы юридических, конституционно-правовых ограничений существующего всевластия элиты. В этой связи можно отметить, что основное противодействие при обсуждении законопроекта, ограничивающего в правах государственных служащих, встретил именно у представителей исполнительной власти. Как известно, в 2013 году приняли пакет из трех законов, запрещающий чиновникам иметь счета за границей и использовать другие иностранные финансовые инструменты. По результатам принятия этих законов очень многие чиновники вынуждены были покинуть свои должности, в частности, в Государственной Думе РФ. Вместе с тем, как отмечается учеными, современное российское законодательство, принятое по результатам процессов национализации элит, очень часто грешит правовой неопределенностью и нуждается в постоянном прояснении и дополнительном толковании. Да и сами механизмы контроля за исполнением положений данных законов, по сути, были отданы общественной инициативе, которая при всем к ней уважении не может служить гарантом их реализации в свете ее традиционной перманентной политической ангажированности.
Процессы и механизмы влияния элит на конституционное правотворчество специально исследуются в отечественной науке. Данные исследования показывают, что не во всех случаях такое влияние имеет только негативный характер. Например, в Чехии нежелание элит нести ответственность за действия президента послужило толчком к отмене выборов президента
республики парламентом и их замене на прямые выборы гражданами без изменения полномочий главы государства. Ученые Чехии по данному вопросу считают, что: «Обращение к "гласу народа" является популистским. Политическая элита себя не оправдывает, она отказалась от поиска компромисса, не была способна преодолеть враждебность политических конфликтов и избавилась от ответственности путем ее перенесения на граждан» [22]. Но, с другой стороны, мы имеем налицо пример демократического изменения конституционного законодательства.
В Российской Федерации, к примеру, субъекты Федерации не имеют полномочий в сфере гражданско-правового регулирования отношений в сфере интеллектуальной собственности (п. «о» ст. 71 Конституции РФ). Между тем желание представителей региональной элиты воплощается в виде нормативных актов, определяющих расходование денежных средств из казны на инноватику. Так, например, Закон Новосибирской области от 20 апреля 1995 года № 17-ОЗ «О научной деятельности и региональной научно-технической политике Новосибирской области» определяет принципы регулирования и организации научной и инновационной деятельности, приоритеты и основные направления развития научно-технической политики Новосибирской области, устанавливает механизмы ее формирования. В Законе говорится: «Правовую основу научно-технической политики Новосибирской области и организации научной деятельности в Новосибирской области составляют Конституция Российской Федерации, Федеральный закон "О науке и государственной научно-технической политике", иные нормативные правовые акты Российской Федерации, Устав Новосибирской области, настоящий Закон и иные нормативные правовые акты Новосибирской области» [23].
В данном вопросе нет ничего удивительного, так как основные каналы влияния на законотворческий процесс сконцентрированы в руках элиты и правовой лоббизм осуществляется именно по этим каналам. По сути, все стадии правотворческого процесса (принятие, одобрение и подписание закона) являются результатом активности политических элит, что актуализирует их влияние на конституционное развитие России. Между тем в современной России все больше получает неформальное признание принцип вертикального, а не горизонтального разделения власти. Это исключает относительную формально-юридическую
самостоятельность различных ветвей власти и уводит политический диалог между элитами из правового поля в сферу «закулисного противостояния». Если обратить внимание на законотворческий процесс последнего десятилетия, то будет очень тяжело вспомнить ситуацию, когда тот или иной федеральный закон не был бы одобрен Советом Федерации или не был бы подписан Президентом, что дает возможность предполагать, будто все разногласия и конфликты интересов, затрагиваемых тем или иным нормативным актом, разрешаются вне правового поля, вне юридических процедур. В контексте теории разделения властей также часто обсуждается вопрос о том, относится ли к политической элите судебная власть и почему на нее не распространяются ограничения, которые распространяются на других представителей публичной власти.
Конституционно-правовая наука должна предлагать пути юридического ограничения всевластия элиты в нашем обществе. Одним из таких путей является всесторонний учет мнения граждан при решении вопросов общенационального значения. А что мы наблюдаем? С момента принятия Конституции России 1993 года ни одного федерального референдума в нашей стране не проводилось. Разрекламированные идеи «общественной инициативы» в своем большинстве попросту забыты. К тому же такие важнейшие институты прямой демократии, как периодические федеральные выборы во многом еще не совершенны и не могут служить подтверждением положения Конституции РФ о том, что носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является ее многонациональный народ. Мы только наблюдаем за тем, что в реальной жизни пропасть между политической элитой и населением растет.
Необходимо осуществление конституционно-правовой политики, направленной на повышение уровня взаимодействия политической элиты с населением страны, что привело бы к сокращению если не экономической, то общественно-политической дистанции между ними. И в русле этой политики так и не доведенные до логического завершения идеи национализации элит должны, на наш взгляд, занять важнейшее место в проектировании правовых моделей демократизации власти. Ни у кого нет сомнения в очевидности фундаментального факта, что процветающее и устойчивое государство является результатом объединения интересов политической элиты и населения.
Примечания
1. Дмитриев Ю.А. К вопросу об определении предмета отрасли конституционного права // Государство и право. 2002. № 7. С. 13-22.
2. Кененова И.П. Соотношение политического и конституционно-правового факторов в ходе принятия государственно-властных решений // Конституционное право и политика: сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 28-30 марта 2012 года / С.А. Авакьян, Д.С. Агапов, Н.И. Акуев [и др.]; отв. ред. С.А. Авакьян. М.: Юрист, 2012.
3. Бреннан Дж., Бьюкенен Дж. Причина правил. Конституционная политическая экономия. СПб., 2005.
4. Осипов А.В. Значение и роль политической элиты в обеспечении процедурной легитимности Конституции // Гуманитарные, социально-экономические и общественные науки. 2012. № 4. С. 243-247.
5. Осипов А.В. Элитарное обеспечение процедурной легитимности Конституции // Юристъ-Правоведъ. 2013. № 6 (61). С. 36-39.
6. Москаленко С.Г Этический стандарт элиты как основание типа верховного властвования и легитимности государственного принуждения // Философия права. 2016. № 4 (77). С. 87-91.
7. Васильева С.В. Конституционно-правовое понимание демократии: к основам постсоветской теории права // Проблемы постсоветской теории и философии права: сборник статей. Московская высшая школа социальных и экономических наук. М., 2016. С. 72-91.
8. Кочетков В.В. Теория элит и проблемы российской демократии: философско-правовой аспект // Социально-гуманитарные знания. 2014. № 4. С. 144-163.
9. Kenealy D., Eichhorn, J., Parry R., Paterson L., Remond A. Publics, Elites and Constitutional Change in the UK. London, 2017.
10. George Draffan. The Elite Consensus: When Corporations Wield the Constitution Paperback. 2003.
11. Lucas A., Powe Jr. The Supreme Court and the American Elite, 1789-2008. Harvard University Press. 2011.
12. Hiroshi Itoh. The Supreme Court and Benign Elite Democracy in Japan. London, 2013.
13. Кристофер Лэш. Восстание элит и предательство демократии. М., 2002.
14. Ковальчук М. Клеточная война, колонии и «служебные люди» США. URL: http://www.ras.ru/ news/shownews.aspx?id=3de3096d-88a3-415e-8d04-cc57fa96dd5b (дата обращения: 28.08.2018).
15. Кондратович И. Формирование элит // Кадровик. Кадровый менеджмент. 2010. № 5. С. 70-76.
16. Алексеев Н.Н. Государственный строй // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. V. М.,
1999.
17. Герье В.И. О Конституции и парламентаризме в России // Антология мировой правовой мысли: в 5 т. Т. V. М., 1999.
18.Зиновьев А.В. Концепция первоочередных поправок в Конституцию России // Правоведение.
2000. № 4.
19. Парето В. Компендиум по общей социологии. М.: Издательский дом ГУ-ВШЭ, 2008.
20. Елисеев С.Г Формализация фундаментальных правовых ценностей свободы, равенства и справедливости в конституционном регулировании социальных прав граждан России // Адвокат. 2014. № 11. С. 63-68.
21. Яковлев В.Ф. Модернизация Гражданского кодекса Российской Федерации - развитие основных положений гражданского права // Кодификация российского частного права 2015 / В.В. Витрянский, С.Ю. Головина, Б.М. Гонгало [и др.]; под ред. П.В. Крашенинникова. М.: Статут, 2015. 447 с.
22. Йирасек И. Конституция и кризис политической элиты. Конституционное право и политика: сборник материалов Международной научной конференции: Юридический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 28-30 марта 2012 года / С.А. Авакьян, Д.С. Агапов, Н.И. Акуев [и др.]; отв. ред. С.А. Авакьян. М.: Юрист, 2012. 800 с.
23. Маркеев А.И. Правовое регулирование инновационной деятельности: учебное пособие // СПС «КонсультантПлюс». 2015.
Notes
1. Dmitriev Yu.A. On the issue of determining the subject matter of the constitutional law branch. State and law, 2002. № 7. P. 13-22. (In Russ.)
2. Kenenova I.P. Correlation of political and constitutional and legal factors in the course of making publicly-authoritative decisions // Constitutional law and politics. Collected materials of the International Scientific Conference: Faculty of Law, Moscow State University. Lomono-sov, March 28-30, 2012 / S.A. Avakyan, D.S. Agapov, N.I. Akuev [et al.]; ed. S.A. Avakyan. Мoscow: Lawyer Pabl., 2012. (In Russ.)
3. Brennan J., Buchanan J. The cause of the rules. Constitutional political economy. St. Petersburg, 2005. (In Russ.)
4. Osipov A.V. The role and role of the political elite in ensuring procedural legitimacy of the Constitution. Humanitarian, socio-economic and social sciences, 2012, no. 4, pp. 243-247. (In Russ.)
5. Osipov A.V. Elite provision of procedural legitimacy of the Constitution. Jurist-Jurisprudence, 2013, no. 6 (61), pp. 36-39. (In Russ.)
6. Moskalenko S.G. Ethical standard of the elite as the basis for the type of supreme power and legitimacy of state compulsion. Philosophy of law, 2016, no. 4 (77), pp. 87-91. (In Russ.)
7. Vasilyeva S.V. Constitutional-legal understanding of democracy: to the foundations of the post-Soviet theory of law. Problems of the post-Soviet theory and philosophy of law: collected papers. Moscow higher school of social and economic sciences. Moscow, 2016. P. 72-91. (In Russ.)
8. Kochetkov V.V. Elite theory and problems of Russian democracy: philosophical and legal aspect. Socio-hu-manitarian knowledge, 2014, no. 4, pp. 144-163. (In Russ.)
9. Kenealy D., Eichhorn J., Parry R., Paterson L., Remond A. Publics, Elites and Constitutional Change in the UK. London, 2017.
10. George Draffan. The Elite Consensus: When Corporations Wield the Constitution Paperback. 2003
11. Lucas A. American Elite, 2011.
Powe Jr. The Supreme Court and the 1789-2008. Harvard University Press.
12. Hiroshi Itoh. The Supreme Court and Benign Elite Democracy in Japan. London, 2013.
13. Christopher Lash. The uprising of the elites and the betrayal of democracy. Moscow, 2002. (In Russ.)
14. Kovalchuk M. Cellular war, colonies and «service people» of the United States. URL: http://www.ras.ru/ news/shownews.aspx?id=3de3096d-88a3-415e-8d04-cc57fa96dd5b (accessed 28.08.2018). (In Russ.)
15. Kondratovich I. Formation of the elites. Kadrovik. Personnel management, 2010, no. 5, pp. 70-76. (In Russ.)
16. Alekseev N.N. The state system. Anthology of legal thought: in 5 vol. Vol. V. Moscow, 1999. (In Russ.)
17. Gerie V.I. On the Constitution and parliamentarism in Russia. Anthology of world legal thought: in 5 vol. Vol. V. Moscow, 1999. (In Russ.)
18. Zinoviev A.V. The Concept of Primary Amendments to the Constitution of Russia. Jurisprudence, 2000, no 4. (In Russ.)
19. Pareto V. Compendium on General Sociology. Moscow: Publishing House SU-HSE, 2008. (In Russ.)
20. Eliseev S.G. Formalization of the fundamental legal values of freedom, equality and justice in the constitutional regulation of the social rights of Russian citizens. Advocate, 2014, no. 11, pp. 63-68. (In Russ.)
21. Yakovlev V.F. Modernization of the Civil Code of the Russian Federation - development of the main provisions of civil law. Codification of Russian private law 2015 / V.V. Vitriansky, S.Yu. Golovin, B.M. Gongalo [et al.]; ed. P.V. Krasheninnikov. Moscow: Statute Pabl., 2015. 447 p. (In Russ.)
22. Yirasek I. Constitution and crisis of political elite. Constitutional law and politics: proceedings of the International scientific conference: Faculty of law, Moscow state university. Lomonosov, March 28-30, 2012 / S.A. Avakyan, D.S. Agapov, N.I. Akuev [et al.]; ed. S.A. Avakyan. Moscow: Lawyer Pabl., 2012. 800 p. (In Russ.)
23. Markeev A.I. Legal regulation of innovation: a textbook. Reference legal system «ConsultantPlus», 2015. (In Russ.)
