CC BY
82КОНСТИТУЦИОННЫЙ ПОВОРОТ К ЖИВОТНОМУ МИРУ
Конституционализация защиты животных
в современных государствах
(на примере Германии и Швейцарии)
Георгий Ситников*
Целью данной статьи является оценка феномена конституционализации защиты животных в современном мире. Статья раскрывает некоторые из основных проблем в сфере защиты животных, в том числе и цели такой защиты, и методы её правовой имплементации. В число задач входят раскрытие понятия «защита животных» как правовой категории, выявление предпосылок конституционализации данного института в Германии и Швейцарии, а также целей и роли соответствующих конституционных новелл. Особое внимание уделено анализу трактовок достоинства животных, содержащихся в законодательстве и доктрине. При этом вопросы конституционализации защиты животных рассматриваются в контексте проблематики конституционных ценностей. Проведён анализ текущего законодательства Германии и Швейцарии о защите животных, выявлены сходства и различия соответствующего правового регулирования в данных странах. Основные методы исследования включают в себя: сравнительный анализ положений законодательства отдельных стран и судебных решений, исторический анализ предпосылок для изменения национальных конституций, а также исторический анализ развития законодательства в сфере защиты животных. Вдобавок автор в свете конкретного политического, культурного и социального контекста пишет о развитии инициатив по защите животных, требования которых впоследствии были интегрированы в конституционные положения в отдельных зарубежных странах. В результате исследования, сделаны выводы о социальной ценности защиты животных для современного общества. Помимо этого, в статье отражена взаимосвязь тенденций гуманизации общества и развития законодательства в сфере человечного обращения с животными. Автором также предпринята попытка ответить на вопросы о том, является ли защита животных устоявшейся конституционной ценностью, существует ли тенденция содержательного развития конституционных положений о ней и их географического распространения в современном мире.
^ Защита животных; конституционные ценности; конституция; тенденции 001: 10.21128/1812-7126-2019-6-86-105 развития конституций; конфликт прав;лоббизм; права животных
1. Введение
Конституция отражает определённую философию государства. При том что ключевые положения этого мировоззрения основываются на понимании опасности ничем не ограниченной власти государства для свободы и благополучия человека1, конституция при-
* Ситников Георгий Васильевич - председатель Общественной наблюдательной комиссии Пермского края IV, V составов, Пермь, Россия (e-mail: pvd86@ inbox.ru).
звана устанавливать некий образ конкретной страны и её населения — в виде зафиксированных в ней норм и ценностей2. Поэтому система ценностей, отражаемых современными конституциями, охватывает все сферы жизнедеятельности общества: предметом регу-
1 См.: БаглайМ.В. Конституционное право Российской Федерации. 6-е изд. М. : Норма, 2007. С. 76.
2 См.: Розов Н. С. Конституционные ценности, смысл
истории и тройственное самоиспытание обществ //
Общественные науки и современность. 2013. № 4.
С. 151-164, 152.
лирования данных актов являются не только вопросы основ устройства государства и защиты прав человека, но и воплощение тех ценностей, которые имеют особое значение для конкретной общности людей на конкретном этапе её развития. При этом система конституционных идеалов эволюционирует. Определяющим же фактором конституцио-нализации новых социальных явлений становится развитие самого общества, относительно высокая готовность населения и государства принять их, обеспечивать их реализацию и защиту наравне с классическими фундаментальными конституционными принципами.
Следует иметь в виду, что конституцио-нализация может рассматриваться с сугубо формальной точки зрения как закрепление каких-либо положений в тексте конституции, придание им высшей юридической силы3, а также в качестве процесса институционального и нормативного усовершенствования государства и права в соответствии с национальной конституционной моделью4. В связи с этим вопрос конституционализации защиты животных предполагается рассмотреть в настоящей статье в обоих аспектах: с позиций как текстуального включения соответствующих норм в конституцию страны, так и формирования юридического механизма обеспечения безопасности животных на основании указанных положений, а также влияния последних на законодательство и правоприменительную практику.
2. Изменение отношения к животным в современном мире как фактор юридизации их положения
С точки зрения гражданского законодательства Российской Федерации домашние животные являются объектами собственности5. Дикие животные также рассматриваются в качестве объектов, но принадлежат государ-
3 См.: Большой юридический словарь / под ред. В. А. Белова, А. Я. Сухарева, В. Е. Крутских. 2-е изд., перераб. и доп. М. : ИНФРА-М. URL: https://dic.academic.ru/ dic.nsf/lower/15542 (дата обращения: 13.12.2019).
4 См.: КруссВ.И. Конституционализация права: основы теории. М. : НОРМА: ИНФРА-М, 2016. С. 16.
5 См.: Статья 137 Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ (в ред. от 3 августа 2018 года) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
ству6. Аналогичный подход содержит Гражданский кодекс Франции: животные упоминаются в нём в качестве имущества. Действительно, статьи 522—524 регулируют правовой статус сельскохозяйственных животных как части фермерских угодий7, то есть недвижимости, а статья 514 по сути мало чем отличается от статьи 137 Гражданского кодекса Российской Федерации, представляя собой её несколько гуманизированную версию: хотя она и напоминает, что «животные — это живые существа, наделённые чувствительностью», но при этом устанавливает, что «при условии соблюдения законов, которые их защищают, животные подчиняются режиму собственности». Животные причисляются к имуществу также в Гражданском кодексе Италии (статья 923)8. Напротив, в Гражданском кодексе Германии, в статье 90а, введённой в 1990 году, постулируется, что животные — не вещи, а вещное право применяется к ним только с учётом специального законодательства, регулирующего обращение с ними9.
Как правило, современным законодательством не допускается обращение с животными, противоречащее принципам гуманности. Казалось бы, такой подход может быть признан вполне достаточным для защиты зверей от жестокого обращения, тем более что во многих странах, в том числе в отечественном законодательстве, он подкреплён уголовно-правовыми санкциями (например, статья 245 Уголовного кодекса РФ10). Представляется, однако, что это не так: данные инструменты защиты имеют ограниченную эффективность.
6 См.: Федеральный закон от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ «О животном мире» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 17. Ст. 1462.
7 См.: Le Code civil des Français du 21 Mars 1804 (état 23 Octobre 2019). URL: https://www.legifrance.gouv. fr/affichCode.do?cidTexte = LEGITEXT000006070721 (дата обращения: 14.12.2019).
8 Il Codice Civile Italiano del 16 marzo 1942. URL: http:// www.gazzettaufficiale.it/dettaglio/codici/codiceCivile (дата обращения: 14.12.2019).
9 Bürgerliches Gesetzbuch (BGB) vom 18. August 1896 // Das deutsche Bundesgesetzblatt. I S. 42, 2909; 2003 I S. 738. § 90a. URL: http://www.gesetze-im-internet. de/bgb/_90a.html (дата обращения: 14.12.2019).
10 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня
1996 года № 63-ФЗ (в ред. от 27 декабря 2018 года)
// Собрание законодательства Российской Федерации.
1996. № 25. Ст. 2954.
Даже при законодательном закреплении обязанности бережного обращения рассмотрение животных сквозь призму отношений собственности не обеспечивает их надлежащей защиты от лишения жизни11: например, дикие звери являются объектом охоты, добычи (за исключением перечня запрещённых к изъятию видов - например, в соответствии со статьёй 34 Федерального закона от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ «О животном мире») без каких-либо оговорок о соблюдении норм гуманного обращения (впрочем, такие оговорки выглядели бы весьма парадоксально, поскольку охота как таковая предполагает умерщвление негуманными методами).
Именно недостаточность — с точки зрения науки и общественного мнения — юридических механизмов защиты животных в текущем законодательстве обусловила в целом ряде государств включение цели обеспечения им безопасности в ранг конституционных ценностей. Однако признание такого пробела в праве, в свою очередь, вызвано более общей причиной. Представляется, что возведение правового регулирования проблем защиты животных на конституционный уровень в отдельных странах обусловлено значительным повышением уровня общей гуманизации человечества.
Действительно, в мире существенно растут расходы на социальные программы — как международные, так и национальные12. Принято семь конвенций о запрете торговли людьми, шесть — против рабства, восемнадцать — против нетерпимости и десять — о порядке разрешения международных конфлик-тов13. Величайшим гуманитарным достижени-
11 См.: Grandin T. Animals Are Not Things: A View on Animal Welfare Based on Neurological: Paper presented at "Discussion on whether or not animals should be property", Cambridge, 2002. URL: http://www.grandin. com/welfare/animals.are.not.things.html (дата обращения: 12.12.2019).
12 См.: Малашхия Г.М. Тенденции гуманизации и дегуманизации экономики // Отчуждение человека в перспективе глобализации мира: сборник философских статей / под ред. Б. В. Маркова, Ю. Н. Солонина, В. В. Парцвания. Вып. 1. СПб. : Петрополис, 2001. URL: http://anthropology.ru/ru/text/malashhiya-gm/ tendencii -gumanizacii - i - degumanizacii - ekonomiki (да -та обращения: 12.12.2019).
13 См.: Конвенции и соглашения // Официальный сайт ООН. URL: http://www.un.org/ru/documents/decl_ conv/convtheme.shtml (дата обращения: 12.12.2019).
ем человечества можно считать и существенное снижение в мировых масштабах количества умышленных убийств14.
Именно возрастающая гуманизация общества потребовала, чтобы уровень страданий всех живых существ был сведён к минимуму, что привело к требованию гуманного отношения к животным, признанию такого обращения новой социальной ценностью. Это отмечается в том числе в философских работах, которые появились в последней четверти XX века и направлены на продвижение изучения как самих животных, так и этических стандартов их использования человеком15. Как полагают исследователи, повышение внимания человечества к защите зверей — это социальный феномен, затронувший не только философию и право, но и остальные гуманитарные и социальные науки, а также сферу культуры и характеризующийся как «обращение к животным» (англ.: animal turn). Появление данной специальной области теоретических исследований стало результатом растущего научного интереса к животным, их месту в человеческом обществе16.
Отмеченные изменения привели к тому, что для зверей стали искать должное место в системе правового регулирования. Первым шагом стало появление и распространение законодательства о защите животных в начале XIX века. В 1822 году в Англии был принят «Закон Мартина» — первый в мире закон о защите животных17, в 1867 году соответствующие статьи появились в Уголовном кодексе
14 См.: Intentional homicide count and rate per 100,000 population, by country/territory (2000-2012) (updated on 6 October 2014) // United Nations Office on Drugs and Crime. 2011. URL: https://www.unodc.org/docu ments/gsh/data/GSH2013_Homicide_count_and_ rate.xlsx (дата обращения: 12.12.2019).
15 См.: The Oxford Handbook of Animal Ethics / ed. by T. L. Beauchamp, R. G. Frey. Oxford : Oxford University Press, 2011.
16 См.: Peters А., Stucki S., Boscardin L. The Animal Turn - What Is It and Why Now? // Verfassungsblog. 2014. 14 April. URL: https://verfassungsblog.de/the-animal-turn-what-is-it-and-why-now/ (дата обращения: 12.12.2019).
17 См.: Martin's Act (Cruelty Treatment of Cattle Act) of United Kingdom. 1822. In animal rights: Animals and the law // Encyclopedia Britannica, Inc. URL: https:// www.britannica.com/topic/Martins-Act (дата обращения: 12.12.2019).
Бельгии18, а также было принято весьма детальное (анализируемое далее) законодательство Германии и Швейцарии и целого ряда иных государств. На рубеже XX—XXI веков законодательство о животных и их защите стало рассматриваться в качестве предмета обособленной юридической учебной дисциплины19, которая в настоящее время преподаётся более чем в ста юридических школах по всему миру20.
Вместе с тем следует отметить, что юри-дизация, в частности конституционализация, отношений по защите и охране животных не распределяется последовательно и равномерно по всему миру. Феноменальный рост такой тенденции наблюдается в основном в Северной Америке, Европе и Австралии21.
3. Проблемы формирования правовой дефиниции защиты животных
Термин «защита животных», употребляемый в различных контекстах, не имеет нормативного закрепления. Как уже отмечалось, в отечественной правовой системе юридическую основу защиты животных составляют положения гражданского, уголовного и иного отраслевого законодательства, которые, однако, не содержат определения анализируемого понятия. Собственно, терминологического
18 См.: Animal experimentation — Legislation and Protection / ed. by J. Belot ; Ministry of Agriculture, Veterinary Service. URL: http://www.ecopa.eu/wp-content/ uploads/belgian_legislation.pdf (дата обращения: 12.12.2019).
19 См., например: Singer P. Animal Liberation: The Definitive Classic of the Animal Movement. New York : Harper Perennial Modern Classics, 2009; Francione G.L, Charlton A. Eat Like You Care: An Examination of the Morality of Eating Animals. Logan : Exempla Press, 2013; Dershowitz A.M. Rights from Wrongs: A Secular Theory of the Origins of Rights. New York : Basic Books, 2005; TribeL.H. Ten lessons our constitutional experience can teach us about the puzzle of animal rights: the work of Steven M. Wise [Remarks] // Animal Law. Vol. 7. 2001. № 1. P 1-8.
20 См.: Sankoff P. Animal Law: A Subject in Search of Scholarship // Animal Law in Australasia / ed. by P. Sankoff, S. White. Sydney : The Federation Press, 2009. P. 389-400.
21 См.: Alvin W.L. Animal Protection Laws of Singapore
and Malaysia // Singapore Journal of Legal Studies.
Vol. 1. 2013. P. 125-157. URL: http://ink.library.smu.
edu.sg/sol_research/1229 (дата обращения:
12.12.2019).
разъяснения не даётся и в исследованном законодательстве зарубежных стран. Точную характеристику получают, как правило, конкретные явления, в которых тем или иным образом задействованы живые существа, — жестокое обращение с животными, содержание, разведение, использование в опытах и иные. Между тем конституционализация защиты животных усилила потребность в её официальной дефиниции, ибо чрезвычайно важно определить круг правоотношений, подлежащих конституционной защите.
Предположения о содержании данного понятия можно сделать, используя различные методы толкования законодательства. Так, относительно самого термина «защита» существуют ряд позиций исследователей, например, «защита» может определяться в качестве легитимного способа разрешения возможных социальных конфликтов22, как восстановление нарушенного права, обеспечение исполнения юридической обязанности23.
Поскольку термин «защита животных» прямо не определён в законодательстве, полагаем возможным провести сравнение его правового смысла с термином «защита жертвы торговли людьми» — одним из немногих терминов, содержащих слово «защита», означающим гарантируемую государством систему мер, направленных на обеспечение безопасности, охрану жизни, здоровья и свободы, соблюдение иных прав и законных интересов лица, пострадавшего от преступлений24. По аналогии «защиту животных» можно определить как систему мер, направленных на обеспечение безопасности, сохранности жизни и здоровья живых существ. На наш взгляд, достоинство данной трактовки состоит в том, что она предполагает позитивные обязатель-
22 См.: Минникес И. А. Правовая защита: понятие и механизм // Baikal Research Journal. 2013. № 6. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovaya-zaschita-ponyatie-i-mehanizm (дата обращения: 12.12.2019).
23 См.: Алексеев С. С. Общая теория права : в 2 т. Т. 1. М. : Юридическая литература, 1981. С. 280.
24 См.: Модельный закон Санкт-Петербурга об оказании помощи жертвам торговли людьми 3 апреля 2008 года: принят Постановлением № 30-12 на 30-м пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ // Информационный бюллетень. Межпарламентская Ассамблея государств -участников Содружества Независимых Государств. 2008. № 42. Ст. 354-388.
ства государства. При этом следует иметь в виду, что законодательное регулирование подобной охраны призвано обеспечить благополучие животных, используемых в различных областях деятельности человека, причём с учётом их способности испытывать чувства и эмоции. В первую очередь, в число таких сфер жизнедеятельности входят: сельское хозяйство, научные и учебные опыты, культура и развлечения, содержание животных-компаньонов.
4. Практики конституционализации
защиты животных:
причины и следствия
Отмеченные изменения отношения социума к животным явились настолько значительными, что обусловили не просто юридизацию, но и конституционализацию отношений, связанных с защитой животных. Разумеется, это стало следствием значительной общественной и политической активности, импульс которой придают соответствующие движения и иные институты гражданского общества25, выступающие за охрану животных.
В настоящее время конституционные нормы о защите животных включены в конституции целого ряда государств — Швейцарии, Индии, Бразилии, Словении, Германии, Люксембурга, Австрии, Египта. Среди них для исследования в настоящей статье выбраны два наиболее репрезентативных кейса, а именно соответствующие конституционные положения (а также история и процесс их появления) в Германии и Швейцарии. Несмотря на то что конституционные нормы о защите животных, как только что отмечалось, присутствуют в иных государствах, в том числе и в европейских, они появились в них позже и, возможно, под влиянием практик двух упомянутых государств, оказавшихся пионерами в данной сфере конституционного регулирования.
Опыт Федеративной Республики Герма -ния является показательным с той точки зрения, что социальные процессы, обусловившие конституционализацию охраны живот-
25 Cm.: EinwohnerR.L. Practices, opportunities, and protest effectiveness: Illustrations from four animal rights campaigns // Social Problems. Vol. 46. 1999. No. 2. P 169-186.
ных (высокий уровень активности движения защитников животных, наличие традиций мусульманских мигрантов, а также конфликт ценностей коренного населения и мигран-тов26), характерны в настоящее время для иных европейских государств. Таким образом, анализ данного явления именно в Германии может стать инструментом прогнозирования развития событий в сфере защиты животных в странах с аналогичным социокультурным и политико-правовым контекстом.
Швейцария же является поистине первопроходцем среди всех государств в конститу-ционализации анализируемого института: положение о мерах по охране зверей появилось в Конституции страны уже в конце XIX века. Опыт Швейцарии демонстрирует устойчивое присутствие защиты животных в системе конституционных ценностей. К тому же данное государство одним из первых продвигало идею правового регулирования подобной охраны и возведения его на новый уровень. Это выражается прежде всего в юридическом признании достоинства живых существ, что является уникальным для современного законодательства.
Таким образом, в статье предпринимается попытка проанализировать процессы, связанные с защитой животных в рамках конституционного законодательства, в странах, являющихся мировыми лидерами в распространении данной гуманитарной ценности. Безусловно, обладая высокой степенью влияния на развитие европейского сообщества, данные государства являются своеобразными ориентирами как минимум для остальных стран Европы.
4.1. Конституционная поправка о защите животных в ФРГ
Кампания по продвижению конституционных поправок, направленных на защиту животных, началась в Германии в конце 1980-х годов в связи с тем, что действовавший в то время закон о благополучии животных, при-
26 См.: Jakobson M.-L., Lauren A. European Migration
Policy or Migration Policy in Europe? // International
Centre for Defence and Security. 2018. 6 July. URL:
https://icds.ee/european-migration-policy-or-migra
tion-policy-in-europe/ (дата обращения: 13.12.2019).
нятый в 1972 году27, не обеспечивал надлежащего уровня их безопасности. Данная инициатива продвигалась Лигой защиты животных и успешно была осуществлена после весьма продолжительного периода противостояния сторонников и оппонентов поправок в Основной закон Германии в 2002 году28.
Следует отметить, что Германия была одной из первых в мире стран, где появилось законодательство о защите животных. Действительно, первые подобные законы были приняты там вскоре после вступления в силу в Англии «Закона Мартина» 1822 года. В их числе был закон о борьбе против жестокого обращения с животными, появившийся в Саксонии в 1838 году. Первый национальный закон (принятый в 1871 году) был направлен на запрет публичного избиения или оскорбительного обращения с животными29. В настоящее время продолжает действовать упомянутый Федеральный закон о защите животных 1972 года. Он достаточно подробно регулирует обращение с животными. Его целью согласно § 1 является защита жизни и благополучия животных, основанная на ответственности людей за их существование. Тем не менее, по мнению защитников зверей, до внесения конституционной поправки Закон не обеспечивал надлежащего уровня гуманности, что проявлялось в неэффективности его применения при рассмотрении дел в судах30. Во многом это объяснялось тем, что интересы субъектов, использующих животных, оказывались превалирующими, так как их права имели конституционную значимость и более высокий уровень защиты (например, право на образование, на свободу вероисповедания,
27 Tierschutzgesetz in der Fassung der Bekanntmachung vom 24. Juli 2006 // Das deutsche Bundesgesetzblatt. I S. 1206, 1313. URL: http://www.gesetze-im-internet. de/tierschg/BJNR012770972.html (дата обращения: 13.12.2019).
28 См.: Connolly K. German animals given legal rights // The Guardian. 2002. 22 June. URL: https://www.the guardian.com/world/2002/jun/22/germany.animal welfare (дата обращения: 13.12.2019).
29 См.: Nattrass K.M. "...und die Tiere". Constitutional Protection for Germany's Animals // Animal Law Review. Vol. 10. 2004. P 283-312, 286.
30 См.: EvansE. Constitutional Inclusion of Animal Rights in Germany and Switzerland: How Did Animal Protection Become an Issue of National Importance? // Society and Animals. Vol. 18. 2010. No. 3. P 231-250, 236.
право собственности). Поэтому активисты, боровшиеся за права животных, стали ориентироваться на продвижение конституционной поправки, которая позволила бы обеспечить баланс между надлежащим уровнем защиты зверей и интересами общества и его членов.
Изначально статья 20a, охраняющая право на благоприятную окружающую среду, была включена в Основной закон Германии 15 ноября 1993 года, и практически сразу же были предприняты попытки адаптировать её под защиту животных31. Тем не менее данная цель была достигнута далеко не сразу: сначала поправка, направленная на защиту животных и внесённая в Бундестаг депутатами Партии зелёных (нем.: Die Grünen) в 1994 году, была заблокирована христианско-демократи-ческим большинством в парламенте32.
Противодействие её принятию продолжалось до появления в парламенте так называемой красно-зелёной коалиции (коалиции Социально-демократической партии (нем.: SDP) и Партии зелёных), в период существования (1998-2005) и благодаря усилиям которой и была принята в 2002 году рассматриваемая поправка. При этом каждая крупная партия, за исключением христианских демократов, выдвигала свои предложения относительно редакции поправки, связанной с защитой животных33. Так, Свободная демократическая партия (нем.: FDP) предлагала следующую формулировку: «Животные будут защищены в рамках действующих законов». Социалистическая партия (нем.: PDS) -свою: «Животные защищены от разрушения их мест обитания, а также защищены от предотвратимой боли и страданий. Эксперименты с животными допускаются, только когда это необходимо для здоровья людей»34. Но наиболее радикальной была редакция, предложенная «красно-зелёной» коалицией, согласно которой планировалось установить, что «животные рассматриваются в качестве близких к человеку существ. Они будут защищены от ненадлежащего ограничения свобо-
31 См.: The German Environmental constitutional law // The Umweltbundesamt. 2017. 23 February. URL: https:// www.umweltbundesamt.de/en/node/40288 (дата обращения: 13.12.2019).
32 См.: NattrassK.M. Op. cit.
33 См.: Ibid. P 296-297.
34 Ibid.
ды, предотвратимых страданий и в их естественных местах обитания»35.
По мнению сторонников поправок, их цель заключалась в том, чтобы придать одинаковое значение как основным правам человека, так и обязанности государства защищать животных. Таким образом выражались надежды повлиять на три направления государственной политики: устранить двусмысленность отраслевого регулирования, ужесточив ответственность за жестокое обращение с животными, обеспечить верховенство гуманного отношения к зверям при отправлении правосудия и дать ориентир исполнительной власти в лице федеральных министерств. Основными проблемами, которые надеялись решить активисты, были неоправданная распространённость экспериментов над животными и жестокое обращение со скотом, используемым в сельском хозяйстве36.
Своеобразным катализатором изменения Конституции Германии в части защиты животных стало вынесенное 15 января 2002 года решение Федерального конституционного суда, касающееся ритуального забоя животных мусульманами при отправлении религиозных обрядов37. В данном решении Суд указал, что если человек, исповедующий ислам, совершит подобное действие, то оно должно трактоваться исходя из положений абзацев 1, 2 статьи 4 Основного закона Германии как реализация права на свободное вероисповедание, а также на беспрепятственное отправление религиозных обрядов (резолютивная часть решения). Поскольку Основной закон имеет приоритет над Законом о защите животных, Суд постановил, что мусульманская традиция по убою животных без предварительного обезболивания должна быть разрешена в качестве исключения. Мотивируя своё решение, в § 49 Суд подчеркнул, что «исключение из обязательного оглушения теплокровных животных действует для того, чтобы обеспечить практику профессии с религиозным характером, который защищён
35 NattrassК.M. Op. cit. P. 296-297.
36 См.: Ibid. P 299.
37 Beschluß des Ersten Senats vom 15. Januar 2002. 1 BvR 1783/99 // Offizielle Website des Bundesverfas-
sungsgerichts. URL: https://www.bundesverfassungs-
gericht.de/SharedDocs/Entscheidungen/EN/2002/01 /
rs20020115_1bvr178399en.html (дата обращения:
25.01.2019).
конституционными правами, и, с другой стороны, соблюдение религиозных требований о питании со стороны клиентов лица, которое практикует эту профессию». В § 53 было сказано, что «[запрет убоя без оглушения] является необоснованным бременем для мусульман и в одностороннем порядке учитывает только интересы защиты животных. И в данном толковании соответствующие положения Закона о защите животных являются неконституционными». В итоге Суд сделал вывод, что «власти и административные суды (которые не давали разрешения на халяльный убой) неправильно оценили конституционное толкование положений Закона о защите животных; поэтому они ограничивали вышеупомянутое основное право, несоразмерным образом применяя запрет на ритуальный убой» (§ 59). Суд также указал, что легальный статус такого обряда поможет мусульманским меньшинствам интегрироваться в немецкое общество. Таким образом, в обозначенном конфликте ценностей приоритет (хоть и относительный) официально признавался за свободой вероисповедания, в связи с чем разрешался религиозный ритуальный убой животных.
Следует отметить, что, помимо дозволения ритуального убоя животных, административными судами земель и Федеральным конституционным судом Германии оправдывались разрешения жестоких экспериментов над животными (в том числе над новорождёнными приматами)38. Такое положение дел обосновывалось приоритетом конституционных прав на охрану здоровья, образование и свободу исследований перед необходимостью гуманизации обращения с живыми существами.
Отмеченные подходы судебной практики не могли не навести защитников животных на мысль о скорейшем придании защите зверей не меньшего уровня правовой охраны, чем праву на свободу вероисповедания.
Под влиянием указанных движений, поддержанных рядом системных политических партий (впрочем, не без воздействия анти-
38 См.: Kolar R. Three Years of Animal Welfare in the German Constitution — the Balance from an Animal Welfare Perspective // ALTEX. Vol. 22. 2005. No. 2. P. 146-149. URL: http://www.altex.ch/resources/l46156_33.pdf (дата обращения: 13.13.2019).
исламских настроений), значительная часть общественного мнения резко осудила Христи-анско-демократический и Христианско-соци-альный союзы Германии (выступавшие против конституционализации защиты животных), обвинив их в попустительстве принятию упомянутого решения Федеральным конституционным судом. В результате христианские демократы были вынуждены признать соответствующую конституционную поправку целесообразной. В 2002 году под давлением общественности и СМИ парламент принял поправку к статье 20а Основного закона, которая стала звучать следующим образом: «Памятуя также о своей ответственности перед будущими поколениями, государство защищает естественные основы жизни и животных в соответствии с законом, посредством исполнительной и судебной власти, в рамках конституционного строя»39. Как видно, поправка была принята в весьма умеренном и компромиссном варианте редакции.
Что касается последствий принятия данной поправки, то она создала условия для равновесного рассмотрения вопросов защиты животных и интересов общества. Изменение Конституции в таком ключе было направлено на трансформацию этической оценки деятельности, связанной с использованием животных, а также на формирование устойчивой позиции в общественном сознании относительно положения зверей40.
Одной из сфер, на которую оказало существенное влияние введение поправки в Основной закон, стала область исследований с проведением экспериментов над животными. Немецкое общество здравоохранения и исследований, в которое входят представители лабораторий, проводящих указанные эксперименты, заявило, что такой подход может вызвать значительную правовую неопределённость при проведении исследований воздействия лекарственных средств41. В настоящее время отсутствие конкретики в данном
39 Основной закон Федеративной Республики Германия от 23 мая 1949 года. URL: http://www.gesetze-im-internet.de/gg/BJNR000010949.html (дата обращения: 13.12.2019).
40 См.: NattrassK.M. Op. cit. P. 303.
41 См.: Hooper J. German parliament votes to give animals constitutional rights // The Guardian. 2002. 18 May. URL: https://www.theguardian.com/world/2002/may/ 18/animalwelfare.uk (дата обращения: 13.12.2019).
вопросе преодолено: в Германии законодательно закреплены основания и порядок проведения экспериментов над животными, а именно — имеется закрытый перечень случаев, в которых могут применяться такие эксперименты, а также закреплена необходимость одобрения специальным органом проекта процедуры, если в ней используются позвоночные животные (статьи 7, 8 Федерального закона о благополучии животных).
Реализация федеральной политики в сфере обращения с экспериментальными и сельскохозяйственными животными возложена на Министерство сельского хозяйства Германии. Основные направления работы ведомства в этой сфере включают постоянное улучшение условий содержания животных в сельском хозяйстве, публичное обсуждение благосостояния зверей, выработку правил содержания живых существ в цирках, включая запрет на эксплуатацию отдельных видов.
Кроме того, на основе упомянутой конституционной поправки, а также в соответствии с Директивой ЕС по защите животных, используемых в научных целях42, Министерством сельского хозяйства ФРГ проводится работа по защите лабораторных животных, присуждается премия за разработку альтернативных экспериментам методов исследо-ваний43, оказывается поддержка использованию новых технологий через специализированный Фонд содействия исследованиям альтернативных и ограниченных методов экспериментов на животными44.
По оценке Министерства сельского хозяйства ФРГ, последние изменения в законодательстве, сделанные на основании конституционной поправки о защите животных, улуч-
42 Directive 2010/63/eu of the European Parliament and of the Council of 22 September 2010 on the protection of animals used for scientific purposes // Official Journal of the European Union. 2010. L 276. P. 33-79. URL: https://eur-lex.europa.eu/legal-content/EN/TXT/ PDF/?uri=CELEX:32010L0063&rid=2 (дата обращения: 13.12.2019).
43 См. подробнее об этом: Offizielle Website des Bundesministeriums für Ernährung und Landwirtschaft. URL: https://www.bmel.de/DE/Startseite/startseite_ node.html (дата обращения: 13.12.2019).
44 См. подробнее об этом: Offizielle Website der Stiftung zur Förderung der Erforschung von Ersatz- und Ergänzungsmethoden zur Einschränkung von Tierversuchen. URL: http://www.stiftung-set.de/ (дата обращения: 13.12.2019).
шили благосостояние различных видов. Министерством определены перспективы по дальнейшей активизации защиты животных, в том числе мер по ужесточению требований к обороту домашних животных, требований к проведению выставок животных, а также запрет зоофилии45.
Работа по защите животных проводится ФРГ не только внутри страны, но и в европейском пространстве: Министерство сельского хозяйства продвигает введение европейских стандартов содержания животных и соответствующей маркировки сельскохозяйственной продукции46. Германия взяла на себя ведущую роль в данном регионе в сфере продвижения ограничений экспериментов над живыми существами, учредив Центр по документированию и оценке альтернатив экспериментам на животных47.
Принятие упомянутой конституционной поправки обусловило и изменение судебной практики. Например, уже 13 августа 2003 года административным судом Гиссена вынесено решение48 по поводу допустимых рамок экспериментов над животными с учётом применения положений Закона о благополучии животных в свете конституционной поправки. При рассмотрении вопроса об обжаловании действий административного органа суд указал, что после введения в действие изменений Основного закона толкование Закона о защите животных должно осуществляться с ценностной точки зрения, и только лишь
45 См.: Verbesserung des Tierschutzes in Deutschland // Offizielle Website des Bundesministeriums für Ernährung und Landwirtschaft. 2018. 5 November. URL: https:// www.bmel.de/DE/Tier/Tierschutz/_texte/Versuchtier richtline_Tierschutzgesetz.html (дата обращения: 13.12.2019).
46 См.: The BMEL supports introduction of an independent animal welfare label // Official site of the Federal Ministry of Food and Agriculture. 2016. 4 February. URL: https://www.bmel.de/EN/Animals/AnimalWelfare/_ Texte/Tierschutzlabel.html;jsessionid=6F38201EA02A 44C235B1866517FAEF4A.1_cid288 (дата обращения: 13.12.2019).
47 См. подробнее об этом: Offizielle Website des Deutschen Zentrums zum Schutz von Versuchstieren. URL: http://www.bfr.bund.de/de/zebet-1433.html (дата обращения: 13.12.2019).
48 Urteil des Verwaltungsgerichts Gießen vom 13. August
2003. Az.: 10 E 1409/03. URL: https://research.wolters kluwer-online.de/document/bba12777-6f29-4847-9643-5629713a9bfe (дата обращения: 14.12.2019).
формальное исполнение требований Закона не может свидетельствовать о надлежащем обеспечении благополучия животных. Суд опирался именно на то, что при осуществлении экспериментов над зверями необходимость получения новых знаний должна быть доказана лицом, проводящим исследования, в противном случае это не соответствовало бы государственной цели обеспечения благополучия живых существ.
Также суд отметил, что «ни в коем случае нельзя предполагать, что вновь введённая статья 20а Основного закона не повлияет на неограниченную свободу научных исследований. Скорее свобода исследований должна соответствовать цели Основного закона... Серьёзный недостаток для общего блага имел бы место, если бы проект испытаний на животных, соответствующий закону о защите животных, но противоречащий статье 20а, был бы тем не менее утверждён; поэтому органы власти вправе отменить решения, не соответствующие конституционной цели».
В заключение суд сделал вывод, что защита животных в Германии вышла на более высокий уровень благодаря как конституционной поправке, так и статье 90а Гражданского кодекса ФРГ, обеспечив баланс конституционных интересов лиц, для которых ценность представляет гуманное обращение с животными, и тех, кто использует животных для реализации своих прав. Как отмечает К. Е. Хаупт, в свете конституционной поправки затрудняется как минимум обход требований Закона о защите животных49.
Как видно, изменение Конституции оказало существенное влияние на государственную политику Германии в сфере защиты животных и способствовало становлению такой деятельности в качестве одного из ключевых направлений работы органов исполнительной власти.
Представляется, что высокий потенциал для реализации немецкой конституционной нормы о защите животных заложен в её Конструкции, которая не только предполагает
49 См.: Haupt С.E. The nature and effects of constitutional state objectives: assessing the German basic law's animal protection clause // Animal Law Review. Vol. 16. 2010. P. 213-257, 215. URL: https://www.animallaw. info/sites/default/files/lralvol16_2_p213.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
общую обязанность государства по охране зверей, но и устанавливает гарантии исполнения этого обязательства в виде требований законодательного регулирования и посредством деятельности исполнительной и судебной ветвей государственной власти. Немаловажно и то обстоятельство, что формулировка рассматриваемой статьи Основного закона указывает на цель такой защиты — ответственность перед будущими поколениями. Возможно, в данном случае предполагается не только ответственность в части защиты биоразнообразия, но и в части развития норм гуманного обращения с животными как моральной ценности. Выбранный способ закрепления нормы об охране живых существ логичен как с точки зрения структуры Основного закона (поправка внесена в статью, посвящённую охране природы), так и с точки зрения иерархии элементов немецкой правовой системы, позволяющей в этом случае использовать верховенство Конституции для повышения эффективности защиты животных.
Установленная в Основном законе ФРГ модель конституционного регулирования защиты животных, содержащая как цель, так и средства её достижения, на наш взгляд, обладает устойчивостью и высокими шансами реализации, с одной стороны, выступая ориентиром для деятельности государства (подобно нормам декларативного характера), а с другой — создавая механизм осуществления закреплённой ценности в виде возможности использования основных государственных институтов для защиты животных.
Опыт Германии представляется вполне применимым для развития системы охраны зверей в других странах, поскольку подходы к созданию этой системы, её содержание и механизмы внедрения не столь своеобразны, как, например, в Швейцарии. Прежде всего базовые конституционные положения в Германии являются менее радикальными, чем в соседней Конфедерации.
Учитывая лидерский потенциал и ориентированность Германии на процессы европейской интеграции, смыслы, заложенные в конституционную поправку, и связанные с изменением Конституции социально-правовые последствия могут быть транслированы для применения в рамках европейского сообщества. Баланс конституционных прав и инте-
ресов, рассматриваемый в том числе в рамках конституционного судопроизводства, процессы лоббирования поправки в представительном органе, а также материалы правоприменения создают методическую основу для пристального рассмотрения опыта Германии в целях продвижения конституционной защиты животных в других странах. Разумеется, при изучении опыта данного государства по продвижению правовых механизмов защиты животных не может не учитываться социально-политический и экономический контекст, более того, в отдельных моментах он даже стал побуждающим импульсом описываемых изменений, но общая аргументация сторонников конституционной поправки, на наш взгляд, может быть приемлемой для большинства стран, заинтересованных в совершенствовании системы обращения с животными.
4.2. Конституционное регулирование достоинства животных в Швейцарии
В Швейцарии существуют давние традиции заботы о благополучии животных, причём юридически обеспеченные на конституционном уровне: ещё в 1893 году в результате референдума было принято и отражено в Конституции страны 1874 года решение о запрете убоя животных без обезболивания (оглушения).
По всей видимости, референдум в Швейцарии 1893 года можно считать первым случаем конституционализации защиты животных в мире. Но на этом активность швейцарского государства в обеспечении и развитии защиты животных правовыми средствами не закончилась: в середине XX века была введена уголовная ответственность за жестокое обращение с живыми существами, а в 1973 году в Конституции Швейцарии появились положения (статья 25.2), обязывающие государство осуществлять законодательное регулирование в сферах, касающихся содержания и ухода за животными, их использования, транспортировки, торговли ими, экспериментов над зверями, забоя и других способов умерщвления, ввоза животных и продуктов животного происхождения50. Однако самым
50 См.: Конституция Швейцарии от 29 мая 1874 года (в ред. от 1991 года). URL: http://www.basiclaw.net/
новаторским с точки зрения изменения правового статуса животных стало внесение в 1992 году в Конституцию поправок, касающихся фундаментального изменения отношения к животным: впервые в предмет правовой защиты было включено достоинство живых существ (статья 24-h Конституции Швейцарии 1874 года в редакции от 1992 года установила: «Федеральное правительство издаёт правила обращения с микробиологическим и генетическим материалом животных, растений и других организмов. Оно учитывает достоинство существ и безопасность людей, животных и окружающей среды и защищает генетическое разнообразие видов животных и растений»)51. Сделано это было для того, чтобы предупредить злоупотребления генетическими технологиями и преодолеть абсолютное господство антропоцентризма в этой сфере52.
Важной вехой в кардинальном пересмотре концептуальной основы отношения к животным и его правового регулирования, заключавшемся в отказе от абсолютного доминирования антропоцентристского подхода, явилось первое упоминание о «достоинстве существ» (англ.: dignity of creatures) в Конституции кантона Аргау в 1980 году, что в итоге послужило основой для изменения федеральной Конституции53. Сделано это было в связи с участившимся использованием животных в исследованиях и производстве ген-но-модифицированных продуктов: именно для установления рамок исследований с использованием зверей было закреплено положение о «достоинстве существ»54, что стало
Appendices/switzerland_constitution.htm (дата обращения: 14.14.2019).
51 Там же.
52 См.: Michel M., Kayasseh E. S. The Legal Situation of Animals in Switzerland: Two Steps Forward, One Step Back — Many Steps to go // Journal of Animal Law. Vol. VII. 2011. P 1—42, 3—4. URL: http://www.afgoet schel.com/de/downloads/legal-situation-of-animals-in-switzerland.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
53 См.: GoetschelA.F. Animal Cloning and Animal Welfare Legislation in Switzerland: A Report by the Foundation for the Animal in the Law for the Symposium at the University of Lueneburg, Germany, January 28—30, 2000. Zurich, September 14, 2001. P. 12. URL: https://www. tierimrecht.org/documents/1840/animal_cloning.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
54 См.: Hehemann L. The protection of the dignity of labo-
ratory animals in Switzerland: different procedures? Dif-
совершенно новой категорией в конституционном праве.
Защита животных в действующей Конституции Швейцарии 1999 года предусматривает отнесение правового регулирования их охраны к компетенции Конфедерации и исполнение данных требований кантонами (статьи 78, 80). Структура статьи 80 (о защите животных) предусматривает перечень сфер, в которых текущим законодательством должны быть установлены обязательные требования. К их числу отнесены:
1) содержание животных и уход за ними;
2) эксперименты на животных и процедуры, проводимые на живых животных;
3) использование животных;
4) импорт животных и продуктов животного происхождения;
5) торговля животными и перевозка животных;
6) убийство животных.
Таким образом, конституционное регулирование защиты животных в Швейцарии предполагает регулирование вопросов благополучия животных, связанное с их использованием в традиционных отраслях народного хозяйства и содержанием для личных нужд. Вмешательство же в генетические особенности живых организмов регулируется отдельной статьёй, устанавливающей принципы учёта безопасности, генетического разнообразия и достоинства животных: часть 2 статьи 120 действующей Конституции Швейцарии гласит: «Конфедерация издаёт законы об использовании репродуктивного и генетического материала животных, растений и других организмов. При этом закон должен учитывать достоинство созданий, а также безопасность людей, животных и окружающей среды и защищать генетическое разнообразие видов животных и растений»55.
Смысл основного понятия данной нормы несколько различается в языковых версиях текста швейцарской Конституции. Согласно статье 4 Конституции Швейцарии национальными языками являются немецкий, француз-
ferent standards? // Global Journal of Animal Law. Vol. 6. 2018. No. 1. R 2-27, 19.
55 Конституция Швейцарской Конфедерации от 18 апреля 1999 года. URL: https://www.admin.ch/opc/en/ classified-compilation/19995395/201809230000/101. pdf (дата обращения: 14.12.2019).
ский, итальянский и ретороманский. Дословный перевод с каждого из этих языков основного термина части 2 статьи 120 Конституции даёт следующие варианты: немецкий (Würde der Kreatur), итальянский (dignità della cre-atura), ретороманский (la dignitad da las creatiras) — достоинство созданий; французский (l'intégrité des organismes vivants) -целостность (неприкосновенность) живых организмов.
Значение обоих элементов конституционного термина «достоинство созданий» раскрывается в положениях развивающего конституционные нормы текущего законодательства, важнейшими источниками которого являются Федеральный закон о защите животных 2005 года56, а также Постановление о защите животных 2008 года, принятое Федеральным советом (высший орган исполнительной власти) и конкретизирующее положения названного Федерального закона57. Это законодательство является всеобъемлющим и весьма прогрессивным в смысле обеспечения условий предотвращения причинения животным ненужных страданий.
Согласно статье 2 указанного закона он распространяется на позвоночных, но при этом Федеральный совет определяет, к каким беспозвоночным он относится и в какой степени, основываясь на исследованиях по сенсорным особенностям. Таким образом, исходя из цели регулирования данного закона, под группой живых существ, которые могут обладать достоинством в рассматриваемом смысле, могут пониматься все животные, которые могут чувствовать боль и страдания.
Значение же понятия «достоинство» раскрывается в статье 3 Федерального закона о защите животных Швейцарии: достоинством по смыслу данного закона (и, следовательно, по смыслу Конституции) является «собственное значение животного, которое должны уважать те, кто им владеет; достоинство животного ущемляется,
56 Loi fédérale sur la protection des animaux du 16 décembre 2005 (état le 1 Mai 2017). URL: https://www. admin.ch/opc/fr/classified-compilation/20022103/ index.html (дата обращения: 14.12.2019).
57 Ordonnance sur la protection des animaux du 23 avril 2008 (état le 27 novembre 2018). URL: https://www. admin.ch/opc/fr/classified-compilation/20080796/ index.html (дата обращения: 14.12.2019).
когда налагаемое на него принуждение не может быть оправдано преобладающими интересами — особенно когда животное испытывает боль, страдание или увечье, когда оно находится в состоянии испуга или унижения, когда оно подвергается вмешательствам, которые глубоко изменяют его фенотип или его способности, или когда оно чрезмерно используется»518.
Следует отметить, что наряду с термином «достоинство созданий» Конституция Швейцарии использует понятие «человеческое достоинство», которое, в отличие от первого, получило широкое распространение как в международном праве, так и в национальном законодательстве множества государств. В связи с этим возникает закономерный вопрос о соотношении — разграничении или идентичности — приведённых терминов. Для ответа на данный вопрос необходимо проанализировать существующие в законодательстве, правоприменительной практике и доктрине трактовки каждого из двух понятий, а также позиции относительно их соотношения. Представляется, что при некотором разнообразии подходов их можно разделить на две группы: антропоцентричный и биоцентричный. Первый исходит из признания достоинства как характеристики исключительно человека или настаивает на существовании коренных различий между достоинством личности и достоинством животных, второй, напротив, находит их весьма близкими и сопоставимыми.
Человеческое достоинство упоминается как в официальных документах, так и в правовой доктрине. При этом большинство официальных актов его дефиниции не содержит.
Упоминание человеческого достоинства как фундаментальной основы прав человека имеет место во Всеобщей декларации прав человека, согласно преамбуле которой именно признание достоинства человеческой семьи является основой свободы, справедливости и всеобщего мира59. Конституция Российской Федерации 1993 года также, декларируя обязанность государства охранять достоинство (статья 21), его дефиниции не содержит. То
58 Loi fédérale sur la protection des animaux du 16 décembre 2005.
59 См.: Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 года.
же самое можно сказать и о многих других конституциях.
Одна из немногочисленных попыток официально определить человеческое достоинство предпринята в Модельном законе об ответственности участников образовательного процесса: «.человеческое достоинство — особое моральное отношение человека к самому себе и отношение к нему со стороны общества, окружающих, основанное на признании ценности человека как личности.»60
Упомянутые акты, в которых не содержится упоминания о достоинстве животных, выражают антропоцентричный подход к пониманию достоинства. Сугубо антропоцентрич-ным является и понимание достоинства рядом исследователей. Так, позиция Дж. Фейнберга, американского философа права и этики, заключается в том, что человеческое достоинство заключается в способности требовать прав61. Согласно концепции человеческого достоинства Д. Бирнбахера оно представляет собой группу неотъемлемых моральных прав62. Данные точки зрения, хотя и не отрицают существования достоинства животных, исходят из его существенных отличий от человеческого.
Представляется, однако, что данная позиция небезупречна. Действительно, с одной стороны, данные исследований нейробиоло-гов демонстрируют наличие сознания у высших млекопитающих, что позволяет с оговорками использовать при определении критериев достоинства нечеловеческих существ критерии, используемые для определения человеческого достоинства, а именно — фактическую принадлежность к роду существ, физиологически способных обладать созна-нием63. С другой же стороны, из смысла
60 Модельный закон об ответственности участников образовательного процесса (принят на 38-м пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи государств — участников СНГ). Содружество Независимых Государств. Санкт-Петербург, 23 ноября 2012 года. URL: http://base.spinform.ru/show_doc.fwx?rgn = 63368 (дата обращения: 13.12.2019). Пункт 1.14 статьи 1.
61 См.: Balzer P., Rippe K.P., Schaber P. Two concepts of dignity for humans and non-human organisms in the context of genetic engineering // Journal of Agricultural and Environmental Ethics. Vol. 13. 2000. R 7-27, 11.
62 См.: Ibid. R11.
63 См.: Metzinger T. The Ego Tunnel. New York : Basic
Books, 2009. P. 16.
статьи 1 и преамбулы упомянутой Всеобщей декларации прав человека следует, что все люди наделены достоинством от рождения. Более того, часть 1 статьи 21 Конституции России прямо указывает, что ничто не может быть основанием для умаления человеческого достоинства. Таким образом, данным благом наделены, в понимании указанных документов, все люди вне зависимости от возраста, дееспособности и даже возможности осознавать своё существование и воспринимать окружающий мир.
Промежуточная позиция отражена в концепции, одним из авторов которой является Клаус Петер Риппе, председатель Федерального комитета по этике в области биотехнологии, не связанной с человеком (ECNH, далее — Комитет по этике биотехнологии)64.
С одной стороны, в соответствии с ней основой человеческого достоинства является право не быть униженным65. Это право подразумевает, что лица, обладающие когнитивными способностями, обладают и самоуважением. А самоуважение возможно лишь в случае самоосознания. Предлагаемая же концепция достоинства «нечеловеческих организмов» базируется на отграничении от человеческого достоинства по принципу отсутствия у других живых организмов доказанного самоосознания. В отношении же животных, которые не обладают способностью самоосознания, уважение их достоинства требует признания того, что их неотъемлемая ценность — это благополучное существование. Таким образом, авторы этого заявления сделали вывод, что понятия человеческого достоинства и достоинства иных существ следует разграничивать исходя из различия лежащих в основе этих понятий самоуважения и стремления к благополучному существованию.
Также Комитетом по этике биотехнологии отмечается, что не любое посягательство на «целостность» живого существа (по всей видимости, имеются в виду использование в хозяйственной деятельности, содержание в запираемом помещении и т. п.) является посягательством на его достоинство66. В частности,
64 См.: Members of the ECNH // Federal Ethics Committee on Non-Human Biotechnology ECNH. URL: https:// www.ekah.admin.ch/en/the-committee/members-of-the-ecnh/#c531 (дата обращения: 14.12.2019).
65 См.: Balzer P., Rippe K.P., Schaber P. Op. cit. P. 12.
66 См.: MichelM., KayassehE.S. Op. cit. P4.
сама правовая конструкция нормы статьи 120 действующей Конституции Швейцарии не говорит о безусловности защиты достоинства живых существ, указывая лишь на необходимость учитывать при использовании репродуктивного и генетического материала их достоинство наравне с безопасностью людей, животных и окружающей среды и защищать генетическое разнообразие видов животных и растений.
Исходя из этого, Федеральный комитет по этике в области биотехнологии, не связанной с человеком, и Швейцарский комитет по экспериментам на животных указывают относительно достоинства живых существ, что к важным аспектам защиты достоинства относятся охрана от неоправданных страданий, боли, травмы или тревоги. При этом проявлениями вмешательства в данное благо могут быть унижения и издевательства, вмешательство во внешний вид (по всей видимости, купирование ушей, хвостов, иные операции для изменения внешности), чрезмерное использование. По поводу баланса, позволяющего оценить соблюдение достоинства животных, подчёркивается следующее: достоинство животного не считается нарушенным, если вмешательство оправдано на основе тщательной оценки. Однако достоинство может считаться подвергнутым умалению, если оценка интересов показывает, что интересы иных лиц очевидно и неоправданно превалируют над интересами животного67.
С другой же стороны, в заявлении Комитета по этике биотехнологии и Швейцарского комитета по экспериментам на животных утверждается, что право на защиту предоставляется животным в силу их неотъемлемой ценности как живых существ. Её признание требует, чтобы животных уважали ради них самих, их специфических характеристик, потребностей и моделей поведения.
Ряд исследователей демонстрирует более очевидное тяготение к биоцентричному подходу в определении соотношения достоинства
67 См.: The Dignity of Animals / Federal Ethics Committee on Non Human Biotechnology, Federal Committee on Animal Experiments // Official site of the Federal Ethics Committee on Non-Human Biotechnology ECNH. 2001. P.6. URL: https://www.ekah.admin.ch/inhalte/ ekah-dateien/dokumentation/publikationen/EKAH_ Wuerde_des_Tieres_10.08_e_EV3.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
человека и животного. Так, швейцарская исследовательница Л. Эхеманн, подчёркивая, что достоинство животных предполагает их защиту ради них самих, вне зависимости от использования людьми, делает вывод, что, подобно человеческому достоинству, достоинство животных имеет некое сакральное ядро, определяющее пределы вмешательства человека в жизнь животного, которое не может быть оправдано ни при каких условиях — жестокое обращение или методы умерщвления, отрицание основных естественных потребностей животного, а также существенное инструментальное вмешательство68. Схожую позицию высказывает немецкая исследовательница Д. Джайбер, указывая, что понятия «человеческое достоинство» и «достоинство нечеловеческих живых организмов» могут быть объединены в рамках всеобъемлющей концепции «достоинства живых существ»69.
Представляется, что конституционно-правовое регулирование охраны зверей в Швейцарии можно считать в некоторой степени тяготеющим к биоцентричному подходу, поскольку впервые официально признаётся собственное значение животного. Вместе с тем такую тенденцию можно считать весьма условной, поскольку законодательные гарантии защиты живых существ не исключают использования животных во всех сферах человеческой деятельности, характерных для развитых стран. Было бы также поспешным отнесение зверей с учётом их правового статуса в Швейцарии к квазисубъектам права, поскольку население страны однажды косвенным образом ответило на вопрос об их субъектности, отрицая необходимость представительства животных посредством специальных адвокатов70.
Как и в Германии, соответствующие изменения федеральной Конституции Швейцарии привели к дальнейшему развитию законодательства о защите животных. Так, в 2003 году понятие «достоинство созданий» было им-
68 См.: HehemannL. Op. cit. P. 6.
69 См.: JaberD. Human dignity and the dignity of creatures // Journal of Agricultural and Environmental Ethics. Vol. 13. 2000. No. 1-2. P 29-42, 30.
70 См.: Швейцарцы отказали животным в праве на ад-
воката // BBС News. Русская служба. 2010. 7 марта. URL: https://www.bbc.com/russian/international/
2010/03/100307_switzerland_animals_referendum (дата обращения: 14.12.2019).
плементировано в Закон о генетической инженерии, а в 2008-м — в Закон о благополучии животных. В результате были запрещены зоофилия, использование допинга для животных, запрет почтовой пересылки, запрет импорта дельфинов и иные действия, негативно влияющие на зверей. В 2009 году эксперименты на приматах были признаны судом вмешательством в достоинство указанных
существ71.
Как отмечалось выше, конституционное регулирование защиты животных в Швейцарии находится в непрерывном развитии — от требований гуманного убоя в XIX веке до охраны достоинства живых существ при вмешательстве в генетические особенности. Таким образом, действующей Конституцией Швейцарии урегулирован значительно больший объём отношений, нежели Основным законом Германии, где указаны лишь позитивные обязательства государства по защите животных и инструменты их исполнения.
Вместе с тем, как отмечает исследователь прав животных доктор Дж. Боллиджер, коренная реорганизация швейцарского законодательства ещё не привела к существенным изменениям в отношениях между человеком и животными на практике72.
Исходя из этого, можно предположить, что, несмотря на то что формальное закрепление в конституционных актах положений о защите животных в отдельных государствах состоялось, устойчивое изменение отношения к животным возможно только в результате длительных процессов совершенствования законодательства и правоприменительной деятельности, а также дальнейшей общей гуманизации человечества. Это согласуется с наличием запроса значительной части общества на повышение уровня защиты животных, который привёл, собственно, к появлению данных положений в конституционных актах, поскольку каждая ценность, зафиксированная в них, является своеобразным ори-
71 См.: Bolliger G. Animal Welfare: An ethical constitutional aim of a state and its impact on the judiciary: Presentation for the Conference Enforcement of European Animal Welfare Related Legislation. Brussels, 12-13 June 2012. URL: https://slideplayer.com/slide/6986719/ (дата обращения: 14.12.2019).
72 См.: Bolliger G. Legal protection of animal dignity in Switzerland: status quo and future perspectives // Animal Law. Vol. 22. 2016. No. 2. P. 311-395, 314.
ентиром, приоритетом для государства и общества. Следовательно, эффективная защита животных возможна только при сочетании таких факторов, как признание обществом соответствующих ценностей и юридические гарантии их реализации73. Однако формальное закрепление ценностей и гарантий их реализации не означает их автоматического осуществления на практике74.
Исследователи Университета Цюриха отмечают, что для положения животных в швейцарском законодательстве характерны как прогресс, так и регресс. Но достижением, по их мнению, можно считать то, что признана неотъемлемая ценность животных, помимо того что они представляют ценность при использовании людьми. Это может стать первым шагом на пути признания прав животных: на жизнь, достоинство, неприкосновенность и т. д. Однако препятствием к этому служит то, что в настоящее время животные не могут быть отнесены к категории лиц. В связи с этим важнейшим направлением развития законодательства в сфере защиты животных может стать введение новой правовой категории, которая бы позволила относить животных к субъектам, а не к объектам пра-воотношений75. Эта мысль в определённой степени созвучна с тем вариантом поправки к Основному закону Германии, который предлагала «красно-зелёная» коалиция.
Подводя итоги, можно сделать вывод, что конституционная защита животных в Швейцарии явилась результатом длительного исторического процесса, будучи основанной на глубоко сформировавшихся традициях как борьбы за нравственные ценности в виде гуманного отношения к животным, так и всенародного решения этических вопросов, связанных с обращением с животными.
Безусловно, конституционно-правовая модель защиты животных в Швейцарии едва ли может служить объектом прямого заимствования (ввиду высокой степени процессуальной и содержательной оригинальности), но
73 См.: Конституционное право: энциклопедический словарь / под ред. С. А. Авакьяна. М. : Норма, 2000. С. 115.
74 См.: Кузьменко И.Ю. Федеральное конституционно-правовое законодательство России: проблемы эффективности : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2009. С. 31.
75 См.: Michel M., Kayasseh E. S. Op. cit. R 42.
как минимум она способна выступить ориентиром для заинтересованных групп и государств. Действительно, объём конституционного и законодательного регулирования, его судебное и доктринальное толкование, а также практика применения в отраслях народного хозяйства Швейцарии дают богатейший материал для разработки системы мер по защите животных в других странах, а философский анализ отношения к животным и принимаемым в этой связи мерам — почву для переосмысления роли и места животных в современном мире.
5. Развитие текущего законодательства о защите животных в Германии и Швейцарии
Эффективная реализация конституционных норм невозможна без принятия законодательных и подзаконных актов, обеспечивающих последовательную и подробную регламентацию обращения с животными. Как в Германии, так и в Швейцарии законодательное регулирование в данной сфере относится к федеральным полномочиям.
Как уже отмечалось, в Швейцарии в 2005 году во исполнение конституционных положений принят Федеральный закон о защите животных. Кроме того, Федеральным советом (высший орган исполнительной власти) в 2008 году издано Постановление о защите животных, конкретизирующее предписания названного Федерального закона. Данное законодательство является многоаспектным и весьма прогрессивным в смысле обеспечения условий предотвращения причинения животным ненужных страданий.
Федеральный закон о благополучии животных ФРГ 1972 года также довольно подробно регулирует обращение с животными. Целью данного закона согласно его первой статье является защита жизни и благополучия животных, основанная на ответственности людей за их существование.
Основные направления регулирования указанных законов в целом схожи, в их число входят:
1) требования к содержанию животных;
2) условия перевозки животных;
3) правила использования животных в различных целях, в том числе в экспериментальных;
4) условия убоя и умерщвления животных;
5) механизмы реализации законов и санкции за нарушение устанавливаемых ими требований.
В обоих законах особое внимание уделяется защите животных в части обеспечения видовых потребностей, минимизации вмешательства в организм животного (запрет купирования ушей, хвостов), если это не вызвано ветеринарной необходимостью; законы предусматривают проведение манипуляций с сельскохозяйственными животными с обязательной анестезией. Не меньший акцент делается на ограничении использования живых существ в исследованиях и экспериментах — считается недопустимым тестирование какой-либо продукции на животных, например парфюмерии, косметики, вооружения. Помимо этого, Закон Швейцарии регулирует использование зверей в религиозных целях, а также вводит полный запрет на ввоз изделий из кошек и собак.
Как видим, законодательство Германии и Швейцарии, направленное на защиту животных, является весьма детальным и продуманным, оно принято в целях реализации соответствующих конституционных норм, отражая наиболее актуальные направления охраны зверей — с особым вниманием к естественным потребностям животных, с акцентом на жёстком регулировании их использования в опытах и исследованиях, а также производства генетически изменённых видов.
Важной особенностью закона Швейцарии, проистекающей из соответствующего положения Конституции Швейцарии, является провозглашение в качестве его цели не только благополучия, но и достоинства животных. Ни в Основном законе, ни в названном Федеральном законе Германии понятие «достоинство» не встречается, однако статья 1 Закона устанавливает, что «никто не может причинить боль, страдания или вред любому животному по любой причине». Представляется, что данное положение следует считать направленным именно на защиту благополучного существования зверей и можно рассматривать в качестве аналогии праву человека на защиту от пыток76.
76 Конвенция о защите прав человека и основных свобод от 4 апреля 1950 года. Статья 3.
6. Заключение
Конституционализация защиты животных в современном мире является одной из заметных тенденций, выступая следствием общей гуманизации общественного сознания и возрастающей активности организаций и движений по защите живых существ, которые пытаются использовать политико-правовые механизмы для достижения благополучия зверей77. Как показано на примерах Германии и Швейцарии, включению в конституции стран соответствующих норм могут способствовать различные социокультурные контексты, однако стремление к фиксации на высшем уровне положений, направленных на защиту животных, свидетельствует о безусловной ценности гуманного обращения с животными для общества.
Нормативное закрепление защиты зверей на высшем уровне правового регулирования является примером реализации конституционного принципа демократии, инструментарий которого был задействован для конституционных преобразований, направленных на защиту животных. Речь идёт об использовании таких демократических механизмов, как представительное правление, многопартийность и межпартийные коалиции, гласность и общественное давление на парламент, обусловленное влиянием социально-политического контекста.
Появление конституционных положений о защите животных в Швейцарии было обусловлено и такими специфическими факторами, как исторические традиции гуманного отношения к живым существам и решение вопросов общегосударственного значения посредством референдумов. Так, в 2010 году состоялся референдум по вопросам представителя животных в суде78, в конце 2018 года — по вопросам сохранения рогов сельскохозяйственным животным («за достоинство сельскохозяйственных животных»)79. Хотя
77 См.: Sinclair M., Phillips C. J. C. International Animal Protection Society Leadership: The Right People for the Right Issues // Animals. Vol. 8. 2018. No. 6. P. 89—99, 89.
78 См.: Швейцарцы отказали животным в праве на адвоката // BBС News. Русская служба. 2010. 7 марта.
79 Hornkuh-Initiative // Ig HornKuh. 2018. 25 November.
URL: https://hornkuh.ch/de/hornkuh-initiative/ (дата
обращения: 14.12.2019).
оба референдума дали отрицательные результаты, в настоящее время на рассмотрении находится инициатива «Да — запрету экспериментов на животных и людях», направленная на полный запрет таких исследований, за исключением крайней необходимости80.
Результатом конституционализации защиты животных стало повышение не только уровня, но и эффективности юридических механизмов такой охраны, проявившееся в изменении законодательства, судебной и иной правоприменительной практики в направлении установления более разумного баланса между интересами человека и животных, устанавливаемого прежде всего в решениях высших судов Германии и Швейцарии. В случае, если бы защита зверей в этих странах не была признанной конституционной ценностью, иные интересы — научные, экономические, религиозные — могли бы перевесить потребность общества в гуманном обращении с животными, что демонстрируют решения Федерального конституционного суда Герма -нии, имевшие место до принятия конституционной поправки.
В настоящее же время согласно международной оценке эффективности политики в области обращения с животными Германия и Швейцария занимают лидирующие пози-ции81. По оценке («Animal Protection Index») авторитетной международной неправительственной организации — консультанта Совета Европы «World Animal Protection», методология которой содержит пятнадцать критериев, включая законодательное регулирование, образование, активность государственных органов, Швейцария имеет более высокий уровень защиты живых существ, чем Германия. При этом в обеих странах этот уровень получил высшую оценку, а степень ответствен-
80 Ja zum Tier- und Menschenversuchsverbot — Ja zu Forschungswegen mit Impulsen für Sicherheit und Fortschritt: Eidgenössische Volksinitiative vom 30. August 2017. URL: https://www.admin.ch/opc/de/federal-gazette/2017/6149.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
81 Какими-либо межгосударственными органами такая оценка не производится, поэтому полагаем допустимым принять во внимание оценку, проводимую World Animal Protection — см. в том числе Animal Protection Index. URL: https://www.worldanimalprotection.org/ our-work/help-protect-animals-globally/review-animal-welfare-standards-around-world (дата обращения: 14.12.2019).
ности государств за охрану зверей признана нуждающейся в улучшении. Германия уступает Швейцарии в части защиты животных в неволе, отчётности в исполнении стандартов обращения с живыми существами, а также в уровне согласования охраны со стейкхолде-рами, что позволяет предположить более высокую активность демократических институтов Швейцарии в части работы с общественным мнением в сфере обеспечения безопасности зверей.
Высокий рейтинг Швейцарии и Германии в анализируемой сфере позволяет констатировать, что конституционализация защиты животных способствует повышению уровня гуманного обращения с ними, поскольку может стать одним из направлений государственной политики, реализуемой, как, например, в Германии, специально уполномоченным государственным органом.
Именно поэтому изменение отношения к животным в направлении увеличения гуманности и отражение данной тенденции на конституционном уровне можно считать мировой, а также панъевропейской тенденцией. Действительно, в Европейском Союзе действует Директива 2010/63/EU, а в Лиссабонском договоре указано, что животные являются чувствующими существами (§ 6b)82. Однако не во всех государствах — членах ЕС существуют эффективные механизмы защиты животных83. В научных исследованиях отмечается, что одной из причин этого является недостаточность правовой урегулированно-сти рассматриваемой проблематики: Европейскому Союзу не хватает общего закона об охране животных84.
Конституционные нормы о безопасности живых существ имеются не только в евро-
82 Treaty of Lisbon amending the Treaty on European Union and the Treaty establishing the European Community. 13 December 2007 // Official Journal of the European Union. 2007. С 306. P. 1-271. URL: https://publica-tions.europa.eu/en/publication-detail/-/publication/ 71382e06-cfe6-4f9a-85e2-c0ca5ef0b46c/language-en (дата обращения: 14.12.2019).
83 См.: Broom D.M. Animal Welfare in the European Union. Brussels : European Parliament Policy Department, Citizen's Rights and Constitutional Affairs, 2017. URL: http://www.europarl.europa.eu/RegData/etudes/ STUD/2017/583114/IPOL_STU%282017%295831 14_EN.pdf (дата обращения: 14.12.2019).
84 См.: Ibid. P 60.
пейских государствах. Вместе с тем формальную конституционализацию нельзя рассматривать в качестве универсального средства, гарантирующего высокий уровень защиты животных: по данным упомянутого Индекса защиты животных, показатели, например, Бразилии и Египта (которые имеют конституционные положения о защите животных) далеки от многих европейских стран.
Трудности продвижения процессов гуманизации обращения с животными объясняются, в частности, тем, что позволить себе полный отказ от эксплуатации животных пока не может ни одно общество: использование зверей в качестве тягловой силы сохраняется, так же как и для изготовления одежды, для охраны, в сельском хозяйстве, в учебных и научных опытах — применение, которое напрямую связано с потребностями человека, что ограничивает возможности сделать обращение с живыми существами более гуманным.
Однако формальное включение положений о защите животных в конституции, при условии функционирования государственной власти на основе конституционных принципов и методов, создаёт необходимый базис для развития законодательства, совершенствования общественных отношений, функционирования государственных органов и влияния на международные стандарты защиты животных. В случае иной социальной, политической и экономической конъюнктуры в государстве эффективность появления таких положений в конституции страны может быть невысокой.
Несмотря на данное обстоятельство, можно предположить, что конституционализация защиты животных возникает не только в отдельных государствах, где по стечению обстоятельств были развиты инициативы по такой защите, но и на общемировом уровне, являясь своеобразным ответом на отсутствие эффективных инструментов по охране зверей, а также перехода их безопасности в разряд высших ценностей. Об этом, в частности, свидетельствует наличие программных положений ряда политических партий, содержащих предложения о включении в национальные конституции поправок, направленных на защиту животных. Так, инициатива о внесении в Конституцию США положений об отмене имущественного статуса животных содер-
жится в программе Гуманной партии США85. В Дании соответствующие планы озвучила лидер Партии защиты животных86.
Итак, география развития процесса включения положений о защите животных в конституционные акты позволяет охарактеризовать его как тенденцию, которая имеет весьма устойчивый характер. В связи с этим исследование причин, механизмов и последствий включения в конституции государств положений, связанных с охраной живых существ, представляет важное значение для науки конституционного права, давая возможность выявить новые направления в конституционном строительстве, связанные с формированием современных общественных ценностей, точек взаимодействия между обществом и государством, а также позитивных обязательств последнего. Данные исследования, в частности, позволяют продвинуться в поисках ответа на вопрос о причинах и последствиях существенных сдвигов роли конституции, проявившихся в том, что предметом конституционного регулирования перестали быть исключительно взаимоотношения человека и государства.
Библиографическое описание: Ситников Г. Конституционализация защиты животных в современных государствах (на примере Германии и Швейцарии) // Сравнительное конституционное обозрение. 2019. № 6 (133). C. 86— 105.
Constitutionalization of animal protection in modern states (on the example of Germany and Switzerland)
Georgiy Sitnikov
Chairman of the Public Monitoring Commission of the Perm Territory IV, V convocations, Perm, Russia (e-mail: [email protected]).
Abstract
The goal of this paper is to evaluate the phenomenon of the constitutionalization of animal welfare in selected foreign countries. This article covers some of the main problems of animal protection, including the objectives of
85 См.: Humane Party Platform 2018 — 19. URL: https:// humaneparty.org/platform/ (дата обращения: 14.12.2019).
86 См.: Worldlog Week 12 — 2009 // Party for the animals. 2009. 20 March. URL: https://www.partyfortheanimals. nl/worldlog-week-12-2009/ (дата обращения: 14.12.2019).
this protection, and the methods for its implementation. The main objectives of this paper are to describe the definition of "animal protection" through a comparative analysis of legislative acts of foreign countries and to denote the existing prerequisites for the constitutionalization of animal welfare in Germany and Switzerland. Another objective of this study is to describe the process of incorporating provisions aimed at protecting animals into the constitutions of these states. The author also describes the typical constitutional values and attitudes to animals in the modern world on the basis of constitutions and other legislative acts of various states on the treatment of animals in various fields of human activity. The main research methods used in this paper were the following: a comparative analysis of the provisions of the legislation of individual countries and in the individual court decisions, a historical analysis of the prerequisites for amending national constitutions, as well as a historical analysis of the development of legislation in the field of animal protection. The social value of animal welfare for modern society, based on research in the field of bioethics, was described. In addition, this article presents the interrelation of the general hu-manization of society and the increase in the level of humane treatment of animals. The present paper also touches upon the development of animal protection initiatives that were later integrated into constitutional provisions in individual foreign countries in light of a specific political, cultural and social context. The expediency of protecting animals, its social value, the causes and consequences of raising this value to the constitutional level are analyzed. In conclusion, this study tries to answer a question on whether animal protection can be regarded as a stable constitutional value in its own right, while also attempting to evaluate whether there exists a continuous development of the content of the constitutional provisions safeguarding this value and whether a geographical expansion of these provisions takes place.
Keywords
animal protection; constitutional values; conflict of rights; lobbyism; bio-ethics.
Citation
Sitnikov G. (2019) Konstitutsionalizatsiya zashchity zhivotnykh v sovremen-nykh gosudarstvakh (na primere Germanii i Shveytsarii) [Constitutionalization of animal protection in modern states (on the example of Germany and Switzerland)]. Sravnitel'noe konstitutsionnoe obozrenie, vol. 28, no. 6, pp. 86-105. (In Russian).
References
Alexeev S. S. (1981) Obshchaya teoriya prava [General Theory of Law], vol. 1,
Moscow: Yuridicheskaya literatura. (In Russian). Alvin W. L. (2013) Animal Protection Laws of Singapore and Malaysia. Singapore Journal of Legal Studies, vol. 1, pp. 125-157. Available at: http:// ink.library.smu.edu.sg/sol_research/1229 (accessed: 12.12.2019). Avak'yan S. A. (2000) Konstitutsionnoe pravo: entsiklopedicheskiy slovar! [Constitutional law: encyclopedic dictionary], Moscow: Norma. (In Russian).
Baglay M. V. (2007) Konstitutsionnoe pravo Rossiyskoy Federatsii [Constitutional Law of the Russian Federation], Moscow: Norma. (In Russian). Balzer P, Rippe K. P., Schaber P (2000) Two Concepts of Dignity for Humans and Non-human Organisms in the Context of Genetic Engineering. Journal of Agricultural and Environmental Ethics, vol. 13, pp. 7-27. Beauchamp T. L., Frey R. G. (eds.) (2011) The Oxford Handbook of Animal
Ethics, Oxford: Oxford University Press. Bolliger G. (2012) An Ethical Constitutional Aim of a State and Its Impact on the Judiciary: Presentation prepared for the Conference Enforcement of European Animal Welfare Related Legislation. Brussels, 12-13 June
2012. Available at: https://slldeplayer.com/sllde/6986719/ (accessed: 14.12.2019).
Bolliger G. (2016) Legal Protection of Animal Dignity in Switzerland: Status Quo and Future Perspectives. Animal Law, vol. 22, no. 2, pp. 311-395.
Dershowitz A. M. (2005) Rights from Wrongs: A Secular Theory of the Origins of Rights, New York: Basic Books.
Einwohner R. L. (1999) Practices, Opportunities, and Protest Effectiveness: Illustrations from Four Animal Rights Campaigns. Social Problems, vol. 46, no. 2, pp. 169-186.
Evans E. (2010) Constitutional Inclusion of Animal Rights in Germany and Switzerland: How Did Animal Protection Become an Issue of National Importance? Society and Animals, vol. 18, no. 3, pp. 231-250.
Francione G. L., Charlton A. (2013) Eat Like You Care: An Examination of the Morality of Eating Animals, Logan: Exempla Press.
Goetschel A. F. (2001) Animal Cloning and Animal Welfare Legislation in Switzerland: A Report by the Foundation for the Animal in the Law for the Symposium at the University of Lueneburg, Germany, January 2830, 2000. Available at: https://www.tierimrecht.org/documents/1840/ animal_cloning.pdf (accessed: 14.12.2019).
Grandin T. (2002) Animals Are Not Things. A View on Animal Welfare Based on Neurological Complexity: Paper presented at "Discussion on whether or not animals should be property", Cambridge. Available at: http://www. grandin.com/welfare/animals.are.not.things.html (accessed: 12.12.2019).
Haupt C. E. (2010) The Nature and Effects of Constitutional State Objectives: Assessing the German Basic Law's Animal Protection Clause. Animal Law Review, vol. 16, pp. 213-257. Available at: https://www.animallaw. info/sites/default/files/lralvol16_2_p213.pdf (accessed: 14.12.2019).
Hehemann L. (2018) The protection of the dignity of laboratory animals in Switzerland: different procedures? Different standards? Global Journal of Animal Law, vol. 6, no. 1, pp. 2-27.
Jaber D. (2000). Human Dignity and the Dignity of Creatures. Journal of Agricultural and Environmental Ethics, vol. 13, no. 1-2, pp. 29-42.
Jakobson M.-L., Lauren A. (2018) European Migration Policy or Migration Policy in Europe? International Centre for Defence and Security, 6 July. Available at: https://icds.ee/european-migration-policy-or-migration-policy-in-europe/ (accessed: 13.12.2019).
Kolar R. (2005) Three Years of Animal Welfare in the German Constitution -the Balance from an Animal Welfare Perspective. ALTEX, vol. 22, no. 2, pp. 146-149. Available at: http://www.altex.ch/resources/146156_33. pdf (accessed: 24.06.2019).
Kuz'menko M. Yu. (2009) Federalnoe konstitutsionno-pravovoe zakonoda-telstvo Rossii:problemy effektivnosti: Avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk [Federal Constitutional Law of Russia: Problems of Efficiency Candidate of
Legal Science: Abstract of a dissertation. candidate of legal science], Moscow. (In Russian).
Kruss V. I. (2016) Konstitutsionalizatsiyaprava: osnovy teorii [The Constitutionalization of Law: the Foundations of Theory], Moscow: Norma, In-fra-M. (In Russian).
Malashkhiya G. M. (2001) Tendentsii gumanizatsii i degumanizatsii ehko-nomiki [Trends of humanization and dehumanization of the economy]. In: Otchuzhdenie cheloveka v perspektive globalizatsii mira [Human alienation in the perspective of globalization of the world], no. 1, Saint-Petersburg: Petropolis. Available at: http://anthropology.ru/ru/text/ malashhiya-gm/tendencii-gumanizacii-i-degumanizacii-ekonomiki (accessed: 12.12.2019). (In Russian).
Metzinger T. (2009) The Ego Tunnel, New York: Basic Books.
Minnekis I. A. (2013) Pravovaya zashchita: ponyatie i mekhanizm [Legal Protection: Concept and Mechanism]. Baikal Research Journal, no. 6. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/pravovaya-zaschita-po-nyatie-i-mehanizm (accessed: 12.12.2019).
Nattrass K. M. (2004) ".und die Tiere" Constitutional Protection for Germany's Animals. Animal Law Review, vol. 10, pp. 283-312.
Michel M., Kayasseh E. S. (2011) The Legal Situation of Animals in Switzerland: Two Steps Forward, One Step Back - Many Steps to Go. Journal of Animal Law, vol. VII, pp. 1-42. Available at: http://www.afgoetschel. com/de/downloads/legal-situation-of-animals-in-switzerland.pdf (accessed: 14.12.2019).
Peters A., Stucki S., Boscardin L. (2014) The Animal Turn - what is it and why now? Verfassungsblog, 14 April. Available at: https://verfas sungsblog.de/the-animal-turn-what-is-it-and-why-now/ (accessed: 12.12.2019).
Rozov N. S. (2013) Konstitutsionnye tsennosti, smysl istorii i troystvennoe samoispytanie obshchestv [Constitutional values, sense of history and tripartite self-testing of societies]. Obshchestvennye nauki i sovremen-nost', no. 4, pp. 151-164. (In Russian).
Sankoff P. (2009) Animal Law: A Subject in Search of Scholarship. In: Sankoff P, White S. (eds.) Animal Law in Australasia, Sydney: The Federation Press, pp. 389-400.
Sinclair M., Phillips C. J. C. (2018) International Animal Protection Society Leadership: The Right People for the Right Issues. Animals, vol. 8, no. 6, p. 89-99.
Singer P. (2009) Animal Liberation: The Definitive Classic of the Animal Movement, New York: Harper Perennial Modern Classics.
Tribe L. H. (2001) Ten Lessons Our Constitutional Experience Can Teach Us about the Puzzle of Animal Rights: The Work of Steven M. Wise [Remarks]. Animal Law, vol. 7, no. 1, pp. 1-8.
