CC BY
64
ному роду слова передаются через один и тот же звуковой комплекс [8]. Большое количество лингвистов уделяло антонимам пристальное внимание, но по-прежнему остаются актуальными многие вопросы, которые не нашли своего отражения в работах лингвистов или же не получили полного освещения. В лингвистике нет единых взглядов к подходу изучения явлений антонимии, нет границ выделения и разграничения антонимов. Наверное, это можно объяснить тем, что авторы при определении, антонимов обращают свое внимание на логическую категорию противоположности, а эта противоположность в языке не отражает лингвистическую сущность антонимов.
Появление слов-антонимов не следует смешивать не только с появлением понятий, но и с процессом появления слов вообще. Слова, которые сегодня являются антонимами, могут появиться в языке в разное время и могут существовать не будучи антонимами. Одни слова-антонимы могут менять свою антонимичность или вообще исчезнуть из языка, а другие, наоборот, могут появиться. Но само явление антонимии будет непрерывно развиваться.
Литература
1 .Гегель Г. В. Сочинения. М., 1932. Т. 1. С. 154.
2. Клаус Г. Введение в формальную логику. М., 1960. С. 213.
3. Клюева В.Н. Проблема антонимов // Учен. зап. 1-го Московского педагогического института иностранных языков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1956. Т. 9. С.81.
4. Комиссаров В.Н. Проблема определения антонима // Вопросы языкознания. 1957. № 2. С. 49-58.
5. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 36.
6. Мусин Ж. Антонимы в казахском языке: Автореф. ... дис. канд. фил. наук. Алма-Ата, 1970. 20 с.
7. Новиков Л.А. Антонимия в русском языке (семантический анализ противоположностей). М., 1973. 170 с.
8. Шерцель В И. О словах с противоположным значением (или о гак называемой энанто-семии)//Филологические записки. 1983. Вып. У1-УП. С. 57.
КАРИНКИНА НАТАЛИЯ НИКОЛАЕВНА родилась в 1980 г. Окончила Чувашский государственный университет. Аспирант кафедры чувашского языкознания.
Г.П. ПЕТРОВ, Е.Г. ГРИГОРЬЕВА
КОНСОНАНТИЗМ В ЧУВАШСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ
Цель настоящей работы - попытка разрешить одну из основных проблем консонантизма в чувашском языкознании - вопрос о количественном составе согласных фонем в современном чувашском языке. Для этого предстоит ре-
шить 3 задачи: во-первых, провести исторический обзор возникновения и развития проблемы за последнее столетие; во-вторых, одна из основных задач - высказать наше мнение о возможности выхода из создавшегося состояния по этой проблеме; в-третьих, показать влияние существующих фонологических школ России на разработку этого до сих пор актуального и спорного вопроса чувашской фонологии.
Решение первой задачи облегчается тем, что ещё в 1981 г. В.И. Котлеев довольно подробно осветил историю возникновения и развития вышеназванной проблемы [6, с. 19-31], об этом же писал П.Я. Яковлев, следу я точному хронологическому описанию В.И. Котлеевым истории возникновения и развития дискуссии по этому вопросу [ср.: 6, с. 19-31 и 14, с. 106-113].
Ниже мы стараемся восполнить существующий пробел в разработке вопроса о составе фонем с учётом того, что в чувашской фонологии не нашла отражения точка зрения Н.И. Ашмарина, высказанная в фундаментальных «Материалах для исследования чувашского языка» [1, с. 16, 44-47]. О существовании этого пробела говорит следующее. Во-первых, В.И. Котлеев ограничивается несвойственной ему общей оценкой указанной монографии Н.И. Ашмарина [6, с.23], его мнение разделяет П.Я. Яковлев [14, с.110]. Во-вторых,
В.И. Котлеев [6, с. 24], вслед за ним и П.Я. Яковлев [14, с. 110-111], ссылаясь
на другую, изданную спустя 30 лет книгу Н.И. Ашмарина «Заметки по сравнительной грамматике тюркских языков» [2, с. 96], считают, что по мнению Н.И. Ашмарина чувашский язык включает в себя 23 согласные фонемы.
Однако первоначально у Н.И. Ашмарина было несколько иное мнение по этому вопросу, что видно из следующего малоизвестного (до сих пор) для наших ученых его высказывания: «По существующему в чувашском языке закону употребления парных согласных девять глухих согласных к, п, х, т, ч, тш, с, с в известных случаях переходят в произношении ... в соответствующие звонкие звуки... :
( глухие ): к, п, х, т, ч, т \ ш, с, £
( звонкие ): г, 6, Л, д, дж, д\ ж, з, з.
Подобное изменение имеет место: 1) если упомянутые согласные находятся между двумя гласными или 2) если они стоят между предшествующими им согласными в, м, н, н\ р, р’, л, л’, «и гласною». (Здесь и далее цитаты приводятся в соответствии с современной орфографией и транскрипцией. -Г.П.). Как видно, получается 18 согласных фонем (хотя Н.И. Ашмарин не употребляет термин «фонема». - Г. П.) в одномерной оппозиции, но значимость противопоставления т -т\ д - д’, н -н\р л-л’ опровергается, по наблюдениям самого же автора за поведением согласных сочетаний, «в середине основы слов и в грамматических изменениях слов» [1, с. 44-47], где он не фиксирует согласные сочетания с т’, д’, м \ р\ л\ Исключение составляет сочетание т’к-ут'ка (к) «качель» [1, с. 46]. Вот что пишет Н.И. Ашмарин относительно звука т' ( наиболее спорного звука при установлении количества согласных фо-
нем в чувашском языке. - Г.П.): «Звук «т '» иногда образуется из «/и» под влиянием предшествующего «й», а иногда из того же «т», смягчённого последующим ... гласным звуком. Например, патах и пат’ах {к ) «достаточно», пыйта и пыгй «вошь», айта- ат’а «идем...» [1, с. 58]. Таким образом, остается 8 пар противопоставлений по признаку «глухость - звонкость», т.е. 16 фонем, плюс 6 сонорных в, й, л, м, н, р. Итого, по нашим подсчетам, основанным на цитатах Н.И. Ашмарина, получается 22 фонемы, хотя сам автор не указывает на конкретное количество согласных фонем. Итак, исходя из вышеприведённых высказываний исследователя и наблюдений о наличии согласных сочетаний п середине двухсложных слов получается именно 22 фонемы, а не 23, как Н.И. Ашмарин указывает спустя 30 лет [2, с. 96]. Вот почему история возникновения и развития проблемы о составе согласных фонем в чувашском языке восходит к концу XIX столетия, а именно к 1898 г., когда Н.И. Ашмарин опубликовал свои «Материалы...» [1], являющиеся сегодня библиографической редкостью.
Дальнейшее изучение вопроса о составе чувашских согласных фонем начинается в начале 50-х годов XX столетия. Так, Е.Н. Степанова [11, с. ПО-111] пишет, что количество согласных фонем в чувашском языке равно 24. Профессор В.Г. Егоров указывает на наличие 38 согласных фонем [3, с. 148]. Однако позднее, а именно в 1971 г., во втором издании этого труда [4] он пересмотрел свой взгляд на эту проблему и выделил только 17 фонем [4, с. 27]. П.Я. Яковлев видит причину изменения взгляда В.Г. Егорова в следующем: «вал ... 9ак шухйша фирёплетме А.С. Уськинпа И.А. Андреев статйин аргу-менчёсем фине таянать» [14, с. 27]. А.С. Уськин и И.А. Андреев в совместной статье [13, с. 136] отмечают наличие 38 согласных фонем. В 1960-70-е годы этот спорный вопрос находит продолжение в работах Г.Е. Корнилова и Г.П. Петрова. Г.Е. Корнилов пишет, что в чувашских диалектах имеется 38 согласных фонем, а в литературном языке - 31 фонема [5, с. 99-108]. В нашем исследовании на основании фонологического эксперимента мы пришли к выводу о том, что в современном чувашском языке существует 22 согласные фонемы [7, с. 103-111]. Как видно, наше мнение совпадает с точкой зрения Н.И. Ашмарина о составе согласных фонем, высказанной им ещё в 1898 г. В.И. Котлеев насчитывает 41 фонему [6, с. 81-82]. П.Я. Яковлев говорит о наличии 26 согласных фонем [14, с. 49].
Таким образом, количество согласных фонем в исследованиях чувашских ученых колеблется в пределах от 17 до 41.
Далее несколько подробнее остановимся на вышеупомянутом фонологическом эксперименте. При этом мы опираемся на два существенных момента в высказываниях Н.С. Трубецкого:
1) «В некоторых языках установление фонемного состава возможно путём функциональной, а не логической классификации» [12, с. 272];
2) при этом «во-первых, необходимо установить, какие фонемы вообще сочетаются между собой в данной позиции и какие - исключают друг друга. Во-
вторых, необходимо установить, в какой последовательности эти фонемы следуют друг за другом в данной позиции. В-третьих, должно быть указано число членов в тех сочетаниях, которые допускаются в данной позиции» [12, с. 282].
В связи с этим мы выдвинули следующую гипотезу: путем функциональной классификации в рамках определённой позиции имеется возможность выявления состава согласных фонем и в чувашском языке, где существуют сочетания фонем, которые подчиняются определённым закономерностям. Для проверки правильности этой гипотезы мы стали искать в чувашских словах такую базу ( фонетическое слово ), в которых возможна эта закономерность для установления согласных фонемных сочетаний. Оказалось, что чувашские фонемы подчиняются строгой закономерности в середине простых двухсложных слов, составляющих фонетическое и фонологическое единство в языке и в речи. Например, патвар «крепкий», айван «наивный», кайкар «сокол», калта «ящерица», унпа « с ним ( ней )» и т.д.
Правильность выбора в качестве базы именно середины простых двухсложных слов находит своё подтверждение у Н.И. Ашмарина [1]. В результате своих тщательных наблюдений за речью носителей чувашского языка он указывает на то, что «у чуваш существуют сочетания согласных звуков ... в середине основы слов и ... в грамматических изменениях слов» П, с. 44].
Н.И. Ашмарин, по нашим подсчётам, приводит 99 сочетаний согласных звуков, при этом он не использует понятие «простое двухсложное слово». Ниже приводим некоторые примеры сочетаний согласных из его работы [1, с. 4447]: вл- тивлет «благодать»; вш -хавшах «слабый»; йр - сайра «редкий»; кс - уксах «хромой»; мр -камрак «уголь»; мм -тймме «пуговица»; мп -кймпа «гриб»; нч - монча, мунча «баня»; пп - аппа «старшая сестра»; рр -хёрри «его край» и т.д. Фиксируя эти и другие сочетания, автор, однако, никак не комментирует, не выявляет какой-либо закономерности в согласных сочетаниях. Н.И.Ашмарин приводит некоторые двухкомпонентные сочетания согласных и в трёхсложных словах. Например, тс - хёветсёр «слабый», нм - пурапма «жить», нт - кёвенте «коромысло» и т.д. [1, с. 44-47]. Анализ приводимых им примеров свидетельствует о следующем: Н.И. Ашмарин не до конца определил базу выявления согласных сочетаний, которая позволила бы установить закономерность сочетаемости согласных только в рамках простых двухсложных слов. Тем не менее, нельзя не отметить, что он заметил функциональную деятельность чувашских согласных фонем в определённых условиях. Итак, уже в 1898 г. Н.И. Ашмарин вплотную подошёл к мысли о том, что в чувашском языке при определении состава фонем следует пользоваться функциональной классификацией. Следовательно, мы лишний раз убеждаемся в том, что Н.И. Ашмарин своими примерами согласных сочетаний подсказывает, что большое значение имеет факт выявления того, какие звуки вообще сочетаются в данной позиции и какие исключают друг друга. А это одно из основных требований Н.С. Трубецкого при выявлении согласных фонем путём функциональной классификации [12, с. 272]. Своими примера-
ми Н.И. Ашмарин как бы призывает исследователей обратить внимание на возможность сочетания согласных, анализировать их и делать соответствующие выводы. Но эта идея Н.И. Ашмарина нами была обнаружена, к большому сожалению, только сейчас. Из всего вышесказанного можно заключить, что фактически основоположником чувашской фонологии является
Н.И.Ашмарин. Наш фонологический эксперимент одновременно показал, что при установлении состава чувашских согласных фонем важно не только выявить согласные сочетания фонем в середине простых двухсложных слов, установить закономерность наличия согласных компонентов, но и важно определить функциональную значимость этих фонемных сочетаний. Мы провели микроэксперимент в рамках упомянутого макрофонологического эксперимента. В процессе наблюдения за поведением фонемных сочетаний в указанных пределах обнаружилось, что простая перестановка согласных фонем местами в определённых сочетаниях (контактный метатезис) влияет на значения слов в оппозициях. Термин «метатезис» в чувашской фонологии впервые использует Н.И.Ашмарин и приводит такие примеры: камрйк - кармак, улма - умла, йоланут - йоналут. Здесь можно говорить о метатезисе фонетическом. Мы обнаружили случаи фонологического метатезиса. Например, камран - карман, дулра - <;урла, умла -ул.иа, хулра - дурла, карса - касра, урна -упра, апла - алпа и т.д.
Наконец, нас заинтересовало поведение и гласных, учитывая, что в фонологии существует и дистантный метатезис (метатезис на расстоянии). Оказывается, и в поведении гласных в пределах простых двухсложных слов действует та же закономерность, как и в случае с фонологическими сочетаниями согласных. И этот вид метатезиса влияет на смысл слов, т.е. является фонологическим. Вот некоторые примеры в подтверждение сказанному: каи/кар -
кашкар, татр - 1йвар, давйр - %йвар, парйр - napap, такйр - тпкар, анпй - йнна, ана - ана, ёшне - ешнё, упа - any, уса - асу, ymma - ammy, myma - mamy и т.д.
Таким образом, метатезис довольно широко распространен в современном чувашском языке и способствует смыслоразличению именно в пределах простых двухсложных слов. Ему подвергаются как согласные фонемы в серединных сочетаниях, так и гласные. Дистантный метатезис менее распространён, чем контактный с согласными фонемами. Это и понятно, так как количество согласных фонем больше - 22, чем количество гласных - 8.
То, что не только согласные фонемы, но и гласные чувашского языка подвержены метатезису ( соответственно контактному и дистантному ) и при этом меняются значения слов, лишний раз подтверждает тот факт, что именно середина простых двухсложных слов в чувашском языке является базой для выявления состава согласных фонем, их функциональной деятельности. Попутно заметим, что дистантный метатезис в современном чувашском языке наблюдается и в рамках простых распространённых предложений. Например, В&л ыран яла каять. - Вал яла ыран каять. - Яла ыран вал каять. -
Каять вал ырап яла. Следовательно, метатезис позволяет выявить не только фонемы как сегментные единицы, но и акцентемы, являющиеся суперсегментными единицами. Далее хотелось бы заметить, что результаты нашего фонологического эксперимента [7, 8, 9] остались малоизученными и невостребованными, о чем свидетельствует, в частности, анализ содержания пособия П.Я. Яковлева [14]. После знакомства с этим трудом создаётся впечатление, что в данной работе как бы ставится точка в полемике о составе чувашских согласных фонем и не приводится точка зрения о том, что в современном чувашском языке количество согласных фонем равно 22.
В этой связи остановимся подробнее на одной из возможных причин такого «подвешенного» состояния проблемы о составе согласных фонем чувашского языка. На наш взгляд, это прежде всего связано с тем, что считается де-юре единственно правильной точкой зрения, основанной на приверженности концепциям о фонемах Московской фонологической школы [10].
Сторонники МФШ среди чувашских исследователей [13] полагают, что, например, в одномерных оппозициях типа ала - алла, ала - алла имеются долгие и краткие согласные фонемы соответственно [л] - [л:]. Нет сомнения в том, что в указанных противоставлениях имеет место смыслоразличение слов. Однако, нам кажется, что в словах алла и шшй правильнее было бы рассуждать не о долгой фонеме [л:], а, скорее, о сочетании двух согласных фонем [л +л]. Тем самым мы разделяем точку зрения Н.И. Ашмарина, когда в таких словах, как хуллен, анне, аппа, чуччу и др., он видит сочетание двух согласных [1, с. 44-47]. В пользу правильности этого мнения, как мы полагаем, говорит такой фонологический факт — нам не удалось в своём фонологическом эксперименте [7, с. 103-111] обнаружить ни одного согласного сочетания, например, [л : ]+ [ д]. Они исключены из закономерности сочетаемости согласных фонем в пределах простых двухсложных чувашских слов. Мы установили 166 согласных сочетаний [9, с. 90-91], но ни одного комплекса [л : д] или [тл :].
Проблема так назывемых долгих согласных фонем - это предмет для отдельного изучения. Возникает вопрос - насколько правомерно рассуждать о наличии такого понятия, как «долгая согласная фонема», в частности, в чувашском языке? Скорее всего правильнее было бы говорить о наличии долгого звука. Да, инструментальные методы исследования фиксируют долгие согласные, но только звуки, а не фонемы. Кроме того, для чувашского языка характерен и такой речевой факт. Сравните: ал(а) пёрре, ал(а ) улта, ал(а) пус, ал(а) ыратать и т.д. Здесь, видимо, прежде всего следует исходить из данных не только языка, но и речи. В этом спорном вопросе важен не факт наличия таких явлений в языке в изолированном виде, например, в оппозиции алла - ала, а, скорее, - их функционирование в речи.
Насколько теория МФШ способствует правильному выявлению тех или иных согласных фонем? Обратимся к примерам русского языка. Считается,
что в таких односложных словах, как «год» и «плод, существует некая архифонема [д], которая, дескать, не является ни фонемой [д] и ни [т]. Представляется, что так называемая архифонема [д] есть не что иное, как графема «д», ибо её назначение в таком случае - учить(ся) правильному написанию слов «год» и «плод», а не правильному произношению их в виде [гот] и [плот]. Совсем по-другому обстоит дело в противопоставлении [гот] - [кот], в начале которого представлены фонемы [г] и [к], а на конце обоих слов представлена одна и та же фонема [т]. Такой подход к выявлению фонем в односложных фонетических словах соответствует концепциям Ленинградской фонологической школы (ЛФШ). Точка зрения о том, что в конце указанных слов «год» и «плод» имеется архифонема [д] (читай графема. - Г.П.), наталкивает на следующее рассуждение: МФШ скорее всего является не фонологической в полном смысле этого слова, а частично морфологической и призвана в ряде случаев служить прежде всего интересам орфографии, где мы имеем дело с буквой, графемой, но никак не с фонемой.
Всё сказанное ещё раз подтверждает мысль о том, что МФШ - противоречивая школа. Вот почему последователи МФШ чаще испытывают определённое затруднение при разрешении тех или иных фонологических проблем. Мы же при исследовании вопросов чувашской фонологии исходим из того, что простые двухсложные чувашские слова в описанном выше фонологическом эксперименте - прежде всего фонетические слова, а не только фонологические единицы. Как показал опыт, для тех, кто придерживается взглядов ЛФШ, решение фонологических проблем значительно проще. В этом заключается, как мы полагаем, один из возможных ответов на вопрос о том, почему среди определённой части языковедов наблюдается односторонний подход к исследованию проблемы о составе чувашских согласных фонем и почему их не интересует (?) точка зрения о том, что в современном чувашском языке имеются 22 согласные фонемы. Не исключено, что возможны и другие ответы на поставленный вопрос, носящие, скорее всего, субъективный характер [14, с. 54-55].
Всё сказанное выше позволяет заключить следующее:
1. Проблема о составе чувашских согласных фонем по-прежнему остаётся актуальной и её нельзя считать до конца решённой. При этом чувашские фонологи придерживаются различных точек зрения в зависимости от того, являются они последователями ЛФШ или МФШ - двух фонологических школ России.
2. Базой для выявления согласных фонем в чувашском языке является середина простых двухсложных слов. Установление фонемных сочетаний, строгой закономерности их сочетаемости в указанных пределах позволяет считать, что современный чувашский язык содержит 22 согласные фонемы.Это служит подтверждением правильности точки зрения Н.И. Ашмарина в данном вопросе.
3. Контактный метатезис среди согласных и дистантный метатезис среди гласных также ограничены рамками простых двухсложных слов и вызывают изменение значений последних. Этот дополнительный фонологический факт лишний раз подтверждает наше мнение о том, что в современном чувашском языке существуют 22 согласные фонемы и их следует искать в середине простых двухсложных слов, где одновременно наблюдается строгая закономерность сочетаемости согласных фонем. Данная позиция также позволяет выявить число членов в согласных сочетаниях, которое равно двум.
Литература
1. Ашмарин НИ. Материалы для исследования чувашского языка. Часть первая. Учение о звуках (фонетика ). С. 1-102. Часть вторая. Учение о формах ( морфология ). С. 103-392. Казань: Типолитография Императорского университета, 1898. 392 с.
2. Ашмарин Н И. Заметки по сравнительной грамматике тюркских языков. Казань, 1928.
104 с.
3. Егоров В Г. Современный чувашский литерагурный язык в сравнительноисторическом освещении. 4.1. Чебоксары, 1954. 239 с.
4. Егоров В.Г. Современный чувашский литературный язык в сравнительноисторическом освещении. 2-е изд., Чебоксары. 1971. 202 с.
5. Корнилов РЕ. О составе фонем и их аллофонах в системе диалектов чувашскою языка // Вопросы языкознания. 1964. №4. С. 99-108.
6. Котлеев В.И. Чйваш чёлхин сасЗ тытймё. Фонологи очеркё. Шупашкар: Ч5ваш кёнеке издательстви, 1981. 95 с.
7. Петров Г.П. Работа по преодолению трудностей в произношении английских гласных и согласных в чувашской средней школе: Дис. ... канд. пед. наук. М., 1971. 225 с.
8. Петров Г.П. Медиальные бифонемные комплексы современного чувашского языка. (Некоторые результаты фонотактического анализа) // Вопросы чувашской филологии. Чебоксары, 1974. Вып. 1. С. 116-133.
9. Петров Г П. Английское произношение в чувашской школе. Чебоксары: Чуваш, кн. изд-во, 1976. 126 с.
10. Реформатский А Л. Из истории отечественной фонологии. Очерк и хрестоматия. М., 1970. 527 с.
11. Степанова Е.Н. Звуковой состав чувашского языка в сравнении с немецким // Учёные записки 1-го Моск. пед. ин-га иностр. языков. Т.8, Экспериментальная фонетика и психология речи. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1954. С. 83-129.
12. Трубецкой Н С. Основы фонологии. М., 1960. 372 с.
13. Уськин А.С., Андреев И.А. О соотносительных рядах согласных фонем в современном чувашском литературном языке // Ученые зап. НИИ при Совете Министров ЧАССР. Чебоксары, 1958. Вып. 16. С. 110-140.
14. Яковлев П.Я. Чйваш фонетики. Вёрену кёнеки. Шупашкар, 1995. 134 с.
ПЕТРОВ ГЕННАДИЙ ПЕТРОВИЧ родился в 1941 г. Окончил Чувашский государственный педагогический институт им. И.Я. Яковлева. Кандидат педагогических наук, доцент. Автор 45 научных статей и монографии, посвященных проблемам контрастивистики.
ГРИГОРЬЕВА ЕВГЕНИЯ ГЕННАДЬЕВНА родилась в 1966 г. Окончила Чувашский государственный педагогический институт. Кандидат педагогиче-
ских наук, доцент кафедры иностранных языков Чувашского государственного университета. Имеет 14 публикаций по педагогике, языкознанию.
Г.Н. СЕМЕНОВА
ФОНЕТИЧЕСКИЕ ИЗМЕНЕНИЯ НА СТЫКЕ КОМПОНЕНТОВ КАК ФАКТОР ВОЗНИКНОВЕНИЯ СЛОЖНЫХ СЛОВ В ЧУВАШСКОМ ЯЗЫКЕ
Присутствие фонетического изменения на границе составляющих частей композита, по мнению многих исследователей сложных слов в разносистемных языках, является одним из важных факторов возникновения сложного слова.
Процесс фонетического слияния компонентов происходит медленно, это зависит от многих факторов и находится в тесной связи с фонетической системой, словарным составом и грамматическим строем языка. Следует также отметить, что различные фонетические модификации на стыке компонентов в сложных образованиях имеют место лишь тогда, ко1да для этого имеются благоприятные условия.
Фонетические деформации компонентов сложных слов сравнительно сложное явление, тем не менее эти изменения могут быть сведены к следующим основным моментам.
1. Выпадение (отпадение) одного или более звуков в конце одного из компонентов (явление апокопы): аслй аине<асапнс «бабушка по отцовской линии»; асла атте<асагге «дедушка по отцовской линии»; давар автанкдур автан «петух до одного года»; давар чёгкдур чеп «курица до одного года»; асла апай<асапай «старшая сестра»; аслак ай<аскай «конюшня»; талап пу<талпу «туловище, тело»; катни дужкаш дул «ежегодно»; калча пурнс<кача пурне «мизинец»; аван карти<анкарти «гумно»; харах аяккажхаяккан «набок»; ата пари<атпари «шило»; чикан арам<чикарам «грязнуля, неряха»; сунтйх сакки<сунтсакки «лавка вдоль стены перед печкой»; ксл шыв<кёлыиу «щелочь»; кадмалли алак<кадалак «загон, участок»; шывдикшуди «уклейка, верхоплавка, верховодка (птица)»; хура амак<хурамак «беда, несчастье»; килес дул<кёнеддул «в будущем году»; кадан хыд шсрспи<каданхи шсрспи «назв. украшения на девичьей косе»; арлакан армажарармань «назв. особого рода мельницы»; шавад тснкё <дед тенкё «назв. женского украшения»; катар варржкантари, кантри «конопляное семя»; хайа чик-кикхайчак «светец, треножник с рассошкой для вложения горящей
