CC BY
58
УДК 9(с17):32 ББК 63.3(2Р36):66
Н. С. Сидоренко, Н. С. Нижник
консолидация умеренно-консервативных сил урала В начале XX В.
N. Sidorenko, N. Nizhnik
consolidation of the moderate-conservative forces of the ural in the early xx century
В статье раскрывается социальная основа и организационные формы объединения сторонников умеренно-консервативных сил на Урале в начале XX века.
Ключевые слова: монархическое движение, внепартийный монархизм, наивный монархизм.
The article reveals the social framework and the organizational forms of union supporters of moderate-conservative forces in the urals in the early XX century.
Keywords: monarchist movement, non-party monarchism, naive monarchism.
Монархические настроения разделяли значительная часть массовых слоев уральского общества начала XX в. Это было обусловлено сохранением и даже консервацией прежней сословной структуры, для которой монархический режим и традиционные институты выступали в качестве необходимых. начало революции 1905—1907 гг. вызвало в этой среде серьезные опасения ущемлению своих интересов, усилило стремление к организационному объединению в противовес лагерю революции, выдвинувшему основным политическим лозунгом требование «Долой самодержавие». Обуздание анархии и нетерпимости, улучшение своего положения связывали они с сохранением исторических основ российской государственности, укреплением власти в центре и на местах.
широта и разнородность социальной базы данного явления определила своеобразие форм и политической окраски промонархических объединений на урале. Правый фланг внепартийных объединений представляли Дворянские собрания, кружки дворян, игравшие роль своего рода приводных ремней общедворянской организации. консервативнолиберальный центр составляли преимущественно представительные и корпоративные организации торгово-промышленного класса во главе с Советом съездов горнопромышленников урала, различного рода патриотические объединения. Особое место занимали союзы и общества религиозной направленности, «наивный монархизм» основной массы населения — крестьянства.
«Оздоровление» экономики уральские заводо-владельцы связывали прежде всего с правительственной поддержкой. Эти обстоятельства определяли и политические ориентиры уральских промышленников — от консервативных до умеренно либеральных. В условиях Первой российской революции они поддержали преимущественно силовую линию борьбы правительства и местных властей с забастовочным и аграрным движением.
Более того, когда летом — осенью 1905 г. волна забастовочного движения на урале поднялась на новый, более высокий уровень по сравнению с началом 1905 г., Совет съездов горнопромышленников урала обращался в Министерство внутренних дел с просьбой о привлечении войск для подавления стачек вооруженной силой1. Вместе с тем они не считали репрессии единственной действенной мерой в борьбе с революцией и высказывались за необходимость изменения правительственной политики по рабочему вопросу, увязки ее с созданием основ правового государства в целом, где будет открыта возможность и для рабочих и для предпринимателей на законной почве самостоятельно отстаивать свои интересы. Позицию владельцев заводов разделял и ведущий технический персонал: инженеры, техники, представители горной и заводской администрации, выразившие ее в целом ряде верноподданнических записок.
Оставаясь, преимущественно вне партий, уральские промышленники и торговцы стремились использовать для защиты своих политических и экономических интересов имевшиеся сословные и корпоративные организации. Одной из наиболее крупных и действенных являлся Съезд уральских горнозаводчиков, созданный в 1880 г.
Под воздействием революционных событий начала ХХ в. уральские промышленники все более вовлекались в общероссийский процесс консолидации усилий для защиты групповых интересов через Съезды представителей промышленности и торговли. С началом работы государственной думы эта организация и ее постоянный орган — Съезд Советов — все более становились органами влияния на Думу и правительство. уральские депутаты государственной думы, представлявшие интересы промышленности и торговли края, активно отстаивали линию на укрепление конституционномонархического строя в рамках Манифеста 17 октября 1905 г. и проведение курса правитель-
Н. С. Сидоренко, Н. С. Нижник
ственных реформ в экономической сфере, акцентируя внимание на проблемах Уральского региона2.
В период нового экономического подъема Совета съездов — представительный орган уральских горнозаводчиков предпринял ряд мер по активизации их деятельности. В 1909 г. им был поставлен вопрос об участии промышленников на выборах в земства и органы городского самоуправления. В качестве основной задачи выдвигалась необходимость увеличения представительства в них для сдерживания наступления земств на интересы промышленности. С этой целью была создана специальная комиссия, закрепившая персональную ответственность отдельных лиц по уездам. Одновременно съезд принял решение направить в Сенат рапорт с изложением насущных проблем. В рапорте акцентировалось внимание на столкновении интересов промышленности в связи с проведением земствами налогового обложения и деятельностью крестьянских институтов. Правительством была создана специальная комиссия для урегулирования земельного вопроса в уральских округах. Преимущественная защита интересов заводчиков лежала в основе ее деятельности. Однако разрешение проблемы растянулось на долгие годы вплоть до 1917 г.3
Активной силой монархического движения выступило в рассматриваемый период православное уральское духовенство. Его позиция определялась, прежде всего, тем особым положением, которое занимала церковь в политической системе самодержавия, а также наличием достаточно солидной материальной базы и хорошо отлаженной организации. Союз церкви и государства имел и определенную экономическую основу. Высшее и часть приходского духовенства получали прямое государственное жалование4. Среди приходского духовенства существовала довольно значительная зажиточная прослойка. В ее число входило, прежде всего, городское духовенство. По уровню доходов оно фактически смыкалось с буржуазной цензовой интеллигенцией. Сельское духовенство было менее обеспеченным и по своему имущественному положению приближалось к зажиточной части деревни. Осознание зависимости своего экономического и социального положения от принадлежности к церковной организации определяли и действия всех разрядов духовенства.
Православие являлось наиболее массовым религиозным исповеданием в крае. Численность приверженцев этой религии составляла 75,7 % населения5. В систему ведомства православного исповедания входила целая сеть учебных заведений. В 1905 г. она — 41,4 % учебных заведений всех типов и видов. Только в приходских школах обучалось около трети всех учащихся. несмотря на наметившуюся еще в 1905 г. тенденцию к уменьшению численности церковно-приходских школ, они все же оставались массовыми и сумели сохранить свою роль вплоть до революции 1917 г.6
В условиях роста революционных настроений, ослабления религиозных чувств, духовенство урала предприняло усилия к созданию разветвленной сети различного рода союзов максимально приближенных к различным категориям населения.
В 1907—1908 гг. появляются общества Хоругвеносцев, Ревнителей Православия и другие, ставивших своей целью поддержание в народных массах приверженности православию и его основных заповедей, осуществление миссионерской деятельности. К 1914 г. только в Пермской епархии насчитывалось 25 отделов Ревнителей православия, 32 миссионерских кружка. В период 1911—1914 гг. было открыто 30 кружков любителей духовного пения и чтения, 1 кружок милосердия, 19 церковно-приходских братств и «сестричеств»7.
Основные направления и тактические приемы в деятельности церкви определились осенью 1905 г. одновременно с реорганизацией высшего церковного руководства. В русле принятой линии действовало и уральское духовенство. Епархиальное руководство мобилизовало на защиту самодержавия весь отлаженный аппарат своих организаций, проводя через печать и в устной агитации мысль о том, что изменение одной лишь «внешней формы государственного правления мало принесет пользы» как «простое переливание вина из одной посуды в другую не улучшит самого вина». Осуждая революционное движение как «крамолу» и «внутреннюю смуту», оно призывало обратить свои взгляды на нравственное обновление общества, на укрепление в нем религиозных начал8.
Следуя центральным установкам, епархиальные власти приняли меры к расширению церковных и внецерковных богослужений, усилили контроль над содержанием проповеди. На первом этапе революции в центре ее внимания было резкое осуждение «непризванных радетелей народного блага», прямое обращение к русским людям «отвращать лица наши от крамолы» и «крепко стоять в святой вере Царю и отечеству». Вместе с тем следует отметить, что священнослужители в своей массе оказались неготовыми к открытой полемической борьбе и в ряде случаев обнаруживали свою несостоятельность публично9. В этой связи стали интенсивно использоваться и другие каналы идеологического воздействия на народ: издание дешевой народной литературы, листков и брошюр, расширение церковной прессы, устройство публичных чтений и т. д. Особенно широкие размеры приняла эта деятельность в 1906—1907 гг. и заключалась в стремлении действовать таким же способом, каким действовали в противном лагере и в таком количестве, в каком распространяются прокламации. В этой связи духовенством был поднят вопрос о расширении существовавших и создании новых библиотек при приходских храмах, особенно в городах. По данным отчета обер-прокурора Св. Синода в уральских епархиях в 70 % общего числа церквей имелись приходские библиотеки. За период с 1905—1907 гг. было открыто еще 120, что составило в 1906 г. — 13,7 %, в 1907 г. — 16 % от общего числа вновь открытых библиотек всех Российских церквей10.
Особое внимание уделялось уральским духовенством организации религиозно-нравственной пропаганды в рабочей среде как наиболее подверженной влиянию революционной идеологии. С этой целью духовенство использовало созданные ранее и вновь возникающие братства, союзы,
исторические науки
общества, объединявшие не только представителей духовенства, но и светские и военные власти, общественность. Во всех губернских, в ряде уездных городов, в заводских поселках ими были налажены курсы чтения лекций на религиозно-нравственные и общественно-политические темы. Публичные чтения проводились, как правило, по воскресным и праздничным дням с использованием церковного пения и пользовались популярностью среди простого народа.
Духовенство принимало непосредственное участие и поддерживало деятельность ряда внепартийных организаций монархической направленности, в том числе наиболее массовых, таких как «Особые комитеты содействия правительству в водворении мира и спокойствия в стране и в противодействии разрушительным стремлениям врагов Отечества», «обществах трезвости» и ряд других. С 1908 года — партийных консервативных и умеренно-консервативных комитетов — СРн, РнМП, РнС им. М. Архангела.
Отражением приверженности большинства казаков монархической идее в 1905—1907 гг. и вплоть до февральских событий 1917 г. подтверждает тот факт, что они остались верными правительству, выполняя его приказы по охране общественного порядка и пресечения революционных выступлений. наказной атаман Оренбургского казачьего войска генерал—лейтенант Я. Ф. Барабаш за отличные результаты при вызове на службу полков 2-й и 3-й очереди Оренбургского казачьего войска был отмечен Благодарностью императора11.
Явление «наивного монархизма» имело широкое распространение среди уральского крестьянства. Об этом свидетельствуют опубликованные данные социологических исследований, проведенные современными методами математического и контент-анализа на основе широкого круга источников: приговоров и наказов в Государственную думу, прошений, жалоб, корреспонденций в газетах, жандармских и судебных материалов, отложившихся в центральных и местных архивах и в периодической печати. Авторы отмечают, что более чем в 70 % документов нашли отражение монархические настроения крестьян, их вера в то, что «высшим гарантом справедливости» является царь, но чиновники в корыстных целях препятствуют единению царя с народом. Все выступающие против царя характеризовались ими как бунтовщики и изменники12. Монархические настроения разделяла и определенная часть крестьян, примкнувших к Всероссийскому крестьянскому союзу13.
Монархические настроения крестьянства нашли отражение в попытках морального противодействия растущему революционному движению. нередким явлением было принятие сельскими сходами решений о высылке из своей среды наиболее активных участников революционных выступлений, стремление силой авторитета общества заставить их отказаться от антицаристских воззрений и высказываний и использования насильственных действий14.
Новый подъем патриотизма наблюдался с начала Первой мировой войны. Он также был неразрывно связан с подъемом монархических чувств и настрое-
ний. Фигура Николая II была консолидирующим символом в деле защиты родины. Сакраментальная формула «За веру, царя и Отечество», принимаемая как своеобразный политический ритуал, была востребована ситуацией и определяла поведение массовых слоев уральского общества. Используя благоприятные факторы, местные власти всячески содействовали поддержанию в народе патриотических и верноподданнических настроений. Новые обстоятельства вызвали к жизни создание внепартийных организаций патриотического характера, в которых объединялись усилия во имя достижения победы сторонников различных политических взглядов. так, в начале января 1915 г. в уфе был открыт отдел «Всероссийского попечительства о раненых славянах». В конце ноября 1915 г. под председательством уфимского епископа Андрея было создано «Общество памяти воинов, павших в текущую войну», предполагавшее создание приютов, богаделен, музеев и т. д. В Вятской губернии было создано «Общество помощи семьям запасных», насчитывавшее до 4 тыс. членов; был открыт первый в России Дом инвалидов, оборудован санитарный поезд15.
умеренный консерватизм, связанный с монархической идеей, явился существенным фактором общественно-политической жизни, определяя социальную активность и поведение значительных социальных групп общества, ориентировавшихся на сохранение основ существующего строя и видевших возможность эволюционного развития общества и государства в рамках исторически сложившейся формы государства. Монархическое движение на урале оказалось устойчивым вплоть до Февральской революции. В последующий период Октябрьской революции, гражданской войны и иностранной интервенции оно претерпело идейную и организационную эволюцию, сохраняло проявление вплоть до начала 20-х годов ХХ в.
Примечания
1. Материалы к истории русской контрреволюции. — СПб., 1908. — Т. 1. — С. IX—XI, Революционное движение в России весной и летом 1905 г. — М., 1961. — Ч. 2. — Кн. 1. — С. 20—21.
2. Шепелев Л. Е. Проблемы развития промышленности и рабочий вопрос в России в 1904—1914 гг. // Реформы или революция?: Россия, 1861—1917 : матер. между-нар. колокв. историков. — СПб., 1992. — С. 224.
3. РГИА. Ф. 37. Оп. 73. Д. 478. Л. 26—26об., 31об—32.
4. На Урале служащие 44,7 % принтов получали государственное жалованье . См. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода по ведомству православного вероисповедания за 1905—1907 гг. — СПб., 1910. — С. 100—102.
5. Брокгауз Ф. А., Ефрон И. А. Энциклопедический словарь. — Т. 14. СПб., 1892 — С. 735; ; Там же. — Т. 45. — С. 331; Там же. — Т. 69. — С. 221.
6. Всеподданнейший отчет обер-прокурора Св. Синода... — С. 208—211, 224—227.
7. Князева О. Р. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в Пермской губернии в условиях вероисповедной свободы 1905—1917 гг. // Исторические чтения : мат-лы науч. конф. Центра историкокультурного наследия г. Челябинска. — Челябинск, 2004. — Вып. 7—8. — С. 62.
Н. С. Сидоренко, Н. С. Нижник
8. Оренбургские епархиальные ведомости. — 1907. — № 5. — С. 66—67.
9. Пермские епархиальные ведомости. Неофициальный отдел. — 1906. — С. 551.
10. Пермские епархиальные ведомости. — 1906. — № 14. — С. 263, 618. Подсчет наш.
11. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 235. Д. 4. Ч. 6. Л. 156; Пермские губернские ведомости. — 1906. — 8, 17 февр.; Оренбургская газета. — 1906. — 21 февр.
12. Бородкин Л.И., Кирьянов И.К. Структура политического сознания крестьянства в годы первой россий-
ской революции. (Опыт применения контекст-анализа и ЭВМ на материалах уральских губерний) // Математические методы изучения массовых источников : сб. научных трудов. — М. : АН СССР Ин-т истории СССР, 1989. —С. 137—157.
13. ГАКО. Ф. 714. Д. 53. Л. 367, Д. 42. Л. 46.
14. ОГАЧО. Ф. 596. Оп. 1. Д. 340. Л. 187; Памятная книжка Вятской губернии и календарь на 1907 г. — Вятка, 1907. — С. 84 и др.
15. Церковный вестник. — 1906. — 12 янв. — С. 53; Оренбургские епархиальные ведомости. — 1905. — № 21. — С. 700—704 и др.
Поступила в редакцию 11 февраля 2012 г.
СИдоРЕНКо Надежда Семеновна, докт. ист. наук, профессор, завкафедрой отечественной истории и методики преподавания истории, Челябинский государственный педагогический университет. E-mail: [email protected]
siDoRENKo Nadezhda semenovna, doctor of historical sciences, professor, head of the national history and methods of teaching the history chair of Chelyabinsk State Pedagogical University. E-mail: [email protected]
НИжНИК Надежда Степановна, докт. юрид. наук, профессор, профессор кафедры теории и истории права и государства, Санкт-Петербургский государственный университет МВД России. E-mail: [email protected]
NIzHNIK nadezhda ivanovna, Doctor of Law, Professor of Theory and History of Law chair of Petersburg State University of Russian Ministry of Internal Affairs state. E-mail: [email protected]
