CC BY
120
УДК 81'272
КОНКУРЕНЦИЯ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЯЗЫКОВ: СОЦИОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ ПОДХОД
М. А. Кронгауз1
1 Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» 101000, Россия, Москва, ул. Мясницкая, 20 Российский государственный гуманитарный университет 125993, Россия, Москва, Миусская пл., 6 Поступила в редакцию 26.05.2017 г. ао1: 10.5922/2225-5346-2018-1-4
Рецензируется монография: Тагаев М. Дж. Диалог языков и культур (на материале функционирования и взаимодействия культурно-языковых пространств киргизского и русского языков). Бишкек: Изд-во КРСУ, 2015. 240 с. Отмечается актуальность исследованной автором проблемы, характерной для постсоветских государств. Анализируются особенности функционирования государственного и официального языков в Киргизии.
Ключевые слова: Киргизская Республика, государственный язык, официальный язык, языковое сообщество, межъязыковые коллизии, диалог языков.
Монография Мамеда Джакыповича Тагаева посвящена социолингвистическому сопоставлению быгтования и функционирования русского и киргизского языжов в Киргизской Республике (Кыгргызстане). Рассмотрение именно двух языжов — официального (русского) и государственного (киргизского) — обеспечивает полноту и стереоскопичность лингвистической картины.
Очевидно, что на постсоветском пространстве в каждом из государств сложилась особая языгковая ситуация. В отличие от подавляющего большинства стран постсоветского пространства, в Киргизии русский языгк имеет особыгй статус, но не государственного языгка, как в Беларуси, а официального. Противопоставление официального и государственного языжов может принимать различные формы; разъяснению этого противопоставления посвящена, по существу, первая глава монографии — «Языжовое сообщество Кыгргызстана» (с. 14—42). Важность русского языжа подчеркивается тем, что 59,4 % населения в возрасте 15 лет и старше активно используют два языжа и более. Разрыв с третьим по значимости языжом — узбекским — велик: на нем общаются 3,7 % населения в возрасте 15 лет и старше. Это, с одной стороны, означает устойчивость позиции русского языжа, а с другой — обострение его конкуренции с государственным языжом страны, киргизским. Вот что пишет по этому поводу М. Дж. Тагаев:
В Основном Законе Кыргызстана заложена правовая основа для равноправного функционирования киргизского и русского языков. Однако этот
© Кронгауз М. А., 2018
Слово.ру: балтийский акцент. 2018. Т. 9, № 1. С. 45 — 49.
юридический акт не привел к тому, что два языка стали гармонично функционировать и взаимодействовать, а все жители Кыргызстана стали двуязычными. Скорее, наоборот, их конституционное признание создало новые коллизии во взаимоотношениях языков, стало правовым основанием для обострения отношений и возникновения соперничества между ними, привело к стремлению вытеснить соседствующий язык из сферы его традиционного бытования (с. 18).
Активную позицию, отмечает автор монографии, занимает именно киргизский язык, продвигаемый как символ государства, как способ выражения национально-культурной самобытности киргизского народа. Такое противопоставление деклараций и реально складывающейся практики в области языковой политики, к сожалению, в целом характерно для постсоветского пространства.
Отношения между языками рассматриваются в первой главе в историческом контексте. М. Дж. Тагаев касается различных тенденций языкового строительства в разные периоды советской эпохи.
Во второй главе «Межъязыковые коллизии и проблемы безопасности Кыргызстана» (с. 43 — 68) тема взаимодействия языков исследуется на разных уровнях, в том числе на уровне отдельных слов. Особый интерес представляет лингвистический конфликт, связанный с названиями страны, языка и народа. В русских текстах, публикуемых в Киргизии, предпочитаются варианты «Кыргызстан» (и производное от него «кыргызстанец»), «кыргыз» и «кыргызский». Последние два россиянам вовсе не знакомы. М. Дж. Тагаев, используя название страны «Кыргызстан», все-таки предпочитает традиционное русское написание «киргиз» и «киргизский», обосновывая это лингвистическими аргументами. Интерес представляет и противопоставление слов «кыргыз» и «киргиз», существующее в Киргизии. Вот как описывает его автор монографии:
История со словами «кыргыз» и «киргиз» не ограничилась орфографическими предписаниями. Она получила продолжение на социальном уровне, закрепив за каждым из них разные понятия. В сознании национал-патриотической части общества эти выражения дифференцировали и легли в основу выстраивания оппозиции из обозначившихся социальных групп «кыргыз» и «киргиз». Слово «кыргыз» призвано было подчеркнуть индивидуальность и самобытность «истинного» киргиза, в то время как «киргиз» ассоциируется, как правило, с языковой личностью, для которой русский язык практически стал родным, а окружающий мир воспринимается и оценивается ею через призму русской культуры. <...> Между этими слоями общества уже вызревают семена противоречий и возможных конфликтов (с. 44).
Данное семантическое противопоставление, довольно неожиданное для носителей русского языка, живущих не в Киргизии, представляет собой яркий пример воздействия социолингвистических механизмов на лексическую систему языка.
В этой же главе анализируется дисбаланс в функционировании двух основных языков Киргизии и отмечается, что его причины кроются как в политике, так и в социально-экономическом устройстве стра-
М.А. Кронгауз
-&
ны. В конце второй главы автор дает практические рекомендации по укреплению позиций киргизского языыка, которые можно и нужно реализовать, учитывая ряд принципиальных обстоятельств. Например, М. Дж. Тагаев считает приоритетным направлением развития киргизского языыка «утилитарно-прагматические сферы, связанные с обеспечением непосредственной жизнедеятельности людей, независимо от их национальной принадлежности» (с. 68).
Третья глава монографии «Языыковое существование кыргызстан-цев» (с. 69—141) имеет совершенно другой характер. В ней рассматриваются, прежде всего, образы мира, лингвокультурные типажи и другие компоненты концептуальной сферы, что приводит к отходу от изначальной социолингвистической направленности исследования. Тем не менее безусловный социолингвисический интерес представляет анализ понятий «кыргыз» и «киргиз», выщеляемых на основании отношения той или иной группы жителей страны к билингвизму. Автор отмечает, что существование лингвокультурных типажей оказывается не только лингвистической, но и глубоко социальной проблемой. Оно ведет к расслоению общества на социальные группы, имеющие ярко выраженные различия в яз:ыке, культуре и ментальности.
В четвертой главе «Киргизский и русский языыки в образовательном и коммуникативном пространстве» (с. 142 — 198) М. Дж. Тагаев снова возвращается в русло социолингвистики. Анализ образовательного пространства следует считать во многом ключевым для определения положения языыка в обществе и для построения прогноза его будущего. Автор называет проблемы, связанные с преподаванием русского языка в Киргизии, особенно вне столицы и крупных городов:
Основная масса выпускников не имеет навыков продуктивной русской речи, обладая в лучшем случае знаниевыми компетенциями о дискурсив-но-логическом устройстве русского языка. Отсутствие русской речевой среды в сельской местности делает невостребованными знания и навыки по русскому языку.
Однако далее отмечается:
Иной статус обретает русский язык для многих выпускников нерусских школ после завершения школьного образования. Стоя перед дилеммой выбора жизненного пути, они остро ощущают дефицит знаний по русскому языку и русской культуре. Оказавшись в столице страны, где социально-экономическая жизнь проходит в основном на русском языке, бывшие школьники, чтобы стать успешными, стараются общаться на русском языке.
М. Дж. Тагаев также обращает внимание на то, что рекламная деятельность в Киргизии более чем на 90 % осуществляется на русском яз:ыке. Отсюда понятно, что образовательное пространство должно рассматриваться в контексте окружающего коммуникативного пространства, предоставляющего стимулы для изучения языыка или, напротив, демотивирующего.
Безусловный интерес представляет также взаимодействие и конкуренция русского и киргизского языыков в сфере административно-
управленческого дискурса. Автор пытается определить условия, необходимые для расширения сферы бытования государственного языка. На сегодняшний день киргизский язык в качестве государственного выполняет две основные функции: является символом нации и государства, связанным с интеграцией титульной нации и других народов Киргизии, а также используется в сферах государственного управления, обучения и судопроизводства. Эта вторая функция, строго говоря, и представляет собой функцию государственного языка.
В последней, пятой главе «Диалог языков и культур как основа формирования гармоничного языкового сообщества и языковой личности» (с. 199 — 224) автор обращается к перспективам совместного бытования различных языков на территории Киргизии. Среди них рассматриваются (в числе прочих) английский, турецкий, китайский и даже корейский языки. Очевидно, что поддержка каждого из них связана с определенными политическими тенденциями и борьбой за экономическое и идеологическое влияние. Отмечается также усиление воздействия религиозных организаций. В монографии рассматриваются проекты продвижения разных языковых стратегий, имевших и не имевших успеха при реализации. В заключение еще раз отмечается важность образовательного пространства. М. Дж. Тагаев пишет:
...дошкольное воспитание и школьное образование средствами двух или нескольких языков может рассматриваться как путь формирования билингвальной языковой личности и способ создания гармоничного языкового сообщества (с. 224).
Очевидно, что опыт сопоставительного социолингвистического описания двух языков имеет значительную ценность для понимания как микро-, так и макролингвистических процессов.
Особо следует отметить объективную и неангажированную позицию автора, не пытающегося поддержать один из конкурирующих языков за счет другого. Следует признать, что, находясь внутри социолингвистического процесса, сделать это не так-то просто.
Об авторе
Кронгауз Максим Анисимович, доктор филологических наук, профессор, заведующий лабораторией лингвистической конфликтологии и современных коммуникативных практик, профессор-исследователь, Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», заведующий кафедрой русского языка, Российский государственный гуманитарный университет, Россия. E-mail: mkronhaus@yandex.ru
Для цитирования:
Кронгауз М. А. Конкуренция и взаимодействие языков: социолингвистический подход // Слово. ру: балтийский акцент. 2018. Т. 9, № 1. C. 45 —49. doi: 10.5922/22255346-2018-1-4.
M.A. KpoHray3
COMPETITION AND INTERACTION BETWEEN LANGUAGES: A SOCIOLINGUISTIC APPROACH
M. A. Krongauz1
1 Higher School of Economics National Research University 20 Myasnitskaya Str., Moscow, 101000, Russia Russian State University for the Humanities 6 Miusskaya Sq., Moscow, 125993, Russia Submitted on May 26, 2017 doi: 10.5922/2225-5346-2018-1-4
The author offers a review of M. J.Tagaev's monograph "Dialogue of Languages and Cultures" (the functioning and interaction of cultural and linguistic spaces of the Kyrgyz and Russian languages). Bishkek: Kyrgyz Russian Slavic University Publishing House, 2015. 240 p. The reviewer notes the acute character of the problem, typical of the post-Soviet states and analyzes the functioning of the state and official languages in Kyrgyzstan.
Key words: the Kyrgyz Republic, state language, official language, language community, interlingual collisions, the dialogue of languages.
The author
Prof Maxim A. Krongauz, Head of the Laboratory of Linguistic Conflict Studies and Contemporary Communicative Practices, Higher School of Economics National Research University; Head of the Department of Russian Language, Russian State University for the Humanities.
E-mail: mkronhaus@yandex.ru
To cite this article:
Krongauz M. A. 2018, Competition and Interaction between Languages: A Socio-linguistic Approach, Slovo.ru: baltijskij accent, Vol. 9, no. 1, p. 45—49. doi: 10.5922/ 2225-5346-2018-1-4.
