CC BY
33
на город сквозь призму этих представлений. Вопрос «Почему хорошо жить в этом городе, в котором я живу?» задается не так часто. Мировоззренческие вопросы возникают в периоды жизненных кризисов и осознания несовершенства жизни, они мучительны, когда человеку хорошо, он просто получает удовольствие от гармоничного проживания жизни. Вопросы «Почему плохо?», «Что не так?» инициируют переход к практическому компоненту городской идентичности, в котором проявляется готовность человека действовать вполне определенным образом в конкретных обстоятельствах.
Для практического компонента городской идентичности предельным является выбор между возможностью что-то изменить в том городе, где человек живет, готовностью приложить усилия к этим изменениям, измениться самому, чтобы обрести утраченную гармонию с городом, или возможностью найти свое место в жизни в другом городе, т. е. инструментальное воплощение антиномичности миграционных установок горожан осуществляется практическим компонентом городской идентичности.
Таким образом, идентичность сама по себе как центральная категория круга мировоззренческих понятий в форме локальной идентичности - городской идентичности -
УДК 316.48
КОНФЛИКТНЫЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОЙ И РЕГИОНАЛЬНОЙ ИДЕНТИЧНОСТИ МОЛОДЕЖИ*
В статье представлены результаты теоретического исследования проблемы формирования идентичности молодежи. Этническая и региональная идентичность рассматриваются как факторы конфронтации с внешней средой. Отмечается, что во избежание конфликтов в поликультурной молодежной среде должна формироваться позитивная идентичность как залог устойчивого межэтнического мира и согласия всего социума.
Ключевые слова: идентичность, молодежь, конфликт, трансформация, этнос, регион, культура.
затрагивает смысложизненные вопросы существования человека, но при этом ответы на них обращены не только и не столько к самому человеку, сколько содержат обращение «игЫ et огЫ» - к городу и миру.
1. Головнева Е. В. Конструирование региональной идентичности в современной культуре (на материале Сибирского региона) : автореф. дис. ... д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2018. 38 с.
2. Китинг М. Новый регионализм в Западной Европе // Логос. 2003. № 6(40). С. 67-116.
3. Мясникова Л. А. Мировоззрение // Современный философский словарь / под общ. ред. В. Е. Кемерова. 2-е изд. Лондон ; Франкфурт-на-Майне ; Париж; Люксембург; М. ; Минск : ПАНПРИНТ, 1998. С. 488-492.
4. Окунев И. Ю. Территориальная и пространственная идентичность: концептуализация базовых понятий // Сравнительная политика. 2018. № 1. С. 18-25.
© Горнова Г. В., 2018
А. В. Грачев A. V. Grachev
THE CONFLICT ASPECTS OF THE FORMATION OF THE YOUNG PEOPLE'S ETHNIC AND REGIONAL IDENTITY*
The article represents the results of the theoretical study on the formation of young people's identity. Ethnic and regional identity are considered as factors of confrontation with the external environment. It is noted that in order to avoid conflicts in a multicultural youth environment a positive identity should be formed as a pledge of a stable inter-ethnic peace and the consent of the whole society.
Keywords: identity, youth, conflict, transformation, ethnicity, region, culture.
В условиях глобализации вопрос идентичности как отдельного человека, так и общества в целом приобретает все большую актуальность. Особого внимания требует исследование идентичности российской молодежи, так как именно молодежь более всего подвержена рискам трансформационных процессов в условиях социокультурного кризиса. Для молодого поколения характерна экзистенциальная, сущностная неопределенность, препятствующая формированию устойчивой идентичности. Каждая новая генера-
ция молодежи начинает свою жизнь не только в окружении природы, но и в мире материальных и духовных ценностей, созданных предшествующими поколениями. Передаваемые знания об истории и собственной культуре во многом определяют формируемую идентичность молодого поколения.
Феномен молодежи как объекта исследования находится в центре внимания таких наук, как социология, психология, конфликтология, антропология и др. Начиная с 1970-х гг., молодежь стала предметом научного философского осмыс-
* Работа выполнена при финансовой поддержке РФФИ, проект 18-411-550006-р_а.
* The research has been carried out with the financial support provided by RFBR, project No. 18-411-550006-р_а.
ления, один из первых отечественных исследователей данной проблематики, В. Н. Боряз, определяет молодежь как «объективное общественное явление, выступающее всегда как специфическая возрастная большая общественная группа» [1, с. 133]. Исследователь утверждает, что молодежи как особой социальной группе свойственны свое мировоззрение и определенное познание общества. Концептуальные исследования молодежи И. М. Ильинского, В. А. Луко-ва указывают, что ключом к познанию природы молодежи является диалектика целого и части («молодежь - часть общества»). Как и все общество в целом, молодые люди решают проблемы нравственного и духовного самоопределения именно в процессе самоидентификации, самоосознания, тогда и формируется субъектность молодежи [2, с. 127]. В то же время молодежь выступает как объект в процессах построения идентичности, на который направлены идеологические, образовательные ресурсы власти и общества.
По мнению отечественных специалистов (И. А. Снежковой, Б. А. Вяткина, В. Ю. Хотинец), развитие этнического сознания у молодежи проходит в несколько этапов. Еще в младшем школьном возрасте (от 6 до 8 лет) дети начинают осознавать общность с людьми своей национальности, это осознание проходит через немотивированный выбор этнической принадлежности, по принципу «я такой же, как окружающие». Однако именно в это время закладывается прочная основа для будущих этнических предрассудков и конфликтов. В 12-15 лет формируется осознанное отношение к своей этнической группе, когда ребенок проявляет интерес к культуре и истории своего народа, полученные знания и оценки об этнокультурных и этнопсихологических особенностях своей общности приобретают очертания системы. В старшем школьном возрасте (16-17 лет) определяется мотивация выбора своей этнической принадлежности, конструируется этническое мировоззрение. С 18 лет начинается решающий период развития этнического самосознания, его упрочение и закрепление. Этническая самоидентификация в этом возрасте формируется по принципу «мы» - «они». Если до сих пор идентификация строилась на принципах общего сходства со своей этнической группой, то теперь проявляются признаки, дифференцирующие различные группы на «свою» и все остальные [3, с. 185].
Российский социолог Л. Гудков описывает феномен «негативной идентичности», свойственный молодежи. Этим понятием обозначен поиск и познание индивидом себя через противопоставление чужому. Механизм негативной идентичности можно определить как самоконструкцию «от противного, от другого значимого предмета или представления, выраженную в форме отрицания каких-либо качеств или ценностей у их носителя - в виде чужого, отвратительного, пугающего, угрожающего, персонифицирующего все, что неприемлемо для членов группы или сообщества, короче, в качестве антипода» [4, с. 156]. Молодежь особенно чувствительна к изменениям в этническом сознании, когда период представлений о крупных символических коллективных общностях, в том числе этнического, регионального самоопределения, совпадает с поколенческими периодами групповой подростковой социализации [4, с. 185].
Изучение феномена этнической самоидентификации крайне актуально с точки зрения развития философского
знания. В разделе философской антропологии этническая самоидентификация рассматривается как один из личностно-и культурообразующих факторов, который позволяет более полно понять и определить сущность человека [5, с. 3]. В рамках такого нового направления, как этнофилософия идентичность рассматривается через призму конфликта. Этнический конфликт и этнические противоречия понимаются как способ найти себя в множественном разнообразии этносов, т. е. идентифицировать свой этнос через столкновение [6, с. 88].
Молодежь «в большей степени подвержена влиянию изменчивой социальной среды», чем другие социальные группы [7, с. 59]. Российские политические мыслители, оценивая современную общественную ситуацию, указывают на проникновение в нашу социальную реальность носителей иных жизненных ценностей и моделей поведения, не соответствующих традиционным ценностям и установкам российских граждан. Интенсивное проникновение иноязычного и инокультурного материала вытесняет родные концепты. С конца 1980-х гг., приняв за образец американскую демократию, Россия признала приоритет ее языка и культуры, подвергнув тем самым этнические культуры опасности утраты родных архетипов. Подобные процессы запустили механизм ответной этнополитической мобилизации, пробудили инстинкт самосохранения и сохранения самобытности, философии и культуры. Идентичность и самосознание стали выполнять функции самозащиты. Прежде всего сказанное относится к русскому населению России, «от ценностных ориентиров и установок которого решающим образом зависит и сохранение межэтнического мира в стране и его направленность, а также характер и результаты политических трансформаций российского общества» [8, с. 14].
Действительно, в этно-региональном компоненте духовности молодежи в определенной мере отражается напряженность взаимоотношений между людьми разных этносов и регионов как на межрегиональном, так и на глобальном уровнях. Вполне естественно, что различные исторические, природно-географические условия формируют разный духовный опыт. Молодежи присуща своя динамичная ценностно-нормативная система. В зависимости от предпочтений и актуализации ценностей среди различных подкатегорий она может переструктурироваться. В некоторых случаях национальной идентичности приходится уступать место идентичностям субнациональным, групповым и религиозным. Происходит «фрагментация идентичности», «сужение идентичности». В свою очередь, адаптационные механизмы приобретают форму насилия и агрессивности в отношении представителей других наций и этнических общностей.
В свою очередь, региональная идентичность выступает как способ соотнесения себя с региональным сообществом с целью артикулирования социального и политического представительства. По принципу бинарности она выступает альтернативой гражданской идентичности как идентичность локальности. Довольно часто региональная и гражданская идентичность рассматривается в таких терминах, как конкурентность и конфликтность [9, с. 165].
Структура формирования региональной идентичности молодежи включает в себя три основных элемента [10, с. 196]:
1. Когнитивный элемент: отражает знание о принадлежности к определенной региональной общности. Молодежь имеет
ряд представлений биполярного характера, включающих в себя сведения о регионе (территориальные, культурные, политические), характер взаимоотношений с властями и т. д. В результате формируется личностный образ региона.
2. Ценностный элемент: показывает отношение человека к составляющим когнитивного элемента.
3. Эмоциональный элемент: характеризуется принятием (либо непринятием) региональной идентичности.
В идеологизированной форме региональная идентичность выступает как фактор конфронтации центра и регионов, как способ позиционирования собственных интересов в отношениях с чужой внешней средой. В таком случае трансформация региональной идентичности опасна появлением сепаратизма, в том числе и среди молодежи.
По мнению Е. В. Головневой, сибирская идентичность относится к числу лидирующих региональных идентичностей в современном социокультурном пространстве России [11, с. 145]. Большая часть исследований сибирской идентичности посвящена концептуализации понятия «сибиряк» и изучению распространенности данного феномена самоопределения. При этом вопросы формирования и трансформации сибирской идентичности у молодежи в исследованиях остаются открытыми. Если исходить из того, что социокультурная трансформация общества и последовавшая за ней смена парадигмы воспитания наложили отпечаток на идентичность современной молодежи, то сибирская идентичность молодого поколения формируется на основе различных элементов коллективного самосознания (этнических, культурных, социальных и других установок). Сибирская региональная идентичность включается в сферу политического дискурса. Важной чертой социальной модели советского государства являлся патернализм. В современных реалиях многие граждане РФ не видят заботы центра об их благосостоянии, следствием чего является формирование протестной формы самоидентификации. Зонами риска выступают Калининград, Сибирь и Дальний Восток [12, с. 42]. Противопоставление «Москва vs. Сибирь» способствует возникновению конфликта между сибирской идентичностью и общероссийской. Статус региона-периферии связывается с «отрезанностью от ресурсов, воспроизводимостью особого образа жизни, внутренней взаимосвязанностью своих частей, постоянной ориентацией на Центр» [13, с. 86].
В 2011 г. социологи А. А. Анисимова и О. Г. Ечевская провели исследование региональной идентичности в трех сибирских городах - Омске, Новосибирске и Иркутске. В качестве информаторов выступили разные возрастные группы, в том числе и молодежь. Исследователи пришли к выводу, что осознание социально-экономических, экологических проблем региона ведет к желанию привлечь центр к решению этих проблем и формированию протестной идентичности. Во всех трех городах информаторы выделяли аналогичные социально-экономические проблемы: сложность трудоустройства квалифицированных кадров; низкий уровень заработной платы; отсутствие перспектив занятости (в первую очередь для молодежи, что вызывает миграционный отток); неразвитость инфраструктуры (особенно транспортной сети и объектов социально-культурного назначения) [14, с. 74]. Общественные настроения сибиряков оформляются в протест против политики федерального центра. Молодое поко-
ление информаторов заявляет о потребительском отношении Москвы к регионам [15, с. 77]. В своих публикациях А. А. Анисимова и О. Г. Ечевская, рассматривая структуру сибирской региональной идентичности, выделяют следующие элементы: территориальный признак (место рождения или проживания), социокультурный фон (повседневная среда), биографический след (создание семьи и становление карьеры) и политический аспект (средство мобилизации активной части населения).
Декларация отличий между «мы» (Сибирь) и «они» (Москва) не всегда перерастает в разрушение российской общегражданской идентичности. Региональная идентичность - это, скорее, способ привлечь внимание Центра к проблемам периферии. К примеру, в 2010 г. до начала Всероссийской переписи населения жителем Красноярска А. Коноваловым была проведена акция «Национальность - сибиряк», жителям Сибири рекомендовали указывать «сибиряк» в поле «национальность» для того, чтобы «привлечь внимание федеральных властей к полуколониальному положению территорий, расположенных за Уральским хребтом». Согласно данным публикации предварительных результатов переписи, лишь 4 166 человек последовали данной рекомендации [14, с. 64]. Прогнозы проекта «Национальность - сибиряк» не оправдались, и можно утверждать, что национальная культура часто выступает в качестве детерминирующего фактора сибирской идентичности. К тому же данное явление - это не проект по созданию новой национальности, а, скорее, форма политического высказывания с целью привлечения внимания Центра к социально-экономическим, экологическим и другим проблемам периферии [15, с. 92]. После данного проекта активизировались идеологи «сибирской нации», которые отмечали, что сибиряки отличались говором, хозяйством, мировоззрением и внешним видом. При этом подобные идеи до сих пор проникают в молодежную среду через интернет-пространство и социальные сети, где активно обсуждается «Пятиминутный путеводитель по сибирскому сепаратизму», который включает в себя краткий словарь сибирского языка, флаг и карту Сибири [13, с. 171]. Имеются еще несколько показательных примеров попыток привлечения внимания Центра к регионам. В частности, снят документальный фильм «Нефть в обмен на ничего», а также учреждена активистами организация «Сибирская национально-культурная автономия» [15, с. 90-91]. Солидаризация на основе региональных интересов происходит в узких группах граждан и активистов, значительную часть которых составляет именно молодое поколение сибиряков.
Таким образом, множественные идентичности могут существовать в одном человеке до тех пор, пока нет необходимости делать выбор между ними. Но если поведение, отражающее одну идентичность, вступает в конфликт с действиями, ассоциирующимися с другой идентичностью, молодой человек вынужден делать выбор в пользу одной из них. Здесь можно предположить, что выбор будет зависеть от количества людей, отдающих приоритет той или иной идентичности.
В современных социальных условиях этническая и региональная идентичность перестает выглядеть как устойчивое и зафиксированное образование. Учитывая, что процесс самоидентификации находится в постоянной динамике, все более очевидной становится потребность критического ана-
лиза факторов формирования идентичности молодежи. При анализе идентичности акцент переносится с констатации ее наличия на описание процесса ее формирования. Правильное позитивное формирование этнических ценностей у молодежи в определенной степени способствует снятию межэтнической напряженности в российском обществе в целом.
1. Боряз В. Н. Молодежь: методологические проблемы исследования. Л. : Наука, 1973. 155 с.
2. Вялова Е. Г. Идентичность молодежи в контексте современных философских исследований // Вестник Калмыцкого университета. 2016. № 2(30). С. 126-132.
3. Смирнова А. Г., Киселева И. Ю. Идентичность в меняющемся мире. Ярославль : Траст, 2002. 300 с.
4. Гудков Л. Негативная идентичность. Статьи 19972002 годов. М. : Новое литературное обозрение, 2004. 816 с.
5. Зубачевский М. В. Этническая самоидентификация и ее объективация в культуре : автореф. дис. ... канд. филос. наук. Омск, 2010. 20 с.
6. Ефремов О. Ю. Преодоление конфликтов в контексте этнофилософии // Методологические проблемы этнофилосо-фии : материалы Междунар. науч.-практ. конф. (25-26 октября 2010 г.). Чебоксары : Изд-во Чуваш. ун-та, 2010. С. 87-88.
7. Сурина И. А., Гайсанов К. Р. Этнические ценности студенчества: сущность, структура и методы исследования. М. : Социум, 1998. 117 с.
8. Рукинов В. А., Садакова Д. А. Конфликтологические аспекты формирования толерантности в молодежной среде : учеб.-метод. пособие. СПб. : Фонд развития конфликтологии, 2017. 116 с.
9. Волков Ю. Г. Социально-философское осмысление региональной идентичности в контексте становления общероссийской // Методологические проблемы этнофилософии : материалы Междунар. науч.-практ. конф. (25-26 октября 2010 г.). Чебоксары : Изд-во Чуваш. ун-та, 2010. С. 165-167.
10. Посухова О. Ю., Сериков А. В. Особенности региональной идентичности донской молодежи // Межнациональные, межкультурные и межрелигиозные отношения народов юга России: технологии укрепления единства. Ростов н/Д. : Экоинвест, 2015. С. 194-204.
11. Головнева Е. В. Сибирская идентичность как конструкт: к постановке проблемы // Известия Уральского федерального университета. Серия 3: Общественные науки. 2017. Т. 2. № 1(161). 144-153.
12. Дутчак Е. Е., Львова Э. Л., Нам И. В. Сибирская региональная идентичность - фактор конфликта или ресурс формирования общероссийской идентичности? // Известия Иркутского государственного университета. Серия «История». Иркутск, 2012. № 2(3). Ч. 1. С. 41-44.
13. Головнева Е. В. Конструирование региональной идентичности в современной культуре (на материале сибирского региона) : дис. ... д-ра филос. наук. Екатеринбург, 2018. 339 с.
14. Анисимова А., Ечевская О. Сибирская идентичность как политическое высказывание // Pro et Contra. 2012. № 3. С. 62-75.
15. Анисимова А. А., Ечевская О. Г. Сибирская идентичность: предпосылки формирования, контексты актуализации : моногр. Новосибирск : НГУ, 2012. 176 с.
© Грачев А. В., 2018
УДК 124.5
ЖИЗНЕННЫЕ ЦЕННОСТИ И СМЫСЛЫ ВОЗРАСТНОЙ ПЕРИОДИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА
В статье авторы обращаются к осмыслению определяющих жизненных ценностей и смыслов в основных периодах жизни человека. Показывается значимость данного анализа для всестороннего осмысления и интерпретации жизненного пути человека. Авторы отмечают, что возможности социальных, природных и духовных факторов в формировании пути жизни человека раскрываются по-разному в зависимости от его возраста, а своевременное выполнение и решение задач каждого возрастного этапа является залогом успешного целенаправленного выстраивания индивидом дальнейшего жизненного пути. Показывается, что для возрастного развития человека характерна преемственность, означающая, что все образования и определенные структуры предыдущего этапа жизненного пути не исчезают, не пропадают бесследно, а входят в состав новых образований, трансформируясь и перестраиваясь.
Ключевые слова: ценности, смыслы, возрастная периодизация, жизненный путь человека, задачи возрастных периодов, аксиология.
С. А. Ермаков, О. П. Кашина S. A. Ermakov, O. P. Kashina
LIFE VALUES AND MEANINGS AGE PERIODIZATION OF HUMAN
In the article, the authors touches upon the comprehension of the defining life values and meanings in the main periods of human life. The significance of this analysis is shown for a comprehensive understanding and interpretation of a person's life path. The authors note that the possibilities of social, natural and spiritual factors in shaping the path of a person's life are revealed differently depending on the age, and the timely execution and solution of tasks for each age stage is the key to an individual's successful goal-building of a further life path. It is shown that continuity is characteristic of the age development of a person, which means that all the formations and certain structures of the previous stage of the life path do not disappear without a trace, but are part of the new formations, transforming and rearranging.
Keywords: values, meanings, age periodization, human, human life, tasks of age periods, axiology.
