Конфликт в Абхазии в контексте интеграции Грузии в НАТО Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

Арчил ГЕГЕШИДЗЕ

Кандидат географических наук, ведущий эксперт Грузинского фонда международных и стратегических исследований

(Тбилиси, Гоузия).

КОНФЛИКТ В АБХАЗИИ В КОНТЕКСТЕ ИНТЕГРАЦИИ ГРУЗИИ В НАТО

Резюме

В данной статье предпринята попытка проанализировать возможные причинно-следственные связи между интеграцией Грузии в НАТО и динамикой урегулирования конфликта в Абха-

зии. По мнению автора, в данном контексте курс, ориентированный на вступление в Североатлантический альянс, — лучший инструмент государственного строительства и модернизации республики.

В в е д е н и е

Растущее в последнее время число мероприятий, посвященных теме интеграции Грузии в НАТО, указывает на осознание актуальности грядущего в связи с этим изменения в балансе сил и интересов на Южном Кавказе. Несмотря на расхождения в оценках целесообразности надвигающихся трансформаций, которые, по словам министра иностранных дел РФ, «будут означать колоссальный геополитический сдвиг»1, все же многие сходятся во мнении, что вступление Грузии в НАТО — вопрос времени, а перемены неизбежны. Учитывая актуальность темы, данная статья посвящена рассмотрению упомянутого вопроса на примере конфликта в Абхазии.

Евро-атлантический выбор Грузии

Один из основных факторов, определяющих устойчивость курса Грузии относительно ее интеграции в НАТО, — сплоченность политического спектра. Недавно парламент страны одобрил меморандум о необходимости скорейшего вступления в Североатлантический альянс, под которым поставили свои подписи все без исключения политические партии и фракции, представители парламентского большинства и оппозиции. Однако решающим фактором в данном вопросе выступает высокая степень поддержки этого курса населением республики. Последние данные социологических опросов показывают, что 81%2 ее жителей желают интеграции в НАТО3. Это самый высокий показа-

1 См., например: [http://www.kreml.org/news/120169477?user_session=f92d5493ddaa51a8b9d613875005abl4].

2 См.: Survey of Georgian Public Opinion, 8—16 February 2007 [http://www.iri.org/eurasia/eurasia.asp].

3 Примечательно, что в 2006 году этот показатель равнялся 74% (ibidem).

тель среди стран-«аспирантов» за последние десятилетия. Например, в Румынии такой курс поддерживали 80% населения, в Эстонии — 69%, в Словении — 66%, в Латвии — 60%, Литве — 46%, в Словакии — лишь 30%. К тому же в Г рузии 57% респондентов уверены, что страна вступит в НАТО в ближайшие пять лет, а 41% воздерживаются от про-гнозов4.

Насколько осознан этот выбор? Судя по данным опросов, выбор в пользу интеграции в Альянс обусловлен намерением населения, во-первых, иметь гарантии безопасности страны (57% против 51% в 2006 г.); во-вторых, восстановить территориальную целостность (42% против 52%); в-третьих, повысить социальное благополучие (22% против 24%); в-четвертых, укрепить демократию (16% против 20%)5. Эти показатели свидетельствуют об адекватности восприятия респондентами перспектив, связанных с евро-атлан-тической интеграцией. Однако по тем же опросам видно, что население испытывает определенный информационный «голод». Так, 72% опрошенных считают, что им не достает информации для принятия объективного решения относительно поддержки курса на вступление Грузии в НАТО6. Хотя в стране функционируют два информационных центра Министерства обороны, специализирующихся по теме НАТО (в Тбилиси и Батуми), и вскоре планируется открытие третьего (в Телави), этого мало для проведения эффективной просветительской работы. Видимо, недостаточно и того, что тема интеграции в НАТО занимает значительную часть эфирного времени национальных телеканалов и подробно освещается на страницах самых популярных газет. Несмотря на то что правительство одобрило эту стратегию информирования общественности, по всей видимости, она малоэффективна. Действенная информационная стратегия должна подразумевать проведение разъяснительной работы, которая позволила бы населению найти ответы на вопросы: что даст стране вступление в Альянс? Какие обязательства должна будет принять на себя Грузии как член НАТО? Что нужно сделать для ускорения интеграции? Как проходят реформы согласно Плану действий индивидуального партнерства (ПДИП) и т.д.? При этом следует правильно определить целевые группы с участием официальных лиц, принимающих решения; лиц, формирующих общественное мнение; студенческой молодежи; представителей национальных меньшинств. Кстати, о национальных меньшинствах: проведенные недавно исследования выявили, что среди опрошенных азербайджанцев, проживающих на территории Грузии, 72% высказались за ее вступление в НАТО. Что же касается армянского меньшинства, то свыше 50% респондентов не поддерживают данный курс7. Объяснить это можно различными причинами, в частности, тем, что азербайджанская община отдает предпочтение грузинским и азербайджанским телеканалам, тогда как армянская часть населения южных районов Грузии подвержено сильному влиянию российских телепередач. Принимая во внимание, что Россия и Азербайджан занимают прямо противоположные позиции по вопросу расширения НАТО, нетрудно догадаться, почему сложилась такая ситуация. Подытоживая, отметим, что твердость выбора населения Грузии в пользу вступления в Североатлантический альянс объясняется в первую очередь инстинктивным желанием защититься от угроз, исходящих из РФ, и в меньшей степени осознанием модернизирующего эффекта сближения и эвентуального слияния с НАТО.

На уровне государственной политики стремление страны интегрироваться в Альянс обусловлено следующими обстоятельствами8:

4 Примечательно, что в 2006 году этот показатель равнялся 74% (ibidem).

5 Ibidem.

6 Ibidem.

7 См.: Information Agency Trend, 10 June 2007 [http://news.trendaz.com/cgi-bin/en/print.pl?printid=938928].

8 Об этом подробнее см.: Yakobashvili T. Georgia’s Path to NATO. В кн.: Next Steps in Forging a Euroatlantic Strategy for the Wider Black Sea / Ed. by R. Asmus. Washington: The German Marshall Fund of the United States, 2006. P. 187—188.

а) После распада Советского Союза его бывшим республикам была предложена фальшивая модель интеграции в виде Содружества Независимых Государств. В силу гегемонистских устремлений России и некоторых унаследованных от тоталитарного прошлого проблем эта модель оказалась неспособной отвечать национальным интересам и целям развития отдельных его стран-членов, в том числе Грузии. В результате СНГ превратилось в образование, которое не может решать ровным счетом ничего. На этом фоне в Центральной и Восточной Европе отмечался исключительно позитивный процесс трансформации. В его ходе страны региона, сближаясь с НАТО, сумели преодолеть трудности «шоковой терапии», реорганизовали устаревшие структуры безопасности, создали эффективные государственные институты и жизнеспособную рыночную экономику. Процесс оказался нелегким, тем не менее в силу общего видения совместного будущего, предлагаемого перспективой членства в Альянсе, он придал импульс решению многих меж- и внутригосударственных проблем. Впоследствии эти государства интегрировались в Евросоюз — наиболее успешную региональную организацию в истории человечества.

б) Грузия, как многонациональное и многокультурное общество, имеет возможности успешно развить собственное государство только посредством демократических форм управления. За последние 16 лет было сброшено два авторитарных правительства, что указывает на нетерпимость грузин к автократии и коррумпированному режиму. Для республики НАТО в частности и западные институты в целом представляют собой необходимый инструмент, призванный оказать помощь в строительстве именно демократического государства. Современные требования для вступления в Альянс отличаются от стандартов 1950-х годов. В стране осознают, что полноценная интеграция в НАТО возможна лишь при осуществлении настоящих демократических реформ. Любой иной курс государственного строительства неизбежно обречен на провал.

в) Грузия, как бывшая часть империи, страдает комплексом нестабильности и отсутствия безопасности. Она, естественно, стремится к обстановке, которая обеспечит адекватные условия для жизнедеятельности своих граждан. Альянс, являясь в первую очередь организацией, обеспечивающей безопасность, призван предоставить государствам необходимые для того условия. Примечательно, что небольшие по своим масштабам страны, наблюдая за общей тенденцией падения авторитета ООН и ОБСЕ, все больше надежд возлагают на Североатлантический блок, доказавший свою жизнеспособность и функциональность, став самой престижной для интеграции структурой.

Сближение с НАТО: путь к модернизации?

В настоящее время существенные сдвиги наблюдаются по всем основным направлениям реформ в рамках ПДИП. Так, созданы основные документы: Концепция национальной безопасности, Стратегия внешней политики на 2006—2009 годы, Национальная оборонная стратегия; завершена работа над Обзором стратегической обороны; в соответствии с рекомендациями НАТО преобразованы все оборонные структуры и управленческие системы; улучшены социальные условия военнослужащих; повышена зарплата; значительно возросла степень оперативной совместимости с НАТО и странами-членами

Альянса; создана законодательная основа демократического контроля над Вооруженными силами; заметно укрепилась общая боеспособность Вооруженных сил, а также репутация и доверие к ним со стороны общества — в 2007 году по уровню доверия (86%) армия вышла на второе место после церкви, обойдя пользующиеся популярностью СМИ9. В сфере экономики принят либеральный Налоговый кодекс, реорганизована Таможенная служба, проведена приватизация государственного имущества, облегчена система выдачи лицензий, уменьшено число контролирующих ведомств, утроен бюджет, налицо устойчивый рост ВВП, увеличивается объем прямых иностранных инвестиций. Реформы дают положительные результаты: в 2006 году Всемирный банк поставил республику на первое место в мире по темпам реформ, а по Индексу экономической свободы ей предоставлен статус «в основном свободной» страны. Примечательно, что при реализации нововведений учитывается опыт других стран, в первую очередь государств Балтии, которые охотно оказывают соответствующую помощь (как НАТО и ЕС), особенно в переходный период. Миссии Альянса второй раз подряд дают высокую оценку проведенным реформам в рамках ПДИП. В частности, в Оценочном документе, переданном НАТО грузинской стороне после очередного рассмотрения хода выполнения ПДИП, отмечается, что выборы в органы местного самоуправления осенью 2006 года прошли успешно, положительно осуществляется процесс децентрализации, улучшились отношения между правящей партией и оппозицией, особо отмечается мирная политика, проводимая правительством в зонах конфликта. В документе также зафиксирован прогресс в реформировании судебной сферы. Уже пройдено три из пяти стадий консультаций в рамках интенсивного диалога10.

Вместе с тем эксперты отмечают, что переходный период еще не пройден до конца. Это обусловлено отсутствием воли или некомпетентностью. По отдельным направлениям ПДИП заметны отставания: не решены проблемы в сфере правосудия и по вопросу обеспечения прав частной собственности. На фоне динамичного развития экономики остается высоким уровень инфляции, правительственные расходы продолжают расти, безработица и бедность охватывают широкие слои населения. Эти и другие задачи — основные предметы критики действий властей со стороны оппозиции, международных организаций и отдельных государств. И все же эксперты сходятся во мнении, что страна в целом (при наличии политической конъюнктуры) готова к переходу на следующую ступень интеграции — к участию в Плане действий по подготовке к членству (ПДПЧ). Правда, процесс сближения с НАТО пока способствовал лишь укреплению государственных институтов страны и в меньшей степени — углублению демократической трансформации, но по общему уровню продвижения реформ республика ничем не уступает странам Западных Балкан.

Влияние евро-атлантической интеграции на конфликт: варианты сценария

По мере сближения с НАТО актуализируется вопрос: возможна ли институциональная интеграция Грузии в Альянс до урегулирования конфликтов в Абхазии и Южной Осетии? Если да, то как на решение этих конфликтов может повлиять членство страны в НАТО? Ответ на первый вопрос уже не раз давался, в том числе Генеральным

9 Cm.: Survey of Georgian Public Opinion, 8—16 February 2007.

10 Cm.: Baramidze: NATO Positively Evaluates Reforms Carried Out by Georgia // Prime News, 11 June 2007.

секретарем НАТО, а последний раз с трибуны престижного собрания его озвучил руководитель Парламентской ассамблеи НАТО Жозе Лелло. Так он, в частности, заявил, что кандидатура Грузии не должна оставаться заложником конфликтов в Абхазии и Южной Осетии, если страна добросовестно старается устранить известные противоре-чия11. На фоне неоднократного выдвижения одобренных впоследствии международным сообществом мирных инициатив по обоим конфликтам, а также воздержания от реагирования на явные провокационные действия (типа событий 11 марта 2007 г. в Кодорс-ком ущелье), утвердилось мнение, что Грузия все больше склоняется к исключительно мирному решению данных проблем12. Вследствие этого неурегулированность конфликтов в качестве аргумента против вступления Грузии в Североатлантический альянс теряет силу. Что же касается второго вопроса, то однозначный ответ найти на него нелегко: может быть несколько вариантов. По одним из них членство Грузии в НАТО окажет непосредственное влияние на конфликты и приведет к их скорейшему разрешению, по другим — прямого эффекта не будет, но в долгосрочной перспективе вероятность компромисса возрастет. Первую группу вариантов условно можно свести к следующим сценариям:

I. Во избежание осложнения отношений с Россией НАТО пригласит Грузию в Альянс при условии ее отказа от конфликтных зон. Противостояние разрешится обретением Абхазией независимости.

Сразу же отметим, что такой вариант полностью исключается, поскольку в случае постановки перед Грузией подобной дилеммы ответ однозначно будет в пользу продолжения процесса урегулирования конфликта и замораживания курса на евро-атлантическую интеграцию. В обозримом будущем ни грузинское общество, ни какая-либо политическая организация страны не окажется готовой обсуждать вопрос о предоставлении независимости Абхазии или Южной Осетии.

II. Будучи членом альянса, Грузия получит карт-бланш, так как Россия, учитывая возможность применения 5-й статьи Североатлантического договора, не сможет помешать ей «разобраться» с Абхазией или убедить НАТО использовать военную силу для подавления сопротивления сепаратистов и восстановления территориальной целостности республики.

Осуществление этого сценария также маловероятно. Прекрасно понимая, что в демократическом государстве невозможно решать внутренние этнические споры путем применения силы, Альянс не будет серьезно рассматривать данный вариант, иначе давно таким методом решил бы проблемы сепаратизма в Испании, Франции и в других государствах евро-атлантического пространства. Что же касается возможности применения 5-й статьи, то у России есть множество политических, дипломатических, энергетических и иных инструментов давления на НАТО и Грузию, которые она обязательно задействует, чтобы не допустить нежелательного для нее развития событий. Здесь имеются в виду Совет Россия — НАТО, «Большая восьмерка», другие форумы и форматы, а также наличие у РФ энергетического «оружия», применение которого не раз апробировалось в недавнем прошлом.

11 См.: Georgia Towards Euro-Atlantic Integration. Secretariat Report, 65th Rose-Roth Seminar. Tbilisi: NATO PA, 19—21 April 2007. P. 4 [http://www.folketinget.dk/samling/20061/almdel/NPA/Bilag/85/377013.PDF].

12 Опросы свидетельствуют, что подавляющее большинство населения (больше 90%) поддерживает путь переговоров и мирных методов решения конфликтов в Абхазии и Южной Осетии и, что примечательно, наблюдается рост подобного настроения (см.: Survey of Georgian Public Opinion, 8—16 February 2007).

III. В случае одностороннего признания независимости Косова странами и организациями Запада Россия предпримет аналогичный шаг по отношению к Абхазии и, может быть, к другим конфликтным зонам. Такое решение Москва попытается обосновать желанием, во-первых, наказать Тбилиси за его евро-атлантический выбор, во-вторых, перечеркнуть перспективы интеграции Грузии в НАТО. Ведь в таком случае республика окажется, как минимум, в формальном состоянии войны с РФ, а такую Грузию вряд ли пригласят в Альянс.

Теоретически данный вариант развития событий возможен. Более того, в Тбилиси считают, что для Кремля это весьма серьезный и весомый политический козырь, который действительно может дестабилизировать ситуацию в Грузии, даже способствовать смене так неугодного Москве режима Саакашвили. По логике, РФ это невыгодно. Во-первых, Грузия в таком случае станет одним из самых русофобных государств, расположенном в непосредственной близости к внутренним потенциальным очагам дезинтеграции России; во-вторых, она в двустороннем формате будет развивать военно-политическое сотрудничество с западными странами, а также добиваться размещения на своей территории элементов стратегических систем вооружений США. Тем не менее вероятность того, что обозленная на Тбилиси и проигравшая геополитическую игру на Южном Кавказе Москва может реагировать вопреки законам логики, все же существует.

IV. В случае вступления Грузии в НАТО Россия потеряет интерес к тому, чтобы сохранять конфликт в «замороженном состоянии», а во избежание дальнейшего подрыва своего международного авторитета перестанет играть всеми признан-нуюроль пристрастного «брокера» в пользу абхазской стороны. Тбилиси, воспользовавшись нейтральностью Москвы, заставит «осиротевшую» Абхазию согласиться на предлагаемые ей условия.

Определенная вероятность реализации этого сценария также очевидна. В Тбилиси рассчитывают на такое развитие событий, с чем связывают определенные надежды. Отчасти этим объясняется то, что в ущерб поиску компромисса в прямом диалоге с другой стороной конфликта «все яйца кладут в одну корзину», то есть основные политические и дипломатические усилия направлены исключительно на использование «внешнего фактора». В случае разрешения проблемы Косова по западному сценарию возникнет прецедент навязывания одной из сторон конфликта нежелательной для нее формулы «урегулирования», что станет решающим аргументом для использования аналогичного подхода к решению абхазского вопроса.

Нужно ли сепаратистам поддерживать евро-атлантический выбор Грузии?

Главный общий недостаток приведенных вариантов — отсутствие добровольного компромисса между сторонами конфликта. Всем им присущ элемент принуждения в ущерб интересам одной из сторон, что сохраняет глубинные причины для возможности возникновения нового противостояния. На таком фоне оптимальным будет решение, основывающееся на взаимном компромиссе, то есть на добровольном примирении. Но при отсутствии зрелых демократических обществ по обе стороны конфликта данный путь

практически исключен. Пример Кипра и ситуация вокруг Косова свидетельствуют: когда одна из сторон страдает (тем более — обе) от дефицита демократии, даже наличие такого «пряника», как членство в ЕС, недостаточно для примирения. В этой связи необходимы дальнейшие глубинные демократические преобразования в грузинском и абхазском обществах. Именно в таком ракурсе следует рассматривать выбор Грузии в пользу евроатлантической интеграции. Участвуя в ПДИП или Политике европейского соседства (ПЕС), республика движется в сторону правового и демократического государства, даже при наличии огромного количества ошибок и упущенных возможностей вектор ее развития ориентирован правильно. Он обязательно приведет к состоянию, когда общество и политические силы сделают долгожданный выбор в пользу исключительно мирного урегулирования конфликтов при максимальном учете интересов другой стороны. При таком положении дел в Тбилиси лучше будут понимать необходимость смены парадигмы соревновательности, подразумевающей принцип «игры с нулевой суммой», на парадигму сотрудническую, когда в другой стороне конфликта видится потенциальный партнер. Однако необходимо, чтобы и Абхазия двигалась к тем же ценностям, стремилась строить те же правовую, политическую, административную системы. Очевидно, что нынешнее искусственное и, уверен, вынужденное положение близости Абхазии к России, отнюдь не тот путь, который приведет к указанным целям, скорее, наоборот, к ломке традиций, потере языка, аккультурации и исключительным трудностям физического выживания. Ведь в долгосрочной перспективе (в силу пассивности демографического поведения абхазского этноса при одновременной объективной ограниченности иммиграционного ресурса репатриантов) такое вполне вероятно. Выжить можно лишь в демократической системе западного образца, в семье демократических обществ. Реальное положение дел не позволяет Абхазии самостоятельно стать ее членом. Как бы велико ни было желание трансформироваться в демократическую систему, без институционализации этого процесса успеха не достигнешь. Грузия, сближаясь с НАТО и ЕС, как бы прокладывает дорогу и Абхазии, поэтому последняя при всех сомнительных и порой агрессивных действиях Тбилиси должна болеть за успех демократических перемен грузинского общества, поддерживать углубление его отношений с НАТО и ЕС.

Ниже приводится ряд дополнительных мотивов того, почему, исходя из неопределенности текущего политического момента и труднопрогнозируемости будущего развития событий, Абхазия должна быть заинтересована в дальнейшем сближении Грузии с НАТО, более того, в скорейшем ее вступлении в Альянс:

а) Процесс интеграции в НАТО (кроме его модернизирующего характера) имеет эффект этакого «корсета», находясь в котором, Грузия становится все более ответственным партнером, в том числе в вопросе урегулирования конфликтов. Феномен «корсета» в настоящее время чуть ли не единственный фактор, сдерживающий агрессию «партии войны». Во многом благодаря этому в официальной риторике Тбилиси перестали звучать воинственные заявления и республика воздерживается от совершения фатальных ошибок при реагировании на явно провокационные действия деструктивных сил. Дальнейшее увеличение интенсивности сотрудничества с Североатлантическим альянсом способствует смене принципов подхода Тбилиси к урегулированию конфликтов.

б) Грузия, значительно продвинувшись в процессе интеграции в НАТО, получила преимущество в отношениях с Россией. Речь идет о том, что при желании Тбилиси Москва может вполне серьезно отнестись к вопросу урегулирования конфликта в Абхазии на основе принципа территориальной целостности Грузии взамен отказа последней от евро-атлантических амбиций. Недаром посол РФ в Гру-

зии выказывал желание видеть ее нейтральной страной13. Вместе с тем пример Молдовы, где проходят скрытые от широкой общественности переговоры с Россией о восстановлении территориальной целостности страны под гарантии и на условиях РФ, однозначно указывает на ее ненадежность в вопросе поддержки сепаратистских режимов. А это является сигналом для Грузии о том, что при соответствующей смене стратегического курса ее развития Россия могла бы содействовать разрешению конфликтов на тех же условиях. Отсюда должна исходить заинтересованность Абхазии в сохранении незыблемости и темпа осуществления Грузией курса на интеграцию в НАТО.

в) Учитывая присущее ей и в определенной степени понятное желание правящей элиты максимально продлить срок своего нахождения у власти, вполне возможно, что после обеспечения вступления республики в НАТО приоритетом станет популярный среди населения курс на интеграцию в Европейский союз. С точки зрения жесткости требований к стране-«аспиранту» в рамках сближения с ЕС процесс евроинтеграции (по сравнению с интеграцией в НАТО) подразумевает глубинные перемены и более высокие стандарты экономического и политического развития страны. Речь идет о ее модернизации до уровня, близкого к зрелой демократии. В данном контексте интеграция в НАТО как бы является предшествующим и в какой-то степени подготовительным этапом на пути к ЕС. Отсюда еще один аргумент в пользу скорейшего вступления Грузии в Североатлантический альянс.

3 а к л ю ч е н и е

Ожесточенность военного столкновения привела к фактическому прерыванию многовековых этнических контактов абхазов с наиболее близкими в культурном отношении юго-восточными соседями — грузинами. Выдвигается тезис, что абхазы и грузины — чуждые друг другу народы, а самые близкие абхазам — адыги. Конечно, это новоизобретенная мифологема не вполне верна, что понятно каждому, кто знает, насколько близка традиционно-бытовая культура абхазов и грузин. Разделяет эти народы главным образом язык14. В последнее время вектор экономических, политических, этнических связей абхазского социума изменил направление: теперь он держит курс на Россию. Можно сказать, что для абхазского общества это новая ситуация: довольно резко и в целом искусственно с грузинами прерваны этнические контакты, восстановление которых стало бы торжеством исторической справедливости, так необходимой нам. Древняя поговорка гласит: настоящая любовь — это не то, когда двое смотрят в глаза друг другу, а когда оба смотрят в одном направлении. Для грузин и абхазов евро-атлантическое пространство (как в географическом, так и в аксиологическом смысле) и есть то направление, куда им следует двигаться, чтобы достичь компромисса.

13 [http://www.vsesmi.ru/news/506829/].

14 См.: Соловьева Л. Судьба традиций в эпоху глобализации: Абхазия в начале XXI века // Кавказ & глобализация, 2007, Т. 1 (2).