CC BY
35
Хунарикова Петимат Хамидовна,
Чеченский государственный университет, кафедра отечественной и мировой литературы, старший преподаватель, г.Грозный
Конфликт и «бесконфликтность» в чеченской повести конца 50-х - начала 60-х годов XX века
С возвращением во второй половине 50-х годов прошлого века писателей (С.Арсанова, М. Мамакаева, Н. Музаева и др.) на родную землю в чеченской литературе начинается новый период развития. Находясь вдалеке от Чечни, писатели мысленно были с родиной, это помогало им преодолевать трудности, сохранять и развивать свой творческий потенциал. Так, впервые роман С. Арсанова «Когда познается дружба» был опубликован в 1956 году в Алма-Ате, где писатель находился с семьей, а уже позже, в 1960 году - в Чечено-Ингушском издательстве. Роман много раз переиздавался, и каждый раз читатели восхищались тем, как писатель сумел сохранить традиции и обычаи горцев, воссоздать историю жизни героя с необыкновенным художественным мастерством.
Известный исследователь чеченской литературы Х.Туркаев об этом романе сказал так: «По сложности проблематики и масштабам освещения народной жизни роман Саидбея Арсанова и по сей день занимает одно из ведущих мест. Замысел художника - показать великое единение народа в трагические минуты, становление героя-революционера в условиях патриархально-родовых и классовых противоречий конца XIX - начала XX века -получил в этом произведении яркое и художественно полноценное воплощение».
Чеченский писатель М.Мамакаев долгие годы провел в Заполярье, продолжая заниматься литературным делом. Он создал в Игарке литературное объединение, сотрудничал в газете, в 1956 году была опубликована повесть «Первый гудок», позже -историко-революционные романы, принесшую огромное признание - «Мюрид революции», «Зелимхан» и другие произведения.
В 50-е годы на свою родину в Чечню вернулся и X.Ошаев, стоявший у истоков национальной литературы. Он сразу обратился к активной просветительской деятельности и творчеству. Над автобиографическим романом «Пламенные годы» Х. Ошаев работал около пятнадцати лет. На чеченском языке он был опубликован в 1959-1961 гг., на русском - в 1966-1967 гг. - это первая трилогия в чеченской литературе, этапное явление в истории чеченской литературы и в творчестве писателя. В нем, на фоне исторических событий в жизни Чечни и чеченского народа, воссоздана история четырех поколений семьи Шапиевых, начиная с судьбы Алхаста и его отца (живших в сороковых годах XIX века и участвовавших в Кавказской войне, но не поладивших с наибами Шамиля и ушедших от него), и кончая трудной судьбой Ахмата, прообразом которого, несомненно, является сам X. Ошаев.
За романом последовали книги повестей и рассказов «Весна» (1969г.), «Тропы времени» (1972г.), «Боевая слава красномолотовцев» (1976г.), «Мужество снайпера» (1985г.) и др., сыгравшие важную роль в эволюции чеченской литературы. При этом исключительно важное значение имеет документально-художественная повесть «Брест - орешек огненный». В ней писатель рассказывает о чеченцах - защитниках Брестской крепости, тем самым воссоздавая справедливость и правду в литературе и истории. Законченная в 1968 году, она получила распространение в копиях с рукописи, а была издана только в 1990 году.
Следует сказать, что творчество чеченских писателей в депортации на сегодняшний день требует глубокого осмысления и специального исследования. В свою очередь подчеркнем, что чеченская литература в 50-е годы прошлого века благодаря сохраненному потенциалу обретала
утраченные черты и возвращала утраченный на время статус. Процесс возрождения не был легким. Писателям предстояло психологически «вписываться» в жизнь и решать задачи, поставленные перед литературой Вторым съездом советских писателей (1954 г.).
На съезде были подведены итоги развития литературы и дана оценка так называемой «бесконфликтности». Об этом, в частности, говорилось так: «На развитие нашей литературы отрицательно повлияли проявившиеся в ряде произведений тенденции к некоторому приукрашиванию действительности, к замалчиванию противоречий развития и трудностей роста» [1,с.477].
В выступлениях участников съезда были подвергнуты критике произведения литературы и искусства, в которых реальная жизнь подменялась «парадными банкетами, торжественными речами, свадебными пирами и прочей идиллией» (например, романы С.Бабаевского, Г. Николаевой и др.), борьба с трудностями происходила совершенно легко, беспрепятственно.
Выступавшие на съезде литераторы были едины в том, что в произведениях необходимо вырабатывать новые качественные художественные признаки, отходить от шаблонов, развивать психологизм, делать образы героев привлекательнее и интереснее. Мнения были совершенно обоснованные, поскольку назревшая проблема требовала решения. Однако преодолеть «бесконфликтность» в одночасье не удастся, потребуется время и консолидация творческих сил.
Развиваясь в русле единого литературного процесса, северокавказские литературы не были отделены от влияния «бесконфликтности». На это указывал на съезде А.Сурков в своем докладе: «На первом писательском съезде никто не поднимал вопроса о творческом взаимодействии и взаимном влиянии между братскими литературами. Тогдашний уровень развития литератур еще не давал основания для постановки этого вопроса. Один из многочисленных итогов для развития всей нашей многонациональной литературы в период между двумя съездами - это растущее творческое взаимодействие и взаимовлияние литератур друг на друга» [1,с. 179].
С этим нельзя не согласиться, типологические связи литератур определяли жанровое и идейно-художественное содержание произведений. В результате этих связей бесконфликтность оказала влияние на северокавказские литературы.
Стремление писателей к изображению положительного героя вели к его некоторой идеализации и упрощенности конфликта, что не могло не сказаться на качестве художественных произведений. Влияние советской литературы на национальные было велико (романы о восстановлении жизни на селе С.Бабаевского и производственная проза Г.Николаевой), поэтому совершенно оправдан интерес северокавказских писателей к деревенской и производственной темам в 50-е года прошлого века, к воссозданию в произведениях однотипных художественных конфликтов (противостояние «плохой»-«хороший»), к облегченности стиля в художественных произведениях.
Говоря о бесконфликтности, писатель Д.Костанов, автор романа «Слияние рек», пишет: «Одним из подтверждений неглубокого раскрытия жизненных явлений нашими некоторыми произведениями является поверхностная разработка конфликта» [2,с.23].
Вышесказанное в полной мере относится ко всем северокавказским литературам, в каждой из них по-своему отразилось влияние бесконфликтности. Чеченская литература в 50-60-е годы прошлого века ознаменовалась новым этапом развития, однако это не избавило ее от влияния бесконфликтности. Выразилось это в ряде признаков в произведениях, в том числе и жанровых.
По мнению А.Кузьмина жанр повести в этот период развивался «неравномерно». «Были периоды, когда некоторые литераторы отдавали предпочтение роману, в 50-х гг., когда писать повести и рассказы казалось «малопрестижным». Это неправильное представление скоро прошло, уже в январе 1960 года в докладе московской организации писателей выражалось удовлетворение, что повесть - «этот емкий и лаконичный жанр начал снова активизироваться». В этот период значительные успехи были достигнуты повестью на деревенские темы. В ее жанре четко наметились два направления: одно было связано с изучением социальных и хозяйственных противоречий, анализ трудностей сопровождался исследованием методов руководства. Это направление было представлено творчеством не только В. Овечкина, но и Г.Троепольского, Е.Дороша, С.Залыгина и других писателей. Другое направление в жанре повести было связано с возросшим интересом к внутреннему миру человека, решало нравственные проблемы. Оно было представлено творчеством В. Белова, В.Астафьева, Е.Носова и других писателей» [3,с.83].
Об активизации жанра повести в советской литературе в этот период свидетельствуют произведения Г.Бакланова «В снегирях», С.Воронина «Ненужная слава», А.Калинина «Лунные ночи», П.Нилина «Жестокость», Г.Троепольского «Митрич», В.Тендрякова «Тугой узел», «Не ко двору», С.Антонова «Дело было в Пенькове» и др.
Жанр повести в советской литературе, несмотря на успехи в развитии, со временем преодолевал влияние бесконфликтности, следуя по пути создания полноценного художественного конфликта, наполненного проблемами нравственного содержания, психологической и философской направленностью.
В северокавказских литературах наблюдается типологическая картина: наряду с интенсивным развитием романа в эти годы многие писатели обращаются к жанру повести, о чем свидетельствуют работы Ф. Хуако «Лирическая повесть в адыгейской повести 40-70-х годов» (2005г.), О.Дыговой «Художественно-эстетическое своеобразие повести в кабардинской литературе 1960-90-х годов» (2008г.).
Исключительно важное значение в возрождаемой чеченской литературе и жанре повести имели опубликованный сборник М. Мамакаева «Избранная проза. Повести и рассказы» (1964г.), повести У. Гайсултанова «Арби» (1965г.), М. Мусаева «Анзор» (1965г.), Х. Эдилова «Приговор» (1967г.) и др. Следует сказать, что в чеченской литературе жанр повести не получил в 50- 60-е годы прошлого века столь интенсивного развития, как в советской и северокавказских литературах. В названных выше повестях писателями развивались созданные в 20-30-е годы основы жанра чеченской повести, в котором нашел отражение синтез художественного и фольклорного материала в реалистическом направлении. В послевоенный период и в период восстановления жизни после депортации новое звучание в чеченской литературе получает революционно-историческая тема. Примером является повесть Х.Эдилова «Приговор», в которой писатель обращается к периоду становления Советской власти в Чечне, сопряженному с большими трудностями идейного становления людей, воспитанием в них морально-этических качеств нового образа жизни. Нельзя сказать, что определение темы не явилось типологическим следствием и влиянием бесконфликтности. В самой постановке темы и проблемы чувствуется заданность и предопределенность.
Повесть Х.Эдилова «Приговор» в полной мере соответствует «социально -историческому» типу повестей, она не лишена недостатков художественного содержания и конфликта, но сыграла свою роль в развитии жанра повести в чеченской литературе. Важным, на наш взгляд, является и то, что в контексте социально-исторического содержания повести и нравственной проблематики намечена лирическая линия (Сайда и Катя), позволяющая говорить о предпосылках развития лирической темы в жанре чеченской повести.
Нравственные проблемы в литературе 60-х годов прошлого века были обусловлены серьезным вниманием писателей к моральному облику современников. Повесть М. Мусаева «Анзор», неоднократно упоминавшаяся исследователями в контексте литературного процесса этого времени, не стала предметом специального изучения. Со своей стороны скажем, что это произведение явилось заметным явлением в эволюции жанра повести и художественного конфликта в ней. Писатель сквозь призму нравственности остро ставит вопросы социального содержания, возводя их до уровня первостепенной значимости.
Следует сказать о композиции, которая во многом определила стилистическое своеобразие повести, состоящей из Пролога, трех частей и Эпилога.
В эпилоге берут начало драматические коллизии всего произведения. Мальчик по имени Анзор остался сиротой - мать умерла, от отца с фронта давно уже ничего не было, умер и Сабир-ата, в семье которого остался мальчик. Драматизм усилен тем, что мальчик с матерью оказались далеко от родного дома, в казахском селе. Так штрихами, осторожно, писатель впервые вводит в чеченскую литературу тему депортации, но развернуть ее и реализовать не может в силу известных причин. Именно в депортации видится источник трагедии и всех последующих бед Анзора, лишенного дома и тепла материнских рук. Навсегда в сердце мальчика остались слова матери: «Не затеряйся, Анзор, среди людей, как в копне цветок, случайно срезанный косой. Если ты останешься жить с казахами, несчастья не будет. Сабир-ата золотой. Я полюбила эти степи. Но больше всего я люблю Кавказ... Заклинаю: постарайся возвратиться домой. Поклонись земле, камням, под которыми спят
наши предки. Но если опозоришься перед людьми - пусть молния поразит меня... Люби землю предков своих. Когда надо, даже если не можешь, если робок и хил, все равно защити ее, как отец твой» [4,с.9]. Пользуясь правом далекого родства, Анзора забрал мулла Хизар, желая сделать из него своего приемника. Нагима, жена Сабир-аги, отдавала мальчика со слезами на глазах, сказав на прощанье: «Поезжай, пусть тебе будет хорошо» [4,с.15].
История Анзора, приведенная в Прологе - начало большого повествования. Писатель ее приводит в качестве воспоминания, услышанного когда-то от доброго знакомого старика из Алхазурово, и она же знаменует дорожную встречу с молодым человеком по имени Анзор, которая состоялась случайно в поезде Баку-Махачкала. Автор выступает здесь и в качестве действующего лица, и в качестве рассказчика, включившего в повествование путевые заметки, внутренние монологи-размышления, придавая произведению дневниковость, публицистичность, тем самым создавая читателю атмосферу доверительности и искренности.
Важно подчеркнуть, что повесть М.Мусаева «Анзор» представляет собой сложное произведение в плане реализации художественного конфликта, который являет переплетение социально-исторических, морально-нравственных и психологических проблем. Публицистичность подчеркивает реалистическую направленность повествования. Включенные в текст произведения воспоминания, внутренние монологи, рассуждения, рельефно показывают образ главного героя, обнажают психологический срез повести, раскрывая характер персонажа и создавая драматургию художественного конфликта.
Повесть М.Мусаева «Анзор» позволяет говорить о наметившихся тенденциях усложнения художественного конфликта в чеченской повести 60-х годов прошлого века. Нельзя сказать, что в этом и других произведениях этого времени в чеченской литературе не сказалось влияние бесконфликтности. Оно, безусловно, было, но в этот период уже несколько в сглаженной форме и проявляется в особенностях сюжета, а точнее в развязке конфликта. Писатель в духе «бесконфликтности» подводит повествование к идеальному завершению и направлению героя на правильный путь.
Необходимо сказать, что жанр повести в 50-60-е годы в чеченской литературе не получил активного развития по сравнению с другими жанрами. Однако, функционирование этого жанра в литературном процессе Чечни этого времени подчеркивает его большие потенциальные возможности в последующих десятилетиях.
Литература
1.Второй Всесоюзный съезд советских писателей. Стенографический отчет. М., 1956.
2.Костанов Д. Некоторые вопросы становления и развития адыгейской советской литературы. УЗ АНИИ. Т. 23. Майкоп, 1964.
3.Кузьмин А. Повесть как жанр литературы. М., 1984.
4.Мусаев М. Анзор. Грозный, 1967.
