CC BY
171
Новый филологической вестник. 2011. №2(17).
М., 2010. URL: http://psylib.org.ua/books/lose000/index.htm (дата обращения 19.12.2010); Рымарь Н.Т. Смех и поэтика экстатического // Смех в литературе: семантика, аксиология, полифункциональность. Самара, 2004; Суворов Н.Н. Катастрофа как эстетическая категория // Эстетика в интерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века: материалы научной конференции 10 октября 2001 г. Вып. 16. СПб, 2001. (Symposium); Brunel P. Où va la littérature française aujourd'hui? Paris, 2002.
Lit-ra: Lipoveckij M. Teatr nasilija v obschestve spektaklja // Novoe literaturnoe obozrenie. 2005. № 3; Losev A.F Vnutrennie osobennosti tragicheskogo mifa. M., 2010. URL: http://psylib.org.ua/books/lose000/index.htm (data obraschenija 19.12.2010); Rymar'N.T. Smeh i pojetika jekstaticheskogo // Smeh v literature: semantika, aksiologija, polifunkcional'nost'. Samara, 2004; SuvorovN.N. Katastrofa kak jesteticheskaja kategorija // Jestetika v interparadigmal'nom prostranstve: perspektivy novogo veka: materialy nauchnoj konferencii 10 oktjabrja 2001 g. Vyp. 16. SPb, 2001. (Symposium); Brunel P. Où va la littérature française aujourd'hui? Paris, 2002.
О.В. Семеницкая, А.В. Синицкая
КОНФЛИКТ ДРАМАТИЧЕСКИЙ - противостояние антагонистических сил и норм, столкновение, основанное на «противоречии между жизненными (как правило, нравственными) позициями персонажей, служащее источником развития сюжета в драме и обеспечивающее его специфическую структуру» (Тамарченко, с. 104).
К. д. определяется многообразными ситуациями «кризиса частной жизни», традиционно носящими в драме подчеркнуто публичный характер. Культурно-исторической модификацией «кризиса частной жизни» рубежа последних двух столетий является «кризис идентичности». Именно он определяет содержание целой эпохи, когда одни иерархическая социокультурная и ментальная системы были перекрыты множеством новых и к тому же конкурирующих друг с другом социальных иерархий (см.: М. Липовецкий, 2005). «Всякий, кто хочет понять современный мир, едва ли достигнет своей цели, не постигнув логики кризиса идентичности» (Хесле, с. 112-113). Для определения специфики К. д. в новейшей драматургии также важно понять, что рефлексия «кризиса идентичности», художественные репрезентации которого представлены в новейшей драматургии, проясняет характер антропного драматизма не только в современной русской культуре, но и в культуре постмодерна в целом. В философском исследовании этого феномена отмечается: «социально-культурный смысл понятия кризиса идентичности <...> видится именно в отсутствии очевидного и естественного образа самого себя», однако «современный человек не может воспринимать в качестве е с т е с т в е н н о г о ни одно из тех мест, которые он занимает в мире и обществе» (Шеманов, с. 26, 25).
----
Кризис идентичности - одна из наиболее распространенных причин дисгармонии, противоречий между «Я» и «социальным (-и) Я» (а также - «экзистенциальным (-и) Я», «культурным (-и) Я», «сущностным (-и) Я» и др.), представленных во многих пьесах современной драматургии.
Проясняя стратегию конфликтности в целом, а также определяя типологию К. д. в новейшей драматургии, стоит учесть феноменологическое положение, согласно которому художественный конфликт (в том числе и К. д.) - «структурная (т.е. смысловая и формальная) категория, ведущая нас вглубь художественного строя произведения или системы произведений»; «эта категория находится в особых соотношениях с <.. .> уровнями, или слоями, художественной структуры <...>, распространяющиеся в определенной плоскости, горизонтально. Конфликт же (если бы его можно было графически представить в системе целого) выстраивается вертикально. Художественный конфликт не остается в довлеющей самой себя сфере (плоскости), но как бы прорезает, пронизывает другие слои <...> конфликт строится так, что вбирает в себя элементы нескольких, многих уровней (например, отражает расстановку персонажей, развитие фабулы, мотивировку поступков; вбираются и элементы из речевого, стилистического уровня: принятые устойчивые приемы описания персонажей и т.д.) <.> За будто бы чисто пространственными и "геометрическими" свойствами конфликта скрывается очень важное методологическое свойство: художественный конфликт соотносит и координирует разнообразные элементы в различных плоскостях художественной структуры». По мысли Ю.В. Манна, конфликт выполняет «ту повторяемость сочетаний, ту вариативность форм и приемов, которую одно время принято было называть доминантой художественного явления и которая на языке более простого, повседневного эстетического обихода определяется как своеобразие художественного явления» (Манн, с. 24-25).
В драматургии рубежа ХХ-ХХ1 вв. выделяется следующие «доминанты», репрезентирующие четыре типа идентичности героя:
1) сущностный (эволюционно-видовой, гендерный, национальный) - тип идентичности, который определяет сущность субъекта и не может быть им изменен;
2) с о циал ьный (социально-профессиональный, семейно-клановый, национально-территориальный, религиозно-идеологический и др.) - тип идентичности, который задает социум;
3) культурный - тип идентичности субъекта, который задается культурными рамками (прежде всего - литературой и кинематографом), историческими и мифологическими кодами;
4) духовный - тип идентичности, определяющий экзистенциальный и метафизический опыт субъекта.
Новый филологический вестник. 2011. №2(17). --
Выделенные типы идентичности соотносятся, в свою очередь, с четырьмя типами К. д. и соответствующими типами героев (поскольку герой, несомненно, - главный «носитель» изображаемых в драме кризисных состояний). Названные элементы определяют основу типологии К. д. в новейшей драматургии. Представим ее в виде следующей таблицы.
Тип героя Тип конфликта Репрезентативные тексты
1 «Биографический» субъект, самоопределяющийся в собственной «эго-истории» Столкновение героя с самим собой как с Другим (прошлым, настоящим, будущим) «Как я съел собаку», «Одновременно» Е. Гришковца, «Не про говоренное» М. Покрасса, «Про мою маму и про меня» Е. Исаевой, «Бедные люди, блин» С. Решетникова
2 Социальный субъект, разоблачающий социум и саморазоблачающийся Столкновение героя с социальными Другими «Пластилин» В. Сигарева, «Терроризм», «Изображая жертву» бр. Пресняковых, драматургия-вербатим («Война молдаван за картонную коробку» А. Родионова, «Бездомные» А. Родионова, М. Курочкина)
3 Субъект, самоопределяющийся через культуру и связанные с ней мифы Столкновение героя с самим собой как культурным Другим и/или Другими как культурными артефактами и/или носителями «иных», «чужих» ценностей «Три действия по четырем картинам» В. Дурненкова, «Пленные духи» бр. Пресняковых
4 Субъект, самоопределяющийся прежде всего как Человек (представитель рода человеческого) Столкновение героя с Другим как Чужим. В качестве Чужого, как правило, выступает Высшее Начало -Бог, Высший Разум и пр. «Кислород», «Бытие № 2», «Июль» И. Вырыпаева
Чтобы прояснить тип К. д., необходимо эксплицировать доминанту самоопределения героя в каждом конкретном случае. То, что является доминантой в одном типе К. д., может выступать субдоминантой в другом. Так, например, в пьесе Ю. Клавдиева «Пойдем, нас ждет машина» конфликтная доминанта - столкновение мечты героинь - провести один день как «стервы, которым плевать на все и на всех» - собственно с теми, кому «что изнасиловать, что убить, что высморкаться - все равно...». Идентификация девушек в их новой роли (и для самих героинь, и для читателя/зрителя) происходит через отождествление себя с героями боевиков и вестернов - Тельмой и Луизой, Бонни и Клайдом и т.п. Попытка определения смысла жизни и
-^т^^т^-
объяснения устройства всего мироздания через скандинавскую мифологию (дерево Иггдразиль, которое в интерпретации героини и есть «человеческий мир») и изменение этой позиции к финалу пьесы иллюстрируют четвертый тип К. д., но для данной пьесы он будет субдоминантой.
Понимание специфики отношения героя к миропорядку, представленному в драматическом произведении, позволяет отграничить один тип К. д. от другого. В одном случае миропорядок «фонит» на периферии сознания героя, акцент в сюжете сделан на универсальном, всеобщем, и, одновременно, уникальном опыте, позволяющем достичь единения с миром читателя/зрителя (особый тип новодрамовской «не-осентименталистской» «партиципации», который требует отдельного исследования). В другом миропорядок захватывает личность, поглощает ее и либо трансформирует героя в одномерное существо, безличную, «бесчувственную», функцию, либо физически уничтожает. В третьем -миропорядок для героя ограничивается его культурной памятью, в которой перемешаны зачастую не отрефлексированные исторические, мифологические, культурные реалии. В четвертом случае герой противопоставляет «неправильному» («ненормальному») миропорядку собственное самораскрытие, обличающее неправедность «всего сущего».
При первом типе К. д. серия рефлективно-речевых жестов направлена на восстановление и/или пересоздание собственного Я. Сюжетное развитие здесь полностью подчинено саморефлексии героя.
При типе К. д. - «последовательное испытание социумом» - возможны реализации нескольких драматических ситуаций: «кто-то приходит со стороны и испытывает мир героев» («Землемер» Н. Коляды, аналогично - «На дне» М. Горького); «герой последовательно исключается из разных социальных институтов и из самой жизни» (Максима из «Пластилина» В. Сигарева отвергают сверстники, выгоняют из школы, убивают насильники); «герои сами испытывают судьбу и подвергают себя опасности» («Выхода нет» Г. Ахметзяновой, «Пойдем, нас ждет машина» Ю. Клавдиева) и др. Этот тип К. д. характеризуется рассогласованием языковых норм, периферийным положением социального обращения, когда язык демонстрирует исключительно тотальное отчуждение одного героя от другого, столкновение героя с «равнодушной» и/или «агрессивной» средой.
Третий тип К. д. также имеет свои модификации: «культурные реалии становятся предметом рефлексии и/или игры Автора» («Три действия по четырем картинам», «Голубой вагон» В. Дурненкова, «Валентинов день» И. Вырыпаева, «Кухня» М. Курочкина, «Пленные духи» бр. Пресняковых); «культурные реалии используются автором для демонстрации собственных культурологических идей» (драматические римейки, например, «Смерть Ильи Ильича» М. Угарова; «Декабристы, или В поисках Шамбалы» Д. Привалова и др.), либо - «для решения личных проблем Автора» («Павлик - мой бог» Н. Белениц-кой); «столкновение "обыденного героя" с "культурным" персонажем» («Лунопат» М. Курочкина) и др.
Новый филологический вестник. 2011. №2(17). ----
Четвертый тип К. д. осуществляется в пьесах, где герой противопоставляет «неправильному» («ненормальному») миропорядку собственное самораскрытие, обличающее неправедность «всего сущего». К. д., развивающийся на основе такой ситуации, включает в себя несколько уровней «мистериального События» (см.: MucmepucmbHocmb): Бог и сфера сакрального в целом - представления людей о Боге и сакральном (расходящиеся с истинными) - Я, разоблачающий эти представления через глумление, юродство - утверждение опровергаемых ранее ценностей, воскрешение объединяющего всех Смысла. Особенно ярко отмеченный К. д. и его рефлексия представлена в «жестоких» пьесах И. Вырыпаева и Ю. Клавдиева.
Лum-pa: Жуpчeea О. Природа конфликта в новейшей драме XXI века II Новейшая драма рубежа XX-XXI вв.: проблема конфликта. Самара, 2009; ЛuпoeeцкuйМ. Театр насилия в обществе спектакля: философские фарсы Владимира и Олега Пресняковых/Новое литературное обозрение. 2005. № 73; Лuпoeeцкuй М. Перформансы насилия: «Новая драма» и границы литературоведения II Новое литературное обозрение. 2008. № 89; MaHH Ю.В. Русская литература XIX века. Эпоха романтизма. M., 2007; naeu П. Конфликт II naeu П. Словарь театра. M., 1991; TaMap4eHKo Н.Д. Конфликт II Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. M., 2008; Xanu3ee В.Е. Драма как род литературы. M., 1986; XecRe В. Кризис индивидуальной и коллективной идентичности II Вопросы философии. 1994. № 10; Шeмaнoe А.Ю. Самоидентификация человека и культура. M., 2007.
Lit-ra: Zhurcheva O. Priroda konflikta v novejshej drame XXI veka II Novejshaja drama rubezha XX-XXI vv.: problema konflikta. Samara, 2009;Lipoveckij M. Teatr nasilija v obschestve spektaklja: filosofskie farsy Vladimira i Olega Presnjakovyh II Novoe literaturnoe obozrenie. 2005. № 73; Lipoveckij M. Performansy nasilija: «Novaja drama» i granicy literaturovedenija II Novoe literaturnoe obozrenie. 2008. № 89; Mann Ju.V. Russkaja literatura XIX veka. Jepoha romantizma. M., 2007; Pavi P. Konflikt II Pavi P. Slovar' teatra. M., 1991; Tamarchenko N.D. Konflikt II Pojetika: slovar' aktual'nyh terminov i ponjatij. M., 2008; Halizev V.E. Drama kak rod literatury. M., 1986; Hesle V. Krizis individual'noj i kollektivnoj identichnosti II Voprosy filosofii. 1994. № 10; ShemanovA.Ju. Samoidentifikacija cheloveka i kul'tura. M., 2007.
И.M. Бoлomян, С.П. Лaeлuнcкuй
НЕОСИНКРЕТИЗМ ДРАМАТИЧЕСКИЙ - явление, свойственное ряду произведений новейшей отечественной драмы, в основе которого лежит «нераздельность-неслиянность» или, по определению С.Н Бройт-мана, «дополнительность и единораздельность "я" и "другого"» (персонажей, субъекта высказывания в ремарках, афише и героя, автора и героя).
«Неосинкретизм» как характерный феномен поэтики художественной модальности был открыт С.Н. Бройтманом и изучен им на материале неклассической лирики, где он возникает, по мнению исследователя, на рубеже Х1Х-ХХ вв., а также эпики, в которой это яв-
