CC BY
6
ИСТОРИЧЕСКИЕ НАУКИ
УДК 394(985)(571.56)
Е.Н. Романова
Коневодство в Арктике: традиции степной культуры*
Статья посвящена проблеме сохранения и развития традиционных форм хозяйствования, механизмов адаптации коневодческой культуры к экстремальным условиям природной среды Севера, её трансформации в условиях модернизации социально-экономической структуры общества. На современном полевом материале анализируется уникальный феномен арктического табунного коневодства народа саха (якутов) с его богатым историческим наследием, связанным с ранней культурой кочевников Центральной Азии.
Ключевые слова: коневоды Арктики, культура жизнеобеспечения, адаптация, историческое наследие, культурная память, мифология и ритуал, традиции, трансформация, этнография устойчивости.
Табунное коневодство, базирующееся на круглогодовом пастбищном содержании лошадей, является важным объектом исследования аграрной истории народа саха. В этом плане обращение к антропологическому контексту коневодческих традиций, а именно - к профессии коневода заслуживает особого внимания.
Якуты являются самым северным скотоводческим народом Сибири, рано оторвавшимся от основного ядра тюрков и в силу сложных миграционных процессов оказавшимся на Северо-Востоке Азии. Как известно, уже к началу XVII в. якутские роды жили в бассейне Яны и верховьях Индигирки, продвинув тем самым далеко на Север, в арктические районы, разведение табунного коневодства и крупного рогатого скота. Крайняя граница ареала распространения якутского коневодства к началу XIX в. доходила до побережья Северного Ледовитого океана. Современная область распространения якутской лошади на территории РС(Я) заходит далеко за полярный круг в лесотундру, где абсолютный перепад годовых температур достигает 108 градусов по Цельсию, а продолжи-
тельность зимнего тебеневочного периода составляет 8 месяцев в году.
Первые исследователи Арктики, путешествуя по северным окраинам Якутии, оставили в своих путевых дневниках красочные описания этих мест как страны ледяной пустыни и белого безмолвия. Так, Врангель относительно природного ландшафта Колымы писал: «Один взгляд на ужасную пустыню невольно вселяет мысль: здесь граница обитаемого света.
...Как очутился здесь человек? Что могло завлечь его сюда, в могилу природы? .здесь, куда ничто не заманивает надеждой на будущее, где одни лишь бесконечные, снегом и льдом покрытые пустыни ограничивают мрачный горизонт, где под твердым покровом вечной зимы погребенная природа не может почти ничего предоставить человеку и где жизнь есть лишь горестное боренье со всеми ужасами холода и голода, с недостатком первых, самых обыкновенных потребностей и наслаждений, - что могло побудить человека оставить свое прежнее жилище и поселиться в сей ужасной могиле природы, которая заключает в себе только кости уже давно несуще-
* Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда (проект № 14-38-00031). © Е.Н. Романова, 2014
ствующих (первобытных) животных» [Врангель, 1948, с. 136].
С освоением якутами бескрайних северных просторов арктическая пустыня превратилась в оазис табунного коневодства, место разведения якутской породы лошадей, и именно этот «конный» мир придает сегодня арктическим районам РС(Я) свою неповторимость и уникальность. Отличительной особенностью северного скотоводства от скотоводства центральных районов Якутии вплоть до начала ХХ в. являлось преобладание конного скота над рогатым.
Якуты-коневоды в процессе адаптации создали наиболее чувствительную к условиям вечной мерзлоты модель хозяйствования, основанную на традициях степного номадизма с учетом хрупкости экологических ландшафтов Севера.
Суровый природно-географический ландшафт Арктики, охватывающий крупные орографические объекты и речные системы, сформировал оригинальный тип северной коневодческой культуры. Основные приемы технологии разведения лошадей якутской породы в течение столетий сохранились в неизменном виде и основываются на круглогодовом пастбищном содержании.
Сегодня в условиях рыночной экономики северное табунное коневодство развивается в форме крестьянских фермерских и личных подсобных хозяйств. Их доля в конепоголовье превышает собственность государственных сельхозпредприятий и подсобных хозяйств различных предприятий и учреждений. Из общего поголовья в 159,8 тыс.лошадей 90,5 тыс. принадлежало фермерам и единоличникам [Якуты (Саха), 2013, с. 168]. Очевидно, что устойчивость развития северного коневодства зависит от традиционного образа жизни сельского жителя.
Цель экспедиционного проекта 2012-2013 гг. состояла в изучении повседневной жизни коневодов-табунщиков Оймяконья, Абыйя и Колымы. Следует отметить, что такое полевое этнографическое исследование на микроуровне субкультуры мужских профессий проводилось впервые. В этом ракурсе профессиональные традиции коневодов-табунщиков рассматривались как знаковый феномен [Щепанская, 2010, с. 3]. Методологической основой проекта стала концепция культурной памяти Я. Ассмана [2004, с. 39], где культура есть объективизированная память общества, сохраняющая свою идентичность и передающая ее по цепочке поколений. Обращение к «фигурам
воспоминаний» как механизму трансляции и сохранения культурной памяти является одним из плодотворных направлений исследования.
Освоение пространства профессии. Система жизнеобеспечения северных якутов-коневодов, в частности жизненные и природные сценарии, связаны со стратегией этнографии устойчивости. Огромные пространства и долгий путь перекочевок сформировали у коневода-табунщика свою систему организации северного варианта коневодства. Знание особенностей территории, топографии кочевий, топонимов местности создавали своеобразный «банк данных», закрепленный за профессией коневода.
Профанный и сакральный мир коневодов обыгрывал свои символы: природу, дорогу и табун лошадей. Природный ландшафт диктовал границы выпаса лошадей, в старину именно за счет лошадей богатые якуты увеличивали свои земельные владения. Общеизвестно, что в верховьях маленьких речек свободными оставались заболоченные луга, куда и отправлялись коневоды якутской знати возделывать эту землю с целью заготовки страховых запасов сена. Сохранилось древнеякутское измерение табунов не по поголовью, а по занимаемой ими площади. «У такого-то богатого якута столько речек лошадей», что означало «его лошади осваивают долины стольких-то маленьких травяных речек» [Сомоготто, 2009, с. 145]. Земля и лошадь становились главной ценностью якутского общества, при этом профессия коневода осваивала пространство социального контроля над природными и жизненными ресурсами народа саха.
Коневоды Арктики в репрезентации культурной памяти: лошадь, миф, ритуал. Несмотря на то, что северные коневоды проживают в ареале культурного пограничья с малочисленными народами Севера (эвены, юкагиры), здесь сохраняются профессиональные традиции степных коневодов, представленных в первую очередь в знаковых системах (язык, миф, ритуал), воспроизводимых в рамках данной традиции. Полевые этнографические наблюдения и глубинные интервью с коневодами Арктики показали, что наиболее активно в их среде транслируется мифологический текст о сотворении Вселенной и Человека из частей лошади-первопредка. Исследования с использованием метода экспертной оценки, проведенные в Оймяконском и Абыйском районах среди коневодов, выявили достаточно высокую
степень сохранности традиционных верований и культов как элемента повседневного поведения профессионального коневода. На вопрос, заданный современным коневодам Арктики: «Считаете ли Вы лошадь священным животным?», были получены следующие ответы: «Мои предки считали лошадь божественным животным, и я тоже»; «Я почитаю божество покровителя коневодства Джесегей Айыы»; «Мы занимаемся священным делом, разводим лошадей, а это для нас святыня». «Мы, коневоды-табунщики, являемся посредниками между божеством коневодства Дже-сегей Айыы и племенем саха»); «Лошадь - это божественное животное, ее надо беречь»; «Когда я был молодым, старики-олонхосуты (сказители) в своих сказаниях пели о возникновении Земли и племени саха из божественной лошади, так появились священные табуны лошадей, за которыми мы сейчас ухаживаем и следим» [ПМА, конебаза «Тонор» Оймяконский улус].
Таким образом, в повседневной жизни коневодов-табунщиков удивительным образом происходит стяжение воедино пространства деятельности и времени как протяженной формы памяти.
Полевое описание жизни коневодов-табунщиков дает возможность определить их как хранителей традиций, своего рода «память коллектива». Согласно принципам коневодческой деятельности, они живут в природно-календарном циклическом времени и воспринимают мир одновременно как синхронную и диахронную целостность [Ле Гофф, 2013, с. 27].
Лошадь как основа жизни, а, следовательно, организующий символ культуры была главной составляющей всей религиозно-ритуальной системы якутов. Жизненный цикл человека и лошадь выступали в гармоничном единстве, и именно этот феномен являлся и является главным ключом к пониманию этнической традиции саха. У северных якутов определяющим признаком этнокультурной принадлежности выступает ключевая характеристика традиционного образа жизни: «Якут - это тот, кто разводит лошадей».
Одним из важных индикаторов «включенности» в традицию современных коневодов-табунщиков является их роль акторов в ежегодном воспроизведении главного ритуала якутской традиции Ысыаха, проецирующего миф о сотворении Вселенной и Человека. С этим первопразд-ником, проводившимся в период возрождения
природы, приплода скота, изобилия молока и молочных продуктов, в жизни якутов наступал новый календарный цикл, который ими воспринимался как наступление Нового года. Посредством кропления кумысом якуты благословляли небесные божества и просили у них размножения скота и, прежде всего, лошадей. В историко-культурном плане особенности сценарной практики принесения в жертву на Ысыахе лошадей (ытык) небесным божествам можно сопоставить с древними культами народов Южной Сибири и Центральной Азии.
Сегодня коневоды в контексте современного праздничного нарратива выступают каналом трансляции мифологического знания ритуала Ысыах. Так, по полевым материалам, коневоды регулярно воспроизводят ритуализованные практики и образцы сакральной конной культуры: выбор ытыка (священной) лошади белой масти в качестве жертвы, забой по определенным правилам для ритуальной пищи, обучение лошадей для обрядовых действий и др., таким образом, скрепляя этническую идентичность саха через «фигуры воспоминания». На празднике происходит своеобразная процедура символической идентификации «божество - лошадь - человек племени саха». Коневодческий праздник Ысыах соединял прошлое (миф), настоящее и будущее (процветание человеческого рода)
Система воспроизводства специальных знаний у коневодов проходит в неформальной обстановке через обучение молодых табунщиков опытными наставниками (учителями) в результате повседневной деятельности коневодов [ПМА: Абыйский, ПМА: Оймяконский р-ны].
Следует отметить, что у коневодов Арктики сохранились и до сих пор практикуются в повседневной жизни традиционные тексты культуры, направленные на прогнозирование будущего. Прежде всего, это метеорологические знания, календарный фольклор и обрядовая деятельность, передающиеся как сакральное знание из поколения в поколение. Антропологические исследования повседневной практики коневодов на полюсе холода показали плодотворность методологического дискурса в области этноклиматологии. Многолетний опыт сезонных практик и природные наблюдения коневодов за природно-климатическими изменениями способствуют выработке локальных превентивных стратегий.
Сегодня необходимо говорить о повышении престижа и социального статуса коневода-табунщика.
Источники
Полевые материалы автора: Тетрадь 1. Оймякон-ский улус - октябрь-ноябрь 2012 г., Тетрадь 2. Абыйский улус - декабрь 2012 г.; Тетрадь 3. Сред-неколымский улус - март-апрель 2013 г.; полевые материалы Ю.А. Слепцова,
Литература
Ассман Ян. Культурная память: Письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / Пер. с нем. М.М. Сокольской. -М.: Языки славянской культуры, 2004. - 365 с.
Врангель Ф.П. Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю.1820-1824. - М.; Л.: Главсевморпуть. - 1948. - 255 с.
Ле Гофф Жак История и память / Пер. с франц. К.З. Акопяна. - М.: Российская политическая энциклопедия, 2013. - 303 с.
Соммоготто. Народ саха. - Якутск. - 2009. - 299 с.
Щепанская Т.Б. Сравнительная этнография профессий: повседневные практики и культурные коды (Россия, конец ХХ - начало ХХ1 в.). - СПБ.: Наука, 2010. - 367 с.
Якуты (Саха) / ответ ред. Н.А. Алексеев, Е.Н. Романова, З.П. Соколова. - (Серия «Народы и культуры»). - М.: Наука, 2013. - 599 с.
E.N. Romanova
Horse-breeding in the Arctic: traditions of Steppe Culture
This article is devoted to the preservation and development of traditional forms of existence, adaptation mechanisms of horse-breeding culture in the extreme conditions of the natural environment of the North and its transformation in the modernization of the social and economic structure of society. At the present, article analyzes a unique phenomenon of the Arctic horse breeding people of Sakha (Yakutia), with its rich heritage and association with the early culture of the nomads of Central Asia.
Keywords: Arctic horse breeder, the culture of life support, adaptation, historic legacy, cultural memory, mythology and rituals, tradition, transformation, climate change, ethnography stability.
УДК 316.723(=554)
Л.Н. Жукова
Традиционная культура лесных юкагиров: опыт этномифологического указателя
В статье раскрывается значимость трех основных животных: лося, зайца, собаки - в промысловой жизни, мифологии и фольклоре коренного населения верхней Колымы. Видное место этих животных в традиционной культуре обусловлено сохранением охотничьего уклада хозяйства на протяжении многих тысячелетий. Ключевые слова: функциональная значимость, охотничий промысел, тотем, миф, сказка.
Статья представляет собой отдельный раздел «Знаковые животные» из составленного автором «Этномифологического указателя по традиционной культуре лесных юкагиров». Указатель выполнен по программе научно-исследовательских работ ИГИиПМНС СО РАН (2010-2013 гг.) и инициирован бывшим директором института, д .и.н. Н.А. Алексеевым. В «Этномифологический указатель», кроме публикуемого, вошли разделы по религиозно-мифологическим представлениям, персонажам сказочного фольклора, предметам материальной культуры и традиционному костюму.
© Л.Н. Жукова, 2014
Основная задача настоящей статьи заключается: 1) в обобщении накопленных материалов смежных наук (археология, этнография, наскальное искусство древней Якутии, устное народное творчество юкагиров); 2) определении глубинных связей традиционных промысловых (лось, заяц) и единственного домашнего животного (собака) с обрядом и мифом, языческими воззрениями на Природу, знаковыми символами, пиктографией юкагиров.
Изложенный материал апробирован в учебных пособиях [1996а, б], социологическом иссле-
