CC BY
222
4
СТАТЬИ
З.Б. Кипкеева
КОНЕЦ НОГАЙСКОЙ ОРДЫ:
МИГРАЦИИ И РАССЕЛЕНИЕ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Ногайцы на Северном Кавказе в настоящее время проживают в Дагестане, Ставропольском крае, Чечне и Карачаево-Черкесии. Отсутствие единого административного образования лидеры современного движения за этническое возрождение считают о сновной причиной, препятствующей культурному и экономическому развитию народа. В связи с этим исследование формирования нынешних этнических границ ногайского этноса становится одной из актуальных тем в кавказоведении.
Территориальное разделение субэтнических групп Ногайской орды началось еще до российского присутствия в регионе, когда Северный Кавказ стал основным районом обитания ногайцев1. В XVII в. знаменитая Ногайская орда меяеду Уралом и Волгой закончила свое существование, и большая часть «ногаев» шилась в состав различных народов и государств Европы и Центральной Азии2. В XVIII в. этнос уже представлял три отдельные группы: прикаспийскую (Караногай), Кубанскую и Большую орды3.
Современные этнические территории ногайцев стали формироваться в царствование Екатерины II, когда российско-крымское соперничество подошло к своему завершению. Могущество Османской империи клонилось к закату, и ее вассальное Крымское ханство не могло остановить натиск российской экспансии на юг. В состав ханства входила основная масса Большой орды, распавшаяся на Едисанскую, Джембойлукскую, Едишкуль-скую и Белгородскую (Буджакскую) орды и кочевавшая от степей Предкавказья до Дуная4. Условно можно называть их ордынцами, чтобы отличать от других этнолокальных образований ногайцев. Восточные границы ханства на Северном Кавказе занимали кубанцы - потомки Малой орды (Казы-ева улуса) под общим названием Кубанской орды5. Кубанские ногайцы составляли основу татарского войска в особом бейлике (наместничестве) от Керченского пролива до Кабарды, весьма условно называемом Черкесией.
В середине XVIII в. граница между владениями России и Крымского ханства пролегала от устья Дона по р. Калаусу через Маджары на р. Куме (современный г. Буденновск Ставропольского края), где была учреждена российская застава, до крепо сти Кизляр в устье Терека6. Кизляр был административным и торгово-экономическим центром, «русской столицей на
Кавказе»7. Обитавшие в кизлярских степях караногайцы вступили в российское подданство во время Персидского похсда Петра I в 1722 г.
В русско-турецкую войну 1768 - 1774 гг в состав России вошла Ка-барда, занимавшая часть предгорных равнин между Тереком и Малюй. Увеличивая ее территорию, империя соответственно увеличивала свою, поэтому было поспешно заявлено, что и «Бештовые горы состоят во владении кабардинских черкес»8. После поражения в верховьях Кумы крымского войска в 1770 г. Пятигорье было причислено российскими вдастями к Кабардинскому пристав ctbv. и Екатерина II велела расселять здесь различные кубанские народы псд видом «данников» кабардинских князей:«.. .Тогда общее кабардинское имя уничтожит особенные оных народов, и они потому учинятся подданными российскими, как и сами кабардинцы»9.
Такая участь ожидала ногайцев-со лганаульцев, осколок некогда могущественной Малой орды. Еще в русско-турецкую войну 1736 -1739 гг. они были переведены с Кубани в Кизляр и приведены к присяге России, однако в 40-е гг около 6 тыс. семей бежало на Кубань, а 30 их аулов осталось в Кабардс10. Чтобы предотвратить массовое бегство, 3 тыс. кизлярских солтанаульцев были переселены к Астрахани, а часть перемещена в Оренбургскую губернию.
В 1769 г. беглые солтанаульцы находились в верховьях Кумы и, узнав о направлении к ним российских войск, бежали в горные ущелья Карачая. За ними были посланы 5 тыс. калмыков и войска с артиллерией11. Перейдя через Каменный мост в верховьях Кубани, они несколько дней обстреливали горные склоны, вынудив солтанаульцев покориться. Их водюрили в Пятигорье, «у Бештовых гор», и формально причислили к Кабардинскому при-ставству. До этого постоянных поселений ногайцев, абазин, кабардинцев в Пятигорье не существовало12. Расселение в Пятигорье новых подданных с правобережья Кубани соответствовало военно-политическим планам Екатерины II по созданию прочного тыла перед решительным натиском на Кубань.
В 1771 г. Екатерина II организовала переселение с северо-западных степей Крымского ханства на правобережье нижней Кубани потомков Большой Орды, «основную и наиболее воинственную часть татарского войска» 13. 80 тыс. ордынцев расселились до границ Войска Донского по р. Ее14. Екатерина II об ещала им создать независимую ногайскую область, поэтому они стали союзниками России и служили удобным плацдармом для давления на Гиреев. И действительно, о ставшись без ногайской конницы, крымский хан поспешно согласился на требование Екатерины II и отказался от вассальной зависимости от Османской империи. По Кючук-Кайнарджийс-кому догоюру 1774 г. российская граница была определена от крепости Азов в юго-восточном направлении до крепости Моздок. Прикубанье оста-ло сь в составе Крымского ханства, но степи на правобережье Кубани, занятые ордынцами, фактически составили «буферную» зону между российскими и крымскими владениями.
В 1777 г. началось укрепление Азово-Моздокской границы, однако строительство крепо стей в голой степи было обременительным проектом,
тем более что Екатерина II не собиралась останавливаться на достигнутых рубежах. Более выгодным в военно-стратегическом отношении было создание форпостов по р. Кубани, на территории Крымского ханства. Россия усилила здесь свои позиции и создала послушное правительство во главе с ханом Шагин-Г иреем.
Положение ордынцев, обманутых в своих ожиданиях независимости под протекторатом Ро ссии, в 1779 - 1780 гг. усугубило сь засухой и голодом. Кроме того, началась эпидемия чумы, занесенной из Турции. Погибли тысячи лкдей и па л скот, их единственно е богатство, так как привольные пастбища по Манычу занимали донские казаки, враждовавшие с ногайцами15.
Крымское ханство охватило восстание против Шагин-Гирея, и по его просьбе российские войска вошли в Крым. В 1783г с независимостью ханства было покончено: по Константинопольскому договору Российская и Османская империи разделили северокавказские владения ханства по р. Кубани. Турецкий султан получил Завубанье с обитавшими здесь бывшими подданными Гиреев, в том числе кубанскими ногайцами. Ордынские ногайцы оказались в составе России, и правительство решило переселить их в Уральские степи, на историческую родину Ногайской орды. К этому времени значительная часть ордынцев бежала на левобережье Кубани, и Османская империя пыталась создать из них себе опору. Чтобы предъявить официальный протест османским властям, президент Военной коллегии князь Г. А. Потемкин приказал срочно привести к присяге всех «татар на правой стороне Кубани, не касаясь закубанских»16.
В июне 1783 г командующий Кубанским корпусом генерал A.B. Суворов по спешно привел ордынцев к присяге на р. Ее. Однако узнав, что предстоит переселение за Урал, они бросились за Кубань, и многие были уничтожены войсками по пути. Пре следуя ордынцев как беглых российских подданных, A.B. Суворов перешел со своим корпусом границу и после кровопролитного сражения на р. Лабе вывел большую их часть на правобережье Кубани.
Так как по указу Екатерины II началась массовая колонизация степных просторов русским населением, ордынцев переселили в Крым, откуда большая их часть мигрировала вместе с татарами в Османскую империю. Часть ногайцев была переселена за Vpaл. а часть оставлена в Кавказской губернии. Так в составе России, кроме караногайцев и солтанаульцев, оказались и остатки ордынцев. Разделенные ногайцы уже никогда не представляли единой юенной силы. И хотя это не было юнцом ногайсюго эт-носа, исследователь П.Г. Бутков закончил описание истребления ордынцев словами: «Таким образом исчез остаток империи монголов!»17.
После раздела Крымского ханства российсю-османская граница пролегла от устья Кубани до впадения в нее Урупа, а дальше шла по «сухой» линии в предгорной поло се чере з верховья Кумы до Георгиевска18. В верховьях рр. Кубани, Кумы, Подкумка и Малки начиналась территория Карачая, оставшегося «за линией русских владений»19. Карачаево-балкарские княжеские владения остались независимыми, так как никогда не входили в со-
став Крымского ханства, а разделу между империями подлежали только народы, «издревле к Крымской области принадлежавшие»20. Российско е правительство соблюдало международные соглашения, закреплявшие границы и правовой статус северокавказских народов.
В 1785 г. было образовано Кавказское наместничество из двух областей: Кавказской и Астраханской. Кавказская область была разделена на 6 уездов: Екатериноградский, Кизлярский, Моздокский, Георгиевский, Александровский и Ставропольский. Командующий Кавказским корпусом П. Потемкин вывел о ставшиеся в Закубанье части ордынцев и расселил между караногайцами в Кизлярском уезде. Однако смешения родственных обще ств не произошло. В 1799 г. ордынцы ушли с Кизлярской степи и поселились на правобережье средней Кумы в урочище Ачикулак21.
Средоточием военно-политической деятельности российских властей на Северном Кавказе стало Пятигорье. Начиналось постепенное занятие близлежащих земель впереди границы и водворение на них под охраной войск ро ссийских подданных ногайцев и абазин-алтыкесеков, но самовольно е переселение за Кубань рассматривалось как бегство российских подданных. Трансграничные перемещения ногайцев регулировались ро ссийс-ко-османскими договорами. Екатерина I писала им: «...Ни у России, ни у Порты Оттоманской не мажете, конечно, найти ни убежища, ни защиты потому, что обе сии великие империи формальным до го юром точно и свято одна другой обещали полюбовно между собой согласиться в рассуждении всяких надобностей по делам, до татарских народов касающимся»22.
Российские власти старались заселить в степях от Кубани до Пятигорья как можно больше подданного населения, чтобы по ставить заслон на путях сообщения турецкого Закубанья и российской Кабарцы.
Кубанские ногайцы оказались в сложном положении, так как их кочевья были разделены между двумя империями. Перекочевки были необходимой составляющей хозяйственной жизни ногайцев, но теперь для сохранения обычных маршрутов они вынуждены были переходить государственную границу. И русские, и турки пытались использовать кочевников в своих военно-политических интересах, привлекая владельческую аристократию. Многие добровольно переходили на российскую службу, так как указом Екатерины II от 22 февраля 1784 г. было позволено «князьям и мурзам татарским пользоваться всеми преимуществами Российского дворянства»23.
В 1787 г. началась очередная русско-турецкая война, и ро ссийские войска перешли границу. Кубанские ногайцы пытались скрыться в верховьях Yjyna, Большого и Малого Зеленчуков, но войска прошли за ними на территорию Карачая и вывели на равнины. Пользуясь военным временем, часть закубанцев перев ели на российскую сторону; их кочевья распро странились в ставропольских степях от Кумы до Егорлыка24 (24). Массовая миграция закубанских ногайцев на российскую сторону прошла в два этапа: в 1787 г часть была переселена генерал-аншефом Текелли, а в 1790 г. - генерал-по-ручиком Розеном25.
Когда в 1790 г. состоялся поход из Анапы турецкого корпуса под предводительством Батал-паши, на Кубани оказать ему военную помощь было просто некому. Турки были разбиты русскими войсками, и никогда больше османское правительство не делало ставок на участие северокавказских народов в рядах своих войск в войнах с Россией. Владетели закубанцев были склонны искать покровительства России как более могущественной стороны. В 1790 г. российское подданство добровольно принял сын кубанского сераскира Султан Менгли-Гирей, и после войны подвластная ему часть кубанских ногайцев-наврузовцев перешла на правобережье и стала кочевать «на Линии верст на 60»26.
По Ясскому догоюру 1791 г., на Северном Кавказе сохранилась граница по Кубани. Хозяевами правобережья нижней и средней Кубани стали казаки, а ногайцы переселялись в другие районы. В Кавказской области происходило смешивание различных орд и родов в местах компактного расселения, и ногайцев чаще стали называть по уездам, к которым они причислялись: кизлярские, моздокские и бештовские27.
За кизлярскими ногайцами в Дагестане субэтническое название «ка-раногай» сохранилось до наших дней. Основная масса моздокских ногайцев (джембойлуковцев и едисанцев) кочевала по средней Куме, их потомки в основном составляют нынешнее ногайское население Ставропольского края28. Значительные смешивания орд произошли в Пятигорье: «Бештовские ногайцы включали каспулатовцев, кипчаков, едисанцев, едишкульцев, джембойлукцев и наврузовцев общей численностью в 5 342 кибитки»29. Пятигорские ногайцы поддерживали родственные связи с закубанскими ногайцами, которых насчитывалось до 5 тыс. дворов и кибиток30.
В юнце XVIII в. кардинально изменилась геополитическая ситуация на южных рубежах Ро ссии и вместе с ней изменились этнопо литические приоритеты. Кабардинское приставство теряет свою важность, и власти больше не пытаются «смешивать» ногайцев, абазин и кабардинцев. В 1800 г. было учреждено несколько приставств «магометансюго исповедания народов, кочующих от р. Кубани до Каспийского моря». Пятигорские ногайцы и абазины составили отдельное Бештовсюе приставство и кочевали «вблизи Беш-товых гор, по реке Куме, Калаузе, Янкулям (до Кубани и на самой Кубани)»31.
В приставство Кизлярских и Моздокских ногайцев вошли, в основном, караногайцы, перемещенные с р. Сулак к Кизляру в 1795 г., и ордынцы, переселенные из-за Кубани в 1785 г. Всего здесь кочевало: караногай-цев и едишкульцев - 2 747 семей, едисанцев и джембулуювцев - 724 с емей, тру хменцев - 815 семей. Пристав Ахвердов писал о к араногайцах:«... Обычаи имеют сходные их доброму характеру, между собой обходительные, почтительные, не предприимчивые и не наглые, жизнь ведут в добром согласии, трезвую... наблюдают чистоту в жилищах. Занимаются аробной перевозюй казенного провианта. Разбирательство между ними по духовенству приемлет всегда... самую должную справедливость»32.
В отличие от караногайцев и ордынцев, пятигорские ногайцы и абазины подчинялись своей владельческой аристократии, оставались в военном
ведомстве, и подданстю их было достаточно формальным. Назначенный к ним пристав Корнилов отзывался о своих подопечных недоброжелательно и предвзято, обвиняя в связях с закубанскими народами: «.. .Первое правило у них воровство, а второе непостоянство и обман, никогда не ставят за грех сделать ложную присягу, мстительны чрез меру»33. На самом деле, ногайцы Пятигорья были довольно зажиточны, обладали огромным количеством скота, который был целью постоянных набегов соседей. Поэтому защита военных властей, несомненно, имела для них большое значение.
С конца XVIII в. казаки Черноморского юйска стали полновластными хозяевами правобережья нижней и средней Кубани до устья Лабы, а для укрепления «сухой» границы от устья Лабы до Малки Екатерина II велела переселить казаков с Дона. Основав новые станицы Усть-Лабинскую, Кавказскую, Прочноокопскую (в устье р. Урупа), Григориополисскую, Темно-лесскую и Воровсколесскую, донцы для охраны границы и собственных семей от «хищнических» набегов горцев в 1796 г составили Кубанский конный линейный полк34 .В 1798 г. был устроен Баталпашинский редут (современный г. Черкесск) на верхней Кубани между устьями ее правых притоков Тохгамыша и Батмаклы, отошедших к российским пределам в результате победы над турецким войском в 1790 г По еле этого уже отсюда «сухая» часть границы прошла на юго-восток по ногайским кочевьям до пограничной кре-пости Константиногорской на р. Подкумок (современный г. Пятигорск)35.
Благополучие ногайцев скоро закончилось, так как целенаправленная деятельно сть властей по изъятию кочевий для новых поселенцев-земледель-цев не учитывала последствий резкого перехода к оседлой жизни, и социальные бедствия не заставили себя долго ждать, И главное, положение Беш-товских народов ухудшилось в связи с их приграничным положением и отводом земель под размещение юйск. Пристав пользовался их бедственным положением в корыстных целях и 1803г. был уюлен за «поборы и мздоимства», а во главе народов Пятигорья встал генерал-майор Султан Менг-ли-Гирей36. Александр I велел использовать его на службе, «чтоб привязан-ность его к России обращалась в добрый пример его соотечественников и утверждала бы их в приверженности к империи»37. Менгли-Гирей объединил под своей властью всех водворенных в ставропольских степях ногайцев и абазин. Кавказовед Бентковский писал: «Назначение Султана Менг-ли-Гирея начальником ногайцев было для них великим и желанным событием, а с нашей стороны большим политическим тактом»38.
Ногайцы со ставили полк, как и казаки, для охраны «сухого» участка Кавказской линии от Баталпашинска до верховий Кумы, постепенно переходили на оседлый образ жизни, несли государственные повинности. Стремление ногайских аристократов к военной карьере и офицерским чинам было столь высоко, что в 1827 г. командующий Кавказской областью генерал Эмануель потребовал список высшего сословия «азиатцев», которые «домогаются дворянских свидетельств для поступления на службу»39.
Усилия Менгли-Гирея были направлены на обеспечение ногайцев пастбищными землями, и правительство не оставалось безучастным к его на-
стойчивым обращениям. Так, в 1802 - 1803 гг. положение Бештовских ногайцев усугубилось необычайными морозами, начался массовый падеж скота. Признав, что голод и высокая смертность начались из-за уменьшения кочевий и падежа скота, император подписал манифест о помощи ногайцам40. Им разрешили косить сено на отобранных «для крестьян Александров ской округи землях по рр. Сабле и Калаусу»41. Переселенцы из внутренних губерний России страдали не меньше, к тому же тяжело адаптируясь к новым природно-климатическим условиям. Крестьяне Александровского уезца готовы были поменять свое новое отечество даже на Сибирь. Хотя им всячески препятствовали, но многие все же уехали. Причинами своего переселения с Кавказа они называли «недород хлебу, дурноту воды и убыль народу»42. Ногайцы поставляли казакам и войскам продукты скотоводства, помогали российским поселянам в уборке хлеба и сенокошении, перевозили провиант для войск, содержа ли почту по дороге к Кизляру и подкрепляли «по местному их заселению» казачьи команды передовых постов. Ногайцы были расселены так, что «пашни их и др. потребно сти были с русскими общими»43.
Выше укрепления Багалпашинского переходы через Кубань были неподконтрольны российским властям, и чтобы иметь «буферное» население между российской границей и Карачаем, вблизи Баталпашинского поста, вдоль «сухой» линии под охраной казаков были водворены тохтамышевс-кие ногайцы (солтанаульцы). Но они не смогли взять под охрану броды через верхнюю Кубань. Российские власти были озабочены тем, что через эти переправы «беглецы с российской стороны», партии кабардинцев, абазин и ногайцев, «имеют с загсубанцами беспрепятственную коммерцию захваченными Русскими людьми и похищенным скотом»44. Тем не менее правительство не разрешило устройство крепости на верхней Кубани, так как это было бы вторжением на чужую землю в мирное время.
В 20-х гг XIX в. на российской стороне, начиная от Георгиевска, тянулись «кочевья разных татар, которые до с амой Кубани простираются»45. Эг о были, в основном, бештовские ногайцы в Пятигорье и по рр. Танлык, Бар-сукльт, Янкули, Калаус и Карамык. За чертой линии на правобережье Кубани кочевали ногайцы-тохгамышевцы по р. Джегуте. Как российские подданные они были под защитой войск и казачьих постов, и, позюляя им кочевать «впереди» линии, военные постепенно брали под контроль восточные пастбища Карачая. Кроме того, использование ногайцами в хозяйственных нуждах карачаевских пастбищ не вызывало вооруженных столкновений или острых конфликтов, так как регулировалось традиционными родственными связями владельческих фамилий: «В целом же контакты между карачаевской и ногайской знатью, как правило, были дружественными»46.
Станицы и посты в предгорной полосе оставались в системе пограничных укреплений Кубанской линии. Увеличивающееся русское население все больше нуждалось в земельном обеспечении. В 1817 г. главнокомандующий А.П. Ермолов начал свою деятельность с наделения землей казаков. Александр I поддержал его и повелел «отмежевать... для полков,
расположенных по правому флангу Линии в уездах Александровском, Ставропольском и Георгиевском, где земля удобная к хлебопашеству, на каждую наличную душу служащих и не служащих козаков по 30-ти десятин» . При этом император приказал «иметь в виду всевозможное сохранение выгод казенных по селян и Азиятских народов, оседлую и кочевую жизнь ведущих, и чтобы те и другие не почувствовали притом никакого стеснения»47. Но оставить за ногайцами обширные степи в приграничной полосе не представлялось возможным. В 1822 г. правительство выделило в частную собственно сть Менгпи-Гирея 5 тыс. десятин по обе стороны Кумы в Пятишрье48. Ногайцы встали перед выбором: жить на земле владельца в к;мс стве крепостных или, о ставшись на «казенной» земле, стать государственными крестьянами.
На границе с Карачаем А.П. Ермо лов устроил укрепление Кисловод-ское и посты в верховьях рр. Подвумка, Кумы и Тохгамыша. Посты были усилены донскими казаками для «движения к землям, принадлежавшим Карачаевскому народу для обозрения идущих к оным дорог»49. В 1825 -1827 гг А.П. Ермолов переселил на верхнекубанский участок 6 станиц Хоперского по лка со ст арой Азово-Моздовской Линии для увеличения Кубанского полка50 . Так были основаны новые передовые станицы Башлпашинская, Бело-мечетская, Барсуковская, Бевешевская и Карантинная с отюдом им земель из ногайских кочевий.
Баталпашинская станица (современный г. Черкесск) заняла земли тох-тамышевцев, которых переселили на р. Джеганас до земель ст. Бекешевс-кой51. Карачаевцы были вынуждены оставлять сюи пастбища и перегонять скот в высокогорные селения, хотя в 1826 г. российские власти подтвердили независимый статус Карачая, заключив «Догоюр о нейтралитете»: «.. .Чтобы ни с русской стороны Карачаю, ни со стороны Карачая не было делаемо никогда ничего неприязненного». Карачаевцы отказались от враждебных действий против русских и «замиренных народов», а российские власти не препятствовали им «пасти стада скота своего на низменных местах»52. Однако владетельные князья Карачая искали способ обезопасить свою территорию и в том же году приняли османское подданство53, формально превратив независимое княжество в турецвую губернию, а «сухой» отрезок Кавказской линии - в часть российско-османской границы.
После русско-турецкой войны 1828 - 1829 гг. по Адриано польскому договору в состав Российской империи вошло все пространство от Кубани до Черного моря. Загсубанские ногайцы стали российскими подданными, но в 1857 - 1861 гг. большая их часть мигрировала в Османскую империю, а остальные были расселены на территории современной Карачаево-Черкесии54.
В Ставропольской губернии ногайское население оставалось довольно значительным до массового исхода сев ерокавказских народов в Турцию вконце Кавказской войны. Добровольная эмиграция, под предлогом паломничества в Мекку, началась из-за окончательного перевода ногайцев на о седлый образ жизни и про ектов (неосуще ствленных) по привле чению их к рекрутской повинности55. Кавказский исследователь Бентковский, собрав-
ший сведения о «выселившихся в Турцию почти одновременно с горцами, мирных, трудолюбивых и полезных для государства Ка лау с о - С а б л и и с к их. Бештово-Кумских и К а лау с о - Джс \ I бул у к с к их ногайцах», писал:«.. .История не может обойти их молчанием и потому уже, что они более 70 лет пребывали под вдастью России и были не бесполезными ее подданными»56. Примечательно, что часть этих ногайцев вернулась из Турции и поселились в с. Канглы на р. Куме «на правах государственных крестьян»57.
Разделение этноса и принуждение к эмиграции не входило в стратегические планы правительства, хотя некоторые авторы видели в этом некий исторический реванш России. Так, видный кавказовед XIX в. М.И. Веню ков не удержался от заметания: «Народ этот есть один из любопытных остатков монголо-татарских вторжений в Европу»58.
Надо признать, что благодаря переселенческой и административной деятельности российских властей ногайский этнос сохранился в местах компактного расселения на Северном Кавказе, хотя так и не был объединен в единое административное устройство и оказался в качестве этнического меньшинства в разных областях.
Таким образом, формирование этнических и административных границ ногайцев в составе России происходили при непосредственном и решающем значении российского фактора в регионе. Интеграция в государственное пространство России сопровождалась массовыми переселениями потомков Ногайской орды в зависимости от правового статуса и подданства различных обществ, в соответствии с международными до го юрами между Российской и Османской империями.
Примечания
1 Калмыков И.X., Керейтов Р.Х., Сикалиев А.И. Ногайцы. Черкесск, 1988. С. 40.
2 Трепавлов В.В. История Ногайской Орды. М, 2001. С. 427.
3 ВспковаН.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII - начале XX века М, 1974. С. 85.
4Пейсонелъ М. Исследование торговли на черкесско-абхазском берегу Черного моря в 1750 - 1762 годах. Майкоп, 1990. С. 4.
5 Ялбулганов А.А. Очерки юенной истории ногайцев. М, 1998. С. 74.
6 Бушков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722-го по 1803 год: Извлечения. Нальчик, 2001. С. 60.
7 Акты, собранные Кавказской археографической комиссией (Далее - АКАК). В 11 т. Т. 1. Тифлис, 1866. С. 10.
8Кабардино-русские отношения в XVI -XVIII вв. Т. 2. М., 1957. С. 291.
9 Бушков П.Г. Указ. соч. С. 72.
10 Там же. С. 41.
11 Потто В.А. Два века Терского Казачества (1577 - 1801). Ставрополь, 1991. С. 239.
12Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 51.
13 Якобсон А.Л. Средневековый Крым. М, 1964. С. 135.
14 Бутков П.Г. Указ. соч. С. 192.
15 Сенютин М. Военные действия донцов против ногайских татар в 1777 - 1783 годах // Черкесы и другие народы Северо-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II, 1781 - 1786 гг. Т. 3. Нальчик, 2000. С. 244.
16 Бутков П.Г. Указ. соч. С. 188.
17 Там же. С. 193.
18 Карта Кавказа с показанием политического состояния до 1801 г. // АКАК. Т. 1. Тифлис, 1866.
19 Ков амвский П.И. Кавказ. Т. 2. История завоевания Кавказа. СПб., 1915. С. 29.
20 ПСЗ Российской империи с 1649 года. T. XXII (1784 - 1788). СПб., 1830. С. 885.
21 АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 878.
22 Черкесы и другие народы Сев еро-Западного Кавказа в период правления императрицы Екатерины II, 1763 - 1774. Сборник документов в 4 томах. Т. 1. Нальчик, 2000. С. 90.
23 ПСЗ Российской империи с 1649 годаю T. XXII (1784 - 1788). С. 51.
24 РГВИА. Ф. 52. Он. 194. Д. 566 Л. 21-23.
25 Государственный архив Ставропольского края (ГАСК). Ф. 249. Оп. 3. Д. 1. JI. 1об.
26 Фелщын Е. Материалы для истории Северного Кавказа, 1787 - 1792 гг // Кавказский сборник. Т. 18. Тифлис, 1902. С. 387.
27 АКАК. Т. 5. Тифлис, 1873. С. 878.
28 Авксентьев A.B., Аксиев А.З. Ногайцы Ставрополья. Ставрополь, 1998. С. 14.
29 АКАК. Т. 5. С. 878.
30 Волкова Н.Г. Указ. соч.С. 88.
31 ГАСК. Ф. 249. Оп. 3. Д. 1. Л. З-Зоб.
32 Там же.
33 Там же. Л. 2. Колесников В.А. Из ранней истории Кубанского линейного казачьего по лва//Вопро сы северокавказской истории. Вып. 1. Армавир, 1996. С. 33.
34 Колесников В.А. Из ранней истории Кубанского линейного казачьего полка // Вопросы северокавказской истории. Вып. 1. Армавир, 1996. С. 33.
35 Карта Кавказа с показанием политического состояния до 1801 г. // АКАК. Т. 1.
36 АКАК. Т. 2. Тифлис, 1868. С. 986.
37 Бутков П.Г. Указ. соч. С. 276.
38 Бентковский И.В. Историко-статистическое обозрение инородцев-магометан, кочующих в Ставропольской губернии. Ногайцы. Ч. 1. Ставрополь, 1883. С. 45.
39 ГАСК. Ф. 407. Оп. 1. Д. 119. Л. 1.
40 ГАСК. Ф. 249. Оп. 3 Д. 1 . Л. 25.
41 ГАСК. Ф.87. Оп. 1. Д. 10. Л. 2.
42 АКАК. Т. 2. С. 933.
43 РГВИА. Ф. 14719. Оп. 3. Д. 8. Л. 25.
44 АКАК. Т. 2. С.973.
45 АКАК. Т. 3. Тифлис, 1869. С. 57.
46 Каракетов М. От вооруженных столкновений до брачных связей: из жизни сев еро-кавказских элит в XVII - XIX вв. // Диаспоры. 2004. № 4.
47 АКАК. Т. 6. Ч. 2. Тифлис, 1875. С. 446.
48 ГАСК. Ф. 79. Оп. 1. Д. 93. Л. 12-12об.
49 АКАК. Т. 6. Ч. 2. С. 459.
50 Клычников Ю.Ю. Деятельность А. П. Ермолова на Северном Кавказе (1816 - 1827). Ессентуки, 1999. С. 104.
51 АКАК. Т. 6. Ч. 2. С. 464.
52ГАСК. Ф. 249. Оп. 3. Д. 1078. Л. 2-2об.
53 АКАК. Т. 7. Тифлис, 1878. С. 875.
54 См. : Киптева З.Б. Российский фактор в миграциях и расселении закубанских аулов в XIX в. Армавир, 2002. С. 30.
55 ГАСК. Ф. 68. Оп. 1. Д. 3758. Л. 53.
56 Бентковский И.В. Указ. соч. С. 78.
57 ГАСК. Ф. 68. Оп. 1. Д. 5789. Л. 9об.
58 Венююв М.И. Очерк пространства между Кубанью и Белой // Ландшафт; этнографические и исторические процессы на Северном Кавказе в XIX - начале XX века. Нальчик, 2004. С. 175.
15
