CC BY
20
Вестник Челябинского государственного университета. 2016. № 10 (392). Философские науки. Вып. 42. С. 46-50.
УДК 008:39 ББК 71
КОНДЕКЦИЯ В ДИАХРОННОЙ КУЛЬТУРЕ НАРОДОВ ЮГО-ВОСТОЧНОЙ БАЛТИИ
В. А. Шахов
Калининградский государственный технический университет, Калининград, Россия
Этнокультурную динамику в регионе невозможно осмыслить вне рассмотрения её истории, включающей не только взаимодействие, но и кондекцию культур, выступающую носителем гуманистической, аксиологической и коммуникативной функций.
Ключевые слова: кондекция, диахронная культура, рособалты, континиум, палимпсестность.
Регионы, тем более эксклавные, представляют собой социокультурные системы, специфически обусловленные наличием политических, социальных, культурных, этнических и исторических фактов, совокупность которых и составляет социокультурную систему. Региональное сообщество характеризуется не только общими для страны чертами и закономерностями, но и специфическими особенностями, обусловленными сложившимися историческими и культурными традициями. Для достижения единства регионального социума надо добиваться схожести культурных установок и жизненных целей большинства граждан и социальных групп. Мы формулируем рабочий интегрирующий термин для обозначения исследуемого региона, симбиотичной лакуны совместного расселения на протяжении более восьмисот лет балтов и славян с взаимным этнокультурным влиянием [1. С. 519].
В литературе в равной степени используются два топонима. Описываемый феномен в польской исторической, особенно в археологической литературе, определяется термином балто-славянский континиум. По аналогии был применён термин — континиум Литвы и Калининградской области. Некоторая неопределённость, присущая такому обозначению, указывает на незавершённость не только этнокультурного, но и экономического, и даже лингвистического оформления изучаемого пространства. Термин этот громоздок и требует постоянного напоминания о причинах и границах его использования. Значительно удобнее пользоваться принятым для обозначения этого региона в польской научной литературе термином юго-восточная Балтия. Поляки, правда, включают в него и польскую часть Восточной Пруссии, но не в этнографической, а только в исторической и экономической литературе. В зависимости от специфики научной дисциплины в содержании понятия «реги-
он» акцентируются разные основания. Экономисты определяют регион как хозяйственно-экономическую общность; географы подразумевают под ним административно-территориальную единицу; краеведы — историко-культурную область; культурологи рассматривают регион как куль-турно-цивилизационное, духовно-нравственное пространство. В отечественной научной литературе ограничиваются, как правило, политическим, экономическим и правовым анализом, вследствие чего регион обычно не рассматривается как автономная самоорганизующаяся система.
Здесь мы даём этнографическое определение Балтийского региона — это интегрирующее обозначение исследуемого региона, симбиотичной лакуны совместного расселения балтов и славян, с взаимным этнокультурным влиянием, на протяжении более восьмисот лет. Русский археолог, этнокультуролог и историк В. И. Кулаков обращает внимание на географическую локальность региона юго-восточной Балтии, представляющей собой с этих позиций перипл (древнегр. — каботажный замкнутый маршрут) Балтийского моря, что перекликается с особым характером местной истории [2. С. 4].
Отсутствие перманентных конфликтов в межкультурном взаимодействии основных этносов — одна из важных этнокультурных парадигм региона юго-восточной Балтии. Этот традиционализм русского и литовского народов достоин бережного отношения. С древнейших времён регион не был этнически чистым историко-культурным ареалом, поэтому многовековой интенсивный культурный и социальный обмен, взаимопроникновение этно-культур [кондекция.— В. Ш] дают возможность говорить о едином континиуме Калининградской области Российской Федерации и Литвы. Особое эвристическое значение может иметь формирование представления о единой истории региона для
всех населяющих его народов. Этническая история не подменяет истории социальной, а только дополняет её, заполняя вакуум, неизбежно образующийся при строгом применении только одного аспекта.
Рассмотрим два механизма воздействия истории на современность — палимпсестность и диа-хронность. Многие поколения воспитаны на истории второго порядка — палимпсестности. Палимпсестность как стирание предшествующих этнокультурных пластов порочна в принципе, ибо вырывает исторические факты из контекста, излагая их тенденциозно, с искажением истины, девиацией к «злобе дня», вплоть до придания противоположного смысла, что приводит к абсурдным умозаключениям [6].
Диахроническая вертикальная информация — наиважнейшая для существования этноса. Теория культурной диахронности предполагает непрерывное и прямое воздействие на этнос культуры предшествующих поколений — от первобытных форм — до современных. Из поколения в поколение методами вертикальной передачи знаний формируется важнейшая для существования этноса информация по мировоззренческим и поведенческим вопросам, ориентирующим личность в различении добра и зла — вопросам этнокультурных норм, обычаев, обрядов [4].
Анализ истории этносоциальных процессов на территории юго-восточной Балтии показывает, что, несмотря на стремление во все времена акторов исторического процесса придать культуре региона палимпсестный характер, он стихийно протекает диахронно, при этом констатируется влияние даже самых древних этнокультурных феноменов. Историческая память сохраняет особую менталь-ность региона, сказывающуюся на специфических способах передачи элементов этнокультуры диспергированных народов вмещающей нации. Как и в прежние времена, ныне Литва стала форпостом теперь уже нового типа цивилизации — гражданского общества. Транслируется ранее осуществляемая модель мирного сосуществования титульной нации и национальных меньшинств, при этом преемственность наблюдается как у тех, так и других носителей разной культурной традиции.
До сих пор сохраняется влияние исторического прошлого края на ментальность населения и взаимодействие современных реалий с этнокультурой предшествующих жителей, даже если ныне нет её носителей. История Литвы — свидетельница взлётов святости мучеников, жестокости воинов,
мудрости правителей и вероотступничества ересиархов — прослеживается здесь с древнейших времён.
В историческое время границы исследуемого культурного локуса изначально примерно соответствовали границам Великого княжества Литовского в период его расцвета, то есть территориям Литвы, Белоруссии, Чёрной Руси и Латгалии, а также Смоленской и Псковской областей России. После Польских разделов в континиум вошло и царство Польское, при этом русские области из него выпали. В имперский период до Польских восстаний этот регион обозначался как СевероЗападный край, с исключением из него районов с преобладанием польской культуры, затем был диспергирован в административном отношении. После русской революции из общности полностью и навсегда выпала независимая Польша. В советский период в него вошла Латвия, Эстония и Калининградская область. По нашему мнению, из всего многообразия социальных отношений в регионе юго-восточной Балтии выделяется интегрирующий фактор, который выражает способ и характер сохранения целостности системы, — это культурная жизнь, многоаспектный и многовековой феномен, стержневой основой которого являются этнические и национальные культуры, создающие региональное этнокультурное пространство. Континиум Калининградская область — Литва, где в процесс межкультурного диалога включены представители самых разнообразных этносов, с полным основанием можно отнести к регионам «этнокультурной мозаики». В регионе проживают представители десятков национальностей, из которых автохтонными являются литовцы, поляки, русские, белорусы, татары, латыши, немцы, евреи. При ригористической точности эти народы можно считать только старожильческими, а автохтонными признавать только финское население, которого в этнографически чистом виде на территории региона уже более половины тысячелетия не существует.
Следует подчеркнуть, что более чем за шесть веков совместного проживания русские, литовцы, поляки и евреи сумели выработать определённые нормы взаимного понимания и взаимотерпимости. Сегодня очевидно не только некоторое сближение разных национальных культур, но и процессы ассимиляции и дивергенции внутри одной культуры. Существующие в регионе альтернативные, включая маргинальные, субкультуры при развитии преобразовывают «главные» культуры региона.
Взаимопроникновение и смешение культур народов юго-восточной Балтии подтверждается многими фактами. Примером может быть «отмечание не своих праздников» значительным числом жителей или то, что многие посещают религиозные центры других народов. Вместе с тем мы солидарны с исследователями в том, что глубинные основы культуры соседнего народа привлекают всё же не многих — 48,2 % респондентов вообще не испытывают интереса к жизни и обычаям других народов. Это актуализирует важную задачу — воспитание уважительного, толерантного отношения к культурному многообразию региона.
Для предотвращения негативных межэтнических процессов необходимо оценить методы воздействия на культуру социума и выявить наиболее эффективные или хотя бы доступные модели формирования атмосферы межнациональной и межконфессиональной толерантности.
Отдавая дань великим предшественникам, начнём с того, что именно на этой земле такие методы были возвещены св. Бруно Кверфуртским как принципиальная позиция, достойная христиан, а затем впервые в истории практически реализо-вывались, причём весьма успешно, великим князем Литовским Витаутасом Великим.
Интенсивный рост культурного и социального обмена, кондекция как взаимопроникновение этнокультур и ментальности народов дают возможность говорить о нём, как о едином регионе, пронизанном не только общими экономическими интересами и структурами, но и единой корневой культурой. При взвешенном этнокультурном планировании, в силу общности социально-экономического развития, длительных исторических процессов, связей и взаимного влияния различных этнических и социальных страт, складываются особые экономические, социальные и культурно-бытовые черты и интересы. Подчеркнём, что в замкнутых регионах, к которым относится юго-восточная Балтия, этнокультурные методы воздействия необычно эффективны, причём дёшевы и доступны. Не надо забывать, что доступны они и ограниченным в средствах преступным или недобросовестным группам.
Этничность — способ структурирования социального пространства. Определяющая роль в ней принадлежит самоидентификации индивидов, ибо этничность не дана от рождения, но формируется как извне, так и самим индивидом. В формации этничности объективны и значимы лишь те различия, что используются для маркировки группо-
вых границ. Например, для литовца католицизм значим при самоидентификации, для поликонфессиональных эстонцев религия — малозначительный фактор. Ключевую роль в конструировании этничности играет мобилизация членов этнической группы со стороны лидеров, то есть социальная инженерия. Специфическая этническая региональ-ность отличается гомогенной реакцией на вызовы окружающего мира (вроде поисков единства происхождения, общих сторон культуры, смешанных браков), в результате чего жители региона не ограничиваются национальными рамками, а входят в более широкий, чем этнос, социум.
Гражданское государство допускает внутреннее своеобразие этнокультурных групп, более того, либеральная демократия предполагает сочетание людей и этнических групп в интегрированное унифицированное сообщество, в котором общая, наднациональная культура и интересы рассматриваются как высшая ценность. Этническое разнообразие юго-восточной Балтии может выражаться в виде устойчивых саморегулирующихся систем, обеспечивающих этнокультурный потенциал каждой составляющей его общины. Культурная отличительность не является источником конфликтов, но без систематической просветительской работы может канализировать деструктивное общественное сознание. Именно недостаточная информированность, недостаток общей культуры и компетентности в проблемах этнологии или, хуже, злонамеренность групповых и властных лидеров являются наиболее частой причиной возникновения межнациональных конфликтов. К счастью, в Литве и в Калининградской области их удалось избежать даже в напряжённые дни национального Возрождения и социальных потрясений.
Европейский опыт показывает, что экономические противоречия преодолеваются легче, чем культурно-идеологические (языковые, религиозные, национальные). Культурная составляющая тем более выходит на первый план на этапе улучшения межнациональных отношений. При всём значении национальных идей в регионе за ними не стоит объективной реальности — это совокупность идеологий и политических движений, использующих понятия «нация» в качестве символа. Иными словами, этноцентризм в континиу-ме Литва — Калининградская область свойствен лишь политической и административной элите, а также незначительным группам национальной интеллигенции при поддержке маргинальных
страт — что парадоксально, но реально присутствует в регионе.
Этнокультурная специфика в регионе юго-восточной Балтии разворачивается перед исследователями не только как процессы взаимодействия, но и взаимопроникновения элементов схожих и несхожих культур. Сам по себе факт общего этногенеза славян и литовцев не несёт какой-либо информации, способствующей терпимости и взаимопониманию наших стран и народов. Тем более существует относительно обоснованная противоположная точка зрения, по которой значительного этнического и культурного взаимопроникновения между литовскими и славянскими племенами не происходило [7]. Не настаивая на такой периодизации, есть смысл рассмотрения общего языческого периода континиума. После определённой конвергенции, постепенно, в языке, обычаях, верованиях появилось немало различий, которые сказались также в украшениях, одежде, оружии и орудиях труда [5. С. 48].
Обсуждая тезис об общности балто-славянской языческой цивилизации, мы констатируем наличие ряда её элементов, которые до сих пор не полностью вышли из культурного оборота наших народов, пребывая не только в народном фольклоре, но и в предметах народного искусства, особенностях архитектуры. Можно предположить, что в условиях постоянных контактов восточных славян и литовцев эти общие культурные мотивы постоянно возобновлялись и взаимно усиливались. При этом финская составляющая выпала из этих процессов культурной динамики. В результате этого и Эстония выпала из этого процесса.
Сегодня «неграждане» Латвии составляют 40 % этого маленького государства. Мировое общественное мнение можно заставить воспринимать это как парадокс и рудимент распавшегося тоталитарного государства. Когда сформируются параллельные связи между русскими общинами всех стран хотя бы балтийского социума, речь пойдёт об интересах почти десяти миллионов человек, причём принадлежащих к средним слоям общества. Если русские диаспоры сочтут, что объединены не только этнокультурой, но и ущемлением гражданских прав, то продолжить политику этнических чисток в той же Латвии уже не удастся. Принятие же единой европейской Конституции, которое рано или поздно неминуемо состоится, приведёт к признанию получения гражданских прав, сохранению и развитию своей культуры представителями русских диаспор вне националь-
ных границ. Эта ситуация не столь опасна, как проблема национально-культурной автономии исламских народов Европы, но сохранение дискриминации русских неминуемо приведёт к гибели идеи цивилизованного объединения народов Европы. Признание их права на самобытность также приведёт к определённым культурным сдвигам в обществе. Подобную тенденцию можно уже сейчас наблюдать в Израиле, где русская культура воздействует на официальную монокультурную идеологию, единственно оправдывающую создание и существование этого государства в центре инокультурной общности.
Будущее всех стран Балтийского моря зависит от хода этнорегиональных процессов. Это требует постоянной экспертной оценки и развития управленческой экспертизы. Уникальность исторической ситуации в регионе юго-восточной Балтии заключается в том, что социокультурная динамика, как и в российской истории, подвергалась здесь бифуркационным процессам. Зачастую перемены религиозного и культурного статуса совершались насильственными акциями. Восточная Пруссия явила печальный пример недопустимости ксенофобии национальной и религиозной конфронтации. Но мир в регионе всегда был плодом совместных усилий всех населявших его народов.
Для жителей восточнославянского происхождения основной проблемой стала геополитическая изоляция от Большой России, а для диаспоры при этом важна необходимость адаптации к условиям этнократических режимов. Последнее в меньшей степени относится к Литве, в которой на протяжении веков национальные конфликты не принимали характера тотального разлома общества.
В период формирования нового геополитического статуса регион зависит от успешности формирования гражданского общества. Если юго-восточная Балтика сохранит систему равенства отношений «большинство—меньшинство», как это ныне наблюдается в Литовской Республике и в Калининградском эксклаве, то национальный фактор не будет довлеющим. Для возникновения стабильности поликультурного общества юго-восточной Балтии необходимо спроецировать на единую цивилизационную культуру Европы нашего времени культуру предшествующих слоёв жителей Восточной Пруссии, создав ощущения единой истории и культуры континиума с общими традициями [3. С. 10].
Важно, что взаимодействие и кондекция культур, приводящие к взаимопониманию между государствами, осуществляются через культур-
ные контакты. Культурная традиция включает как этнокультуру и ритуал, так и культуру цивилиза-ционную. Условием прочного сосуществования, гармоничного функционирования, эволюционного развития социальной общности является культура толерантности. Национализм и фундаментализм
являются наименее приемлемой моделью для региона с развитой гетерокультурностью, охватывающей все сферы не только сознания, но и бытия. Поэтому исходным условием формирования толерантности общественных отношений является обязательное этнокультурное просвещение.
Список литературы
1. Боас, Ф. Методы этнологии / Б. Боас // Антология исследования культуры. — СПб., 1997. — Т. 1.
2. Кулаков, В. И. История стран Балтийского региона / В. И. Кулаков. — Калининград : КИТ, 2006.
3. Пятружис, Г. Проблемы статуса Калининградской области в объединённой Европе / Г. Пятру-жис // Калининградская область в новой Европе. Социокультурный опыт — вчера, сегодня, завтра. — Пунск—Клайпеда, 2003.
4. Чеснов, Я. В. Лекции по исторической этнологии / Я. В. Чеснов. — М. : Гардарики, 1998.
5. Языкознание: взгляд в будущее / под общ. ред. Г. И. Берестнёва. — Калининград, 2002.
6. Janettes, J. Palimpsestes. La littérature au second degnre / J Janettes. — Paris, 1982.
7. Zinkeviciaus, Z. Pirmojo Lietuvos kriksto reiksmé / Z. Zinkeviciaus // Voruta. — 2001. — Liepos 21. — P. 1-2.
Сведения об авторе
Шахов Вячеслав Александрович — кандидат культурологии, доцент кафедры философии и культурологии, Калининградский государственный технический университет. Калининград, Россия. shakhov1952@ yandex.ru
Bulletin of Chelyabinsk State University. 2016. No. 10 (392). Philosophy Sciences. Iss. 42. Pp. 46-50.
KONDEKTION IN DIACHRONIC CULTURE OF THE PEOPLE OF SOUTH-EASTERN BALTIC
V. A. Shakhov
Kaliningrad State Technical University, Kaliningrad, Russia. [email protected]
World culture as a synthesis of the highest achievements of national cultures reflects the general relationship of the human community. It is on the modern stage of becoming a global phenomenon and its characteristics become the intensification of social relations, multiculturalism, the reliance on individualism. These processes of ethno-cultural dynamics in the region cannot be understood without considering its history, including not only interaction, but also conduction of the cultures, serving as a carrier of humanistic, axiological and communicative functions.
Keywords: conduction, diachronic culture, rosobalty, continuum, palimpsests.
References
1. Boas F. Metody etnologii [Methods of Ethnology]. Antologiya issledovaniya kul'tury [Research Anthology Culture]. St. Petersburg, 1997. Vol. 1. (In Russ.).
2. Kulakov V.I. Istoriya stran Baltiyskogo regiona [The History of the Baltic Region]. Kaliningrad, 2006. (In Russ.).
3. Pyatruzhis G. Problemy statusa Kaliningradskoy oblasti v ob'yedinyonnoy Yevrope [The Problem of the Status of the Kaliningrad Region in the United Europe]. Kaliningradskaya oblast' v novoy Yevrope. Sotsiokul'turnyy opyt — vchera, segodnya, zavtra [The Kaliningrad Region in the New Europe. Socio-cultural Experience — Yesterday, Today, Tomorrow]. Punsk; Klaypeda, 2003. (In Russ.).
4. Chesnov Ya.V. Lektsiipo istoricheskoy etnologii [Lectures on Historical Ethnology]. Moscow, Gardariki Publ., 1998. (In Russ.).
5. Yazykoznaniye: vzglyadv budushchee [Linguistics: Looking to the Future]. Kaliningrad, Publ., 2002. (In Russ.).
6. Janettes J. Palimpsestes. La litterature au second degnré. Paris, 1982.
7. Zinkeviciaus Z. Pirmojo Lietuvos kriksto reiksmé. Voruta, 2001. July 21, pp. 1-2. (In Lithuanian).
