CC BY
144
М. В. Орлова
КОМПЬЮТЕРНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ В ИНДИВИДУАЛЬНОМ ЛЕКСИКОНЕ
Многие языковеды признают, что для более полного понимания некоторых фактов языка необходим выход за рамки лингвистики в сферу психических процессов индивида. Так, А. А. Леонтьев рассматривает язык как систему ориентиров, необходимых человеку для деятельности в мире его родной культуры, т. е. в социальном и предметном мире, а сознание - как «открывающуюся субъекту картину мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния» (Леонтьев, 2005).
Современное терминоведение практически не оставляет сомнения в том, что определенное влияние на использование термина оказывает профессиональная принадлежность человека. Наблюдение над живым языком показывает, что общеупотребительные лексемы переходят в сферу терминов и становятся устойчивыми словосочетаниями специального характера. Имеет место и обратный процесс - термин превращается в обычное слово и активно используется в повседневной речи. Очевидно, четкой границы между терминами и общеупотребительной лексикой не существует, так как постоянно происходят процессы превращения терминов в общеупотребительные слова при одновременном использовании бытовой лексики для формирования новых терминологий (см., напр.: Благова, 1976; Голо -вин, Кобрин, 1987; Лейчик, 1993; Гринев, 1993). Следовательно, можно предположить, что «жизнь» термина многосложна, помимо профессионального компонента за ним стоит все многообразие связей и отношений, характерных как для социума, так и для уникальной личности отдельного человека.
Однако, для того, чтобы выйти на новый уровень рассмотрения этого интересного феномена вероятно необходимо понимание термина как средства доступа к информационной базе человека, нежели трактовка его просто как элемента системы языка. Понимая всю сложность данной проблемы, мы, тем не менее, высказываем предположение, что употребление разными людьми компьютерной терминологии (далее - КТ) может отличаться от предложенных дефиниций в словарях и учебных пособиях. Причины появления и проникновения КТ в литературный язык и просторечие следует искать не в самом языке и не в тексте, а в реальной действительности.
С целью верификации стратегий, используемых носителями языка при идентификации КТ, нами было проведено экспериментальное психолингвистическое исследование. При этом мы опирались на концепцию А. А. Залевской о многообразии стратегий восприятия слова в зависимости от специфики предъявляемого материала (Залевская, 1992) и концепцию идентификации Т. Ю. Сазоновой, которая полагает, что исследование особенностей идентификации слова предполагает моделирование операций и механизмов, обеспечивающих перцептивное восприятие слова, его поиск в памяти, а также решение когнитивных задач (Сазонова, 2000).
В ходе эксперимента была выдвинута рабочая гипотеза о том, что носители языка используют ряд специфических стратегий идентификации КТ, включая их в обширную
© М. В. Орлова, 2008
систему связей по линии как энциклопедических, так и языковых знаний, сопровождаемых «эмоционально-оценочным маркированием» (Залевская, 2005). Стимулами послужили термины, отобранные из словарей и специальной литературы. В состав изучаемых единиц вошли: ШЛЮЗ, ПАМЯТЬ, МЕНЮ, ПАКЕТ, КЛЮЧ, БРАУЗЕР, ДИРЕКТОРИЯ, ХОСТ, ДОМЕН, ПОРТАЛ, МЫШЬ, ДОКУМЕНТ, УЗЕЛ, КОМАНДА, КАНАЛ, МОНИТОР, КЕГЛЬ, ТЕРМИНАЛ, ТРАФИК, СЕРВЕР, ЖЕЛЕЗО, КОМПЬЮТЕР, ПАСВОРД, БАТОН, МЫЛИТЬ, ПРИКОЛ, БЛИН, МАМА, ПОДМЫШКА, ЧЕРВЬ. Очевидно, что в набор стимулов вошли как собственно специальные термины, так и жаргонизмы, все они принадлежат к так называемой КТ. Исследование стратегий идентификации КТ носителями языка осуществлялось путем свободного ассоциативного эксперимента, т. е. носителям языка предлагалось записать спонтанные реакции, возникающие в связи с тем или иным словом.
В качестве испытуемых (далее - ии.) выступали студенты разных курсов и факультетов Курских вузов. Использованием студентов в качестве ии. было обеспечено требование относительной социальной и возрастной однородности, поскольку в профессиональном отношении однородность считается нежелательной, к участию привлекались студенты разных вузов и факультетов. Выдерживалось соотношение 1:1, тем самым нами был введен принцип профессионального разграничения, что было предусмотрено целями и задачами эксперимента.
Необходимо отметить, что человек узнает любое слово (в том числе и термин), взаимодействуя с окружающим его миром, и получает в результате этого взаимодействия разного рода впечатления, которые увязываются с новым словом, сравниваются с предшествующим опытом индивида, в результате чего устанавливаются факты сходства и различий между тем и другим с разложением на признаки и признаки признаков (см.: Залевская, 1982; Сазонова, 2000). Отсюда идентификация может протекать по линии некоторых мысленных образов, представлений, оценок и т. д.
Опираясь на изложенные выше данные, нам удалось выявить ряд стратегий идентификации КТ общих для всех ии. Анализ нашего экспериментального материала, отражающего процесс поиска значения термина в индивидуальном лексиконе, проводился в рамках разрабатываемой А. А. Залевской (1990; 1992; 1999) концепции внутреннего контекста. Речевая способность трактуется автором как «самоорганизующаяся динамическая функциональная система, а специфика единиц лексикона выводится из закономерностей процесса речемыслительной деятельности и из особенностей переработки человеком разнородной информации об окружающем его мире при становлении слова как достояния индивида» (Залевская, 1992:54).
Первая из стратегий идентификации КТ - стратегия отнесения к ситуации. Известно, что ситуация понимается исследователями как событие, в котором центральное место занимает нужный объект. В нашей работе мы, вслед за Т. Ю. Сазоновой, принимаем расширенную трактовку ситуации, т.е. это «некий фрагмент объективной действительности, представленный в памяти индивида в единстве всех переживаемых им чувственных, когнитивных и аффективных характеристик, фрагмент индивидуальной картины мира, единица индивидуального знания» (Сазонова, 2000:80).
Таким образом, полученные от ии. микроконтексты рассматриваются как актуализация ситуации, где стимул включен в «знакомый» контекст. Эта стратегия занимает ведущее место среди всех остальных, ситуация в ней закодирована словом-стимулом. Так, для подавляющего большинства ии., как специалистов, так и пользователей, стимул ЧЕРВЬ увязывается с фрагментами природы и весны: ЧЕРВЬ - земля, листья, весна,
солнце, тепло, насекомые, птицы, клевать, питаться. В данной ситуации преобладают знания, которые были получены ии. в школьном курсе зоологии. У некоторых ии. ситуация актуализована через такие реакции, как: дождь, дождевой, земля, земляной, огород, яблоко, ползает и т. п. У других ии. просматривается ситуация связи этого стимула с миром животных: биология, бычий цепень, животное, кишечник и т. п. Лишь от незначительной части ии., причем от специалистов, были получены реакции - компьютерный, испортил данные, навредил информации, вирус. В данном случае сказывается, по-нашему мнению, тот факт, что данное слово относится к компьютерному сленгу, который подвержен значительной динамике.
Мы можем видеть, что проявляются возможные потенции сочетаемости исходного слова в свободных или более/менее устойчивых сочетаниях стимула. Анализ полученных реакций говорит о том, что лексикализацию (и фиксацию в виде реакции) получает опыт, который является частотным или значимым для индивида, причем эта выделен-ность/значимость может быть разного вида и происхождения. Например: КОМПЬЮТЕР -работа, развитие, доступ к информации, средство работы, усталость глаз, тепло, шум. ШЛЮЗ - пустота, ловушка, труба, плотина, канализация. По нашему мнению, приведенные выше примеры свидетельствуют о том, что в качестве опоры при идентификации предъявленных терминов послужили знания ии., которые стоят за каждой из лексем и актуальны для участников эксперимента в ситуации «для меня, здесь и сейчас».
Следующая идентификационная стратегия - стратегия генерализации. Под этой стратегией мы понимаем отвлечение от различительных признаков, ведущее к более высокому уровню обобщения. В нашем случае это, как правило, отнесение слова-стимула к предметной области его использования или возникновения. КТ имеет свою специфику, которая связана как с источниками происхождения терминов, так и с их внутренним составом. К тому же, несмотря на терминологичность современного языка, вряд ли можно предположить, что мы знаем точную дефиницию или источник происхождения не только компьютерных терминов, но и терминов, принадлежащих к другим терминосистемам. Поэтому полученные реакции свидетельствуют о попытках ии. определить область или сферу деятельности, к которой относятся стимулы. Так, ДИРЕКТОРИЯ - что-то связанное с компьютером, но точно не знаю, что это; СЕРВЕР - это связано с компьютером; БРАУЗЕР - информация, профессиональная деятельность. Интересно, что такие слова, как БЛИН, ПАМЯТЬ, БАТОН, МЫЛИТЬ, которые должны быть хорошо известны ии., также опознаются через стратегию воспроизведения источника происхождения. Например, БЛИН - кулинария; МЫЛИТЬ - ванна, купание; БАТОН - пекарня; ПАМЯТЬ - человек, мозг; КЕГЛЬ - писательская деятельность, корректура, редактура, жирный курсив 14 через полтора интервала, типография. Так как большинство предъявленных стимулов представляют собой термины, то воспроизведение источника происхождения является естественной реакцией на стимул и служит в качестве опоры при идентификации.
Следующая стратегия - дифференциации обнаруживает себя при более четком различении признаков предметов и явлений действительности, а также при сведении значения слова к расчлененным образам. Например, БЛИН - тесто, мука, вода, дрожжи; КАНАЛ - зубной, врач, пломба; ЖЕЛЕЗО - завод, домна, ковать, сталь; КОМПЬЮТЕР - системный блок, видеокарта, аудиокарта, процессор и т. п. Как отмечает ряд исследователей (см. напр., Рогожникова, 2000; Газизова, 2006), стратегии генерализации и дифференциации характерны для хорошо знакомых слов, что проявилось в результатах нашего эксперимента.
В группе пользователей, где информантами были студенты факультета переводо-ведения, зафиксированы единичные реакции, свидетельствующие об опознании источника происхождения слова-стимула. Например, СЕРВЕР - server, служащий, сортировщик; ХОСТ - как слово английского происхождения, хозяин; МОНИТОР - староста, ПОРТАЛ - porter (фр.) - носить. Эти реакции были получены от студентов-перевод-чиков, которые хорошо знакомы с реалиями иностранного языка, так как «server» - это действительно служащий согласно словарю (Большой англо-русский словарь, 1979:427), а английское слово «host» переводится как хозяин (там же, 671), «monitor» как одно из значений в переводе с английского староста (там же, 60). Стимул БРАУЗЕР воспринимается как торговая марка какого-либо чайника, сервиза или бритвенного станка. Следует отметить, что в ряде случаев наблюдаются реакции, которые свидетельствуют о том, что ии. опирались на те знания и информацию, которые, вероятно, были актуальны для них в тот момент, когда они встречали слова-стимулы.
Еще одна идентификационная стратегия получила название прямой дефиниции. Респонденты, вероятно, были в той или иной степени уверены в том, что они знают предъявляемые слова и могут дать им определение. Так, МЕНЮ - предлагаемые блюда в кафе, ресторане; функции в телефоне и компьютере; УЗЕЛ - мера измерения скорости; болезни сухожилий; Гордиев узел - труднорешаемая проблема.
Хотелось бы особо обратить внимание на ряд стимулов, которые были увязаны не только с элементами энциклопедических знаний, но и отнесены к компьютерной сфере деятельности. Перефразирование метафоры машина - это человек в психологический фрейм человек - это машина (Молчанова, 2002) позволяет автору провести нейролингвистическое программирование вариативной интерпретации действительности, которое дает возможность взглянуть на проблему с принципиально иной точки зрения. Таким образом, анализ языковых инноваций с помощью этой методики помогает нам увидеть тенденцию движения метафор области компьютерных технологий от персонификации и антропоцентризма к деперсонификации и механоцентризму. Это позволяет нам проследить за уникальной и быстроразвивающейся лингвистической эволюцией в ее непосредственном развитии. В нашем эксперименте это реакция база данных в голове на стимул ПАМЯТЬ и реакция человек, осуществляющий вычисления на стимул КОМПЬЮТЕР. Названная стратегия представляет экспликацию глубинного процесса осмысления предъявленного слова. Интересно, что стимулы вызвали у ии. не только опосредованные, но и прямые реакции.
Направления исследования морфологии с когнитивной точки зрения сформулированы в работах Е. С. Кубряковой (см. напр., Кубрякова, 2000], где автор исходит из того, что морфология связана с познавательными процессами и служит отражению и передаче их результатов. Когнитивная функция морфологических явлений определяется «их задействованностью в проведение процессов мышления, в осуществление ментальной и интеллектуальной деятельности человеческого разума - деятельности по обработке информации, ее хранению, ее сортировке и, наконец, извлечению, использованию и новому преобразованию» (Кубрякова, 2000:25-26). Автором особо подчеркивается важность понимания того «какие элементы человеческого опыта уже получили отражение и классификацию в данной языковой картине мира» (там же). Анализ когнитивных механизмов и специфики морфологической репрезентации дает Н. Н. Болдыреву и Н. А. Бесединой основание заключить, что «морфология, прежде всего через морфологические категории и формы, объективирует языковое знание как составную часть знания о мире (Болдырев, Беседина, 2007:9-10). В нашем исследовании мы также выделяем стратегию опоры на
морфемный состав слова, которая проявилась у некоторых ии, например: БРАУЗЕР - маузер; ПРИКОЛ - укол, заколка, наколка; ПОРТАЛ - квартал, рапорт; ДОМЕН - феномен, домра; МЫЛО - умываться, намылить, взмыленный.
Тесно переплетается с морфологической стратегией стратегия опоры на зву-ко-буквенный комплекс слова. К выше перечисленным примерам можно добавить: ДИРЕКТОРИЯ - консерватория, аудитория, Виктория, мораторий, траектория; ХОСТ - хвост, холостяк, холст, хостел и т. п. Интересно отметить, что морфологическая форма и звуко-буквенный комплекс слова, послужив опорой для опознания стимула, в дальнейшем направляют процесс идентификации в направлении, заданном реакцией на стимул. Например, слово маузер, которое послужило реакцией на стимул БРАУЗЕР вызвало в сознании ии. следующий ассоциативный ряд военная форма, оружие, начало ХХвека, убивать и т. п.
Следующая стратегия - это нарушение языковой нормы. В данном случае наблюдается манипуляция словообразовательными моделями, сознательное искажение языка и принцип «грамматической креативности». Реакции, которые можно отнести к данной стратегии, наблюдаются не только у специалистов, но и у пользователей. Так, на стимул КОМПЬЮТЕР получены такие реакции, как: писюк, писюшка. МЫШЬ для ии. это: мыша, кликуха Муся, мышатина, крыса, хвостата. Мы полагаем, что наблюдается проявление влияния феномена эмоционального компонента, который представляет собой как сиюминутные субъективные впечатления, так и опосредованные культурой и социумом отношения и эмоции.
Заметим, что все мыслительные конструкты, создаваемые фантазией человека, сводятся к модификации или перекомбинированию элементов реальных объектов, которые добыты его сознанием в результате отражения реальной действительности. В связи с этим необходимо выделить стратегию атрибутивности, примером которой могут служить следующие ассоциативные пары: КОМПЬЮТЕР - современный, модерновый, дорогой, плохой, ненужный, блестящий, сверкающий и т. п.
Заметим, что компьютерная терминология представляет собой уникальный лексический материал, который постоянно обновляется и изменяется. Ни одна из существующих в настоящее время терминологий не имеет такого функционально-стилевого разнообразия. Наш экспериментальный материал позволяет говорить о том, что ии. рассматривают компьютер как живое существо, наделяя его свойствами живого организма. В ассоциативных полях наблюдается значительное количество реакций-метафор, что позволяет выделить стратегию метафорического переноса значений. Например, КОМПЬЮТЕР наделяется свойствами живого существа, он - виснет, работает, не работает, загружать, умный и т. п.
Мы также выделяем и такую стратегию, как - идентификация стимула через си-ноним-симиляр, рассматривая синонимические ряды, где наряду со словами, похожими по звучанию, могут быть другие обозначения того же объекта: КОМПЬЮТЕР - машина, компухтер, комп, ЭВМ, инструмент.
Аналогично, слова, близкие по значению стимулу, могут рассматриваться как примеры реализации модели конкретизации значения стимула через близкую по смыслу единицу индивидуального лексикона (синоним или симиляр). Термин «симиляр» был введен в работе (Залевская, 1977). Факт употребления вместо общепринятой лексической единицы другой, близкой по значению и имеющей в профессиональной среде высокую субъективную частотность (штампы, клише), свидетельствует о чрезвычайной важности для соотнесения слов по близости значения такого фактора, как субъективная характеристика слова. Знание
индивидов может рассматриваться как концептуальная система, которая определяется как «... непрерывно конструируемая система информации (мнений, знаний), которой располагает индивид о действительном или возможном мире» (Павиленис, 1983:280]. Подробно проблемы субъективной синонимии и психолингвистические параметры близости значения слов рассматриваются в работе С. В. Лебедевой (2002). При выделении данной стратегии мы опирались на конкретную понятийную структуру стимула и использовали термины «конкретность - абстрактность индивидуальной понятийной структуры» (Холодная, 2002:89). Ассоциативная связь здесь реализуется путем приписывания признака его потенциальному носителю путем различения дифференциальных признаков предмета или явления. Следует также учитывать, что в данном случае идентификация исходного слова может происходить и с опорой на наглядный образ или представление. Необходимо отметить, что нами было получено большое количество реакций, которые можно рассматривать как синонимы в наивном представлении носителя языка. Как полагает Т. Ю. Сазонова, человек при опознавании слова «в случае взаимодействия с совершенно новыми объектами или ситуациями, для которых индивид не имеет когнитивных репрезентаций, опирается на ближайшие контексты, используя все доступные для идентификации признаки, и при этом немедленно формируется новая когнитивная модель» (Сазонова, 2000:78).
Семантическое толкование и переводит слово из научного сознания в обыденное, подвергая обобщению признаки отличительные, не обязательно фиксируя существенные. Поэтому были получены реакции, свидетельствующие о том, что для ии. УЗЕЛ - связка, утолщение, петля, завязка, соединение, сцепка и т. п.
Необходимо отметить, что вследствие терминологичности современной речи и специфики условий проведения эксперимента, полученные реакции свидетельствуют о присутствии особой характеристики, которую мы сочли возможным обозначить как «ощущение терминологичности». В связи с данным предположением считаем уместным сделать следующие теоретические допущения. С. И. Тогоева, изучая понятие «новизна», отмечает, что «ощущение новизны не может быть ни чем иным, кроме субъективного, индивидуального ощущения, но характер этого ощущения становится объективным в том случае, если большая часть носителей языка привносит данный критерий без учета всех механизмов восприятия человеком слова как значащей единицы в процессе коммуникативной деятельности» (Тогоева, 1999:92). Особо подчеркивается, что исследовать «ощущения» в этой связи нельзя иначе, как в процессе изучения именно носителя языка и его индивидуального лексикона. Мы, в свою очередь, хотим отметить, что в связи с исследованием особенностей идентификации КТ представляется возможным ввести понятие «ощущение терминологичности», которое при актуализации превращается из субъективного «ощущения» в объективное, о чем говорят результаты нашего эксперимента.
Особенно важно для нашего исследования подчеркнуть, что «ощущение термино-логичности» - сложный ассоциативный процесс, реализуемый через перебор семантических признаков, связанных со значением стимула, т. е. происходит разъяснение значения словоформы для самого себя путем конкретизации через: а) соотнесение с близкой по значению единицей лексикона, например: КОМПЬЮТЕР - вычислительное устройство; ДОКУМЕНТ - текстовый файл; МЕНЮ - опция; б) через субъективные дефиниции - слова, фразы и даже логические рассуждения, например: МЫШЬ - манипулятор, устройство управления, средство позиционирования курсора; или: животное, млекопитающее, отряд грызуны; ПАМЯТЬ - психологическая характеристика человека, благодаря ей он запоминает действия, явления и т.д.; или: устройство, которое имеется на жестком
диске компьютера. Это совокупность знаний (индивидуальное и коллективное), существующая в памяти индивида и формирующая его настоящий и предшествующий опыт. Необходимо также отметить, что компьютерный лексикон будет резко отличаться не только у специалистов и пользователей, но также у пользователей, имеющих разную социальную, профессиональную и половую принадлежность.
Изменение значения слова влечет за собой изменение предметной отнесенности, однако возможен и обратный процесс. Обсуждаемые слова-стимулы демонстрируют подобное изменение. Примечательно, что среди разнообразных реакций на упомянутые стимулы наблюдалось большое количество рисунков. Это позволило нам выделить идентификационную стратегию актуализации зрительного образа. Например, БЛИН - круглый, с дырками, светлый, темный; ПРИКОЛ - острый, злой, человек, колючка, иголка. Причем зрительный образ передается не только графически, но и с помощью вербального материала. Так, для ии., которых мы относим к специалистам, предъявление стимула БЛИН вызвало следующие ассоциации: мучное изделие, жарить, мука, яйца, молоко, варенье, компот, Масленица, праздник и т. п. Для пользователей БЛИН - это: блюдо, Масленица, еда, сковорода, штанга и т. п.
Необходимо отметить, что на такие слова, как БРАУЗЕР, ХОСТ, ДОМЕН, ПОРТАЛ наблюдалось значительное количество отказов, т. е. не было получено никаких ассоциаций, что позволило нам говорить о присутствии стратегии отказа от идентификации. Мы полагаем, что это связано со спецификой стимулов, так как были предъявлены специфические термины, которые оказались для некоторых ии. незнакомыми.
Проведенное исследование позволило нам выделить следующие стратегии идентификации КТ: стратегия отнесения к ситуации; стратегия генерализации; стратегия дифференциации; прямой дефиниции; стратегия опоры на морфемный состав слова; стратегия опоры на звуко-буквенный образ слова; стратегия нарушения языковой нормы; стратегия атрибутивности; стратегия метафорического переноса значений; стратегия идентификации стимула через синоним-симиляр; стратегия актуализации зрительного образа; стратегия отказа от идентификации.
Литература
1. Благова Н. Т. К вопросу о семантических изменениях терминологической лексики // Вопросы семантики: Сб. научн. трудов. Л., 1976. Вып. 2. С. 122-130.
2. Болдырев Н. Н., Беседина Н. А. Когнитивные механизмы морфологической репрезентации в языке // Известия РАН. Серия лит-ры и языка. 2007. Т. 66. № 1. С. 3-10.
3. Большой англо-русский словарь: В 2 т. / Под общ. рук. И. Р. Гальперина. М., 1979.
4. Газизова Л. В. Стратегии идентификации полисемантичного слова (на материале разносистемных языков) Автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 2006. 18 с.
5. Головин Б. Н., Кобрин Р. Ю. Лингвистические основы учения о терминах. М., 1987. 104 с.
6. Гринев С. В. Введение в терминоведение. М., 1993. 309 с.
6. Залевская А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. Калинин, 1977. 84 с.
7. Залевская А. А. Психолингвистические проблемы семантики. Калинин, 1982. 110 с.
8. Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990. 204 с.
9. Залевская А. А. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования. Тверь, 1992. 136 с.
10. Залевская А. А. Введение в психолингвистику: Учебник. М., 1999. 382 с.
11. Залевская А. А. Психолингвистические исследования. Слово. Текст: Избранные труды. М., 2005. 543 с.
12. Кубрякова Е. С. Когнитивные аспекты морфологии // Язык: Теория, история, типология. М., 2000. С. 22-27.
13. Лебедева С. В. Синонимы или проксонимы? Курск, 2002. 202 с.
14. Лейчик В. М. Применение системного подхода для анализа терминосистем // Терминоведение. М., 1993. Вып. 1. С. 19-30.
15. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. М., 2005. 352 с.
16. Молчанова Г. Г. Некоторые языковые механизмы вариативной интерпретации действительности (эволюция метафоры - метафора эволюции?) // Вестник МГУ. 2002. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. С. 7-13.
17. Павиленис Р. И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М., 1983. 286 с.
18. Рогожникова Т. М. Исследование значения слова с позиций теории семантических примитивов // Слово и текст в психолингвистическом аспекте: Сб. науч. трудов. Тверь, 2000. С. 64-70.
19. Сазонова Т. Ю. Функционирование слова в ментальном лексиконе: модели и процессы. Тверь, 2000. 140 с.
20. Тогоева С. И. Новое слово: подходы и проблемы // Психолингвистические проблемы функционирования слова в лексиконе человека: Коллективная монография / Под общ. ред. А. А. Залевской. Тверь, 1999. С. 75-102.
21. Холодная М. А. Когнитивные стили и интеллектуальные способности // Психологический журнал. № 3. М., 1992. С. 84-94.
