CC BY
34
Кайтап Мяг1ялли г1яркьея арукъкъяр. - «Яйцо курицу не учит».
Дарг. Гидгарли г1ярг1я х1еруркъу. - «Яйца курицу не учат».
Кункин. Цце дуканни гьинра дуччу. - «Кто ест соль, тот и воду пьет».
Кайтап Це деркунилли, шинра дуччар. - «Кто ест соль, тот и воду пьет».
Дарг. Зе деркунсили, шинра дужар. - «Кто ест соль, тот и воду пьет».
Таким образом, национальная природа и культура кункинцев, как и у других дагестанских народностей, прежде всего, отражается в своем родном языке, в духовности своего народа, которая, прежде всего, сохранилась в устном народном творчестве. А пословицы и поговорки, различные устойчивые обороты, сравнения являются кладезю и богатством любого горского языка или диалекта, так как многие кавказские народности не располагают древними письменными памятниками. А устное слово народа, произведения фольклора являются главными и бесценными памятниками истории, духовности, культуры и менталитета кавказских народов. Хоть быт многих народов в последние годы унифицировался, сблизился во многих деталях, «но ... в ядре своем каждый народ остается сам собой до тех пор, пока сохраняется осо-
Библиографический список
бенный климат, времена года, пейзаж, национальная пища, этнический тип, язык - ибо они непрерывно питают и воспроизводят национальные склады бытия и мышления» [4, с. 448].
Особенности менталитета, языковая картина мира кункинцев, даргинцев, дагестанцев наиболее выразительно и ярко проявляется в образных словах, фразеологических единицах, пословицах и поговорках, а также в различных устойчивых единицах и сравнениях, которые способствуют выражению характерных черт этих народов. Имея достаточно общие принципы, в соответствии с которыми сознание человека, антропоцентрическое по своей природе, организует непредметную действительность по аналогии с пространством и временем мира, данного в непосредственных ощущениях, каждый язык тем не менее является тем небольшим сгустком, через который, как сквозь тонкую марлю, можно видеть характер народа. Такие устойчивые обороты, как паремии с наименованиями продуктов питания, отражают этнический менталитет, и в них консервированы характерные особенности стиля мышления кункинцев как образа культуры, являющегося одним из аспектов духовной жизни.
1. Аминева Ф.С. Названия традиционной пищи в башкирском языке. Диссертация ... кандидата филологических наук. Москва, 2005.
2. Гаджиева С.Ш., Османов М.С., Пашаев А.Г Материальная культура даргинцев. Махачкала, 1967.
3. Гасанова У У. Словарь пословиц и поговорок даргинского языка. Махачкала, 2019.
4. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Москва, 1988.
5. Отаров И.М. Очерки кабардино-балкарской терминологии. Нальчик, 1987.
6. Чикобава А.С. Введение в иберийско-кавказское языкознание: Общие принципы и основные положения. ЕИКЯ. 7. Тбилиси, 1980.
7. Магомедов Д.М., Калияева РГ, Магомедов М.И. Сравнительный анализ глагольных словосочетаний с временными отношениями в аварском и лакском языках. Мир науки, культуры, образования. 2019; № 2 (75): 488 - 490.
8. Магомедов Д.М., Магомедов М.И., Рамазанова М.Ш. Превербно-послеложные конструкции в аварском языке. Мир науки, культуры, образования. 2019; № 3 (76): 377 - 379.
9. Магомедов Д.М., Магомедов М.И., Саламова З.М. Причастные словосочетания переходной семантики в аварском языке. Мир науки, культуры, образования. 2019; № 4 (77): 413 - 416.
10. Магомедов Д.М., Дибиров И.А., Магомедов М.И. Семантико-синтаксическая структура каузативных конструкций в дагестанских языках. Мир науки, культуры, образования. 2019; № 5 (78): 395 - 397.
References
1. Amineva F.S. Nazvaniya tradicionnojpischi v bashkirskomyazyke. Dissertaciya ... kandidata filologicheskih nauk. Moskva, 2005.
2. Gadzhieva S.Sh., Osmanov M.S., Pashaev A.G. Material'naya kultura dargincev. Mahachkala, 1967.
3. Gasanova U.U. Slovar'poslovic ipogovorokdarginskogoyazyka. Mahachkala, 2019.
4. Gachev G.D. Nacional'nye obrazy mira. Moskva, 1988.
5. Otarov I.M. Ocherkikabardino-balkarskojterminologii. Nal'chik, 1987.
6. Chikobava A.S. Vvedenie v iberijsko-kavkazskoe yazykoznanie: Obschie principy i osnovnye polozheniya. ElKYa. 7. Tbilisi, 1980.
7. Magomedov D.M., Kaliyaeva R.G., Magomedov M.I. Sravnitel'nyj analiz glagol'nyh slovosochetanij s vremennymi otnosheniyami v avarskom i lakskom yazykah. Mirnauki, kultury, obrazovaniya. 2019; № 2 (75): 488 - 490.
8. Magomedov D.M., Magomedov M.I., Ramazanova M.Sh. Preverbno-poslelozhnye konstrukcii v avarskom yazyke. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2019; № 3 (76): 377 - 379.
9. Magomedov D.M., Magomedov M.I., Salamova Z.M. Prichastnye slovosochetaniya perehodnoj semantiki v avarskom yazyke. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2019; № 4 (77): 413 - 416.
10. Magomedov D.M., Dibirov I.A., Magomedov M.I. Semantiko-sintaksicheskaya struktura kauzativnyh konstrukcij v dagestanskih yazykah. Mir nauki, kultury, obrazovaniya. 2019; № 5 (78): 395 - 397.
Статья поступила в редакцию 20.04.20
УДК 882
Rizvanova N.A., MA student, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Kadyrova K.A., senior lecturer, Dagestan State University (Makhachkala, Russia), E-mail: (Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
COMPOSITONAL ROLE OF THE TITLE, DEDICATION, SUBTITLE IN MARINA TSVETAEVA'S POEM "THE RAT-MAN". The article gives an analysis of some features of the composition of Marina Tsvetaeva's poem "The Rat-Man", which is analyzed by researchers relatively more often than other works of hers, which does not exclude, however, the presence of some gaps in the picture created by them. Particular emphasis is placed on the synthesis of external and internal conflict. Special focus has been made on syntheses of external and internal conflict, as well as the role of title and dedication of the creation. The relevance of the study is determined by the significant role of Marina Tsvetaeva in the literary process of the first half of the 20th century. Her work continues to influence the state of modern poetry. As an argument in favor of the relevance of this study, one should also point out the unflagging interest in Marina Tsvetaeva's creative work and the infinity of comprehension of her poetic arsenal, which allows for a wide variety of interpretations. The authors of the paper come to the conclusion that the poem "The Rat-Man" is an anti-mesh poem of great exposing power. In terms of the contents this is the most relevant political work created by the poet.
Key words: conflict, composition, title, dedication, subtitle.
Н.А. Ризванова, магистрант, ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: [email protected]
К.А. Кадырова, доц., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: [email protected]
КОМПОЗИЦИОННАЯ РОЛЬ ЗАГЛАВИЯ, ПОСВЯЩЕНИЯ И ПОДЗАГОЛОВКА В ПОЭМЕ МАРИНЫ ЦВЕТАЕВОЙ «КРЫСОЛОВ»
В статье дается анализ некоторых особенностей композиции поэмы Марины Цветаевой «Крысолов», которая анализировалась исследователями относительно чаще других ее произведений, что не исключает, однако, наличия некоторых пробелов в созданной ими картине. Особый акцент сделан на синтезе внешнего и внутреннего конфликта, а также роли заглавия, посвящения в произведении. Актуальность исследования определяется значительной ролью Марины Цветаевой в литературном процессе первой половины ХХ-го века. Ее творчество продолжает влиять и на состояние современной поэзии. В качестве аргумента в пользу актуальности настоящего исследования следует также указать на неослабевающий интерес к творчеству Марины Цветаевой и бесконечность постижения ее поэтического арсенала, допускающую самые разнообразные интерпретации. Авторы приходят к выводу, что поэма «Крысолов» - это антимещанское произведение большой разоблачительной силы. По содержанию - это самое актуальное политическое творение, созданное М. Цветаевой.
Ключевые слова: конфликт, композиция, заглавие, посвящение, подзаголовок.
Присутствие тех или иных компонентов определяется главным образом жанровой принадлежностью произведения. Важнейшей составляющей для произведений эпических, драматических и лирических («больших форм»), т.е. лиро-эпических, является заглавие.
Заглавие поэмы «Крысолов» представляет собой формулировку основной темы произведения. Оно задаёт сюжетную перспективу, мотивирует текст произведения. Но по мере развёртывания текста понимание темы, заявленной в заглавии, существенно расширяется, приобретая символическое значение.
Крысолов - это символ поэзии, противоположный быту, обывателям и бюргерам. Из немецкого фольклора он «перелетел» сначала в немецкую, а затем мировую литературу.
С детства М. Цветаева любила Германию, с которой была связана по материнской линии. Любила её житейский уклад, её писателей, поэтов, философов, композиторов. Любила читать немецкие сказки. Изучив ряд литературных обработок легенды о Крысолове, Цветаева избрала вариант сказочный.
Заглавие поэмы даёт возможность широко интерпретировать текст. Крысолов - это многозначный символ, это образ Поэзии, Художника, Красоты, Добра, Музыки и в то же время он - образ демонической власти, жестоко мстящий обывателю.
У поэмы было ещё одно посвящение: «С несмешливой любовью Генриху Гейне». Именно у него нашла М. Цветаева сатирическую струю, иронический тон. Как и Гейне, М. Цветаева пользуется в описании Крыс субъективной оценкой: она рисует Крыс-революционеров глазами бюргеров и наоборот. И у Цветаевой, и у Гейне слово играет двойную роль: оно рисует и агрессивность, а у Цветаевой ещё и реальность (обыски, расстрелы), и в то же время разоблачает бюргеров. Слово многогранно: оно то иронично, то драматично.
Но по мере развития сюжета Цветаева снимает оба посвящения и ставит подзаголовок: «Лирическая сатира». Лирике, как писал литературовед В.Е. Хали-зев, присуща чарующая неповторимость самораскрытия автора, «распахнутость его внутреннего мира»[1, с. 139].
Раскрывая свой духовный мир, в лирике поэт исходит из внутренних эстетических норм. Жанр поэмы - лироэпический - объединяет в себе повествование особенности и переживание общественно значимое, в котором индивидуальный художественный мир поэта не терял своей индивидуальности и автобиографичности, получает обобщённое выражение.
Лирическую сторону поэмы составляют разного рода лирические отступления, выражающие эмоции, чувства, переживания автора, а сатирическую форму отображения действительности мы наблюдаем в обличении пороков обывателей, в высмеивании отрицательных качеств, в уничтожающем осмеянии пошлости и глупости, раскрывающиеся по мере развития конфликта.
Сатира разрабатывает проблему «отчуждения человека в буржуазном и особенно в тоталитарном обществе, зачастую переплетает трагедийные коллизии, но при этом не исходит из положительного идеала или из веры в его осуществимость» [2, с. 678].
Главная, личная, лирическая цветаевская тема, заявленная в поэме -тема искусства. Высокое искусство в соприкосновении и соотношении с разными сторонами быта и бытия. «Искусство и быт, искусство и художник, искусство и время, искусство и нравственность - всё то, что позже Цветаева разовьёт в теоретических работах, являлось уже в «Крысолове», иное приглушено, иное в полный голос со всей присущей ей силой утверждения и отрицания» [3, с. 340], -пишет Виктория Швейцер.
Ироничный тон сопровождает нас в каждой главе поэмы. Цветаева со свойственной ей проницательностью уловила и запечатлела с исключительной силой сарказма пороки современного общества.
Поэма состоит из шести глав, каждая из которых имеет свое название. Заглавия представляют собой весь сюжетный ряд. Первые две главы («Город Гаммельн», «Сны») - экспозиционные; автор повествует о городе, жителях и нравах. В третьей главе («Напасть») сообщается о нашествии грызунов - это завязка конфликта. В следующей главе («Увод») - обманная развязка - условия договора между Крысоловом и обывателями выполнены только со стороны Крысолова, а в пятой главе («В ратуше») - кульминация - отказ обывателей выполнить свою часть договора и предложение взамен Греты - футляра для флейты. И последняя глава («Детский рай») - истинная развязка в том плане, что договориться Крысолов и обыватели, то есть Поэзия и Быт в реальной жизни не могут. Полный разрыв и месть Крысолова.
«В современном литературоведении начало и конец текста (или его частей) принято обозначать термином рама или рамка. Начало текста (выделенное графически) может включать в себя следующие компоненты: имя (псевдоним автора), заглавие, подзаголовок, посвящение, эпиграф(ы), предисловие (вступление, введение, в некоторых случаях пролог). Основной текст может быть снабжён авторскими примечаниями, печатающимися либо на нижнем поле страницы, либо после основного текста. Конец текста может включать авторское послесловие, оглавление, а также примечание», - пишет А.В. Ламзина [4, с. 94].
Рама придаёт произведению характер завершенности, усиливает его внутреннее единство. Особенно яркое выражение рама находит в произведениях со сложной композицией, где присутствуют вставные жанры, неоднородные компоненты.
В поэме мы сталкиваемся с такими литературными родами, как лирика и эпос, где к повествованию о событиях «подключены» лирические отступления. От родовой принадлежности произведения, от его жанра зависят и формы присутствия автора в тексте. «Как правило, авторская субъективность отчётливо проявляется в рамочных компонентах текста. В некоторых произведениях есть также посвящения, авторские примечания, предисловие, послесловие, образующие в совокупности своеобразный метатекст, составляющие целое с основным текстом» [5, с. 15].
«Важность рамочных компонентов обусловлена ещё и тем, что они подчёркивают диалогическую природу текста, его двустороннюю направленность. Наиболее явственно это обнаруживается в посвящениях, которые, по словам Ю. Герчука, «возвращают мёртвую книгу - вещь в мир живых человеческих отношений» [6, с. 122].
Большое место в поэме уделено вставным эпизодам и авторским отступлениям, которые органично вписываются в структуру эпических в своей основе произведений. Отступления М. Цветаевой обогащают эмоционально-экспрессивные пределы повествования, заметно уточняют свою и одновременно читательскую направленность поэмы. Внесюжетные элементы и авторские отступления - это статическая сторона поэмы, они не продвигают действия вперёд, во время этих отступлений ничего не случается, а герой остаётся в прежнем положении.
У Цветаевой авторские отступления - это высказывания философского характера. В первой главе мы сталкиваемся с вставным эпизодом: «Маленькая диверсия в сторону пуговицы», которая, на первый взгляд, не имеет никакого отношения к событиям поэмы. Здесь речь идёт о роли пуговицы для человеческого общества после совершения Адамом грехопадения. Библейское предание, рассказывающее об этом, и следствие - «овцы Господни, Божье чадо», т.е. люди - застёгнуты на все пуговицы, чтоб не быть нагими, а Козёл, т.е. дьявол -расстёгнут.
В дальнейшем развитии сюжета в главе «Напасть», описывая нашествие крыс, Цветаева скажет о них:
Все-то пуговицы Пообкусывали Штанные! [7, с. 730].
Выше было сказано, что у поэмы было два посвящения: «Моей Германии» и «С насмешливой любовью Г. Гейне». Оба посвящения она снимает по ходу работы над поэмой, тем самым поэма Цветаевой вступает в диалог с текстами немецкого фольклора и с произведениями Г. Гейне. В этом мы убеждаемся из дальнейшего подробного анализа текста поэмы и содержания самой легенды в обработках Гёте, Зимрока, и, конечно же, Гейне. Посвящение обнажает присутствие автора в произведении, его ориентацию на определённого адресата.
Связь рамочных компонентов с основным текстом поэмы оказывается в связи с этим настолько прочной, что с их изъятием текст теряет своё единство, являясь не только важным элементом структуры текста, но и неотъемлемой частью мира произведения.
Заглавие - это первый знак текста, дающий читателю целый комплекс представлений о книге. Заглавие поэмы «Крысолов» формирует у читателя понимание текста и становится первым шагом его интерпретации.
Необходимо отметить также, что все шесть глав поэмы озаглавлены, следовательно, также несут в себе определённую тематику и проблематику. Они также важны для понимания типа конфликта и, в конечном счете, для конкретного понимания художественного произведения.
При этом воссоздаваемые писателем «событийные ряды» раскрывают перед нами уникальные возможности освоения «человеческой реальности» в её разноплановости и богатстве проявлений» [8, с. 392].
Конфликт - категория, пронизывающая всю структуру художественного произведения. Этим термином пользуются и тогда, когда речь идёт о тематике, проблематике и идейном мире произведения. Конфликт выполняет ещё одну функцию - он движет и выявляет сюжет произведения.
Центральным конфликтом поэмы Марины Цветаевой «Крысолов» становится противостояние музыки и обывателей, отрицающих музыку.
Конфликт бытового и романтичного выражается сюжетными и композиционными средствами и противопоставлением образов. В поэме мы наблюдаем присутствие двух видов конфликта: внешнего и внутреннего. В первом случае речь идёт о невыполненном обывателями обещании, которое усиливается внутренним конфликтом - столкновением поэта с толпой; отверженностью поэта, художника в мире обывателей.
Критики отмечают, что «Крысолов был задуман как символ поэзии, противопоставленный быту, где центральный конфликт - противостояние музыки и обывателей перерастает в миф о несовместимости искусства с жизнью «как она есть» [9].
Музыкант говорит о себе как о «чехолоненавистнике... футляроколе». Он срывает все материальные чехлы, «чтоб просияла суть». Отбросив материю, он добивается триумфа духовности. Материя - царство ратсгерров, обывателей, царство лжи.
Поэма «Крысолов» сочетает в себе несколько видов конфликта. Мы уже говорили о синтезе внешнего и внутреннего конфликта. С другой точки зрения,
как отмечено выше, А.Б. Есин выделяет два вида конфликта: локальный и субстанциональный. В поэме нашли отражение оба вида.
Локальный предполагает принципиальную возможность разрешения при помощи активных действий: обычно герои и предпринимают эти действия по ходу сюжета. То есть в принципе конфликт в поэме разрешён. Крысы утомлены, обыватели избавились и от грызунов, и от назойливого Крысолова. Но на самом деле неразрешённым остаётся центральный конфликт. Значит, в поэме использован второй тип - субстанциональный, который «рисует устойчиво конфликтное бытие, причём немыслимы никакие реальные практические действия, могущие разрушить этот конфликт» [9]. Таков конфликт поэта и толпы, музыканта и обывателей.
Такое противостояние личности Крысолова и общественного уклада никак не может быть разрешено.
Библиографический список
В пятой главе конфликт доходит до максимального развития. Это самая существенная опорная точка в поэме, здесь же и наибольшее напряжение читательского интереса, накала противоречий.
В поэме политическая интерпретация нашла наиболее полное отражение. Крысолов - это не только символ Поэзии и искусства, но и образ вождя-демагога, подыгрывающего толпе, символ диктатуры, приведший сладкими обещаниями, волшебными посулами народ к катастрофе. В поэме нашло отражение отношение Цветаевой к советской действительности. Раскрывая в поэме многогранность мифа о крысолове, поэтесса представляет увод крыс как неминуемую гибель идей революционеров.
Поэма «Крысолов» - это антимещанское произведение большой разоблачительной силы. По содержанию это самое актуальное политическое творение, созданное М. Цветаевой.
1. Хализев В.Е. Лирика. Введение в литературоведение. Москва: Высшая школа, 1999.
2. Литературный энциклопедический словарь. Москва: Советская энциклопедия, 1987.
3. Швейцер В. Быт и Бытие. Москва: СП Интерпринт, 1992.
4. Ламзина А.В. Заглавие. Введение в литературоведение. Москва: Высшая школа, 1999.
5. Прозоров В.В. Автор. Введение в литературоведение. Москва: Высшая школа, 1999.
6. Герчук Ю. Художественная структура книги. Москва, 1984.
7. Цветаева М. Стихотворения. Поэмы. Москва: Классик, 1998.
8. Хализев В.Е. Сюжет. Введение в литературоведение. Москва: Высшая школа, 1999.
9. Есин А.Б. Принципы и приёмы анализа литературного произведения. Москва 1998.
10. Краткая литературная энциклопедия. Москва: Советская энциклопедия, 1966; Т. 3.
References
1. Halizev V.E. Lirika. Vvedenie v literaturovedenie. Moskva: Vysshaya shkola, 1999.
2. Literaturnyj 'enciklopedicheskij slovar'. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1987.
3. Shvejcer V. Byt i Bytie. Moskva: SP Interprint, 1992.
4. Lamzina A.V. Zaglavie. Vvedenie v literaturovedenie. Moskva: Vysshaya shkola, 1999.
5. Prozorov V.V. Avtor. Vvedenie v literaturovedenie. Moskva: Vysshaya shkola, 1999.
6. Gerchuk Yu. Hudozhestvennaya struktura knigi. Moskva, 1984.
7. Cvetaeva M. Stihotvoreniya. Po'emy. Moskva: Klassik, 1998.
8. Halizev V.E. Syuzhet. Vvedenie v literaturovedenie. Moskva: Vysshaya shkola, 1999.
9. Esin A.B. Principy ipriemy analiza literaturnogo proizvedeniya. Moskva 1998.
10. Kratkaya literaturnaya 'enciklopediya. Moskva: Sovetskaya 'enciklopediya, 1966; T. 3.
Статья поступила в редакцию 20.04.20
УДК 821.161.1
Mutaeva S.I, Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Foreign Language for Natural Science Specialties, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
Aliyevа D.M-S, senior teacher, Department of Foreign Language for Natural Science Specialties, Dagestan State University (Makhachkala, Russia),
E-mail: [email protected]
Ibrahimova L.I., Cand. of Sciences (Philology), teacher, Department of Foreign Language for Natural Science Specialties, Dagestan State University
(Makhachkala, Russia), E-mail: [email protected]
COMPARATIVE LEXICO-SEMANTIC ANALYSIS OF PROVERBS IN THE DARGIN AND RUSSIAN LANGUAGES. The article highlights some differences in functioning of the Dargin and Russian language paremias. They have a lot in common, despite the information and language inequality, as well as the difference in belonging to different language families. Each of the surveyed languages is celebrated for the richness of proverbial units. Both in Dargin and in Russian, paremias are carefully guarded, they are often used in oral speech, that is, there is an enrichment of spoken speech. Paremias are a living, actively used system of language units in oral speech. In both languages studied, writers and poets often turn to paremias and use them skillfully in creating images of literary heroes. Proverbs are relatively stable and resilient. These are sentences with folk experience to the teaching. The paremiological richness is reflected in works of Russian and Dargin writers, they have become and are becoming the headlines of articles in the periodical press. All this indicates the relevance of the use of paremiological units in modern society.
Key words: comparative analysis, paremias, Russian language, Dargin language, lexical-semantic, component analysis.
С.И. Мутаева, канд. филол. наук, доц., ФГБОУ ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала,
E-mail: [email protected]
Д.М.-С. Алиева, ст. преп., ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: [email protected]
Л.И. Ибрагимова, канд. филол. наук, преп., ВО «Дагестанский государственный университет», г. Махачкала, E-mail: [email protected]
СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПАРЕМИЙ ДАРГИНСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ
В данной статье отмечаются некоторые своеобразные различия в функционировании паремий даргинского и русского языков. В них наблюдается немало и общего, несмотря на информационно-языковое неравенство, а также на разницу принадлежности к разным языковым семьям. В каждом из исследуемых языков отмечается богатство пословичных единиц. И в даргинском, и в русском языках паремии тщательно оберегаются, их часто используют в устной речи, таким образом обогащая её. Паремии представляют собой живую, активно используемую в устной речи систему языковых единиц. В обоих исследуемых языках писатели и поэты достаточно часто обращаются к паремиям, умело используют их в создании образов литературных героев. Пословицы отличаются относительной устойчивостью, жизнестойкостью. Это предложения с народным обучающим опытом. Паремиологическое богатство отражено в творчестве русских и даргинских писателей, они стали и становятся заголовками статей в периодической печати. Все это говорит об актуальности использования паремиологических единиц в современном обществе.
Ключевые слова: сопоставительный анализ, паремии, русский язык, даргинский язык, лексико-семантический, компонентный анализ.
