Комплексные исследования на новоселищенском городище в Ханкайском районе Приморья Текст научной статьи по специальности «История и археология»

РЕЗУЛЬТАТЫ НОВЕЙШИХ РАСКОПОК

УДК 903.4(571.63)

КОМПЛЕКСНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ НА НОВОСЕЛИЩЕНСКОМ ГОРОДИЩЕ В ХАНКАЙСКОМ РАЙОНЕ ПРИМОРЬЯ

Я.Е. Пискарева, Е.В. Асташенкова, С.Д. Прокопец, Е.А. Сергушева, А.Л. Ивлиев, Н. А. Дорофеева, М.А. Лящевская, В.Б. Базарова, Н.Ф. Пшеничникова

В статье представлены предваритель- ных проб. Установлено, что на начало

ные результаты комплексного изуче- IV-VII вв. приходился продолжитель-

ния археологического памятника Ново- ный период похолодания и пониженно-

селищенское городище, расположенно- го увлажнения, что нашло отражение в

го в 18 км к западу от озера Ханка. Цель спорово-пыльцевых спектрах из куль-

исследований - реконструкция систе- турных отложений памятника. Опре-

мы жизнеобеспечения древнего населе- делены основные типы растительно-

ния с учётом природных условий При- сти в период функционирования горо-

ханкайской низменности в эпоху ранне- дища. Благодаря использованию мето-

го средневековья. Она определяет круг да флотации, получены данные о выра-

задач на данном этапе изучения памят- щивании жителями города двух видов

ника. На городище начаты работы по культурных растений. Трасологический

определению природных условий в эпо- анализ каменного орудия, найденного

ху раннего средневековья путём анали- в жилище, показал неоднократное его

за спорово-пыльцевого состава почвен- использование для различных хозяй-

ПИСКАРЕВА Яна Евгеньевна - PISKAREVA Yana Yevgenyevna -

кандидат исторических наук, научный сотрудник PhD, Researcher, Department of Early Medieval Сектора раннесредневековой археологии Archaeology at Institute of History, Archaeology

Института истории, археологии и этногафии ДВО and Ethnology of Peoples of the Far East, FEB РАН, Владивосток, Россия. RAS, Vladivostok, Russia.

E-mail: [email protected]

АСТАШЕНКОВА Елена Валентиновна - кандидат ASTASHENKOVA Elena Valentinovna - PhD, исторических наук, научный сотрудник Секто- Researcher, Department of Early Medieval

ра раннесредневековой археологии Института Archaeology, Institute of History, Archaeology

истории, археологии и этнографии народов and Ethnology of peoples of the Far East, FEB

Дальнего Восто ка ДВО РАН, Владивосток, Россия.. RAS, Vladivostok, Russia.

E-mail: [email protected]

ПРОКОПЕЦ Станислав Данилович - кандидат PROKOPETS Stanislav Danilovich -

исторических наук, научный сотрудник Сектора PhD, Researcher, Department of Historical and историко-культурных экспертиз Института Cultural Investigations, Institute of History,

истории, археологии и этнографии народов Archaeology and Ethnology of Peoples of the Far

Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток, Россия. East FEB RAS, Vladivostok, Russia.

E-mail: [email protected]

СЕРГУШЕВА Елена Альбертовна - SERGUSHEVA Elena Albertovna -

кандидат исторических наук, старший научный PhD, Senior Researcher, Deparment of Primitive

сотрудник Института истории, археологии и Archaeology, Institute of History, Archaeology

этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, and Ethnology of Peoples of the Far East FEB Владивосток, Россия. RAS, Vladivostok,Russia.

E-mail: [email protected]

ственных целей. Применение методов ще. В этот период площадь памятника

аэрофотосъёмки и фотограмметрии по- существенно сокращается, появляется

зволило существенно скорректировать необходимость его укрепления. Выяв-

топосьёмку памятника и получить но- лены основные приёмы строительства

вые данные о фортификации средневе- фортификационных сооружений (вала

кового городища. Исследования с при- и рва) и жилища. Таким образом, уже на

менением естественнонаучных методов данном этапе изучения памятника на-

коррелируют с результатами археологи- ми реконструированы некоторые осо-

ческого изучения памятника. Выделены бенности природно-климатических ус-

три этапа его заселения, относящиеся ловий, в которых он функционировал, и к эпохам неолита, палеометалла и ран-

выявлен ряд важных аспектов системы

него средневековья. Установлено, что в -

е жизнеобеспечения раннесредневеково-

го населения Приморья.

первые два периода существования памятник имел статус поселения, поскольку не был обеспечен системой защиты в Ключевые слова: Раннее средневеко-

виде вала и рва. На третьем этапе, когда вье, Приханковье, мохэское городище,

на территории Приханковья появляется палеоэкология, палеогеография, фото-

мохэское население, построено городи- грамметрия.

Введение

Новоселищенское городище обнаружено в 1978 г. А. Л. Ивлиевым в ходе археологической разведки (Ивлиев 1978). Предварительные исследования показали, что памятник относится к мохэской археологической культуре. В 2006 г. сделан топоплан городища (Пискарева 2006), а в 2017 и 2018 гг. проведены археологические раскопки Я.Е Пискаревой.

Выбор этого памятника для наших исследований обусловлен, прежде всего, малой степенью изученности приханкайских памятников раннего средневековья. До сегодняшнего дня в Приханковье стационарно исследовалось только три поселения мохэской археологической культуры: по-

ИВЛИЕВ Александр Львович - кандидат истори- IVLIEV Alexander Lvovich -ческих наук, ведущий научный сотрудник Сектора PhD, Leading Researcher, Early Medieval раннесредневековой археологии Института Archaeology Department of Institute of History,

истории, археологии и этнографии народов Archaeology and Ethnology of Peoples of the Far

Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток, Россия. East, FEB RAS, Vladivostok, Russia.

E-mail: [email protected]

ДОРОФЕЕВА Наталья Алексеевна - DOROFEYEVA Natalia Alekseyevna -

младший научный сотрудник Сектора Researcher, Deparment of Primitive

первобытной археологии Института истории, Archaeology, Institute of History, Archaeology

археологии и этнографии народов Дальнего and Ethnology of peoples of the Far East, FEB

Востока ДВО РАН, Владивосток, Россия. RAS, Vladivostok, Russia.

E-mail: [email protected]

ЛЯЩЕВСКАЯ Марина Сергеевна - LYASCHEVSKAYA Marina Sergeyevna -

кандидат географических наук, старший научный PhD, Senior Researcher at the Pacific Institute сотрудник Тихоокеанского Института георафии of Geography, FEB RAS, Vladivostok, Russia. ДВО РАН, Владивосток, Россия.

E-mail: [email protected]

БАЗАРОВА Валентина Батуевна - BAZAROVA Valentina Batuyevna -

кандидат географических наук, старший научный PhD, Senior Researcher at the Pacific Institute сотрудник Тихоокеанского института географии of Geography, FEB RAS, Vladivostok, Russia. ДВО РАН, Владивосток, Россия.

E-mail: [email protected]

ПШЕНИЧНИКОВА Нина Фёдоровна - PSHENICHNIKOVA Nina Fedorovna -

кандидат биологических наук, старший PhD, Senior Researcher at the Pacific Institute

научный сотрудник Тихоокеанского института of Geography, FEB RAS, Vladivostok, Russia. географии ДВО РАН, Владивосток, Россия.

E-mail: [email protected]

селения Куркуниха (А.П. Окладников в 1957 г.), Куркуниха-3 и Новосели-ще-2 (В.Е. Ермаков в 1988 и 1989 г.). К сожалению, результаты этих работ не были полноценно опубликованы. Таким образом, сложилась парадоксальная, но, увы, не редкая ситуация для дальневосточной археологии: по данным археологических разведок и редких раскопок мы знаем что мохэское население активно обживало окрестности западного побережья оз. Ханка (рис. 1), оставив значительное число памятников, но практически не известны ни особенности его материальной культуры, ни компоненты системы жизнеобеспечения. Чтобы восполнить данный пробел, проведено комплексное исследование Новоселищенского городища с широким привлечением мультидисциплинарных методов. Благодаря участию специалистов естественнонаучного направления выполнены палеоэкологические и палеоботанические исследования материалов, получены данные о составе почв, реконструирована палеогеографическая среда, проведено датирование памятника. Метод флотации позволил установить спектр культурных и рудеральных растений, использовавшихся в хозяйстве жителями городища. Трасологическим анализом установлен факт двукратного использования каменного орудия, найденного в жилище. Применение современных методов аэрофотосъёмки дало возможность уточнить план городища, внести ряд важных исправлений, что существенно дополнило наше представление о фортификации и структуре мохэского города.

• - поселение о - городище

Рис. 1. Мохэские памятники окрестностей о. Ханка (Ханкайский и Хорольский районы)

Археологическое изучение памятника дало информацию о его культурной принадлежности, этапах заселения, особенностях конструкций фортификационных и жилых построек.

Топосъёмка и фотограмметрия памятника

Новоселищенское городище расположено на невысоком мысу выдающегося в долину горного отрога, покрытого травяным дубово-березовым редколесьем (рис. 2). Памятник находится в 1,5 км на север от с. Новосе-лище Ханкайского района Приморского края. Рядом с памятником протекает р. Ключи.

Согласно плану, составленному в 2006 г., в начале мыса зафиксирован вал, тянущийся от юго-западного до северо-восточного склона. Высота вала составила от 0,5 до 1 м. В 140 м на северо-запад от первого вала расположен ещё один, пересекающий мыс и поворачивающий почти под прямым углом на юго-восток. За валом с внешней стороны находился ров, глубиной 0,5-0,7 м. Между этими двумя валами на вершине мыса и на пологом юго-восточном склоне находилась 41 жилищная западина.

В ходе работ 2017 г. памятник и окружающая его территория были тщательно обследованы. Выяснилось, что западины есть и за пределами вала. В 2018 г. с учётом новых данных было решено повторить топосъёмку и дополнительно провести ортофотосъёмку.

Работа по картографированию памятника состояла из двух этапов. На первом при помощи теодолита снят инструментальный план, на который нанесены все выявленные объекты (рис. 3). На втором этапе проведены

Рис. 2. Новоселищенское городище. Общий вид на памятник с северо-запада (снимок с высоты 100 м с использованием квадрокоптера)

исследования с использованием беспилотного летательного аппарата DJI Mavic Pro. После фотограмметрической обработки полученной серии фотографий, созданы точная модель памятника и его ортофотоплан (рис. 4). Данная работа проводилась по уже отработанной методике для археологических памятников Приморского края с применением программ Agisoft PhotoScan и Global Mapper (Прокопец, Белов 2018). При сопоставлении ортофотоплана с инструментальным расположение жилищных западин

Рис. 3. План Новоселищенского городища (выполнен А.Л. Ивлиевым и С.Д. Прокопцом)

памятника совпало, а вот в отношении вала появились новые важные детали. На ортофотоплане обнаружилось его продолжение на западном участке: здесь вал продолжался, поворачивая под прямым углом вдоль края мыса и соединяя две ранее зафиксированные части вала. В центре этого отрезка чётко проявились ворота в виде разрыва (рис. 4).

Таким образом, к настоящему моменту установлено следующее:

1. Городище окружено валом с северной, западной и южной сторон. В восточной его части находится обрыв, который, как мы считали, играл роль естественной границы памятника. Но на фотограмметрическом плане в этом районе ниже обрыва выявлена аномалия, которая выглядит как продолжение вала.

2. Обвалованная территория имеет конфигурацию прямоугольника, ориентированного углами по сторонам света. Протяженность вала составила 340 м (без учёта аномалии). Общая площадь обвалованной части городища - 1 га. Общая площадь памятника по крайним западинам составляет 2,5 га. Фортификация памятника представляет довольно продуманную конструкцию с перекрытием всех уязвимых зон.

3. На территории памятника чётко прослеживается 71 западина. Часть их располагалась за пределами вала городища - 29 с северной стороны и одна с южной. Внутри обвалованной территории памятника находилась 41 западина. Они имеют овальную либо круглую форму. Средний диаметр

Рис. 4. Ортофотоснимок Новоселищенского городища (съёмка выполнена С.Д. Прокопцом)

западин составляет 7-8 м, глубина - от 1 до 3 м. У западного угла городища располагалась крупная западина диаметром около 11 м. Чётко выделяются три линии жилищ: вдоль западной и восточной частей мыса и в центральной части городища, в самой его высокой точке. За пределами обвалованной части памятника западины располагались менее упорядо-ченно на пологом хребте склона сопки.

Исследования вала и рва городища

Для исследования вала и рва городища в его западной части заложена траншея 10x2 м, ориентированная по линии юго-восток-северо-запад. Полученный разрез позволил проследить последовательность формирования слоёв и особенности сооружения этих объектов (рис. 5). Высота вала не превышала 0,5 м. Он был сложен из почвы, выбранной из рва, который имел ширину до 2 м и глубину 20-30 см. Вершина вала - это желтый суглинок с дресвой, который являлся, вероятно, переотложенным материком. Ниже залегали суглинистые слои, содержавшие немногочисленный археологический материал в виде фрагментов керамических сосудов. Слой погребённого дёрна не был зафиксирован. Заполнение рва представлено другими типами отложений - более тёмными и рыхлыми, сформированными в результате его заплывания. Вся керамика, найденная в толще вала, относится к эпохам неолита и палеометалла (рис. 6: 1-4). Мохэская керамика найдена только на участке между валом и рвом и в

УРШППЫР ППП Н1'.Ш ОН II (I

Щ - дёрн

| | - плотная светло-серая супесь с дресвой ГИ - коричневый суглинок с дресвой и горелостями [Д - коричневый суглинок Д - буровато-коричневый суглинок | | - жёлтый суглинок с дресвой | | - очень плотный жёлтый суглинок с дресвой | Щ - красновато-коричневый суглинок с дресвой [ Ц - темно-коричневый суглинок [ Ц - плотный красновато-коричневый суглинок

Рис. 5. Разрез вала и рва Новоселищенского городища по линии А-1/А-10,

вид с северо-запада

заполнении рва, что может свидетельствовать об их сооружении в период раннего средневековья (рис. 6: 5-7).

На валу выявлены остатки ямы в виде пятна серого рыхловатого суглинка с дресвой и включением углей диаметром 1x1,2 м. В заполнении ямы, глубина которой составила 35 см, зафиксированы угли, а на дне было небольшое углубление. Учитывая также наличие древесных остатков можно сделать вывод, что это столбовая яма. На её дне залегали небольшие камни (10x5 см), использовавшиеся для укрепления столба в яме. Несколько крупных камней, возможно скатившихся с вала, находились на краю рва.

Очевидно, небольшая высота вала компенсировалась наличием деревянного забора. Вертикальные столбы устанавливались на определённом расстоянии друг от друга, пространство между ними заполнялись горизонтальными балками. Подобные конструкции известны в приморской археологии. Так, остатки «палисада» обнаружены при исследованиях Гла-зовского городища (Российский Дальний Восток... 2005: 382).

Исследования жилища 1

Для исследования было выбрано жилище, расположенное у самого вала в северо-западной части городища. Почти сразу стало ясно, что по-

Рис. 6. Керамика из вала и рва Новоселищенского городища

95

Рис. 7. Жилище после снятия 3-го пласта, вид с северо-запада

Рис. 8. План жилища после снятия 4-го пласта

стройка полностью сгорела, и это позволило выявить её основные конструктивные элементы.

Жилище размерами 4x4 м сооружено в котловане глубиной 0,4-0,5 м. Четыре центральные балки опирались на внешние углы котлована. Об этом свидетельствует наличие прокалённых пятен - следов от упирающихся брёвен и широкой вытянутой прокалённой полосы в западном углу раскопа - от упавшей и сгоревшей балки (рис. 7, 8). Расстояние между основными балками было заполнено широкими плахами, обугленные остатки которых залегали параллельно друг другу на полу жилища. Судя по четырём сохранившимся ямам, располагавшимся на расстоянии 70-80 см от стен котлована, внутри жилища было четыре столба, соединённых по периметру балками, на которые опиралась конструкция крыши (рис. 9).

с

-200 -204 -204 -200 "197

-200_-202_-202_-198_-194_-190_486

482 ^168 '-Т67 !Л66 ^63 -162 Л66

0 1 м

- камень

Рис. 9. План жилища после выборки ям и зачистки по материку

98

Диаметр ям составлял около 30 см, глубина 20-26 см, в их заполнении встречались фрагменты углей. По периметру стенок внутри котлована и примыкая к ним был сооружен частокол, вероятно достигавший нижней части крыши. Очаг был немного смещён по центральной оси к северо-восточному борту. Его диаметр 50x53 см, мощность заполнения до 8 см. Очевидных следов входа выявить не удалось, однако у юго-западного борта котлована обнаружен крупный камень с окатанной поверхностью, явно принесённый извне. Возможно, он был частью входной конструкции. Вход в подобных жилищах прослеживается редко (Пискарева 2011). Ино-

0 2см

Рис. 10. Керамика, найденная в заполнении жилища: 1-9 - фрагменты неолитических сосудов; 10 - фрагмент венчика сосуда эпохи палеометалла; 11-12 - керамические изделия эпохи палеометалла

гда он представляет собой выступ в котловане, в некоторых случаях - со ступенькой. Располагался вход в южной или юго-восточной стенке, реже в западной или северо-западной.

Находки представлены немногочисленными фрагментами керамических сосудов, керамических изделий, а также каменным орудием. Среди керамических сосудов выделяются три группы, принадлежащие разным хронологическим периодам. К эпохе неолита относятся около двух десятков сильно окатанных фрагментов стенок и венчиков. Почти на всех венчиках есть орнамент в виде налепного валика с оттисками или насечками, прикреплённого сразу под краем (рис. 10: 1-3). Орнамент на стен-

0 5см

Рис. 11. Керамика, найденная в заполнении жилища: 1-3 - фрагменты сосудов периода раннего средневековья (мохэская культура); 4 - сосуд, найденный

у бортика жилища

ках - весьма характерный прочерченный зигзаг (рис. 10: 4-9). Керамика с таким орнаментом имеет широкие аналогии на памятниках зайсановской культурной традиции.

Ко второй группе относятся фрагменты неорнаментированных стенок, донышек и венчиков сосудов, изготовленных из глины с большим количеством грубозернистого песка. Поверхность изделий заглажена. Венчики принадлежали сосудам с невысокой горловиной, край венчика плавно отогнут (рис.10: 10). Подобные сосуды известны по материалам разведок

сглаженность поверхности заполировка поверхности

Рис. 12. Каменное орудие, найденное в заполнении жилища

101

памятников Западного Приморья. Эти памятники мало изучены и обычно датируются эпохой палеометалла. К этому же периоду, вероятно, относятся обломки керамической бусины, диаметром 2 см и керамического кольца диаметром 5 см (рис. 10: 11, 12), найденные в заполнении жилища.

Раннесредневековая мохэская керамика представлена фрагментами венчиков, доньев и стенок сосудов. В одном сантиметре под венчиком большинства сосудов крепился орнаментированный валик (рис. 11: 1-2), также обнаружен небольшой фрагмент с прямым профилем и уплощённым краем, возможно, от чаши (рис. 11: 3).

На полу жилища у юго-западного бортика котлована найден развал сосуда (рис. 11: 4). У ёмкости шаровидное тулово, узкая горловина и плавно отогнутый венчик без валика. Такой сосуд не выглядит «традиционным» ни для культур эпохи палеометалла Приморья, ни для раннесредневеко-вых культур. С первыми его сближает форма венечной части, но отличает шаровидная форма тулова. Что касается мохэской культуры, то ёмкости с таким туловом часто встречаются на мохэских памятниках юго-западного Приморья, но венечная часть не совсем обычна, хотя и такие экземпляры присутствуют. Дальнейшие исследования памятника покажут, какому периоду соответствует такая керамика.

Анализ распространения находок из раскопа показывает, что за пределами жилища залегала только ранняя керамика (эпох неолита и палеоме-талла), в самом жилище обнаружена как ранняя, так и раннесредневековая.

Кроме керамических изделий, на полу жилища, в его центральной части рядом с очагом найдено каменное орудие вытянуто-трапециевидной формы (18,2x4,4-6,6x4,5 см) (рис. 12). Следы использования отмечены на двух широких плоскостях и на узком торце. Поверхности плоскостей естественные, с понижениями и повышениями рельефа. На первой плоскости участки износа занимают значительную часть поверхности, на выпуклом рельефе фиксируется сильная сглаженность и яркая заполировка, а также линейные следы в виде неглубоких узких борозд, параллельных краю орудия. Отмеченные следы локализованы в широкой части плитчатой отдельности.

На второй плоскости отмечены небольшие участки износа, располагающиеся полосой, ориентированной диагонально по отношению к длиной оси орудия, здесь сглаженность и заполировка отмечены только на возвышенных участках.

На узком торце орудия виден длинный узкий участок износа, локализованный в центральной части поверхности. Длинная ось участка износа располагается под небольшим углом (10-15°) к длинной оси орудия, что связано с особенностями кинематики.

Износ на второй плоскости и на торце орудия характерен для абразивов, подтверждает этот вывод и локализация следов, форма и ориентация изношенных участков, наличие износа только на возвышенных частях рельефа. Однако для первой плоскости вывод о функциональном применении неоднозначен. Здесь зона износа охватывает почти всю поверхность плоскости, значительно выровнен рельеф, на выступающих частях видна яркая заполировка (рис. 12: б). На наш взгляд, орудие первоначально использовалось как тёрочная плита для растирания мягкого материала (зерна). После поломки фрагмент тёрочной плиты продолжал использоваться

Таблица 1

Содержание семян растений во флотационных пробах памятника Новоселище, городище (раскопы 2017, 2018 гг.)

№ Местона хождение пробы Всего семян Из них культурных растений Из них сорных / рудеральных растений Из них фоновых растений Из них неидентифицирован-ных растений Объём пробы, в л. Насыщенность, количество семян в 1 л. грунта

1 Б-3, пл.4 1 1 5 0,2

2 Б-4, пл.4 3 1 2 5 0,6

3 В-3, пл.4 6 3 2 1 5 1,2

4 Г-3, пл.4 7 1 6 5 1,4

5 Б-3, пл.4 2 1 1 5 0,4

6 В-3, пл.4 19 4 15 5 3,8

7 из очага 43 38 4 1 6 7,17

Итого 81 44 30 5 2 36 2,25

жителями, но уже как абразив, о чём свидетельствуют линейные следы на поверхности, перекрывающие заполированные участки.

При раскопках на памятнике в тестовом режиме применена методика водной флотации. Из нижней части заполнения жилища профлотиро-вано 36 л грунта, получено семь флотационных проб. Из них выделен 81 карбонизированный карпоид (семена и плоды растений). Насыщенность этими остатками заполнения жилища колеблется в широких пределах: 0,2-7,17 экз. на 1 л грунта. Наибольшую насыщенность демонстрируют околоочажные отложения, что ожидаемо. Среди обнаруженных в пробах семян и плодов идентифицированы остатки культурных, сорных и фоновых растений. Преобладают среди них семена культурных видов, им принадлежит немногим более половины коллекции. Вторую позицию по численности занимают семена сорных и рудеральных растений. Доля семян фоновых и неидентифицированных растений минимальна (табл. 1).

Среди семян культурных растений надёжно идентифицированы зерновки двух видов проса — обыкновенное (Panicum miliaceum) и просо итальянское (Setaria italica). Преобладают семена первого. Они найдены в двух пробах в количестве 30 зерновок. В трёх пробах зафиксировано по одной зерновке проса итальянского. Почти все зерновки имеют плохую сохранность и значительную деформацию в результате карбонизации. Десять карпоидов не удалось убедительно соотнести ни с одним из этих видов. Они идентифицированы как Panicum miliaceum / Setaria italica. Зерновки проса, определённые до вида, имеют типичную морфологию и

Диаграмма 1

Долевое содержание карпоидов различных категорий растений во флотационной коллекции памятника Новоселище, городище (раскоп 2017, 2018 гг.)

размеры: просо обыкновенное - 1,75-1,63-1,26 мм (по замерам двенадцати относительно целых зерновок), просо итальянское -1,15-1,17-0,88 мм (по замерам трёх зерновок). У всех зерновок проса отсутствуют покровные чешуи, которые, по-видимому, удалены ещё в древности. Очевидно, зерновки были подготовлены обитателями жилища для приготовления пищи.

Находки обоих видов проса являются одними из самых распространённых на археологических памятниках российского Дальнего Востока, начиная с периода позднего неолита. Это были самые популярные растения у населения региона вплоть до раннего средневековья. А просо итальянское сохраняло значимость и свои позиции как основное культурное растение и в период развитого средневековья (Сергушева 2014).

Кроме зерновок проса в коллекции найден сильно фрагментирован-ный карпоид, который условно отнесён к культурному ячменю голозёрному или пшенице. У него отсутствует значительная часть, в том числе содержащая важные для видовых определений морфологические признаки. Размеры сохранившегося фрагмента свидетельствуют, что изначальные размеры семени в трёх проекциях превышали 3,7-3,2-3,5 мм, что не противоречит его возможной принадлежности к зерновке ячменя или пшеницы. Предварительная идентификация этого фрагмента осуществлена на основе сходства его внутренней структуры со структурой карбонизированных зерновок этих культурных растений с других археологических памятников.

Находки ячменя известны на территории Приморья, начиная с периода раннего железного века (Сергушева 2010). Находки единичных зерновок пшеницы присутствуют на отдельных памятниках кроуновской культуры, более многочисленные её остатки фиксируются на памятниках государства Бохай (Сергушева 2014). Таким образом, присутствие в отложениях памятника VI в. ячменя или пшеницы не выглядит невозможным.

В образцах найдено относительно большое число семян рудеральных (мусорных) растений. Все они принадлежат двум видам — мари белой (28 экз.) и кохии венечной (2 экз.) из семейства маревых. Эти растения про-

израстают в местах с нарушенным местообитанием — на мусорных кучах, участках с нарушенным почвенным покровом, рядом с заброшенными жилищами и т.п., а также засоряют сельскохозяйственные посевы. Известно, что одно растение мари способно продуцировать до 100 тыс. семян (Буч и др. 1981: 151). Благодаря плотному околоплоднику эти семена способны длительное время сохраняться в отложениях археологических объектов, где впоследствии археологизироваться при пожарах. Семена мари часто присутствуют во флотационных материалах с археологических памятников Дальнего Востока России, что свидетельствует о произрастании этого растения рядом с археологическими объектами во время их функционирования. В то же время, данные, полученные на городище палинологами, не демонстрируют присутствия пыльцы мари в изученных отложениях. Это позволяет предполагать отсутствие на поселении значительного посева этого растения. Таким образом, присутствие в археоботанической коллекции городища более 30% семян мари позволяет предположить их преднамеренный занос. Из ботанической и археологической литературы использование мари (семян и самих растений) известно во многих частях мира как в древности, так и у традиционных обществ (Ли Кёна 2005; Лю Чанцзян и др. 2008; Behre 2008; Алкин, Сергушева 2013). Таким образом, полученные косвенные данные позволяют предположить использование семян мари обитателями жилища, хотя пока не ясно в каком качестве. Для верификации этой гипотезы необходимы дополнительные данные, получение которых запланировано при последующих исследованиях памятника.

Нетипичным выглядит отсутствие среди проанализированных архе-оботанических материалов остатков пищевых дикорастущих растений. Данная категория остатков, как правило, присутствует в отложениях любых археологических памятников. Возможно, их отсутствие в коллекции городища объясняется недостаточным объемом полученного материала.

Палеоэкологические исследования

Ландшафтная структура Ханкайского района включает два типа ландшафтов - равнинно-луговой и горно-лесной, - подразделяющихся на более мелкие таксономические единицы - местности и урочища. Заметной особенностью ландшафтной структуры территории является большее геоморфологическое разнообразие мелкогорий и плоских увалов, а также низкогорий. К благоприятным факторам расселения людей в районе оз. Ханка относятся плодородные пойменные почвы, обилие рыбы в реках и многочисленных озёрах, богатый растительный и животный мир, а также отсутствие крупных наводнений на реках Приханкайской низменности (в отличие, например, от р. Уссури). Современный климат Приханкайской равнины - муссонно-континентальный - характеризуется ярко выраженной неравномерностью выпадения осадков, особенно недостаточных в зимний и раннелетний периоды, малоснежностью, большими колебаниями сезонных и суточных температур, а также ветреной и прохладной весной. Характерной чертой климата являются вторжения сухих воздушных масс с сопредельных континентальных районов, вызывающие периодические засухи (Соколов 1958).

Почвенный покров на территории городища представлен бурыми лесными почвами (Иванов 1983), согласно современным представлениям -бурозёмами (Классификация... 2004).

Методом спорово-пыльцевого анализа изучены отложения из двух разрезов и субфоссильные спорово-пыльцевые спектры современной растительности для интерпретации ископаемых палиноспектров разрезов и реконструкции прошлых геологических эпох. Пробы на спорово-пыльце-вой анализ обрабатывались по стандартной методике (Гричук, Заклинская 1948) с применением NaOH и тяжелой жидкости с удельным весом 2,3 г/см3. По результатам спорово-пыльцевого анализа построена диаграмма с использованием программ TILIA и TILIA GRAPH (Grimm 1990).

В общем составе субфоссильного спорово-пыльцевого спектра незначительно преобладает пыльца травянистых растений (47%) при сумме пыльцы древесных - 44%. Среди пыльцы деревьев и кустарников чаще встречалась пыльца берез (41%) и сосны могильной (Pinus funebris) - 36%, реже дуба монгольского (Quercus mongolica) - 10%, ольхи (4%), кедра корейского (Pinus koraiensis), ели, ильма и лещины разнолистной (Corylus heterophylla). Содержание пыльцы дуба занижено и не отвечает его действительному распространению. В группе трав и кустарничков преобладает пыльца полыни побегоносной (Artemisia stolonifera) - 24%, астровых (22%) и лютиковых (20%), высоко содержание пыльцы амброзии полын-нолистной (Ambrosia artemisiifolia) и осок (14 и 12% соответственно). Доля споровых растений в общем составе спектра составляет 9%, доминируют папоротники (Pteridium aquilinum).

На вершине пологого увала заложен раскоп 1 (мощность 55 см), вскрывший земляной вал, содержащий материал культурного слоя, из которого на спорово-пыльцевой анализ отобрано 11 проб с шагом 5 см. Предположительно, тело вала укладывалось из грунта рва, расположенного в непосредственной близости.

Вал покрыт разреженным дубово-берёзовым лесом с густым кустарником из леспедецы и разнотравьем. Поверхность покрыта лесной подстилкой - прошлогодним слаборазложившимся растительным опадом. По набору генетических горизонтов почвенный профиль соответствует бурозёму тёмному (Классификация... 2004). Профиль хорошо дренируется, чему способствует наличие обломков породы. Реакция среды гумусового горизонта слабокислая (рН солевой 5,1-5,5), с глубиной - близка к нейтральной (рН солевой 5,6-6,0).

Результаты спорово-пыльцевого анализа разреза вала свидетельствуют о том, что почвенный профиль слабо стратифицирован - переходы между горизонтами постепенные. Пыльца в почвенной массе перемешана и может служить только усреднённым отражением пыльцевого дождя в течение длительного периода времени. После создания вала на привнесённом минеральном грунте в процессе почвообразования сформировался самый верхний слой почвы AU мощностью 9 см. Спорово-пыльцевые спектры этого горизонта отражают современную антропогенно изменённую растительность с несколько заниженной долей дуба. В общем составе незначительно преобладает пыльца трав (45%), доля пыльцы древесных составляет 35-41%, на споровые растения приходится до 20%. В группе древесных доминирует пыльца берёз (до 54%), в значительных количествах присутствует пыльца сосны могильной (до 18%) и дуба (до 12%), меньше содержание пыльцы ольхи и ореха маньчжурского (Juglans mandshurica) -по 7%, доля остальных таксонов - ель, кедр, лещина, малина боярышни-коволистная (Rubus crataegifolius), ильм, эфедра, клён мелколистный (Acer

mono), граб сердцелистный, (Carpinus cordata) бересклет, липа амурская (Tilia amurensis), виноград амурский (Vitis amurensis), шиповник даурский (Rosa davurica), леспедеца двуцветная (Lespedeza bicolor) - составляет не более 5%. В группе трав доминирует пыльца астровых (до 30%, из которых 4% - цикориевые), что свидетельствует об антропогенном воздействии. Значительно содержание пыльцы полыни (до 24%), осок (Carex lanceolatа) - до 17%, лютиковых (до 13%), злаков (до 7%), доля разнотравья остальных таксонов (маревые, амброзия, гречиха, гречишные, норичниковые, вьюнковые, герань волосистотычинковая (Geranium eriostemon), ширококолокольчик (Platycodon grandiflorus), гвоздичные, лилейные, бобовые, камнеломковые, крапивные, капустные, яснотковые, василистник, первоцветные) не превышает 4%. В спорово-пыльцевом спектре интервала отложений 5-10 см встречено пыльцевое зерно злака размером около 35 мкм, возможно относящееся к культурным, морфотип которого близок к просяным. Его расположение в этом горизонте может быть связано с почвенной фауной, преимущественно дождевыми червями, которые могут перемещать пыльцевые зерна из нижележащей почвенной массы. Наличие даже небольшого количества пыльцы хлебных злаков указывает на хозяйственную деятельность человека.

В группе споровых растений доминируют папоротники, единично встречены споры сфагнового мха и хвоща. Спорово-пыльцевые спектры интервала 10-35 см отражают лесной тип растительности (пыльца древесных преобладает и составляет до 59%), что может свидетельствовать о том, что направленного сведения леса не происходило. Отмечается постепенное увеличение количества пыльцы берез (до 95%), в том числе кустарниковой (до 61%). Уменьшается сумма пыльцы широколиственных (с 12 до 2%): дуба, лещины, абрикоса маньчжурского (Armeniaca mandshurica), леспедецы, ореха, бересклета, аралиевых, таволги средней (Spiraea media), липы, малины. Единично присутствует пыльца хвойных: сосны могильной, кедра, ели; в интервале 30-35 см встречно 2 пыльцевых зерна лиственницы любарского (Larix lubarskii). О холодных условиях также свидетельствует пыльца ольховника (до 2%). Преобладание в образцах пыльцы берёзы, в том числе кустарниковой, присутствие пыльцы ольховника, лиственницы коррелирует с данными хорошо изученных разрезов При-ханкайской равнины (Базарова и др. 2018), что позволяет отнести время формирование этой части почвенного профиля к субатлантическому периоду. Сопоставить полученные спорово-пыльцевые спектры с более дробными фазами этого периода голоцена не представляется возможным ввиду их однообразия и отсутствия датировок.

Доля пыльцы трав в общем составе спектров составляет до 31%. Отмечается постепенное увеличение пыльцы крапивы с 4 до 54% в интервале 20-25 см, после чего её содержание снижается до 8%. Высоки значения пыльцы у астровых (до 37%), лютиковых (до 28%), полыни (до 25%), конопли посевной (Cannabis sativa) (до 16%), злаков (до 7%). В верхней части толщи отложений появляется пыльца амброзии (до 16%). Интересно повышенное количество пыльцы патрэнии (14%) в интервале 35-40 см, т.к. больше её пыльца в спектрах этого раскопа не встречалась. Содержание остальных таксонов не превышает 5%.

Доля споровых растений в общем составе спектров - не более 28%, доминируют споры папоротников (до 77%), на втором месте - споры зе-

лёных мхов (до 32%). Спорово-пыльцевые спектры интервала 35-55 см характеризуются небольшим количеством пыльцы, что характерно для минеральных горизонтов.

Спорово-пыльцевой анализ раскопа 1 (профиль вала в кв. А-5) показал отсутствие погребенных гумусовых горизонтов почвы, т.к. в спектрах не были зафиксированы пики увеличения количества пыльцы. По-видимому, перед постройкой вала дернина была снята.

Ров (разрез в кв. А-8; мощность 55 см), вероятно, образовался при выемке грунта для создания рядом расположенного вала. Поверхность волнистая с приствольными повышениями. Увлажнение атмосферное с участием поверхностного и внутрипочвенного стоков.

Профиль по набору генетических горизонтов соответствует бурозёму типичному, рН солевой - в интервале 4,6-5,0 (кислые-среднекислые почвы).

На спорово-пыльцевой анализ отобрано 11 проб с шагом 5 см. Результаты показали, что состав спорово-пыльцевых спектров отражает холодные климатические условия, соответствующие субатлантическому периоду голоцена. Самый «тёплый» спорово-пыльцевой спектр получен в интервале 0-5 см), его состав подобен субфоссильному, отличие состоит в незначительном доминировании древесной пыльцы (48%) над травянистой (41%) в общем составе и появлении новых таксонов: элеутерококка (Eleutherococcus senticosus), липы, бересклета, леспедецы. Скорее всего, накопление отложений происходило уже после окончания малого ледникового периода (XIV-XIX вв.).

В общем составе спорово-пыльцевых спектров (инт. 5-50 см) преобладает пыльца деревьев и кустарников (до 73%), что свидетельствует о лесном типе ландшафтов. Доминирует пыльца берёз: маньчжурской (Betula mandshurica), даурской (B. davurica) и кустарниковой (B. fruticosa) - в сумме до 90%. В небольших количествах присутствует пыльца дуба, лещины (до 7%), таволги (до 6%), бересклета (до 4%), малины (до 3%), шиповника, элеутерококка, ольхи (до 2%); не более 1% - липы, абрикоса, ореха, ольховника. Из хвойных присутствует пыльца сосны могильной (до 4%), не более 1% - ели, кедра, лиственницы.

Доля трав в общем составе спектров (инт. 5-55 см) достигает 44%. В интервале 15-40 см в большом количестве содержится пыльца крапивы (до 49%), много пыльцы астровых (до 30%), полыни (до 27%), лютиковых (до 26%), амброзии (до 13%), злаков (до 11%), в небольших количествах присутствует пыльца конопли (до 9%), цикориевых (до 7%), бобовых (до 7%), василистника (до 7%), норичниковых (до 5%), участие остальных таксонов составляет не более 4%.

Содержание спор в общем составе постепенно увеличивается от подошвы разреза с 5 до 25% в интервале 10-15 см, в верхней части наблюдается некоторое снижение. Доминируют споры папоротников, единично встречены споры сфагнового и зелёного мхов, плаунка, чистоуса.

Спорово-пыльцевой спектр интервала 50-55 см характеризуются небольшим количеством пыльцы.

Обсуждение полученных результатов

Новоселищенское городище исследовалось два года и благодаря сотрудничеству исследователей различных направлений за этот небольшой

период достигнуты значимые результаты, существенно расширившие наши представления как о самом археологическом объекте, так и в целом о мохэской культуре Западного Приморья.

В результате исследований было выделено 3 этапа заселения памятника. Первый относится к эпохе неолита и представлен материалами ханкай-ской группы зайсановской археологической культуры. Второй этап соотносится с периодом палеометалла, предположительно, с эпохой бронзы -периода, который недостаточно изучен в Приморье. Вероятно, на ранних этапах поселение, судя по расположению западин, занимало большую площадь. Третий этап связан с эпохой раннего средневековья, когда на памятнике появляются фортификационные сооружения.

В этот отрезок времени, с начала IV в. (по другим данным, с середины III в.) (Андреев, Климанов 1991; Клименко и др. 2000; Booth et al. 2005), в Северной Евразии начинается продолжительный период похолодания и пониженного увлажнения, продлившийся до начала VII в. Кульминацией его стало резкое понижение среднегодовой температуры в Северном полушарии в 535-536 гг., связанное с извержением вулкана в Исландии (Gibbons 2018). На территории Приморского края это похолодание и иссушение климата вызвало регрессию оз. Ханка (14C лет 1525±45 bp; кал. возраст: 518±61) (Микишин и др. 2007). На склонах низкогорий стали господствовать сосново-кедровые леса с участием ели, значительно сократилось участие дуба и ильма, исчезли липа, ясень, орех маньчжурский, бересклет и калина. На более низких гипсометрических уровнях стали господствовать березняки, появилась кустарниковая берёза. На равнинных участках более широкое распространение получили полынно-злаковые луга (Базарова и др. 2018). Климат был намного холоднее современного.

В это время городище находилось под пологом дубово-белоберёзово-го редколесья с мезофитным лугово-лесным покровом при достаточном увлажнении и нормальном дренаже. В подлеске присутствовали берёза кустарниковая, бересклет, таволга средняя, лещина разнолистная и др. Целенаправленного сведения деревьев не происходило.

Отсутствие в спорово-пыльцевых спектрах изученных раскопов скоплений пыльцы культурных злаков и сопутствующих сорняков не позволяет диагностировать земледелие непосредственно на памятнике: вероятно, сельскохозяйственные поля находились в долине. Найденное в отложениях пыльцевое зерно злака размером около 35 мкм, возможно, относится к культурным, морфотип близок к просяным (Paniceae). Высокий процент пыльцы конопли посевной в спорово-пыльцевых спектрах может свидетельствовать о её культивировании вблизи жилищ. Семена конопли ранее были найдены на поселении Шеломаев Ключ кроуновской культуры раннего железного века в Восточном Приморье (Слепцов и др. 2008) и на средневековом Краскинском городище бохайского времени в отложениях в районе восточных ворот (Сергушева, Гельман 2014). Маркерами хозяйственной деятельности человека также выступают высокие показатели содержания пыльцы рудеральных синантропных видов растений - крапивы, астровых и цикориевых, амброзии, полыни, - свидетельствующих о сообществах нарушенных местообитаний.

В VII в. началось глобальное улучшение климатических условий, известное под названием малый оптимум голоцена (VII-XIII вв.). В отложениях изученных раскопов Новоселищенского городища потепление мало-

го оптимума голоцена зафиксировано не было. Спорово-пыльцевые спектры отражают либо холодные, либо прохладные климатические условия позднего голоцена.

К периоду раннего средневековья относятся исследовавшиесяв 20172018 гг. жилище, вал и ров. Это подтверждается анализом материала и радиоуглеродными датами, полученными по углю от сгоревших балок жилища и из очага: 1535±90 и 1556±95 (ИМКЭС-14С1575). Калибровка радиоуглеродного возраста в календарный с помощью программы CALIB REV 7.1.0. показала, что обе они относятся к VI в. н.э. Конструкция жилища находит аналогии на раннесредневековых памятниках юго-западного Приморья. Площадь жилища невелика - 16 м2, - но на приханкайских памятниках пока неизвестны крупные жилища. На поселениях Новоселище-1 и Куркуниха-3 площадь исследованных жилищ - 15 м2 и 20 м2. Находок в жилище крайне мало, это может быть связано с недолгим периодом его существования, а также с тем обстоятельством, что жилище могло быть покинуто обитателями в спокойной обстановке и уже позже сгорело.

Вал городища, предположительно, был сомкнутым, подковообразной формы. Согласно нашим исследованиям, в стратиграфии рва отсутствует погребённый дёрн, это же подтверждено и споро-пыльцевым анализом (в спектрах не были зафиксированы пики увеличения количества пыльцы, характерные для дерновых отложений). Перед сооружением вала его строители подготавливали местность, по крайней мере, был снят дерн, вероятно, для того, чтобы массив вала не оползал. Дополнительная насыпная «подушка» (грунт, помещавшийся в подготовленное углубление) не прослеживается, но, возможно, она и не была нужна, поскольку грунты в данной местности довольно плотные (очень плотный суглинок с разложившейся скалой). Такие строительные приемы известны на средневековых городищах, например, на Джигитовском (Дьякова, Сакмаров 2002). Вал дополнительно надстраивался деревянной стеной, представляющей собой столбы, установленные на определённом расстоянии друг от друга и скреплённые горизонтальными деревянными балками. Очевидно, что мохэсцы, пришедшие в окрестности о. Ханка в VI в., обладали развитыми строительными традициями и навыками возведения не только жилых построек, но и оборонительных сооружений.

Проведение в тестовом режиме археоботанических исследований на памятнике позволило получить убедительные данные об использовании и, очевидно, выращивании населявшими его людьми в VI в. по меньшей мере двух видов культурных растений - проса обыкновенного и проса итальянского. Количественные данные позволяют предполагать ведущую роль проса обыкновенного (диаграмма 1). Также не исключается присутствие среди культурных растений ячменя или пшеницы. Значительное число находок семян мари белой при одновременном отсутствии её пыльцы в отложениях памятника позволяет предполагать преднамеренность её заноса в жилище и, следовательно, факт использования этого ресурса.

Заключение

Применение комплексного подхода при изучении археологического памятника практически всегда позволяет получить выразительные результаты даже на начальном этапе. При исследовании Новоселищенского городища, привлечение специалистов из различных областей науки дало

возможность приступить к реконструкции природной среды в период функционирования города, выявить наличие строительных традиций, получить данные о наличии просяного земледелия у его жителей.

Памятник представляется весьма перспективным для дальнейшего изучения не только в контексте раннесредневековой археологии (мохэ-ской культуры), но и более древних культур.

Авторы приносят благодарность директору ИИАЭ ДВО РАН чл.-корр. РАН Н.Н. Крадину и к.и.н., зав. Сектором раннесредневековой археологии ИИАЭ ДВО РАН Е.И.Гельман за помощь в организации экспедиции в Ханкайском районе (исследование Новоселищенского городища) в 20172018 гг.

Литература

Алкин С.В., Сергушева Е.А. 2013. Семена мари белой (Chenopodium album) в культурных отложениях Усть-Чернин-ского городища. Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Материалы итоговой сессии Института археологии и этнографии СО РАН 2013 г. Новосибирск: Изд-во Ин-та археологии и этнографии СО РАН. Т. Х1Х,164-167.

Андреев А.А., Климанов В.А. 1991. Изменение растительности и климата междуречья рек Унгра и Якокит (Южная Якутия). Ботанический журнал. Т. 76, № 3, 334-351.

Базарова В.Б., Лящевская М.С., Макарова Т.Р., Орлова Л. А. 2018. Обстановки осадконакопления на поймах рек При-ханкайской равнины в среднем-позднем голоцене (юг Дальнего Востока). Тихоокеанская геология. Т. 37, № 1, 94105.

Буч Т.Г., Качура Н.Н., Швыдкая В.Д., Андреева Е.Р. 1981. Сорные растения Приморского края и меры борьбы с ними. Владивосток: Дальневосточное книжн. изд-во.

Гричук В.П., Заклинская Е.Д. 1948. Анализ ископаемых пыльцы и спор и его применение в палеогеографии. М.: ОГИЗ Государственное издательство географической литературы.

Дьякова О.В., Сакмаров С.А. 2002. Строительные приёмы укреплений Джи-гитовского городища. Материалы по военной археологии Алтая и сопредельных территорий. 158-162

Иванов Г.И. 1983. Почвенная карта Приморского края. М 1: 500. ГУГК. №2, 9 листов.

Ивлиев А. Л. 1978. Отчёт об археологических исследованиях в Ханкайском районе Приморского края в 1978 году. Архив ИА РАН. Р-1, № 7478, 170 л.

Классификация и диагностика почв России. 2004. Авторы и составители: Л.Л. Шишов, В.Д. Тонконогов, И.И. Лебедева, М.И. Герасимова. Смоленск: Ойкумена.

Клименко В.В., Климанов В. А., Кожари-нов А.В. 2000. Динамика растительности и климата Амуро-Зейского междуречья в голоцене и прогноз их естественных изменений. Известия РАН. Сер. геогр., № 2, 42-50.

Ли Кёна. 2005. Переосмысление точки зрения о «земледелии» неолитического времени, основанное на материале растений. Хангук смнсоккисидоыйкогохак (Изучение неолита Кореи). №10,27-49.

Лю Чанцзян, Цзинь Гуйюань, Кун Чжа-очэнь. 2008. Чжи у каогу: чжунцзы хэ гоши яньцзю (Археоботаника — изучение семян и плодов). Пекин: Кэсюэ чу-баньшэ.

Микишин Ю.А., Петренко Т.И., Попов А.Н., Орлова Л. А. 2007. Палеогеография озера Ханка в позднем голоцене. Научное обозрение. № 2, 7-13.

Пискарева Я.Е. 2006. Археологические исследования в Ханкайском районе Приморского края в 2006 г. Архив ИИАЭ ДВО РАН. Ф. 1, оп. 2, д. 645. 20 л.

я

я

Пискарева Я.Е. 2011. Жилища мохэской культуры Приморья. Труды III (XIX) Всероссийского археологического съезда. Т. 2. Великий Новгород-Старая Русса 24-29 октября 2011 г., 86 Прокопец С.Д., Белов Д.М. 2018. Современные способы фиксации археологических объектов в полевых условиях. Мультидисциплинарные исследования в археологии. №1, 94-102 Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия, проблемы, гипотезы. 2005. Владивосток: Дальна-ука.

Сергушева Е.А. 2010. Семена растений с памятника Синие Скалы (Ольгинский район Приморского края). Приоткрывая завесу тысячелетий: к 80-летию Жанны Васильевны Андреевой: сб. науч. тр. Отв. ред. Н.А. Клюев, Ю.Е. Вострецов. Владивосток: ООО «Рея», 29-49. Сергушева Е.А., Гельман Е.И. 2014. Предварительные результаты изучения семян и плодов растений, полученных из раскопа Краскинского городища в районе восточных ворот. Мультидис-циплинарные исследования в археологии. 128-141. Сергушева Е. А. 2014. Сельскохозяйственные растения бохайского населения

Приморья по археоботаническим данным. Археология, этнография и антропология Евразии. 2 (58),111-118.

Слепцов И.Ю., Сергушева Е.А., Горю-шин Ю.А. 2008. Жилище поселения Шеломаев Ключ (Приморье): пла-ниграфия, инвентарь, ботанические остатки. Cultural exchange in East-sea and Primorye region of Russia. The 16th International conference of the Association of North-East Asian cultures. 383-391.

Соколов И.Ф. 1958. Сухие ветры Прихан-кайской равнины. Материалы по физической географии юга Дальнего Востока. Приханкайская равнина и прилегающие к ней районы. М.: Наука.

Behre K.-E. 2008. Collected seeds and fruits from herbs as prehistoric food. Vegetation History and Archaeobotany. 17, 65-73.

Booth R., Jackson S.T., Forman S.L. et al. 2005. A severe centennial-scale drought in midcontinental North America 4200 years ago and apparent global linkages. The Holocene. Vol. 15, № 5, 321-328.

Gibbons A. 2018. Eruption made 536 'the worst year to be alive'. Science. 16 Nov. Vol. 362. Iss. 6416, 733-734.

Grimm E.C. 1990. TILIA and TILIA GRAPH. PC spreadsheet and graphics software for pollen data. INQUA, Working Group on Data-Handling Methods. № 4, 5-7.

COMPLEX STUDIES AT NOVOSELISCHENSKOYE ANCIENT FORTIFIED TOWN SITE IN KHANKA REGION OF PRIMORYE Ya.E. Piskareva, E.V. Astashenkova, S.D. Prokopets, E.A. Sergusheva, A.L. Ivliev, N.A. Dorofeyeva, M.A. Lyaschevskaya, V.B. Bazarova, N.F. Pshenitchnikova The article presents preliminary results of a complex archaeological study of an ancient fortified town site named Novoselischenskoye. The site is located 18 km west of Lake Khanka. The research goal was to understand the subsistence system of an ancient town, taking into consideration environmental peculiarities of Khanka lowlands in the early Medievity. The authors have tried to outline the sphere of their academic interest at current stage of the research project. They report the beginning of efforts to define environmental conditions back in the early Middle Ages with the help of pollen-and-spore analysis of soil samples. It's been established that the beginning of 4th-7th centuries coincided with a prolonged period of cooling and drying of climate and this phenomenon is reflected in spore-pollen spectrums of samples from cultural layers of the site. The authors could determine the floral species that dominated the area during the active time of the site. With the use of flotation technique, the authors obtained data on cultivation of at least two species of domesticated plants by the inhabitants of the town. Traceological analysis of a stone tool found inside a dwelling showed multiple use of the tool for different household jobs. Aerial

photography and photogrammetry permitted to seriously correct and enhance topographic mapping of the site area, and acquire new data about fortifications of the mediaeval town. Advanced technology-assisted investigations agree well with conventional archaeological methods results. It was revealed that the site has seen three phases of habitation reflecting the Neolithic, Paleometal, and early Medievity. The authors maintain that during the first two phases the site could be described as a settlement without any defense structures like wall or moat. During the third phase, the time of the Mohe invasion of Khanka region, the site takes shape of a fortified town. At the time the site area shrinks significantly, and its inhabitants feel the need to fortify it. The authors have analyzed basic fortification (a wall and a moat) as well as dwelling building techniques. To sum up, the authors report that even at the current stage of research they have succeeded in reconstructing certain facts about environmental and climatic conditions as well as obtaining important knowledge on aspects of the mediaeval population of Primorye's subsistence system.

Keywords: early Middle Ages, Khanka region, Mohe town site, paleoecology, paleogeography, photogrammetry.

References

Alkin S.V., Sergusheva E.A. 2013. Seme-na mari beloj (Chenopodium album) v kul'turnyh otlozheniyah Ust'-Chernin-skogo gorodishcha [Chenopodium album seeds in cultural deposits of Ust-Chernin-skoye town site]. Problemy arheologii, et-nografii, antropologii Sibiri i sopredel'nyh territorij. Materialy itogovoj sessii Institu-ta arheologii i etnografii SO RAN 2013 g. Novosibirsk: Izd-vo In-ta arheologii i etnografii SO RAN. T. XIH,164-167.

Andreev A.A., Klimanov V.A. 1991. Izmene-nie rastitel'nosti i klimata mezhdurech'ya rek Ungra i Yakokit (Yuzhnaya Yakutiya) [Floral and climatic changes in Ungra-Yakokit interfluve]. Botanicheskij zhurnal. T. 76, №3, 334-351.

Bazarova V.B., Lyashchevskaya M.S., Ma-karova T.R., Orlova L.A. 2018. Obstanov-ki osadkonakopleniya na pojmah rek Pri-hankajskoj ravniny v srednem-pozdnem golocene (yug Dal'nego Vostoka) [Circumstances of precipitation in the flood-plains of Hanka flatland in middle and late Holocene]. Tihookeanskaya geologiya. T. 37, №1, 94-105.

Buch T.G., Kachura N.N., Shvydkaya VD., Andreeva E.R. 1981. Sornye rasteniya Pri-morskogo kraya i mery bor'by s nimi [Weeds in Primorye and how to fight them]. Vladivostok: Dal'nevostochnoe knizhn. izd-vo.

Grichuk V.P., Zaklinskaya E.D. 1948. Analiz iskopaemyh pylcy i spor i ego primenenie

v paleogeografii [Analysis of fossil pollen and spores and its application to paleoge-ography]. M.: OGIZ Gosudarstvennoe izdatel'stvo geograficheskoj literatury.

D'yakova O.V., Sakmarov S.A. 2002. Strot-tel'nye priemy ukreplenij Dzhigitovsko-go gorodishcha [Construction methods in fortifications of Dzhi gitov skoye town site]. Materialy po voennoj arheologii Altaya i sopredel'nyh territory, 158-162

Ivanov G.I. 1983. Pochvennaya karta Pri-morskogo kraya [Map of the soils of Primorski Krai]. M 1: 500. GUGK. №2, 9 listov.

Ivliev A.L. 1978. Otchet ob arheologicheskih issledovaniyah v Hankajskom rajone Pri-morskogo kraya v 1978 godu [Excavation report from Hanka district of Primorski Krai in 1978]. Arhiv IA RAN. R-1, №7478, 17 l.

Klassifikaciya i diagnostikapochvRossii [Classification and features of Russia's soils]. 2004 . Avtory i sostaviteli: L.L. Shishov, V.D. Tonkonogov, I.I. Lebedeva, M.I. Ge-rasimova. Smolensk: Ojkumena.

Klimenko V.V., Klimanov V.A., Kozharinov A.V. 2000. Dinamika rastitel'nosti i klimata Amuro-Zejskogo mezhdurech'ya v golocene i prognoz ih estestvennyh iz-menenij [Floral and climatic dynamics in the Amur-Zeya interfluve during the Holocene and prognosis of its protracted course]. Izvestiya RAN. Ser. geogr.,№ 2, 42-50.

Li Kyona. 2005. Pereosmyslenie tochki zreniya o «zemledelii» neoliticheskogo vremeni, osnovannoe na materiale rastenij [Reassessing the Neolithic "agriculture" drawing on floral data]. Hanguk smnsokki-sidoyjkogohak (Izuchenie neolita Korei). №10, 27-49.

Lyu Chanczyan, Czin' Gujyuan', Kun Chzha-ochen'. 2008. Chzhi u kaogu: chzhunczy he goshi yanczyu (Arheobotanika - izuchenie semyan i plodov [Archaeobotany -study of seeds and fruits]). Pekin: Kesyue chuban'she.

Mikishin Yu.A., Petrenko T.I., Popov A.N., Orlova L.A. 2007. Paleogeografiya ozera Hanka v pozdnem golocene [Paleogeog-raphy of lake Hanka in the late Holocene]. Nauchnoe obozrenie. № 2, 7-13.

Piskareva Ya.E. 2006. Arheologicheskie is-sledovaniya v Hankajskom rajone Primor-skogo kraya v 2006 g. Arhiv IIAE DVO RAN. F. 1, op. 2, d. 645. 20 l.

Piskareva Ya.E. 2011. Zhilishcha moheskoj kul'tury Primor'ya [Dwelling sites of the Mohe culture in Primorye]. Trudy III (XIX) Vserossijskogo arheologicheskogo s"ezda. T. 2. Velikij Novgorod-Staraya Russa 24-29 oktyabrya 2011 g. S. 86.

Prokopec S.D., Belov D.M. 2018. Sovre-mennye sposoby fiksacii arheologiches-kih ob'ektov v polevyh usloviyah [Contemporary image capturing techniques as applied in archaeological field research]. Mul'tidisciplinarnye issledovaniya v arhe-ologii. №1, 94-102.

Rossijskij Dal'nij Vostok v drevnosti i sred-nevekove: otkrytiya, problemy, gipotezy [Russia's Far East in antiquity and Middle Ages: discoveries, problems, hypotheses]. 2005. Vladivostok: Dal'nauka.

Sergusheva E.A. 2010. Semena rastenij s pamyatnika Sinie Skaly [Plant seeds from Sinie Skaly site] (Ol'ginskij rajon Primor-skogo kraya). Priotkryvaya zavesu tysy-acheletij: k 80-letiyu Zhanny Vasilevny An-dreevoj: sb. nauch. tr. Otv.red. N.A. Kly-uev Yu.E. Vostrecov. Vladivostok: OOO «Reya», 29-49.

Sergusheva E.A., Gel'man E.I. 2014. Pred-varitel'nye rezul'taty izucheniya semyan i plodov rastenij, poluchennyh iz raskopa Kraskinskogo gorodishcha v rajone vos-tochnyh vorot [Preliminary results of research on seeds and fruits of plant species from excavations at Kraskinskoye walled town site in its East gate area]. Mul'tidisciplinarnye issledovaniya v arhe-ologii. 128-141.

Sergusheva E.A. 2014. Sel'skohozyajstven-nye rasteniya bohajskogo naseleniya Pri-mor'ya po arheobotanicheskim dannym [Agricultural plants of the Bohai population in Primorye by archaeobotanical data]. Arheologiya, etnografiya i antropo-logiya Evrazii. 2 (58),111-118.

Slepcov I.Yu., Sergusheva E.A., Goryu-shin Yu.A. 2008. Zhilishche poseleniya Shelomaev Klyuch (Primor'e): plani-grafiya, inventar', botanicheskie ostatki [Dwelling at Shelomaev Klyuch site in Primorye]. Cultural exchange in East-sea and Primorye region of Russia. The 16th International conference of the Association of North-East Asian cultures. 383-391.

Sokolov I.F. 1958. Suhie vetry Prihankajskoj ravniny [The scorching winds of Hanka plains]. Materialy po fizicheskoj geografii yuga Dal'nego Vostoka. Prihankajskaya ravnina i prilegayushchie k nej rajony. M.: Nauka.

Behre K.-E. 2008. Collected seeds and fruits from herbs as prehistoric food. Vegetation History and Archaeobotany.17, 65-73.

Booth R., Jackson S.T., Forman S.L. et al. 2005. A severe centennial-scale drought in mid-continental North America 4200 years ago and apparent global linkages. The Holocene. Vol. 15, № 5, 321-328.

Gibbons A. 2018. Eruption made 536 'the worst year to be alive'. Science. 16 Nov. Vol. 362. Iss. 6416, 733-734.

Grimm E.C. 1990. TILIA and TILIA GRAPH. PC spreadsheet and graphics software for pollen data.INQLA, Working Group on Data-Handling Methods. №4, 5-7.