CC BY
148
УДК 14.1
КОММУНИТАРИЗМ КАК ФИЛОСОФСКОЕ ОСНОВАНИЕ СОВРЕМЕННОЙ ТЕОРИИ КОЛЛЕКТИВИЗМА
О.А. Бакланова
Современный коллективизм весьма полиморфен, каждое общество теоретически своеобразно отражает его, а идеалы коллективистского устроения общества на протяжении последних полутора столетий варьировались в европейской социальной мысли от утверждений классовой солидарности или единого для всех гражданства до объединения по принципу этнического происхождения или культурной идентичности. Однако все теории и философские построения, которые отстаивали данные идеалы, признавали приоритет общества как основного концептуального звена, требующего формы и определения.
ХХ век показал снижение интереса исследователей к проблемам коллективизма, поскольку утрачивается сама ценность сообщества. Во главу угла ставятся вопросы свободы и прав каждой конкретной личности, т.е. признается, что общество может достигнуть своих коллективных идеалов лишь в том случае, если начнет подходить к собственному реформированию с проблем индивида. При этом актуализировались проблемы идентичности, культуры, религиозной принадлежности и др.
Интерес к изучению коллективизма возродился в последние двадцать лет, в частности, благодаря направлению социальных и политических исследований, названному "коммунитаризмом", к которому относятся такие авторы, как М. Сандел [1], М. Уолцер [2], А. Макинтайр [3], А. Этциони [4] и др. В их публикациях обоснована ценность коллективизма с новых методологических позиций. Так, если традиционный марксизм предполагает возможность достижения коллективистского идеала исключительно революционным путем, то современные коммунитаристы отвергают идеи радикально нового общественного строительства, поскольку считают,
Бакланова Ольга Александровна - кандидат философских наук, докторант кафедры философии Северо-Кавказского государственного технического университета, 355029, г. Ставрополь, пр. Кулакова, 2, e-mail: olenka-78@mail.ru, т. 8(8652)956814.
что сообщество уже органически укоренено в реальных социальных практиках, традициях взаимоотношений и культуре, и подчеркивают, что этим фактом нельзя пренебрегать, напротив, ему необходимо уделять гораздо больше внимания в рамках каждого конкретного общества. Благо индивидов, с точки зрения данного подхода, не может определяться конкретной личностью, оно, равно как сама их идентичность и способность к нравственному действию, "связано с сообществами, к которым они принадлежат, и конкретными социальными и политическим ролями, которые они исполняют" [5, с. 271]. Встает задача выделения рационального содержания различных теоретических форм коммунитаризма.
Подобный подход не может не востребовать модификации традиционных принципов либерализма и индивидуалистического подхода к пониманию свободы и справедливости, утвержденного ранее. Однако по поводу конкретных объектов такой модификации представители нового коммунитаризма не столь единодушны. Условно их можно разделить на три отдельных, дискутирующих между собой направления.
Представители первого полагают, что само сообщество уже заменяет потребность в справедливости, так как справедливость - это "корректирующая", исправляющая общество добродетель, в чем можно видеть продолжение идеи марксизма. М. Сандел [1], например, устанавливает пределы справедливости и полагает, что данное "исправляющее" воздействие справедливости призвано устранить пороки не недостатка материальных ресурсов (на что опираются марксисты), а нехватки других общественных добродетелей, к примеру, солидарности людей между собой, способности откликаться на потребности другого человека и общих целей. В случае,
Olga Baklanova - Ph.D. of philosophy, Department of Philosophy at the North Caucasus State Technical University, 2 Kulakov Avenue, Stavropol, 355029, e-mail: olenka-78@mail.ru, ph. +7(8652)956814.
если последних качеств в людях достаточно, нет нужды определять права каждого. Исходя из этого, усиление в обществе требований справедливости и установления прав, согласно Санделу, может служить только симптомом ухудшения моральной обстановки, но не ее улучшения.
Представители второго направления считают, что феномены справедливости и солидарности прекрасно сосуществуют в обществе, и признают за идеей справедливости важную социальную роль. Понятие справедливости наполняется утилитаристами, либеральными эгалитаристами и либертарианцами разным содержанием, однако идея справедливости практически единодушно признается ими неким социальным стандартом, реализовать который должно каждое общество (причем в собственном варианте).
Идея универсального толкования справедливости активно критикуется М. Уолце-ром, который считает, что не существует никакого внешнего по отношению к обществу взгляда на его устройство, историю и культуру [2]. Единственная возможность адекватно понять идею справедливости состоит в том, чтобы интерпретировать ее в каждом конкретном обществе исходя из его собственного понимания социальных благ. Идея справедливости воплощена в социальных практиках каждого общества и составляющих его членов, и лишь выполнение или невыполнение такой идеи может служить критерием справедливого общества. Данная теория носит черты культурного релятивизма и, в свою очередь, может быть переадресована к многовековому философскому спору релятивистов и универсалистов. Однако Уолцер все же признает за некоторыми правами черты подлинной универсальности. Эту группу прав он называет "тонким" универсальным кодом политической морали, который должны признавать любые общества [6]. Он пытается таким образом избежать признания культурно-конкретного права на моральные традиции рабства, геноцида, которые должны быть исключены, согласно Уолцеру, вне зависимости от особенностей общества.
Представители третьего направления коммунитаристов требуют изменения концепции справедливости, настаивают на том, что для полноценного понимания идеи либерализма следует избавляться не столько от пороков ее универсализма, сколько от ак-
цента на индивидуализме, заменив (или, во всяком случае, дополнив) "политику индивидуальных прав" "политикой общего блага".
Коммунитаристы в первую очередь настаивают на том, что представления индивидов о самих себе формирует и корректирует социальная среда, тогда как индивидуализм имеет дело с искусственно атомизированным, бессмысленно разорванным с социальной средой индивидом. В данном случае со стороны коммунитаристов просматривается определенный вызов ценности самоопределения, признаваемой практически всеми либерально настроенными течениями. Они утверждают, что либерально-индивидуалистическое понимание самоопределения не учитывает роли социальных предпосылок в формировании этого самоопределения и индивид не может быть признан в полной мере нравственно самодостаточным существом. Кроме того, индивид - существо слабое и склонное к ошибочным решениям в собственной жизни. Общество должно проявлять по отношению к нему определенного рода заботу.
Нужно сказать, что и у представите -лей либерализма забота в виде патернализма предусматривается не только по отношению к детям и недееспособным гражданам, но ею охвачены все индивиды, например, в вопросах безопасности. Однако либерализм убежден в неприкосновенности права дееспособных индивидов самим избирать и интерпретировать свои ценности и принимать на их основе жизненные решения. Коммунитаристы же настаивают, что, даже достигая порога дееспособности, индивид далеко не всегда способен принимать наилучшие решения относительно собственной жизни и тем более приводить их в исполнение. Государство же вполне может брать на себя эти функции, а именно, наложить запрет на то, что можно считать "плохим выбором". Это возможно потому, что благо каждого заключено в тех способностях, которые он разделяет с остальными членами общества.
Либералы в противоположность марксистскому перфекционизму рассматривают такую политику как недопустимое и неправомерное ограничение самоопределения. Милль, например, утверждал в свое время, что индивид уникален и отличен от всех других индивидов, а значит, его благо отлично от блага всех остальных. Следовательно, чей бы то ни было опыт не дает оснований для опроверже-
ний правильности моего суждения [7]. Милль занимал крайне индивидуалистическую позицию, считая, что индивид ни с кем вообще не может разделить свой уникальный опыт.
Современная социальная философия отвергает крайние позиции как индивидуализма, так и коллективизма, полагая, что благо индивида не является ни полностью универсальным, ни уникальным. В самых важных отношениях оно связано с социальными и культурными практиками, общими для всех членов общества. И этих разделяемых представлений вполне достаточно для того, чтобы перфекци-онистское государство при желании могло выработать рациональную систему представлений о том, что является, а что не является благом для граждан данного государства [5, с. 280]. Более того, перфекционистское государство могло бы при желании не только использовать распределение ресурсов "наилучшим" образом, но и формировать цели людей в соответствии с концепцией всеобщего блага.
Либералы, однако, возражают на это, что нельзя сделать жизнь индивида лучше, если направлять ее извне, руководствуясь теми ценностями, которые индивид не разделяет. Только жизнь, ведомая и управляемая "изнутри", способна быть оценена индивидом как "благо", поскольку она обладает для человека принятыми ценностями. А навязанная извне индивиду жизнь "из правильных оснований" способна, конечно, изменить его поведение, но мотивация таких перемен будет, скорее всего, не той, которая отвечает понятию "блага". Это может быть страх наказания или желание получить преференции со стороны государства, но только не понимание подлинной ценности навязанного стиля жизни. Поэтому патернализм способен лишь породить ту самую бессмысленную деятельность, неэффективную и не отвечающую индивидуальному пониманию блага жизнь, для предотвращения которой он был предусмотрен.
Роллз считает, что либеральное государ -ство не должно оправдывать свои действия, ссылаясь на какое-либо общественное ранжирование внутренней ценности различных способов жизни, поскольку такого ранжирования не существует [8]. И максимально безвредно в данном случае будет соблюдать "нейтральную" политику государства в отношении внутренних индивидуальных ценностей, т.е. такую, которая лишена ранжирования,
при которой в государстве все концепции блага чувствовали бы себя одинаково хорошо, вне зависимости от того, насколько они привлекательны для большинства.
Безусловно, даже самое либеральное государство не способно избежать перфекци-онизма, так как оно пытается гарантировать определенные свободы или ресурсы своим гражданам и не устраняется из их жизни полностью. Чаще всего это касается первичных благ, роль которых не зависима от того, какой концепции блага придерживается сам индивид. Например, материальные ресурсы или индивидуальные свободы, которыми по своему усмотрению индивид воспользуется в дальнейшем. Р. Дворкин считает в этой связи, что поскольку каждый сам проживает свою жизнь, наказание или дискриминация обществом тех жизненных проектов, которые индивид находит для себя ценными, не способствует заинтересованности в проведении достойной жизни [9]. Только такое распределение ресурсов, которое не насыщено аксиологическим содержанием, способно привести индивидов к исследованию собственных представлений о ценностях, брать на себя ответственность за осуществление собственной жизни и ее "достойное" качество.
Коммунитаристы выступают противниками такого государственного устройства, где в отношении выбора блага каждого индивида будет соблюдаться нейтралитет. Идея "общего блага", за которую они активно выступают, понимается ими не как выведение общего блага из системы предпочтений каждого человека. Напротив, это окончательный критерий, с которым индивид должен согласовывать собственные предпочтения и чему в конечном счете должен подчиняться. Поэтому общественные цели, согласно коммунитаристам, не ограничиваются нейтральностью, и коммунитаристское государство - это всегда перфекционистское государство, потому что оно ранжирует "сверху" системы ценностей и ценность различных жизненных проектов индивидов, устанавливает наиболее и наименее приемлемые социальные практики.
Недостаток коммунитаристского понимания индивида как укорененного элемента общественных практик подчеркивает довод либералов о том, что индивид, активно задействованный в таких практиках, всегда, тем не менее, имеет возможность пересмотреть свое
желание в них участвовать. Эта рефлексия может быть названа "кантианским" представлением о "Я", поскольку именно Кант был сторонником того взгляда, что индивид всегда первичен по отношению к тем социальным ролям, которые он исполняет, и может соблюдать определенную "дистанцию" в отношении них. Коммунитаристы считают такое представление о "Я" ложным и игнорирующим тот факт, что человек не всегда способен отступить от той социальной практики, в которую укоренен. По словам А. Макин-тайра, "дело не просто в том, что различные индивиды живут в различных социальных обстоятельствах, дело также в том, что мы все являемся носителями конкретной социальной идентичности. Отсюда то, что есть благо для меня, есть благо для того, кто воплощает эти роли" [3, с. 297]. Поэтому процесс самоопределения, который кажется индивиду происходящим автономно и самостоятельно, на самом деле не выходит за пределы социальных практик. Либеральное представление о "Я", его свободе и его способностях пусто и противоречит факту укорененности индивида в социальных практиках.
Еще одно возражение, которое ком-мунитаристы высказывают в данной связи, состоит в том, что индивид не может признавать собственную ценность изнутри, т.е. он в отношении ранжирования ценностей не самодостаточен, ему всегда важно, чтобы его ценности были подтверждены извне, без чего не формируется или теряется чувство самоуважения и уверенность в правильности собственных суждений. Некоторые либералы действительно склонны принимать такую позицию. Например, И. Берлин приписывает ее Миллю [10]. Однако нужно понимать, что отношение либералов к свободе не означает утверждение, что она - ценность сама по себе. Либералы как высшую ценность понимают саму жизнь, а свобода выбора есть свобода действия по ее наиболее успешной организации. Свобода - это возможность действия во имя целей и ценностей. (К примеру, если человек пишет книгу, то его мотивация не в том, чтобы быть свободным, но чтобы сказать нечто, что на самом деле хочется сказать. Это способ самовыражения, а свобода ценна потому, что позволяет данному человеку самовыражаться через печатное слово.)
Коммунитаристы и либералы не спорят по поводу того, ценны ли индивидуальные
проекты или нет - и те, и другие понимают очевидность подобного утверждения. Настоящий спор идет о том, как обретаются такие проекты. Коммунитаристы полагают, что их задают "авторитетные горизонты" сообщества. Либералы, в свою очередь, считают, что индивид способен отделить себя от любой социальной практики и любых общественных горизонтов для того, чтобы принять ценность или отвергнуть. Для человека, убеждены они, "ничего не задано" и ничего не предопределено, ничто не обладает непреодолимым авторитетом, и переданные прошлыми поколениями ценности постоянно подвергаются ревизии. Если даже человек под влиянием общества делает выбор или принимает ценность как данность, ничто не мешает ему в любой момент поставить свой выбор под сомнение.
Таким образом, коммунитаризм содержит две различные линии аргументации со своей специфической направленностью. Первая исследует отношения "Я" и его целей, способности индивида к рациональному пересмотру своих индивидуальных и социальных оснований. Это довольно консервативная концепция, которая ставит под вопрос возможность человека отвергать традиции и социальные практики, которые он находит неудовлетворительными.
Вторая линия приводит к выводу о том, что для индивидуальной свободы в обществе (которую они не отвергают) все-таки необходим социальный контекст. Коммунитаристы всерьез озабочены все более распространяющимся в современном обществе разнообразием (которое горячо приветствуют либералы). Озабоченность эта касается тревоги за социальное единство и способность достигать совместных целей, опасений ослабления социальных связей и солидарности, утраты идентичности или социальной справедливости.
На наш взгляд, тенденция коммуни-таризма во всех его формах выражает современный поиск новых форм социальности. Несмотря на то, что данная тенденция содержит в себе методологический изъян разрыва между принципами коллективизма и индивидуализма, коммунитаризм оправдывает себя на уровне критической постановки современных проблем социальной философии. Вопросы, поднятые коммунитаристски настроенными теоретиками о социальных условиях индивидуальной свободы, положи-
ли начало оживленным дискуссиям между теми, кто принимает и не принимает важность социального тезиса. Фактически здесь кроется начало всех дискуссий о гражданском обществе, правовом государстве, органической демократии, границах государства, его влиянии на индивида и многих других спорах о социальности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Sandel M. Liberalism and the Limits of Justice. Cambridge: Cambridge University Press, 1982. 176 р. P. 28-35, 154-164.
2. Walzer M.Spheres of Justice: A Defence of Pluralism and Equality. Oxford: Blackwell, 1983. 160 р. P. 55-89.
3. Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М.: Академический Проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. 384 с.
4. Этциони А. От империи к сообществу: новый подход к международным отношениям. М.: Ладо-мир, 2004. 342 с.
5. Кимлика У. Современная политическая философия / Пер. с англ. С. Моисеева. М.: Изд. дом. гос. ун-та Высшей школы экономики, 2010. 592 с. С. 271.
6. Walzer M. Thick and Thin: Moral Argument at Home and Abroad. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1994. 164 р. P. 3-7.
7. Милль Дж. О свободе / Пер. с англ. А. Фридмана // Наука и жизнь. 1993. № 12. С. 21-26.
8. Роллз Дж. Идеи блага и приоритет права // Современный либерализм. М.: Прогресс-Традиция, 1998. 248 с. С. 77.
9. Дворкин Р. О правах всерьез. М.: РОССПЕН, 2005. 392 с.
10. Берлин И. Две концепции свободы // Современный либерализм. С. 47.
23 марта 2011 г.
УДК 316.4
ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ПРОТЕСТНОЙ АКТИВНОСТИ НАСЕЛЕНИЯ
Д.Д. Челпанова
Без подробного рассмотрения многообразия теоретических подходов к пониманию категории протеста невозможно исследование социальных протестов. В рамках данной статьи мы назовем основные направления в изучении данного явления, сравним основные подходы, сложившиеся в современной науке, укажем их недостатки, а также сформулируем авторский подход к исследованию протестной активности сквозь призму социальной напряженности.
В отечественной и зарубежной литературе весьма распространен взгляд на про-тестное поведение как на поведение в форме неконвенционального действия, не соответствующего законным и традиционным нормам режима, регулирующим политическое поведение [1].
Существуют некоторые теоретические модели, разработанные социологической на-
Челпанова Диана Дмитриевна - аспирант кафедры теоретической социологии Южного федерального университета, стажер-исследователь Института социально-экономических и гуманитарных исследований Южного научного центра Российской Академии наук, 344006, г. Ростов-на-Дону, пр. Чехова, 41, e-mail: chelpanova@ ssc-ras.ru, т. 8(863)2509815.
укой в области исследования протестного поведения, - теория относительной депривации С. А. Стауфера, концепция рационального выбора Э. Даунса и теория ресурсов Ч. Тилли.
Из всех рассмотренных теоретических моделей наиболее нам близка теория мобилизации ресурсов. Во-первых, объектом анализа являются ресурсы и мобилизационные возможности общества. Во-вторых, в концепции признается необходимость рассмотрения социальных и политических структур при прогнозировании вероятности возникновения движения и его реального развития. В-третьих, уделено значительное внимание роли государственной структуры в побуждении и сдерживании групповой активности.
Вначале сделаем ряд замечаний, касающихся интерпретации понятия протеста. Поскольку эмпирическое изучение протест-ного поведения - относительно новая область
Diana Chelpanova - the postgraduate student of the Theoretical Sociology Department at the Southern Federal University, the Intern-researcher at the Institute of Social Economic Research and Humanities of the Southern Scientific Centre of the Russian Academy of Sciences, 41 Chekhova Prospect, Rostov-on-Don, 344006, e-mail: chelpanova@ssc-ras.ru, ph. +7(863)2509815.
