CC BY
156
Коммуникационный менеджмент и стратегическая коммуникация в государственном управлении
Базаркина Д.Ю.
Коммуникационный эффект терроризма на примере терактов в Мадриде 11 марта 2004 года
Базаркина Дарья Юрьевна — кандидат исторических наук, философский факультет, МГУ имени М.В. Ломоносова; доцент, кафедра журналистики и медиаобразования, Московский государственный гуманитарный университет имени М.А. Шолохова. E-mail: [email protected]
Аннотация
В информационном обществе коммуникационная составляющая общественно-политических процессов, экономических преобразований, политических конфликтов выходит на первый план. Анализ коммуникационных стратегий развитых стран мира и обобщение материалов по коммуникационному аспекту террористической и антитеррористической деятельности представляется своевременным и важным. В данной статье мы попытаемся проанализировать реакцию государственных властей на террористические акты, проанализировав коммуникацию правительства Испании после терактов 11 марта 2004 года.
Ключевые слова
Терроризм, коммуникационный менеджмент, Европейский союз, Испания, ЭТА, «Аль-Каида».
В информационном обществе коммуникационная составляющая общественно-политических процессов, экономических преобразований, политических конфликтов выходит на первый план, так как нематериальные активы (имидж, репутация, паблисити) стали признанными инструментами достижения тех или иных экономических и политических целей1. К сожалению, приходится признать и всё
1 О коммуникационном менеджменте политических процессов см., в частности: Коммуникационный менеджмент в мировой политике и бизнесе / под науч. ред. Е.Н. Пашенцева. В 2-х тт. М., 2007; The Rising Role of Communication Management in World Politics and Business / ed. by E. Pashentsev and G. Simons. Moscow, 2009; Simons G. Propaganda and the Information War Against Syria: The Latest War for Peace // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33 2012simons.htm (10.11.2013); Weintraub C. American Revolutions in Georgia and Ukraine: An Analysis of the Role of Public Relations and NGOs in the Political Regimes' Change in the Post-Soviet Space // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33 2012weintraub.htm (10.11.2013); Полунина О.С. Проблемы коммуникационной безопасности стран Латинской Америки: манипулятивный потенциал коммуникативного пространства // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 34. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/34 2012polunina.htm (10.11.2013); Пашенцев Е.Н. Коммуникационный аспект гуманитарной интервенции в условиях «арабской весны» // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 35. URL: http://e-
journal.spa.msu.ru/vestnik/item/35 2012pashentsev.htm (10.11.2013); Djoric M. Modern Communication and Terrorism in International Relations // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 36. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/36 2013djoric.htm (10.11.2013); Valtchanova V. Implications of Cloud Culture for Communication Management // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 37. Апрель 2013 г. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/37 2013valtchanova.htm (10.11.2013); Виноградова Е.А. К вопросу о работе с «новыми медиа» в стратегической коммуникации //
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
большую изощренность, разнообразие, большую эффективность использования коммуникаций террористическими группами, нежели многими антитеррористическими структурами. В связи с этим анализ коммуникационных стратегий развитых стран мира и обобщение материалов по коммуникационному аспекту террористической и антитеррористической деятельности представляется своевременным и важным.
Специфика коммуникационного эффекта терроризма
Коммуникационный эффект терроризма — в данном случае управляющее воздействие теракта, предполагающее однозначную реакцию со стороны целевой аудитории, — тесно связан с информационным воздействием. Выбор коммуникационной стратегии террористической группы, как и антитеррористической структуры, предполагает соответствие этой стратегии ожиданиям целевой аудитории. В соответствии с характерными особенностями целевой аудитории выбираются и каналы распространения сообщения и технологии воздействия, используемые в нем (коммуникационный аспект), и само содержание сообщения (информационный аспект). Иными словами, содержание сообщения нельзя отделять от его формы и наоборот.
В условиях кризисов общественного сознания идеологи ультралевых террористов низвели идею социальной революции до террора на основе мелкобуржуазного протеста, идеологи же «Аль-Каиды» трансформировали идею «большого и малого джихада» до массовых убийств мирных граждан. Таким образом, целевой аудиторией вербовщиков в ряды террористов остаются молодые и достаточно образованные люди, стремящиеся изначально к экономическим, социальным, политическим или культурным преобразованиям у себя на родине или в стране своего проживания.
Другая важная часть целевой аудитории — люди, склонные к насилию изначально, которым терроризм предлагает «идейное» обоснование их склонностей, легитимность действий путем пристройки к «общественному протесту». И основой для террористической пропаганды, транслирующейся на такие аудитории, может стать любая идеология, даже изначально не содержащая постулатов о необходимости насильственных действий. Таким образом, «религиозное» или «марксистское» объяснение действий террористов имеет скорее характер надстройки над социально-
Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 41. URL: http://e-iournal.spa.msu.ru/vestnik/item/41 2013vinogradova.htm (27.02.2014); и др.
экономическим базисом террористической деятельности.
Отдельного внимания заслуживает тот факт, что террористическая пропаганда поощряет претворение в жизнь самых примитивных инстинктов, создавая иллюзию возможности изменить мир «прямо сейчас» (а не путем прогрессивных социальных преобразований или борьбы за них в рамках общественного движения), а заодно и выплеснуть агрессию, которая под влиянием различных (социальных, политических, экономических, психологических) факторов копилась в человеке, но сдерживалась рамками социальных институтов2.
Терроризм сегодня оказывает коммуникационный эффект на целый ряд целевых аудиторий, главными из которых являются:
• государственные власти (государство-противник или враждебный террористам режим в собственном государстве);
• силовые структуры (могут выделяться в самостоятельную по отношению к государственным властям целевую аудиторию);
• общественные организации, главным образом международные негосударственные организации (НГО) и их филиалы как выразители точки зрения определенных групп интересов;
• члены самой террористической группы или сети;
• потенциальные террористы (из числа людей, сочувствующих террористической организации или имеющих определенный экономический, политический интерес, реализовать который возможно, действуя в рамках террористической группы);
• «инвесторы», финансирующие террористические акции;
• протестное движение, в разной мере подвергающееся опасности стать (намеренно или ненамеренно) проводником террористической пропаганды;
• население страны, на территории которой совершается теракт;
• население стран, где существует наибольшая опасность распространения террористической пропаганды и роста числа сочувствующих террористам (в случае «религиозного» терроризма это население тех стран Ближнего Востока, где располагаются идеологические центры антизападного движения);
• деятели культуры и искусства разных стран мира, способные (намеренно или ненамеренно) стать проводниками террористической пропаганды.
2 См.: Нардина О.В. Формирование общегосударственной антитеррористической системы. СПб., 2011. Гл. 2. § 4, 5.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
Существует целый ряд схем преобразования информации о террористическом акте в процессе ее трансляции на целевые аудитории. Главный аналитик Национального антикриминального и антитеррористического фонда О.М. Нечипоренко предлагает четырехуровневую схему изменений характера и содержания информации при комментировании теракта СМИ, различными структурами государства и гражданского общества. Конечный продукт этих трансформаций, по мнению эксперта, становится основным средством воздействия на целевые аудитории и имеет два основных признака:
• «Токсикогенность», или «токсичность» информации — способность дестабилизирующего воздействия на психику граждан (способность вызывать панику, неврозы, демобилизуя таким образом общество). О.М. Нечипоренко замечает, что «в этом случае уже не нужно подчас проводить сами террористические акции физически, а достаточно их имитации или подсадки слухов ... чтобы ввести или какой-то конкретный фрагмент общества в паническое состояние или воздействовать даже на более широкие слои»3. Насколько это выгодно террористам, доказывает тот факт, что в инструкциях «Аль-Каиды», обнаруженных британскими полицейскими в доме одного из боевиков после теракта в Лондоне, одной из тактических целей террористов названо «распространение слухов и написание прокламаций, настраивающих людей против врага»4.
• Провоцирующее действие. Здесь исследователь отмечает, что распространение информации о теракте и комментариев к ней позволяет учитывать свои ошибки как спецслужбам, так и террористическим организациям, поэтому эффект такого информирования назван позитивно-негативным5. Добавим, что провоцирующее воздействие позволяет террористам решать военные задачи невоенным путем, и главным подтверждением тому можно считать вторжения США в Афганистан и Ирак, обернувшиеся колоссальными потерями для Запада и для Востока. Основной целью провоцирующего воздействия является достижение политических и экономических целей террористической организации.
В данной статье мы попытаемся проанализировать реакцию государственных властей на террористические акты.
Исследователи отмечают, что реакция государственных властей на
3 Нечипоренко О.М. Избыточная информация о террористических угрозах как элемент напряженности в обществе // Институты гражданского общества против глобализации преступности и терроризма: сборник статей. М., 2008. С. 121.
4 The al Qaeda manual // US Dept of Justice Website. URL: www.iustice.gov/ag/manualpart1 1.pdf. P. 13. (22.01.2014).
5 Нечипоренко О.М. Указ. соч. С. 121.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
террористические акты, как и сама периодичность терактов, зависит от политической ситуации. Так, исследователи Билькентского и Мэрилендского университетов Н. Шатана, М. Инман и И.К. Бирнир утверждают, что политические меньшинства, вероятнее всего, способны прибегнуть к насильственным акциям в условиях, когда они оказываются неспособны выразить свое политическое мнение легальными методами. В этой же статье отмечается, что «религиозный» экстремизм и терроризм обусловлены не культурной или религиозной идентичностью членов политических групп, а главным образом степенью их вовлеченности в процессы принятия стратегических решений и формирования правительственных структур6. Поэтому экстремистская активность возрастает чаще всего в электоральные периоды.
Данная схема более действенна в условиях либеральной демократии, где конкурирующие партии и СМИ формируют свои сообщения с целью привлечь избирателей или читателей. Так сложилась классическая открытая стратегия кризисных коммуникаций, которая используется и при реакции на теракты. Власти признают случившийся кризис, акцентируют внимание на мерах по его преодолению, выражают сочувствие пострадавшим и соболезнования семьям жертв. При этом задержка в предоставлении информации СМИ или отказ от комментариев считаются своего рода «дурным тоном», поэтому после терактов практически все политические деятели пострадавшего государства, как из правящих, так и из оппозиционных партий, стремятся выступить с осуждением действий террористов.
Некоторые исследователи считают, что именно слепое следование данной схеме ослабляет государство в борьбе с терроризмом. Е.Н. Пашенцев полагает, что террористы чаще всего так же хорошо осведомлены о классических стратегиях реагирования на кризис, как и сами власти, поэтому террористический акт имеет своей целью привести в действие стандартный механизм государственных кризисных коммуникаций и продемонстрировать целевым аудиториям слабость противника7.
Теракты 2004 года в Мадриде и реакция государственных властей
Теракты в Мадриде 11 марта 2004 года произошли за три дня до парламентских выборов в Испании и стали причинами крупнейших потерь среди населения Западной
6 §atana N.S., Inman M., Birnir J.K. Religion, Legislative Coalitions and Terrorism. Paper presented on 8th Central and East European International Studies Association (CEEISA), Kadir Has University, Istanbul, Turkey, 15-17 June 2011.
7 Пашенцев Е.Н. Коммуникационный менеджмент в террористической и контртеррористической деятельности: проблемы и перспективы. Доклад на семинаре «СМИ, конфликты и проблемы мира», философский факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 18 мая 2011 г.
Европы в мирное время. В результате десяти взрывов четырех пригородных электропоездов погибли 192 и были ранены 2050 человек, по другим данным — 200 и 1500 человек соответственно8.
Ночью 13 марта министерство внутренних дел объявило об арестах троих марокканцев и двоих граждан Испании. Исследователи М.Х. Канел и К. Сандерс утверждают, что целью террористического акта было повлиять на результат выборов и заставить испанские власти вывести войска из Ирака9. Основные расхождения во мнениях возникли по вопросу о виновниках терактов. В конце избирательной кампании испанское правительство оказалось в ситуации, когда его дальнейшее будущее зависело от эффективности коммуникационной стратегии. Дополнительным фактором, осложняющим кризисные коммуникации, стала активность оппозиционных СМИ.
Первоначально ответственность за теракты была возложена на баскскую сепаратистскую организацию ЭТА; данной точки зрения придерживались власти и все крупные СМИ. Причиной такой уверенности называют раскрытые незадолго до этого планы баскских сепаратистов устроить взрыв на другой железнодорожной станции Мадрида в канун предыдущего Рождества, а также арест 28 февраля 2004 года двоих членов ЭТА, перевозивших взрывчатку.
По свидетельству М.Х. Канел и К. Сандерс, лидер баскской Национальной партии первым обвинил ЭТА в причастности к терактам. Единственным политиком, с самого начала отрицавшим указанную версию, был лидер политического крыла ЭТА. Через несколько часов после теракта, в 13 ч. 15 мин., представитель МВД подтвердил на пресс-конференции, что ответственность за взрывы в поездах министерство возложило на ЭТА. Версия стала официальной, но МВД не отрицало и то, что в ходе расследования может выясниться причастность других организаций10.
О том, что теракт в Мадриде стал медиасобытием общеевропейского масштаба, мы можем судить по публикациям на первых полосах крупных европейских газет. Так, из 46 газет, выдержки из которых были проанализированы автором, только две не разместили на первых полосах сообщений о теракте в Мадриде с крупными фотографиями. Первая полоса одной из них, шведской Aftonbladet, была посвящена
8 Spanish Reporters: Government Silenced the Truth About the Attacks // Inter Press Service. March 18, 2004. URL: http://www.commondreams.org/%20headlines04/0318-10.htm (24.08.2013).
9 The Handbook of Crisis Communication / ed. by W. T. Coombs, ShJ. Holladay. Southern Gate, UK, 2010. P. 454.
10 Police search for Madrid bombers. Doubts over al Qaeda claim // CNN.com. URL: http://edition.cnn.com/2004/WQRLD/europe/03/11/spa-in.blasts (22.01.2014).
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
гибели крупного шведского бизнесмена, и эта новость стала более значимой для редакции, чем теракт в Мадриде.
Испанское правительство объявило трехдневный траур, а также заявило о намерении приостановить предвыборную кампанию в связи с терактом. Был сделан акцент на том, что правительство приложит все усилия для оказания помощи пострадавшим и семьям жертв, для обнаружения террористов, обеспечения безопасности граждан. Исследователи считают, что «этим решением [политические круги] продемонстрировали серьезность своей оценки терактов» и показали обществу, что политические партии в подобной кризисной ситуации «способны пожертвовать личными интересами (снизить накал предвыборной гонки) ради интересов граждан»11.
Официальная правительственная версия повторялась в сообщениях министров, хотя исследователи утверждают, что уже в первые сутки после терактов она казалась неубедительной: росло число доказательств причастности к теракту «Аль-Каиды»12.
Спецвыпуски газет от 11 марта транслировали официальную версию под броскими заголовками: «Массовое убийство в Мадриде. ЭТА убила более 130 человек», «Убийцы. Глубокий шок в Испании после ожесточенного удара ЭТА в Мадриде», «Убийства ЭТА в Мадриде»13. Министр внутренних дел Анхель Асебес повторил, что теракты были, несомненно, делом рук ЭТА. Нескольким иностранным корреспондентам в Испании позвонила женщина, назвавшаяся правительственным чиновником, которая перечислила «причины», по которым ответственность возлагается именно на ЭТА. «Во-первых, никто пока не взял на себя ответственность, а у ЭТА обычно уходит на эту процедуру несколько дней. Во-вторых, задействованное взрывчатое вещество часто используется ЭТА. В-третьих, ЭТА никогда не предупреждает о своих атаках заранее»14. Это слова Хенка Бума, корреспондента ежедневных газет De Tijd of Belgium и Het Financieele Dagblad of the Netherlands.
Журналист и главный редактор Inter Press Service Д. Карибони считает, что такое распространение официальной версии событий не было случайным. Испанское правительство и правящая партия безоговорочно поддерживали «доктрину Буша» и участие Испании в войне в Ираке, хотя 83% населения страны (по другим данным —
11 The Handbook of Crisis Communication. P. 454.
12 Cariboni D. Spain: Terrorism, Lies and Elections. Inter Press Service, March 15, 2004 // Global Issues: Social, Political, Economic and Environmental Issues That Affect Us All. URL: www.globalissues.org/ar-ticle/473/spain-terrorism-lies-and-elections (24.01.2014).
13 The Handbook of Crisis Communication. P. 454.
14 Cariboni D. Op. cit.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
94%15) выступило против этого16. Таким образом, можно предположить, что приостановка избирательной кампании служила двум целям: выражению вовлеченности первых лиц в кризисную ситуацию и переводу внимания электората от проблем борьбы с «религиозным» террором, за который общество считала ответственными власти, к более привычной проблеме баскского сепаратизма.
Показательно, что даже после обнаружения министерством внутренних дел 11 марта в 20 ч. фургона, в котором были найдены видеозаписи, указывающие на причастность «Аль-Каиды», правительство продолжало придерживаться официальной версии событий. На следующий день газеты отразили единство общественного мнения заголовками «День позора», «Все объединились против террора».
В общей сложности 11 миллионов человек приняли участие в демонстрациях протеста против терроризма, на транспарантах встречался вопрос: «Кто убийца?» Далее сомнения в официальной версии начали распространяться с помощью новых СМИ (интернет и мобильные телефоны). Новые СМИ были также использованы правящей Народной партией (Partido Popular) для демонстрации солидарности партии с пострадавшими. Акция была вынесена за пределы офисов партии в день перед выборами, в который проведение предвыборной кампании запрещено законом. Одна из главных медиа-групп, PRISA, взяла на себя освещение акций рассерженных демонстрантов, обвиняющих правительство во лжи17.
И оппозиция, и, в особенности, правительственные лидеры находились в центре внимания СМИ, стремившихся получить информацию о терактах. Комментируя ход расследования, министры, включая премьер-министра и министра внутренних дел, появлялись перед журналистами семь раз. Новый лидер Народной партии первым сделал официальное заявление из Мадридского штаба партии, затем выступил лидер социалистов Хосе Луис Родригес Сапатеро, который, в отличие от представителей правительства, назвал оккупацию Ирака и войну бедствием, подтвердив свои намерения вывести оттуда войска. Действующий премьер-министр Хосе Мария Альфредо Азнар выступил со специальным обращением к нации по телевидению и провел одну пресс-конференцию.
Исследователи отмечают, что официальные заявления испанского
15 Corrigan D. Madrid Bombings, March 11, 2004 — A Timeline of Events. Terrorism in Spain: Islamic Terrorist Attack in Madrid, March 2004 // About.com. URL: http://gospain.about.com/od/spanishhfe/a/madrid% 20bombtime.htm (24.01.2014).
16 Cariboni D. Op. cit.
17 The Handbook of Crisis Communication. P. 455.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
правительства обладают в данной ситуации классической «электоральной» структурой: слова, жесты, действия могут интерпретироваться как направленные на победу на выборах, о чем свидетельствуют избирательность, наличие лакун в описаниях реальности, приписывание кому-либо вины или ответственности, наличие классификаций и обобщений. Акцент сделан при этом на мерах, принятых и предложенных спикерами. Показательно, что даже в литературе, посвященной кризисным коммуникациям, построение такой цепочки сообщений испанскими властями представлено как непреднамеренное, стихийно сложившееся под влиянием высокой вовлеченности политических лидеров в ситуацию, а сообщения, противоречащие официальной версии, — следствием утечек информации из МВД18. Однако нельзя не заметить, что для испанских властей именно версия причастности ЭТА к терактам в Мадриде являлась наиболее выгодной.
«В своем первом заявлении Х.М.А. Азнар начал с выражения солидарности с нацией, четко разделив «своих» и «чужих» и апеллируя, в первую очередь к испанской идентичности: «Правительство страны — с ними [с жертвами], как и подавляющее большинство испанского народа»; «...горе, которое разделяет сегодня каждый, кто является благородным испанцем»; «мы положим конец этой террористической группе, прибегнув к силе права и сплотив всех испанцев»19.
В контексте разнонаправленного, националистического политического курса страны апелляции к испанскому единству были призваны «сплотить вокруг флага» общественность, как это произошло в 2001 году в США, когда Дж. Маккейн призвал американцев сплотиться вокруг американского флага и Дж. Буша.
Есть точки зрения, согласно которым причиной неэффективности речи премьер-министра стало использование разделяющей риторики (выделение «благородных» и тем самым — неблагородных испанцев). Однако подобное объяснение неуспеха премьера, который потерял свой пост по итогам состоявшихся выборов, находится в сфере только связей со СМИ, тогда как в данной ситуации проявляется прежде всего недостаток применения средств коммуникационного менеджмента. В сжатые сроки правительство было вынуждено решать задачу,
18 The Handbook of Crisis Communication. P. 455.
19 Здесь и далее речь Х.М.А. Азнара цит. по: The Handbook of Crisis Communication. P. 456.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
требующую наличия четко сформулированного плана реагирования на кризис. Подобный план в идеале формулируется еще в докризисный период, однако политическая элита Испании прибегла к самым стандартным алгоритмам кризисных коммуникаций, не проявив должной гибкости в сложившейся ситуации, а сосредоточившись всецело на борьбе за политические дивиденды. Заметим, что ключевым фактором кризисных коммуникаций является лояльность целевых аудиторий, которая была во многом утрачена испанским правительством, еще до теракта 11 марта избравшим курс на поддержку «доктрины Буша»20 и войны в Ираке. Правительство не прислушалось к результатам опросов общественного мнения и даже после гибели в Ираке ряда испанских военных и журналистов продолжило прежний курс. Наконец, даже классическая рекомендация при осуществлении кризисных коммуникаций — не выступать с непроверенной информацией — была нарушена.
Помимо апелляции к испанской идентичности, Х.М.А. Азнар сослался на Конституцию Испании:
«Мы находимся на стороне Конституции. Это договор абсолютного большинства испанцев, который гарантирует все права и свободы. Это также великое соглашение о нашем политическом режиме, которое является выражением нашей Испании, единой и разнообразной. Мы не собираемся изменять наш режим ни потому, что террористы убивают, ни потому, что они прекращают убивать».
Эта связь с конституцией была позже усилена правительством, настаивавшим, что такие высказывания должны войти в лозунги, с которыми выступили 11 миллионов демонстрантов в день после теракта. Правительство призвало всех граждан и все политические партии пройти по стране с лозунгом: «С жертвами, с Конституцией — за поражение терроризма». Однако здесь сказались последствия разделяющей риторики предыдущих дней: каталонцы, выступавшие за изменение конституции и расширение полномочий региональных органов власти,
20 «Доктрина Буша» — документ Совета национальной безопасности США «Стратегии национальной безопасности Соединенных Штатов», опубликованный 20 сентября 2002. В документе изложены основные принципы внешней политики США после 11 сентября 2001, в том числе концепция «превентивных» военных кампаний в отношении государств, которые, по представлениям правительства США, способны оказывать поддержку международному терроризму.
отказались пройти под правительственными лозунгами.
Исследователи предполагают и такой ход планирования правительственных коммуникаций: разделяющая риторика вкупе со ссылками на конституцию имеет дополнительную цель — разделить в сознании граждан население Испании на тех, кто поддержал конституцию, и на тех, кто не поддержал ее, не выйдя на демонстрации под правительственными лозунгами. В таком случае мнение второй группы граждан искусственно обесценивалось, и, если бы в будущем призывы внести поправки в конституцию остались без должного внимания правительства, это вызвало бы меньшее возмущение, так как эти требования были бы связаны с теми, кто не поддержал саму сущность конституции21. Впрочем, эта версия весьма надуманна.
Не проявило гибкости правительство и после пресс-конференции министерства внутренних дел, когда была поставлена под сомнение причастность ЭТА к теракту. Высказываются версии событий, согласно которым сам премьер-министр звонил в редакции некоторых СМИ и настаивал на том, чтобы они придерживались официальной версии событий, рассылались инструкции для государственных чиновников, в соответствии с которыми те обязаны были подтверждать официальную версию при общении с журналистами.
Напряженность в стране тем временем достигла такого высокого уровня, что в Памплоне, в Стране Басков, полицейский убил выстрелом местного пекаря во время спора о теракте.
Это случилось, когда правительство сообщило об обнаружении видеозаписи, оставленной в мусорном контейнере около мечети в Мадриде, на которой человек, назвавшийся «военным представителем» «Аль-Каиды» в Европе, Абу Дуджан аль-Афгани, заявил, что его организация ответственна за взрывы. «Это ответ на сотрудничество Испании с преступником-Бушем и его союзниками..., на преступления, которые вы совершили в мире, и особенно в Ираке и Афганистане, и наказание будет большим, если того захочет Бог», — произнес он на арабском языке22.
В последний день перед выборами, 13 марта, в 21 ч. лидер Народной партии Мариано Рахой дал пресс-конференцию, на которой он объявил:
«В данный момент происходит незаконная демонстрация, участники которой окружили штаб и обвиняют Народную партию в
21 The Handbook of Crisis Communication. P. 456.
22 Cariboni D. Op. cit.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
серьезных преступлениях... Я прошу и требую, чтобы те, кто созвал эту
незаконную демонстрацию, прекратили ... этот антидемократический акт
давления. Я также прошу, чтобы остальные политические партии осудили
это невыносимое давление, которое стало продолжением осады штабов
партии, имевших место во время последних муниципальных и
региональных выборов»23.
Из-за неверно избранной коммуникационной стратегии Народная партия Испании оказалась в изоляции. Общественность видела, что заявления партии расходятся с реальными поступками, что и привело к смене правительства.
Случай с испанскими политиками в целом подтверждает теорию турецких и американских специалистов, согласно которой опасность экстремистских акций и терактов возрастает именно в период проведения предвыборной кампании. Поэтому, вероятно, целесообразно разрабатывать варианты планов кризисных коммуникаций на периоды политических выборов (для снижения возможности политических манипуляций). Кроме того, разделение общества на несколько политических «лагерей» является фактором, существенно осложняющим правительственные коммуникации в стране. Поэтому в периоды отсутствия кризисных ситуаций необходим постоянный и тщательный мониторинг общественного мнения по самым важным политическим, экономическим и социальным вопросам. Стремление решить эти вопросы в интересах общества в отсутствие острого кризиса существенно облегчит работу с гражданами в ситуации террористической атаки.
Нельзя, основываясь на приведенном выше анализе, утверждать, что резкие эмоциональные заявления являются наилучшим способом коммуникации с целевыми аудиториями в странах ЕС. Более полезным оказалось использование сдержанного тона и подчеркнутого рационализма в оценках, чтобы не спровоцировать паники или нетерпимости между представителями различных культур, наций, религий или политических течений.
***
«Война с террором», точкой отсчета которой для стран Запада стали события 11 сентября 2001 года, показала на сегодняшний день свои объективные слабости. Борьба с терроризмом, став предметом многочисленных спекуляций в политической и
23 Цит по: The Handbook of Crisis Communication. P. 457.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
экономической сферах, долгое время рассматривалась в отрыве от других задач (социальных, экономических преобразований и т. п.), стоящих перед национальными и наднациональными властными структурами ЕС. Так, принятие решений в сфере безопасности, связанных с проблемой терроризма, осуществлялось в сжатые сроки и было тесно связано с экономическими и политическими интересами элит на Ближнем Востоке. Это привело к тому, что правительственные сообщения в США, а вслед за ними и в ЕС, волей-неволей сформировали отношение у огромной части населения к терроризму как к обусловленному преимущественно идейно явлению (хотя определенную роль идеологии в формировании террористических организаций отрицать нельзя).
Наследие холодной войны, в ходе которой ультралевые террористы представлялись на Западе как «коммунисты», поддерживаемые советскими властями, и т. п., выработало своего рода привычку к политической оценке террористической деятельности. В то же время на второй план (можно проследить на примере оценок истории «Фракции Красной армии» в ФРГ24) отходила экономическая составляющая терроризма. Хотя мы можем вспомнить работы таких представителей «экономического» подхода к проблеме, как Л. Наполеони25, Г. Хаслеруд, Б.С. Транёй26 и др., в документах наднациональных и национальных правительственных структур ЕС, транслировавшихся на широкие слои населения, стал преобладающим именно призыв к толерантности по отношению к представителям других наций, религий и т. п. То есть, несмотря на заявления о необходимости разграничить, например, религиозные воззрения и террористическую пропаганду, ведущими экспертами в дискуссии по проблеме терроризма в ЕС стали именно эксперты в области религии. Это управленческое решение произвело эффект, обратный ожидаемому: террористические организации представили борьбу с терроризмом как борьбу с теми или иными религиозными или политическими течениями, как проявление национальной нетерпимости и т. п.
24 Kailitz S. Politischer Extremismus in der Bundesrepublik Deutschland. Eine Einführung. Wiesbaden, 2004; Peters B. RAF: Terrorismus in Deutschland. Stuttgart, 1991; Peters B. Tödlicher Irrtum: Die Geschichte der RAF. Berlin, 2004; Prantl H. Verdächtig. Der starke Staat und die Politik der inneren Unsicherheit. Hamburg; Wien, 2002; Rabert B. Links- und Rechtsterrorismus in der Bundesrepublik Deutschland von 1970 bis heute. Bonn, 1995.
25 Napoleoni L. Terror's Unwilling Ally. An excerpt from: Napoleoni L. Modern Jihad. Tracing the Dollars behind the Terror Networks. London, 2003. // ColdType. URL: www.coldtype.net/Assets.07/Es-says/0407.Terror.pdf (28.10.2012).
26 Haslerud G., Tranoy B.S. Fighting Terrorist Finance — Issues, Impacts and Challenges. Forsvarets Forskningsinstitutt. Kjeller, 2005.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
Таким образом, хотя терроризм сам по себе является средством реализации
экономических и политических интересов сравнительно узких групп и может
эксплуатировать любую идеологию до тех пор, пока это помогает в достижении цели, в
общественном сознании террор связан (усилиями СМИ, некоторых политиков и т. п.)
именно с идеологией — проблемой самоидентификации, выражающейся в
политических, религиозных, культурных доктринах.
В этом заключается одна из главных причин того, что террористические ячейки
и сети стали так быстро находить активных сторонников и новых рекрутов: терроризм
был признан выражением идеологии, и тысячи тех, кто не нашел способа решения
своих проблем в рамках либерального политического курса и занялся поиском
альтернативной идеологии, стали посетителями экстремистских и террористических
интернет-сайтов, потребителями низкокачественной литературы и т. п. Таким образом,
сам подход к проблеме, сформировавшийся во властных структурах и научных кругах,
частично провоцирует радикализацию в Европейском союзе.
Научное сообщество способно стать одним из институтов гражданского
общества, который может противопоставить террористической пропаганде идею
позитивного социального и культурного развития, но реализовать эту идею в
конкретной деятельности можно только при активной поддержке государства,
действующего в интересах общества, а не в узко корпоративных интересах.
Список литературы:
1. Виноградова Е.А. К вопросу о работе с «новыми медиа» в стратегической коммуникации // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 41. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/41_2013vinogradova.htm (27.02.2014).
2. Коммуникационный менеджмент в мировой политике и бизнесе / Под науч. ред. Е.Н. Пашенцева. В 2-х тт. М., 2007.
3. Нардина О.В. Формирование общегосударственной антитеррористической системы. СПб., 2011.
4. Нечипоренко О.М. Избыточная информация о террористических угрозах как элемент напряженности в обществе // Институты гражданского общества против глобализации преступности и терроризма: Сборник статей. М., 2008.
5. Пашенцев Е.Н. Коммуникационный аспект гуманитарной интервенции в условиях «арабской весны» // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 35. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/35_2012pashentsev.htm (10.11.2013).
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
6. Пашенцев Е.Н. Коммуникационный менеджмент в террористической и контртеррористической деятельности: проблемы и перспективы. Доклад на семинаре «СМИ, конфликты и проблемы мира», философский факультет МГУ имени М.В. Ломоносова, 18 мая 2011 г.
7. Полунина О.С. Проблемы коммуникационной безопасности стран Латинской Америки: манипулятивный потенциал коммуникативного пространства // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 34. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/34_2012polunina.htm (10.11.2013).
8. Cariboni D. Spain: Terrorism, Lies and Elections. Inter Press Service, March 15, 2004 // Global Issues: Social, Political, Economic and Environmental Issues That Affect Us All. URL: www.globalissues.org/ar-ticle/473/spain-terrorism-lies-and-elections (24.01.2014).
9. Corrigan D. Madrid Bombings, March 11, 2004 — A Timeline of Events. Terrorism in Spain: Islamic Terrorist Attack in Madrid, March 2004 // About.com. URL: http://gospain.about.com/od/spanishlife/a/madrid%20bombtime.htm (24.01.2014).
10. Djoric M. Modern Communication and Terrorism in International Relations // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 36. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/36_2013djoric.htm (10.11.2013).
11. Haslerud G., Trarny B.S. Fighting Terrorist Finance — Issues, Impacts and Challenges. Forsvarets Forskningsinstitutt. Kjeller, 2005.
12. Kailitz S. Politischer Extremismus in der Bundesrepublik Deutschland. Eine Einführung. Wiesbaden, 2004.
13. NapoleoniL. Terror's Unwilling Ally. An excerpt from: Napoleoni L. Modern Jihad. Tracing the Dollars Behind the Terror Networks. London, 2003 // ColdType. URL: www.coldtype.net/Assets.07/Es-says/0407.Terror.pdf (28.10.2012).
14. PetersB. RAF: Terrorismus in Deutschland. Stuttgart, 1991.
15. PetersB. Tödlicher Irrtum: Die Geschichte der RAF. Berlin, 2004.
16. Police search for Madrid bombers. Doubts over al Qaeda claim // CNN.com. URL: http://edition.cnn.com/2004/W0RLD/europe/03/11/spa-in.blasts (22.01.2014).
17. Prantl H. Verdächtig. Der starke Staat und die Politik der inneren Unsicherheit. Hamburg; Wien, 2002.
18. RabertB. Links- und Rechtsterrorismus in der Bundesrepublik Deutschland von 1970 bis heute. Bonn, 1995.
Государственное управление. Электронный вестник
Выпуск № 43. Апрель 2014 г.
19. §atana N.S., Inman M., Birnir J.K. Religion, Legislative Coalitions and Terrorism / Paper presented on 8th Central and East European International Studies Association (CEEISA), Kadir Has University, Istanbul, Turkey, 15-17 June 2011.
20. Simons G. Propaganda and the Information War Against Syria: The Latest War for Peace // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33_2012simons.htm (10.11.2013).
21. Spanish Reporters: Government Silenced the Truth About the Attacks // Inter Press Service. March 18, 2004. URL: http://www.commondreams.org/%20headlines04/0318-10.htm (24.08.2013).
22. The al Qaeda manual // US Dept of Justice Website. URL: www.justice.gov/ag/manualpart1_1.pdf (22.01.2014).
23. The Handbook of Crisis Communication / Ed. by W. T. Coombs, Sh.J. Holladay. Southern Gate, UK, 2010.
24. The Rising Role of Communication Management in World Politics and Business / Ed. by E. Pashentsev and G. Simons. Moscow, 2009.
25. Valtchanova V.Implications of Cloud Culture for Communication Management // Государственное управление. Электронный вестник. 2013. № 37. Апрель 2013 г. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/37_2013valtchanova.htm (10.11.2013).
26. Weintraub C. American Revolutions in Georgia and Ukraine: An Analysis of the Role of Public Relations and NGOs in the Political Regimes' Change in the Post-Soviet Space // Государственное управление. Электронный вестник. 2012. № 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33_2012weintraub.htm (10.11.2013).
Bazarkina D.
The Communication Effect of Terrorism by example of Madrid Bombings on March 11th, 2004
Bazarkina, Darya — Ph.D., Faculty of Philosophy, Lomonosov Moscow State University; assistant professor, Journalism and Media Education Department, Sholokhov Moscow State Humanitarian University. E-mail: [email protected]
Annotation
In an information society the communication component of political processes, economic transformations and political conflicts comes on the foreground. The analysis of communication strategy of the developed countries and summarizing the available data on communicative aspect of terrorist and antiterrorist activities is highly relevant and important. The primary task of this article is to analyze the reaction of public authorities to acts of terrorism on the example of the government of Spain after the tragic events of March, 11th, 2004.
Key words
Terrorism, communication management, the European Union, Spain, ETA, Al-Qaeda.
References:
1. Vinogradova E.A. K voprosu o rabote s «novymi media» v strategicheskoj kommunikacii. Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2013, 41. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/41_2013vinogradova.htm (27.02.2014).
2. Kommunikacionnyj menedzhment v mirovoj politike i biznese / Pod nauch. red. E.N. Pashenceva. V 2-h tt. Moscow, 2007.
3. Nardina O.V. Formirovanie obshhegosudarstvennoj antiterroristicheskoj sistemy. St. Petersburg, 2011.
4. Nechiporenko O.M. Izbytochnaja informacija o terroristicheskih ugrozah kak jelement naprjazhennosti v obshhestve. Instituty grazhdanskogo obshhestva protiv globalizacii prestupnosti i terrorizma. Sbornik statej. Moscow, 2008.
5. Pashencev E.N. Kommunikacionnyj aspekt gumanitarnoj intervencii v uslovijah «arabskoj vesny». Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2012, 35. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/35_2012pashentsev.htm (10.11.2013).
6. Pashencev E.N. Kommunikacionnyj menedzhment v terroristicheskoj i kontrterroristicheskoj dejatel'nosti: problemy i perspektivy. Doklad na seminare «SMI, konflikty i problemy mira», filosofskij fakul'tet MGU imeni M.V. Lomonosova, 18 maja 2011 g.
7. Polunina O.S. Problemy kommunikacionnoj bezopasnosti stran Latinskoj Ameriki: manipuljativnyj potencial kommunikativnogo prostranstva. Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2012, 34. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/34_2012polunina.htm (10.11.2013).
8. Cariboni D. Spain: Terrorism, Lies and Elections. Inter Press Service, March 15, 2004. Global Issues: Social, Political, Economic and Environmental Issues That Affect Us All. URL: www.globalissues.org/ar-ticle/473/spain-terrorism-lies-and-elections (24.01.2014).
9. Corrigan D. Madrid Bombings, March 11, 2004 — A Timeline of Events. Terrorism in Spain: Islamic Terrorist Attack in Madrid, March 2004. About.com.
URL: http ://gospain.about. com/od/spanishlife/a/madrid%20bombtime.htm (24.01.2014).
10. Djoric M. Modern Communication and Terrorism in International Relations. Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2013, 36. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/36_2013djoric.htm (10.11.2013).
11. Haslerud G., Tran0y B.S. Fighting Terrorist Finance — Issues, Impacts and Challenges. Forsvarets Forskningsinstitutt. Kjeller, 2005.
12. Kailitz S. Politischer Extremismus in der Bundesrepublik Deutschland. Eine Einführung. Wiesbaden, 2004.
13. Napoleoni L. Terror's Unwilling Ally. An excerpt from: Napoleoni L. Modern Jihad. Tracing the Dollars Behind the Terror Networks. London, 2003. ColdType. URL: www.coldtype.net/Assets.07/Es-says/0407.Terror.pdf (28.10.2012).
14. Peters B. RAF: Terrorismus in Deutschland. Stuttgart, 1991.
15. Peters B. Tödlicher Irrtum: Die Geschichte der RAF. Berlin, 2004.
16. Police search for Madrid bombers. Doubts over al Qaeda claim. CNN.com. URL: http://edition.cnn.com/2004/WORLD/europe/03/11/spa-in.blasts (22.01.2014).
17. Prantl H. Verdächtig. Der starke Staat und die Politik der inneren Unsicherheit. Hamburg; Wien, 2002.
18. Rabert B. Links- und Rechtsterrorismus in der Bundesrepublik Deutschland von 1970 bis heute. Bonn, 1995.
19. §atana N.S., Inman M., Birnir J.K. Religion, Legislative Coalitions and Terrorism. Paper presented on 8th Central and East European International Studies Association (CEEISA), Kadir Has University, Istanbul, Turkey, 15-17 June 2011.
20. Simons G. Propaganda and the Information War Against Syria: The Latest War for Peace.
Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2012, 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33_2012simons.htm (10.11.2013).
21. Spanish Reporters: Government Silenced the Truth About the Attacks. Inter Press Service. March 18, 2004. URL: http://www.commondreams.org/%20headlines04/0318-10.htm (24.08.2013).
22. The al Qaeda manual. US Dept of Justice Website. URL: www.justice.gov/ag/manualpart1_1.pdf (22.01.2014).
23. The Handbook of Crisis Communication / Ed. by W. T. Coombs, Sh.J. Holladay. Southern Gate, UK, 2010.
24. The Rising Role of Communication Management in World Politics and Business / Ed. by E. Pashentsev and G. Simons. Moscow, 2009.
25. Valtchanova V. Implications of cloud culture for communication management. Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2013, 37.
URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/37_2013valtchanova.htm (10.11.2013).
26. Weintraub C. American Revolutions in Georgia and Ukraine: An Analysis of the Role of Public Relations and NGOs in the Political Regimes' Change in the Post-Soviet Space. Gosudarstvennoe upravlenie. Jelektronnyj vestnik, 2012, 33. URL: http://e-journal.spa.msu.ru/vestnik/item/33_2012weintraub.htm (10.11.2013).
