CC BY
58
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2014. №3(37)
УДК 82.081
КОММУНИКАТИВНЫЕ ФУНКЦИИ ДОКУМЕНТА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРНОЙ КРИТИКЕ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА
© М.Г.Уртминцева
Рассматриваются функции документального дискурса, представленного различными типами письменных источников, среди которых основными являются письма и воспоминания современников, на основе которых формируется исследовательский миф о писателе. В качестве материала исследования использованы работы одного из первых провинциальных биографов И.С.Тургенева - Н.М.Гутьяра.
Ключевые слова: И.С.Тургенев, литературная критика, документальный дискурс, исследовательский миф, коммуникативные стратегии.
Литературный процесс второй половины XIX века - явление многообразное как в идейном, так и в художественном отношении. Именно в этот период происходит не только становление основных литературных жанров русской литературы, но и укрепляется тенденция внежанрового мышления, в развитии которой особая роль принадлежит литературной критике как области «свободного творчества». Как известно, критика вторична по отношению к своему объекту, ориентирована на него как на своеобразный «документ», который получает разработку в тезисах и аргументах критической статьи, отзыва или рецензии. Однако в процессе критической деятельности на первый план всегда выходит вопрос о способах осуществления коммуникации, пробуждения читательской активности и сопереживания читателя сообщаемым фактам и свидетельствам, касающимся биографии и творчества писателя. Поэтому особую роль в русской литературной критике этого периода приобретает документальный дискурс, представленный различными типами как письменных, так и устных источников, среди которых основными являются письма, мемуары, воспоминания, устные свидетельства очевидцев событий. Анализ таких источников, как статья в периодическом издании («Обломов» А.Дружинина, «Базаров» Д.Писарева), письмо («Письмо в редакцию «Вестника Европы» М.Е.Салтыкова-Щедрина, рецензия («Историческая сатира» А.Суворина, «Асмодей нашего времени» М. Антоновича) и др. показал, что в литературной критике исследуемого периода документ, выполняя свои основные функции передачи и закрепления информации, значительно расширяет эстетические и аксиологические свойства текста, меняет его стилистику, повышая когнитивный уровень текста в целом.
Одним из наиболее убедительных документальных свидетельств по праву считается эписто-
лярий писателя, так как в письмах звучит его голос, сообщаются факты, на которые ссылается критик, аргументируя высказанные им соображения. Именно такой подход к обоснованию собственной концепции использовали как известные критики, так и исследователи «второго» ряда, чьи работы не стали предметом подробного изучения в силу целого ряда причин. Одним из таких критиков второй половины XIX века был Николай Михайлович Гутьяр - уроженец горбатовского уезда Нижегородской губернии, выпускник нижегородского дворянского института, бессменный сотрудник «Нижегородский губернских ведомостей», а затем председатель Оренбургской архивной комиссии. Его перу принадлежит первое монографическое исследование личности и творчества И.С.Тургенева, изданное в Юрьеве в 1907 году [1]. Свою первую статью, посвященную биографии Тургенева, Гутьяр опубликовал в журнале «Вестник Европы» за 1900 год. Это был материал «Тургенев и Белинский» [2], в котором провинциальный историк литературы воспроизводил обстоятельства знакомства Тургенева и Белинского, размышлял о характере влияния Белинского на Тургенева, поднимал вопрос об особенностях «западничества» писателя, обращаясь к интерпретации узловых сюжетов личной и творческой биографии Тургенева. За этой статьей последовали другие: «Тургенев и Анненков» [3], «Ив.С.Тургенев во Франции» [4], «Тургенев и крестьянский вопрос» [5]. Следует отметить, что последняя статья помещается издателем журнала в своеобразный контекст, возникающий вряд ли случайно: она предшествует статье А.Андреевой «Призраки» как исповедь Тургенева» [6]. Последовательность предлагаемых читателю материалов закрепляла в сознании читателя мысль о том, что испо-ведальность, о которой критик писал в своих предыдущих статьях, является отличительной чертой художественной манеры Тургенева.
В первой статье «Тургенев и Белинский», определяя цель своей работы, критик подчеркивает, что для него единственным достоверным источником сведений о Тургеневе являются его письма, где он предстает не столько как писатель, сколько как человек. Чрезвычайно показательно, что критик акцентирует достоверность своих наблюдений и выводов, используя в обращении с читателем язык документа. Определяя задачу статьи - «воспроизвести черты характеризуемой личности» [2: 527], Гутьяр указывает также другие источники, которые были использованы им в процессе работы: это литературные и житейские воспоминания Тургенева, куда вошли его «Воспоминания о Белинском», материалы к биографии Белинского А.Пыпина («Вестник Евро-пы»,1874-1875), книги журнала «Русское обозрение» (1894,кн.5), где были опубликованы письма В.Белинского, «Воспоминания и критические очерки» П.Анненкова, воспоминания Я.Полонского о Тургеневе, напечатанные в «Ниве» (1884), сборник «Иностранная критика о Тургеневе» [7], а также неизданные письма Тургенева, которые хранились в Румянцевском музее. Несмотря на то, что используемый критиком материал довольно разнороден, его компоновка подчинена одной цели: воспроизвести атмосферу, в которой проходило формирование эстетических взглядов Тургенева. Стиль критического высказывания представляет собой синтез документальных дискурсов, один из которых принадлежит Тургеневу (обильное цитирование выдержек из писем Тургенева Белинскому), а другой Белинскому, точка зрения которого представлена в цитировании программного для литературы конца 40-х годов обзора русской литературы за 1847 год, который содержит общую характеристику прозаической деятельности Тургенева за 18441847 годы.
Намеченные в первой статье принципы подачи биографического материала (эпистолярное наследие и историко-литературный контекст) Н.Гутьяр развивает в следующей работе, отличающейся от предыдущей тем, что статья «Ив.С.Тургенев во Франции» концептуально выстроена. В ней Гутьяр предпринимает попытку формирования научной периодизации творчества Тургенева на основе сопоставления фактов биографии и литературных произведений, созданных в определенный период жизни писателя.
По мнению критика, годы с 1847 по 1850 год - чрезвычайно важный период в личной и творческой судьбе Тургенева. Он отмечен расширением задач эстетической программы писателя, интенсивной работой в области прозаических (цикла, повести и романа) и драматических жан-
ров (одноактной и двухактной комедии) и драмы. Это время пребывания Тургенева во Франции, когда писатель второй раз «вступает» в литературу после своего дебюта в России конца 1830-х - начала 1840-х годов. Основной тезис статьи заключен в утверждении того, что творчество конца 40-х-начала 50-х годов свидетельствует о поисках Тургеневым путей к познанию самого себя как личности. Основной тезис статьи, определивший ее структуру, формулируется следующим образом: три года пребывания Тургенева за границей - «это эпоха «Записок охотника» и драматических произведений писателя» [4:101]. Биограф ставит перед собой две задачи, определяющие способ подачи документального материала, представленного в защиту основного тезиса работы: ответить на вопрос, какими обстоятельствами было вызвано появление «Записок охотника» и драматургии Тургенева, во-первых, и как отразились на этих произведениях условия времени и места их создания, во-вторых.
Четыре первых раздела статьи, посвященные систематизации фактов внешней жизни Тургенева, представляют нам Тургенева-созерцателя, наблюдателя парижской жизни, в 1848 году пережившего события февральской революции. Показательна в этом плане цитата из письма Тургенева к П.Виардо от 1 мая 1848 года, свидетельствующую о том, что впечатления переворота очень скоро улеглись в душе Ивана Сергеевича и для него вновь наступило время обычных занятий, прогулок [4: 102]. События внешней жизни, по убеждению Гутьяра, способствовали не столько стремлению Тургенева определиться со своими политическими взглядами и проверить их на арене исторических событий, как это сделали Герцен, Бакунин и даже мирный Анненков, сколько выстроить свои взаимоотношения с близким ему кругом, понять самого себя. Аргументируя свой тезис, критик ссылается на воспоминания Тучковой - Огаревой [4: 113], знакомя читателя со следующим далеко не бесспорным по делаемым выводам наблюдением мемуаристки. Вспоминая атмосферу, царившую в доме Герцена, Огарева пишет о том, что два близких человека - Тургенев и Анненков, бывшие своими людьми в семье Герцена, по-разному относились к Натали Герцен. Анненков, утверждает мемуаристка, «имел большое уважение к Наталье Александровне; Тургенев же, напротив, не любил ее, мало с ней говорил, как будто нехотя; нередко случалось им говорить друг другу колкости» [8: 337]. Казалось бы, факт неприязненных отношений Тургенева и Натальи Герцен - не столь важен для решения вопроса о причинах создания «Записок охотника» или драматических
сочинений Тургенева. Однако для Гутьяра характер неприязни и ее причины в высшей степени важны, так как, по мнению критика, именно «оригинальная и богатая натура Натальи Александровны при всем своем наружном спокойствии и холодности в душе была женственной и нежной в высшей степени. При недюжинном уме и сильной воле Н.А.Герцен обладала всеми лучшими качествами героинь Тургенева» [4: 114]. Тогда как же объяснить взаимную неловкость и натянутость в их отношениях, как объяснить, что в цитируемых строчках из писем к Огаревой Н. Герцен пишет, что при взгляде на Тургенева ей кажется, что она входит в «нежилую комнату -сырость на стенах, и проникает эта сырость тебя насквозь, ни сесть, ни дотронуться ни до чего не хочется, хочется выйти поскорей на свет, на тепло. А человек он хороший» [9: 120]. Приводя эти строки, критик создает проблемную ситуацию для читателя, вставшего в тупик: кому верить? Гутьяр объясняет смысл парадоксальной ситуации, ссылаясь на ...Тургенева, указывая на роман «Отцы и дети», в котором, по мнению критика, в сцене ночного объяснения Одинцовой с Базаровым автор передал свои взаимоотношения с Натали Герцен. Гутьяр в защиту высказанного тезиса цитирует следующие строки романа: «появление пошлости бывает часто полезно в жизни: оно ослабляет слишком высоко настроенные струны, отрезвляет самоуверенные или самозабывчивые чувства, напоминая им свое близкое родство с ними» [10: 271]. Критик обращает внимание читателей на цитируемую им фразу, характеризующую атмосферу в гостиной Одинцовой. Гутьяр считает, что именно в этом замечании содержится разъяснение Тургеневым собственного состояния, которое он, по-видимому, испытывал в присутствии Н.А.Герцен. Сильная душевная экзальтация, присущая Н.Герцен, входила в противоречие со спокойной созерцательностью Тургенева, выводя его из состояния душевного равновесия, что объясняет в свою очередь и столь резкое определение отношения Н.Герцен к молодому Тургеневу.
Другой весьма показательный факт, который приводит Гутьяр в защиту высказанного положения, относится к июлю августу 1848 года, когда Тургенев, оправившись от холеры, полтора месяца живет отшельником в имении Виардо Куртавенеле. Прежде чем процитировать весьма замечательные строки из писем к Полине Виардо (от 20 июля и 7 августа), Гутьяр, создавая определенный настрой читателя, выписывает из воспоминаний Полонского те места, где он вспоминает о том, какое впечатление произвело на Тургенева в 1881 году известие о холере, появив-
шейся в 300 верстах от Спасского [11]. Прошло почти 40 лет со дня болезни Тургенева, но чувство страха и бессилия, пережитое писателем в Париже, оказывается не оставляло его всю жизнь [4: 130]. Но именно в эти минуты, как следует из писем к Виардо, которые цитирует Гутьяр, впоследствии рождается тургеневский образ внутренней сосредоточенности как способа преодоления внешнего зла. Гутьяр создает компоновкой строчек из разных писем Тургенева образ «погружения в тишину»: «Я все это время провел в деревне, в совершенном уединении» <...> «чувствуя невыразимую лень, которую на поэтическом языке (выделено мной - М.У.) называют тишиной, погружением в тишину.». К цитируемым строчкам Гутьяр присоединяет цитаты из писем к Виардо, в частности, из письма от 7 августа 1850 (1849) года о разных звуках, услышанных в психологической тишине одиночества: «Шум крови в ушах и дыхания. Шорох - неумолкаемых лепет листьев <...> Рыбы производили на поверхности воды легкий шум, похожий на звуки поцелуя. <.> Вот глухой звук... что это шаги по дороге? Или шопот человеческого голоса? И вдруг тончайшее сопрано комара, которое раздается над нашим ухом.» [4: 132-133]. Монтирование этих строчек в рассуждения критика о тайне творческого процесса Тургенева чрезвычайно показательно, так как здесь Гутьяр приближается к открытию тайны поэтики звукового пейзажа, созданного Тургеневым. Первый опыт звукового пейзажа осуществлен именно в «Записках охотника», в «Бежином луге», а в качестве самостоятельной конструкции - «пейзажа души», характеризует состояние Лаврецкого в ХХ главе «Дворянского гнезда».
Биографу чрезвычайно важно направить читателя в нужное ему русло, воссоздать картину внутренней жизни писателя, сосредоточенного на себе, прежде чем перейти к выяснению обстоятельств обращения Тургенева к драматургии. Эти обстоятельства, по мнению критика, чрезвычайно просты и ясны, они проступают, прежде всего в письмах Тургенева конца 40-х годов, где он высказывает суждения не столько о французском театре, его репертуаре, сколько об игре французских актеров. Из писем Тургенева к Краевскому известно, что, создавая «Нахлебника», автор имел в виду Щепкина, для которого и писалась пьеса [12]. Интерес Тургенева именно к этой стороне театра, считает Гутьяр, сохраняется и в произведениях 70-х годов, в частности, в «Вешних водах», где Мария Николаевна сравнивает игру французских и немецких актеров не в пользу последних, упрекая их в отсутствии естественности. Познакомив читателя с точкой зрения Тургенева,
изложенной в письмах и в художественном творчестве, Гутьяр делает весьма парадоксальный и любопытный вывод: «охоту и интерес к драматическому театру возбуждала в Иване Сергеевиче сама П.Виардо, с которой он был так дружен в это время. Критик убеждает читателя, что критический пафос произведений Тургенева, а также его работы историко-литературного характера следует рассматривать как следствие его близкого общения с Белинским, а увлечение драматургией определяется в период почти непрерывного общения с Виардо. «Только найдя настоящую дорогу, Иван Сергеевич перестал подчиняться влиянию отдельных лиц, какими бы талантливыми они ни были» [4: 122]. Из приведенной цитаты видно, что Гутьяр рассматривает занятия Тургенева литературной критикой и драматургией как дань общения с близкими ему людьми, а не потребностью творчества, что в общем не является логикой научного исследования. Тем не менее именно с этих позиций Гутьяр рассматривает факт несчастливой цензурной истории всех драматических опытов Тургенева («Месяц в дерев-не»,1850 напечатан в 1855 в урезанном виде, в 1869 в авторской редакции, «Нахлебник», 1848 -девять лет 1857) как результат «несвободы» его творчества от посторонних влияний. Завершает суждения о драматургии Тургенева анекдот, который Гутьяр воспроизводит по воспоминаниям Бурдина [13]. В мемуарах Бурдина есть довольно едкое замечание о том, что и «Нахлебник» Тургенева, и «Воспитанница» Островского были пропущены цензурой благодаря чистой случайности - временным пребыванием на должности начальника III отделения И.В.Анненкова - брата известного писателя П.В.Анненкова.
Подводя итоги, следует сказать о том, что введение в научный оборот материалов, собранных и систематизированных провинциальным историком
литературы, имеет принципиальный характер. Помимо того, что в работах Н.Гутьяра, созданных в традициях культурно-исторической школы, содержится немало фактов, малоизвестных современным исследователям, его статьи представляют безусловный интерес с точки зрения методологии и методике литературоведческих исследований последних десятилетий XIX века.
1. Гутьяр Н.М. Иван Сергеевич Тургенев. Изд-во: Тип-я К.Матиссена. - Юрьев, 1907. - 400 с.
2. Гутьяр Н.М. И.С.Тургенев и В.Г.Белинский / «Вестник Европы», 1900. - Т. V. - кн. 10. - С. 527
- 547.
3. Гутьяр Н.М. И.С.Тургенев и П.В.Анненков // «Вестник Европы»,1902. - Т. 1. - 440 с.
4. Гутьяр Н.М. Ив.С.Тургенев во Франции:1847-1850 // «Вестник Европы», 1902. - Т. V1.
5. Гутьяр Н.М. Тургенев и крестьянский вопрос// «Вестник Европы», 1904. - Т. III. - кн.5/6.
6. Андреева А. «Призраки» как исповедь Тургенева» // «Вестник Европы», 1904. - том V. - С. 17 - 22.
7. Иностранная критика о Тургеневе. - Спб.: [типография В.Демакова],1884. - 154 с.
8. Тучкова-Огарева Н.А. Воспоминания. 1848-1870.
- Л.: Academia, 1929. - 383 с.
9. Пассек Т.П. Из дальних лет. Воспоминания. -СПб, т.1-Ш. - 1878-1889. - Т. III. - 528 с.
10. Тургенев И.С. Полн. собр. соч.: В 12-т. - Т.3. - М.: ГИХЛ,1954. Н.М.Гутьяр цитирует роман «Отцы и дети» по собр. соч. И.С.Тургенева в 12 т, изданном в качестве приложения к «Ниве», СПб.,1898 А.Ф.Марксом.
11. Полонский Я.П. И.С.Тургенев у себя в его последний приезд на родину // «Нива», 1884. - №№ 1-8, № 4.
12. Отчет Импер. публ. библ. за 1890год. - СПб, 1890. По этому отчету Гутьяр цитирует письма Тургенева к Краевскому.
13. Бурдин Ф. Из воспоминаний об Островском // Вестник Европы,1886. - кн.ХП. - 432 с.
COMMUNICATIVE FUNCTIONS OF THE DOCUMENT IN RUSSIAN LITERARY CRITICISM: THE SECOND HALF OF THE 19th CENTURY
M.G.Urtmintseva
The article discusses documentary discourse presented by different types of written sources. Among them are letters and memoirs of contemporaries, which form the basis for the research myth about the writer. The research is based on one of the first provincial biographers of I.S.Turgenev - N.M.Gutiar.
Key words: I.S.Turgenev, literary criticism, documentary discourse, research myth, communicative strategies.
1. Gut'yar N.M. Ivan Sergeevich Turgenev. Izd-vo: Tip- 2. Gut'yar N.M. I.S.Turgenev i V.G.Belinskiy / «Vest-ya K.Matissena. - Yur'ev, 1907. - 400 s. (In Russian) nik Evropy», 1900. - T. V. - kn. 10. - S. 527 - 547.
(In Russian)
* * * *
* * * *
3. Gut'yar N.M. I.S.Turgenev i P.V.Annenkov // «Vest-nik Evropy»,1902. - T. 1. - 440 с. (In Russian)
4. Gut'yar N.M. Iv.S.Turgenev vo Frantsii: 1847-1850 // «Vestnik Evropy», 1902. - T. V1. (In Russian)
5. Gut'yar N.M. Turgenev i krest'yanskiy vopros// «Vestnik Evropy», 1904. - T. III. - kn.5/6. (In Russian)
6. Andreeva A. «Prizraki» kak ispoved' Turgeneva» // «Vestnik Evropy», 1904. - tom V. - S. 17 - 22. (In Russian)
7. Inostrannaya kritika o Turgeneve. - SPb.: [ti-pografiya V.Demakova], 1884. - 154 s. (In Russian)
8. Tuchkova-Ogareva N.A. Vospominaniya. 1848-1870. - L.: Academia, 1929. - 236 s. (In Russian)
9. Passek T.P. Iz dal'nikh let. Vospominaniya. - SPb, t.1-III. - 1878-1889. - T. III. - 528 s. (In Russian)
10. Turgenev I.S. Poln. sobr. soch.: V 12-t. - T.3. - M.: GIKhL,1954. N.M.Gut'yar tsitiruet roman «Ottsy i deti» po sobr. soch. I.S.Turgeneva v 12 t, izdannom v kachestve prilozheniya k «Nive», SPb., 1898 A.F.Marksom. (In Russian)
11. Polonskiy Ya.P. I.S.Turgenev u sebya v ego posled-niy priezd na rodinu // «Niva», 1884. - №№ 1-8, №4. (In Russian)
12. Otchet Imper. publ. bibl. za 1890god. - SPb, 1890. Po etomu otchetu Gut'yar tsitiruet pis'ma Turgeneva k Kraevskomu (In Russian)
13. Burdin F. Iz vospominaniy ob Ostrovskom // Vestnik Evropy, 1886. - kn.XII. - 432 s. (In Russian)
Уртминцева Марина Генриховна - доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Нижегородского национального исследовательского университета имени Н.И.Лобачевского.
603950, Россия, Нижний Новгород, пр. Гагарина, 23. E-mail: Urtminzeva@ yandex.ru
Urtmintseva Marina Genrihovna - Doctor of Philology, Professor, Department of Russian Literature, Nizhny Novgorod National Research University named after N.I.Lobachevsky.
23 Gagarin Pr., Nizhny Novgorod, 603950, Russia E-mail: Urtminzeva@ yandex.ru
Поступила в редакцию 06.06.2014
