CC BY
27
ВЕСТНИК МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА. СЕР. 9. ФИЛОЛОГИЯ. 2010. № 3
Д.А. Титаренко
КОММУНИКАТИВНАЯ СТРУКТУРА ВЫСКАЗЫВАНИЙ С ИНВЕРСИЕЙ В СОВРЕМЕННОМ ШВЕДСКОМ ЯЗЫКЕ
В статье рассматриваются функции инверсии, варианты коммуникативной структуры высказываний с инверсией при фиксированном порядке слов шведского языка, а также коммуникативные функции различных второстепенных членов предложения в начале высказывания. Функции инверсии обусловлены коммуникативным намерением говорящего, контекстом, а также тем, какой член предложения помещается в начальную позицию. Фиксированный порядок слов шведского языка допускает реализацию трех вариантов коммуникативной структуры высказывания: двухкомпонентной с темой или ремой в начале высказывания и трехкомпонентной, начинающейся с экспозиции. За некоторыми второстепенными членами предложения в начале высказывания закреплена функция ремы, другие могут быть и темой, и ремой, а обстоятельство может выполнять функции темы, ремы и экспозиции.
Ключевые слова: коммуникативная структура, тема, рема, экспозиция, шведский язык, члены предложения.
The article deals with functions of inversion, variants of the communicative structure of sentences with inversion on the assumption of the fixed word order in the Swedish language and communicative functions of various secondary parts of the sentence placed at the beginning of the sentence. The functions of inversion depend on the speaker's communicative intention, context and which part of the sentence is placed in its first position. The fixed word order allows three variants of the communicative structure of the sentence: a two-component structure with the theme or the rheme in the first place and a three-component structure with the exposition at the beginning of the sentence. Some secondary parts of the sentence can perform just the function of the rheme, others can perform the functions of both the theme and the rheme, and adverbial modifiers can perform the functions of the theme, the rheme and the exposition.
Key words: Communicative structure, theme, rheme, exposition, Swedish, parts of the sentence.
Современный шведский язык имеет фиксированный порядок слов, который определяется тремя основными принципами: 1) финитная форма глагола, т.е. простое глагольное сказуемое или финитная часть составного глагольного/именного сказуемого, в простом повествовательном предложении всегда занимает вторую позицию, а вокруг него как центра организуется вся структура предложения в целом; 2) подлежащее неразрывно связано с финитным сказуемым и
может либо предшествовать ему, либо следовать непосредственно за ним; 3) начальную позицию, которая в шведской грамматике называется fundament (базовый компонент сообщения), может занимать не только подлежащее, но и другой член (чаще всего второстепенный) предложения или часть сказуемого (предикатив и нефинитные формы глагола) [SAG, 1; Thorell, 1973]. В начальную позицию не могут помещаться некоторые фразовые обстоятельства, а также определения в отрыве от определяемого слова. В зависимости от позиции подлежащего относительно финитного сказуемого в шведском языке выделяется два варианта порядка слов простого повествовательного предложения - прямой и обратный. При прямом порядке слов начальная позиция замещается подлежащим; при обратном порядке слов, или инверсии подлежащее следует за финитной формой глагола, в этом случае начальная позиция обычно замещается одним из второстепенных членов предложения или частью составного именного/глагольного сказуемого.
В простом повествовательном предложении современного шведского языка за каждым членом предложения закреплена определенная позиция, которую он может покидать чаще всего для выдвижения в начало, в позицию базового компонента сообщения, при этом исходная позиция (в части высказывания, следующей за финитным глаголом) перемещаемого члена освобождается. Это позволяет поместить другие члены, предшествующие выносимому, ближе к концу предложения [Thorell, 1973: 197-198].
При анализе коммуникативной структуры высказывания лингвисты чаще всего выделяют в качестве основополагающего тема-рематический принцип, который основан на том, что в нейтральном повествовании тема тяготеет к началу высказывания, а рема к его концу [Матезиус, 1967; Шевякова, 1981; Кузнецов, 1984; Ekerot, 1995, Andreasson, 2007]. Принято считать, что этот принцип отражает нормальное развитие мысли от известного к неизвестному [Гак, 1986; Матезиус, 1967], что естественно должно отражаться в структуре ее словесного выражения. Исследователи актуального членения выделяют тема-рематический принцип как основополагающий для всех европейских языков.
Шведский язык не является в этом смысле исключением: в неэкспрессивной речи тема высказывания обычно помещается в начальную позицию, а рема или ее ядро в составе комплексной ремы, выраженной несколькими членами предложения, тяготеет к конечной позиции. В. Матезиус называл такой порядок слов нейтральным или объективным [Матезиус, 1967: 244].
Однако наряду с нейтральным выделяется также эмфатический, или субъективный порядок слов, при котором рема высказывания 134
предшествует теме. В этом случае «говорящий не обращает внимания на естественный переход от известного к неизвестному, ибо он так увлечен ядром высказывания, что именно его ставит на первое место» [Матезиус, 1967: 244-245]. Поэтому такая последовательность придает ядру высказывания, т.е. реме, особую значимость. Эмфатический порядок слов характерен прежде всего для эмоционально насыщенной устной речи и ее отражения в диалоге, во внутреннем монологе героя, в несобственно-прямой речи, а также в авторском повествовании от первого или третьего лица при выражении «я» повествователя или рассказчика. В таких случаях речь характеризуется экспрессивностью, одним из основных средств выражения которой и является помещение ремы в начало высказывания и ее эмфатическое выделение.
Вместе с тем, говоря об эмфазе, следует иметь в виду, что она может выделять не только рему, но и тему высказывания, а также различаться по силе, в зависимости от того, на какой компонент коммуникативной структуры высказывания, тему или рему, она приходится, и от общего ситуационного контекста употребления рассматриваемого высказывания [Ekerot, 1995: 103-104]. Поэтому, чтобы разграничить разные виды эмфазы - на теме и на реме, - а также избежать неоднозначности в употреблении термина «эмфаза», представляется целесообразным называть эмфазу ремы экспрессивной, так как ее основная функция - придание речи особой экспрессивности. Эмфазу темы можно назвать смысловой, поскольку она представляет собой смысловое выделение тематического члена предложения в начальной позиции и не придает речи экспрессивности.
В шведском языке в начальную позицию могут помещаться следующие второстепенные члены предложения: обстоятельство (чаще всего времени, места и образа действия) и дополнение (прямое и косвенное, как предложное, так и беспредложное), фразовое обстоятельство, часто не являющееся полноценным самостоятельным членом предложения (например, отрицание), а также предикатив и нефинитные формы глагола в составе предиката. В зависимости от того, какой член предложения помещается в начальную позицию, а также от того, какой частью речи и грамматической формой он выражен, могут различаться коммуникативные функции инверсии.
Так, обстоятельство времени и места, может помещаться в начальную позицию, чтобы освободить конечную позицию для ремы, выраженной подлежащим. Эту функцию инверсии можно назвать рематизацией подлежащего. Помещенное в начало высказывания обстоятельство является при этом его темой.
Обстоятельство места: Iutkanten till den lilla, lilla Staden lag {en gammal förfallen trädgard}. I trädgärden lag {ett gammalt hus}, och i
huset bodde {Pippi Längstrump}1. (Lindgren) «На окраине маленького-премаленького городка находился {старый запущенный сад}. В саду был {старый дом}, а в доме жила {Пеппи Длинныйчулок}». В данном примере представлена тема-рематическая прогрессия, при которой рема первого предложения становится темой последующего и т.д. Таким образом, еще более очевидна тематичность обстоятельств места в начальной позиции, выраженных предложными сочетаниями с существительным в определенной форме. В данном случае одновременно с позицией тему и рему маркируют средства выражения грамматической категории определенности/неопределенности имени существительного, поскольку рема, содержащая новую информацию, выражена существительным в неопределенной форме, а тема, содержащая данную, известную информацию, - предложным сочетанием с существительным в определенной форме.
Обстоятельство времени:... sa hon, och just när hon sa "flog", lyfte hon armarna och klev rätt ut i luften. Efter en halv sekund Hördes {en duns}. (Lindgren) "..., - «сказала она, и на слове "полетела" Пеппи подняла руки и шагнула с обрыва. Через полсекунды раздался {удар о землю}». В этом примере тема выражена предложным сочетанием с существительным в неопределенной форме. В данном случае неопределенный артикль en одновременно выполняет функцию числительного «один» при обозначении длительности времени (количества секунд). Однако средства выражения категория определенности/ неопределенности имени существительного участвуют в выражении ремы: неопределенная форма существительного в функции подлежащего обусловлена рематичностью выражаемой им информации.
Следует отметить, что в данных и других примерах рематизации подлежащего порядок слов и категория определенности/неопределенности существительного как бы накладываются друг на друга и являются равноценными по значимости средствами выделения темы и ремы, так как при прямом порядке слов обстоятельственный член входит в состав ремы, а подлежащее выполняет функцию темы. Ср.: Den gamla förfallna trädgärden läg i utkanten till den lilla, lilla Staden; Dunsen Hördes efter en Halv sekund.
Однако обстоятельство в начальной позиции может быть не только темой, но и ремой высказывания. Эта функция характерна для обстоятельства места, времени и образа действия.
Обстоятельство места: Hon tänkte med en rysning pa sitt lilla kalla rum där nerepa andra sidan garden. Tätt intill avskräddestunnorna läg
1 Здесь и далее по тексту сплошным подчеркиванием выделяется тема высказывания, полужирным курсивом - состав ремы, фигурными скобками - ядро ремы, прерывистым подчеркиванием - экспозиционный компонент высказывания, двойным подчеркиванием - слово в предшествующем контексте, на которое следует обратить внимание. Символом // в примере обозначается конец одного абзаца и начало другого.
det. (von Krusenstjerna) «Она с содроганием подумала о своей маленькой и холодной коморке по другую сторону двора. Прямо у мусорных бочек она была». В данном случае рематичность обстоятельства места обусловлена тем, что оно выражает единственную новую информацию, сообщаемую в этом высказывании, так как подлежащее известно из предшествующего контекста, а наличие финитного глагола lâg (находилась, была) предполагается обстоятельством места.
Обстоятельство места, являющееся ремой, помещается в начальную позицию с целью экспрессивной эмфазы, чтобы подчеркнуть, в каком ужасном месте находилась комната героини рассказа.
Обстоятельство времени: En mâste dö av de tretton, som firar julnatten i smedjanpâ Ekeby... Isex âr har jag nu firat julnatten i Ekeby smedja, och aldrig har nâgon förr vägrat att dricka för den trettonde. (Lagerlöf) «Один из тринадцати, празднующих Рождество в кузнице в Экебю, должен умереть... Уже шесть лет я праздную Рождество
в кузнице в Экебю, и никогда никто раньше не отказывался пить за тринадцатого».
Обстоятельство образа действия: En gâng gjorde han sej rolig för de andra genom att smyga bakom henne och imitera hennes haltande. //Plötsligt vände hon sej om och log. // - Vad duktig du är, sa hon. Precis sâ där gâr jag ju. (Mankell) «Однажды он развеселил остальных, пристроившись за ней и изображая ее хромоту. //Вдруг она обернулась и с улыбкой сказала: //- Как у тебя хорошо получается. Именно так я и хожу». В данном примере рему, выраженную обстоятельством образа действия, дополнительно маркирует усилительное наречие precis, а модальная частица ju указывает на экспрессивность высказывания.
Как видно из примеров, рематичность обстоятельства в начальной позиции всегда обусловлена контекстом высказывания, поскольку последующая его часть выражает только данную, известную из предшествующего контекста информацию.
В нейтральном повествовании высказывания с инверсией в шведском языке наряду с двухкомпонентной могут также иметь трехкомпонентную коммуникативную структуру. В этом случае в начальной позиции помещается третий самостоятельный компонент коммуникативной структуры высказывания, называемый экспозицией. Чаще всего он бывает выражен обстоятельством времени и места, реже - образа действия. Некоторые шведские языковеды называют этот компонент «сценой» (scen) [SAG; Andréasson, 2GG7] или «фоном» (bakgrund) [SAG], в отечественной лингвистике теория о трехкомпонентной коммуникативной структуре высказывания практически не распространена.
Экспозиционный компонент обычно вводит новую ситуацию, поэтому обстоятельства в этой функции часто встречаются в начале
абзаца, раздела, главы или целого текста. Экспозиция представляет в высказывании своего рода декорацию, на фоне которой развертывается ситуация, является временной, пространственной или обстоятельственной «рамкой для того, что будет сказано далее» [Ekerot, 1995: 83] или «представляет собой сцену, на которой разыгрывается оставшаяся часть предложения» [Andréasson, 2007: 82]. Таким образом, экспозиция всегда предшествует основному содержанию сообщения, в котором выделяются тема и рема высказывания. Однако по сравнению с темой и ремой экспозиционный компонент является дополнительным и относится ко всему информационному блоку, образуемому темой и ремой высказывания.
Обстоятельство времени: NâgraÄasar ßßRare. somnade Joel i sin skolbänk. (Mankell) "Несколько .дней.спустя. Юэль заснул прямо за партой". Это высказывание начинает новую главу, а обстоятельство в начальной позиции локализует во времени новую ситуацию: далее описываются события, которые произошли несколько дней спустя.
Обстоятельство места: I _s_ovrummet började Angela grâta. (Ed-wardson) «В. спальне. Анжела начала плакать». Это высказывание начинает новый абзац, которому предшествует диалог между супругами, разворачивающийся в доме, но не в спальне. В конце диалога герой просит жену помочь ему собрать вещи, далее действие переносится в спальню, на что указывает помещенное в начальную позицию обстоятельство места в предложении примера.
Обстоятельство образа действия: - Hej med er ungar, skrek hon glatt... Men kom alltid ihâg, hur mânga äpplen Axel hade! Sâ att er fader och er moder glädje av er fâ! Hahaha! //Med.ett.kljnganide skraît red Pippi ut genom porten, sâ att smâstenen yrde om hästhovarna och skolans fönsterrutor skallrade. (Lindgren) «-Пока, ребятки, - прокричала Пеппи весело... Но смотрите не забудьте, сколько яблок было у Акселя! Чтобы папе с мамой радость принести! Ха-ха-ха! // Со. звонким смехом. Пеппи выехала за ворота, так что камешки разлетались из-под копыт и звенели школьные окна». О том, что Пеппи смеялась, говорится в предшествующем контексте, поэтому обстоятельство образа действия med ett klingande skratt не является ремой высказывания, оно также не является и предметом сообщения, темой, так как в высказывании сообщается о Пеппи, а не о ее звонком смехе. Обстоятельство образа действия med ett klingande skratt выражает предварительное описание того, как Пеппи выехала со школьного двора, следовательно, это экспозиция высказывания.
Таким образом, отличительная особенность обстоятельств места и времени в функции экспозиции заключается в том, что они являются внешними по отношению к описываемой ситуации и просто локализуют ее во времени или пространстве. Обстоятельство образа действия заранее сообщает об обстоятельствах развертывания ситуации, не являясь при этом ни темой, ни ремой высказывания.
Дополнение в начальной позиции также может быть и темой, и ремой. Помещение дополнения в начало высказывания всегда сопровождается эмфазой, смысловой или экспрессивной, в зависимости от того, является ли это дополнение темой или ремой высказывания.
Прямое или косвенное дополнение в функции темы часто помещается в начало высказывания, когда предмет повторно вводится в ситуацию, «припоминается», будучи уже упомянутым ранее и находясь тем самым на периферии сознания реципиента сообщения, т.е. при активации информации из полуактивного состояния [Chafe, 1987: 30]. При этом дополнение выделяется смысловой эмфазой, чтобы привлечь внимание к обозначаемому им лицу или предмету и подчеркнуть его важность и актуальность для данной ситуации, так как теперь снова сообщается о нем. Такую функцию вынесения и эмфатического выделения темы можно назвать актуализацией темы.
Прямое дополнение: Snälla människor där i stan hade beslutat skaffa Pippi plats i ett barnhem, berättade hon. «Jag har redan plats i ett barnhem», sa Pippi. "... Var ligger barnhemmet?» «Här, - sa Pippi stolt. - Jag är ett barn och det här är mitt hem, alltsa är det ett barnhem. Och plats har jag {här}, gott om plats». (Lindgren) "Добрые люди в городе решили устроить Пети место в детском доме, сказала она. «У меня уже есть место в детском доме» - ответила Пети. «...Где же находится этот детский дом?» «Здесь - гордо ответила Пети. - Я ребенок, а это мой дом, следовательно, это детский дом. А место у меня {здесь}, много места»".
Предложное или беспредложное косвенное дополнение часто помещается в начальную позицию при противопоставлении лица или предмета, обозначаемого данным дополнением, некоторому другому лицу или предмету в предшествующем контексте. Начальное положение дополнения часто обусловлено необходимостью поместить его ближе к обозначению объекта противопоставления, а эмфаза, таким образом, обусловлена в первую очередь фокусом контраста, который всегда возникает при противопоставлении.
Предложное косвенное дополнение:. han tackade honom var dag för att han aterskänkt honom livet, att han inte längre behövde tillhöra dödsriket. //Dödsriket?.. Hur är det där?.. -... Nästan var dag kom det nagon dit i följe med den här ynglingen eller nagon annan och han vittnade da om sin uppständelse ifrän de döda. Men om dödsriket talade han {inte}. (Lagerkvist) «... он благодарил его каждый день за то, что тот вернул ему жизнь, что он больше не принадлежал царству мертвых. - Царству мертвых?.. Как там? <...> -... Почти каждый день кто-нибудь приходил туда вместе с этим юношей или с кем-нибудь другим, и он свидетельствовал о своем воскресении из мертвых. Но о царстве мертвых он {не говорил}».
Беспредложное косвенное дополнение: Men det gick ont tal om Altringer och mig. Hade Margareta Celsing da levat, skulle detta ha gjort henne mycken sorg, men mig gjorde det intet. (Lagerlöf) «Но пошли недобрые слухи обо мне и Альтрингере. Если бы Маргарета Сельсинг тогда была жива, это причинило бы ш много горя, а мне было все равно».
В функции ремы в начальную позицию обычно помещается прямое или предложное косвенное дополнение, когда оно выделяется экспрессивной эмфазой. Как и в случае инверсии обстоятельства-ремы, рематичность дополнения в начальной позиции всегда обусловлена контекстом.
Прямое дополнение: Hon var nio är, och hon bodde där alldeles ensam. Ingen mamma ellerpappa hade hon, och det var egentligen rätt skönt,... (Lindgren) «Ей было девять лет, и она жила совершенно одна. Ни мамы, ни папы у нее не было, и на самом деле это было прекрасно, ...». В данном случае на рематичность дополнения в начальной позиции указывает и отрицательное местоимение ingen (никакой), так как отрицание обычно маркирует рему.
Предложное косвенное дополнение: -Nu har du blivit pensionär, sa hon. Det skälar vi för. -Nej, sa jag. Det skälar vi inte för.. När jag var ung gosse... umgicks min far med en man som pä sin pensione-ringsdag gick till jobbet som vanligt, och innan han gick hem fick han en guldförgylld klocka och ett magert tack för läng och trogen tjänst. När fabriksdörren sen slog igen för evigt bakom honom, gick han hem med guldklockan och pä hemvägen hade han köpt sig en virknäl. Lite garn ocksä. Sen virkade dennepensionerade man en halv dag och stack därefter in huvudet i gasugnen. Med ett enda hopp och det var att gaspoletterna skulle räcka. // Honom kan vi skäla för. (Claesson) «Теперь ты стал пенсионером, - сказала она. - Выпьем за это». «Нет, - ответил я. - За это мы пить не будем. ... Когда я был еще мальчиком, ... мой отец общался с одним человеком, который в день своего выхода на пенсию, как обычно, пошел на работу, а перед уходом домой получил позолоченные часы и жалкое спасибо за долгую верную службу. Когда двери завода навсегда закрылись за его спиной, он пошел домой с золотыми часами и по дороге купил себе вязальный крючок и немного пряжи. Потом этот пенсионер вязал полдня, а после этого сунул голову в газовую духовку. С одной лишь надеждой, чтобы хватило газа. // За него можем выпить». В данном примере тематическая часть высказывания (kan vi skäla för) почти дословно приведена в предшествующем контексте, и во всей ситуации в целом именно она является предметом обсуждения: за что или за кого поднять бокалы. Таким образом, предложное дополнение в последнем высказывании примера выражает альтернативный предмет тоста, т.е. единственную новую информацию, следовательно, является рематическим ком-
понентом высказывания. Помещение ремы в начальную позицию в данном случае завершает последовательное развитие рассказа и подводит итог речи персонажа, а также ставит логическую точку как в рассказе, так и во всем обсуждении предмета тоста.
В шведском языке в начало высказывания могут помещаться не только второстепенные члены предложения, но и нефинитные компоненты составного сказуемого - предикатив и нефинитные формы глагола, чаще всего инфинитив смыслового глагола составного глагольного сказуемого. Поскольку эти компоненты входят в состав предиката, их связь с глаголом является наиболее тесной по сравнению с самостоятельными членами предложения. Так как предикат вместе с относящимися к нему членами предложения обычно составляет не только синтаксическое, но и смысловое ядро высказывания, для предикатива и инфинитива характерна функция ремы высказывания, независимо от позиции в начале или конце предложения. В начальной позиции эти компоненты предиката выделяются экспрессивной эмфазой как рема, предшествующая теме. Примеры употребления предикатива и инфинитива смыслового глагола в начальной позиции не встречаются в нейтральной авторской речи или повествовании.
Инфинитив: Det är frân henne jag har det. Att allapojkar i skolan ska pâ mej och ger mej stryk. Det är hon som skulle ha det. Stryk skulle hon ha. Varenda dag. Piskas skulle hon. (Olsson) «Это все из-за нее. Из-за нее все мальчишки в школе на меня нападают и бьют. А нужно бы ее. Бить надо ее. Каждый день. Сечь ее надо». Этот пример представляет собой отрывок из авторского повествования от первого лица, в котором главный герой-повествователь очень зол на свою мать и со все нарастающим напряжением предлагает варианты того, что следовало бы с ней сделать. Модальный глагол внешнего долженствования skulle (нужно) уже имеется в предшествующем контексте, следовательно, он вместе с подлежащим, выраженным личным местоимением третьего лица, входит в состав темы высказывания, рема при этом выражена инфинитивом смыслового глагола piskas.
Предикатив: Han är den första att ge mej stryk. Han flygerpâ mej bakifrân, slâr hârdast och inte bara slâr, han pinar ocksâ, klämmer ât de ömmaste ställena. ... Ett odjur är han. (Olsson) «Как бить меня, так он первый. Налетает сзади, бьет сильнее всех, да и не только бьет, а еще мучает - щиплет, где больнее всего. . Мерзавец он». Предикатив часто выносится в начало высказывания для выражения экспрессивной оценки, в данном примере экспрессия и оценочность содержатся уже в семантике существительного odjur «мерзавец».
Однако при наличии в высказывании «более рематичного» компонента, чем предикатив, обычно таким компонентом является отрицание, предикатив в начальной позиции выполняет функцию темы высказывания. В этом случае его тематичность объясняется
тем, что он называет то положение вещей, которое отрицается в высказывании, часто его тематичность бывает также обусловлена предшествующим контекстом.
Предикатив: Man kunde ju tro att han lekte eller blivit tokut. Men jag hörde jupä hans röst att han var som ganska allvarsam. Och tokut var Han {inte}. Det visste jag ju. (Enquist) «Можно было подумать, что он шутит или сошел с ума. Но я слышал по голосу, что он говорил серьезно. А сумасшедшим он {не был}. Это я точно знал...»
В экспрессивных высказываниях, характерных в первую очередь для прямой речи, в начальную позицию может помещаться отрицание, которое в Академической грамматике шведского языка относится к фразовым обстоятельствам [SAG, 4: 84]. В синтаксисе шведского языка отрицание тесно связано с глаголом и в простом повествовательном предложении должно помещаться после него. Таким образом, вынесение отрицания в начальную позицию нарушает это правило и делает шаг в сторону разрушения структуры высказывания, в результате чего оно становится экспрессивным и сильно маркированным.
Поскольку отрицание выражает принципиально важную для высказывания информацию, оно всегда входит в состав ремы, а помещаясь в позицию выделения, начальную или конечную, является ядром ремы.
Отрицание: Är han full? skrek nägon. - {Inte} super Gustav Anders-son, skrek en annan. (Ahlin) «"Он пьян?" - закричал кто-то. "{Да не пьет} Густав Андерссон", - прокричал другой».
Таким образом, второстепенные члены предложения, а также части предиката могут выполнять различные функции в начальной позиции. Так, за отрицанием и часто за инфинитивом смыслового глагола в начале высказывания закреплена функция ремы. Остальные второстепенные члены предложения в зависимости от контекста могут выполнять различные функции в начале высказывания: дополнение и предикатив могут быть как темой, так и ремой, обстоятельство может выполнять функцию любого компонента коммуникативной структуры высказывания - экспозиции, темы или ремы.
Благодаря возможности помещать различные члены предложения в начальную позицию порядок слов шведского языка допускает реализацию любой коммуникативной структуры высказывания: двух-компонентной с темой или ремой в начальной позиции и трехкомпо-нентной - с экспозицией, темой и ремой. Автор сообщения обладает большой свободой в выборе начального компонента высказывания, который может выполнять соответственно функцию темы, ремы или экспозиции, и его выбор определяется коммуникативным намерением говорящего, а также его эмоциональным состоянием. 142
Список литературы
Гак В.Г. Порядок слов во французском языке. // Очерки типологии порядка слов. М., 1986.
Кузнецов С.Н. Теоретическая грамматика датского языка. Синтаксис. М., 1984.
Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения. // Пражский лингвистический кружок. М., 1967. Смирницкий А.И. Синтаксис английского языка. М., 1957. Шевякова В.Е. Вариации порядка слов современного английского языка в аспекте функционального синтаксиса: Дисс. ... докт. филол. наук. М., 1981. Admoni W. Der deutsche Sprachbau. М., 1986.
Andreasson M. Satsadverbial, ledfoljd och informationsdynamik i svenskan. Göteborg, 2007.
Chafe W. Cognitive constraints on information flow // Typological studies in
Language: Coherence and grounding in discourse. Philadelphia, 1987. Ekerot L.-J. Syntax och informationsstruktur // Svenska i invandrarperspektiv. Lund, 1979.
Ekerot L.-J. Ordföljd, tempus. betämdhet. Malmö, 1995. Svenska Akademiens grammatik. (SAG). Uddevala, 2000. Thorell O. Svensk grammatik. Stockholm, 1973.
Сведения об авторе: Титаренко Дарья Александровна, аспирант кафедры германской и кельтской филологии филол. ф-та МГУ имени М. В. Ломоносова. E-mail: daria_solsken@mail.ru
