Научная статья на тему 'Комментарий к воспоминаниям историка В. А. Голобуцкого'

Комментарий к воспоминаниям историка В. А. Голобуцкого Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
164
35
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
УКРАИНО-КУБАНСКИЕ КНИЖНЫЕ СВЯЗИ / УКРАИНИЗАЦИЯ КУБАНИ / СТАЛИНСКИЕ РЕПРЕССИИ

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Грушевский Дмитрий Владимирович

На основе архивных документов уточняются дата и обстоятельства встречи украинских историков В. Голобуцкого и С. Грушевского.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Комментарий к воспоминаниям историка В. А. Голобуцкого»

№ 4 (38), 2010

"Культурная жизнь Юга России "

шую судьбу. В 1927 году он перевелся в Ростов-на-Дону на историко-экономическое отделение Северо-Кавказского университета. По окончании вуза (1930) Владимир Алексеевич в течение четырех лет преподавал в школах г. Грозного, а затем учился в аспирантуре Ленинградского педагогического института им. А. И. Герцена (1934-1937). Он мечтал перебраться в Одессу, поближе к архивам казачьего историка А. Скальковского, и поэтому отклонил предложение остаться в институте. Судьба же вновь направила ученого в Краснодар, к бесценным сокровищам бывшего казачьего архива.

В 1937 году В. А. Голобуцкий завершил работу над кандидатской диссертацией, посвященной дипломатической подготовке Переяславской Рады 1654 года (защита состоялась в октябре 1938-го). В это время он уже заведовал кафедрой истории Краснодарского пединститута, совмещая педагогическую деятельность с упорными архивными поисками.

В 1940 году историк возвращается в Ленинградский пединститут, оговорив право на годичную научную командировку в Краснодар. Но началась Великая Отечественная война, смешавшая все его планы. В 1942 году ученый был эвакуирован из блокадного Ленинграда, а в 1943-м назначен заведующим кафедрой истории СССР Казанского университета.

В 1947 году Голобуцкий возвращается на Укра-

ину - сначала преподает в Черновицком университете, а с 1949-го работает в Киеве в Институте истории АН УССР. В 1949 году он защищает докторскую диссертацию по истории черноморского казачества. В 1956 году выходит его знаменитая монография «Черноморское казачество», а в 1957-м не менее известное сочинение - «Запорожское казачество». Всего же он, как утверждают биографы, является автором около 150 монографий и статей. Эти сведения о жизненном пути известного казаковеда мы почерпнули в статье В. Н. Ратушняка [2], написанной отчасти по опубликованным фрагментам воспоминаний В. А. Го-лобуцкого [3] и по материалам его непродолжительной личной переписки с маститым ученым, а также в обстоятельной статье украинского историка С. Л. Юсова, по крупицам реконструировавшего биографию Голобуцкого (в том числе ее кубанский период) и собравшего для этих целей впечатляющий массив документов из государственных и частных архивов [4].

Далее проанализируем, как добытые исследователями факты о В. А. Голобуцком совмещаются с биографией С. Г. Грушевского. Она также хорошо изучена благодаря киевскому ученому М. Кучеренко, исследователю из Луганска В. Семистяге и краснодарскому украинисту В. Чумаченко. Из их публикаций следует, что Сергей Григорьевич Грушевский (1892-1937) тоже родился в семье священника на Украине, мать его также была дворянкой - дочерью знаменитого переводчика западной и американской классической литературы Владимира Львовича Ранцова (1843-1916). В 1909 году Сергей окончил Златопольскую мужскую гимназию, в которой преподавал его дальний родственник, украинский писатель Г. И. Грушевский, и поступил на отделение российской истории историко-филологического факультета Киевского университета св. Владимира. Уже на втором курсе юноша активно включился в научную работу. Посещал историко-этнографический семинарий профессора М. В. Довнар-Запольского и Общество Нестора-Летописца, куда принимали в основном старшекурсников. Учился работать с историческими документами, участвовал в дискуссиях, выступал с научными докладами. Каждую субботу вместе с другими кружковцами отправлялся к профессору «на чай», где обсуждались результаты проделанной за неделю работы. В 1912 году была опубликована первая самостоятельная работа С. Г. Грушевского «Славяно-немецкие отношения».

В 1913 году Сергей Григорьевич оканчивает с серебряной медалью университет и начинает преподавать исторические дисциплины в киевской мужской гимназии «Группа родителей». При этом он остается профессорским стипендиатом при кафедре русской истории Киевского университета [5]. Темой его диссертационного исследования стала история городов Московского государства. В 1916-1917 годах в «Университетских известиях» опубликовано его «Приложение к сочинению "Коломенский уезд по писцовым книгам XVI ст."». Известно, что оно было удостоено серебряной медали.

"Культурная жизнь Юга России " № 4 (38), 2010

Помимо научной работы, С. Г. Грушевский активно участвует в общественной и политической жизни Киева. Еще в студенческие годы он попадает под влияние монархистов, вступает в молодежную организацию «Двуглавый орел», а в 1911 году даже становится заместителем ее председателя. В сентябре 1917 года его избирают заместителем председателя киевского Клуба прогрессивных русских националистов. Он вступает в профсоюз работников просвещения, в 1917-1920 годах является членом университетского совета молодых преподавателей, становится гласным Киевской городской думы.

Увлеченность бурными событиями революции и Гражданской войны не мешала плодотворной научной работе. В 1918 году в университетском издательстве на русском языке публикуется исследование С. Г. Грушевского о национальном составе города Киева и рецензия на первую часть работы Г. А. Максимовича о малороссийской законодательной комиссии 1767 года.

После установления в Украине советской власти С. Г. Грушевский уезжает из столицы в родные места. Очевидно, он опасался репрессий. Сохранившиеся в семейном архиве Грушевских всевозможные справки и удостоверения тех лет дают возможность реконструировать его деятельность в этот непростой период. В 1920-1923 годах С. Г. Грушевский преподает в Ставиднянской трудовой и профессиональной школе, читает лекции на педагогических курсах для учителей Чигиринщи-ны, возглавляет созданный им же Кременчугский

институт народного образования. В 1923-1925-м работает инспектором Полтавского губернского отдела образования и преподавателем исторических дисциплин в Полтавском институте народного просвещения. Вскоре в газете «Бшьшовик Полтавщини» и журнале «Путь просвещения» появляются его статьи, посвященные различным практическим вопросам становления высшего образования в Украине. Однако закрепиться в Полтаве ему не удалось. Уже в начале 1923 года он попадает под каток кампании по борьбе с буржуазными националистами. 23 мая того же года Полтавский губнаробраз вынес половинчатое решение: не считая возможным оставить Грушевского в Полтаве, предлагалось использовать его как педагога в испытывающем кадровый голод Донбассе. Очевидно, таким оригинальным способом решался вопрос комплектации кадрами создаваемого в Луганске Донецкого института народного просвещения. В 1925 году С. Г. Грушевского назначают туда проректором по учебной работе, деканом факультета социального воспитания и профессором кафедры истории классовой борьбы в Украине.

В Луганске молодой ученый пользовался заслуженным авторитетом, избирался депутатом городского и окружного советов, членом исполкома последнего. Он неоднократно исполнял обязанности ректора, однако на этот пост его не могли утвердить как беспартийного.

В историю донецкого края Сергей Григорьевич вошел как создатель и руководитель Научного общества, редактор научных трудов. По его инициативе было издано также три сборника «Архивного работника» (1926-1927), целью которых было помочь в организации архивного дела на местах.

В 1925-1930 годахС.Г.Грушевскийбылзамести-телем главного редактора научно-методического журнала «Освгта Донбасу» (будущая «Радянська школа»), в котором и сам опубликовал не менее 12 статей. Благодаря его настойчивости в институте обучалась группа аспирантов, на научные семинары «повышенного типа» (1927-1929) собиралось около десяти человек.

В конце 1920-х годов в Украине разворачивается борьба против беспартийных ученых, особенно обострившаяся в связи с громким делом о «Стлке визволення Украши». Критике подвергся и С. Г. Грушевский. Многие его коллеги и студенты были арестованы. Опасаясь за судьбу семьи, он принимает решение перебраться на Северный Кавказ, где в связи с широко и успешно проводившейся украинизацией края требовались высококвалифицированные национальные кадры.

7 августа 1931 года Грушевский выехал в Краснодар для переговоров с директорами Кубанского педагогического института и Северо-Кавказского украинского научно-исследовательского института (СКУНИИ) о возможном трудоустройстве. 1 октября он выступил в научно-исследовательском институте с первой пробной лекцией «Становище на украшському юторичному фронп», а 14-го окончательно переехал с женой и двухлетним сыном Василием из Луганска в Краснодар (им выде-

№ 4 (38), 2010

жизнь Юга России" ^

лили жилье в центре города - ул. Ленина, д. № 26, кв. № 5) и приступил к работе.

Более года Сергей Григорьевич заведовал кафедрой истории в Кубанском педагогическом институте им. Миколы Скрыпника и работал в Северо-Кавказском украинском научно-исследовательском институте. Читал лекции, проводил семинарские занятия, писал учебники для украинских школ Кубани, был избран председателем секции научных работников Краснодара. На этой должности авторитетный ученый оставался до своего ареста [6].

13 января 1933 года историк был арестован по сфабрикованному делу об украино-кубанской са-мостийнической контрреволюционной повстанческой организации «Союз Кубани и Украины». Мнимые заговорщики (И. В. Шаля, С. Г. Грушевский, Б. Т. Скубко, П. В. Гребиннык, И. С. Ко-цюберда и др.) якобы планировали оторвать от СССР Кубань и Украину и создать на их основе буржуазно-демократическое государство «Единая соборная Украина». Суд над основными фигурантами дела состоялся в августе 1933 года. 22 августа был оглашен приговор, согласно которому, в соответствии со статьей 58/2, 6 ПУК профессора С. Г. Грушевского приговорили к заключению в лагерь на 10 лет [7]. Однако, несмотря на это, Сергей Григорьевич по-прежнему содержался в тюрьме НКВД: в недрах Лубянки разрабатывался план судилища над его крестным отцом - «главным украинским националистом», идеологом украинской независимости, выдающимся историком академиком М. С. Грушевским. Авторы сценария пытались вписать «краснодарского родственника» одним из действующих лиц в предстоящий судебный спектакль. С этой целью они продолжали вести с Сергеем Григорьевичем многочисленные беседы-допросы, отсеивая из них нужный для себя материал. Осужденному внушалась мысль, что он еще может избежать отбытия наказания, спасти себя и семью. Так ученый и получил небольшую отсрочку от лагерей; разумеется, не до 1937 года, как пишет В. А. Голобуцкий, а лишь до осени 1934-го, когда в соответствующих инстанциях было окончательно решено, что академик не станет фигурантом очередного громкого судебного процесса, а тихо «умрет» в результате неудачной операции. Тогда-то отпала необходимость в дальнейшей задержке его племянника.

Год «тюремной поблажки» (август 1933-го - август 1934-го) С. Г. Грушевский посвятил написанию большого исторического труда о черноморском казачестве, на который возлагал большие надежды: ученый полагал, что как специалиста-историка его могут направить в один из вузов Средней Азии, Закавказья или Дальнего Востока. Именно в это время его водили под конвоем в архив для сбора необходимых материалов.

Итак, встреча Голобуцкого и Грушевского, если она была в действительности, могла произойти в промежутке с августа 1933-го по август 1934 года, когда Сергей Григорьевич в ожидании своей судьбы получил возможность заниматься в архиве.

Ну а где же произошла эта встреча? Не в Крас-

нодаре, как свидетельствует Голобуцкий, а в Ростове-на-Дону, где арестованный с момента задержания содержался в казематах ОГПУ - НКВД. На это указывает сохранившееся в семейном архиве Грушевских официальное заявление жены ученого О. Н. Грушевской-Левитской в прокуратуру Северо-Кавказского военного округа от 31 декабря 1956 года. В нем, в частности, говорится:

После ареста он (С. Г. Грушевский. - Д. Г.) был этапирован в г. Ростов <...> Имея основания сомневаться в его виновности и беспокоясь о его судьбе, я считаю необходимым обратиться к Вам, товарищ прокурор, с просьбой истребовать в порядке надзора дело моего мужа Грушевского С. Г., проверить доказательства его вины и установить место его нахождения, если он жив <.> При этом прилагаю черновик его письма от 1 августа 1934 года, написанный на имя следователя - Адольфа Григорьевича Дольского, ведшего его дело в гор. Ростове, часть его дневника, который он вел в ростовской тюрьме, и черновик его жалобы в стихах. Все это было передано мне моим мужем во время моего последнего свидания с ним в Ростове.

Этот документ свидетельствует о том, что с января 1933-го по август 1934 года сначала подследственный, а затем и заключенный С. Г. Грушевский безотлучно находился в Ростове-на-Дону. А потому здесь и только здесь могла произойти его встреча с Голобуцким. Очевидно, Владимир Алексеевич, работавший на Кавказе, приезжал в ростовский краевой архив, где, кстати, хранились в то время и наиболее ценные документы из утратившего свой областной статус Краснодара (например, бумаги Ф. А. Щербины).

Учитывая вышеизложенное, можно также усомниться в том, что в 1937 году кто-либо всерьез мог спрашивать у В. А. Голобуцкого в Краснодаре, не на замену ли С. Г. Грушевскому он приехал, ибо с 1933-го по 1937 год соответствующая должность не могла быть вакантной (хотя, как знать: не было в 1930-е годы более опасной профессии, чем историк).

Что касается информации о расстреле С. Г. Грушевского в 1937 году, то в довоенные годы об этом в городе не знал никто, включая и вдову ученого, как видно из ее заявления в прокуратуру. Официальную справку о смерти мужа в заключении О. Н. Грушевской-Левитской выдали только после ХХ съезда КПСС. О том, что он был именно расстрелян, узнал позднее сын Василий.

С 1934 года Сергей Григорьевич отбывал заключение в Дмитровских лагерях, откуда был этапирован на Соловки. Многочисленные документы [8] свидетельствуют, что в Краснодаре он больше не появлялся - не давали в ГУЛАГе «отпусков». Последним пунктом его тюремных скитаний станет поселок Медвежья Гора: в разгар ежовских чисток по приговору «тройки» УНКВД по Ленинградской области от 9 октября 1937 года он будет приговорен к высшей мере наказания. Приговор приведут в исполнение 3 ноября в печально известном урочище Сандармох, где в течение трех дней расстрелян цвет украинской интеллигенции: знаменитые писатели, историки, режиссеры, актеры [9].

80 "Культурная жизнь Юга России"

№ 4 (38), 2010

Книги (уникальную библиотеку Сергея Григорьевича и принадлежавшие ему ценные рукописи) О. Н. Грушевская, действительно, продавала начиная с 1934 года: семье «врага народа» надо было на что-то жить. Из профессорской квартиры ее с малолетним сыном выселили, вчерашние знакомые при встрече прятали глаза. Вопреки приводимым В. А. Голобуц-ким слухам, Ольга Никифоровна никуда из города не уехала, а обосновалась неподалеку от прежнего жилища, в бывшем соляном сарае, куда, помимо личных вещей, едва-едва вместился ее любимец - старинный концертный рояль. Она ушла из жизни в 1980 году.

Проанализированный нами книжный сюжет из воспоминаний В. А. Голобуцкого дает основание сделать вывод, что воспоминания, даже написанные известным историком, не могут считаться надежным документом, особенно если они опираются лишь на память мемуариста и не выверены им по документам.

Литература

1. Голобуцький В. О. Запорозьке козацтво. Кив, 1994. С. 4.

2. Ратушняк В. Н. В. А. Голобуцкий - советский

исследователь истории казачества // Проблемы историографии и культурного наследия народов Кубани дореволюционного периода. Краснодар, 1991. С.99-107.

3. Голобуцкий В. А. Страницы из моих воспоминаний // История СССР. 1966. № 3. С. 115-123.

4. Юсов С. Л. Кубанские вехи жизненного пути В. А. Голобуцкого // История регионального научного сообщества: проблемы изучения. Краснодар, 2007. С. 91-118.

5. Кучеренко М. О., Панькова С. М., Шевчук Г. В. Я був !х старший син (рщ Михайла Грушевсь-кого). Кив, 2006. С. 306-307.

6. Семистяга В. Племшники М. С. Грушевсько-го // Бахмутський шлях (Украина, Луганск). 2005. № 3-4. С.106-119.

7. Чумаченко В. К., Грушевский Д. В. Кубанский историк С. Г. Грушевский: вехи биографии // История регионального научного сообщества: проблемы изучения ... С. 126.

8. Остання адреса. До 60^ччя соловецько! трагедн: у 3 т. Кив, 1998. Т. 2. С. 95.

9. Убиенним синам Украши. Сандармох. Петрозаводск, 2005.С. 63.

d. v. grushevskiy. commentaries on historian v. a. golobutskiy's reminiscences

Оn the base of the archive documents the date and circumstances of Ukrainian historians V. Golobutskiy and S. Grushevskiy's meeting are specified.

Key words: Ukrainian and Kuban book-ties, Ukrainization of Kuban, Stalin's repressions.

Е. В. ЛОПАСОВА

ОБРАЗ В МОНУМЕНТАЛЬНОЙ КОМПОЗИцИИ ДРЕВНЕРУССКОГО ИСКУССТВА

В статье рассматривается роль древнерусской иконы в раскрытии художественного образа монументальной композиции.

Ключевые слова: древнерусская живопись, икона, монументальная композиция, образ.

Древнерусская живопись - духовное достояние России, имеющее непреходящее значение для мировой и национальной культур. Живопись христианской Руси играла в общественной жизни иную роль, чем изобразительное искусство в наши дни, и эта роль определяла ее характер. Приняв крещение от Византии, Русь унаследовала представление о том, что цель живописи - «воплотить слово», т. е. раскрыть христианское вероучение как можно яснее, чтобы приблизить человека к истине. Неотделима от предназначения древнерусской живописи и достигнутая ею высота.

В Древней Руси, как и в Византии, изобразительное искусство осуществляло особую задачу в системе познания, выполняя дидактическую, символическую, сакрально-мистическую, литургическую и собственно художественную функции. В духовной культуре того времени они были представлены синкретично [1]. Искусство стран,

входивших в сферу культурного и вероисповедного влияния Византии, выработало совокупность своеобразных приемов, создав невиданную ранее и никогда более не повторившуюся художественную систему, которая позволила необычайно полно воплотить христианское слово в живописном образе.

Отметим, что слово «икона» заимствовано из греческого языка и означает образ. С древних времен и до настоящего времени оно служит названием для отдельных самостоятельных изображений, написанных, как правило, на доске. Такая икона получила широкое распространение в живописи византийского мира.

В широком смысле под иконой (т. е. образом, воплотившим слово) понимается все созданное религиозной живописью: изображения, неотделимые от зданий храмов; мозаика, выложенная на их стенах из кубиков драгоценного стекла; фрески, написанные на штукатурке, по покрывающей эти

№ 4 (38), 2010

жизнь Юга России"

стены; миниатюры, украшающие страницы рукописных книг. Стремясь подчеркнуть предназначение и характер живописи православного мира, к ней целиком, а не только собственно к иконам относят термин «иконопись».

В течение долгих веков иконописная традиция Византии и Древней Руси несла верующим духовные истины христианства, необычайно ярко и полно воплощая их в образы. Именно в глубоком раскрытии этих истин искусство обретало неповторимую красоту. Но со временем его постигло забвение - и не только под игом иноземцев. В момент высокого подъема русской государственности при Петре I реформы перечеркнули средневековое наследие: самобытная живопись, развивавшая византийские традиции, заменялась искусством западноевропейского типа, своеобразие которого состояло в том, что оно не воссоздавало священный образ, а стремилось изобразить тех, кто описан в Библии и Евангелии, как обычных людей, подавала события, о которых в них рассказывается, как и любые другие события человеческой жизни.

После петровских реформ русская живопись, в том числе церковная, следовала этим принципам. Древнерусская живопись, как и вся допетровская культура, постепенно забывалась. Восходящая к Византии художественная система в упрощенном виде сохранялась лишь в христианской иконописи, центрами которой были села Палех, Мстера и Холуй.

Однако к счастью, забвение культурных корней не было в России окончательным. К этим корням обратилась новая русская интеллигенция. В результате победы России над Наполеоном в Отечественной войне 1812 года возник большой интерес к прошлому страны, ее истокам, который и послужил мощным толчком для развития национального самосознания.

К XIX веку древнерусская живопись утратила первоначальный вид. Потемнели, покрылись копотью уцелевшие в древних храмах фрески и мозаики. Стали невидимыми иконы - главная, самая многочисленная часть древнерусского наследия. Если фресками и особенно мозаикой в древности украшали далеко не каждую церковь, то иконы были обязательным атрибутом не только всех храмов, но и каждого дома.

Во второй половине XIX века большое развитие получила историческая наука, особенно значительными были успехи в изучении древней словесности и литературы. Во многом благодаря этому специалисты обратили внимание на древнюю иконопись и сумели оценить в едва проступающих сквозь потемневшую олифу композициях древних икон их глубокое соответствие литературному источнику, верность избранному сюжету. Наука приоткрывала ту полноту, с которой древняя живопись воплощала священное слово. Ф. И. Буслаев в своем труде «Общее понятие о русской иконописи» при-

знает иконопись искусством и, хотя считает его «неразвитым в отношении технических средств», утверждает, что оно «отважно стремилось к выражению великих целей», «являлось прямым выражением неистощимого богатства идей» [5].

Признание за древней живописью художественного значения вызвало рост интереса к ней. Широкий круг образованных людей (ученых, литераторов, любителей искусств) обратился к народной среде, где эта живопись, как и вся допетровская старина, еще продолжала бытовать. И так же, как и в случаях с древней словесностью и музыкой, это обращение было плодотворным.

К началу XX века накопленные представления о русской древности в соединении со знанием европейской и - шире - мировой культуры позволили оценить живопись, построенную по непривычным законам византийской художественной системы. Как писал в 1914 году известный исследователь живописи П. Муратов, «икона теперь поставлена в ряд вечных и мировых художественных ценностей» [5].

Таинственная, загадочная красота иконы, ее художественный язык, столь отличный от языка европейского искусства, становится предметом изучения и исследования. В 1917 году выходит книга А. Гри-щенко «Русская икона как искусство живописи».

Вместе с увлечением красотой иконы вызревало представление и об особом источнике ее красоты. «В линиях и красках иконы мы имеем красоту преимущественно смысловую», - подчеркивал в 1916 году философ Е. Трубецкой. В своей знаменитой работе «Умозрение в красках» он развил эту мысль, утверждая, что древнерусские мастера «не в словах, а в красках и образах» размышляли о смысле жизни, несли ответы на извечные вопросы бытия, о которых мучительно и напряженно размышляет и современный человек.

Символизм иконы служит обозначению духовных сущностей, возводит к ним человека и, следовательно, с помощью изображения позволяет «реально являть», по словам Псевдо-Дионисия Ареопагита (У-У1 вв.), мир сверхбытия на уровне бытия. Только в ответном духовном труде человека возможно постижение этих высших сущностей. Художественный образ иконы помогает человеку понять смысл жизни через раскрытие христианских вероучений. Простой и доходчивый язык живописи доносит до людей «слово Божье».

Литература

1. Бобров Ю. Г. История реставрации древнерусской живописи. Л., 1987. С. 164.

2. Данилова И. Е. Этюды о картинах. М., 1986. С. 238.

3. Фаворский В. А. Литературно-теоретическое наследие. М., 1988. С. 588.

4. Филатов В. В. Краткий иконописный иллюстрированный словарь. М., 1996. С. 224.

e. v. lopasova. image in the monumental composition of old Russian art

The role of Old Russian icon in revealing of artistic image in monumental composition is considered in the article. Key words: Old Russian painting, icon, monumental composition, image.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.