CC BY
19
А.И. Милостивая ORCID iD: 0000-0001-5052-2622
Северо-Кавказский федеральный университет, г. Ставрополь, Россия
УДК 81-119
КОМИТАТИВНАЯ МЕЖГОСУДАРСТВЕННАЯ КОММУНИКАЦИЯ:
ЛИНГВОИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ КООРДИНАТИВНЫХ VS. СУБОРДИНАТИВНЫХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И ТУРЦИЕЙ В ГАЗЕТНОМ НАРРАТИВЕ О МИГРАЦИОННОМ КРИЗИСЕ В ЕВРОСОЮЗЕ DOI: 10.29025/2079-6021-2018-3(31)-118-129
В статье делается попытка экстраполяции понятия комитатива в сферу критического анализа дискурса. В ходе коммуникативного процесса комитативная сема «Совместное действие» дополняется различными (ко-ординативными и субординативными) коннотациями, которые детерминированы интенциями нарратора. На материале русского и немецкого газетных нарративов рассматриваются особенности координативных vs. су-бординативных коммуникативных контактов двух государств (Германии и Турции), связанных с попытками разрешения миграционного кризиса в Евросоюзе. Для исследования привлекались качественные и бульварные немецкие и российские СМИ за 2016 г.: «Известия», «Аргументы и факты», «Франкфуртер Альгемайне», «Экспресс». Результаты исследования могут использоваться на практических занятиях по немецкому языку в вузе, а также на семинарских занятиях по стилистике русского и немецкого языка и по теории политического дискурса. Для решения поставленных задач в статье, кроме описательного метода, были использованы приемы контекстуального и герменевтического анализа. Наши наблюдения показали, что не только в немецкой, но и в российской прессе при сообщении о комитативной интеракции между Германией и Турцией по проблеме беженцев доминируют субор-динативные коммуникативные ситуации с фокусным доминированием политической позиции немецкой стороны. Прежде всего, подобная тенденция проявляется в российской газете «Аргументы и факты» и в немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне». Позиционирование Турции как активного участника коммуникативного действия в других проанализированных СМИ осуществляется исключительно в контекстах с негативной аксиологической тональностью, где осуждаются ее алчные требования к европейцам по вопросу об отмене визового режима либо нарушения прав курдов или свободы прессы турецкой стороной на территории своей собственной страны. В статье сделан вывод о релевантности позиционно-комбинаторного фокусирования участника газетной интеракции для идентификации идеологических предпочтений нарратора.
Ключевые слова: комитативная коммуникация, газетный нарратив, идеология, координативная коммуникативная ситуация, субординативная коммуникативная ситуация, критический анализ дискурса, миграционный кризис в Евросоюзе.
Введение.
В последние годы в лингвистических исследованиях отчетливо прослеживается тенденция к экспансионизму, что находит свое отражение в транспозиции традиционных категорий системно-структурного и типологического языкознания в сферу критического и когнитивно-коммуникативного анализа текста, дискурса и нарратива. Так, в частности, мы относим категорию комитативности к теоретическим паттернам интерпретации деятельности акциональных субъектов газетного нарратива.
Далее рассмотрим наиболее распространенные дефиниции комитативности и комитатива [22; 1; 11; 19; 20] с тем, чтобы выявить потенциал этих понятий в аспекте его экстраполяции на характеристику координативных vs. субординативных коммуникативных контактов участников газетной наррации. Термин «комитатив» восходит к латинской лексеме rnmito, comitare / comitor, comitari 'провожать, сопровождать, сопутствовать'. Рассматриваемый глагол «образован от отглагольного существительного comes, comitis 'спутник, попутчик, провожатый, сопровождающий; товарищ, союзник, единомышленник' (примечательно, что этим словом впоследствии стали обозначать высших сановников, откуда франц. comte, англ. count 'граф'); comes < com-eo 'идти с (кем)'» [1, с. 13]. Тем самым описывается определенный дискурс, в котором в фокус внимания исследователя попадает первостепенность / второ-степенность акционального субъекта в коммуникативном ракурсе.
В данном случае налицо аналогия с политическим дискурсом, т.к. в обеих сферах имеет место референция к множественному участнику ситуации: в типологии при этом речь идет об Участнике ситу-
ации (Катя) и Спутнике (Маша) (например, Катя с Машей идут в школу); в дискурсе акциональных субъектов газетного нарратива происходит представление координативных vs. субординативных коммуникативных контактов участников газетной наррации, которое всякий раз варьируется, что детерминировано идеологическими предпочтениями журналиста или иного нарратора. При этом возможен ряд комбинаций позиций субъектов в ходе повествования в прессе:
• координативная комитативная ситуация (ККС), т.е. трактовка взаимоотношений двух изображаемых персонажей как равноправных партнеров. Такое терминологическое употребление термина «координативный» базируется на его словарных дефинициях: координация (= working together with (= работать вместе с) [18, с. 308]; of the same order or importance; equal in rank (одинаково значимый или важный; эквивалентный по рангу) [25, с. 306]);
• субординативная комитативная ситуация (СКС), т.е. представление диалога политиков или описываемых государств как неравноправных, где один из субъектов подчинен другому, что передается, чаще всего, на неосознанном уровне при помощи языковых маркеров (см.: координация (= having less power or authority than someone else; less important than something else (= имеющий меньше власти или авторитета, чем кто-либо еще; менее важное, чем что-либо еще) [18, с. 1431]; система подчинения младших по должности, заслугам или званию старшим, основанная на правилах служебной дисциплины [4, с. 771]).
Таким образом, в обеих описанных выше ситуациях присутствует сема «Совместное действие», которая дополняется различными, в зависимости от описываемой в газетном нарративе социополити-ческой ситуации, модификаторами типа отношений между интерактантами, которые детерминированы идеологической направленностью политического дискурса в прессе. Далее рассмотрим особенности презентации идеологии в СМИ для того, чтобы реконструировать среду коммуникативно-прагматическую функционирования комитативных (координативных и субординативных) конструкций.
Обзор литературы.
В современных исследованиях по лингвистике справедливо отмечается, что основной целью политического дискурса, в том числе и в нарративе газеты, является «борьба за власть, что предопределяет его основные функции: а) интеграция и дифференциация групповых агентов политики; б) развитие конфликта и установление консенсуса; в) осуществление вербальных политических действий и информирование о них; г) создание «языковой реальности» поля политики и ее интерпретация; д) манипуляция сознанием и контроль за действиями политиков и электората» [6, с. 9]. Подобное понимание онтологии политики и, как следствие, ее отображения на страницах СМИ имплицируют идеологическую составляющую описываемых акциональных субъектов.
Термин «идеология» широко употребляется не только в специальной литературе, но и в повседневной жизни. В некоторых концепциях он ассоциируется с негативными коннотациями [17; 14; 24], однако с середины ХХ в. появляется все больше попыток истолкования идеологии как нейтральной непейоративной формы политического мышления [7; 15; 16]. При этом идеология, как и прежде, ассоциируется с аксиологическими ориентациями «чужого», оппонента или врага «своего»: «У нас - истина, у них - идеология» [12, с. 175]. Другие ученые рассматривают различные модусы идеологии «своих» и «чужих», причем первая у них отождествляется с нормативной и элитной идеологией, а вторая - c экзотикой [8, с. 138].
Для нашего исследования важен факт языковой презентации идеологической направленности нар-ратива, т.е. среды функционирования исследуемых координативных и субординативных конструкций: «Идеологии представляются дискурсивными состязаниями за контроль над публичным политическим языком, который способствует выработке политических решений и последующих коллективных действий» [3, с. 127]. В СМИ идеология являет собой особую форму социальной когниции, используемую акторами коммуникативного действия и эксплицирующую социально доминирующие системы ценностей (socially shared belief systems) [12, с. 177]. Подобного непейоративного подхода к идеологии придерживается и отечественная исследовательница С.Г. Тер-Минасова, понимающая под данным социальным феноменом систему «идей и взглядов: политических, правовых, нравственных, религиозных, эстетических, в которых осознается и определяется отношение людей к действительности, выражаются интересы социальных групп» [5, с. 194].
В таком контексте очевидно, что СМИ - это носители идеологического начала [9; 10; 13]. Их исследователи справедливо полагают, что данное обстоятельство обусловливает селекцию описываемого новостного контента: «Новости о развивающихся странах всегда фокусируют внимание на таких негативных моментах, как война, терроризм, болезни и конфликт» [21, с. 93]. Однако идеологический фактор вступает в игру в СМИ не только в ходе данного процесса, но и при отборе языковых структур, в частности в исследуемых нами координативных и субординативных комитативных конструкциях. В фокус нашего исследовательского интереса попадают при этом манипуляции масс-медийных нарра-торов, осуществляет «контроль над людьми, как правило, против их воли или интересов» [2, с. 255]. Подобная социальная практика с негативными аксиологическими коннотациями «представляет собой в первую очередь категорию для наблюдателей (например, критических аналитиков), поскольку участники коммуникации едва ли готовы признавать свой дискурс манипулятивным» [2, с. 255].
Далее мы проиллюстрируем, как идеологически детерминированные манипуляции общественным сознанием манифестируются в газетном нарративе при описании межгосударственной коммуникации в форме координативных vs. субординативных отношений между Германией и Турцией. Специалисты в сфере критического анализа дискурса отмечают сложности в интеракции двух указанных нами выше держав: «У Турции и европейских стран существует долгая история взаимоотношений, и статус Турции как державы европейской признается не всегда. Несмотря на географическую близость Османской империи и Европы, а также на ее участие в ряде общеевропейских организаций, тесные связи между европейскими странами и Турцией часто ставятся под сомнение» [23, с. 727-728].
У Турции и Германии существуют богатые традиции в политической, социальной и культурной интеракции. На сегодняшний день эти государства, которые исторически симпатизировали и сотрудничали друг с другом, переживают определенный кризис в ухудшавшихся двусторонних отношениях. Турки -это наиболее широко представленная этническая группа в современной Германии. Крупномасштабная иммиграция турецких рабочих в 1960-х гг. детерминирована массовой безработицей в Турции, а также потребностью в рабочей силе в Германии. В тот период слово «турок» было синонимично лексеме «мусульманин». В современных условиях культурные связи и влияние страны происхождения остаются значительными для турецкого национального меньшинства на территории ФРГ.
Целью исследования, описываемого в настоящей статье, является описание текстового представления координативных vs. субординативных коммуникативных контактов участников газетной нарра-ции о миграционном кризисе в Евросоюзе, в качестве которых выступают два государства (Германия и Турция).
Методы исследования.
Основной метод нашего исследования комитативной интеракции между Германией и Турцией по проблеме беженцев - описательный, он задействован для наблюдения над эмпирикой в политическом дискурсе. Кроме того, использовался метод герменевтической интерпретации газетного нарратива и контекстуального анализа в целях фиксации лингвоидеологических коннотаций, характеризующих координацию / субординацию в межгосударственных отношениях, а также метод сплошной выборки при сборе микроконтекстов, в которых имело место комитативное противостояние рассматриваемых стран.
Материалом для исследования координации и субординации во взаимоотношениях Германии и Турции по миграционным вопросам являются качественные и бульварные немецкие и российские СМИ за 2016 г.:
• Российские газеты: «Известия» (41 статья), «Аргументы и факты» (23 статьи).
• Немецкие газеты: «Франкфуртер Альгемайне» (233 статьи), «Экспресс» (51 статья).
Состав выборки периодических изданий, являющихся источником эмпирики, следует оговорить особо. Это качественные общенациональные российские и немецкие газеты, репрезентирующие точки зрения находящихся по разные стороны политического спектра сил. Так, в частности, газета «Известия» отличается центристской ориентацией. Другая российская газета «Аргументы и факты», также послужившая в данном исследовании источником эмпирического материала, более либеральна и освещает политические и социальные проблемы с акцентом на реальную жизнь россиян, а потому ее можно рассматривать как бульварную. Использованные в качестве источника примеров немецкие газеты близки по политической направленности к охарактеризованным выше росиийским СМИ. Так, например,
самая читаемая в ФРГ газета «Франкфуртер Альгемайне» отличается либерально-консервативной ориентацией и по своей функциональной роли в немецком медиадискурсе сопоставима со значимостью «Известий» в системе российских СМИ. Вторая немецкая газета «Экспресс», избранная нами в качестве источника примеров для данной статьи, более бульварного толка.
Выборка источников эмпирического материала, построенная согласно описанным выше принципам, имеет, с нашей точки зрения, высокую эвристическую ценность, определяемую в первую очередь следующими моментами:
• возможностью проведения сопоставительного анализа идеологического портретирования политической интеракции акциональных субъектов СМИ в различных лингвокультурах, в данном случае в российской и немецкой;
• способностью выступать в качестве базы для контрастивного изучения ценностей политических субъектов различного идеологического спектра.
Результаты и дискуссия.
Миграционный кризис, связанный с наплывом в страны Евросоюза беженцев из Сирии, а также других государств Азии и Африки, вызван событиями «арабской весны» и достиг своего апогея летом 2015 г. В следующем году странами ЕС предпринимались активные попытки разрешения сложившейся ситуации, причем на передний план вышла интеракция между Германией как наиболее авторитетной и экономически развитой страной ЕС, выступившей с рядом инициатив по разрешению миграционного кризиса, и Турцией, которая в силу своего геополитического положения оказалась способна остановить потоки беженцев в Европу. Тем самым между Германией и Турцией возникает комитативная коммуникативная ситуация, в которой каждая из сторон, стремясь к оптимизации своей выгоды, пытается занять доминирующую позицию, превратив разноправный диалог в субординативный политический дискурс. СМИ России и Германии по-разному расставляют акценты в данном политическом противостоянии, что во многом детерминировано их идеологическими предпочтениями. Так, к примеру, в российской газете «Известия» нарраторы пытаются придерживаться нейтрального тона и позиционировать коммуникацию Германии и Турции по миграционному вопросу как координативную, где обе стороны на партнерской основе стараются разрешить общие проблемы. На языковом уровне данная тенденция манифестируется поочередной фокусировкой при номинации государств-участников описываемых событий: 18 марта Евросоюз и Турция заключили Соглашение об обмене беженцами. Оно заключается в том, что Анкара и Брюссель обмениваются беженцами (на каждого сирийского мигранта, возвращенного из Греции в Турцию, другой сирийский беженец будет размещен в одной из стран ЕС. - «Известия»). Кроме того, мы выплачиваем президенту Эрдогану €6 млрд и вводим с Турцией безвизовый режим (Известия 19.04.2016).
В следующем ниже примере также можно наблюдать субординативную тенденцию в обрисовке описываемых событий, что дискурсивно вполне уместно в контексте охлаждения политических отношений между Россией и Турцией в рассматриваемый период. Поэтому в фокусе активная позиция Германии (и ЕС) в комитативной интеракции: Европа объявила о возобновлении переговоров с Турцией по вступлению в ЕС. Но и здесь Анкару ждала неудача: неразрешенная кипрская проблема и тысячи беженцев заставили Ангелу Меркель довольно жестко отозваться о перспективах полной интеграции Турции в Евросоюз: «Ей предстоит еще долгий путь». Сейчас Европе от Турции нужно только соглашение о беженцах, вокруг которого развернулся настоящий торг. Соглашение подразумевает создание прочной охраняемой границы между ЕС и Турцией, что делает перспективы европейской интеграции несбыточными (Известия 02.02.2016).
Наше утверждение об акцентировании доминанты Германии в ходе переговоров с Турцией подкрепляется также выбором французского праворадикального политика Марин Ле Пен, выступающей против евроинтеграции Турции, в качестве источника информации: Ранее лидер «Национального фронта» отметила, что сделка между ЕС и Турцией является недопустимой. Не имея на то полномочий, за страны Евросоюза приняла решение канцлер ФРГ Ангела Меркель. «Во-первых, госпожа Меркель не обладала необходимыми полномочиями, во-вторых - пошла против воли большинства жителей Европы. Она вела с Эрдоганом переговоры о заранее недопустимых условиях: субвенции на €6 млрд, свободе от виз для турок, а также о вступлении Турции в ЕС», - критикует главу ФРГ Марин Ле Пен (Известия 18.04.2016).
Вместе с тем этот антитурецкий тон не столь категоричен и не отменяет акцент ответственности ЕС вообще и Германии в частности за развязывание войны в Сирии и последующем исходе беженцев:
Эрдоган это решил использовать. И поставил перед ЕС ряд требований, с которыми Брюссель согласился. Кстати, Европа здесь не просто жертва обстоятельств. Кризис сирийский создавался в том числе и усилиями стран НАТО, которые начали поддерживать вооруженную оппозицию, создали так называемый клуб друзей Сирии, который ставил своей задачей свержение Асада, фактически помогали разваливать страну. Вот и пришло время расплаты (Известия 26.04.2016).
Комитативная политическая коммуникация между Германией и Турцией в ходе миграционного кризиса в «Известиях» освещается под углом зрения европейца. Выгоды и потери для Турции при этом элиминируются: В ЕС считают, что у европейцев нет других вариантов. Если Эрдоган откроет двери, то, как мне говорили в парламенте Греции, «начнется D-Day» - по аналогии с 6 июня 1944 года, когда англо-американские войска высаживались на побережье Франции, открывая второй фронт против Гитлера. «У нас был такой день, когда жители островов Митилини и Самос увидели, как десятки, сотни лодок плывут с территории Турции на греческую территорию», - рассказывали мне в Афинах (Известия 26.04.2016).
Кроме того подчеркивается, что миграционный кризис способен вызвать отставку немецкого канцлера Ангелы Меркель, что также можно рассматривать в качестве негативной оценки сближения Германии с турецкой стороной: Такая массовая высадка мигрантов может привести к падению Ангелы Меркель. Поэтому Меркель пришла к выводу, что единственный способ решить эту проблему - побудить Анкару не выпускать их из Турции. Эрдоган пользуется этим как инструментом шантажа: он выдвигает всё новые и новые требования (Известия 26.04.2016).
Довольно часто в российской прессе вообще и в «Известиях» в частности цитируются слова немецких политиков о миграционном кризисе, а о позиции турецкой стороны не упоминается. Все это свидетельствует, на наш взгляд, об акцентировании доминантности (субординативности) Германии в ходе переговоров с Турцией: «Мы нуждаемся в выполнении всех 72 пунктов, чтобы санкционировать безвизовый режим» - сказала канцлер Германии. «Не все условия будут выполнены, если антитеррористическое законодательство не будет изменено», - передает слова Меркель «РИА Новости» (Известия 23.05.2016).
В следующем ниже примере в образной метафорической форме упоминается о негативных последствиях миграции арабских беженцев для стран ЕС с упором на возможность Турции разрешить проблемную ситуацию. Это довольно редкий микроконтекст, где на переднем плане в субординативной роли находится именно Турция, а Германия изображается как зависимый участник политической интеракции: Европа стонет. Плохо ей, даме пожилой и некогда степенной. Как вирусная инфекция по жилам, несутся потоки немытых людей, иноверцев - беженцев из Сирии и Северной Африки по улицам европейских городов. Давление велико. Температура зашкаливает. Диспетчерский пункт потока миграции - в Турции, крантик - у Эрдогана. Такая вот безрадостная реальность, в которой оказался Евросоюз во главе с Германией и ее вечным канцлером - Ангелой Меркель (Известия 27.05.2016).
Далее рассмотрим пример, в котором опять позиционируется ведущая роль Меркель в немецко-турецком диалоге по вопросам миграции. Данный вывод основывается на фокусировке ее активной роли. Симпатии авторов статьи также на ее стороне, что вербализуется в форме ироничной номинации Эрдогана «турецким султаном»: Сперва решили откупиться. Ну, как водится. €3 млрд должны были стать контрибуцией турецкому султану. Без войны, признав поражение за весь континент, канцлер Меркель обещает Эрдогану мзду из казны всего Евросоюза за снижение давления мигрантов на европейские города (Известия 27.05.2016).
Далее приведем ряд контекстов, где Эрдоган занимает позицию активного интерактанта. Всякий раз при этом описывается негативная оценка действий Эрдогана: Последним штрихом турецкого гамбита стало требование турок о полном (без ограничений) безвизовом режиме для граждан Турции с Шенгенской зоной. Вот это даже не цинизм. Это смертельный удар янычара, отрубающий голову на скаку. Отказать Ангела Меркель не может. Согласиться тоже. Ведь в противном случае потоки мигрантов на улицах европейских столиц уже никак и никем контролироваться не будут. Следовательно, Эрдоган и не собирается сдерживать никаких обещаний (Известия 27.05.2016).
Таким образом, в российских «Известиях» при описании комитативной интеракции между Германией и Турцией по поводу миграционного кризиса преобладают субординативные коммуникативные ситуации. При этом доминирование Германии присутствует в позитивном контексте необходимости защиты ЕС от мигрантов, а субординативная роль Турции как активного вербализованного интерактанта выступает на передний план в негативных контекстах, где осуждается ее алчность при выдвижении встречных требований европейцам. Данное обстоятельство позволяет заключить, что модальная тональность данной газеты связана с симпатиями к немецкой стороне.
Далее рассмотрим изображение аналогичной ситуации в другой российской газете - в «Аргументах и фактах». Здесь сразу же бросается в глаза субординативная доминация немецкой стороны. Сначала немецкий канцлер позиционируется как активный коммуникативный актор, а затем приводится описание поочередных действий Германии и Турции, причем упоминаются предложения ЕС: ...Еще в бытность Эрдогана премьер-министром Турции канцлер Германии Ангела Меркель пыталась уладить с ним проблему беженцев. При этом была заключена достаточно простая сделка: Евросоюз воздерживается от давления на Эрдогана в вопросе ареста турецких журналистов и суровой политики против курдов, а Эрдоган, в свою очередь, сдерживает поток мигрантов, готовый хлынуть в Европу (Аргументы и факты 15.01.2016).
В следующем примере наблюдается аналогичная ситуация, когда действия ЕС помещены в нарративный фокус, а Турция предстает как стратегический союзник, ради которого попираются принципы демократии, являющейся абсолютной ценностью в Европе: Кроме того, на решение проблемы с беженцами Брюссель пообещал выделить значительную сумму, а также отложить публикацию ежегодного доклада о положении дел в Турции, чтобы не повредить имиджу Эрдогана перед выборами. При этом Ангелу Меркель нисколько не смутила возможность нарушения прав человека, она также была готова поступиться демократическими принципами ради «умиротворения стратегического союзника» (Аргументы и факты 15.01.2016).
Как и «Известиях», в рассматриваемом российском СМИ Эрдоган как участник немецко-турецкого диалога по беженцам охарактеризован в активном фокусе преимущественно негативно. Этот эффект подкрепляет использование оппозиционного турецкого политолога как источника информации: «Эрдоган использует миллионы сирийских беженцев как разменную монету с Евросоюзом, чьи лидеры ведут себя так же безответственно, как он», - пишет Белюль Озкан (Аргументы и факты 15.01.2016).
Аналогичная оценка представлена и в следующем ниже примере, где действия Турции именуются шантажом: Ведущие политики Евросоюза, в частности, канцлер Германии Ангела Меркель, называют данное соглашение прорывом в проблеме беженцев. Критики настаивают: эти договоренности не снимают проблемы, а позволяют Турции добиваться своих политических целей, шантажируя ЕС (Аргументы и факты 31.03.2016).
Часто подобная фокусировка деятельности Эрдогана сопровождается экспрессивными высказываниями, свидетельствующими о том, что Германия и ЕС очень много позволяют Эрдогану из-за его обещаний и ресурсов разрешить миграционный кризис: Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, кажется, окончательно уверовал в то, что Евросоюз - не что иное, как вассальная территория его страны. Об этом свидетельствуют и ультиматумы в адрес европейских политиков с требованием скорейшей выплаты миллиардов евро по так называемому соглашению о беженцах, и резкие заявления в адрес представителей европейских СМИ, которые, по мнению официальной Анкары, не демонстрируют должного уважения к персоне турецкого президента (Аргументы и факты 12.04.2016).
Таким образом, исследование эмпирики позволяет заключить, что корпус текстов о комитативной интеракции между Германией и Турцией по миграционному вопросу в «Аргументах и фактах» более последовательно субординативно окрашен, чем статьи из проанализированной выше газеты «Известия», т.к. здесь не выявлено микроконтекстов координативной интеракции интересующих нас коммуникативных субъектов.
Далее обратимся к анализу комитативности как категории критического анализа дискурса в немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне». Наиболее типичными бытованиями комитативной пары «Германия - Турция» в их попытке разрешения кризиса с беженцами в ЕС являются отношения субординации с фокусированием активной позиции Германии в развертывании коммуникативного действия:
Merkel reiste in die Türkei, den Staatspräsidenten Recep Tayyip Erdogan dafür zu gewinnen, die Grenzen zu Griechenland "zu sichern" (Frankfurter Allgemeine 10.01.2016). - Меркель посетила Турцию, чтобы убедить ее президента Реджепа Тайипа Эрдогана, «обезопасить» границы Греции (Здесь и далее перевод мой. - А.М.).
В следующем ниже примере в форме композита с дефисным написанием также эксплицированы субординативные комитативные отношения с немецкой доминацией: Das Problem der Bundeskanzlerin ist, dass die deutsche Öffentlichkeit und Teile ihrer Koalition immer weniger Geduld für die Gepflogenheiten der Diplomatie aufbringen. Ihr Erfolg wird nicht daran gemessen, wie deutsch-türkische Konsultationen verlaufen, sondern an der Zahl der Flüchtlinge, die an der deutschen Grenze ankommen (Frankfurter Allgemeine 22.01.2016). - Проблема бундесканцлера заключается в том, что немецкая общественность и часть ее собственной коалиции не имеет достаточно терпения, чтобы дождаться результатов усилий дипломатов. Их результат измеряется не тем, как проходят немецко-турецкие консультации, а тем, сколько беженцев прибывает к немецким границам.
Далее процитируем текстовый пассаж, где наблюдается интересная ситуация: в коммуникативном фокусе находятся действия Эрдогана, а не Меркель, однако причем конкретизируется ее субордина-тивная позиция, т.е. зависимость от действий турецкой стороны. Тем самым, несмотря на порядок следования действий представителей описываемых стран, интенция нарратора связана с экспликацией неестественности доминирования Турции в переговорном процессе по миграционной проблеме: Auf der türkischen Regierung lastet kein vergleichbarer Druck. Sie kann sich stets Erleichterung dadurch schaffen, dass sie die Flüchtlinge nach Europa weiterleitet. Für Erdogan ist das Abkommen mit der EU Plan B, er hat bereits einen gut funktionierenden Plan A. Ganz anders Merkel: Sie ist die Bittstellerin, sie muss den Türken ein Angebot machen (Frankfurter Allgemeine 22.01.2016). - На турецкое правительство давит громадное бремя ответственности. Оно способно постоянно обеспечивать транзит беженцев в Европу. Для Эрдогана соглашение с ЕС является планом Б, у него уже есть хорошо функционирующий план А. У Меркель все по-другому: Она выступает в роли просителя и должна выступать с предложениями Турции.
Однако, несмотря на данное обстоятельство, в большинстве проанализированных микроконтекстов присутствует акцентирование активного доминантного начала немецкой политики по разрешению миграционного кризиса. Так, в следующем примере имеет место изображение активной целеполагающей деятельности Меркель. При этом другой член комитативной пары (Турция) изображен как объект воздействия: Es trifft zu, dass alle EU-Mitgliedsländer für eine Reduzierung der Migrantenzahlen sind und daher auch für einen besseren Schutz der Außengrenzen eintreten. Allein, den meisten Nachbarn Deutschlands fehlt der Glaube, dass Merkels Ziele in und von einem Land verwirklicht werden können, auf das die Kanzlerin ihre ganze Hoffnung setzt: der Türkei (Frankfurter Allgemeine 19.02.2016). - Ясно, что все члены ЕС выступают за сокращение числа мигрантов, а потому они выступают за лучшую защиту внешних границ. Однако у большинства соседей Германии отсутствует убежденность в том, что цели Меркель может помочь осуществить одна страна - Турция.
В тех случаях, когда обе стороны действуют активно, в вербальном представлении данной ситуации в анлауте пары коммуникантов находится Германия, что акцентирует ее доминирование: Deutsche und Türken wollen außerdem, dass ihre Sicherheitskräfte enger zusammenarbeiten. Bei den Regierungskonsultationen im Januar wurden Koordinatoren dafür ernannt (Frankfurter Allgemeine 21.02.2016). - Кроме того, немцы и турки хотят, чтобы их службы безопасности сотрудничали более тесно. В ходе правительственных консультаций в январе были назначены координаторы этого процесса.
Далее рассмотрим текстовый пассаж, эксплицирующий проблему последовательности действий, необходимых для разрешения миграционного кризиса. Рефлексия по данному вопросу свидетельствует о том, что доминантность Германии в комитативной паре иногда, хотя и не столь часто, подвергается сомнению: Es gibt das Henne-und-Ei-Problem: Was muss zuerst da sein? Ein Abriss des Stroms, wie es die Europäer verlangen - oder ein Zeichen der Solidarität, worauf die Türken pochen? (Frankfurter Allgemeine 21.02.2016). - Существует проблема курицы и яйца: Кто должен действовать первым? Вначале должен быть прекращен поток беженцев, чего требуют европейцы, или же надо проявить солидарность в визовых вопросах, на чем настаивают турки?
Активность Турции в немецко-турецком диалоге по беженцам сопровождается негативной оценкой нарратора, подчеркивающей ее завышенные материальные претензии. В частности, в примере ниже данный факт вербализован с помощью кавычек: Der EU-Türkei-Gipfel zur Flüchtlingskrise zieht sich in die Länge: Der türkische Ministerpräsident Davutoglu hat "neue Vorschläge" im Gepäck, und er will doppelt so viel Geld wie bisher vereinbart (Frankfurter Allgemeine 07.03.2016). - Встреча глав государств ЕС и Турции затягивается: У турецкого премьера Давутоглу есть «новые предложения», он требует вдвое больше денег, чем было согласовано ранее.
Кроме того, при фокусировании Турции в качестве активного актора в анализируемой комитативной паре в ряде контекстов подчеркиваются ее нарушения в области прав человека по отношению к свободе прессы и к этническому меньшинству курдов: Während Europa ihn als Partner in der Flüchtlingskrise umwirbt, schaltet der türkische Staatspräsident die freie Presse aus und führt Krieg gegen die Kurden. Sein Ziel ist die unumschränkte Macht, die Folgen sind unabsehbar (Frankfurter Allgemeine 08.03.2016). - Пока Европа ищет партнеров по разрешению миграционного кризиса, президент Турции уничтожает свободную прессу и ведет войну против курдов. Его цель - неограниченная власть, последствия этого непредсказуемы.
Таким образом, в немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне» преобладает субординативная интерпретация комитативной интеракции Германии и Турции по миграционному кризису со стороны нарратора. В тех редких микроконтекстах, где в фокус описания журналиста попадают действия турецких властей, они ассоциируются с негативной аксиологической оценкой нарушения прав человека турецким президентом на территории своей собственной страны.
Далее обратимся к анализу материалов немецкой бульварной газеты «Экспресс». Здесь чаще всего встречаем поочередность действий обоих участников коммуникативного процесса (Германии и Турции), которая отображает в ткани текста реальную континуальную событийную секвенцию (немецкий канцлер Ангела Меркель прибывает для переговоров в Турцию - там ее встречает Эрдоган). Из сказанного можно заключить, что здесь речь идет о координативных отношениях между членами коми-тативной пары: Berlin/Ankara - Bundeskanzlerin Angela Merkel (CDU) ist zu Gesprächen mit der politischen Führung der Türkei über die Flüchtlingskrise in Ankara eingetroffen. Merkel will am Montagvormittag zunächst mit dem türkischen Ministerpräsidenten Ahmet Davutoglu zusammenkommen. Am Nachmittag empfängt Staatsoberhaupt Recep Tayyip Erdogan die Bundeskanzlerin in seinem Präsidentenpalast (Express 08.02.2016). - Берлин/Анкара - Канцлер Ангела Меркель (ХДС) встретилась в Анкаре с политическим руководством Турции для переговоров по разрешению миграционного кризиса. Вначале Меркель проведет консультации с турецким премьером Ахметом Давутоглу. Вечером турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган примет федерального канцлера в своем президентском дворце.
Довольно часто в фокус журналистов из газеты «Экспресс» попадает анализ причин неудачно проведенных переговоров Германии и Турции по миграционной проблематике. При этом Меркель всегда рассматривается как инициатор коммуникативной интеракции, а следовательно, при таком подходе на передний план выступает субординативная составляющая в ходе контактов указанных сторон, где доминирует позиция Меркель: Angela Merkel mag es als Durchbruch bezeichnen, andere Beobachter sehen das Nichtergebnis des EU-Sondergipfels mit der Türkei viel skeptischer. Aber selbst wenn es in den nächsten Wochen zu einem Flüchtlingsabkommen kommt, hat die EU in dieser Nacht ein tristes Bild abgegeben: innerlich zerstritten und den Begehren der Türkei hilflos ausgesetzt. Die deutsche Kanzlerin schiebt dafür gerne ihren EU-Partnern, auch Österreich, die Schuld zu. Aber in Wirklichkeit tragen sie und ihre verunglückte Diplomatie selbst die Hauptverantwortung (Express 09.03.2016). - Ангела Меркель, возможно, назовет это прорывом, но другие расценивают безрезультатность переговоров на экстренной встрече глав государств ЕС с Турцией более скептически. Но даже если на следующей неделе удастся заключить соглашение по беженцам, у стран ЕС останется горький осадок этой ночи, т.к. тогда они были раздираемы внутренними сомнениями и беспомощны перед лицом требований Турции. Немецкий канцлер пытается обвинить в неудаче переговоров своих партнеров из ЕС, включая Австрию. Однако в действительности главную ответственность за провал переговоров несет она и ее неудавшаяся дипломатия.
В следующем ниже примере фокусируются действия президента Турции, однако при этом документально подтверждается лживость его утверждений о договоре, где прописана взаимосвязь между
приемом беженцев отменой визового режима для турецких граждан в ЕС. Тем самым описывается активная деятельность представителя Турции в негативном модальном тоне, а потому в тексте данной газетной публикации отчетливо прослеживается политическая ангажированность немецкого социума как социального субъекта повествования: Erdogan behauptet: Die Reform der Anti-Terror-Gesetze hat die EU nachträglich als Bedingung draufgesattelt. "Sie sollen uns nicht ständig Kriterien aufzwingen. Das hier ist die Türkei", wettert der Präsident. Die Wahrheit: Die türkische Regierung und die EU haben bereits am 16. Dezember 2013 die Voraussetzungen für die Rücknahme von Flüchtlingen und die Visa-Liberalisierung vereinbart. Vertragsbestandteil: 72 Bedingungen - einschließlich der Reform der Anti-Terror-Gesetze - als Voraussetzung zur Visa-Befreiung. Erdogan selbst hatte das Abkommen - damals noch als Ministerpräsident -einen "Meilenstein" genannt (Express 26.05.2016). - Эрдоган утверждает: Реформу антитеррористического закона ЕС ему навязал в качестве условия задним числом. «Они не должны нам постоянно навязывать новые критерии. Это Турция», - заявил президент. На самом деле: Турецкое правительство и ЕС еще 16 декабря 2013 года согласовали предпосылки для приема беженцев и либерализации визового режима. Этот договор включал в себя: 72 пункта - включая реформу антитеррористического закона - в качестве условия отмены визового режима. Сам Эрдоган, который в тот период занимал пост премьера, назвал тогда этот договор «основой будущего урегулирования конфликта».
Таким образом, в немецкой бульварной газете «Экспресс» манифестируется более нейтральная модальная тональность в интерпретации немецко-турецкой интеракции по миграционному вопросу (т.е. присутствуют случаи координативной трактовки взаимоотношений между сторонами) по сравнению с газетой «Франкфуртер Альгемайне».
Заключение. В целом, как в немецких, так и в российских газетах, при описании комитативной интеракции между Германией и Турцией по поводу миграционного кризиса преобладают субордина-тивные коммуникативные ситуации с помещением Германии в положение доминанты. Наиболее последовательно данная тенденция просматривается в российской газете «Аргументы и факты» и в немецкой газете «Франкфуртер Альгемайне». Изображение Турции как активного интерактанта в остальных рассмотренных газетах возможно лишь в контекстах с негативной аксиологической тональностью, в которых подвергается осуждению ее алчность при выдвижении требований европейцам по отмене визового режима либо в фокус внимания журналиста попадают нарушения прав курдов или свободы слова турецким президентом на территории своей собственной страны.
Библиографический список
1. Архипов А.В. К типологии комитативных конструкций // Вопросы языкознания. 2005. №4. С. 76-100.
2. Дейк Т.А., ван. Дискурс и власть: Репрезентация доминирования в языке и коммуникации. М.: Либроком, 2013. 344 с.
3. МатвиенкоР.А. Морфологический подход к анализу идеологий // Власть. 2015. № 11. С. 126-129.
4. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М.: Издательство АСТ, Мн.: Харвест, 2002. 976 с.
5. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. М.: Слово/Slovo, 2000. 624 с.
6. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса: дис. ... д-ра филол. наук: 10.02.01, 10.02.19. Волгоград, 2000. 431 с.
7. Aslanidis P. Is Populism an Ideology? A Refutation and a New Perspective // Political Studies. 2016. Vol. 64. Pp. 88-104. DOI: 10.1111/1467-9248.12224.
8. BednarekM., Caple H. Why do news values matter? Towards a new methodological framework for analysing news discourse in Critical Discourse Analysis and beyond // Discourse & Society. 2014. Vol. 25(2). Рр. 135-158. DOI: 10.1177/0957926513516041.
9. BellA. The Language of News Media. Oxford: Blackwell Publishing, 1991. 277 p.
10. Cotter C. News Talk: Investigating the Language of Journalism. Cambridge: Cambridge University Press, 2010. 280 p.
11. Danylenko A. On the Mechanisms of the Grammaticalization of Comitative and Instrumental Categories in Slavic // Journal of Historical Linguistics. 2015. Vol. 5(2). Pp. 267-296. DOI: https://doi.org/10.1075/ jhl.5.2.03dan.
12. Dijk T.A. van. Ideology and Discourse // The Oxford Handbook of Political Ideologies. Ed. by M. Freed-en, M. Stears. Oxford: Oxford University Press, 2013. Pp. 175-196.
13. Fowler R.G. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press. London: Routledge, 1991. 254 p.
14. Harris N. Beliefs in Society: The Problem of Ideology. London: Watts, 1968. 284 р.
15. KissasA. Ideology in the Age of Mediatized politics: From 'belief systems' to the Re-contextualizing Principle of Discourse // Journal of Political Ideologies. 2017. Vol. 22(2). Pp. 197-215. DOI: 10.1080/135693 17.2017.1306958.
16. Kolvraa C.L., Ifversen J. The Attraction of Ideology: Discourse, Desire and the Body // Journal of Political Ideologies. 2017. Vol. 22(2). Pp. 182-196. DOI: 10.1080/13569317.2017.1311457.
17. Larrain J. The Concept of Ideology. London: Hutchinson, 1979. 256 p.
18. Macmillan English Dictionary. Oxford: Macmillan, 2002. 1691 p.
19. Ojutkangas K. On the Syntax of Comitative Constructions: the Case of Finnish mukana, mukaan 'with, along' // Journal of Estonian and Finno-Ugric Linguistics. 2017. № 8(2). Pp. 267-293. DOI: 10.12697/je-ful.2017.8.2.09.
20. Pitteroff M., Alexiadou A., Darby J., Fischer S. On Partial Control in German //Journal of Comparative Germanic Linguistics. 2017. № 20(2). Pp. 139-185. DOI: 10.1007/s10828-017-9088-y.
21. Richardson J.E. Analysing Newspapers: An Approach from Critical Discourse Analysis. Basingstoke/ New York: Palgrave Macmillan, 2007. 261 p.
22. Stolz T. Some Instruments are Really Good Companions - Some are Not. On Syncretism and the Typology of Instrumentals and Comitatives // Theoretical linguistics. 1996. Vol. 23, № 1-2. Pp. 113-200.
23. Tekin B.Q. The Construction of Turkey's Possible EU Membership in French Political Discourse // Discourse & Society. 2008. Vol. 19(6). Pp. 727-763. DOI: 10.1177/0957926508095891.
24. Thompson K. Beliefs and Ideology. Chichester, West Sussex, London & New York: Ellis Horwood Tavistock Publications, 1986. 134 р.
25. Webster's New World Dictionary. Eds. V. Neufeldt, D.B. Guralnik. Cleveland & NY: Webster, 1988. 1573 p.
Милостивая Александра Ивановна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры теории и практики перевода, Северо-Кавказский федеральный университет, кафедра теории и практики перевода Гуманитарного института, Россия, Ставрополь, ул. Пушкина 1; e-mail: [email protected].
Для цитирования: Милостивая А.И. Комитативная межгосударственная коммуникация: лингвоидеологический анализ координативных vs. субординативных отношений между Германией и Турцией в газетном нарративе о миграционном кризисе в Евросоюзе // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2018. № 3(31). С. 118-129. DOI: 10.29025/2079-6021-2018-3(31)-118-129.
COMITATIVE INTER-STATE COMMUNICATION: LINGUOIDEOLOGICAL ANALYSIS OF COORDINATIVE VS. SUBORDINATE RELATIONS BETWEEN GERMANY AND TURKEY IN THE NEWSPAPER NARRATIVE ON THE MIGRATION CRISIS IN THE EUROPEAN UNION DOI: 10.29025/2079-6021-2018-3(31)118-129
Alexandra I. Milostivaya ORCID iD: 0000-0001-5052-2622
North-Caucasus Federal University, Stavropol, Russia
The article deals with the extrapolation of the comitative concept into the area of the critical discourse analysis. In communication the comitative seme "Joint Action " is supplemented by various (coordinative and subordinate) con-
notations, which are determined by the intentions of the narrator. On the material of Russian and German newspaper narratives, the features of the coordinative vs. subordinate communication contacts between the two states (Germany and Turkey) associated with attempts to resolve the migration crisis in the European Union. For the study, high-quality and tabloid German and Russian media for 2016 were involved: "Izvestia", "Argumenty i Fakty", "Frankfurter Allgemeine", and "Express". The results of the research can be used in practical classes in German at the university, as well as in seminars on the stylistics of Russian and German and on the theory ofpolitical discourse. The tasks set within the study are completed with the descriptive method, as well as the contextual and hermeneutic analyses. Our observations reveal that not only in the German, but also in the Russian press, while reporting on the comitative interaction between Germany and Turkey on the refugee issue, subordinate communicative situations dominate the political position of the German side. First of all, this trend is evident in the Russian newspaper "Argumenty i Fakty" and in the German newspaper "Frankfurter Allgemeine". Turkey's positioning as an active participant in communicative action in other analyzed media is carried out only in contexts with a negative axiological tone, where its gregarious demands to Europeans on the question of abolishing the visa regime or violation of the rights of Kurds or freedom ofpress by the Turkish side in the territory of their own country are criticized. The article concludes the relevance of position-combinatorial focusing of the participant of the newspaper interaction to identify the ideological preferences of the narrator.
Key words: comitative communication, newspaper narrative, ideology, coordinative communication situation, subordinate communicative situation, critical discourse analysis, migration crisis in the European Union.
References
1. Arhipov A.V. K tipologii komitativnyh konstrukcij [To the Typology of Comitative Structures], Voprosy jazykoznanija [Issues in Linguistics], 2005, no 4, pp. 76-100.
2. Dejk T.A., van. Diskurs i vlast': Reprezentacija dominirovanija v jazyke i kommunikacii [Discourse and Power. Representation of Domination in Language and Communication], Moscow: Librokom, 2013, 344 p.
3. Matvienko R.A. Morfologicheskij podhod k analizu ideologij [Morphological Approach to the Analysis of Ideology], Vlast' [Power], 2015, no 11, pp. 126-129.
4. Novejshij slovar' inostrannyh slov i vyrazhenij [The Newest Dictionary of Foreign Words and Phrases], Moscow: Izdatel'stvo AST, Mn.: Harvest, 2002, 976 p.
5. Ter-Minasova S.G. Jazyk i mezhkul'turnaja kommunikacija [Language and Intercultural Communication], M.: Slovo/Slovo, 2000, 624 p.
6. Shejgal E.I. Semiotika politicheskogo diskursa [Semiotics of Political Discourse]: dis. ... dokt. filol. nauk: 10.02.01, 10.02.19, Volgograd, 2000, 431 p.
7. Aslanidis P. Is Populism an Ideology? A Refutation and a New Perspective, Political Studies, 2016, vol. 64, pp. 88-104. DOI: 10.1111/1467-9248.12224.
8. Bednarek M., Caple H. Why do news values matter? Towards a new methodological framework for analysing news discourse in Critical Discourse Analysis and beyond, Discourse & Society, 2014, vol. 25(2), pp. 135-158. DOI: 10.1177/0957926513516041.
9. Bell A. The Language of News Media, Oxford: Blackwell Publishing, 1991, 277 p.
10. Cotter C. News Talk: Investigating the Language of Journalism, Cambridge: Cambridge University Press, 2010, 280 p.
11. Danylenko A. On the Mechanisms of the Grammaticalization of Comitative and Instrumental Categories in Slavic, Journal of Historical Linguistics, 2015, vol. 5(2), pp. 267-296. DOI: https://doi.org/10.1075/ jhl.5.2.03dan.
12. Dijk T.A. van. Ideology and Discourse, The Oxford Handbook of Political Ideologies. Ed. by M. Freed-en, M. Stears, Oxford: Oxford University Press, 2013, pp. 175-196.
13. Fowler R.G. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press, London: Routledge, 1991, 254 p.
14. Harris N. Beliefs in Society: The Problem of Ideology, London: Watts, 1968, 284 p.
15. KissasA. Ideology in the Age of Mediatized politics: From 'belief systems' to the Re-contextualizing Principle of Discourse, Journal of Political Ideologies, 2017, vol. 22(2), pp. 197-215. DOI: 10.1080/1356931 7.2017.1306958.
16. Kolvraa C.L., Ifversen J. The Attraction of Ideology: Discourse, Desire and the Body, Journal of Political Ideologies, 2017, vol. 22(2), pp. 182-196. DOI: 10.1080/13569317.2017.1311457.
17. Larrain J. The Concept of Ideology, London: Hutchinson, 1979, 256 p.
18. Macmillan English Dictionary, Oxford: Macmillan, 2002, 1691 p.
19. Ojutkangas K. On the Syntax of Comitative Constructions: the Case of Finnish mukana, mukaan 'with, along', Journal of Estonian and Finno-Ugric Linguistics, 2017, no 8(2), pp. 267-293. DOI: 10.12697/ jeful.2017.8.2.09.
20. Pitteroff M., Alexiadou A., Darby J., Fischer S. On Partial Control in German, Journal of Comparative Germanic Linguistics, 2017 no 20(2), pp. 139-185. DOI: 10.1007/s10828-017-9088-y.
21. Richardson J.E. Analysing Newspapers: An Approach from Critical Discourse Analysis, Basingstoke/ New York: Palgrave Macmillan, 2007, 261 p.
22. Stolz T. Some Instruments are Really Good Companions - Some are Not. On Syncretism and the Typology of Instrumentals and Comitatives, Theoretical linguistics, 1996, vol. 23, no 1-2, pp. 113-200.
23. Tekin B.Ç. The Construction of Turkey's Possible EU Membership in French Political Discourse, Discourse & Society, 2008, vol. 19(6), pp. 727-763. DOI: 10.1177/0957926508095891.
24. Thompson K. Beliefs and Ideology, Chichester, West Sussex, London & New York: Ellis Horwood Tavistock Publications, 1986, 134 p.
25. Webster's New World Dictionary. Eds. V. Neufeldt, D.B. Guralnik, Cleveland & NY: Webster, 1988, 1573 p.
Alexandra I. Milostivaya, Candidate of Philology, associate professor, North-Caucasus Federal University, Institute for the Humanities, Department of Translation Studies, associate professor; the address: Stavropol, Pushkin St., 1; e-mail: [email protected].
For citation: Milostivaya A.I. Comitative inter-state communication: linguoideological analysis of coordinative vs. subordinate relations between Germany and Turkey in the newspaper narrative on the migration crisis in the European Union. Aktual'nye problemy filologii i pedagogiceskoj lingvistiki [Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics], 2018, no 3(31), pp. 118-129 (In Russ.). DOI: 10.29025/2079-6021-2018-3(31)-118-129.
