CC BY
417
Библиографический список
1. Завалишин, И.Н. Описание Западной Сибири. - М., 1862. - Т. I.
2. Фальк, И.Н. Записки путешественника. - СПб., 1824.
3. ГАТО Ф. 29. Оп. 1 Д. 113.
4. Там же. Д. 158.
5. Там же. Д. 160.
6. Там же. Д. 248.
7. Описание Тобольского наместничества / сост. А.Д. Колесников. - Новосибирск, 1982.
8. Словцов, П. А. Письма из Сибири 1826 года. - М., 1828.
9. Друг народа. - 1875. - № 3.
10. Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год. - Тобольск, 1884.
11. Давыдова, С.А. Очерк производства ковров в Сибири // Кустарная промышленность в России (женские промыслы). - СПб., 1913.
12. Русское слово. - 1863. - № 5 (февр.).
13. Ирбитский ярмарочный листок. - 1894. - № 32.
14. Сибирская живая старина // Этнографический сборник. - Иркутск, 1924. - Вып. 2.
Статья поступила в редакцию 17.11.09
УДК 8Г373+37
М.В. Влавацкая, канд. филол. наук, доц. НГТУ, г. Новосибирск, E-mail: [email protected] КОМБИНАТОРНАЯ СЕМАСИОЛОГИЯ (СЕМАНТИКА И СОЧЕТАЕМОСТЬ СЛОВ)
Статья посвящена комбинаторной семасиологии, представляющей собой описание соотношения семантики слова и его сочетаемости. Слово, чтобы сочетаться с другим словом, обладает определенным значением, в котором уже заложена его сочетаемость, являющаяся важным собственно языковым показателем данного значения.
Ключевые слова: семантика, лексическое значение, синтагматика, сочетаемость, валентность, дистрибуция, контекст, синтагматический аспект значения слова, ограничения на сочетаемость, комбинаторные свойства слов.
Комбинаторная семасиология представляет собой описание соотношения семантики слова и его сочетаемости и является одной из составляющих комбинаторной лексикологии, исследующей синтагматические связи и комбинаторные свойства лексических единиц.
Значение слова и его сочетаемость находятся в отношении взаимозависимости. Слово при образовании сочетания с другим словом уже должно обладать определенным значением. Сочетаемость же заложена в самом значении слова: она является важнейшим собственно языковым показателем данного значения [1]. Этот тезис подтверждается законом семантического согласования: сочетающиеся в речи слова должны иметь в своих значениях хотя бы одну общую сему. По утверждению В.Г. Гака, «в такой итеративной функции может оказаться любая сема» [2]. Например, в словосочетании простуженный человек дважды повторяется значение одушевлённости. Следовательно, «итеративность сем в высказывании выступает как формальный способ организации предложения на семантическом уровне и может интерпретироваться как семантическое согласование, в принципе подобное грамматическому согласованию» [2]. В силу действия данного закона сочетаемость слов оказывается верным средством различения значений многозначных слов и омонимов.
В настоящее время задачи, связанные с семантикой слова и его сочетаемостью, рассматриваются в рамках комбинаторной семасиологии, развитие которой может внести существенный вклад в области прикладной лингвистики. Комплексное рассмотрение значения слова и его сочетательных особенностей способствует детальному исследованию природы сочетаемости лексических единиц, ограничений на сочетаемость, функций сочетаемости, а следовательно, и дальнейшему становлению комбинаторной семасиологии как науки. Изучение проблем соотношения семантики и сочетаемости слов позволит точно определить круг вопросов, рассматриваемых в рамках данной дисциплины.
Одной из основных составляющих комбинаторной семасиологии является теория лексического значения слова. Понятие «лексическое значение» за последние десятилетия претерпело значительные изменения. Семасиологии посвятили свои труды В.В. Виноградов, Л.М. Васильев, В.Г. Гак, М.В. Ники-
тин, Л.А. Новиков, А.И. Смирницкий, И.А. Стернин, А.А. Уфимцева, Дж. Р. Фёрс, С. Дж. Филмор, Дж. Ф. Ален, Д. Льюис и др. В ходе развития теории акцент понимания сущности значения варьировался в зависимости от доминирующего направления в языкознании. Если в середине прошлого столетия внимание лингвистов было обращено к обычному, или «узуальному» значению слова, его нормативному употреблению, то к концу XX в. интерес стали вызывать «разнообразные способы употребления слова, представляющие его лексическое значение как подвижное и вариативное» [3, с. 79].
Сегодня практически все языковеды признают, что слово реализует своё лексическое значение в составе синтаксических единиц и является не только структурным, но и смысловым элементом. В предложении слова перестают существовать как отдельные лексические единицы - они вступают в предикативные отношения, чтобы образовать смысловое целое. При этом становится одинаково важным учитывать смысловой потенциал и структуру высказывания.
Отсюда следует, что через значение лексической единицы, которое выражается не само по себе, а с помощью слов-распространителей в процессе создания высказывания, через семный состав слова и его лексико-семантические варианты можно выйти на содержание сформированного в языковом сознании носителя языка концепта.
Концепт получает языковое выражение в процессе коммуникации, вербализуясь и репрезентируясь с помощью языковых средств. Слово отражает лишь часть концепта и потому в языке имеется большое множество различных лексических единиц, которые возникают при стремлении человека выразить чувства и эмоции. Оставаясь в языковом сознании, ментальный образ не нуждается в словах. Тем не менее единственным способом его вербализации является слово, которое способствует пониманию индивидуального, группового и общенационального когнитивного (концептуального) знания. По результатам многочисленных исследований установлено, что концепт репрезентируется в языке лексемами, словосочетаниями, фразеосочетаниями, синтаксическими структурами (предложениями) и текстами, т.е. теми категориями, которые являются предметом исследования когнитивной лингвистики. Согласно З.Д. Поповой и И.А. Стернина, «концепт - это весь
потенциал значения слова, включающий в себя помимо основного смысла комплекс ассоциативных приращений, реализующихся в речи при определённом наборе слов в контексте. Концепт - глобальная мыслительная единица, представляющая собой квант структурированного знания» [4, с. 4]. Всё это свидетельствует о том, что современный этап лингвистической науки характеризуется исследованиями не чисто языковых категорий и явлений, а категорий ментальных, неразрывно связанных с когнитивной составляющей языкового сознания носителя языка.
Другая составляющая комбинаторной семасиологии включает теорию сочетаемости слов, интенсивно развивающуюся в середине XX века. В её основе лежит понятие синтагматики, которое рассматривается как анализ особых (линейных) отношений знаков языка, возникающих между последовательно расположенными его единицами при их непосредственном сочетании друг с другом в реальном потоке речи или в тексте. Как известно, значительную роль изучение синтагматических характеристик сыграло в лексике, т.к. слово является единицей, которой присущи те или иные связи. Слово - особая языковая единица, обладающая синтагматической, или смысловой, значимостью, возникающей на основании индивидуального значения слов при их сочетаниях в линейном ряду [5, с. 447-448]. Следовательно, синтагматические отношения в лексике проявляются в правилах сочетаемости слов и в их связях с партнёрами по контексту в тексте или высказывании. Синтагматический принцип проявляет себя в линейности речи.
Одно из основных свойств слов - валентность или способность слова присоединять к себе другие слова и таким образом заполнять «пустые места» в значении слова. Валентность представляет собой языковой аспект синтагматики, или потенциальную сочетаемость лексических единиц. Это - возможность соединения единиц языка в речи, заложенная в системе языка (С.Д. Кацнельсон, Ю.Д. Апресян и др.). Валентность бывает трёх типов: логическая, обусловленная экстра-лингвистическими факторами; семантическая (содержательная) - отражение реальной ситуации в объективной действительности; синтаксическая - является формой выражения содержательной валентности и, принадлежа языку, обладает планом содержания и планом выражения.
На речевом уровне проявляет себя сочетаемость, или реализация валентности слова, т.е. реальная сочетаемость слова в речи, свойство языковых единиц связываться друг с другом и образовывать единицы более высокого уровня, отражающее синтагматические отношения между ними (Ю.Д. Апресян, В.В. Морковкин, Ю.С. Маслов и др.). Сочетаемость - это речевой аспект синтагматики. Традиционно выделяют три основных типа сочетаемости. Семантическая сочетаемость - способность слова синтаксически связываться с любым словом, в значение которого входит определённый семантический признак; синтаксическая сочетаемость - способность данного слова подчинять словоформы некоторых синтаксических классов и подчиняться словоформам некоторых синтаксических классов; лексическая сочетаемость - способность данного слова синтаксически связываться со словами из ограниченного списка: но при этом несущественно, есть ли у них общие семантические признаки или нет [6, с. 81]. Все три типа сочетаемости обусловливают друг друга.
Другое понятие, относящееся к сочетаемости языковых единиц, называется дистрибуцией и представляет собой лингвистическое окружение определённой языковой единицы. Дистрибуция - это сумма всех сочетаемостных связей слова (его окружений) (Г. Глисон, З. Харрис). В отличие от валентности, означающей только часть дистрибуции, или валентнонеобходимые связи, актанты, описанные с помощью частей речи и членов предложения, а также с помощью семантических терминов (признаков, сем и т.п.) [7, с. 148], дистрибуция является более объёмным понятием.
В комбинаторной семасиологии значительную роль играет контекст лексической единицы, представляющий языковое окружение, в котором употребляется та или иная единица языка. Способность единиц связываться в речи осуществляется в определённых лингвистических условиях. Контекстом слова является совокупность слов, грамматических форм и конструкций, в окружении которых использовано данное слово. В отличие от дистрибуции контекст единичен, т.е. это одно окружение языковой единицы. Синтаксический контекст проявляет себя в определённой синтаксической конструкции, в которой употребляется данное слово или словосочетание. Лексический контекст представляет совокупность лексических единиц, слов и устойчивых словосочетаний, в окружении которых используется данная единица.
Таким образом, валентность, присутствующая на уровне языка и содержащая в себе потенциальную возможность соединения слов, является фундаментом сочетаемости. Далее на уровне речи складываются отдельные моносемантичные контексты [8, с. 37], в целом составляющие дистрибуцию слова и входящие в понятие «сочетаемость». Все названные выше термины входят в одно объёмное понятие «синтагматика». См. схему 1.
Схема 1. Соотношение понятий «синтагматика», «валентность», «сочетаемость», «дистрибуция» и «контекст»
С И Н Т А Г М А Т И К А
Как видим, данные термины составляют единую систему, т.к. находятся в отношениях включения, связанности и взаимозависимости. На уровне языка синтагматика представлена валентностью, на уровне речи - сочетаемостью.
Необходимо подчеркнуть, что все приведённые понятия неразрывно связаны с лексическим значением слова, в котором сочетаемость реализуется с помощью «участия» его отдельных компонентов, которые называются семами (минимальные семантические компоненты), имеющимися в составе макрокомпонента, или более крупного компонента, значения слова. Отметим, что таковыми являются денотативный, кон-нотативный, прагматический, функционально-стилистический и некоторые другие компоненты значения.
Вопрос о соотношении значения слова и его сочетаемости вызывает много дискуссий. Причина этого кроется в различном подходе к определению значения. С одной стороны, учёные видят явную зависимость семантики слова от контекста, от реализации сочетаемостных возможностей слова в речи. Сочетаемость, по их мнению, первична, значение - вторично [9]. С другой стороны, как считают их оппоненты, лингвистическое значение - это внутреннее свойство слова, обусловливающее возможность сочетаемости его с другими лексемами. Признавая значение слова первичным, языковеды считают, что «сочетаемость - важнейший собственно языковой показатель значения..., а не само значение» [1, с. 72-73]. Данную точку зрение можно прокомментировать следующим образом. Значение слова, т.е. определенный его лексико-семантический вариант (семема), проявляется исключительно в контексте, или во взаимодействии с партнёрами по контексту. Например, прилагательное лёгкий в зависимости от сочетающегося с ним существительного имеет разные значения: лег-
кий чемодан - легкий завтрак - легкое пальто - легкая беседка
- легкий мороз - легкий табак - легкая задача и т.д.
При сочетаниях слов в речи возникают разнообразные отношения между их семемами. Возможность или невозможность осмысленного сочетания слов друг с другом зависит от семного состава. Наличие одной и той же семы в двух членах синтагмы выступает как своеобразное семантическое согласование - семантически зависимого и семантически господствующего членов, причем синтагмема (семантический компонент, связующий слова) является формальным средством этого согласования на семантическом уровне (в плане содержания). Подобно грамматическому, семантическое согласование есть формальное средство организации высказывания, достигшее, однако, значительно меньшей формализации [2, с. 377].
По мнению В.Г. Гака, изучение синтагматики на семантическом уровне сводится к выявлению итеративных сем (синтагмем) и определению их функций в организации высказывания. Семантическое согласование во многих случаях оказывается обязательным для правильного кодирования и декодирования сообщения. Повтор сем относится к внешним формальным приёмам языка и выступает как важное конструктивное средство построения речи. Анализ семантической синтагматики раскрывает закономерности организации речи в их отношении к закономерностям объективного мира [2]. Закон семантического согласования В.Г. Гака лёг в основу многих трудов по синтагматике и сочетаемости.
Можно констатировать, что ответственность за сочетаемость слова с другим словом в лексическом значении несут определённые микрокомпоненты, или семы. С одной стороны, они дают возможность словам соединяться друг с другом в речевой цепи при условии, если в значениях обоих слов имеются итеративные семы, выполняющие роль генератора связи слов (В.Г. Гак, А. Гудавичус, В.В. Морковкин, Л.А. Новиков и др.). В данном случае речь идёт о синтагматическом аспекте (компоненте) значения, позволяющем сочетаться словам независимо от разного рода ограничений.
С другой стороны, преимущественно в денотативном и коннотативном аспектах значения слова присутствуют некие микрокомпоненты, ограничивающие сочетаемость данного слова с другими словами (А. Гудавичус, О.А. Михайлова, В.В. Морковкин, И. А. Стернин и др.). Например, выделенный О.А. Михайловой денотативно-органичительный компонент включает лимитирующие семы разных типов и входит в лексикосемантические варианты слов всех грамматических классов [10]. С точки зрения системно-интегрального подхода каждое лексическое значение имеет лимитирующие семы, т. к. любому понятию сопутствуют стандартные представления об объекте, что позволяет говорить о денотативно-ограничительном компоненте как о семантической универсалии [10]. В другой концепции роль ограничительного компонента играют селективные семы, дающие возможность словам соединяться исключительно по принципу избирательности [11].
Суть лексического значения слова состоит в том, что ему необходимо распространение, функцию которого выполняет другое слово (Ю.Д. Апресян, В. Д. Аракин, Н.З. Котелова, В.В. Морковкин, Г.Я. Солганик и др.). Распространяемое слово, в свою очередь, также конкретизируется и уточняется. Тем самым лексическое значение участвует в формировании потенциальной семы, не являющейся по природе лексической, но представляющей основу распространения слова [11].
Отражая разные стороны одного и того же объекта, различные аспекты (компоненты, типы) значения оказываются тесно взаимосвязанными. Денотативный аспект характеризует актуальную соотнесённость слова с предметом (ситуацией), сигнификативный - отражает понятийную соотнесённость, прагматический и коннотативный - включают эмоциональноэкспрессивную оценку и разнообразные коннотации, структурный парадигматический - фиксирует место лексической единицы в языковой системе, структурный синтагматический
- определяется линейными отношениями лексической единицы в речи и обладает коммуникативной значимостью. Более
того, он синтезирует и интегрирует содержание других аспектов значения, которые реализуются в синтагматике и получают в ней реальное воплощение.
Наличие синтагматического аспекта в составе лексического значения подтверждается исследованиями многих языковедов (см. работы А. Гудавичуса, П.Н. Денисова, В.В. Морковкина, М.В. Никитина, Л.А. Новикова, И.А. Стернина и др.). Обладая коммуникативной значимостью, синтагматический аспект играет значимую роль, «разрешая» сочетаться словам друг с другом, образуя при этом разнообразные и новые смыслы слов.
В комбинаторной семасиологии под синтагматическим аспектом лексического значения слова понимается его семантическая составляющая, регламентирующая синтаксическое образование семантически безупречного и, как правило, нормативно обусловленного сочетания данного слова с другим словом (его распространителем) [12].
Однако подчеркнём, что иногда слово может вступать в нехарактерные для него связи и выступать в так называемом окказиональном значении, мало распространённом, или даже в единичном употреблении, например, кричащая тоска, тусклое пение, сияющие думы, громадная тишина и т.п. Использование окказиональных словосочетаний характерно для художественной литературы, где автор рисует индивидуальное видение мира или ситуации. Тем не менее, подобные словосочетания принимаются системой языка, т.к. «вписываются» в фонетические, морфологические и семантические нормы.
Можно утверждать, что именно в синтагматическом аспекте слова заложена сама природа сочетаемости, которую следует соотносить с сознанием человека и его способностью выбирать хранящиеся в памяти языковые единицы, а затем соединять их в речи. Многими исследователями доказано, что слово в человеческом сознании и памяти не существует изолированно, а неизбежно тяготеет к другим словам, образуя всевозможные словосочетания (Ш. Балли, Н.В. Крушевский, Ф. де Соссюр, Л.В. Щерба, В.В. Виноградов, П.Н. Денисов, Ю.Н. Караулов, В.В. Морковкин и др.).
Лексическое значение слова как целостная структура включает все лексико-семантические варианты (семемы) многозначного слова и оттенки его значения. Форма определённого лексико-семантического варианта слова - это совокупность его связей с окружающими словами в тексте, т.е. синтагматические признаки данного лексико-семантического варианта. Хотя сочетаемость слов в речевой цепи регулируется законом семантического согласования, характер семантического согласования может варьироваться в значительных пределах [13]. Например, глагол приносить в переносном значении легко сочетается со словами несчастье, боль, мучения, страдания, переживания, а также счастье, радость, которые содержат как отрицательные, так и положительные коннотации. Эти примеры демонстрируют ограниченную сочетаемость, т.к. в данном лексико-семантическом варианте глагола приносить присутствуют семы «способствовать возникновению у кого-либо определённых душевных ощущений» + «отрицательные или положительные эмоции».
Этот пример наглядно демонстрирует, что в лексическом значении слова наряду с синтагматическим аспектом, обеспечивающим его сочетаемость с определёнными лексемами, присутствует некий «антонимичный» компонент, ограничивающий или даже запрещающий сочетаемость лексем в определённых пределах: ряда слов, лексико-семантической группы, нескольких слов, только с одним-двумя словами [14]. В таких случаях принято говорить о селекционных ограничениях лексемы [15, с. 147]. Например, слово сухой в переносном значении означает «безразличный, лишённый душевной мягкости». С этим прилагательным допускается сочетаемость сухой человек, но не *мужчина, *женщина, *лицо, *начальник, *студент и т.п. Следовательно, узкая конкретизация сочетаемости может быть представлена прилагательным сухой в том же значении: сухой человек, но «не о людях, женщине, мужчине, лице и т.д.».
Из этого следует, что синтагматический аспект значения слова - это комплексное образование, включающее в себя компоненты, избирающие, ограничивающие или запрещающие сочетаться словам. Как показывает анализ языкового материала, эти компоненты подразделяются на два вида: 1) селективный, выполняющий функцию избирательности или ограничительности сочетающихся лексем, и 2) рестриктивный, выполняющий функцию «двойного» ограничения в сочетаемости лексем, или дальнейшую конкретизацию в рамках определённого семантического класса слов.
Оба компонента в структуре синтагматического аспекта значения ограничивают сочетаемость и отсортировывают слова, относя их к допустимым (способным образовывать определённые лексические связи) и недопустимым (не способным образовывать соответствующие словосочетания). Селективный и рестриктивный компоненты в составе синтагматического аспекта лексического значения играют роль механизмов сочетаемости слов. Рассмотрим их в отдельности.
Селективный компонент значения, по мнению И.А. Стернина, «это компонент, выводящий значение слова в синтагматику, включающий значение в процесс передачи информации, но не передающий сам в акте коммуникации какой-либо информации слушающему» [11, с. 42]. Данный компонент «избирает» для конкретного языкового знака определённые структуры синтаксической и лексической сочетаемости, тем самым сочетая слова друг с другом. Одна из важнейших функций селективного компонента - разграничение значений многозначного слова (лексико-семантических вариантов), каждый из которых имеет всегда свой неповторимый селективный компонент, что является решающим фактором в выделении данного лексико-семантического варианта. Вместе с тем в языке селективный компонент способен выполнять функцию отождествления вариаций и оттенков одного значения в единое значение в том случае, если слово демонстрирует сходные употребления при совпадении во всех употреблениях селективного компонента [11, с. 40].
В рамках селективного компонента функционируют подчинительные компоненты: денотативно-селективный - отражающий представления об объектах и явлениях реальной действительности (запах дыма, сияние солнца, жарить мясо (рыбу, овощи), петь песню и т.д.); коннотативно-селективный, выражающийся в семантических признаках оценки, эмоции и функционально-стилистической отнесённости (предприятие производит станки, но не *делает; премьер-министр прибыл с визитом, а не *приехал); национально-культурный селективный компонент, обусловленный наличием неразрывной связи лексического значения и культуры народа со спецификой его социальной жизни (коренной сибиряк, чугунный ухват, зажимистый кулак, забродивший квас, наваристые щи, русская былина); собственно селективный, отвечающий за лексическую и синтаксическую сочетаемость слова (скоропостижно скончаться, ронять достоинство, удить рыбу, трескучий мороз, проливной дождь, ненастная погода), а также разрешающий или запрещающий его использование в определенных конструкциях [12, с. 200-202].
Рестриктивный компонент представляет собой «ограничение в ограничении сочетаемости» и выражается в дальнейшей конкретизации семантического класса лексем. Например, глагол причинить сочетается с лексемами класса «душевные переживания» - «о боли», «о страдании», «о беспокойстве», но «не о переживаниях», «не о мучениях», «не о волнении». Как представляется, наличие рестриктивного компонента в лексическом значении слова подтверждается фактами, которые нельзя отрицать [12, с. 200-202].
Таким образом, синтагматический аспект значения слова
- это комплексное образование, содержащее в себе более мелкие компоненты, которые выполняют ряд важных для производства речи функций.
В комбинаторной семасиологии синтагматический аспект рассматривается как выполняющий одну из главных функций речи: он синтезирует и интегрирует содержание дру-
гих аспектов значения, а те реализуются и получают в ней реальное воплощение.
Семантика, в свою очередь, уточняет и конкретизирует валентностные свойства слова как части речи. Например, то, что глаголы восхищаться и удивляться присоединяют к себе в качестве зависимых слов имена существительные, определяется их вхождением в группу косвенно-переходных глаголов. Вместе с тем глагол восхищаться управляет формой творительного падежа (восхищаться талантом), а глагол удивляться - формой дательного падежа (удивляться поведению), что определяется семантикой глагола.
Таким образом, синтагматический аспект значения слова представляет собой сложное образование, предписывающее и проводящее сочетаемость слов в речь, и играет важную роль в значении слова, т.к. именно он обеспечивает линейность речи в процессе коммуникации, т.е. в полной мере способствует реализации речевой деятельности.
Одна из функций сочетаемости предполагает притягивание слова к слову в тексте, однако степень их «притяжения» разнится от случайной до неразрывной. С одной стороны, они могут распадаться сразу же после того, как словосочетание было создано, обретая при этом полную независимость и способность вступать в другие связи слов. С другой стороны, по причине частого употребления одного и того же смысла слова упускают свою свободу и оказываются неразрывно взаимосвязанными, приобретя конкретный смысл только в данном словосочетании. Очевидно, что между двумя этими случаями имеет место наличие большого количества переходных случаев, которые не поддаются точной классификации [16, с. 89]. Следовательно, к вопросам комбинаторной семасиологии следует отнести и проблему разграничения лексической и фразеологической сочетаемости слов.
Решение данной проблемы можно осуществить, взяв за основу концепцию М. М. Копыленко и З. Д. Поповой о типах фразеосочетаний (разнообразных типов сочетаний лексем -фразеологизмов и нефразеологизмов), которые различаются в зависимости от категории семем и обозначаются лексемами, входящими в данное словосочетание. Авторы концепции классифицировали все сочетания лексем по типам, где за основу была взята идиоматичность, а в качестве сопровождающего признака - устойчивость как предсказуемость элементов. Фактором разграничения данных типов сочетаемости являются разные типы сем в структуре словосочетаний [17; 18; 19].
Рассмотрев способы двухлексемных фразеосочетаний с наличием в них денотативных и коннотативных семем, можно утверждать, что сочетания, имеющие в своём составе исключительно денотативные семы, следует относить к области лексической сочетаемости: красное платье, квадратное лицо, воздушный мост, горячее сердце, крыло самолёта и многие др. По терминологии В. В. Виноградова подобные сочетания имеют статус прямых и производных значений [20].
В то же время фразеосочетания, имеющие в своём составе лексемы с денотативными и коннотативными семемами или только с коннотативными семемами, следует относить к сфере фразеологической сочетаемости: оказать сопротивление, лелеять надежду, поднять вопрос, хриплый голос, остаться с носом, пороть ерунду, дать стрекача, махнуть рукой, важная птица, точить лясы, заморить червячка, закинуть удочку, твёрдый орешек, пороть горячку и многие др.
Таким образом, комбинаторная семасиология является той областью науки о языке, в которой разрешается проблема демаркации лексики, являющейся объектом или лексикологии, или фразеологии.
Другая проблема комбинаторной семасиологии представляет собой выделение типов сочетаемости по количеству соотносимых слов. Основой построения семантической структуры любого слова является контекст, или сочетания данного слова с другими словами. Каждое употребление слова реализует только одно значение, которое из всего множества выбирается говорящим для выполнения заданного им смысла. Дистрибуция сочетающихся друг с другом слов, т. е. круг слов, с
которыми может сочетаться каждое конкретное слово, варьируется, начиная от свободной или широкой сочетаемости и кончая сочетаемостью единичной. Этот факт регулируется ограничениями лексической сочетаемости, под которой понимается «предельное сужение её диапазона, сведение его к минимуму строго определённых слов» [21, с. 72]. Исходя из того, выразится ли этот минимум в нескольких единицах или только в одной, различают слова с различным количеством лексической связи. Изучение и описание конкретной сочетаемости неизбежно приводит к рассмотрению общего характера сочетаемости и степени её устойчивости, понимаемой как мера ограничения сочетаемости, которая может быть и индивидуальной, и общей.
Таким образом, сочетаемость может определяться по количеству соотносимых слов и обусловливать выделение:
1) Свободной сочетаемости, обладающей наибольшим числом сочетаний и в то же время имеющей наименьшее количество каких-либо закономерностей. Например, свободной сочетаемостью в русском языке обладает глагол разрушения уничтожать [22], т.к. он имеет лексические связи с любыми существительными, обозначающими какой-либо объект, подлежащий уничтожению: уничтожить неприятеля, врага, войско, армию, полк, роту, авиацию, флот, пехоту, группу, объект, штаб, лагерь, город, село, здание, деревню, мост, танк, самолёт, поезд, судно, лодку, предателя, диверсанта, преступника и т.д. Все перечисленные сочетания содержат в себе исключительно денотативные семы.
2) Широкой сочетаемости, выражающейся в возможности лексемы сочетаться с лексемами нескольких лексико-семантических групп и реализовать разные семемы (денотативные и коннотативные). Например, в рамках широкой (поли-групповой) сочетаемости рассматриваются такие глаголы созидания, как создавать, творить, изобрести, писать, рисовать, придумать, произвести, устроить, изготовить, заготовить, конструировать, организовать, разработать, учинить, вить, кроить, месить, печатать, формировать. Анализ показывает, что чем больше сем в семеме глагола, тем больше ограничений на его сочетаемость [22].
3) Групповой сочетаемости, характеризующейся возможностью лексемы сочетаться с рядом лексем, принадлежащих к одной-двум лексико-семантическим группам, с которыми реализуется одна и та же семема этой лексемы [19, с. 71]. Глаголы с групповой сочетаемостью весьма немногочисленны, т. к., как правило, они имеют только одну денотативную семему, например, оттоптать (пальцы, ноги); бить (живые существа) человека, собаку, кошку, лошадь, осла и т.п.; доить (молочный скот) корову, козу, кобылу и т.п.; вырубить (насаждения) кустарник, деревья, траву, лес, бор, роще, сад и т.п.; ткать 1) (изделия из нитей) полотно, ковёр, сукно;
2) (наносить на ткань посредством тканья) узоры, рисунок, орнамент; ковать (изделия из металла) железо, лемех, оружие, подковы и т.п.; протоптать (пешеходную дорогу) тропинку, дорогу, дорожку, стёжку. Так как эти глаголы могут сочетаться с существительными одной лексико-семантической группы, они обладают более высокой концентрацией действия.
4) Единичной сочетаемости - способности моносеман-тичного слова или лексико-семантического варианта полисемантичного слова сочетаться только с определённой частью семантически совместимых с ним слов [21, с. 41]. Это наиболее узкий диапазон сочетаемости, который может быть представлен в таких сочетаниях, как окладистая борода, тернистый путь, дремучий лес, кругосветное приключение (плавание), рукопашный бой (схватка), потупить взгляд (взор), разинуть рот (пасть), понурить голову, беспробудный сон (пьяница, пьянство), безвременная кончина (смерть, гибель) и т.п. Во всех перечисленных примерах присутствует целостная коннотативная семема, т.к. содержание словосочетаний сводится к одной семеме, с которой они вступают в составе единого фразеосочетания.
5) серийной сочетаемости - устойчивой сочетаемости нескольких серий лексем друг с другом, при которой происхо-
дит варьирование конкретных лексем внутри серий. Особым признаком серийной сочетаемости является устойчивая связь только серий сочетающихся лексем [18; 21; 23; 24; 25]. Следует отметить, что определённый глагол данной серии может сочетаться с разными наречиями и наоборот, одно наречие может связываться с разными глаголами одной серии, которые «подходят» данному наречию. Например, ударно трудиться, качественно строить, эффективно возводить, качественно возводить, ударно возводить, эффективно строить и т. д.
Данный языковой материал позволяет утверждать, что круг слов, с которыми способно сочетаться каждое конкретное слово, может иметь различный диапазон: от свободного или широкого употребления до единичного.
Принцип локализации соотносимых слов в комбинаторной семасиологии обусловил следующее выделение:
1) Контактная сочетаемость, когда соотносимые смыслом слова расположены на минимальном расстоянии друг от друга в речевой цепи. Например, в предложении Голова колонны уже спускалась с горы и направлялась к селу контактная сочетаемость представлена словосочетаниями голова колонны, спускаться с горы, направляться к селу.
2) Разъединённая сочетаемость, при которой соотносимые смыслом слова расположены на некотором расстоянии друг от друга в пределах одного или нескольких предложений. Например, глагол брать в значении «купить» может быть представлен в особой ситуации, когда обращение адресовано человеку, идущему в магазин, например: Молока не надо, у нас ещё целая бутылка. Масла тоже не надо, оно пока есть. А вот хлеба и чая возьми. Как можно заметить, помимо внелингвистической обусловленности сочетаемости слов, наблюдается ситуативная связь между словами, которые находятся на значительном расстоянии друг от друга или представлены в разных предложениях. При изучении контекста данной ситуации слова молоко, масло, хлеб, чай являются зависимыми словами глагола брать / взять, который занимает конечную позицию в последнем предложении ситуации. Фиксирование и анализ подобного контекста значительно сложнее, чем непосредственного словесного, тем не менее при конкретном рассмотрении речевых материалов обойтись без их учёта невозможно.
3) Дистантная сочетаемость, когда соотносимые смыслом слова возникают только в сознании человека, но не вербализуются словами. Примером может послужить фрагмент из теленовостей, в котором демонстрируют новую методику удаления злокачественной опухоли. На экране появляется врач и говорит: Операция прошла успешно (пример И.А. Стернина). Данный контекст без визуального восприятия ситуации понять не представляется возможным, т. к. не ясно о какой операции идёт речь. Ведь эту фразу помимо хирурга мог произнести и генерал армии, и научный сотрудник исследовательской лаборатории.
Так, рассмотрение сочетаемости по локализации соотносимых слов тесно соотносится с понятиями узкого контекста, широкого контекста и контекста ситуации. Слово нуждается в определении или уточнении и эту функцию берёт на себя другое слово или слова.
В заключении следует ещё раз подчеркнуть, что проблемы сочетаемости неразрывно связаны с семантикой слова, на определение которой влияют различные факторы: природа и структура лексического значения, языковые и экстралин-гвистические ограничения, идиоматичность и неидиоматич-ность лексических единиц, число соотносимых слов и их расположение и др. Исследования, выполняемые в рамках комбинаторной семасиологии, могут внести определённых вклад в такие области, как культура речи, лингводидактика, лексикография, переводоведение, методика преподавания родного языка и т. п. Комплексное рассмотрение значения слова и его сочетательных особенностей способствует детальному изучению природы сочетаемости лексических единиц, а следовательно, и дальнейшему становлению комбинаторной семасиологии в качестве одного из разделов науки о языке.
Библиографический список
1. Шмелёв, Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. - М.: Просвещение, 1964.
2. Гак, В.Г. К проблеме семантической синтагматики // Проблемы структурной лингвистики 1971. IV. Вопросы грамматики и семантики. - М.:
АН СССР ИРЯ, 1972.
3. Касымова, О.П. Позиционные свойства языковых единиц. - М.: МГОУ, 2007.
4. Понова, З.Д. Понятие «концент» в лингвистических исследованиях / З.Д. Понова, И.А. Стернин. - Воронеж, 1999.
5. Лингвистический энциклопедический словарь «Языкознание» / нод ред. В.Н. Ярцевой. - М.: Советская энциклопедия, 1990.
6. Апресян, Ю.Д. Синонимия и синонимы // Вопросы языкознания. - 1969. - № 4.
7. Степанова, М. Д. Части речи и проблема валентности в современном немецком языке / М. Д. Степанова, Г. Хельбиг. - М.: Высшая школа,
1978.
8. Куликова, И.С. Сочетание слов как минимальный контекст лексического значения слова // Языковые единицы и контекст. - Л., 1973.
9. Звегинцев, В.А. Семасиология. - М.: МГУ, 1957.
10. Михайлова, О.А. Ограничения в лексической семантике. Семасиологический и лингвокультурологический аспекты. - Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 1998.
11. Стернин, И.А. Проблемы анализа структуры значения слова. - Воронеж: изд-во Воронежского Университета, 1979.
12. Влавацкая, М.В. Комбинаторная лексикология: структура и содержание // Вестник Челябинского государственного педагогического университета. - 2009. - № 09.
13. Гудавичус, А. О синтагматическом подходе к анализу значений // Kalbotyra Xxxviii (2). Языкознание. Проблемы русского и восточнославянского языкознания. Vilnius: «Mokslas», 1987.
14. Морковкин, В.В. Основы теории учебной лексикографии. Научный доклад, представленный на соискание учёной степени доктора филологических наук. - М., 1990.
15. Кобозева, И.М. Лингвистическая семантика. - М.: УРСС, 2000.
16. Балли, Ш. Французская стилистика. - М.: изд-во иностранной литературы, 1961.
17. Коныленко, М.М., Очерки но общей фразеологии / М.М. Коныленко, З.Д. Понова. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1972.
18. Коныленко, М.М. Очерки но общей фразеологии / М.М. Коныленко, З.Д. Понова. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1978.
19. Коныленко, М.М. Очерки но общей фразеологии / М.М. Коныленко, З.Д. Понова. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1989.
20. Виноградов, В.В. Основные тины лексических значений // Вопросы языкознания. - 1953. - № 5.
21. Оголовец, А.В. К вопросу о закономерности ограничения лексической сочетаемости слов в русском языке // Актуальные проблемы лексикологии: Тезисы докладов лингвистической конференции. - Новосибирск: изд-во НГУ, 1969. - Выпуск II. - Часть II.
22. Анищева, О.Н. Типология объектной лексической сочетаемости глаголов созидания и разрушения в русском языке. Автореферат диссертации на соискание учёного степени кандидата филологических наук. - Воронеж, 1981.
23. Ходина, Н.Т. Семантическая структура фразеосочетания и контекст // Лексические и грамматические компоненты в семантике языкового знака. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1983.
24. Герус, В.И. Зависимость грунновой сочетаемости от понятийной организации компонентов словосочетаний // Синтагматический аспект языковых единиц. Воронеж: ВГПИ, 1981. - Т. 216.
25. Козельская, Н.А. Компоненты значения слова и лексическая сочетаемость Н.А. Козельская // Аспекты лексического значения. - Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1982.
Статья поступила в редакцию 17.11.09
УДК 82.0
Т. Г. Шеметова, докторант МГУ им. М.В. Ломоносова, г. Москва, E-mail: [email protected]
«НАУЧНО-ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН» О ПУШКИНЕ: ОСОБЕННОСТИ ФИКЦИОНАЛЬНОГО ПОВЕСТВОВАНИЯ В ПРОЦЕССЕ ДЕМИФОЛОГИЗАЦИИ
В статье рассматривается литературный феномен Пушкина как особого культурного явления. На примере романа Б. Иванова, в котором автор использует как фикции, так и точные исторические сведения в отношении биографии Пушкина, показано, как художественное осмысление дополняет и опережает научное знание.
Ключевые слова: литературный феномен, фикциональное повествование, пушкинский миф, демифологизация.
Литературный феномен Пушкина в ХХ веке целесообразно рассматривать в качестве культурного явления, имеющего особый статус. Об этом подробно пишут многие исследователи, начиная с Ю. Лотмана [1] и заканчивая сравнительно новыми работами М. Загидуллиной [2], в которых она создает прочную научную базу понятия «писательский миф» и «пушкинский миф» в частности.
Миф о Пушкине формируется из воспоминаний современников, ставших со временем легендами и слухами, многократных переосмыслений пушкинских творений каждой новой эпохой и закрепляется в виде совершенно особого вторичного «пушкинского» текста - текста о Пушкине. Термин «роман-реконструкция», использованный впервые Ю. Лотма-ном для своей книги «Сотворение Карамзина», близок к определению «научно-фантастический роман», гиперболическому, но точному, поскольку сама идея, положенная в основу книги Лотмана о Пушкине: поэт не только в творчестве, но и в житейской судьбе - победитель, а отнюдь не жертва - исключительно беллетристична. Она, как и противоположная идея Ю. Дружникова в книге с характерным названием «Узник России» [3] (поэт отказался от выбора из предлагаемых жизнью крайностей, а осуществленная им «полижизнь» сделала его изгоем и вечным беглецом, привела фактически к самоубий-
ству), не может быть ни подтверждена, ни опровергнута и навсегда останется выразительным сюжетным ходом.
Стремление увидеть в жизни Пушкина причинную логику развития событий закономерно ведет к выходу за пределы биографии в поисках мотивировок, домысливанию обстоятельств и характеристик. Крайний случай такого «дополняющего» прочтения - роман Б. Иванова «Даль свободного романа» (1959) [4], посвященный судьбам персонажей и автора «Онегина». Как отмечает исследователь структуры пушкинского романа в стихах Е. Хаев [5], в огромном повествовании Б. Иванова (более семиста страниц) основное место занимают вымышленные писателем события, позволяющие выстроить из материала «Евгения Онегина» строго обусловленный причинно, хотя и совершенно произвольный по отношению к пушкинскому тексту сюжет. Заметим, что это высказывание исследователя верно в отношении первых частей трилогии Б. Иванова, в которых действуют вымышленные Пушкиным персонажи - это романы «Онегин» и «Татьяна»; в заключительном романе «Пушкин» автор строго придерживается фактов биографии поэта, давая им своеобразную, не лишенную новизны трактовку.
Героями запутанного сюжета с элементами исторического, детективного, авантюрного, психологического романа
