CC BY
41Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях Па1аюрюат: еу %роую, еу ярооюяю, еу е18е1
Выпуск 8
2017
страницы 409—415
оС^
Шпаковский М. В.
Коловорот любви. К истолкованию рисунка протопопа Аввакума из сборника Н. И. Заволоко
В «Пустозерском сборнике Заволоко»1 написанном на 192 листах в восьмерку и содержащим автографы протопопа Аввакума и инока Епифания, находятся два рисунка. Первый из них, это весьма известный среди специалистов т.н. «коловорот любви», принадлежащий перу Аввакума. Его рисунок находится на листе 2 об. рукописи2. Края листа весьма обветшали, что сделало некоторые надписи трудночитаемыми. Второй - голгофский крестз, простая и лаконичная композиция, отображающая, так сказать, род занятий Епифания, чьи резные кресты можно было встретить на русском Севере еще в прошлом веке4.
В отличие от понятного Епифаниевского рисунка, миниатюра Аввакума вызывает некоторое недоумение. Мы встречаем в нем весьма замысловатую композицию, которая несет в себе отчетливую привязку как к историческим событиям, так и к сакрально-символическим смыслам теологии и философии. Понимание последнего особенно замутнено для исследователей: собственно, никаких попыток истолковать рисунок не предпринималось. Непонятно, какое место занимает данная композиция в рукописи, какие идеи и смыслы она выражает. Однако, если мы обратимся непосредственно к тексту пустозерской рукописи и к текстам, которые читал Аввакум, то можно будет увидеть, как сложная круговая композиция засияет философскими красками.
Центром композиции является круг, очерченный двойной окружностью. Осью этого «коло» является надпись «богъ»5 которая является смысловым и художественным центром всей зарисовки. По кругу расположились пять святых (каждая из фигур обозначена как «святыи»), которые держат в своих руках восьмиконечные кресты. Они нарисованы динамично вращающимися по кругу. От их лица идут лучи к имени «богъ». Если смотреть на лучи, сосредоточившись
1 Под следующим шифром в ИРЛИ РАН («Пушкинский дом): ИРЛИ. Оп. 24. № 43.
2 Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания / Под ред. В. И. Малышева (отв. ред.), Н. С. Демковой, Л. А. Дмитриева. Л., 1975- Л. 2.
3 При обнаружении сборника лист с Голгофским крестом шел 164 листом в рукописи открывая вторую часть жития Епифания. Однако, явное указание на начало жития Аввакума и кодикологическое исследование рукописи позволило восстановить изначальное местоположение листа - перед Житием Аввакума.
По мнению В. П. Бударагина, декор сборника Заволоко следует атрибутировать руке Епифания. Исследователь перечисляет среди прочего, охристые и киноварные украшения буквиц, двухцветную заставку на л. 1. Подробнее см.: Бударагин В. П. Автографы инока Епифания Соловецкого в Древлехранилище Пушкинского дома. // Книжные центры Древней Руси: Книжное наследие Соловецкого монастыря. СПб., 2010. С. 517-518.
4 Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. В 2 т. М., 2016. С. 581.
5 Здесь и далее в цитатах из рукописи титлы раскрываются, а все надстрочные буквы вносятся в текст.
о«^-^Г3^
на центре композиции, то можно также увидеть их динамичность: эти лучи как бы набегают друг на друга по часовой стрелке, вращаясь вокруг Божественного имени. Эти лучи вместе с именем Бога объединены тем, что выполнены красной охрой, а не черными чернилами6. Охрой также выделен сам круг, причем дважды обведенный. За пределами круга, как бы в тени рисунка мы видим фигуры пяти иерархов церкви: два сверху, справа и слева от круга, и три снизу, под кругом. Каждая фигура подписана: наверху слева - «паисеи патр1архь сребролюбец продаль христа»; наверху справа - «макар льстец бабо»; внизу справа -«[па]вель сыи митрополит»; внизу посередине - «окаянный никон патр1архь. удаливыйся от бога»; внизу слева - «архиепископь7 1лар1онь». Над всей композицией расположилась крупно выведенная надпись: «Зри круга начерташе о нем же стыи авва рече».
Что же хотел сказать Аввакум этим рисунком? Авва, который говорит о круге - святой Дорофей Газский, чья книга поучений, посланий и изречений была издревле известна на Руси. В 1552 году на Московском печатном дворе было выпущено печатное издание текстов Ефрема Сирина вместе с посланиями и поучениями Дорофея Газского. Протопоповская миниатюра является иллюстрацией к поучению Дорофея о любви, которое открывает Пустозерский сборник Заволоко8. Поучение, как и рисунок, переписано рукой Аввакума - оно расположено перед Житием Аввакума последней редакции. Теперь следует выяснить, как толкуется круг в свете поучения аввы Дорофея.
В поучении о любви из сборника говорится о том, что христианам следует соединятся вместе, так как те, кто соединяются вместе искренне соединяются с Богом. Авва предлагает читателю мысленно представить круг на земле, который символизирует мир, а в самом центре круга - Бога. Радиус («стезя»), путь от периферии круга к Богу-центру, обозначает человеческую жизнь9. Затем Дорофей описывает как святые перемещаются внутри круга: так как они хотят быть с Богом, то схематически они в круге должны приближаться к центру. Тут вступает в действие концентрическое правило: по мере приближения к Богу праведники становятся ближе друг к другу. На основе этого Дорофей выводит что-то вроде мистического закона: «елико приближаются богу. приближаются 1 другь другу. 1 елико приближаются друг другу приближаются к богови»10. Формулируется и обратный вывод: если люди оставляют Бога и обращаются к внешнему, то удаляются друг от друга, а удаляясь друг от друга люди удаляются от Бога. Также и любовь: если мы не любим Бога, то мы отдаляемся от других людей, а возлюбив Творца приближаемся к Нему и к ближнему своему. На базе соборного послания Иоанна Дорофей как бы подтверждает евангельское учение о любви: Бог есть любовь и тот, кто пребывает в любви, пребывает в Боге. Чутко понявший
6 Несмотря на то, что Бударагин считает, что мы можем относить весь декор рукописи к Епифанию, такого нельзя твердо утверждать относительно рисунка Аввакума. Мы можем лишь согласится, что имя Бога написано рукой Епифания (Там же. С. 151), но приписывать Епифанию и начертывание крута нам кажется излишним - манера исполнения композиции слишком проста и безыскусна. Ничто не мешало протопопу самому начертить и раскрасить охрой рассматриваемую композицию.
7 Над словом была титла, которая не сохранился на краю потрепанного листа.
8 Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л. 1-4.
9 Там же. Л. 1.
10 Там же. Л. 1 об.
о«^-^Г3^
идеи Дорофея, Аввакум мог бы также проиллюстрировать эту доктрину цитатой из Евангелия от Матфея (Мф. 12:30), которая входит в состав его группы выписок из Барсовского сборника: «Иже бо рече. нЪсьт со мною. на мя есть. и иже не собираеть. со мною. расточаеть»11. Далее, следует небольшое добавление к поучению самого протопопа. В любящего человека вселяется Бог «чювьствомь небеснымь. 1 таковое тЬло домь божий бываеть12. В таком человеке присутствует не только один Бог, но и его небесные силы - ангелы, чье присутствие в рисунке обозначено красной охрой в изображении - ей окрашены лучи и двойная периферия круга. Охра и ее различные оттенки активно использовались в написании икон и миниатюр рукописей затрагивая широкий спектр композиционных элементов: от лиц людей до фона изображения. Этот цвет также используется для обозначения горнего мира, понятие которого включало и мир ангельский13.
Как видно, текст Дорофея и протопоповский рисунок отлично соотносятся, как по основному содержанию, так и по художественному исполнению смысловых деталей (так Аввакуму удалось удачно выразить идею движения к Богу и единства в Нем через динамическую композицию: когда мы смотрим на святых, то кажется, что они как бы круговращаются и при этом направленно к Богу)14.
И все же, не все здесь истолковано Дорофеем. Здесь и далее под поучением мы имеем в виду текст Дорофея с добавлением Аввакума о Боге и ангелах. Некоторые детали не могут быть до конца объяснены через поучение (в том числе уже рассмотренные), что можно было бы выразить рядом вопросов: могут ли быть еще причины, которые побудили бы Аввакума выбрать красный оттенок охры для лучей, периферии и имени Бога? Зачем нужны лучи и почему они идут изо рта святых к Богу? Почему церковные противники протопопа вынесены за пределы круга, что спорно, с точки зрения соотношения рисунка с текстом поучения? В последнем случае протопоп выносит за пределы круга своих церковных врагов - патриарха Никона, Паисия Александрийского, Макария Антиохий-ского, Павла Сарского и Илариона Разанского. За исключением патриарха Никона все вышеупомянутые иерархи судили опального предстоятеля русской церкви и протопопа на Большом Московском соборе (они также сместили Нико-
11 РГБ. Ф. 17. № 883. Л. 217 об. Это выписка из так называемого Барсовского сборника, содержащего подписи пустозерскнх узников и представляющего собой копию архива пу-стозерцев. Также данная фраза Христа из Евангелия от Матфея аналогична фразе из Евангелия от Луки (Лк. 11:23).
12 Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л. 2 об.
13 В древнерусском богословии традиционно представление о т. н. высшем огненном небе, в котором находятся Бог и служащие ему ангелы. Классический текст, где обретаются подобные сведения - Толковая Палея, которую Аввакум читал (прямо ссылается на нее в тексте 5 челобитной).
14 Неплохо было бы подобрать типологическую аналогию рисунку Аввакума в древнерусском искусстве. Сравнить наш рисунок можно было бы с одной из вариаций древнерусской иконографии Успения Богородицы. Классический вариант помещает мандорлу (славу, обычно вмещающую ангелов и увенчанную херувимом) за Христом. Однако, имеется особый извод иконографии с двойной мандорлой: одна объемлет Христа и ангелов, а другая вмещает в себя всех персонажей, присутствующих на иконе при Успении - соответственно последняя отличается огромными размерами в масштабах композиции. Такой тип иконографии транслирует практически ту же схему, что у Аввакума: Бог в центре, а Его святые едины с ним. Иконы данного извода есть, например, в собрании Псковского музея-заповедника: ПКМ. № 1455 и № 3849.
о«^-^Г3^
на с патриаршей кафедры). Мотив такого решения по-видимому лежит в других влияния. В поучении аввы Дорофея мы не найдем утверждения о том, что удаляющиеся от Бога выходят за пределы круга: авва просто говорит, что люди возвращаются к внешнему, а радиус от круга до центра обозначает человеческую жизнь. Где же лежит объяснение выбивающихся из общей колеи элементов? Представляется, что ответ может быть дан при обращении к теологическим взглядам Аввакума и тех текстов, которые оказали на него существенное влияние и среди которых особое место занимает Ареопагитский корпус. Попробуем последовательно ответить на поставленные вопросы.
Почему Аввакум изображает имя Бога, лучи и периферию красным цветом (объяснение ниже также могло бы объяснить и традиционное использование отдельных оттенков этой краски для обозначения горнего мира)? Обратим внимание на круг: как символ он изображает то, что везде присутствует, не смешиваясь с тем, что входит внутрь круга. Схожими свойствами обладает и огонь, который как знает каждый кто когда-либо имел дело с лицевыми рукописями, изображался красным цветом. В нашем случае красный цвет символических элементов миниатюры прекрасно соотносится с 15 главой «Небесной иерархии» Ареопагита: основной текст и схолиаст рассказывая о том почему огонь является столь используемым элементом при описании теофаний и ангельских видений отмечают такие его свойства и качества как несмешиваемость с остальными материальными стихиями, сокровенность по своей сущности, являющий своей действие посредством других вещей и сокрытый в них, быстро и всегда-движимость, всепронизываемость и прочие качества. Отмечается, что огонь среди иерархий других элементов обладает определенным превосходством и в силу этого может быть использован для обозначения Бога и бесплотных ангелов15. Данный текст может объяснить художественное решение Аввакума, показывая его большую смысловую насыщенность (т. е. не просто присутствие ангелов, но и указание на их бесплотную природу), но есть и другая категория сочинений, к которым следует обратиться. Отступим от Ареопагита и обратимся к ним.
Красноватая охра возможно связана не только с неоплатоническим символизмом, но и с библейской образностью, которая активно используется при описании ветхозаветных теофаний. Она не противоречит ареопагитской трактовке, но обладает при этом самостоятельным значением. Соединяя как библейский смысл, так и неоплатоническую экзегезу Аввакум активно ее использует в тексте «Снискания и собрания о Божестве и о твари и како созда Бог человека» из сборника Заволоко. Приведем пример: «мы с павлом ^вЪщаемъ ти. богъ наш ■отнь поАдалй есть. 1же во свЪте живый неприступна. 1дъ же хощетъ просвёщает. а идЬ же хощет попаллетъ. и давыдъ глаголет. шдЬайса светом ако ризою»16. Протопоп связывает огненную символику с ареопагитским учением об исхожде-нии, которое распространяется по всей иерархии (ангельской и земной) или непосредственно от теофании17.
Ответ на вопрос о появлении лучей, их направлении и причине вынесения «никониан» за круг мы найдем в собственном богословии Аввакума, испы-
15 Великие Мииеи Четии собранные всероссийским митрополитом Макарием. Октябрь. Дни 1-3. СПб., 1870. Стб. 362-364.
16 Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания. Л. 132.
17 В целом это не противоречит уже упомянутой Толковой Палее.
412
о«^-^Г3^
тавшем на себе огромное влияние неоплатонизма через Ареопагитики. В прологе Жития идущего за поучением в том же автографическом сборнике мы обретаем развернутое учение о теонимах, сущем и истине, которое сформулировано на базе переосмысленных цитат из Ареопагита. Аввакум учит, что есть два типа имен: одни предицируются Богу как причине всех вещей и называются «виновными» (т. е. предицированные Богу как причине сущего), а другие, «присносущ-ные» (т. е. вечноприсущие), являются нетварными и выражают Божественные свойства и атрибуты. Нетварных имен четыре и одно из них - Истина, которое понимается Аввакумом на базе Ареопагита как тождественная Сущему, т. е. Богу. Так как по мнению Аввакума, в ходе реформы из Символа Веры было убрано это имя, то официальная церковь отпала от Сущего, ибо отвергла Истину18. Если мы взглянем на рисунок, то мы увидим, что все, кто, как считал пустозерский сиделец, отвергли Истину находятся вне круга. По-видимому, ареопагитские символические спекуляции наложились на прочтение протопопом поучения о любви, что объясняет разделение круга на внешнюю и внутреннюю сторону (на стороны причастных и не причастных Богу). Показательно, что на рисунке имя Бога как бы сходит с уст святых, что возможно только, если они пребывают с Творцом. Учитывая контекст, то получается, что праведники как бы выговаривают Божественное имя. Если это так, то это прямая отсылка к учению Аввакума о вечно-присущих именах Бога, а конкретно, к такому как Истина. Аввакум различает своих и чужих по тому, упоминает ли человек во втором члене Символа Веры имя Истина относительно Святого Духа. Если да, то он православный, если нет, то он еретик. С точки зрения такого учения, святые находятся в круге любви, не только потому, что любят Бога, но и потому, что правильно исповедуют его веру, а значит имя Бога в их устах - это имя настоящего Бога.
Для большего понимания, предложенного нами варианта истолкования следует прямо обратиться к текстам Ареопагитик, где дается развернутое учение о круге19. Обращение к кругу у Ареопагита можно зафиксировать во многих местах его трактата «О Божественных именах». Так во второй главе данного сочинения учение об одновременном приобщении и неприобщении приобщаемого к Божеству поясняется через образы круга и печати: «И се обще и съединенно 1 едино есть всему Божеству; еже вся отъ коегождо причяствующихъ причяствова-тися, и ни отъ единаго ни единою чястда; якоже срокы знамеше въ средЬ круга отъ всЬхъ иже въ крузЬ облежащихъ правилниць, 1 1акоже печатай изъображешя много причяствують первообразной печати, и въ коемьждо изъображенныхъ всей тойжде сущой и ни въ единомъ по единой части.»20 Данный пассаж в древнерусских рукописях сопровождается двумя круговыми схемами: в первой мы
18 За подробным анализом теоннмического учения Аввакума отсылаю к своей недавней статье: Шпаковский М. В. Учение Протопопа Аввакума о Божественных именах и его неоплатонические корни // Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Альманах. Вып. 6. СПб., 2016. С. 472-485.
19 Прямое свидетельство обращения Аввакума в символическим спекуляциям Ареопагита - его прямое указание в Барсовском сборнике (имеется в виду 15 глава трактата «О небесной иерархии»): «рЬче. в дионисии ареопагитъ. «т лвЬ. и «т орлЬ. и тельцЬ. лис[т]. 61. глава. 15.» (РГБ. Ф. 17. № 883. Л. 257 б.).
20 Великие Минеи Четии собранные всероссийским митрополитом Макарием. Октябрь. Дни 1-3. СПб., 1870. Стб. 416, 417-418.
о«^-^Г3^
видим круг, где через центр проходят прямые линии (точнее, диаметры), а во втором попытку изобразить что-то вроде оттиска условной печати21. Еще более яркий геометрический образ круга мы встречаем в 5 главе, где разбирается учение о сущем и образцах вещей. Образ круга здесь используется для пояснения учения о единице (тем самым поясняется учение о том, что Бог едино владеет сущим) в отношении к последующим в ряду числах (все числа получают свое единство от единицы, но по мере отдаления оно разделяется и умножается): «И въ сроцЪ всякая кружнаа начерташа по единомъ съединенш сънасташа; и все имать знамеше в себЪ правостница единовидн'Ь съединеше къ другъ другу, и къ единому начялу, отъ негоже произидоша, и въ самой той сроцЪ свесма съединя-ются; мало же тоя раступившеся, мало и разделяются; вяще же отступивше, вя-ще и просто; поелико сроцЪ приближнЪйше суть, потолико и той и другъ друзЪ съединяются, и поелико тоя, потолико и другъ другыя расто1атся».22 В случае последней цитаты можно весьма четко говорить о том, что Ареопагит и Дорофей транслируют одно учение: первый очевидно влияет на последнего, который в свою очередь заменяет отмеряемое на прямых расстояние от центра на фигуры святых, а точку пересечения линий в центре на Бога. Очевидно, что Аввакум увидел в поучении Дорофея образы и идеи глубоко созвучные и связанные с его собственными неоплатоническими интуициями и представлениями, что и приковало его особое внимание к цитируемому тексту23.
Таким образом, можно в заключении констатировать, что рисунок, четко иллюстрирующий образ круга человеческой жизни, содержит элементы, выходящие за рамки основного текста. Однако, данные детали не случайны: они де-
21 В Барсовском сборнике переписана группа сочинений, входящих в состав т.н. «Двинского Апокалипсиса» (ГИМ. Щук. № 22). Среди них - «Последисловие Апокалипсису» (в Барсовском сборнике располагается на л. 124 - 135), автором которого непосредственно является писец и оформитель «Двинского Апокалипсиса». Это очень интересное богословско-эстетическое сочинение до сих подробно не изученное. Среди разбираемых сюжетов нас интересует следующий: автор предлагает изображать Бога, не имеющего ни начала ни конца кругом с точкой в центре, т. к. фигура круга не имеет начала, конца и разрывов. Рассуждение снабжено маленьким изображением в тексте. В целом этот памятник сильно зависит от «Божественных имен» псевдо-Дионисия, заимствуя из него магистральные сюжеты и толкования. Видимо, это и могло привлечь Аввакума, когда он составлял компиляцию (скорее всего, правда, не один), сохранившуюся в заверенной им копии (собственно, Барсовский сборник). Если последнее верно, то перед нами весьма еще один факт в пользу того, что теме круга Аввакум уделял весьма немало внимания.
22 Там же. Стб. 524.
23 Корреспондент Аввакума по переписке, Игнатий Соловецкий, в сочинении «Об Адаме нынешнем» (скорее всего фрагмент недошедшего сочинения) ссылается на загадочный мысленный круг: «И попусти самовластным бьгги, мысленным кругом, изходя-щим из погибели ада» (Памятники старообрядческой письменности. СПб., 2000. С. 76.). Составители издания в комментариях отождествляют мысленный круг Игнатия с таковым из Божественных Имен Ареопагита, которому дается зеркальное толкование (Там же. С. 115). В действительности, в сочинении Дионисия нет учения о мысленном круге праведников, зато есть целая 8 глава, где разбираются вопросы спасения: праведными являются те, кто любят истинно Сущее, а неправедные любят материальное, а посему отпадают от Божественной любви (еще один возможный источник для образа Дорофея). Мне представляется, что содержательно идея Игнатия восходит к Аввакуму: в его мысленном круге и тех, кто выпал из него можно усмотреть отголоски идеи Аввакума о причастных Истине и не причастных, что нашло свое выражение в разбираемом рисунке.
о«^-^Г3^
монстрируют то, что Аввакум иллюстрирует Дорофея сквозь собственное теони-
мическое и неоплатоническое мировоззрение. Все это в очередной раз показывает глубину и оригинальность идей протопопа.
Источники и литература
1. Великие Минеи Четии собранные всероссийским митрополитом Макарием. Октябрь. Дни 1-3 / Изд. Археографической комиссии. СПб., 1870.
2. Бударагин В. П. Автографы инока Епифания Соловецкого в Древлехранилище Пушкинского дома. // Книжные центры Древней Руси: Книжное наследие Соловецкого монастыря. СПб.: Наука, 2010.
3. Зеньковский С. А. Русское старообрядчество. В двух томах / Сост. Г. М. Прохоров. Общ. ред. В. В. Нехотина. М.: Институт ДИ-ДИК, 2016.
4. Памятники старообрядческой письменности. СПб.: РХГИ, 2000.
5. Пустозерский сборник: Автографы сочинений Аввакума и Епифания / Изд. подгот. Н. С. Демкова, Н. Ф. Дробленкова, Л. И. Сазонова; Под ред. В. И. Малышева (отв. ред.), Н. С. Демковой, Л. А. Дмитриева. Л.: Наука, 1975.
6. Шпаковский М. В. Учение Протопопа Аввакума о Божественных именах и его неоплатонические корни / Древняя Русь: во времени, в личностях, в идеях. Альманах, вып. 6. СПб.; Казань, 2016. С. 472-485.
