CC BY
141
УДК 130.2
КРЕХАЛЕВА Елена Анатольевна, аспирант кафедры культурологии и религиоведения института социально-гуманитарных и политических наук Северного (Арктического) федерального университета имениМ.В. Ломоносова, преподаватель истории мировой культуры Архангельского музыкального колледжа. Научных публикаций нет.
КОЛОКОЛЬНЫЕ звоны В КОНТЕКСТЕ СЕМИОТИКИ ЗВУЧАЩЕЕ/МОЛЧАЩЕЕ
Статья посвящена выявлению места колокольных звонов в контексте семантической оппозиции звучащее/ молчащее, существенную как для православной культуры, так и для других религиозных традиций. В статье анализируется концепт «звука» как порождающего принципа и устроительного начала мироздания. Основное внимание уделено анализу сакрального статуса колокола и его символических функций.
Caкрaльный статус, колокол, колокольные звоны, семиосфера, звук, Поморье, традиция, музыкальная культура
По сравнению с какофонией рекламной профанической цивилизации «человека экономического», космос традиционной культуры, основанный на гомологии музыкальной гармонии небесных сфер и звучащей семиосфе-ры земного культурно-природного ландшафта, представляется молчащим, не звучащим. В мире традиции звук, слово, музыка наделяются высоким священным и семиотическим статусом. В этом мире существует строгая ритуальная регламентация произведения звука и его табуации - особый свод правил соблюдения тишины, молчания и умолчания.
В звуковой семиосфере северного «мiра» (основной единицы местного, земского самоуправления в Поморье, представляющей триединство сакральных, властно-юридических и хозяйственных функций, воплощенных в тро-
© Крехалева Е.А., 2011
ичной структуре прихода - волости - общины) центральное, «осевое» место занимает колокол, как звучащий центр мироздания.
В экзистенциональном смысле нет ничего важнее звука. «В начале было Слово». Мир создан звуком, входящим в триаду «смысл-сло-во-звук», являющимся своего рода моделью мира, «знаком всеобщего миропорядка»1.
В архаических культурах звуковая материя имела сакральную, космическую сущность. Именно в звуке, например, воплощено Высшее мировое начало в древнеиндийской культуре. Звук - зародыш всего существующего, его первопричина. В древнеиндийской философии музыки звуковая субстанция многоуровнева и иерархична: от космического звучания - до звуков, слышимых и воспроизводимых человеком. В древнекитайской культуре звучание
Вселенной проявляется в реальном звучании ее восьми элементов (ши - камень, ту - земля, му - дерево, цзинь - металл и др.), из которых изготовлены музыкальные инструменты. Металлический колокол, согласно представлениям древних китайцев, принадлежит Западу, осени и влаге.
В философии христианского Средневековья музыка рассматривалась как отражение высшей божественной силы, а музыкальное исполнение понималось как обращение к Богу.
Важное методологическое значение для исследования места колокольных звонов в семио-сфере Поморья занимают материалы сборника научных трудов «Мир звучащий и молчащий. Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян». Основная идея сборника сформулирована во вступительной статье известного исследователя семиотики и этнолингвистики славянского мира С.М. Толстой: «Оппозиция «звук (шум) - тишина» и ее коррелят в мире «человеческих» звуков - «голос - молчание» являются одной из главных категорий звукового кода культуры. На семантическом уровне им соответствует кардинальное для всей культуры противопоставление земного мира людей, звучащего, говорящего, и потустороннего мира мертвых, погруженного в тишину и безмолвие»2.
В славянской традиционной культуре каждый звук наделялся особым магическим смыслом. В частности, такие функции присваивались пению, свисту, вою ветра, треску и шуму деревьев, стуку и др. В русской музыкальной картине мира колокол имеет свой неповторимый голос. Происходит антропоморфизация колокола, который кроме языка (голоса) имеет голову, плечо, шейку, уши, губу, тулово. Он, как и человек, получает и собственное имя. Каждый город имел свой главный колокол, со своим ярко индивидуальным тембром. Снятие, разрушение, насильственный перевоз колокола был равнозначен уничтожению культурного ландшафта города, превращения его в безмолвную пустошь, в пепелище народного плача.
Главное предназначение звона - богослужебное. Колокол выполнял функцию своеоб-
разной ритуальной речи, усиливал и дополнял смысл богослужебного слова. Это «глас Божий», призывающий к молитве, освящающий воздух и прочие стихии природы. В чине освящения колоколов содержится молитва о ниспослании небесного благословения «яко да вси слышащии звенение его или во дни или в нощи, возбудятся к славословию имене Свята-го Твоего» и «о еже гласом звенения Его уто-литися и, утешитися и престати всем ветром зельним, бурям же, громом и молниям, и всем вредным безведриям, и злорастворенным воз-духом»3.
Колокольный звон структурировал пространственно - временной континуум, являлся камертоном сакрального хронотопа: порядок звонов, а также характер их звучания (способ звукоизвлечения и выбор колоколов), регулировались церковным уставом. «Время было насыщено ожиданием и нацелено на определенный литургический центр - совершение Евхаристии в суточном церковном круге, праздничной воскресной службы в недельном круге и главного события годового круга - дня Воскресения Христова, или Пасхи»4.
В жизненных реалиях колокольный звон всегда занимал самое значительное положение как в аудиальном пространстве (по массиву звучания), так и в визуальном (колокольня являлась доминантой в окружающей среде, монументальной формой единого архитектурного организма). Возносящиеся ввысь вертикали колоколен призваны были нести как можно дальше по горизонтали звук колокола, определяя пределы христианской ойкумены.
Особую роль колоколу придавало и то, что, по образному определению Н.М. Теребихи-на, «Поморье является северным «Термином» пространства Русской культуры, ее предельным значением. Поморье есть тот священный пограничный знак, который выступает в качестве источника Русской культуры и ее конечной цели, альфа и омега священного космоса русской жизни»5. На Севере сходятся начала и концы русской идеи - это духовный форпост нашего Отечества. Колокольный звон являлся своего рода маркером «русскости» террито-
рии. Если здесь звучит колокол, значит - это своя земля, свой мир. В настоящее время самый северный храм в мире - святителя Николая Чудотворца - расположен на Земле Франца-Иосифа (Архангельская область).
На Севере сама природа способствовала «всепроницаемости» колокола, его медиатив-ности и коммуникативности. Равнинная местность, отражающая способность водных пространств, морозный воздух - все это играло роль естественного резонатора, создавало благоприятную акустическую среду, распространяя звук колокола на многие километры.
На огромных малонаселенных территориях звон колокола соединял разомкнутые пространства, избавляя человека от чувства одиночества, давая ему ощущение единства в православной вере. Ощущение единства особенно актуально для русского человека, менталитету которого свойственна соборность.
Определенные особенности колокольной музыки существовали в старообрядческой Церкви. У старообрядцев Поморья более популярны были не колокола, а била. Во-первых, ревнители древнего благочестия, староверы, не могли себе позволить дорогостоящие колокола. Во-вторых, в этом усматривается своеобразный компромисс старообрядческого мира с чуждым никонианским миром. «С билом-то много спокойнее, постучим только про себя и довольно с нас, а за оградой, даже в ближнем лесу нас не слышно; значит, не доходна наша молитва и до станового или до вашего благо-чинного»6. Однако и эти весомые причины не могли заставить старообрядцев совсем отказаться от напоминающего сакральный колокольный звон звука била.
«Пространственно неориентированный»7, идущий словно неизвестно откуда, колокольный звон наделяется внеземным, трансцендентным смыслом. Может быть, благодаря именно этому качеству колокольный звон способен соединять времена и эпохи. Его звучание неизменно во все времена. Он находится как бы вне времени, в вечности, как и душа человека. Как отмечает Н. Оловянишников, звон «имеет свою важность и значение высокое, даже акус-
тическое, между нашим временем, отдаленным, протекшим и будущим»8.
Однако этот смысл понятен и близок, прежде всего, православным людям. Колокольный звон являлся элементом среды, в которой каждый член общества жил с момента рождения, впитывая ее «излучения» бесчисленными путями.
«Повседневная среда воздействует на людей, формируя их умы, культивируя определённые чувственные, моторные и прочие способности точно так же, как генетическая наследственность определяет их физическую конституцию»9. Интерпретируя мир согласно своей вере, они основываются на своей системе символов. Эту систему невозможно перевести на другие языки и нельзя сравнивать ее потому, что «символ - это уникальный способ указать на скрывающийся за ним смысл. Сообщения из «своей» культуры открывают перед нами прямой доступ к скрытым в них символическим смыслам»10.
В этой связи обращает на себя внимание тот факт, что представителям иных культур и религиозных конфессий не всегда понятен сакральный смысл колокольного звона. Причина заключается в том, что все цивилизации «звучат» по-своему уже на уровнях отдельного тона. Каждая из них вырабатывает «уникальный ряд физико-акустических и этико-эстетических норм звука: какой звук считать правильным, красивым, каково сочетание в нем таких параметров как сила, длительность, тембр, регистр, динамика, интенсивность, обертоновый состав и др.»11.
В настоящее время наряду с возрождением православной колокольной музыки происходит и процесс ее десакрализации. Она становится более мирской, светской, перестает быть нравственным камертоном для населения Поморья. Данную тенденцию можно объяснять тем, что внутреннее пространство семиосферы взаимодействует с внешним, располагающимся за ее пределами. В результате этого процесса возникает ситуация не только обмена, взаимодействия и трансформации, но и деформации внутренней структуры семиосферы.
Примечания
1 Чередниченко Т.В. Музыка в истории культуры. Вып.1. Долгопрудный, 1994. С. 108.
2 Толстая С.М. Звуковой код традиционной народной культуры // Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян. М.,1999. С. 10.
3 Устав церковного звона. М., 2005. С. 36.
4 Чудинова И.А. Пение, звоны, ритуал. Топография церковно-музыкальной культуры Петербурга. СПб.,1994. С. 37.
5 Теребихин Н.М. Геософия Поморья // Вестн. Помор. ун-та. Сер.: Гуманит. и соц. науки. 2001. №. 1. С. 11.
6 Агапкина Т. А. Вещь, образ, символ: колокола и колокольный звон в традиционной культуре славян // Мир звучащий и молчащий: Семиотика звука и речи в традиционной культуре славян. М., 1999. С. 215.
7 Андреева Е.Д. Звуковой ландшафт как реальный объект и исследовательская проблема // Экология культуры. М., 2000. С. 111.
8 Шариков В., Жихарев А., Маркелов П. Использование бил в православном звоне. М., 1996. С. 7.
9 Орлов Г. Древо музыки. Вашингтон; СПб., 2005. С. 35.
10 Там же. С. 43.
11 Зарубина Л.П. Философия и музыка. Челябинск, 2002. С. 17.
Krekhaleva Elena
BELL CHIMES IN THE CONTEXT OF SOUNDING/SILENT SEMIOTICS
The article is devoted to determining the role of bell chimes in the context of sounding/silent semantic opposition being significant for both orthodox culture and other religious traditions. The concept of “sound” as a generative principle and constructive beginning of the universe is analyzed in this article. The emphasis is upon the analysis of the sacral status of the bell and its symbolic functions.
Контактная информация: e-mail: [email protected]
Рецензент - Попова Л.Д., доктор культурологии, доцент кафедры культурологии и религиоведения Северного (Арктического) Федерального университета имени М.В. Ломоносова
