CC BY
46
P.C. Поздышев
Поздышев Роман Сергеевич — адъюнкт кафедры теории и истории государства и права
Нижегородская академия МВД России
Коллизионность составов длящихся правонарушений: причины и пути преодоления
Исследование феномена длящегося правонарушения позволяет охарактеризовать его, как виновно совершенное общественно опасное деяние (действие или бездействие), сопряженное с последующим длительным пренебрежением законодательно закрепленным запретом, а также невыполнением или ненадлежащим выполнением обязанностей, возложенных на правонарушителя законом под угрозой юридической ответственности до момента его прекращения по воле лица или вопреки этой воле.
Первостепренными признаками длящегося правонарушения, как общеправовой категории, выступают:
1) противоправность, которая выражается в пренебрежении законодательно определенным запретом либо невыполнении или ненадлежащем выполнении установленной законом или иным актом управления на основании закона обязанности;
2) непрерывность реализации противоправного умысла;
3) цель длящегося правонарушения выходит за пределы формально определенного состава правонарушения и сводится к достижению такого состояния, когда виновному не пришлось бы исполнять обязанность или соблюдать запрет вовсе;
4) правовосстановительная цель юридической ответственности — длящиеся деликты представляют собой посягательство на особый вид общественных отношений, которое порождает длящееся во времени с момента совершения правонарушения противоправное состояние, обязанность устранение которого определена законом.
Довольно ярко проявляются основные признаки длящегося правонарушения в преступлении, что обусловливает ценность анализа длящегося преступления для общетеоретических исследований. Общими признаками длящегося преступления являются такие свойства, как виновность, общественная опасность, наказуемость на основании законодательно определенной нормы права.
Нормативное закрепление составов длящихся преступлений, равно как и прочих видов деликтов, порой порождает состояние правового конфликта, именуемого в юридической науке коллизией. Вместе с тем, помимо общесистемных противоречий, длящимся преступлениям свойственны и некоторые специфические правовые проблемы толкования и интерпретации. Их исследованию посвящена настоящая статья.
Начать, на наш взгляд, следует с рассмотрения базовых требований юридической техники, которые предъявляются к абсолютному большинству правовых норм. Н. А. Власенко требования по подготовке текста нормативного правового акта классифицирует на логические, тематические, графические и языковые1.
Особого внимания заслуживают первые из названных требований. Их соблюдение, пожалуй, имеет первоочередное значение для достижения регулирующих целей нормативного правового акта. Сводятся логические требования, большей частью, к законам полноты и непротиворечия. В случае несоблюдения первого закона возникают правовые пробелы, второго — коллизии права2.
Н.И. Матузов отмечал, что «юридические коллизии мешают слаженной работе правовой системы, ущемляют права граждан, сказываются на эффективности правового регулирования и состоянии законности в целом»3. Противоречия в нормах права традиционно разделяют на контактные и дистантные. Первые характеризуются наличием коллизий в рамках смежных норм права либо одного нормативного правового акта, к дистантным относят текстуальные противоречия, разделенные существенными фрагментами нормативного материала либо находящиеся в различных нормативных актах, в том числе в правовых документах различной правовой силы. Применительно к длящимся преступлениям контактные коллизии встречаются редко и связаны, в первую очередь, с вопросами квалификации противоправного деяния по конкретной статье УК РФ. Так, применительно к конкретной жизненной ситуации возможно допустить конкуренцию составов преступлений, чья объективная сто-
1 Нормотворческая юридическая техника / под ред. Н.А. Власенко. М.: Юстицинформ, 2013. С. 85—86.
2 Власенко Н.А. Коллизионные нормы в советском праве. Иркутск, 1984; Юридическая конфликтология / под ред. В.Н. Кудрявцева. М., 1995. С. 98—106; Тихомиров Ю.А. Коллизионное право. М., 2000.
3 Теория государства и права / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. Саратов, 2001. С. 354.
рона связана с незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ (ст. 228, 228.2, 228.3 УК РФ).
Контактные коллизии возникают, в том числе, при использовании в тексте закона оценочных понятий, которые, в отличие от формально-определенных, не обладают достаточно ясным содержанием и резким объектом, то есть исчерпывающие признаки предмета не отражают1. Так, обращаясь к составу преступления, предусмотренного частью 2 статьи 274 УК РФ «Нарушение правил эксплуатации средств хранения, обработки или передачи компьютерной информации и информационно-телекоммуникационных сетей» следует отметить лексический оборот «если оно повлекло тяжкие последствия или создало угрозу их наступления». Правовая категория «угроза» идеальна и неосязаема, что отдает ее толкование на усмотрение правоприменителя. Более того, данный термин соотносится с формально не определенной категорией «тяжкие последствия», содержание которой хотя и раскрывается применительно к отдельным ситуациям, однако универсального понимания ее не существует. Рассматриваемый состав преступления предусматривает наказание вплоть до пяти лет лишения свободы, что позволяет оценить его лексическую формулировку (отдельные элементы которой являются длящимися) как чрезмерно легковесную.
Контактные коллизии могут быть спровоцированы и использованием некорректного терминологического аппарата или расширительной трактовкой противоправного деяния. Например, некоторые нарекания вызывает заголовок статьи 222 УК РФ «Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия, его основных частей, боеприпасов». Согласно статье 2 Федерального закона от 13.12.1996 № 150-ФЗ «Об оружии»2 в зависимости от целей его использования соответствующими субъектами, а также по основным параметрам и характеристикам оружие подразделяется на гражданское, служебное, боевое ручное стрелковое и холодное, в то время, как рассматриваемая статья Кодекса устанавливает ответственность лишь за незаконный оборот (в том числе его длящиеся элементы — хранение, перевозку и ношение) лишь огнестрельного оружия, его основных частей и боеприпасов, при изъятии из этого перечня гражданского огнестрельного гладкоствольного длинноствольного оружия и оружия ограниченного поражения, а также их основных частей и патронов к ним. Таким образом, заглавие статьи подразумевает значительно более широкую сферу защиты, нежели она осуществляется в действительности.
Помимо того, вызывает недоумение использование словосочетания «незаконный оборот» в тексте статьи 242 УК РФ «Незаконные изготовление и оборот порнографических материалов или предметов». Подобная лексическая конструкция по определению используется в отношении ограниченно оборотоспособных объектов и предметов и подразумевает возможность законного оборота порнографии. Вместе с тем, правила и порядок оборота подобных материалов и предметов, равно как и их определение, не установлены вовсе, что указывает на невозможность разграничения правомерного и незаконного оборота порнографии. Более того, во внесенных в 2016 году примечаниях к статье 242.1 УК РФ содержится достаточно обстоятельное толкование понятия «материалы и предметы с порнографическими изображениями несовершеннолетних», которое соотносится с интересующей нас дефиницией как часть и целое, при этом «целое» остается формально неопределенным. Данныеобстоятельстваделают достаточно спорным само применение положений статьи 242 УК РФ на практике.
Следует отметить, что названные в качестве примеров контактных коллизий недостатки хотя и объективно имеют место, однако являются общесистемными, не связанными исключительно с правовой природой длящихся правонарушений.
Дистантные коллизии при исследовании составов длящихся преступлений могут быть выявлены при их соотнесении с нормами права, определяющими порядок и условия нарушения технологического процесса, действия или явления, при которых деяние признается противоправным и наказуемым.
Сущностно-содержательные характеристики коллизий позволяют разграничить состояние конфликтности норм на строгую антиномию норм — взаимоисключающие предписания (запреты или полномочия) и смежные коллизии, когда при совпадающем векторе правового регулирования существуют различные подходы к оценке последствий юридически значимых действий (например, установление за одно деяние различных видов юридического наказания). Преодоление обусловленных коллизиями противоречий производится за счет дополнения актов правовыми нормами (темпоральными, пространственными, содержательными, иерархическими) либо ликвидации одной из конкурирующих норм.
Помимо того, к логическим требованиям нормы права следует отнести:
— закон достаточного основания, согласно которому истинность суждения может быть подтверждена логическим выведением из других истинных суждений;
1 Игнатенко В.В. Оценочные понятия в законодательстве об административной ответственности: автореф. дис. канд. юрид. наук. Свердловск, 1989. С. 9.
Об оружии: федеральный закон от 13 декабря 1996 г. № 150-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс»
— закон тождества подразумевает, что описание и сущностные характеристики описываемого объекта правового регулирования или явления в пределах нормативного акта или правовой системы в целом должны оставаться неизменяемыми;
— закон исключенного третьего, согласно которому определенный признак либо должен присутствовать, либо отсутствовать в описываемом объекте правового регулирования или явлении.
Применительно к составам длящихся преступленийособое внимание на себя обращают требования взаимосвязи нормативных предписаний и максимальной компактности,глубины и всесторонности изложения норм права. Естественный антагонизм между этими позициями усугубляется бланкетно-отсылочным характером многих составов длящихся правонарушений. Данный факт обусловлен тем, что противоправность рассматриваемого вида деликтов выражается в пренебрежении законодательно определенным запретом либо невыполнении или ненадлежащем выполнении установленной законом или иным актом управления на основании закона обязанности. Например, часть 2 статьи 225 УК РФ устанавливает ответственность за «ненадлежащее исполнение обязанностей по охране ядерного, химического или других видов оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, если это», в том числе,»создало угрозу их наступления». Содержащаяся в диспозиции статьи информация о составе преступления явно недостаточна, — нам не известны ни сами обязанности по охране оружия, ни субъекты, уполномоченные на его охрану. Чтобы разобраться с этими вопросами, нам следует обратиться к федеральным законам от 21.11.1995 № 170-ФЗ «Об использовании атомной энергии»1, от 02.05.1997 № 76-ФЗ «Об уничтожении химического оружия»2, от 18.07.1999 № 183-ФЗ «Об экспортном контроле»3, закону РФ от 14.07.1992 № 3297-1 «О закрытом административно-территориальном образовании»4, постановлениям Правительства РФ от 24.02.1999 № 208 «Об утверждении Положения о зоне защитных мероприятий, устанавливаемой вокруг объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия»5, от 12.03.1997 № 289 «Об определении территорий, прилегающих к особо радиационно опасным и ядерно опасным производствам и объектам, и о формировании и использовании централизованных средств на финансирование мероприятий по социальной защите населения, проживающего на указанных территориях, а также на финансирование развития социальной инфраструктуры этих территорий в соответствии с Федеральным законом «О финансировании особо радиационно опасных и ядерно опасных производств и объектов»«6, указом Президента РФ от 20.08.2007 № 1083 «Об утверждении Списка микроорганизмов, токсинов, оборудования и технологий, подлежащих экспортному контролю»7 и т. д.
Очевидно, что инкорпорировать все эти нормы в УК РФ невозможно, так как в таком случае Кодекс увеличится в объеме в десятки раз, а понятность и доступность его текста будет существенно снижена. Таким образом, при формулировке составов длящихся правонарушений можно говорить о приоритете требования лаконичности текста статьи над принципом полноты и взаимосвязи нормативного материала. Использование же бланкетно-отсылочных конструкций в составах длящихся преступлений обеспечивает создание автономной системыправовых установлений, опирающихся в своем охранительной воздействии на нормы позитивного права.
Вместе с тем, подобная система порождает и определенные состояния, которые следует признать если не опасными, то как минимум тревожащими. Речь идет о фактическом верховенстве подзаконного регулирования над законодательными установлении, которые опираются на нормативный акт Президента России, Правительства РФ или ведомственный правовой документ. Чернобель Т.Г. так говорит об этой особенности: «Любая ведомственная инструкция может запросто «подкорректировать» тот или иной законодательный акт, то или иное правительственное постановление. При этом
1 Об использовании атомной энергии: федеральный закон от 21 ноября 1995 г. № 170-ФЗ // СПС «Консультант-Плюс».
2 Об уничтожении химического оружия: федеральный закон от 2 мая 1997 г. № 76-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
3 Об экспортном контроле: федеральный закон от 18 июля 1999 г. № 183-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
4 О закрытом административно-территориальном образовании: закон РФ от 14 июля 1992 г. № 3297-1 // СПС «КонсультантПлюс».
5 Об утверждении Положения о зоне защитных мероприятий, устанавливаемой вокруг объектов по хранению химического оружия и объектов по уничтожению химического оружия: постановление Правительства РФ от 24 февраля 1999 г. № 208 // СПС «КонсультантПлюс».
6 Об определении территорий, прилегающих к особо радиационно опасным и ядерно опасным производствам и объектам, и о формировании и использовании централизованных средств на финансирование мероприятий по социальной защите населения, проживающего на указанных территориях, а также на финансирование развития социальной инфраструктуры этих территорий в соответствии с Федеральным законом «О финансировании особо радиационно опасных и ядерно опасных производств и объектов»: постановление Правительства РФ от 12 марта 1997 г. № 289 // СПС «КонсультантПлюс».
7 Об утверждении Списка микроорганизмов, токсинов, оборудования и технологий, подлежащих экспортному контролю: указ Президента РФ от 20 августа 2007 г. № 1083 // СПС «КонсультантПлюс».
логическая фильтрация такова, что нормативно- правовой акт противоречит не только тому или иному правительственному установлению, но и собственным нормоустановкам»1.
Возвращаясь к рассмотренной выше части 2 статьи 225 УК РФ следует отметить, что существенный объем нормативного материала, обуславливающего объективную сторону данного состава, приходится на указ Президента РФ от 10.11.2007 № 1495 «Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации»2. В данном нормативном акте вопросам охраны различных разновидностей оружия посвящено более 30 правовых норм: определяются порядок хранения; требования к помещениям и объектам, на которых оно осуществляется; должностные лица, ответственные и непосредственно охраняющие оружие и боеприпасы; особенности охраны при транспортировке оружия.Таким образом, законодательно установленная уголовная ответственность применяется в том объеме, в каком его определил глава государства, а не орган законодательной власти. Подобная ситуация представляется нам несоответствующей принципам демократического правового государства и должна быть преодолена законотворческой инициативой, реализация которой позволит представительному органу власти установить «общие правила игры», отдав на откуп подзаконного нормотворчества лишь их прикладную детализацию.
В. С. Нерсесянц отмечал: «применительно к малоизвестным юридическим, техническим и иным специальным терминам, а особенно к подобным терминам в составе законодательного акта или подзаконного акта, имеющего широкую сферу применения по кругу лиц или числу регулируемых общественных отношений, следует осуществить максимально детальную расшифровку»3. К сожалению, в российском деликтном законодательстве высказанные пожелания не всегда реализуются. Так, в примечании к статье 143 УК РФ «Нарушение требований охраны труда» содержится следующая дефиниция: «Под требованиями охраны труда в настоящей статье понимаются государственные нормативные требования охраны труда, содержащиеся в федеральных законах и иных нормативных правовых актах Российской Федерации, законах и иных нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации».
Недостатки подобной трактовки очевидны и, в определенной степени, характерны как для уголовного, так и для административно-деликтного законодательства. Во-первых, налицо неоправданная тавтология: требования охраны труда определяются через «требования охраны труда», при этом сущностные характеристики этих требований не указываются. Во-вторых, толкование содержания специального термина, объединяющего систему требований, за нарушение которых устанавливается уголовная ответственность, дается на откуп, в том числе, региональному законодателю и, что еще более спорно, иным органам и должностным лицам, уполномоченным принимать «иные нормативные правовые акты Российской Федерации и субъектов Российской Федерации». Данная формулировка передает в руки уполномоченных субъектов, на наш взгляд, чрезмерно широкие дискреционные полномочия.
Помимо того, хотелось бы обратить внимание на обстоятельство, которое, на наш взгляд, негативно влияет на доступность нормативного материала для граждан, не обладающих специальными юридическими познаниями, — правовая категория «исполнение обязанностей по охране ядерного, химического или других видов оружия» не используется ни в одном нормативном акте, кроме самого Кодекса. Таким образом, отсутствует прямая лексико-логическая связь между составом правонарушения и правовыми нормами, являющимися основанием установления юридической ответственности. Данный пример не единичен. Так, правовым базисом привлечения к ответственности по статье 328 УК РФ «Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы» выступают федеральные законы от 28.03.1998 № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе»4 и от 25.07.2002 № 113-ФЗ «Об альтернативной гражданской службе»5, однако ни в одном из этих нормативных документов не разъяснено содержание правовой категории «уклонение от службы», хотя само словосочетание используется неоднократно. Разночтения при квалификации рассматриваемого состава побудили судебные органы к принятию Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 03.04.2008 № 3 «О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы»6, в котором разъяснено,
1 Чернобель Т.Г. Техника закрепления нормативно-правовых модусов // Нормотворческая юридическая техника / под ред. Н.А. Власенко. М.: Юстицинформ, 2013. С. 125.
2 Об утверждении общевоинских уставов Вооруженных Сил Российской Федерации: указ Президента РФ от 10 ноября 2007 г. № 1495 // СПС «КонсультантПлюс».
3 Проблемы общей теории права и государства: учебник для вузов / под общ. ред. В.С. Нерсесянца. М.: Норма, 2004.
4 О воинской обязанности и военной службе: федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 53-ФЗ // СПС «Консуль-тантПлюс».
5 Об альтернативной гражданской службе: от 25 июля 2002 г. № 113-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
6 О практике рассмотрения судами уголовных дел об уклонении от призыва на военную службу и от прохождения военной или альтернативной гражданской службы: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 3 апреля 2008 г. № 3 // СПС «КонсультантПлюс».
что «уклонение от призыва на военную службу может быть совершено путем неявки без уважительных причин по повесткам военного комиссариата на медицинское освидетельствование, заседание призывной комиссии или в военный комиссариат (военный комиссариат субъекта Российской Федерации) для отправки к месту прохождения военной службы... если призывник таким образом намерен избежать возложения на него обязанности нести военную службу по призыву». Данное разъяснение представляет безусловную ценность для правоприменителя, однако не следует забывать, что судебное толкование не может подменять собой законодательное регулирование. Тот факт, что Федеральный закон № 53-ФЗ и Постановление Пленума ВС разделяет период в 10 лет, а сам термин «уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы» до сегодняшнего дня не легализован, говорит о недостаточной активности законодателя при установлении четких логических связей между регулирующими нормами права и составами длящихся правонарушений, предусматривающих ответственность за их нарушение или невыполнение.
Помимо уже названных противоречий, хотелось бы обратить внимание на такойколлизиогенный фактор, какнарушение последовательности реформирования законодательства применительно к системе уже имеющихся правоотношений.
Признаком высокой культуры правотворчества является выявление и тщательное изучение предшествующего законодательства по вопросам, составляющим содержание проектируемого акта. При полноценном учете этого фактора новый акт «безболезненно» вливается в систему права, не образуя пробелов и коллизий, и оказывает на предшествующее законодательство существенное позитивное влияние. К сожалению, российское деликтное законодательство знает немало примеров нерациональной корректировки нормативного материала.
Так, действующая редакция статьи 192 УК РФ предусматривает ответственность за «уклонение от обязательной сдачи на аффинаж или обязательной продажи государству добытых из недр, полученных из вторичного сырья, а также поднятых и найденных драгоценных металлов или драгоценных камней, если это деяние совершено в крупном размере». Объективная сторона статьи коррелируется с правилами геологического изучения и разведки месторождений драгоценных металлов и драгоценных камней, их добычи, производства, использования и обращения (гражданского оборота), которые определены Федеральным законом от 26.03.1998 № 41-ФЗ «О драгоценных металлах и драгоценных камнях»1. Отметим, что данный закон был принят менее чем через два года после Уголовного кодекса РФ и фактически декриминализовал часть объективной стороны рассматриваемого деликта, касающуюся уклонения от обязательной продажи государству драгоценных металлов или драгоценных камней, так как предусмотрел не обязательный, а приоритетный порядок продажи государственным органам этих объектов2. Несмотря на это, уголовно-правовая норма продолжает действовать в неактуальной редакции на протяжении немногим менее 20 лет.
В итоге следует отметить, что устранение коллизии длящегося правонарушения должно включать установление нового нормативного регулирования, его упорядочение и корректировку или отмену актов, которые содержат иные регламентации одного и того же предмета. По этой причине наиболее актуальной формой внесения изменений в нормативные акты следует признать не принятие нового нормативного акта, а изменение и дополнение редакции действующего, так как при этом сохраняются отработанные связи с иными нормативными документами, судебными и научными разъяснениями.
Полагаем, целесообразно провести масштабную лексико-юридическую ревизию нормативных положений, обеспечивающих установление юридической ответственности за длящиеся правонарушения, с целью установления или восстановления логических связей между правилом поведения и деликтом, а также ликвидации фиктивных рудиментарных санкций, установленных, ныне утратившими юридическую силу, нормами. Представляется, что особенно актуален этот процесс именно для длящихся правонарушений, значительная часть которых имеет бланкетный отсылочный характер.
1 О драгоценных металлах и драгоценных камнях: федеральный закон от 26 марта 1998 г. № 41-ФЗ // СПС «КонсультантПлюс».
2 Комментарий к Уголовному Кодексу Российской Федерации / под ред. В.И. Радченко. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Проспект, 2008.
