CC BY
25
УДК 34
Поздышев Роман Сергеевич Roman S. Pozdushev
адъюнкт адъюнктуры
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) postgraduate student
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950, Russia)
E-mail: rmanpzdyshev@rambler.ru
Технико-юридическая специфика словесно-логического изложения норм
о длящихся правонарушениях
Technical legal particularity of the verbally logical exposition of the norms
of continuing offenses
В статье анализируются особенности словесно-логического изложения норм, регламентирующих длящиеся правонарушения. Рассматриваются правовые нормы, а также взгляды специалистов в сфере теории права на технико-юридические требования, предъявляемые к нормативным правовым актам. Формулируются предложения, направленные на создание условий для формирования единой практики применения норм о длящихся правонарушениях.
Ключевые слова: длящееся правонарушение, лингвистическая технико-юридическая характеристика, фразеологизмы-индикаторы.
The article is analyzed the particularity of verbally logical exposition of the norms of continuing offenses. We consider the legal rules and the views of the theory of law experts on technical legal requirements for regulatory legal acts. Formulates proposals aimed at creating conditions for the formation of unified practice of applying the norms of continuing offenses.
Keywords: continuing offense, linguistic technical legal characteristic, phraseological units-indicators.
Современное законодательство Российской Федерации изобилует длящимися составами правонарушений, наряду с регламентацией иных видов сложных деликтов. Длящиеся правонарушения неизменно привлекают внимание практики правоприменения, поскольку сопряжены с проблемами и множественными сложными спорными ситуациями. Перед юридической наукой стоит весьма актуальная задача — проведение многоуровневого, тщательного анализа длящихся деликтов и их правовой регламентации. Представляется, что такой анализ, в первую очередь, должен быть обращен к внешней форме, отражающей внутреннюю, содержательную сущность длящихся правонарушений — к технико-юридической специфике словесно-логического изложения норм, регламентирующих этот вид сложных де-
ликтов. Однако до настоящего времени наука не ответила на вопрос, нашла ли специфика длящихся деликтов свое отражение при лексической формулировке этих составов, обладают ли они какими-либо технико-юридическими особенностями? В этой связи значимым и показательным представляется анализ словесно-логического изложения норм, регламентирующих длящиеся правонарушения.
В рамках настоящей статьи предпринята попытка лингвистической технико-юридической характеристики длящихся правонарушений, что с учетом отсутствия на данном этапе должного внимания к этому вопросу со стороны ученых и правоприменителей представляется актуальным и необходимым для повышения эффективности применения на практике правовых норм о данном виде единичных сложных деликтов,
© Поздышев Р.С., 2017
Ш
ISSN 2078-5356
Юридическая наука и практика
наряду с такими, как продолжаемые правонарушения, составные правонарушения, правонарушения с альтернативными действиями и последствиями и правонарушения с двумя формами вины.
Под лингвистической технико-юридической характеристикой длящихся правонарушений, в первую очередь, следует понимать совокупность отличительных словесно-логических признаков, характеризующих правила и приемы подготовки, рассмотрения, принятия и обнародования нормативных правовых, интерпретационных, правоприменительных актов, затрагивающих данную категорию деликтов.
Под длящимся правонарушением предлагаем понимать виновно совершенное деяние (действие или бездействие), сопряженное с последующим длительным пренебрежением законодательно определенным запретом или невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой наказания [1].
Размышляя о технико-юридической специфике длящихся правонарушений, особое внимание на себя обращает то, что при их лексической формулировке наиболее яркая особенность этого вида деликта оказалась в тени. Речь идет о протяженном во времени противоправном состоянии, порождаемом наказуемым деянием. Следует признать справедливым мнение С.Н. Романюк, указывавшего на неприемлемость использования законодательной модели «неявного» конструирования сложных преступлений [2]. Однако может ли законодатель решить проблему квалификации длящихся правонарушений, установив для их лексической формы единообразный индикатор — слово или словосочетание, которое однозначно указывало бы на временную протяженность вредоносных последствий? Полагаем, что многообразие сфер правового регулирования и способов совершения противоправных действий обусловливает высокий уровень сложности решения данной проблемы.
Однако одна особенность составов длящихся правонарушений может способствовать их отграничению от иных видов единовременных и сложных деликтов. Дело в том, что при формулировании составов длящихся правонарушений используются особые правовые фразеологизмы — устойчивые по составу и структуре и целостные по значению сочетания двух или более слов, используемые в нормативных правовых актах для обозначения определенных процессов, явлений и предметов. Протяженность во времени рассматриваемых деликтов
обусловливает использование при их формулировке повторяемых логико-структурных единиц. В нормативном правовом документе подобное повторение играет особую роль, так как обеспечивает точность, категоричность и формальную определенность текста нормативного акта. Несмотря на возможную тавтологию и нарушение эстетических критериев закона при формулировании текста, мы согласны с мнением Н.А. Власенко, который отмечал, что законодателю не следует этого бояться, так как это является спецификой нормативного правового текста, необходимыми условиями придания праву свойства согласованности и единства [3, с. 85—86].
Именно такая разновидность правовых фразеологизмов, как «словосочетания-индикаторы» обусловливают самобытность длящихся правонарушений. В английском языке существуют так называемые «продолженные времена» (continuous tenses), которые используются при описании действий, протекающих в определенное время, при этом подчеркивается их незаконченность и динамичность. Идентифицировать длящийся глагол в таком случае достаточно просто по окончанию «-ing» [4]. В русском языке подобных формальных признаков глагольные формы не имеют, в связи с чем применительно к каждому случаю, когда потенциально деяние может быть квалифицировано, как длящееся правонарушение, мы вынуждены проводить формально-юридический анализ состава этого деликта.
Вместе с тем, контент-анализ норм УК РФ [5] и КоАП РФ [6] позволяет назвать некоторые правовые фразеологизмы, с высокой долей вероятности указывающие на протяженность во времени неблагоприятных последствий совершенного правонарушения:
1. Для деяний, выраженных в активном или пассивном невыполнении возложенных законом на лицо обязанностей свойственно использование следующих глаголов и фразеологизмов:
1) «уклонение от...» используется в УК РФ 18 раз в статьях 169, 177, 169, 185.1, 185.4, 193, 194, 195, 198, 199, 243.3, 287, 308, 314, 314.1, 328, 330.1, 339, например:
а) «...созыва общего собрания владельцев ценных бумаг» (ст. 185.4 УК РФ);
б) «.отбывания ограничения свободы, лишения свободы, а также от применения принудительных мер медицинского характера» (ст. 314 УК РФ);
2) «нарушение правил...» встречается в УК РФ 3 раза:
«...безопасности на взрывоопасных объектах или во взрывоопасных цехах, если это могло повлечь смерть человека» (ст. 217 УК РФ);
«.несения боевого дежурства (боевой службы). если это деяние могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства» (ст. 340 УК РФ);
«.несения пограничной службы. если это деяние могло повлечь причинение вреда интересам безопасности государства» (ст. 341 УК РФ);
3) «оставление (самовольное / заведомое оставление) или побег...» употребляется в УК РФ 6 раз в статьях 125, 314.1, 337, 345, 313, 338, например:
«.без помощи лица, находящегося в опасном для жизни или здоровья состоянии и лишенного возможности принять меры к самосохранению по малолетству, старости, болезни или вследствие своей беспомощности.» (ст. 125 УК РФ);
«.погибающего военного корабля командиром, не исполнившим до конца свои служебные обязанности, а равно лицом из состава команды корабля без надлежащего на то распоряжения командира» (ст. 345 УК РФ).
2. Деяния, сопряженные с оборотом предметов, объектов, веществ или информации:
1) «хранение и (или) перевозка (пересылка, транспортировка)...» повторяется в УК РФ 19 раз в статьях 142, 146 , 171.1, 186, 187, 191, 191.1, 220, 222, 222.1, 228, 228.3, 234, 234.1, 238, 241.1, 247, 276, 258.1, например:
«.незаконно изготовленных избирательных бюллетеней, бюллетеней для голосования на референдуме, открепительных удостоверений» (ст. 142 УК РФ);
«.поддельных денег или ценных бумаг» (ст. 186 УК РФ);
2) «распространение и (или) демонстрация» встречается в УК РФ 6 раз в статьях 128.1, 137, 185.3, 273, 242, 354.1, например:
«.заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию» (ст. 128.1 УК РФ);
«.вредоносных компьютерных программ» (ст. 273 УК РФ).
Перечисленные фразеологизмы, указывающие на наличие признаков длящегося правонарушения, встречаются также и в КоАП РФ. Существующий в административно-деликтном законодательстве и судебной практике подход к трактовке длящихся правонарушений [1] существенно и, на наш взгляд, неоправданно сужает перечень составов, которые могут быть признаны таковыми. Вместе с тем, используя в
качестве индикатора приведенные выше фразеологизмы, можно получить достаточно внушительные числовые показатели.
Так, в КоАП РФ содержится 25 составов административных правонарушений, чья объективная сторона полностью или частично выражается в «уклонении от» выполнения возложенных на субъекта законом обязанностей. Они содержатся в статьях 5.27, 5.28, 5.32, 5.63, 6.9.1, 7.23.1, 7.25, 7.29.2, 7.32, 7.33, 7.33.4, 9.13, 9.16, 11.4, 11.9, 14.13, 14.24, 14.34, 15.22, 15.23.1, 18.11, 19.4.2, 19.33, 20.25, 21.6 КоАП РФ, например:
а) «.оформления или ненадлежащее оформление трудового договора либо заключение гражданско-правового договора, фактически регулирующего трудовые отношения между работником и работодателем (ст. 5.27 КоАП РФ);
б) «.исполнения требований к обеспечению условий для доступа инвалидов к объектам инженерной, транспортной и социальной инфраструктур (ст. 9.13 КоАП РФ).
Дальнейший контент-анализ Особенной части КоАП РФ дал следующие результаты: словосочетания «нарушение правил» упоминается 357 раз, «распространение» — 51 раз, «непредставление» — 91 раз, «перевозка» — 23 раза, «перемещение» — 10 раз, «оставление» — 6 раз, «транспортировка» — 4 раза. Мы понимаем, что приведенные цифры не дают однозначного представления о количестве в Кодексе составов длящихся административных деликтов, однако в случае изменения судебного толкования категории «длящееся административное правонарушение» эти индикаторы могут быть положены в основу квалификации и исчисления сроков давности.
В контексте высказанных мыслей наиболее разумным и рациональным представляется формирование закрытого перечня фразеологизмов-индикаторов длящихся деликтов, которые бы закреплялись в Общей части УК РФ и КоАП РФ либо в постановлении Пленума Верховного суда РФ после внесения соответствующих изменений в названные кодексы. В случае принятия находящегося уже более 20 лет на рассмотрении в Государственной Думе Федерального Собрания РФ Проекта федерального закона «О нормативных правовых актах в Российской Федерации» этот перечень мог бы быть размещен в этом правовом документе, что обеспечило бы единообразное восприятие длящихся правонарушений независимо от того, к какой отрасли права они относятся. Все же при реализации подобной концепции, на наш
146
ISSN 2078-5356
Юридическая наука и практика
взгляд, следовало бы использовать юридическую фикцию — подобрать синонимы данных фразеологизмов-индикаторов, которые бы интерпретировались исключительно как единовременное действие. Такими синонимами могли бы стать, например: уклонение — отказ; распространение — передача; перемещение — транспортировка; непредставление — отказ в предоставлении; нарушение порядка осуществления деятельности — ненадлежащее исполнение обязанностей; и т. д.
Подводя итог вышесказанному, следует заключить, что исследование средств, правил, приемов и требований юридической техники, используемых при формулировке длящихся правонарушений, позволяет говорить, что наиболее яркая особенность длящихся правонарушений — протяженное во времени противоправное состояние — оказалась в тени при их лексической формулировке. Технико-юридическим индикатором длящихся правонарушений могут стать определенные правовые фразеологизмы. Представляется целесообразным перспективное формирование и легальное закрепление закрытого перечня фразеологизмов-индикаторов длящихся деликтов, чье использование в гипотезе статьи обеспечило бы единообразное восприятие правонарушения как длящегося, независимо от того, к какой отрасли права оно относится. В случае реализации подобной концепции следовало бы использовать юридическую фикцию — подобрать синонимы данных фразеологизмов-индикаторов, которые бы интерпретировались исключительно как индикатор единовременного противоправного деяния. С достаточной долей уверенности можно утверждать, что выявление и многоуровневый анализ технико-юридической специфики словесно-логического изложения норм о длящихся правонарушениях окажет позитивное влияние на правотворческую, правоинтерпретационную и правореализационную деятельность.
Примечания
1. Поздышев Р.С. Длящееся правонарушение в административном и уголовном законодательстве: теоретико-правовой анализ // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2016. № 3 (35). С. 184—190.
2. Романюк С.Н. Сложные единичные преступления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2008. 23 с.
3. Нормотворческая юридическая техника / под ред. Н.А. Власенко. М., 2013. 312 с.
4. Зимин С.В. Грамматические трансформации глагольных форм с -ing окончанием // Вестник Московского государственного областного университета. 2011. № 4. С. 93—97.
5. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25, ст. 2954.
6. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1, ч. 1, ст. 1.
Notes
1. Pozdyshev R.S. Continuing offence in administrative and criminal law: theoretical and legal analysis // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2016. № 3 (35). P. 184—190.
2. RomaniukS.N. Complex single crime: author's abstract... candidate of legal sciences. Tyumen, 2008. 23 p.
3. Normative legal technology / ed. by N.A. Vlasenko. Moscow, 2013. 312 p.
4. Zimin S.V. Grammatical transformation of the verb forms with -ing ending // Bulletin of Moscow state regional university. 2011. № 4. P. 93—97.
5. Criminal code of the Russian Federation of 13 June 1996 № 63-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 1996. № 25, art. 2954.
6. The Russian code of administrative offences of 30 December 2001 No. 195-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2002. № 1, p. 1, art. 1.
