CC BY
91
А. И. ТАМБОВЦЕВ,
начальник кафедры оперативно-разыскной деятельности в органах внутренних дел, кандидат юридических наук, доцент (Санкт-Петербургский университет МВД России) E-mail: [email protected]
Научная специальность: 12.00.12 — криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-розыскная деятельность.
УДК 343.985
A. I. TAMBOVTSEV, Candidate of Law, Associate Professor, Head of Department of Operative Investigative Activity in Internal Affairs Bodies (Saint-Petersburg University of the MIA of Russia)
Scientific speciality: 12.00.12 — Criminalistics; Forensic Work;
Operative and Investigative Activity.
Коллизии законодательного регулирования содействия органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность
The Law Regulation Collisions of the Assistance to Authorities Making the Operative Investigative Activities
В статье проводится исследование некоторых особенностей законодательного регулирования содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. Проведен анализ положений ряда федеральных законов, порождающих юридические коллизии в сфере регулирования содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, предложены собственные взгляды на решение некоторых выявленных проблем.
Конфиденциальное содействие, содействие по контракту, волонтер, органы, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность, оперативные подразделения, привлечение к конфиденциальному содействию.
The paper is devoted to the scientific research of some features in legal regulation of coactivity to operative investigative bodies. The author analyzes set of federal laws determing judicial collisions in coactivity regulation between public and operative investigative bodies and offers own point of view to solutions of the revealed problems.
Confidential coactivity, coactivity on the contract base, volunteer, operative investigative bodies, operational units, recruitment to the confidential coactivity.
Борьба общества в лице правоохранительных органов с преступностью и обеспечение общественного порядка, в том числе посредством оперативно-розыскного инструментария, предполагает активное использование гласной и негласной помощи населения. Насущная необходимость, действенность и эффективность гласного и негласного содействия населения правоохранительным органам отмечается абсолютным большинством основоположников теории оперативно-розыскной деятельности (далее — ОРД) [4, 12] и современных авторов
[1; 18, с. 127; 20]. Содействие населения государству в его борьбе с преступностью оказывалось в большей или меньшей степени всегда и зависело от многих социально-правовых, экономических, политических и иных факторов, определяющих уровень экономического и правового развития общества и отношение (доверие) к власти и правоохранительной системе. В свою очередь государство пыталось издревле и пытается в настоящее время не только пропагандировать борьбу с преступностью и вовлекать в нее население (в том числе материальны-
26
ми и моральными стимулами), но и нормативно регламентировать это участие, на что также указано абсолютно всеми исследователями исторического аспекта оперативно-розыскной деятельности вообще и содействия в частности [2, с. 457; 3, с. 720; 13, с. 186; 25, с. 438]. Длительное время эта регламентация осуществлялась исключительно посредством ведомственных наставлений и инструкций закрытого характера, имеющих «одностороннюю» направленность и раскрывающих в основном не правовые, а организационно-тактические аспекты наиболее эффективной формы взаимодействия — использования конфидентов. В то же время легитимная возможность оказания гласного содействия, в виде добровольной и волонтерской помощи, до конца ХХ в. практически не предусматривалась, хотя периодически и использовалась на практике. Исключение представляли такие формы помощи граждан правоохранительным органам, как «внештатный сотрудник милиции» и «член добровольной народной дружины», предусмотренные и регламентированные в то время только ведомственными приказами и реализуемые порой исключительно за счет материального или иного (в виде предоставляемых отгулов, дополнительного отпуска, бесплатного проезда и др.) стимулирования.
С принятием в конце ХХ — начале XXI в. целого ряда федеральных законов взаимодействие правоохранительной системы с населением стало принимать более легитимный (узаконенный, юридический) характер, будучи регламентированным не только ведомственными приказами и инструкциями, но и законами. В настоящее время эта регламентация осуществляется различными нормативными правовыми актами. Ключевыми из них являются, конечно же, федеральные законы, во-первых, определяющие концептуальные вопросы взаимодействия правоохранительных органов и населения, а во-вторых, являющиеся правовой основой для ведомственных нормативных правовых актов, раскрывающих прикладные аспекты подобного взаимодействия.
Однако именно упомянутое множество федеральных законов одинаковой юридической силы, регламентирующих одни и те же или смежные сферы жизнедеятельности общества и государства, содержащих одни и те же юридически значимые термины, отражающих субъективизм нормотворцев, несовершенство юридической техники и законотворческого процесса при их (законов) подготовке и принятии, повлекло юридические коллизии при толковании и применении.
Целью настоящей статьи является определение юридического статуса института содействия граждан (любых лиц) органам, осущест-
вляющим ОРД, в рамках федеральных законов, регламентирующих это содействие, на основе сравнительного анализа положений указанных нормативных правовых актов.
Концептуальные научные исследования В. М. Атмажитова, И. И. Басецкого, Ю. С. Блинова, В. Г. Боброва, Д. В. Гребельского, Ю. Ф. Ква-ши, А. Г. Лекаря, В. А. Лукашова и многих других советских и российских ученых были посвящены всестороннему исследованию в основном негласных форм содействия населения оперативным подразделениям. Еще до принятия таких важнейших правовых первоисточников, как Закон от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции» (в последующем — Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № З-ФЗ «О полиции») и Закон от 13 марта 1992 г. № 2506-1 «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» (в последующем — Федеральный Закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности»), учеными был глубоко и многосторонне проанализирован сущ-ностно-понятийный аппарат содействия, его функциональные, организационно-тактические и иные аспекты. Этим было положено начало научного осмысления данного социально-правового явления, его концептуальных, базисных принципов. После выхода в свет указанных нормативных правовых актов, в доктринальных научных трудах Н. С. Железняка, А. В. Шахматова, А. Ю. Шумилова и др. ученых особое внимание уделялось исследованию правовых и функциональных аспектов содействия. В последнее десятилетие указанную сферу правоохранительной деятельности, с учетом ее современной противоречивости и правовой проблематики, исследовали В. А. Гусев, А. А. Маслов, И. П. Напханенко, Н. В. Павличенко и другие.
Однако при всей концептуальности, теоретической и практической значимости работ вышеуказанных ученых множество вопросов, касающихся именно правовой регламентации содействия индивидов правоохранительным органам, остаются (или с учетом постоянных изменений законодательства становятся) частично или полностью неразрешенными, что оставляет возможность и даже порождает необходимость дальнейших серьезных научных изысканий в этой сфере.
Анализируя многочисленные научные взгляды на сущность и юридический статус такого неоднозначного во многом социально-правового феномена, как содействие лиц правоохранительным органам вообще и органам, осуществляющим ОРД в частности, следует признать абсолютное единодушие авторов в понимании содействия как реализацию гражданами своего Конституционного права [9, с. 187; 21, с. 305; 24, с. 175]. Более того, по мнению ряда отече-
ственных правоведов, отдельными нормами Конституции Российской Федерации (далее — Конституция) закрепляются основные положения оказания помощи населением РФ органам и спецслужбам [7, с. 175]. Но Конституция не содержит прямого упоминания о подобных правах. Насколько правомерно подобное утверждение? Такое право и его конституционность, на наш взгляд, вытекает из совокупности статей Конституции, декларирующих иные права и свободы, имеющие опосредованное отношение к рассматриваемому явлению.
Во-первых, в соответствии с ч. 2 ст. 45 Конституции «каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом», что предполагает возможность обращения за помощью к судам, правоохранительным органам и т. д. [8, с. 127], в том числе и в оперативные подразделения.
Во-вторых, ч. 1 ст. 29 Конституции гарантирует каждому свободу слова: «возможность беспрепятственно выражать свое мнение и убеждения по самым различным вопросам общественного, государственного, иного характера посредством устного или печатного слова, на собраниях, митингах, другими средствами» [8, с. 189]. Полагаем, что вопросы обеспечения собственной и общественной безопасности граждан, борьбы с преступностью, защиты здоровья, жизни, собственности и пр. безапелляционно охвачены смыслом данной нормы.
В-третьих, сущность содействия в обобщенном виде выражается в «получении оперативно-значимой информации и передаче ее представителю оперативно-розыскного органа», а также в «деятельном участии в подготовке и осуществлении ОРМ» [10, с. 304; 19, с. 434; 22, с. 209]. Но, по мнению большинства правоведов, сущность оперативно-розыскных мероприятий — в их исключительной познавательной направленности [2, с. 124; 10, с. 304; 16, с. 117; 19, с. 434], а значит, содействие граждан в подготовке и проведении ОРМ в конечном счете направлено на получение и передачу чувственной, знаковой или коммуникативной информации. Именно это отражено в научной позиции об относимости ч. 1, 4 ст. 29 Конституции к праву граждан на оказание помощи правоохранительным органам [15, с. 143] и выражается в гарантированном конституционном праве на свободный поиск, получение, передачу, производство и распространение информации любым законным способом. То есть поиск (правомерными способами) информации лицом и передача ее в правоохранительные органы, например сотруднику оперативного подразделения, всецело соответствует указанной норме Конституции.
В-четвертых, в соответствии с ч. 3 ст. 17 Конституции осуществление рассматриваемых прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, что закономерно нашло свое логичное отражение в положениях Закона об ОРД (и соответствующих законах о спецслужбах), существенно ограничивающих поисковую (разведывательную) активность субъектов ОРД, лиц, им содействующих, в том числе на конфиденциальной основе.
В-пятых, несмотря на то, что Конституция не декларирует рассматриваемых прав, ч. 1 ст. 55 Конституции гласит, что «перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина». Это всецело соотносится с ч. 1 ст. 2 «Декларации прав и свобод человека и гражданина», устанавливающей, что «Перечень прав и свобод, закрепленных настоящей Декларацией, не является исчерпывающим и не умаляет других прав и свобод человека и гражданина» [6, с. 9]. Данная конституционная норма, основанная на положениях вышеупомянутой Декларации, имеющей правовой приоритет, априори определяет легитимность рассматриваемого, хотя и не упомянутого в Конституции права.
Таким образом, совокупность вышеперечисленных норм Конституции Российской Федерации определяет легитимную конституционную основу содействия лиц органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность (по сути, любым правоохранительным органам), как одной из правомерных форм реализации ими своего права за защиту от преступных посягательств. Однако прямое (или опосредованное — через права и обязанности субъекта ОРД) «отражение» этого права в нормах федерального законодательства в сфере правоох-раны представляется весьма противоречивым, даже хаотичным и требующим многоаспектного согласования и оптимизации. Изучению и сравнительному анализу были подвергнуты следующие федеральные законы правоохранительной тематики, содержащие правопорождающий, а значит ключевой, критически значимый для правоохраны вообще и для ОРД особенно термин «содействие» и его производные, а потому прямо или косвенно регламентирующие своими нормами содействие граждан правоохранительным органам.
Федеральный закон от 3 апреля 1995 г. № 40-ФЗ «О Федеральной службе безопасности» (далее — Закон о ФСБ).
Федеральный закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» (далее — Закон об ОРД).
28
Федеральный закон от 10 января 1996 г. № 5-ФЗ «О внешней разведке» (далее — Закон о внешней разведке).
Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» (далее — Закон о противодействии экстремизму).
Федеральный закон от 6 марта 2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» (далее — Закон о противодействии терроризму).
Федеральный закон от 9 февраля 2007 г. № 16-ФЗ «О транспортной безопасности» (далее — Закон о транспортной безопасности).
Федеральный закон от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции»1 (далее — Закон о полиции).
Федеральный закон от 2 апреля 2014 г. № 44-ФЗ «Об участии граждан в охране общественного порядка»2 (далее — Закон об участии граждан в ООП)3.
Закон об ОРД, призванный упорядочить все правоотношения, возникающие в процессе осуществления ОРД между многочисленными вовлеченными в этот процесс субъектами, участниками, иными лицами и др., не может не содержать термины, отражающие специфику оперативно-розыскной деятельности, а потому «оперирует сложными, многогранными и специфическими понятиями, которые выражаются соответствующей специальной терминологией» [27, с. 20]. К таковым (наряду со многими другими) относится и термин «содействие», с употребляемыми в различных контекстах дополнительными характеристиками — гласное, негласное, на контрактной основе, конфиденциальное. Специфичность такого социально-правового феномена, как «содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность», особенно его негласный формат, обусловливает специфичность и даже уникальность юридической терминологии, которая должна использоваться в нормах как Закона об ОРД, так и любых иных законов, где она (терминология) необходима. В этом случае значение и возможное толкование терминов любым правоприменителем должно быть предельно конкретным, исключающим вариативность и неоднозначность интерпретаций. Но так ли это в действительности?
Являясь правовым первоисточником в сфере оперативно-розыскной деятельности, закон об ОРД вполне логично содержит специальную главу IV и входящую в нее статью 17, одинако-
1 Конституция Российской Федерации: офиц. текст // СЗ РФ. 2014. № 31. Ст. 4398.
2 Об оперативно-розыскной деятельности: федер. закон от 12 августа 1995 г. № 144-ФЗ // СЗ РФ. 1995. № 33. Ст. 3349.
3 О внешней разведке: федер. закон от 10 января 1996 г. № 5-Ф // СЗ РФ. 1996. № 3. Ст. 143.
во озаглавленные «Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность». При этом равнозначный Закону об ОРД по своему юридическому статусу Закон об участии граждан в охране общественного порядка содержит практически аналогичную статью 8 «Содействие граждан органам внутренних дел (полиции) и иным правоохранительным органам». В отсутствие официальной юридической дефиниции термина «содействие» и, принимая во внимание, что в соответствии со ст. 4 Закона о полиции последняя является составной частью органов внутренних дел, а оперативные подразделения — структурной частью полиции, юридическую направленность статьи 8 Закона об участии граждан в охране общественного порядка можно равнозначно относить как к сфере охраны общественного порядка, так и к сфере ОРД. Таким образом, нормы юридически равных законов оперируют одним и тем же термином «содействие», но смысл, вкладываемый в его значение нормами упомянутых законов, критически неодинаков, что влечет нарушение одного из основных требований к нормативному правовому акту — недопустимости в нем кривотолков и двусмысленности [7].
Анализ содержания термина «содействие», вытекающего из совокупности ст. 15, 17 Закона об ОРД, позволяет утверждать, что к содействию могут привлекаться отдельные лица, независимо от гражданства, национальности, пола, имущественного, должностного и социального положения, образования, принадлежности к общественным объединениям, отношения к религии и политических убеждений. Буквальное толкование ч. 1 ст. 17 Закона об ОРД также позволяет правоприменителям игнорировать и возраст содействующего лица, хотя это и породило научную полемику, неоднозначную практику и, как следствие, — необходимость толкования данной нормы Президиумом Верховного Суда РФ, в итоге признавшим легитимность использования оперативными подразделениями содействия лиц моложе 18, но не младше 16-летнего возраста [17, с. 19—20].
Согласно Закону об ОРД, функционально содействие выражается исключительно в подготовке и проведении содействующим лицом оперативно-розыскных мероприятий, что, на наш взгляд, конечно же, является «усеченным» и аргументированно оспаривается большинством правоведов [22, с. 832; 24, с. 338].
В то же время анализ норм Закона об участии граждан в ООП приводит совершенно к иным (отчасти противоположным) выводам о понятии, содержании и функциональной составляющей термина «содействие». Статья 1 данного закона «проецирует» действие норм закона исключительно на граждан Российской Федера-
ции, чем категорически ограничивает контингент потенциально содействующих лиц исключительно гражданами, понимая под этим «политическую и правовую принадлежность лица к конкретному государству» [26, с. 75]. Статьи 9—11 рассматриваемого закона ограничивают этот контингент еще больше требованиями о 18-летнем возрасте, об отсутствии судимостей и административных правонарушениях кандидатов, о состоянии их здоровья и пр. Это если не отвергает полностью, то серьезно нивелирует провозглашенную в ст. 8 Закона об ОРД и реализуемую на практике независимость оперативно-розыскной деятельности от всего перечисленного.
Кроме того, совокупность вышеуказанных статей рассматриваемого Закона об участии граждан в ООП позволяет сделать вывод о возможности групповых форм оказания содействия в качестве членов соответствующих общественных объединений правоохранительной направленности или народных дружин, что полностью «ломает» общепризнанную теоретиками и практиками доктрину об исключительной персонализации и конфиденциальности содействия в ОРД. Перечисленные в Законе об участии граждан в ООП функциональные формы реализации гражданами своего права на содействие также шире того, что предоставлено Законом об ОРД.
Запреты на контрактные формы конфиденциального сотрудничества в законе об ОРД и отсутствие таковых в законе об участии граждан в охране общественного порядка тоже порождают полемичность юридической интерпретации данных нормативных правовых актов.
Вышесказанное показывает, что хотя сферы общественных отношений, которые призваны регламентировать рассматриваемые законы об ОРД и об участии граждан в охране общественного порядка, в чем-то близки, но они все-таки не идентичны, а одинаковый правовой статус законов и использование единой, но не имеющей юридического толкования терминологии влекут коллизии норм, не имеющие в настоящее время однозначного способа разрешения.
Интересным представляется анализ законов о противодействии терроризму и экстремизму с позиции нормативного отражения в них института содействия. Статья 2 Закона о противодействии экстремизму и аналогичная статья Закона о противодействии терроризму одним из основных принципов противодействия экстремизму (и терроризму соответственно) провозглашают сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями, иными организациями и гражданами. Учитывая, что оба закона трактуют экстремистскую
и террористическую деятельность исключительно как преступную, а противодействие рассматривают как деятельность государственных органов и граждан по ее выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию, следует признать, что оно (противодействие) всецело охватывается ст. 2 Закона об ОРД. В контексте сказанного термин «сотрудничество» приобретает явную оперативно-розыскную «окраску» и может быть истолкован как наиболее статусная, профессиональная форма содействия, «специфический вид содействия, при котором оказываемая помощь уже представляет собой совместную работу» [24, с. 170], что представляется, несомненно, прагматичным. Сотрудничество же с объединениями и организациями в данном контексте может быть истолковано как групповая форма содействия, о чем было сказано выше и что противоречит фундаментальным основам ОРД.
В то же время ст. 2 Закона о противодействии экстремизму гласит, что указанное противодействие основывается на принципе гласности. Учитывая отсутствие в данном Законе принципов негласности, конспирации, сочетания глас- ^ ных и негласных методов и средств (свойствен- ы ных иным федеральным законам правоохрани- ^ тельной тематики), следует признать формаль- ^ ную обязанность соответствующих спецслужб За государства использовать только гласные ме- ^ тоды, силы и средства. Этим Закон о противо- ^ действии экстремизму формально закрепил не- ^ возможность использования негласного со- < действия в борьбе с данным видом преступ- ^ ности, что полностью противоречит Закону об ОРД и складывающейся легитимной правоприменительной практике. Очевидно, что органам, осуществляющим ОРД, было бы достаточно проблематично игнорировать негласное и использовать исключительно гласное сотрудничество граждан (лиц) в противодействии экстремистской деятельности, осуществляемой радикалами не просто скрытно, а целенаправленно и осознанно тайно и конспиративно.
Отдельного и особого анализа требуют соответствующие положения законов об ОРД, о ФСБ, о внешней разведке, определяющие категории лиц, которых запрещено привлекать к негласному содействию на контрактной основе.
Так, ст. 17 Закона об ОРД, перечисляя упомянутые категории, использует термин «полномочные представители религиозных объединений». Вместе с тем ст. 19 Закона о ФСБ в своем запрете оперирует термином «полномочные представители религиозных организаций». Ос- 2 новываясь на положениях ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 26 сентября 1996 г. № 125-ФЗ «О свободе совести и религиозных объединениях» (далее — Закон о свободе совести), кон-
30
статируем, что религиозные объединения могут создаваться в форме религиозных групп и религиозных организаций. Таким образом, термин «религиозное объединение» является более широким, собирательным и включает в себя термины «религиозная организация» и «религиозная группа». Это означает, что ст. 19 Закона о ФСБ не охватывает по смыслу религиозные объединения в форме религиозных групп, тем самым снимая запрет Закона об ОРД на привлечение данной категории лиц к негласному содействию по контракту, юридически расширяя круг потенциальных конфидентов Федеральной службы безопасности, но противоречит тем самым Закону об ОРД.
Полностью аналогичная ситуация складывается и с термином «полномочный представитель религиозной организации», используемым в ст. 19 Закона о внешней разведке. Однако вы-шерассмотренная казуистика указанной статьи негативно усугубляется иными ее редакционными особенностями. Прежде всего в Законе о внешней разведке очевидно акцентированное указание на официальную регистрацию религиозных организаций в Российской Федерации. Это полностью соответствует нормам Закона о свободе совести, но прямо противоречит нормам Закона об ОРД, где такой детализации нет. Логичными и не исключающими друг друга нам представляются следующие объяснения данной ситуации.
Во-первых, возможно законодатели пытались использовать уже имеющуюся устойчивую терминологическую конструкцию Закона о свободе совести, что вполне естественно, учитывая его общий характер, но допуская противоречие Закону об ОРД.
Во-вторых, возможно законодатели пытались запретить привлечение к содействию полномочных представителей религиозных организаций, зарегистрированных именно в Российской Федерации (что отчасти соответствовало бы норме Закона об ОРД), но не за рубежом. Это тоже не лишено логики, принимая во внимание специфику, зарубежный ареал деятельности службы внешней разведки и необходимость привлечения к сотрудничеству иностранцев [19, с. 437; 23, с. 8], что возможно именно при подобной редакции нормы.
В-третьих, возможна банальная смысловая ошибка при составлении текста закона, невнимательность или «нарушение правил юридической техники при формулировке правовых норм» [5, с. 108].
В-четвертых, преамбула Закона об ОРД, гласящая, что он «определяет содержание оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой на территории Российской Федерации», вполне допускает любые исключения, допол-
нения и спецификации для использования данных методов и средств не на территории России, а за ее пределами, что свойственно именно деятельности Федеральной службы безопасности и службы внешней разведки и отчасти отражено в их «специальных» законах.
Однако представленный авторский взгляд на указанные детерминанты формулировок, используемых в рассматриваемых законах, не вносит ясности в логику действий нормотворцев и не разрешает данную правовую дилемму.
Дальнейшее сравнение показывает, что ст. 17 Закона об ОРД запрещает исключительно контрактную форму конфиденциального содействия с депутатами, судьями, прокурорами, адвокатами, священнослужителями и полномочными представителями официально зарегистрированных религиозных объединений, в то время как ст. 19 Закона о внешней разведке вообще запрещает органам внешней разведки привлекать к конфиденциальному содействию лиц из указанных категорий независимо от формы (контрактной или бесконтрактной) содействия. Подобная формулировка Закона о внешней разведке значительно ограничивает круг потенциальных конфидентов, а соответственно и полномочия данного субъекта по сравнению с Законом об ОРД.
Кроме того, Закон об ОРД запрещает устанавливать конфиденциальное содействие по контракту с адвокатами, допуская лишь бесконтрактные формы содействия, тогда как Закон о внешней разведке вообще не упоминает адвокатов в своем запрете, что хотя и расширяет полномочия органов внешней разведки, но прямо противоречит ч. 3 ст. 17 Закона об ОРД.
Резюмируя все вышеизложенное, необходимо отметить отдельные формальные особенности перечисленных нормативных правовых актов, порождающие описанную коллизионность норм, проблематику их правовой интерпретации, прикладного использования и, что наиболее важно — невозможность применения таких классических и традиционных для юриспруденции способов разрешения правовых коллизий, как «толкование, принятие нового акта, отмена старого акта, внесение изменений или уточнений в действующие акты» [14, с. 366]:
1. Указанные законы изданы одним органом — Государственной Думой, а значит все являются федеральными и обладают равной юридической силой, исключающей возможность изначального определения правового приоритета одних над другими.
2. Социально-правовые сферы и общественные отношения, регламентируемые рассматриваемыми законами, настолько сложно соприкосновенны, взаимосвязаны, взаимозависимы и переплетены, что это не позволяет однознач-
но и категорично определить среди них общие и специальные, и, руководствуясь принципом «^епегаИа praecedunt, specialia seguuntum — общее предшествует, конкретное следует» [11, с. 161], избежать правовой коллизии норм общих и специальных нормативных актов одного уровня, отдав предпочтение специальному акту перед общим.
3. Рассматриваемые законы содержат одни и те же проанализированные нами термины и терминологические конструкции, не имеющие своих официальных юридических дефиниций (или легитимных толкований), что в контексте разных законов приводит к их содержательным метаморфозам, обусловливает вариативность интерпретаций и практического применения. Официальных толкований рассматриваемых терминов и норм органом, издавшим эти нормативные правовые акты, а именно Государственной Думой, не осуществлялось. Многочисленные изменения и дополнения указанных законов не устранили выявленные недостатки. В своем определении от 8 ноября 2005 г. № 439-О Конституционный Суд Российской Федерации декларировал, что «разрешение в процессе правоприменения коллизий между различными правовыми актами одинаковой юридической силы должно осуществлять-
ся исходя из того, какой из этих актов предусматривает больший объем прав и свобод граждан и устанавливает более широкие их гарантии» . Однако считаем, что применение этого определения Конституционного Суда в контексте статьи весьма полемично. Анализируемые нормы упомянутых законов непосредственно регламентируют полномочия субъектов ОРД и лишь косвенно, опосредованно — права граждан, а потому могут рассматриваться как предоставляющие им большие или меньшие права лишь условно, что ставит под сомнение возможность применения данного определения Конституционного Суда РФ для разрешения коллизии.
Таким образом, полагаем, что устранение всех выявленных недостатков и противоречий возможно путем приведения в соответствие норм и предписаний всех упомянутых законов и использование в них единых, согласованных со смыслом каждого закона, предварительно подвергнутых серьезной терминологической и правовой экспертизе терминов (в частности — содействие и его вариации), имеющих официальные легитимные дефиниции и необходимые юридические толкования (комментарии) в текстах упомянутых законов либо специальных нормативных правовых актов.
Список литературы:
References:
1. Декларация прав и свобод человека и гражданина (принята постановлением Верховного Совета РСФСР от 22 ноября 1991 г. № 1920-1) // Все о правах человека: сборник нормативных актов. М., 2017.
2. Агентурная работа в оперативно-розыскной деятельности: монография / под ред. А. В. Шахматова. СПб., 2005.
3. Амплеева Т. Ю. История уголовного судопроизводства России (1Х—Х1Х вв.): дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2009.
4. Анисимов Е. В. Дыба и кнут. Политический сыск и русское общество в XVIII веке. М., 1999.
5. Ввозный А. Ф. Вопросы Общей части советского уголовного права в теории и практике агентурной разработки: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 1968.
6. Гусев В. А. Восстановление нарушенных прав и возмещение вреда, причиненного гражданину действиями органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность // Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России. 2012. № 1 (53).
7. Дубоносов Е. С. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для вузов. 4-е изд., пере-раб. и доп. М., 2013.
1. Deklaraciya prav i svobod cheloveka i grazh-danina (prinyata postanovleniem Verhovno-go Soveta RSFSR ot 22 noyabrya 1991 g. № 1920-1) // Vse o pravah cheloveka: sbornik normativnyh aktov. M., 2017.
2. Agenturnaya rabota v operativno-rozys-knoj deyatel'nosti: monografiya / pod red. A. V. SHahmatova. SPb., 2005.
3. Ampleeva T. Yu. Istoriya ugolovnogo sudoproiz-vodstva Rossii (IX—XIX vv.): dis. ... d-ra yurid. nauk. M., 2009.
4. Anisimov E. KDyba i knut. Politicheskij sysk i russkoe obshchestvo v XVIII veke. M., 1999.
5. Vvoznyj A. F. Voprosy Obshchej chasti sovet-skogo ugolovnogo prava v teorii i praktike agen-turnoj razrabotki: avtoref. dis. ... kand. yurid. nauk. M., 1968.
6. Gusev V. A. Vosstanovlenie narushennyh prav i vozmeshchenie vreda, prichinennogo grazh-daninu dejstviyami organov, osushchestvlyay-ushchih operativno-rozysknuyu deyatel'nost' // Vestnik Sankt-Peterburgskogo universiteta MVD Rossii. 2012. № 1 (53).
7. Dubonosov E. S. Operativno-rozysknaya deyatel'nost': uchebnik dlya vuzov. 4-e izd., pererab. i dop. M., 2013.
32
8. Комментарий к Конституции Российской Федерации / под общ. ред. В. Д. Карповича. 2-е изд., доп. и перераб. М., 2002.
9. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». С постатейным приложением нормативных актов и документов / авт.-сост. А. Ю. Шумилов. 4-е изд., испр. и доп. М., 2002.
10. Комментарий к Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности». С приложением решений Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека / вступ. ст. В. Д. Зорькина. М., 2006.
11. Латинско-русский словарь юридических терминов и выражений для специалистов и переводчиков английского языка / авт.-сост. М. Гамзатов. СПб., 2002.
12. Лекарь А. Г. Предмет, задачи и система курса «Агентурно-оперативная борьба с уголовной преступностью». М., 1956.
13. Лядов А. О. Уголовный сыск в дореволюционной России (историко-правовой аспект): дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 1997.
14. Матузов Н. И., Малько А. В. Теория государства и права: учебник. 4-е изд., испр. и доп. М., 2011.
15. Оперативно-розыскная деятельность: учебник для студентов вузов, обучающихся по специальности «Юриспруденция» / под ред. И. А. Климова. М., 2014.
16. Основы оперативно-разыскной деятельности органов внутренних дел: учебник / под ред. З. Л. Шхагапсоева и Н. П. Голянди-на. Краснодар, 2016.
17. Постановление Президиума Верховного Суда от 21 января 2004 г. № 891п2003 // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 8.
18. Права оперативных подразделений полиции: законодательство и практика: монография / под ред. В. А. Гусева. М., 2014.
19. Смирнов М. П. Комментарий оперативно-розыскного законодательства РФ и зарубежных стран: учеб. пособ. М., 2003.
20. Соловей Ю. П. Правовое регулирование деятельности милиции в российской Федерации. Омск, 1993.
21. Теоретические основы оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел: учеб. пособ. / под ред. А. Г. Ахмедов, Т. О. Бозиев, Н. Н. Бухаров и др. СПб., 2010.
22. Теория оперативно-розыскной деятельности / под ред. К. К. Горяинова, В. С. Ов-чинского, Г. К. Синилова. М., 2008.
23. Федоров А. В., Шахматов А. В. Содействие граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность: учеб. пособ. / под общ. ред. В. П. Сальникова.
8. Kommentarij k Konstitucii Rossijskoj Fede-racii / pod obshch. red. V. D. Karpovicha. 2-e izd., dop. i pererab. M., 2002.
9. Kommentarij k Federal'nomu zakonu «Ob op-erativno-rozysknoj deyatel'nosti». S postatej-nym prilozheniem normativnyh aktov i doku-mentov / avt.-sost. A. Yu. Shumilov. 4-e izd., ispr. i dop. M., 2002.
10. Kommentarij k Federal'nomu zakonu «Ob op-erativno-rozysknoj deyatel'nosti». S priloz-heniem reshenij Konstitucionnogo Suda Rossijskoj Federacii i Evropejskogo Suda po pravam cheloveka / vstup. st. V. D. Zor'kina. M., 2006.
11. Latinsko-russkij slovar' yuridicheskih termi-nov i vyrazhenij dlya specialistov i perevodchik-ov anglijskogo yazyka / avt.-sost. M. Gamzatov. SPb., 2002.
12. Lekar' A. G. Predmet, zadachi i sistema kur-sa «Agenturno-operativnaya bor'ba s ugolovnoj prestupnost'yu». M., 1956.
13. Lyadov A. O. Ugolovnyj sysk v dorevolyucionnoj Rossii (istoriko-pravovoj aspekt): dis. ... kand. yurid. nauk. SPb., 1997.
14. Matuzov N. I., Mal'ko A. V. Teoriya gosudarstva i prava: uchebnik. 4-e izd., ispr. i dop. M., 2011.
15. Operativno-rozysknaya deyatel'nost': uchebnik dlya studentov vuzov, obuchayushchihsya po special'nosti «Yurisprudenciya» / pod red. I. A. Klimova. M., 2014.
16. Osnovy operativno-razysknoj deyatel'nosti or-ganov vnutrennih del: uchebnik / pod red. Z. L. Shkhagapsoeva i N. P. Golyandina. Krasnodar, 2016.
17. Postanovlenie Prezidiuma Verhovnogo Suda ot 21 yanvarya 2004 g. № 891p2003 // Byulleten' Verhovnogo Suda RF. 2004. № 8.
18. Prava operativnyh podrazdelenij policii: zakonodatel'stvo i praktika: monografiya / pod red. V. A. Guseva. M., 2014.
19. Smirnov M. P. Kommentarij operativno-rozys-knogo zakonodatel'stva RF i zarubezhnyh stran: ucheb. posob. M., 2003.
20. Solovej Yu. P. Pravovoe regulirovanie deyatel'nosti milicii v rossijskoj Federacii. Omsk, 1993.
21. Teoreticheskie osnovy operativno-rozysknoj deyatel'nosti organov vnutrennih del: ucheb. posob. / pod red. A. G. Ahmedov, T. O. Boziev, N. N. Buharov i dr. SPb., 2010.
22. Teoriya operativno-rozysknoj deyatel'nosti / pod red. K. K. Goryainova, V. S. Ovchinskogo, G. K. Sinilova. M., 2008.
23. Fedorov A. V., Shahmatov A. V. Sodejstvie grazh-dan organam, osushchestvlyayushchim op-erativno-rozysknuyu deyatel'nost': ucheb. posob. / pod obshch. red. V. P. Sal'nikova. Sankt-Peterburgskij universitet MVD Rossii; Akademiya prava, ehkonomiki i bezopasnos-
Санкт-Петербургский университет МВД России; Академия права, экономики и безопасности жизнедеятельности; Московская академия экономики и права. СПб., 2004.
24. Федоров А. В., Шахматов А. В. Правовое регулирование содействия граждан органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность. СПб., 2005.
25. Шахматов А. В. Агентурная работа в оперативно-розыскной деятельности (историко-правовое исследование российского опыта): дис. ... д-ра юрид. наук. СПб., 2005.
26. Юридический энциклопедический словарь / гл. ред. А. Я. Сухарев. М., 1984.
27. Язык закона / под ред. А. С. Пиголкина. М., 1990.
ti zhiznedeyatel'nosti; Moskovskaya akademiya ehkonomiki i prava. SPb., 2004.
24. Fedorov A. V., Shahmatov A. V. Pravovoe regu-lirovanie sodejstviya grazhdan organam, osu-shchestvlyayushchim operativno-rozysknuyu deyatel'nost'. SPb., 2005.
25. Shahmatov A. V. Agenturnaya rabota v operativ-no-rozysknoj deyatel'nosti (istoriko-pravovoe issledovanie rossijskogo opyta): dis. ... d-ra yurid. nauk. SPb., 2005.
26. Yuridicheskij ehnciklopedicheskij slovar' / gl. red. A. YA. Suharev. M., 1984.
27. Yazyk zakona / pod red. A. S. Pigolkina. M., 1990.
и н
2 x
л
<
H
bS
<
< I
33
