CC BY
24
УДК 599: 902, 903.01, 903.2
https://doi.oig/10.24852/2019.1.27.84.103
КОЛЛЕКЦИИ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО МУЗЕЯ КАЗАНСКОГО (ПРИВОЛЖСКОГО) ФЕДЕРАЛЬНОГО УНИВЕРСИТЕТА. ЧАСТЬ 2.
© 2019 г. А.А. Чижевский, Е.Е. Антипина, Г.Ш. Асылгараева,
А.Р. Нуретдинова
Статья продолжает публикацию коллекций Археологического музея Казанского федерального университета, изучение которых с помощью археологических и естественнонаучных методов было начато авторским коллективом в 2018 г. В ней рассматриваются коллекции эпохи мезолита, бронзового и раннего железного веков, и раннего средневековья. Три коллекции из Казанской губернии, Гаревского костища и Шигир-ского торфяника получены в XIX в. Обществами археологии, истории и этнографии и естествоиспытателей при Казанском университете. Четвертая, из раскопок городища Гремячий ключ в 1948 г., связана с историческим факультетом Казанского университета. Изучение коллекций позволило получить данные, представляющие значительный интерес для понимания развития материальной культуры Урало-Поволжья в широкой ретроспективе.
Ключевые слова: археология, Урало-Поволжье, мезолит, бронзовый век, ранний железный век, раннее средневековье, ананьинская культурно-историческая область, археозоология, трасология.
В данной статье продолжена публикация коллекций из собрания археологического музея Казанского (Приволжского) федерального университета, включающих предметы из кости и рога, которые сегодня все чаще привлекают внимание специалистов и нуждаются во введении в научный оборот. Начало наших исследований обозначено изданием материалов раннего железного века (Чижевский и др., 2018). Однако оставшиеся коллекции, которые содержали немало предметов, представляющих интерес для понимания развития материальной культуры Урало-Поволжья, побудили нас продолжить эту работу.
Три коллекции связаны с деятельностью Обществ: археологии, истории и этнографии (ОАИЭ) - д.23/1894, АКУ-13 и естествоиспытателей (ОЕ) -АКУ-111 при Казанском университете, четвертая (АКУ-12) относится к деятельности исторического факуль-
тета Казанского университета в советское время.
В составе коллекции д.23/1894 присутствует один предмет, данные об авторе находки и коллекционная опись отсутствуют. Информация о предмете содержится на этикетке овальной формы, на которой написано «Казанская» и коллекционный номер. По всей вероятности, здесь присутствует неполное написание места происхождения коллекции - Казанская губерния, так обозначались предметы, найденные случайно на территории губернии, а затем купленные членами ОАИЭ. Цифра через косую черту обозначала год находки или передачи в Общество. Таким образом, аббревиатура д.23/1894 обозначает 23 декабря 1894 года.
Изделие изготовлено из левого нижнего клыка кабана (Sus scrofa ferus) посредством его диагонального распила, шлифовки граней крупным
абразивом и последующей полировки1. Наличие на нем двух сквозных отверстий, просверленных поперек длинной оси клыка, а также последующая завальцовка краев этих отверстий в процессе эксплуатации свидетельствуют об использовании изделия в качестве распределителя ремней конской упряжи.
Распределители ремней из кости полулунной формы были распространены в Волго-Камье в финале бронзового века. Они известны в уздечных наборах в погребениях позднего этапа маклашеевской культуры. В погр. 16 мог. Девичий городок IV, распределитель изготовлен из челночной кости лошади2 и имеет одно отверстие (Казаков, 2002, рис. 4: 4). В погр. 1 Измерского XVI мог. содержатся три подобных предмета с двумя отверстиями (Казаков, 2017, с. 81, рис. 5: 1-3). Использование полулунных распределителей ремней в конской упряжи у носителей маклашеевской культуры относится к Х11-Х вв. до н.э. (Кузьминых, Чижевский, 2017, с. 24).
Коллекция АКУ-13 по описи 1956 г. происходит из собрания Те-плоухова и сформирована на основе предметов из Гаревского костища на р. Полуденной. Более полные данные были получены при анализе публикаций ОАИЭ, изучение которых позволило установить, что коллекция была передана Обществу в 1879 г. самим владельцем - А.Е. Теплоухо-вым (1879, с. 177, 178). На момент передачи она состояла из двух глиняных сосудов, семи стеклянных бус и 13 костяных наконечников стрел. В коллекционной описи 1956 г. упоминаний о сосудах нет. На момент подготовки статьи отсутствовали глиняные сосуды и один наконечник стрелы.
В коллекции содержится семь округлых золотостеклянных бус: крупные (5 экз., высота - 11-15 мм, максимальный диаметр - 12-14,5 мм, диаметр оснований канала - 2-3,5 мм) (рис. 1: 4-8) и мелкие (2 экз., высота -6-7,5 мм, максимальный диаметр -8-9 мм, диаметр оснований канала -1,5-2,5 мм) (рис. 1: 2, 3). У части из них утрачен верхний слой стекла и золотая фольга (рис. 1: 4, 8).
Бусы с внутренней прокладкой из золотой фольги появляются в Северном Причерноморье в III в. до н. э. и существуют до первых веков н. э. (Алексеева, 1978, с. 29, табл. 26: 2, 3, 7). Однако абсолютные размеры их меньше, чем у бус из коллекции АКУ-13. Ближе к ним бусы, происходящие из рязано-окских могильников. Судя по этим материалам, подобные изделия (отдел А, группа I, тип 1) датируются в пределах рубежа I/II -первой пол. IV в. (Румянцева, 2007, с. 217, 218, рис. 3: 4, 5).
Большая часть предметов коллекции относится к наконечникам стрел с пером иволистной формы и намеченным черенком (Перескоков, 2018, с. 74). По типологии, разработанной А.Н. Лепихиным, по сечению они подразделяются на ромбические, шестигранные, трехгранные и трапециевидные (2007, с. 88).
Наконечники стрел ромбического сечения составляют большую часть стрелкового набора. К этой группе отнесены шесть наконечников (рис. 1: 9, 10, 14, 16, 18, 19) и одна заготовка (рис. 1: 17), доведенная почти до состояния готового изделия. Они были изготовлены из компакты длинных трубчатых костей крупных животных: копытного (Ungulate) (рис. 1: 18, 19), медведя (Ursus arctos) (рис. 1: 17), пясти лошади (Equus caballus) (рис. 1: 9,
Рис.1. 1 - коллекция д.23/1894, Казанская губерния, 2-21 - коллекция АКУ-13, Гарев-ское костище, находки из раскопок А.Е. Теплоухова, 1879 г. 1 - клык кабана, 2-8 - стекло и золото, 9-21 - кость. Fig.1. 1 - d. 23/1894 collection, Kazan governorate, 2-21 - AKU-13 collection, Gari bone bed, findings discovered at excavations of 1879 by A.E. Teploukhov. 1 - boar tusk, 2-8 - glass and gold,
9-21 - bone.
14) - посредством продольного раскроя кости, спила или среза граней. В отдельных случаях использовалась подрубка в сочетании с подрезкой граней (рис. 1: 17), конечной стадией обработки была шлифовка мелким абразивом. Часть наконечников несет следы использования: лощение острия (рис. 1: 19) и граней (1: 18); залощен-ность других наконечников имеет та-
фономическое происхождение (рис. 1: 14, 17); наконечники со следами огня (рис. 1: 10, 14) или слабым лощением (рис. 1: 16) не позволяют обнаружить следы работы с ними.
К наконечникам стрел шестигранного сечения относятся два экземпляра (рис. 1: 13, 20). Первый, выполнен из компакты длинной трубчатой кости крупного животного, второй из мета-
подия лошади. Оба изготовлены из продольно раскроенных костей, грани оформлены спилом и подрезкой (рис. 1: 13) или подрубкой и подрезкой рис. 1: 20), и затем отшлифованы мелким абразивом. Острия наконечников залощены от использования.
Наконечники стрел трехгранного сечения (2 экз.), выработаны из компакты длинной трубчатой кости крупного животного с использованием тех же приемов, что и шестигранные наконечники (рис. 1: 11, 12). В одном случае грани острия залощены при использовании (рис. 1: 12), во втором таких следов установить не удалось.
Наконечник стрелы трапециевидного сечения (1 экз.) изготовлен из компакты длинной трубчатой кости крупного животного также путем продольного раскроя кости, установлены следы спила или подрезки граней, шлифовка мелким абразивом (рис. 1: 15). Острие залощено при использовании.
Последним экспонатом коллекции является кочедык (рис. 1: 21) длиной около 13 см, на рукояти - отверстие диаметром 4-5 мм, выполненное двусторонним сверлением. Он изготовлен из пясти крупного копытного, вероятно, лося (Alces alces), посредством продольного раскроя и последующего лощения кости. Узкий конец залощен от работы.
Костища, как особый тип памятников, являются характерным признаком гляденовской культуры, они возникают в ананьинское время и существуют вплоть до третьей четверти I тыс. н.э. (Поляков, 1967, с. 210). Га-ревское костище датируют в пределах III-V вв. (Генинг, 1988, с. 132, 134), V-VII вв. (Голдина, 1985, с. 108) и II-VII вв. (Лепихин, 2007, с. 111; Перескоков, 2018, с. 87).
Согласно описи 1956 г., коллекция АКУ-111 состояла из 11 экспонатов, в 2018 г. она насчитывала восемь предметов, отсутствовали стенки сосуда с примесью «слюды» (цит. по описи) и костяной гарпун.
На титуле вместо названия памятника запись: «Керамика и костяные орудия труда», отсутствует информация об авторе раскопок, неизвестен год передачи предметов.
При осмотре коллекции обращает на себя внимание фрагмент глиняного сосуда с примесью талька, который указывает на уральское происхождение экспонатов. Остальная коллекция состоит из костяных предметов. Судя по хорошей сохранности и близкой окраске рыжевато-коричневого или красно-коричневого оттенков, эти изделия составляют единую серию, которая долгое время депонировалась в бескислородной среде и окрашивалась природными красителями. Сразу же напрашивается предположение о происхождении этой коллекции из торфяников Зауралья. За последние сто с лишним лет передачи экспонатов в музеи ПФУ из этого региона не производилось, не было и экспедиций, снаряжаемых в Зауралье. Таким образом, коллекция могла попасть в Казань только в XIX в.3 В этой ситуации на помощь приходят Труды ОЕ и ИОАИЭ.
В последней четверти XIX в. на Урал для изучения Шигирского торфяника были отправлены две геологические экспедиции, организованные Обществом естествоиспытателей при Казанском университете.
Первую экспедицию в конце 70-х -начале 80-х гг. XIX в. возглавил член Общества - геолог А.П. Иванов. Экспедиция была организована для «геологического изучения северных
Рис. 2. Коллекция АКУ-111. Шигирский торфяник и Иртяшское озеро (?), находки А.М. Зайцева, 1883 и 1885 гг. 1-6 - кость, 7 - сланец; 8 - керамика. Fig. 2. AKU-111 collection. Shigir peat bog and Irtyashkoe lake (?), findings discovered by А.М. Zaitsev, 1883 and 1885. 1-6 - bone, 7 - slate; 8 - ceramics.
лесных окраин Пермского края», попутно, за три года исследований он проделал огромную работу по исследованию памятников археологии (Иванов, 1881, с. 3). Среди прочих объектов был изучен Молебский торфяник, на котором А.П. Иванов произвел шурфовку с целью выяснения процессов торфообразования, и осмотрен Шигирский торфяник, причем археологические находки в этом случае были получены из отвалов шурфов золотоискателей (Иванов, 1881, с. 46, 47, 50). Некоторые предметы были выкопаны в присутствии А.П. Иванова, однако в перечне находок изделия из кости отсутствуют (Иванов, 1881, с. 51).
Вторую экспедицию возглавлял А.М. Зайцев, в 1883 и 1885 гг. он работал на Шигирском торфянике и в районе дач заводов Каслинский, Верхне-Исетский и др. (Зайцев, 1886, с. 50). Описание изделий из кости, полученных им из разработок золотоискателей Шигирского торфяника, очень подробное, некоторые вещи узнаваемы по описанию. Здесь и предмет наполовину «сжатоцилиндрического» вида, наполовину ланцетообразный с вырезкой посередине (рис. 2: 6), орудие с мелкими зубчиками (рис. 2: 4) и т.д., упоминает он и фрагменты глиняной посуды (Зайцев, 1886, с. 51, 53, 54). Коллекция предметов, полученная им, была сдана Обществу естествоиспытателей.
В 1890 г. коллекции Общества были переданы в Кабинет географии. После 1931 г. большая часть университетских коллекций была отдана в Центральный музей ТАССР. Однако часть осталась в университете, в том числе и рассматриваемая коллекция. Дальнейшая судьба экспонатов связана с историческим факультетом Ка-
занского университета, который был воссоздан в 1939 г. Так как предметы были переданы без сопроводительной документации, информация о происхождении коллекции из Шигир-ского торфяника и раскопок на Кас-линско-Кыштинской даче, а также ее авторе А.М. Зайцеве была утрачена. Первоначально коллекции был присвоен шифр АМУ-176, а в 1956 г. -АКУ-111.
Самым узнаваемым предметом коллекции является фрагмент сосуда с отогнутым наружу плоским венчиком, блоковидным горлом и выпуклыми плечиками, покрытый ямочно-крестовой орнаментацией (рис. 2: 8). По типологии В.А. Борзунова, он относится к первому типу керамики га-маюнской культуры (Борзунов, 1992, с. 57, рис. 12: 1; 17: 6)4. По мнению исследователя, обильные примеси талька, зернами и мелкотолченого, свидетельствуют о происхождении сосуда из горно-лесного Зауралья, территории одного из локальных вариантов гамаюнской культуры: верх-не-исетского, каслинско-синарско-го или миасско-аргазинского5. Этот вывод подтверждает свидетельство А.М. Зайцева о раскопках на четырех городищах Каслинско-Кыштымской дачи, на которых была найдена керамика из тальковой глины (Зайцев, 1886, с. 55-58).
Таким образом, фрагмент сосуда из коллекции АКУ-111 может происходить как из Шигирского торфяника (Савченко и др., 2010, с. 11, рис. 1: 20), так и городищ района Иртяшского озера (Наумов, 2015, с. 227, 230, 232), на всех этих объектах зафиксирована керамика гамаюнской культуры. Время существования гамаюнской культуры в Среднем и Южном Зауралье IX-IV вв. до н. э. (Борзунов, 1992,
с. 132), в этих же границах следует датировать и данный фрагмент.
Единственным каменным изделием в коллекции был шлифованный топор из зеленого сланца длиной 10,5 см (рис. 2: 7). Его лезвие, обух и большая часть поверхности повреждены, покрыты выбоинами и длинными сколами, образовавшимися, по всей вероятности, в процессе работы и последующего депонирования. Шлифованные орудия, в том числе и топоры, появляются в Зауралье в позднем мезолите (Выйка II) (Сериков, Старков, 1989, с. 136, 137), значительно шире они распространяются в эпоху неолита, причем в это время увеличивается доля шлифованных орудий из зеле-нокаменной породы (Косарев, 1996, с. 257; Виноградов, 2015, рис. 135, 136). Заготовка крупного топора (Савченко и др., 2010, илл. 1: 15) и шлифованные орудия имеются и в коллекции ГЭ Шигирского торфяника (Савченко и др., 2010, илл. 1: 12, 13, 16, 17).
Остальная коллекция состоит из костяных предметов, наиболее многочисленны гарпуны и остроги (3 экз.).
К ним относится фрагмент круглого одностороннего наконечника остроги или гарпуна с клювовидным зубцом (рис. 2: 1), большая часть стержня и насад утрачены. Наконечник изготовлен из метаподия лошади с использованием подрубки, подрезки, строгания, шлифовки мелким абразивом и лощения. Судя по состоянию кончика, который притуплен от ударов, орудие использовалось в работе. К сожалению, сохранность не позволяет определить время существования наконечника, так как гарпуны с подобными зубцами использовались с эпохи мезолита и до раннего железного века.
У второго, также одностороннего гарпуна (рис. 2: 2), утрачено острие и верхняя часть стержня, сохранился насад подтреугольной формы с вырезом посередине и нижняя часть стержня с крупным клювовидным шипом. Орудие изготовлено из мета-подия лося с применением подруба, подрезки, строгания, шлифовки крупным абразивом и полировки. Следы использования установить не удалось.
Гарпун близкой формы с крупными редкими клювовидными зубцами и подтреугольным насадом с вырезом известен по коллекции Шигирского торфяника ГЭ, он отнесен к ранней части комплекса, в состав которого входят изделия, обработанные каменными орудиями, и отнесен к эпохе мезолита - неолита (Савченко и др, 2010, с. 16, рис. 3: 38).
Третьим изделием является много-зубцовая односторонняя острога (или гарпун) из метаподия лося (рис. 2: 4) с обломанным насадом, изготовленная путем строгания и скобления продольного фрагмента, который затем шлифовался мелким абразивом и полировался, с финальным пропилом зубцов мелкозубчатой пилой. Следы использования не установлены. Близкое по форме изделие с частыми зубцами известно среди материалов Шигирского торфяника в парижской коллекции барона де Бай, имеются такие орудия и на других памятниках Восточной Европы эпохи мезолита и неолита (Савченко, Ромен, 2011, с. 255, рис. 2: 4).
В коллекции присутствует массивное острие, изготовленное из метапо-дия лося (рис. 2: 3), которое использовалось, вероятно, как наконечник копья или рогатины. На нем отмечены следы от прорезки пазов для продольного раскалывания кости, форма
предмету придавалась подрубкой и строганием. Кроме того, использовалось скобление, шабрение и шлифовка поверхности крупным и мелким абразивом. На поверхности отмечено лощение, возникшее, по-видимому, в процессе использования. На острие имеется скол, образовавшийся, вероятно, от удара о твердую поверхность, который впоследствии был завальцован. Наконечники рогатин в Шигирском торфянике известны по находке из фондов Свердловского областного краеведческого музея, существует и AMS дата такого предмета -8545±45 л.н. (1а - 7601-7567 кал. л. до н. э. (88,4%); 2а - 7656-7525 кал. л. до н. э. (99,6%)) ОхА-22283 (Савченко и др., 2011, с. 51, рис. 1: 2).
Второе острие из коллекции использовалось как кочедык или проколка (рис. 2: 5) и выполнено из бокового метаподия лося. Трасологически зафиксировано строгание проксимального конца кости на конус. Острие имеет хорошо выраженное лощение, связанное с работой по мягким материалам.
Последней в линейке предметов из коллекции АКУ-111 является заготовка кинжалоподобного орудия (рис. 2: 6), которая была выполнена из плюсны северного оленя (Rangifer tarandus). Процесс изготовления включал продольный раскрой кости, подрезку края, строгание, шабрение и шлифовку средним абразивом. Следы использования отсутствуют. По всей вероятности, мастер планировал изготовить вкладышевый кинжал, подобный находке из Шигирского торфяника, хранящейся в фондах МАЭ РАН (Савченко, Жилин, 2018, с. 98-101, рис. 1).
Время существования костяных орудий определяется по аналогиям
из коллекций Шигирского торфяника, хранящихся в других музейных собраниях, и может быть отнесено к эпохе мезолита - неолита.
Коллекция АКУ-12 была получена в результате раскопок Н.Ф. Калинина на городище Гремячий ключ в 1948 г. и содержит 612 предметов (Калинин, Халиков, 1954, с. 39-42, рис. 13, 14). В ее составе костяные и каменные изделия, керамика и обычный остеологический материал, главным образом «кухонные» костные остатки. Изделия из камня будут рассмотрены в отдельной публикации.
Костяные изделия представлены четырьмя предметами, которые были связаны с хозяйственной и ремесленной деятельностью.
К ним относится фрагмент предмета с рабочей фасеткой, изготовленный из компакты длинной трубчатой кости копытного крупных размеров (рис. 3:
1). При его создании использовалась подрезка краев предмета ножом, шлифовка крупным и мелким абразивом. Зафиксирована площадка стирания конца изделия о твердую поверхность, что позволяет отнести его к лощилам по керамике.
Продуктом отхода косторезного ремесла и одновременно заготовкой был обрезок неправильной полуцилиндрической формы от рога лося (рис. 3:
2). На нем зафиксированы следы как продольного раскроя-распила на тонкие пластины, так и поперечного разделения рога подрубами и разломом, следы использования отсутствуют.
Третьим предметом является головка правой бедренной кости лося со сквозным отверстием (диаметр 910 мм) в центральной части, полученным двухсторонним сверлением (рис. 3: 3), изделие использовалось как пряслице. Зафиксированы подправка
Рис. 3. Коллекция АКУ-12, городище Гремячий ключ, находки из раскопок
Н.Ф. Калинина 1948 г. 1, 3, 4 - кость, 2 - рог, 5-10 - керамика. Fig. 3. AKU-12 collection, Gremyachiy Klyuch hillfoit, findings discovered at excavations of 1948 by N.F. Kalinin. 1, 3, 4 - bone, 2 - horn, 5-10 - ceramics.
краев ножом и лощение основания головки мелкозернистым абразивом и кожей, вероятно, лощение было функциональным и образовалось от кожаной прокладки на пряслице.
Завершает серию плоская лопаточка-тупик (рис. 3: 4), изготовленная из лингвальной стенки левой половины нижней челюсти лошади. Предмет почти целый, отмечен только диагональный скол вершины изделия. Для его производства применялся раскрой-раскол челюсти, затем форму
придавали обрезкой/подрезкой краев, а далее шлифовали края и одну из плоскостей изделия, образованной внутренней стороной челюсти. Установлены следы использования - за-вальцовка торцевого края основания лопаточки.
Вторая лопаточка-тупик, упомянутая в публикации Н.Ф. Калинина, отсутствует.
В коллекции имеется 454 фрагмента керамики, 171 из них поддается идентификации, далее анализу
подвергались только они, остальные представлены стенками сосудов с примесью раковины без орнамента. Керамика в описи группируется по штыкам: 1, 2 и 4, последний, связан с заполнением очага.
Керамика штыка 1 представлена 80 фрагментами, из них 47 венчиков и 33 стенки. По примесям в глине выделены три группы: 1. с примесью шамота (10 экз.), 2. с примесью песка и органики (3 экз.), 3. с примесью раковины (67 экз.).
К первой группе принадлежат стенки сосудов без орнамента, по структуре примесей и оформлению поверхности они отнесены к имень-ковской культуре.
Со второй группой связана керамика, покрытая текстильным раппортом. Один из сосудов украшен ямками и зубчатым штампом, который имитировал текстильные отпечатки (рис. 4: 3). Эта группа соотносится с акозин-ской культурой АКИО.
В состав третьей группы входит остальная керамика, отнесенная к постмаклашеевской культуре ана-ньинской культурно-исторической области (ПМК АКИО). Один фрагмент не орнаментирован, остальные покрыты орнаментом по шейке, иногда плечикам и срезу венчика (табл. 1).
Основным элементом орнамента на керамике первого штыка была ямка - 52 фр. (77,6%), с выпуклиной на внутренней стороне сосуда (ЯВ) и без нее (Я), она сочеталась со всеми остальными элементами (табл. 2). Сложные орнаментальные мотивы на этом уровне отсутствуют, в 61,2% случаев на керамике имелся только один элемент (рис. 4: 1, 2, 4, 7-9, 1417, табл. 3).
На 22 сосудах присутствовали два элемента орнамента (рис. 4: 5, 6,
10, 12, 13), три элемента (рис. 4: 11) на керамике встречены дважды (табл. 3).
Орнаментальные композиции просты, ямки и вдавления объединены в ряды в одну-три линии; шнуровые отпечатки образуют длинные горизонтальные линии, иногда разделенные зонами коротких наклонных отпечатков шнура; гребенчатый штамп образует столбцы вертикальной «елочки»; гладкий штамп объединен в ряды наклонных линий и горизонтальную «елочку»; ногтевые отпечатки фиксируются на шейке или срезе венчика.
Керамика штыка 2 представлена 69 фрагментами (48 венчиков и 21 стенка), она содержит примеси раковины и относится к ПМК АКИО.
Основным элементом орнамента здесь также была ямка (ЯВ и Я) - 54 (78,3%) (табл. 2). Выделяются орнаментальные мотивы, состоящие из одного (34 экз.) (рис. 5: 3, 4, 8, 9, 12, 14, 18, 21, 24), двух (23 экз.), трех (6 экз.) и четырех элементов (1 экз.) (табл. 2, 3).
Орнамент с двумя элементами встречается по одному и сериями из 2-7 сосудов (рис. 5: 1, 2, 5-7, 10, 11, 15, 16, 20, 22, 25, табл. 3). Орнаментальные мотивы из трех (рис. 5: 13, 17, 19) и четырех элементов (рис. 5: 23) не повторяются (табл. 3).
Орнамент на керамике штыка 2 прост, сложные композиции присутствуют лишь на посуде со шнуровыми отпечатками. Выделяется сосуд, в котором две зоны наклонного короткого шнура разделены ямками и окаймлены горизонтальными линиями, ниже размещены овальные вдавления, а на срезе венчика ногтевые отпечатки (рис. 5: 23). Имеются и композиции, образующие ромбы, окаймленные го-
Рис. 4. Коллекция АКУ-12, городище Гремячий ключ, раскопки Н.Ф. Калинина 1948 г., находки из первого штыка. 1-17 - керамика. Fig. 4. AKU-12 collection, Gremyachiy Klyuch hillfoit, excavations of 1948 by N.F. Kalinin, findings discovered in the first digging horizon. 1-17 - ceramics.
ризонтальными линиями (рис. 5: 10, 15-17).
Три сосуда имеют гребенчато-шнуровой орнамент, но только один можно отнести к ананьинской культуре гребенчато-шнуровой керамики (АКГШК) АКИО (рис. 5: 19) (Черных и др., 2002, рис. 21: 1, 23: 6).
Керамика штыка 4 представлена мелкими фрагментами (4 венчика и 1 стенка) с примесью раковины, которые относятся к ПМК АКИО (табл. 1-3).
Судя по материалам коллекции АКУ-12, развитие керамических традиций населения городища Гремячий ключ шло в сторону упрощения орна-
Рис. 5. Коллекция АКУ-12, городище Гремячий ключ, раскопки Н.Ф. Калинина 1948 г., находки из второго штыка. 1-25 - керамика. Fig. 5. AKU-12 collection, Gremyachiy Klyuch hillfort, excavations of 1948 by N.F. Kalinin, findings discovered in the second digging horizon. 1-25 - ceramics.
Таблица 1
Распределение элементов орнамента по глубинам
ямка вдавление шнур штамп
с выпуклиной без выпуклины кружковое (ВКр) одинарный (ОШ) ногтевые (НО)
глубина. круглая (ЯВ) овальная (ЯВО) треуг (ЯВТ) круглая (Я) овальная (ЯО) треуг. (ЯТ) круглое (ВК) овальное (ВО) двойной (ДШ) тройной (ТШ) зубчатый (ЗШ) гладкий (ГШ) Итого
1 шт. 24 3 0 24 2 1 0 4 0 5 5 3 14 6 4 95
% 25,3 3,15 0 25,3 2,1 1 0 4,2 0 5,3 5,3 3,15 14,7 6,3 4,2 100
2 шт. 38 2 0 10 1 0 1 6 3 1 12 6 13 11 3 107
% 35,5 1,9 0 9,3 0,9 0 0,9 5,7 2,8 0,9 11,2 5,7 12,1 10,3 2,8 100
4 шт. 4 0 0 0 0 0 0 0 0 0 1 0 2 0 0 7
% 57,1 0 0 0 0 0 0 0 0 0 14,3 0 28,6 0 0 100
ментальных мотивов и композиций при сохранении доминанты использования ямочных элементов орнамента (табл. 3). Обращает внимание увеличение с 10,2 до 27,4% ямок без выпуклин в верхнем горизонте городища. Уменьшается использование вдав-лений (9,4 и 4,2%), гладкого штампа (10,3 и 6,3%) и оттисков шнура (17,8 и 13,75%) при увеличении применения одинарного шнура (0,9 и 5,3%) и гребенчатого штампа (12,1 и 14,7%) (табл. 1).
Остеологический материал коллекции АКУ-12 представлен 107 фрагментами.
Среди находок штыка 1 определены кости домашних животных (в том числе собаки - 1 фр.) и лисы (1 фр.).
Наибольшее количество костей (20) принадлежит лошади. В основном, это зубы верхней и нижней челюстей от особей до 3 лет, 5-6 и 7-8 лет (по Grant, 1975), имеются также метаподии, таранная кость и фаланга II. По целой пястной кости - была определена высота особи в холке (121 см), что соответствует мелким толстоногим лошадям (по Витту, 1952, с. 172-173).
Среди костей КРС (12 фр.) определены разрозненные зубы верхней и
нижней челюсти, фрагменты нижних челюстей, подъязычной и плечевой кости, ребра. Дистальная часть скелета представлена фалангами I и II. Возраст животных 2-2,5 и 4-6 лет.
Кости свиней (8 экз.) включают фрагменты черепа и нижней челюсти, зубы, возраст особей от 1 до 1,5-2 лет.
Коллекция костей штыка 2 насчитывает 60 фрагментов, из них 9 являются неопределимыми костными фрагментами.
Лошадь (28 фр.) представлена разрозненными зубами верхней и нижней челюсти (21), фрагментами черепа и нижней челюсти, 2 фалангами I и III, грифельными костями. Нижнечелюстные зубы соответствуют возрасту животных 5-6 и 7-8 лет, молочные зубы свидетельствуют о наличии особи моложе 2 лет.
КРС (10 фр.) диагностирован по разрозненным зубам верхней и нижней челюсти - 6 шт., верхнечелюстной части черепа (2 фр.), нижней челюсти (1 фр.) и одной фаланге II. По зубам установлен возраст половозрелых особей - 2,5-3, 3-4, 4-6 и 6-9 лет.
К свинье отнесены 12 костей: разрозненные верхнечелюстные и нижнечелюстные зубы и нижние челюсти.
Таблица 2
Общая характеристика сочетания элементов орнамента
шнур штамп вдавление
штык 1 одинарный двойной тройной зубчатый гладкий круглое овальное кружков ногтевые Без других элементов
ямка с выпуклиной круглая 3 2 2 2 1 1 2 13
овальная 3
треугольная 0
ямка без выпуклины круглая 2 2 1 8 1 10
овальная 2
треугольная 1
Без других элементов 0 1 0 4 4 0 3 0 2
Итого 5 5 3 14 6 0 4 0 4
штык 2
ямка с выпуклиной круглая 1 6 3 5 6 1 3 2 2 16
овальная 1 1 1
треугольная 0
ямка без выпуклины круглая 5 1 1 1 2 1
овальная 1
треугольная 0
Без других элементов 0 1 1 7 4 0 1 1 0
Итого 1 12 6 13 11 1 6 3 3
штык 4
ямка с выпуклиной 1 2 1
Без других элементов
Итого 0 1 0 2 0 0 0 0 0
Возраст особей не превышал 2 лет (4-6 мес., 1 год, 1 год 10 мес.).
Среди находок штыка 4 выявлено 7 костей, из них две неопределимы и принадлежат крупным млекопитающим. Теленку (до 2 лет) принадлежал фрагмент верхнечелюстного молочного зуба. Жеребенок возрастом до 1 года представлен фрагментом зуба. Молодой свинье до 1 года принадлежат ребро и фаланга II без верхнего эпифиза. Здесь же выявлена левая плечевая кость домашней курицы (Gallus gallus f. domestica)6.
Исследование археозоологической части коллекции АКУ-12 позволяет говорить о преобладании в ней лошади (около 50%), КРС и свинья при-
сутствовали здесь примерно в равных пропорциях.
Ввиду отсутствия датирующих предметов, хронология коллекции определяется по керамическому комплексу, для этого был привлечен и подъемный материал (рис. 3: 5-10).
Нижнюю границу существования памятника - IX - пер. пол. VII в. до н. э. - определяет сосуд «переходного периода» (рис. 3: 8) (Марков, 2007, с. 43, рис. 43; Кузьминых, Чижевский, 2014 с. 102). К этому же времени относится сложношнуровая керамика нижнего горизонта, которая имеет аналогии среди посуды зуево-ключевской стадии ананьинской культуры шнуровой керамики (АКШК) АКИО
Таблица 3
Орнаментальные мотивы с двумя и более элементами
1 штык 2 штык 4 штык
кол-во проценты кол-во проценты кол-во проценты
ЯВ/Я + ЗШ 10 14,9% 4 5,8% 2 50%
ЯВ/Я + ДШ 4 5,9% 7 10,2% 1 25%
ЯВ/Я + ТШ 3 4,5% 2 2,9% 0 0
ЯВ/Я + ОШ 2 3% 1 1,45% 0 0
ЯВ/Я + ГШ 2 3% 4 5,8% 0 0
ЯВ + ВО 1 1,5% 5 7,2% 0 0
ЯВ + НО 1 1,5% 0 0 0 0
ЯВ + ВКр 0 0 2 2,9% 0 0
ЯВ + ОШ + НО 1 1,5% 0 0 0 0
ЯВ + ОШ + ДШ 0 0 1 1,45% 0 0
ЯВ + ОШ + НО 0 0 1 1,45% 0 0
ЯВ + ДШ + ТШ 0 0 1 1,45% 0 0
Я + ДШ + ЗШ 0 0 1 1,45% 0 0
ЯВ + ТШ + ЗШ 0 0 1 1,45% 0 0
ЯВ + ОВ + ЗШ 0 0 1 1,45% 0 0
ЯВ + ТШ + ЗШ 1 1,5% 0 0 0 0
ЯВ + ВО + ДШ + НО 0 0 1 1,45% 0 0
с одним элементом 41 61,2% 37 53,6% 1 25%
без орнамента 1 1,5% 0 0 0 0
Итого 67 100% 69 100% 4 100%
Условные обозначения: ЯВ - ямка с вдавлением; Я - ямка без вдавления; ВК - вдавление круглое; ВО - вдавление овальное; ВКр - вдавление кружковое; ОШ - одинарный шнур; ДТТТ - двойной шнур; ТШ - тройной шнур; ЗШ - зубчатый штамп; ГШ - гладкий штамп; НО - ногтевой отпечаток.
Примечание. Ямка с вдавлением (ЯВ) и ямка без вдавления (Я) рассматриваются, в данном случае как один элемент.
(Ашихмина, 2014, с. 74, рис. 40: 1013, 41: 5, 8, 10, 42: 2, 6-11; 85).
О функционировании городища в У1-У вв. до н. э. свидетельствует редкая в Нижнем Прикамье находка сосуда с воротничком (рис. 3: 10).
К позднему периоду АКИО отнесена керамика из верхнего горизонта городища Гремячий ключ (рис. 4: 1, 2, 8, 14) и сборов на памятнике (рис. 3: 5-7, 9). Имеющиеся аналогии в материалах Гремячанского пос. (Коренюк и др., 2014, с. 302, рис. 1: 4, 5: 5) и керамике АКШК (Ашихмина, 2014,
с. 74, рис. 46-49, 85) позволяют датировать ее ГУ-П вв. до н. э.
Именьковская керамика коллекции датирована У-УГГ вв. - рамками существования культуры (Матвеева, 2003, с. 56).
Изучение костяных артефактов из рассмотренных четырех коллекций, несмотря на их явную неполноту и вероятные утери на непростом пути их попадания в археологический музей ПФУ, выявило сходство косторезных технологий у населения Урало-По-волжья на протяжении нескольких
тысячелетий. Максимальное количество операций (14) при изготовлении изделия зафиксировано на артефактах из Шигирского торфяника. Они образуют блоки в технологической цепочке: раскрой сырья - 3 операции, оформление общей формы предмета -5, проработка функциональных деталей - 2 и финальное оформление поверхности - 4. Все эти технические приемы использовались в обсуждаемых здесь культурах вплоть до раннего средневековья. Однако костяные орудия в коллекциях эпохи мезолита-неолита выглядят более совершенными по форме и тщательности обработки поверхности по сравнению с простыми и даже грубыми аналогичными изделиями раннего железного века и раннего средневековья. Тем не менее, начиная с предметов из коллекции эпохи бронзы и на последующих, нами отмечены следы использования техники двустороннего сверления. По-видимому, эти тенденции связаны с появлением в регионе металлических орудий обработки кости и отражают вытеснение из ряда хозяйственных сфер костяных изделий металлическими.
Набор животного сырья, используемого для изготовления орудий и изделий, во всех коллекциях оказался примерно одинаковым: с превалированием рога и метаподий лося, а также костей лошади. Одиночными, но яркими находками выглядят распределитель ремня эпохи бронзы, выполненный из клыка кабана, и раннес-редневековый наконечник стрелы из кости медведя.
Кроме того, благодаря хорошей сохранности коллекции раскопок городища Гремячий ключ удалось проследить развитие керамических традиций обитателей этого поселения, которое шло в сторону упрощения орнаментальных мотивов и композиций с сохранением доминанты использования ямочных элементов орнамента.
Изучение коллекций Археологического музея Казанского (Приволжского) федерального университета еще далеко от завершения, здесь содержится большой корпус источников, который требует своего исследования, авторский коллектив предполагает продолжить работу по публикации этих материалов.
Примечания и благодарности
1 Трасологическое изучение костяных предметов и идентификация сырья выполнены Е.Е. Антипиной.
2 Видовое определение костей животных выполнено Г.Ш. Асылгараевой.
3 Выражаем благодарность С.Н. Савченко хранителю Шигирской коллекции СОКМ за консультации и помощь в атрибуции изделий из кости.
4 Выражаем благодарность В.А. Борзунову, старшему научному сотруднику Проблемной научно-исследовательской лаборатории Уральского гуманитарного института за консультации.
5 Из личной переписки с В.А. Борзуновым.
6 Видовое определение выполнено И.В. Аськеевым, с.н.с. Института проблем экологии и недропользования АН РТ.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алексеева Е.М. Античные бусы Северного Причерноморья / САИ. Вып. Г1-12. М.: Наука, 1978. 120 с.
2. Ашихмина Л.И. Генезис ананьинской культуры в Среднем Прикамье (по материалам керамики и жилищ) / Археология Евразийских степей. Вып. 19. Казань: ИА АН РТ; Отечество, 2014. 300 с.
3. Виноградов Н.Б. Южный Урал и Зауралье в древности и средневековье. Челябинск: Абрис, 2015. 240 с.
4. Витт В.О. Лошади Пазырыкских курганов // СА. Т. XVI / Отв. ред. М.И. Артамонов. М.-Л.: АН СССР, 1952. С. 163-205.
5. Генинг В. Ф. Этническая история Западного Приуралья на рубеже нашей эры (пьяноборская эпоха III в. до н. э. - II в. н. э.). М.: Наука, 1988. 240 с.
6. Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1985. 280 с.
7. Зайцев А.М. К археологии Урала // ИОАИЭ. Т. VI. Вып. 1. Казань, 1886. С. 50-58.
8. Иванов А.П. Материалы к антропологии Пермского Края // Труды Общества естествоиспытателей при Казанском университете. Т. 10. Вып. 1. Казань, 1881.С. 1-52.
9. Казаков Е.П. О некоторых итогах работы Раннеболгарской экспедиции в 2001 году // Археологические открытия в Татарстане: 2001 год / Отв. ред. Ф.Ш. Хузин. Казань: Школа, 2002. С. 83-87.
10. Казаков Е.П. XVI Измерский могильник маклашеевской культуры // Археология евразийских степей. 2017. № 3. С. 80-88.
11. Калинин Н.Ф., Халиков А.Х. Итоги археологических работ за 1945-1952 гг. // Труды Казанского филиала Академии наук СССР. Серия исторических наук. Казань: Таткнигоиздат, 1954. 126 с.
12. Коренюк С.Н., Мельничук А.Ф., Перескоков М.Л. Динамика эволюции керамических комплексов среднего и позднего этапов ананьинской культуры в Осинском Прикамье (на примере Гремячанского поселения-святилища) // Ананьинский мир: истоки, развитие, связи, исторические судьбы / Археология евразийских степей / Отв. ред. С.В. Кузьминых, А.А. Чижевский. Вып. 20. Казань: Отечество, 2014. С. 211-224.
13. Косарев М.Ф. Неолит Восточного Зауралья и Западной Сибири // Неолит Северной Евразии / Отв. ред. С.В. Ошибкина. М.: Наука, 1996, С. 253-269.
14. Кузьминых С. В., Чижевский А. А. Хронология раннего периода ананьинской культурно-исторической области // Поволжская археология. 2014. № 3. С. 101-137.
15. Кузьминых С.В., Чижевский А.А. Введение в археологию ананьинской культурно-исторической области: Северо-Восток Европы в финале бронзового и раннем железном веке // Археология Евразийских степей. 2017. № 3. С. 22-36.
16. Марков В.Н. Нижнее Прикамье в ананьинскую эпоху (Об этнокультурных компонентах ананьинской общности) / Археология евразийских степей. Вып. 4. Казань: ИИ АН РТ, 2007. 136 с.
17. Матвеева Г.И. Среднее Поволжье в IV-VII вв.: именьковская культура. Самара: СГУ 2003. 160 с.
18. Наумов А.М. Жилищные постройки Иртяшских городищ раннего железного века // Этнические взаимодействия на Южном Урале / Отв. ред. А.Д. Таиров. Челябинск: ЧГКМ, 2015. с. 227-235.
19. Перескоков М.Л. Пермское Приуралье в финале раннего железного века. Пермь: ПГУ 2018. 320 с.
20. Поляков Ю.А. Итоги изучения памятников гляденовской культуры в Верхнем и Среднем Прикамье // УЗ ПГУ № 148 / Отв. ред. В.А. Оборин. Пермь: ПГУ, 1967. С. 197-215.
21. Румянцева О.С. Бусы массовых типов // Восточная Европа в середине I тысячелетия н.э. Раннеславянский мир. Вып. 9 / Под ред. И.О. Гавритухина, Н.В. Лопатина, А.М. Обломского. М.: ИА РАН, 2007. С. 213-245.
22. Савченко С.Н., Жилин М.Г. Шигирские находки в собрании музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера) // Camera praehistorica. 2018. № 1. С. 95-105.
23. Савченко С.Н., Лилли М., Жилин М.Г. Новые AMS-даты предметов вооружения из кости и рога Шигирской коллекции Свердловского областного краеведческого музея // Шестые Берсовские чтения / Отв. ред. В.Д. Викторова Екатеринбург: Квадрат, 2011. С. 49-55.
24. Савченко С.Н., Ромен О. Шигирская коллекция барона де Бая в Музее Человека // Шестые Берсовские чтения / Отв. ред. В.Д. Викторова. Екатеринбург: Квадрат, 2011. С. 250-259.
25. Сериков Ю.Б., Старков В.Ф. Мезолит Среднего Зауралья и Западной Сибири // Мезолит СССР / Археология СССР / Отв. ред. Л.В. Кольцов. М.: Наука, 1989. С. 136-143.
26. Теплоухов А.Е. Описание чудских вещей пожертвованных в Музей Древностей и Этнографии Казанского общества археологии, истории и этнографии // ИОАИЭ. Т. II. Казань, 1879. С. 76-79.
27. Черных Е.М., Ванчиков В.В., Шаталов В.А. Аргыжское городище на реке Вятке. М.: Ин-т компьютер. исследований, 2002. 188 с.
28. Чижевский А.А., Антипина Е.Е., Асылгараева Г.Ш., Нуретдинова А.Р. Коллекции раннего железного века из собрания археологического музея Казанского (Приволжского) федерального университета // Поволжская археология. 2018. № 3. С. 68-87.
29. Grant A. The use of tooth wear as a guide to the age of domestic animals // Excavations at Portchester Castle. Cunliffe B. (ed.) Society of Antiquaries. Vol. 2. London, 1975, pp. 245-279.
Информация об авторах:
Чижевский Андрей Алексеевич, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник. Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); с[email protected]
Антипина Екатерина Евстафьевна, кандидат биологических наук, старший научный сотрудник. Институт археологии РАН (г. Москва, Россия); [email protected]
Асылгараева Гульшат Шарипзяновна, кандидат ветеринарных наук, старший научный сотрудник. Институт археологии им. А.Х. Халикова АН РТ (г. Казань, Россия); [email protected]
Нуретдинова Алсу Ренатовна, главный хранитель фондов музейных предметов Археологического музея. Казанский федеральный университет (г. Казань, Россия); [email protected]
COLLECTIONS OF THE ARCHAEOLOGICAL MUSEUM OF KAZAN (VOLGA REGION) FEDERAL UNIVERSITY. PART 2.
A.A. Chizhevsky, E.E. Antipina, G.Sh. Asylgaraeva, A.R. Nuretdinova
The paper continues the publication of collections from the Archaeological Museum of Kazan Federal University studied by the authors with the aid of archaeological and natural scientific techniques since 2018. It covers the collections of the Mesolithic, Bronze, Early Iron and Early Middle Ages. Three collections from Kazan governorate, Gari bone bed and Shigir peat bog were obtained in the 19th century by the Societies of Archaeology, History and Ethnography, and Naturalists affiliated with Kazan University. The fourth collection obtained at the excavation of Gremyachiy Klyuch hillfort in 1948 is associated with the History Department of Kazan University. The study of the collections has allowed to obtain information of considerable interest for the understanding of the development of material culture of the Ural-Volga region in a broad retrospective.
Keywords: archaeology, Ural-Volga region, Mesolithic, Bronze Age, Early Iron Age, Early Middle Ages, Ananyino Cultural and Historical Areal, archaeozoology, traseology.
REFERENCES
1. Alekseeva, E. M. 1978. Antichnye busy Severnogo Prichernomor'ia (Ancient Beads of Northern Pontic Region). Series: Svod Arkheologicheskikh Istochnikov (Corpus of Archaeological Sources) GI-12. Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
2. Ashikhmina, L. I. 2014. Genezis anan'inskoi kul'tury v Srednem Prikam'e (po materialam keramiki i zhilishch) (Genesis of the Ananyino Culture in the Middle Kama Area (According to the Ceramics and Dwellings)). Series: Arkheologiia evraziiskikh stepei (Archaeology of the Eurasian Steppes) 19. Kazan: Institute of Archaeology named after A. Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences; "Otechestvo" Publ. (in Russian).
3. Vinogradov, N. B. 2015. Yuzhnyi Ural i Zaural'e v drevnosti i srednevekov'e (The Southern Urals and Trans-Urals in the Antiquity and Middle Ages). Cheliabinsk: "Abris" Publ. (in Russian).
4. Vitt, V. O. 1952. In Artamonov, M. I. (ed.). Sovetskaia Arkheologiia (Soviet Archaeology) XVI. Moscow-Leningrad: Academy of Sciences of the USSR, 163-205 (in Russian).
5. Gening, V. F. 1988. Etnicheskaia istoriia Zapadnogo Priural'ia na rubezhe nashei ery (p'ianoborskaia epokha III v. do n. e. - II v. n. e.) (Ethnic History of the Western Cis-Urals at the Turn of the Millennium (the Pyany Bor Period of the 3rd c. B.C. - 2nd c. A.D.)). Moscow: "Nauka" Publ. (in Russian).
6. Goldina, R. D. 1985. Lomovatovskaia kul'tura v Verkhnem Prikam'e (The Lomovatovo Culture in the Upper Kama Area). Irkutsk: Irkutsk State University (in Russian).
7. Zaitsev, A. M. 1886. In Izvestiia obshchestva arkheologii, istorii i etnografii pri Kazanskom imperatorskom universitete (Reports of the Society of Archaeology, History and Ethnography Affiliated with Kazan Imperial University) VI (2). Kazan, 50-58 (in Russian).
8. Ivanov, A. P. 1881. In Trudy Obshchestva estestvoispytatelei pri Kazanskom Universitete (Proceedings of the Society of Naturalists Affiliated with Kazan Imperial University) X (1). Kazan, 1-52 (in Russian).
9. Kazakov, E. P. 2002. In Khuzin, F. Sh. (ed.). Arkheologicheskie otkrytiia v Tatarstane: 2001 god (ArchaeologicalDiscoveries in Tatarstan: 2001). Kazan: "Shkola" Publ., 83-87 (in Russian).
10. Kazakov, E. P. 2017. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3. 80-88 (in Russian).
11. Kalinin, N. F., Khalikov, A. Kh. 1954. Trudy Kazanskogofiliala Akademii nauk SSSR. Seriia istoricheskikh nauk (Proceedings of the Kazan Branch of the USSR Academy of Sciences. Historical Sciences Series). Kazan: "Tatknigoizdat" Publ. (in Russian).
12. Koreniuk, S. N., Mel'nichuk, A. F., Pereskokov, M. L. 2014. In Kuzminykh, S. V., Chizhevs-kii, A. A. (eds.). Anan'inskii mir: istoki, razvitie, sviazi, istoricheskie sud'by (The World of Ananyino: Origins, Evolution, Relations, Historical Fate). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 20. Kazan: "Otechestvo" Publ., 211-224 (in Russian).
13. Kosarev, M. F. 1996. In Oshibkina, S. V. (ed.). Neolit Severnoi Evrazii The (The Neolithic of Northern Eurasia). Moscow: "Nauka" Publ., 253-269 (in Russian).
14. Kuzminykh, S. V., Chizhevsky, A. A. 2014. In Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) (3), 101-137 (in Russian).
15. Kuzminykh, S. V., Chizhevsky, A. A. 2017. In Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 3. 22-36 (in Russian).
16. Markov, V. N. 2007. Nizhnee Prikame v ananinskuiu epokhu (The Lower Kama in the Ananyino Epoch). Series: Arkheologiia Evraziiskikh stepei (Archaeology of Eurasian Steppes) 4. Kazan: Institute for History named after Sh. Mardzhani, Tatarstan Academy of Sciences (in Russian).
17. Matveeva, G. I. 2003. Srednee Povolzh'e v IV-VII vv.: imen'kovskaia kul'tura (Middle Volga Region in the 4th - 7th cc.: Imenkovo Culture). Samara: Samara State University (in Russian)..
18. Naumov A.M. 2015. In Tairov, A. D. (ed.). Etnicheskie vzaimodeistviia na Iuzhnom Urale (Ethnic Interactions in the Southern Urals). Cheliabinsk: Chelyabinsk State Museum of Local History, 227-235 (in Russian).
19. Pereskokov, M. L. 2018. Permskoe Priural'e v finale rannego zheleznogo veka (Perm Cis-Urals Region in Final Stage of the Early Iron Age. Perm: Perm State University (in Russian).
20. Polyakov, Yu. A. 1967. In Oborin, V. A. (ed.). Uchenye zapiski Permskogo gosudarstvennogo universiteta. (Scientific Bulletin of the Perm State University) 148. Perm: Perm State University, 197215 (in Russian).
21. Rumiantseva, O. S. 2007. In Gavritukhin, I. O., Lopatin, N. V., Oblomsky, A. M. (eds.). Vostochnaia Evropa v seredine I tysiacheletiia n. e. (Eastern Europe in the Middle of the Ist Millennium AD). Series: Early Slavic World. Archaeology of Slavs and Their Neighbors 9. Moscow: Institute of Archaeology, Russian Academy of Sciences, 213-245 (in Russian)..
22. Savchenko, S. N., Zhilin, M. G. 2018. In Camera praehistorica 1. 95-105 (in Russian).
23. Savchenko, S. N., Lilli, M., Zhilin, M. G. 2011. In Viktorova, V. D. (ed.). Shestye Bersovskie chteniia (The 6th Bers'Readings). Ekaterinburg: "Kvadrat" Publ., 2011. 49-55 (in Russian).
24. Savchenko, S. N., Romen, O. 2011. In Viktorova, V. D. (ed.). Shestye Bersovskie chteniia (The 6thBers'Readings). Ekaterinburg: "Kvadrat" Publ., 2011. 250-259 (in Russian).
25. Serikov, Yu. B., Starkov, V. F. 1989. In Kol'tsov, L. V. (ed.). MezolitSSSR (Mesolithic of the USSR). Series: Archaeology of the USSR. Moscow: "Nauka" Publ., 136-143 (in Russian).
26. Teploukhov, A. E. 1879. In Izvestiia obshchestva arkheologii, istorii i etnografii pri Kazanskom imperatorskom universitete (Reports of the Society of Archaeology, History and Ethnography Affiliated with Kazan Imperial University) 2. Kazan, 76-79 (in Russian).
27. Chernykh, E. M., Vanchikov, V. V., Shatalov, V. A. 2002. Argyzhskoe gorodishche na reke Viatke (Argyzh Hillfort on the Vyatka River). Moscow: Institute of Computer Research (in Russian).
28. Chizhevsky, A. A., Antipina, E. E., Asylgaraeva, G. Sh., Nuretdinova, A. R. 2018. Povolzhskaya arkheologiya (Volga River Region Archaeology) (3), 68-87 (in Russian).
29. Grant, A. 1975. In Cunliffe, B. (ed.). Excavations at Portchester Castle. Society of Antiquaries. 2. London. 245-279.
About the Authors:
Chizhevsky Anrdei A. Candidate of Historical Sciences. Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Ta-tarstan, Russian Federation; с[email protected]
Antipina Ekaterina E. Candidate of Biological Sciences, Institute of Archaeology of the Russian Academy of Sciences. Dmitriya Ulyanova St., 19, Moscow, 117036, Russian Federation; [email protected]
Asylgaraeva Gulshat Sh. Candidate of Veterinary Sciences. Institute of Archaeology named after A.Kh. Khalikov, Tatarstan Academy of Sciences. Butlerov St., 30, Kazan, 420012, Republic of Tatarstan, Russian Federation; [email protected]
Nuretdinova Alsu R. Kazan (Volga Region) Federal University. Kremlyovskaya St., 18, Kazan, 420000, the Republic of Tatarstan, Russian Federation; [email protected]
Статья поступила в номер 17.01.2019 г.
