CC BY
27
УДК 94(571.17):631.115.6
КОЛЛЕКТИВНЫЕ ХОЗЯЙСТВА КУЗНЕЦКОГО ОКРУГА НАКАНУНЕ МАССОВОГО КОЛХОЗНОГО ДВИЖЕНИЯ
М. В. Казьмина
KUZNETSK DISTRICT ON THE EVE OF MASS COLLECTIVE-FARM MOVEMENT
M. V. Kazmina
В статье дана характеристика коллективных хозяйств, существовавших в Кузнецком округе в 1927 -1929 гг. Показано отношение крестьян к производственным кооперативам. Выявлено их значение в преддверии массовой коллективизации.
The paper presents the characteristics of the collective farms that existed in the Kuznetsk district in 1927-1929. It shows the peasant’s attitude to industrial cooperatives. Their importance in anticipation of mass collectivization is revealed.
Ключевые слова: коллективизация, производственное кооперирование, Кузнецкий округ.
Keywords: collectivization, industrial cooperatives, Kuznetsk district.
В современных условиях как зарубежные, так и отечественные ученые уделяют большое внимание проблемам локальной истории [1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8,]. Автор статьи соглашается с теми из них (С. А. Гамаюнов, С. И. Маловичко и др.), которые под концептом «локальная история» понимают прежде всего историю «микросообщества», совокупности людей, осуществляющих определённую историческую деятельность [4]. Особый интерес вызывают изменения, происходящие в локальных сообществах в период исторических разломов. К таковым относится история коллективизации сельского хозяйства.
В 1927 г. XV съезд ВКП (б) провозгласил курс на создание колхозов. Эта установка была воспринята партийными органами на местах как руководство к действию, в том числе и в одном из Сибирских округов - Кузнецком, где в 1927 - 1928 гг. создается окружной отдел колхозов представительства Сибсельскосоюза [9, л. 4, 36]. В нем работало 16 человек (агрономы-коллективисты, инструкторы-коллективисты, практиканты-зоотехники). Однако их уровень квалификации в области сельского хозяйства был низок. Из семи инструкторов-коллективистов четверо (57 %) не имели специального образования и практического опыта. При этом они должны были выполнять план по организации колхозов, проводить агрокультурные мероприятия, руководить проведением посевной кампании, работать в сфере кредитования колхозов [9, л. 39]. Определенную пользу приносили работавшие в городе Щегловске одномесячные курсы по подготовке руководителей колхозов, но радикально повлиять на ситуацию в кадровом вопросе они не могли. Партийные и советские органы проводили культурнопросветительскую работу на селе, нацеленную на разъяснение преимуществ колхозов в сравнении с единоличными хозяйствами.
В июне - июле 1927 г. в регионе проводилось выборочное обследование, которое охватило 5149 хозяйств из 67086 (т. е. каждое 13-е хозяйство, или около 8 %). Было установлено, что удельный вес беспосевных хозяйств составил 10,64 %. С посе-
вом до 1 десятины - 12,4 %. От 2 до 3 десятин -14,74 %. Основную группу составляли хозяйства с посевом от 3 до 6 десятин - 33,43 %. Удельный вес хозяйств с посевом от 6 до 9 десятин был равен 10,44 %. Только 3,75 % хозяйств относились к категории с посевом выше 9 десятин. За период НЭПа доля последних сократилась в 5,8 раза (в 1920 г. их было 21,66 %) . Из приведенных данных видно, что основной группой крестьянских хозяйств были те, что имели посев от 3 до 6 десятин, за тот же период их удельный вес вырос на 3,38 % [10, л. 11, 12].
Таблица 1
Критерии оценки бедняцко-середняцких хозяйств в Кузнецком округе
Критерии оценки Бедняцкое хоз-во Середняцкое хоз-во
Число едоков (человек) 5 - 6 нет данных
Дом (шт.), 1 1
стоимость дома (руб.) 200 500
Амбар (шт.), 1 1
стоимость амбара (руб.) 50 100
Лошадей, 2 3
стоимость (руб.) 200 400
Коров, 2 3
стоимость (руб.) 100 150
Овец, 10 15
стоимость (руб.) 50 75
Свиней, 2 3
стоимость (руб.) 30 60
Плуг, 1 1
стоимость (руб.) 30 30
Прочее имущество (руб.) 15 335
Общая стоимость хозяйства (руб.) 700 2000
В 1928 г. господствующей формой землепользования в Кузнецком округе была общинно-чересполосная. Она составляла 74,05 % по общим трудовым землям [11, л. 16]. Этот факт имеет большое значение для понимания роли и значения общины в жизни крестьян округа.
Накануне коллективизации партийные органы предлагали критерии для определения категории хозяйства (беднейшее, середняцкое, кулацкое) в сибирских условиях [11, л. 16].
Из данных таблицы следует, что при совпадении количественных показателей (1 дом, 1 амбар) в бедняцких и середняцких хозяйствах значительно отличалась их стоимость - в 2 - 2,5 раза. Обращает на себя внимание и тот факт, что хозяйства разнились количеством скота и его средней ценой. Логично
предположить, что имело место отличие в его качественных характеристиках. По такому критерию как «прочее имущество» в денежном выражении середняцкое хозяйство превосходило бедняцкое в
22,3 раза. В целом стоимость имущества середняцкого хозяйства была почти в 3 раза выше, чем бедняцкого. Столь подробное описание бедняцко-середняцких хозяйств позволяет понять, почему их владельцы, не говоря уже о более зажиточных категориях, не торопились расставаться со своей собственностью в период массового колхозного движения.
В преддверии форсированной коллективизации в Кузнецком округе уже имелись коллективные хозяйства [10, л. 13].
Таблица 2
Производственное кооперирование в Кузнецком округе
Виды с/х объединений 1927 г. 1928 г. План 1929 г.
число число число число число число
колхозов хозяйств колхозов хозяйств колхозов хозяйств
С/х коммуны 9 105 25 295 32 704
С/х артели 13 151 33 284 58 1160
Товарищества СОЗ 5 59 49 461 88 1320
Итого по сложн. объединениям 27 315 107 980 178 3184
Простейшие с/х объединения 258 2381 378 5972 430 8170
Всего 285 3696 485 7012 608 11354
Данные таблицы 2 свидетельствуют, что в 1927 г. на первом месте по абсолютным показателям и удельному весу среди коллективных хозяйств стояли сельхозартели - 13 (48 %). На втором месте -коммуны - 9 (33 %), на третьем - товарищества -5 (19 %). В 1927 г. в период обследования в регионе было выявлено 67086 крестьянских хозяйств. Опираясь на это утверждение, можно подсчитать, что в
1927 г. только 0,5 %, а в 1928 г. 1,5 % крестьянских хозяйств вошли в колхозы. В 1929 г. этот показатель планировалось довести до 4,7 %. В 1927 - 1928 гг. производственные объединения не были крупными. Если взять средний показатель, характеризующий число хозяйств, входивший в один коллектив, то он не превышал 12 хозяйств. В планах партийных органов на 1929 г. предполагалось не только увеличить количество колхозов, но и сделать их более крупными объединениями (в среднем по 20 -22 крестьянских двора). Таким образом, крестьянство очень сдержанно реагировало на призыв вступать в колхозы, продолжая следовать сложившимся традициям.
К 1928 г. общее число колхозов, в сравнении с
1927 г., выросло в 4 раза. Форсированно создавались товарищества. Их число увеличилось в 9,8 раза и составило 49, что привело к лидированию этой формы объединения (46 %). Сельхозартели переместились на второе место. Рост составил 2,5 раза при удельном весе в 31 %. Коммуны заняли третье место. Их численность выросла в 2,8 раза, а удельный вес составил 23 %. Накануне массового колхозного движения крестьяне Кузнецкого округа отдавали предпочтение товариществам, где в сравнении с другими формами коллективных объединений обобществление было значительно меньше [11, л. 53]. При этом всем окружкомам известна была директива бюро Крайкома от 10 марта 1929 г., что приоритетной формой коллективных хозяйств, по мнению центра, считалась артель. Документ также предостерегал от форсирования в создании коммун. Последний тезис объясняют данные таблицы [11, л. 31].
Таблица 3
Обобществление в коммунах и товариществах
Обобществлено В индивидуальном пользовании
Виды колхозов жи- лые стро ения зерно- храни- лища скот- ные дворы мертвый инвен- тарь живой инвен- тарь ло- ша- дей продоволь- ственный скот С/х инвен- тарь Хоз. постройки
Коммуны 221,4 6,3 46,0 229,0 252,3 - - - -
Товари- щества 20,1 4,3 2,1 73,3 1,4 109,7 74,9 41,6 170,1
Из приведенных материалов видно, насколько высок был уровень обобществления в коммунах. В индивидуальном пользовании не было лошадей, продовольственного скота, сельскохозяйственного инвентаря и хозяйственных построек. В товариществах, наоборот, все это оставалось в распоряжении владельцев крестьянских дворов. Радикально отли-
чался и уровень обобществления (в пользу коммун) жилых строений, скотных дворов, зернохранилищ, живого и мертвого инвентаря.
О социальном составе колхозов говорят нижеследующие данные [11, л. 16].
Таблица 4
Социальный состав колхозов (начало 1929 г.)
Соц. группа С/х коммуны С/х артели Товарищества СОЗ В среднем Простейшие объединения
Батраки 9,3 4,9 3,2 3,8 5,2
Бедняки 72,0 79,1 83,3 76,9 68,9
Середняки 17,6 16 12,7 15,4 23,6
Зажиточные 1,1 - 0,8 0,95 2,3
100 100 100 100 100
На начало 1929 г. в составе как простейших объединений, так и производственных кооперативов преобладали бедняки (соответственно 68,9 % и 76,9 %). Вместе с батраками их доля возрастала до 74,1 % и 80,7 %. Удельный вес бедняков выше всего был в товариществах (83,3 %), затем в артелях (79,1 %) и коммунах (72,0 %). Таким образом, преобладая во всех формах коллективных объединений, бедняки отдавали предпочтение хозяйствам с наименьшей степенью обобществления.
Почти на четверть простейшие объединения состояли из середняков. Однако в колхозах их удельный вес был значительно ниже - 15,4 %. Среди форм производственного кооперирования они отдавали предпочтение (по убыванию) - коммунам, артелям и ТОЗам.
Зажиточная часть деревни была крайне слабо представлена как в простейших кооперативах (2,3 %), так и в производственных формах -(0,95 %). Но, как и середняки, зажиточные активнее входили в коммуны (1,1 %), т. е. объединения с наиболее высокой степенью обобществления, затем в товарищества (0,8 %). Как следует из данных таблицы, в сельскохозяйственных артелях они не были представлены. Это на первый взгляд парадоксальное обстоятельство имеет свое объяснение, о чем будет сказано ниже.
Во всех коллективных хозяйствах региона большое значение придавалось партийной прослойке. Представление об этом дает материал таблицы 5 [9, л. 2. Подсчеты в % автора статьи].
Таблица 5
Колхозы Кузнецкого округа по состоянию на 1 мая 1928 г.
Коммуна Всего населения (от 1 г. до 16 / от 16 и старше) Членов ВКП (б) Комсомольцев
всего % от взрослого населения всего % от взрослого населения
Марсель 127 (56/71) 10 14 23 32
Боевая 105 (50/55) 10 18 15 27
Труд 260 (133/127) 16 13 18 14
Красная поляна 103 (48/55) 11 20 9 16
Искра 137 (61/76) 18 24 9 12
Свобода 84 (34/50) 8 16 10 20
Самый высокий удельный вес членов партии был в коммунах «Искра» (24 %) и «Красная поляна» (20 %). Самый низкий в объединениях «Труд» (13 %) и «Марсель» (14 %). Но в коммуне «Марсель» была самая большая прослойка комсомольцев (32 %). Следует отметить, что в сумме удельный вес членов ВКП (б) вместе с комсомольцами был достаточно высок и колебался от 27 % до 46 % .
Государство стремилось не только пропагандистки, но и экономически поддержать нарождавшиеся в Кузнецком округе колхозы. Их земли за период
с 1926 - 1927 гг. по 1928 - 1929 гг. выросли в 39 раз, о чем свидетельствуют данные таблицы [10, л. 1].
Таблица 6
Рост коллективного сектора по площади
Годы Выдел земли колхозам (га)
1926 - 1927 1037
1927 - 1928 13481
1928 - 1929 40900
Таблица 7
Обеспеченность на едока посевом и нагрузка на одного работника в га (апрель 1929 г.) [11, л. 17]
В 1928 г. посев на едока В 1929 г. посев на едока Нагрузка на одного работника
У населения 0,66 0,70 0,4
В с/х коммунах 1,25 1,45 2,9
В с/х. артелях 0,81 0,91 1,82
В товариществах СОЗ 0,81 1,12 2,24
Из приведенных данных вытекает, что во всех типах хозяйств за 1928 - 1929 гг. вырос посев в расчете на едока. У населения меньше всего - на 6,1 %. Что касается производственных форм кооперирования, то этот показатель был выше всего в товариществах - (рост на 38,3 %). На втором месте шли коммуны (рост на 16,0 %). На третьем - артели (рост на
12,3 %). Как в 1928, так и в 1929 гг. первенство по величине посева на едока принадлежало коммунам. В 1929 г. в этих хозяйствах обеспеченность посевом на едока была больше чем в ТОЗах в 1,3 раза, чем в артелях в 1,6 раза. В коммунах также была и самая
высокая нагрузка на одного работника - 2,9 га. Этот показатель был выше, чем у населения в 7,3 раза, чем в ТОЗах в 1,3 раза, чем в сельхозартелях в
1,6 раза.
Как свидетельствуют архивные документы, в конце 1929 г. по такому показателю, как посев на едока, лидировали по-прежнему коммуны, на втором месте, с небольшим отрывом, шли артели, на третьем - товарищества [12, л. 75].
Составить представление об обеспеченности скотом на одно крестьянское хозяйство в 1929 г. позволяют данные таблицы [12, л. 77].
Таблица 8
Обеспеченность скотом на одно хозяйство
Лошади Крупный рогатый скот Коровы Овцы Свиньи
Индивидуальное хозяйство 1,90 1,90 1,09 3,10 0,24
Колхозы 1,62 1,65 0,35 2,44 0,11
По обеспеченности всеми видами скота преимущество было за индивидуальными крестьянскими хозяйствами. Однако статистика свидетельствует о резком снижении некоторых видов скота в хозяйствах, в том числе коров, овец и свиней. Так, в преддверии коллективизации в бедняцких хозяйствах, как правило, имелось по 2 лошади и коровы,
10 овец, 2 свиньи. У середняков по 3 лошади и коровы, 15 овец, 3 свиньи. За короткий период времени эти показатели резко сократились. Так крестьянство ответило на политику центра.
Государство уделяло значительное внимание техническому оснащению колхозов, что, по мнению власти, должно было послужить дополнительным аргументом в пользу вхождения крестьян в коллективные хозяйства [9, л. 30].
Таблица 9
Динамика механизации в сложных колхозах Кузнецкого округа
Наименование 1926 г. 1927 г. 1928 г.
Тракторы 7 6 19
Триеры 6 10 48
Сеялки 13 25 102
Из таблицы следует, что количество тракторов с 1926 г. по 1928 г. выросло в 2,7, а триеров и сеялок в 8 раз, хотя следует подчеркнуть, что столь высокие цифры роста объясняются и низкими стартовыми показателями.
Большое значение имело кредитование коллективных хозяйств. С середины 1920-х гг. государство достаточно активно выделяло кредиты коммунам [9, л. 12]. Так, в Кузнецком округе по линии сельхозбанка и Сельхозсоюза с 1.10.1927 г. по 1.10.1928 г. крестьянские хозяйства получили кредитов на сумму 325934 руб. Из них 35000 руб. были выделены целенаправленно для колхозов и совхозов, т. е.
11 %.
В 1928 г. партийные органы Кузнецкого округа исследовали организацию труда в 20 коммунах. Только в 4 из них была введена месячная оплата труда, остальные существовали, руководствуясь принципом - «по способности, по потребности».
Накануне коллективизации была проведена кампания по борьбе с «засорением» в простейших объединениях, а также коммунах и артелях чуждыми элементами. [11, л. 28, 31, 42, 43; 13, л. 3, 4, 5]. Показателен в этом отношении пример коммуны «Красный Клин». 13 марта 1929 г. бюро Усть-Сосновского РК ВКП (б) рассмотрело вопрос «Об идейном и хозяйственном состоянии коммуны «Красный Клин», которая была создана 5 мая
1928 г. из крестьян деревни Озерки. В коммуну входило 22 хозяйства (6 бедняцких, 14 середняцких,
2 зажиточных) со 107 едоками. В 1926 - 1927 гг. эти крестьяне приобрели определенный опыт совместной работы в семенном и машинном товариществах. В коммуне был 1 член партии, 6 кандидатов в члены ВКП (б) и 5 комсомольцев. В 1928 г. это коллективное хозяйство объединяется с коммуной «Имени Сталина» той же деревни в количестве 9 хозяйств
(4 бедняцких, 4 середняцких и 1 зажиточное) с 48 едоками. Особенность данного коллектива была в том, что на 50 % он состоял из родственников. 7 человек были коммунистами и комсомольцами.
Партийные органы не устраивал тот факт, что объединившиеся коммуны, оказавшись по составу середняцко-зажиточными, приостановили прием из батрацко-бедняцкой части населения. После разъяснительной работы к марту 1929 г. количество хозяйств в коммуне увеличилось с 31 до 73, что привело к изменению социального состава. Наряду с
3 зажиточными и 28 середняцкими хозяйствами, в коллектив были приняты 1 рабочий, 10 батраков и 31 бедняк.
Совет коммуны состоял из 7 человек (2 члена партии, 2 кандидата в члены ВКП (б), 3 беспартийных). В ревизионную комиссию входило 3 человека (все кандидаты в члены ВКП (б).
До вмешательства партийных инстанций председателем коммуны был кандидат в члены ВКП (б), зажиточный крестьянин. Его семья состояла из 8 человек. Председатель коммуны внес больше всего имущества в общий фонд - на 2004 руб. Заместителем председателя совета коммуны был зажиточный (сын кулака-лишенца), беспартийный крестьянин. Он имел семью из 4 человек и внес имущества на сумму 884 руб. 50 коп. Брат заместителя председателя входил в совет коммуны и работал счетоводом. У него было середняцкое хозяйство, семья состояла из 6 человек. Сумма внесенного имущества составляла 673 руб. 50 коп. Еще один член совета коммуны, бывший секретарь партийной ячейки (коммунист с 1920 г.), середняк, имел семью из 6 человек и внес имущества на 1010 руб. 50 коп. В совет коммуны входил и бедняк, кандидат в члены ВКП (б). Его семья (7 человек) внесла имущества на 320 руб. 25 коп.
Столь подробное описание позволяет увидеть ряд существенных моментов:
— руководство коммуны состояло в своем большинстве из представителей зажиточносередняцких хозяйств, часть из них была связана родственными узами;
— удельный вес партийной прослойки в совете коммуны был высоким;
— сумма имущества, вносимого в коммуну, зависела от типа хозяйства, количества едоков в нем и того поста, который занимал человек в совете коммуны. Не случайно председательский взнос был самым большим.
Все вышеперечисленные представители совета коммуны были сняты со своих должностей, а члены и кандидаты в члены ВКП (б) исключены из партии или не приняты в нее. Райком партии обвинил руководство коммуны в проведении неправильной политики при обобществлении имущества тех, кто вступал в коллективное хозяйство. Для личного пользования оставлялся живой и мертвый инвентарь, прочее имущество и скот (надворные постройки, лошади, свиньи, овцы, коровы). Застрельщиком этого дела был, по мнению бюро райкома, совет
коммуны. Руководители оставили больше всех имущества в личном пользовании и их примеру следовали другие. До сентября 1929 г., по утверждению райкома, каждый владелец доил своих коров, сдавал излишки молока на маслозавод и полученную выручку записывал на свой счет, в то время как бедным не хватало молока [13, л. 6].
Однако, несмотря на столь жесткие классовые и идеологические приоритеты, которыми руководствовалось бюро райкома, оно признало существенные производственные достижения коллектива. Хозяйство было верно ориентировано на развитие полеводства и животноводства. Молочный и рабочий скот содержался в хороших условиях. К заслугам руководства относилось: рациональное использование рабочей силы, проведение планового ремонта сельхозмашин, сохранность семенного материала, а также увеличение посевной площади на 300 %. Таким образом, по производственной части не было сделано ни одного замечания.
Несмотря на это, бюро райкома вместо «чуждых» инициировало избрание в совет коммуны «классово-выдержанных» представителей. Оно предложило ввести должность освобожденного от физических работ платного (за счет коммуны) секретаря ячейки. Такого рода практика уже существовала в коммунах округа [13, л. 7, 8].
Подробное описание ситуации, сложившейся в коллективе «Красный Клин», позволяет сделать ряд выводов. Зажиточно-середняцкая часть, возглавляя это объединение, обеспечила хорошие результаты по производственным показателям. Среди руководства колхоза был достаточно высок удельный вес членов и кандидатов в члены ВКП (б). Хотя, судя по действиям руководителей колхоза, принадлежность к партии скорее рассматривалась этими людьми в качестве определенного преимущества в сложившейся ситуации. В пользу данного вывода говорит и организация производства в коммуне. Приняв форму обобществления, руководство не приняло его суть, о чем свидетельствовал низкий уровень обобществления средств производства, скота и пр., а также организация работы и распределение доходов. Крестьянский конформизм проявился в использовании формы коллективного хозяйства, но при этом ее внутреннее содержание не противоречило здравому смыслу, что и обеспечило высокие производственные показатели. Однако политические установки, давление со стороны партийных органов оказалось выше здравого смысла. Замена руководства колхоза, а также предложение о введении освобожденного платного секретаря партийной ячейки, должны были способствовать более последовательному проведению на местах политики центра. По большому счету, экономика была принесена, на примере этого частного случая, в жертву политике.
Компания по борьбе с «лжеколхозами» имела свое продолжение. 3 июля 1929 г. на заседании Кузнецкого бюро окружкома ВКП (б) предлагалось пересмотреть состав имеющихся руководителей колхозов, очистив его от случайных и чуждых элементов и провести силами Колхозсоюза и Райко-
ма ВКП (б) проверку классового состава коммун и сельскохозяйственных артелей.
В ноябре 1929 г. в Прокопьевском районе распускается 4 колхоза. Коллективные хозяйства «Красная Звезда» и «Земледелец» были признаны «лжеколхозами», так как в них входили кулаки и зажиточные. В колхозах «Расцвет» и «Пролетарий» обнаружилось не только «засорение чуждыми элементами», но и «окулачивание», «разложение коммунистов и руководства». В частности отмечалось, что из 8000 пудов обмолоченного хлеба было сдано государству только 800 пудов. Инвентарь использовался для обслуживания индивидуальных и кулацких хозяйств [11, л. 48, 49]. «Чуждые элементы» были обнаружены в коммунах «Серп и молот» и «Красный пахарь».
В 1929 г. ряд коллективных хозяйств отказался выполнять хлебозаготовки, что привело к их чистке. По оценке партийных органов «кулацкое представительство» в колхозах превысило 6 % [11, л. 75]. Эти данные отличаются в 6,3 раза в большую сторону от тех, что звучали до начала кампании по борьбе с «лжеколхозами». Таким образом, наблюдается расширительное толкование понятия «кулак». Крестьянам в очередной раз дали понять, что, в случае несогласия с политикой ВКП (б), легко можно оказаться в числе «классово-чуждых» со всеми вытекающими последствиями.
Накануне массовой коллективизации партийные органы проводили комплекс мер (выделение земель, кредитование, снабжение техникой, инвентарем и т.п.), призванных сформировать положительное отношение крестьян к колхозам. Несмотря на это, крестьянство не торопилось расставаться с привычным укладом жизни.
На протяжении 1927 - 1928 гг. процент коллективизации был низким. Преимущественно в колхозы входили бедняки. Однако в этот период обнаруживается стремление вступить в коллективные хозяйства со стороны отдельных представителей середняков и зажиточных крестьян. Войдя в объединение, они пользовались льготами, добивались хороших экономических показателей, но при этом практически продолжали оставаться единоличниками. В таких коллективах во главе стояли крепкие хозяева, руководствовавшиеся прежде всего экономически-
ми интересами и выгодой. Конформизм проявлялся и в том, что они вступали в ВКП (б). Однако, несмотря на хозяйственные успехи таких колхозов, партийное руководство посчитало их формальными объединениями и организовало кампанию по борьбе с «лжеколхозами». В начавшемся колхозном строительстве крестьянство попыталось совместить социально-политический проект партруководства с традиционными нормами хозяйствования. Однако возникшее при этом противоречие было разрешено в пользу политических установок.
Литература
1. Лебина, Н. Б. Повседневная жизнь советского города. Нормы и аномалии: 1920 - 1930-е годы / Н. Б. Лебина. - СПб., 1999. - 317 с.
2. Лебина, Н. Б. Повседневность 1920 - 1930-х годов: борьба с пережитками прошлого / Н. Б. Ле-бина // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. - М., 1997. - Т. 1.
3. Лебина, Н. Б.Теневые стороны жизни советского города 20 - 30-х гг. / Н. Б. Лебина // Вопросы истории. - 1995. - № 2.
4. Маловичко, С. И. Современная историче-
ская наука и изучение локальной истории. - иКЬ. Режим доступа: http://abuss.narod.ru/Biblio/
malovichko.htm.
5. Осокина, Е. А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения
1928 - 1935 гг. / Е. А. Осокина. - М., 1993.
6. Осокина, Е. И. За фасадом «Сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927 - 1941 / Е. И. Осокина. - М., 1998.
7. Соколов, А. К. Об изучении социальных преобразований советской власти (1917 - 1930-е годы) / А. К. Соколов // Россия в ХХ веке: Реформы и революции: в 2 т. Т. 1. - М., 2002.
8. Фицпатрик, Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня / Ш. Фицпатрик. - М., 2001.
9. ГАКО. Ф.П-8. Оп.1.Д.325.
10. ГАКО. Ф.П-8. Оп.1.Д.419.
11. ГАКО. Ф.П-8. Оп.1. Д.416.
12. ГАКО. Ф.П-8. Оп.1. Д.461.
13. ГАКО. Ф.П-8. Оп.1. Д.417.
