CC BY
124
54
3. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.
4. Хомякова Е.Г. О некоторых закономерностях становления и функционирования когнитивных систем // Текст — Дискурс — Стиль. СПб., 2004.
5. Гришаева Л.И. Индивидуальное использование языка и когнитивно-дискурсивный инвариант «Языковая личность» // Вопросы когнитивной лингвистики. 2006. № 1.
6. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002.
7. Сапаров М.А. Понимание художественного произведения и терминология литературоведения // Взаимодействие наук при изучении литературы: Сб. ст. Л., 1981.
8. Чейф У.Л. Память и вербализация прошлого опыта / / Текст: Аспекты изучения семантики, прагматики и поэтики: Сб. ст. М., 2001.
9. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
10. Храпченко М. Б. Творческая индивидуальность писателя // Познание литературы и искусства. Теория. Пути современного развития. М., 1987.
11. Левидов А.М. Автор — образ — читатель. Л., 1983.
12. Арнаудов М. Психология литературного творчества. М., 1970.
Об авторе
Л.М. Бондарева — канд. филол. наук, доц., РГУ им. И. Канта, bondareva.koenig@mail.ru.
УДК 802.0:801.541.2
Е.Л. Боярская
КОГНИТИВНЫЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ КОНЦЕПТУАЛЬНОЙ СТРУКТУРЫ МНОГОЗНАЧНОГО СЛОВА
Рассматривается полисемия как концептуальный феномен, приводится анализ сходств и различий концептуальной категории прототипического характера и структуры полисеманта, а также рассматриваются вопросы организации полисемии в ментальном лексиконе.
The article focuses on polysemy as a conceptual phenomenon. The author analyses similarities and differences between conceptual prototype categories and the structure of a polysemous word, including its representation in the semantic memory.
Исследуя многозначность с точки зрения когнитивной науки, многие авторы занимались поиском сходства и отличия концептуальной категории прототипического, радиального типа и структуры полисеманта. Как известно, полисемия представляет значительную трудность, если рассматривать это явление с точки зрения классического подхода к категоризации, в соответствии с которым концепты описываются только с точки зрения их необходимых и достаточных черт. Неадекватность классической теории при описании когнитивных механизмов
Вестник РГУ им. И. Канта. 2007. Вып. 2. Филологические науки. С. 54 — 61.
многозначности привела к необходимости использования теории прототипов.
По теории прототипов производные значения полисеманта определяются типичностью данного значения по отношению к исходному значению, а связь значений полисеманта основывается на когнитивных операциях логического и ассоциативного характера.
В последнее время появилось много работ по когнитивной лингвистике, в которых отношения между производными значениями полисе-манта представлены как набор структурированных когнитивных связей (Brugman, Lindner, Norvig & Lakoff, Nikiforidou, Evans & Green). Производные значения полисеманта формируют своеобразную категорию, в которой содержится одно или несколько центральных значений, а также периферийные значения, связанные между собой когнитивными связями. В данном случае под когнитивными связями имеются в виду когнитивные механизмы переноса имени.
Теория прототипов позволяет лучше понять сушцость языкового явления полисемии, выявить и описать его свойства. Как известно, вопрос о соотношении концептуальной категории и полисеманта обсуждался в лингвистической литературе много раз. Дж Лакофф полагает, что явление полисемии тесно связано с концептуальной организацией, а полисемантическая структура являет собой категорию прототипического характера. Значения полисеманта входят в ее состав на правах ее членов [6]. Последователи этой концепции считают изучение явления полисемии ключевым моментом для исследования вопросов, связанных с концептуальной организацией сознания в целом. Само существование полисемии объясняется возможностью существования в сознании категорий прототипического характера, т. е. возможностью сосуществования такого концептуального образования, в котором отдельные члены находятся в отдалении и не обязательно опосредованно связаны один с другим [2].
Большинство авторов едины во мнении, полагая, что существует определенная связь между концептуальной категорией прототипического характера и концептуальной структурой полисеманта. Однако вопрос о характере и степени взаимоотношений между ними вызывает значительные разногласия. В настоящем исследовании излагается своя точка зрения по вопросу сходства и различия концептуальной категории прототипического типа и когнитивной структуры многозначного слова.
Как концептуальная категория, так и полисемант являются комплексными когнитивными образованиями, возникшими в результате классифицирующей деятельности сознания. Обе структуры имеют прототипический характер, обладая во многом сходной организацией и строением.
Исследования, выполненные в рамках когнитивной семантики, позволили ученым сделать ряд важных предположений, касающихся концептуальных структур, лежащих в основе многозначности. При этом основополагающим является предположение о том, что слова и их смыслы представляют собой концептуальные категории, которые имеют общие свойства с нелингвистическими категориями [5].
55
56
Концептуальная категория, как известно, включает информацию о центральных членах, наилучшим образом представляющих всю категорию, — о прототипах. Категории формируются по принципу наличия определенного набора базисных характеристик. Чем меньшим сходством с прототипом обладает тот или иной член категории, тем более периферийное положение он занимает. Полисемант также формируется вокруг своеобразного ядра — исходного значения, от которого наиболее вероятно образуются произвольные значения при минимальных когнитивных усилиях. Хотя отношения между произвольными значениями могут быть абсолютно иными, чем между членами концептуальной категории, принципы строения полисеманта, его «каркас» оказывается схожим по своей структуре с организацией концептуальной категории.
Как члены категории, так и значения в структуре полисеманта имеют разный статус: в концептуальной категории различают прототип и периферийные члены, а в структуре полисеманта — исходные и произвольные значения.
Периферийные члены категории обнаруживают прокатегориаль-ный эффект, т. е. готовность к выделению в самостоятельную категорию. В структуре полисеманта производное значение часто становится исходным для образования многих новых значений. Это наблюдается при наиболее распространенном типе связи — смешанном.
Как концептуальная категория, так и полисемант проявляют зависимость от контекста: в концептуальной категории периферийный член категории часто занимает место прототипа под влиянием контекста употребления. Адекватное значение полисеманта может быть выбрано только с помощью контекста. Речь в обоих случаях идет о широкой трактовке понятия «контекст»: контекст употребления, узкий и широкий лингвистический контекст и контекст знаний [5].
Немаловажное значение имеет и тот факт, что с точки зрения психологии и нейрофизиологии механизм восприятия и обработки информации, содержащейся в концептуальной категории и полисеманте, практически одинаков: сначала идет апелляция к прототипу, а у полисеманта — к исходному значению. Далее происходит уточнение по контексту. И для концептуальной категории, и для полисеманта характерно стремление к уточнению, детализации, спецификации. Как показали проведенные исследования, мы чаще обращаемся к субкатегориям или же категориям базового уровня, а не к макрообразованиям — надкатегориям. В противном случае процесс коммуникации был бы сильно осложнен. Эта же закономерность прослеживается в структуре полисеманта: как показывают исследования, сужение значения как способ вторичной номинации применяется чаще, чем расширение значения.
Одним из аргументов, приводимых в защиту тезиса о несхожести концептуальных категорий и полисеманта, является положение о членстве в категории, которое не носит постоянного характера. С одной стороны, один и тот же объект может быть отнесен к разным категориям. С другой стороны, в структуре категории могут происходить значительные перемены в результате сдвига прототипа или изменения некоторых базовых характеристик прототипа, ведущих к трансформа-
ции состава категории в целом. Однако нельзя безапелляционно заявлять, что структура полисеманта постоянна и неизменна. Многозначные слова — неотъемлемая часть любого языка, а язык подвергается значительным изменениям под действием различных факторов, в том числе и экстралингвистических. Одни значения могут устаревать, выйти из употребления или могут быть заменены более новыми. Следовательно, нельзя категорично утверждать, что структура полисе-манта носит навсегда заданный характер.
Вызывает сомнение утверждение о том, что между членами прототипической категории нет отношений предсказуемости, тогда как в по-лисеманте производные значения могут быть определены отношениями «условного тождества, импликации и включения, устанавливае- 57
мых правилами логических заключений и догадок» [2]. Однако довольно затруднительно даже с относительной точностью предсказать, какое конкретно производное значение появится в структуре полисе-манта. Никакие логические догадки и заключения не могут объяснить, почему появилось или, наоборот, не появилось, где было ожидаемо, новое производное значение. Как отмечает А. Лерер, многие случаи полисемии не поддаются никаким предсказаниям, никакому предвидению, не вписываются ни в какую систему [7].
Что касается концептуальной категории, то при отсутствии ограничений на членство, размытости границ практически любой концепт может стать членом категории, если для этого имеются достаточные основания. Так, зная ведущий принцип формирования категории, т. е. набор ее базовых характеристик, можно с помощью тех же заключений и догадок предположить, что некое «нечто», еще не классифицированное сознанием и обладающее сходным набором признаков, будет отнесено к определенной категории. Безусловно, степень предсказуемости при определении вероятных приращений концептуальных категорий и полисемантов будет различной, но это вполне объяснимо: легче найти некие модели, схемы и аналогии, работая с «материальными» словами, чем исследовать концепты, осознавая известную долю субъективизма концептуальных исследований.
Можно предположить, что структура полисеманта и концептуальной категории прототипического характеры при наличии ряда особенностей имеет большое число соответствий, проявляет значительное количество схожих свойств, что еще раз свидетельствует о тесной связи в сознании концептуального и семантического уровня.
Можно также предположить, что различные формы организации и репрезентации знаний, такие как концептуальные категории, фреймы и т. д., проявляют схожие свойства, которые, в свою очередь, находят отражение на лексическом уровне, где происходит определенное «калькирование» свойств и закономерностей построение и функционирования концептуальной системы.
Представляется интересным и вопрос об организации полисемии в семантической памяти. Ряд ученых полагают, что слово присутствует в сознании во всей системе значений, узуальных и потенциальных, готовых по первому поводу всплыть на поверхность. Подобная лексицен-тричная точка зрения была высказана в свое время академиком В. Ви-
58
ноградовым [1] и поддерживается ведущими когнитологами, занимающимися исследованием многозначности.
Существует и противоположная точка зрения, в соответствии с которой в лексиконе присутствует базовое, начальное значение полисе-манта, а производные значение выводятся в соответствии с определенными правилами, которые также хранятся в сознании. Данная теория берет свое начало в психолингвистических исследованиях, которые проводились в начале 70-х годов прошлого столетия.
А. Карамазза и Е. Гроубер, рассматривая полисемию с точки зрения психолингвистики, полагают, что было бы неэкономично хранить в памяти все значения многозначного слова, поэтому в памяти хранятся только фиксированные абстрактные стержневые значения, а от стержневых значений производятся другие конкретные значения в соответствии с данным контекстом [4]. Ученые обнаружили зависимость между степенью развития полисемии лексемы и степенью абстрактности ее стержневого значения. Карамазза и Гроубер предположили, что в некоторых случаях формирование концептуальных структур предсказуемо. Например, слова, обозначающие температуру объектов, регулярно соотносятся с ощущениями, получаемыми от объектов, — warm — warm coat, hat. Однако семантический спектр многих слов неопределенен и может быть расширен за счет метафорического использования до такой степени, что новые значения слова, которые могут быть получены в контексте, не могут быть перечислены в виде конечного списка и их невозможно предвидеть. Ученые считают возможным построение конкретного значения слова, зависящего от контекста. Они приписывают фиксированное абстрактное стержневое значение каждому слову лексикона. Это значение не зависит от контекста и не реализуется как лексикосемантический вариант. Конкретное значение слова образуется от абстрактного стержневого значения в соответствии с определенным контекстом и по определенным правилам. Применение данных правил должно быть ограничено общим знанием человека о мире (general knowledge).
Несколько иное понимание термина абстрактности можно найти у М. Бирвиша, создателя дуалистического подхода к рассмотрению лингвистических явлений (с точки зрения когнитивной и семантической точки зрения). Ученый проводил системный анализ различного рода полисемантичных структур и сформулировал гипотезу об обработке подобных структур в ментальном лексиконе [3]. Он полагал, что существует определенный слой, принадлежащий области лингвистической компетенции, где строятся и оформляются семантические структуры. Данный слой отличен от нелингвистического концептуального слоя. Лексикон ассоциирует каждую лексическую единицу с абстрактным комплексным значением. Абстрактное значение состоит из семантических частей (primes). Именно абстрактные значения содержат стержневое значение, общее для всех вариантов многозначного слова. Во многих случаях данные абстрактные комплексные значения представляют собой не естественные концепты, а скорее открытые концептуальные схемы.
Г. Нанберг, изучая многозначность с точки зрения лексической семантики, представляет ментальный лексикон, называемый также семантической памятью, в виде упрощенного списка, в котором каждое
значение ассоциируется с некоторым фиксированным значением по договоренности (by convention) [9]. Дополнительные прочтения слова воспринимаются как омонимы или как ЛСВ слова. Г. Нанберг утверждает, что различные прочтения слова должны рассматриваться как варианты, связанные по определенной схеме. Ученый полагал, что ни один из этих вариантов не является центральным. Значение слова в некотором смысле неопределенно, а процедура идентификации значения совпадает с определением референта и оценкой его функции. Нанберг считает прототипическое использование (маркирование одного из прочтений в качестве первичного) неадекватным истине.
П. Норвиг и Дж. Лакофф, исследуя полисемию в рамках прототипической семантики, полагают, что абстрактное нейтральное значение, общее для всех вариантов, невозможно [8]. Ученые не пытаются объяснить структуру полисемантичного слова с точки зрения теории прототипов, как можно было ожидать, а делают это с точки зрения теории Витгенштейна, использую понятие «семейное сходство». Варианты слова связываются в сеть (network), где центральное значение отнюдь не центр цепи. Они приписывают центральный статус одному концептуальному варианту слова. Остальные варианты рассматривались как производные от центрального. Под центральным значением понимается доминирующее значение, точка семантического отсчета, от которой остальные варианты могут быть образованы путем привнесения минимальных семантических отличий. В соответствии с этим подходом даже сильно различающиеся и, казалось бы, не связанные производные значения полисеманта могут быть связаны посредством семантически промежуточных близких вариантов. Структура сети, предложенной П. Норвигом и Дж. Лакоффом, напоминает дерево, хотя многие другие лингвисты [12] предпочитают термин «цепь» (meaning chain). Переход от варианта к варианту, а вернее сказать, от когнитивного шага к когнитивному шагу, а, следовательно, от семантического шага к семантическому шагу происходит в направлении от центрального варианта к производным. Другие вицы связи между вариантами представляют собой отношения ролевой дифференциации — так называемый "profile shift". Говоря о теории П. Норвига и Дж. Лакоффа, необходимо помнить, что сеть значений полисеманта с их точки зрения не обладает прототипичной структурой. Варианты, которые по теории прототипов могут быть расположены в категории на довольно близком расстоянии друг от друга, в структуре полисеманта могут находиться на значительном расстоянии друг от друга.
К. Шварц и М. Шеппинг занимались исследованием полисемии в рамках так называемой двухуровневой семантики (two-level semantics), направлении, берущем свое начало в работах М. Бирвиша. Данное направление предполагает рассмотрение различных языковых явлений на двух уровнях — семантики и на концептуальном уровне. Ученые приходят к выводу, что полисемия концептуально мотивирована [11]. Следовательно, было бы неправильно представлять полисемант как простой список значений, равных друг другу по статусу. К. Шварц и М.-Т. Шеппинг постулируют положение, что в когнитивной структуре полисеманта присутствует основное (начальное) значение, а производные значения образуются от него в соответствии с рядом правил, кото-
60
рые также хранятся в сознании. Задаваясь вопросом, что представляет собой начальное значение, К. Шварц и М.-Т. Шеппинг останавливаются на уже ставшей классической дилемме — значение, репрезентирующее нейтральную абстрактную информацию или значение, более богатое в информационном плане. В результате ученые приходят к выводу, что центральным в структуре полисеманта может считаться значение, от которого производные значение могут быть образованы с наименьшими когнитивными усилиями. По нашему мнению, подобный подход к определению центрального значения необычайно усложняет процедуру проведения анализа структуры полисеманта, делая ее отчасти субъективной, ибо трудно найти объективный критерий оценки когнитивных усилий, затраченных на развитие производного значения.
П. Пауз, А. Ботс и М. Эгг разрабатывали различные подходы к репрезентации значений многозначного слова в рамках дуалистической теории М. Бирвиша — двухуровневой семантики [10]. Ученые выделяют концептуальный и семантический уровни репрезентаций. Значение любой лексической единицы представлено на семантическом уровне как стержневое значение. Они полагают, что обработка когнитивной (концептуальной) и семантической информации должна протекать параллельно и по аналогичным моделям [10]. Стержневые значения репрезентируют семантическую композицию лексемы, а лекси-кализованные концепты детерминируют выбор адекватного контекста. В результате эти элементы определяют конкретное значение лексической единицы в данном контексте использования.
Автор статьи поддерживает точку зрения, высказанную П. Норвигом, Дж. Лакоффом, Дж. Нанбергом, Дж. Тейлором: невозможно определить стержневое абстрактное нейтральное значение для всех производных вариантов многозначного слова. Тем не менее, по-видимому, существует некий объем информации (необязательно абстрактной и нейтральной), общей для всех вариантов многозначного слова. Этот объем информации должен присутствовать во всех производных значениях, входящих в состав по-лисеманта, и одновременно должен быть уникален для данного полисеманта.
Список литературы
1. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. М., 1972.
2. Лещева Л.М. Когнитивные аспекты лексической полисемии. Минск, 1996.
3. Bierwisch M. Semantische und conceptuelle reprasentation lexikalischer Einheiten / Ruzicka R. and Motsch, W (eds). Untersuchungen zur semantik, 1983. P. 61 — 99. Academie Verlage.
4. Caramazza A., Grober E. Polysemy and the structure of the subjective lexicon // Semantics: theory and application ed. by C. Rameh. Washington, 1976. P. 181 — 206.
5. Evans V., Green M. Cognitive Linguistics. Edinburgh University Press, 2006. P. 830.
6. Lakoff G., Johnson M. Metaphors we live by. University of Chicago Press, 1980. P. 2 — 24.
7. Lehrer A. Polysemy, conventionality and the structure of the lexicon. Cognitive linguistics 1 — 2, 1990. P. 207—246.
8. Norvig P., Lakoff G. Talking: a study in lexical network theory // Proceeedings of the thirteenth annual meeting of the Berkley linguistic society. Berkley, 1987. P.185 — 206.
9. Nunberg G. Transfers of meaning / / Lexical semantics: the problem of polysemy. Pustejovsky J., Boguraev B (eds.), Clarendon Press, Oxford, 1996. P. 109 — 132.
10. Pause P., Boltz A., Egg M. A two-level approach to polysemy // Current issues in linguistic theory: lexical knowledge in the organization of language. — John Benjamins publishing company, Amsterdam, Philadelphia, 1995. P. 247—281.
11. Schwarze Ch., Schepping M.-T. Polysemy in a Two-Level-Semantics // Current issues in linguistic theory: lexical knowledge in the organization of language. — John Benjamins publishing company, Amsterdam, Philadelphia, 1995. P. 114 — 299.
12. Taylor J.R. Introduction. On construing the world // Language and the cognitive construal of the world / Taylor J. R.,MacLaury R.E., (eds.), Berlin, New York: Mouton de Gruyter, 1995. P. 1—21.
Об авторе
Е.Л. Боярская — канд. филол. наук, доц., РГУ им. И. Канта.
61
УДК 800.1
О.И. Бродович
ПРОБЛЕМА СЛУЧАЙНОГО И ЗАКОНОМЕРНОГО В ЯЗЫКОВЫХ ПРОЦЕССАХ
На примере трех языковых процессов, обычно относимых к сфере случайного, - происхождения языкового знака, языковых изменений в диахронии и так называемого свободного варьирования - в статье показывается, что любые языковые явления, имеющие массовый характер, могут и должны получить причинное толкование. Одним из условий при этом является готовность к нетрадиционным решениям и междисциплинарный подход.
Taking as example three linguistic processes generally attributed to the sphere of the random - origin of the linguistic sign, diachronic changes in language and the so-called free variation, the author shows that linguistic phenomena of a mass character allow of and consequently demand causal interpretation. One condition here is a nonstandard approach and interdisciplinary investigations.
В современной лингвистике существуют по крайней мере три проблемы, которые, с точки зрения большинства лингвистов, не могут по-
Вестник РГУ им. И. Канта. 2007. Вып. 2. Филологические науки. С. 61 — 70.
