CC BY
18
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2023. No. 3
Научная статья УДК 101.1
doi: 10.18522/2687-0770-2023-3-10-16
КОГНИТИВНАЯ ПРАКТИКА В ПОНИМАНИИ ТВОРЧЕСТВА
Вера Олеговна Волкова1, Татьяна Владиславовна Маркова2, Илья Евгеньевич Волков3^
1 2' 3 Нижегородский государственный технический университет им. Р.Е. Алексеева, Нижний Новгород, Россия
1 veravolkova@mail.ru
2 tat.markova2011@yandex.ru
3 volki@rambler.ruE
Аннотация. Творчество является всеобщей категорией описания возможностей человека. В условиях информационной эпохи углубляются представления о сложности его онтологии и существования в множестве реальностей, дискурсов и ролей. Неклассическая онтология человека изменила представления о творчестве исследователя. Доказательства переходят от жестких определений философских конструктов к их раскрытию в дискурсе. Когнитивная практика возникает в дискурсе творческих возможностей человека в единстве разума и чувства. Творчество экзистенциально по своей природе благодаря восприятию терминов как способов организации дискурса о творческом бытии человека в мысли. Термин cogito есть образ реальности. Он помогает рассматривать творчество в аспекте его умственного (когнитивного) понимания. В нем заключен смысл практики исследования. Он содержит формализуемые и неформализуемые аспекты, логику и внутреннее чувство. Сложные термины объединяют в себе бытие и познание, существование и знание. Таким термином является «ум». Когнитивная практика в развитии движется от понимания концепции интеллекта к пониманию концепции ума как технологии энактивного мышления. Познание становится телесным умом. Когнитивная практика не сводится к изучению когнитивных способностей человека. Она обусловлена творческой силой его ума.
Ключевые слова: когнитивная практика, творчество, термин, коммуникация, технология, знание, слово, образ
Для цитирования: Волкова В. О., Маркова Т.В., Волков И. Е. Когнитивная практика в понимании творчества // Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ. науки. 2023. № 3. С. 10-16.
Статья опубликована на условиях лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International (CC-BY 4.0). Original article
COGNITIVE PRACTICE IN CREATIVITY UNDERSTANDING
Vera O. Volkova1, Tat'yana V. Markova2, Ilya E. Volkov3^
1 2' 3 Alekseev Nizhny Novgorod State Technical University, Nizhny Novgorod, Russia
1 veravolkova@mail.ru
2 tat.markova2011@yandex.ru
3 volki@rambler.ruE
Abstract. Creativity is a universal category for describing human capabilities. In the conditions of the information age, ideas about the complexity of the ontology of a person and his existence in a variety of realities, discourses and roles deepen. The non-classical ontology of man has changed the ideas about the work of the researcher. Evidence moves from rigid definitions of philosophical constructs to their disclosure in discourse. Cognitive practice arises in the discourse of human creative possibilities in the unity of reason and feeling. Creativity is existential in nature due to the perception of terms as ways of organizing a discourse about the creative being of a person in thought. The term cogito is an image of reality. It helps to consider creativity in the aspect of its mental (cognitive) understanding. It contains the meaning of the practice of re-
© Волкова В. О., Маркова Т.В., Волков И. Е., 2023
search. It contains formalizable and non-formalizable aspects, logic and inner feeling. Compound terms combine being and knowledge, existence and knowledge. That term is "mind". Cognitive practice in development moves from understanding the concept of intelligence to understanding the concept of mind as a technology of enactive thinking. Cognition becomes body mind. Cognitive practice is not limited to the study of human cognitive abilities. It is due to the creative power of the human mind.
Keywords: cognitive practice, creativity, term, communication, technology, knowledge, word, image
For citation-. Volkova V. O., Markova T.V., Volkov I. E. Cognitive Practice in Creativity Understanding. Bulletin of Higher Educational Institutions. North Caucasus Region. Social Science. 2023;(3):10-16. (In Russ.).'
This is an open access article distributed under the terms of Creative Commons Attribution 4.0 International License (CC-BY4.0).
Терминологическая обусловленность когнитивной практики
Термин cogito является источником дедукции Р. Декарта и способом устроения образа науки, которую можно найти внутри самого себя в качестве опыта, поставленного на самом себе. Опыт, который каждый может испытать на самом себе - cogito ergo sum, является точкой отсчета для достоверности познания, не нуждающейся в спорах и дискуссиях. Мыслящая субстанция cogito ergo sum дана непосредственно в акте осознания своего мышления, а протяженная субстанция раскрывается в исследовании гаgito. Этот термин отличен от традиционно понимаемой формулы картезианства классической философии. Он открывает поле исследования сознания в доступности его реконструкции для решения многих исследовательских задач: взаимоотношения разума и чувства, семиотики в обработке языковой информации и понимания, передачи знания в условиях непрерывной коммуникации и т.д.
Прежде всего, гаgito - это термин. Термин в науке — это слово, которое прошло своеобразную закалку многими учениями, концепциями, знаниями. Как такое «зрелое слово» [1, с. 205], этот термин не просто создает образ реальности: оно «само есть образ реальности». Согласно современному пониманию учения П. А. Флоренского, термин заключает в себе смысл исследования -неизвестный по стереотипам и преднамеренным трактовкам, но заключающий в себе потенциал быть заново исследованным [1, с. 204]. Это означает, что гаgito это не только обозначение оперативной стороны мышления, но и готовый к рассмотрению ряд уникальных мыслительных операций, своего рода «сгущенное слово» [1]. Еще одной чертой термина гаgito, хотя П. А. Флоренский и не употребляет это слово, можно назвать способность к визуализации представленного к освоению материала: картина или статуя «принципиально суть слова» [1, с. 204].
Расширенное представление термина содержит в себе установки встраивания слова в образ и образа в слово.
Потенциальное применение термина гаgito в операциях мышления открывает образ реальности как полноту способности мыслить не только формализованными содержаниями, но и включать аспекты, не подлежащие формализации. Р. Декарт в афоризме гаgito ergo sum подчеркнул именно этот аспект - мышление и бытие соединены друг с другом как то, что может рационально осмысляться, и то, что выходит за пределы рациональности как момент творчества.
Таким образом, термин сogito образует собственное поле исследования, состоящее в способности человеческой природы обнаруживать реальность своего существования. С. С. Аве-ринцев выявляет отличительные признаки человеческого разума [2], который в разных формах схватывает реальность жизни. Классический разум, начиная с эпохи Платона, трактует интуицию как «озарение ума, как непосредственное усмотрение истины умом». Это означает, что где-то существует истина, а человек встречается с ней непосредственно при помощи имеющихся у него способностей к открытию нового содержания, заложенного в «истине». Классический разум воспроизводит творчество как способность субъекта к обновлению знания. В последующих учениях классическая традиция распадается. Л. Фейербах связывает интуицию с чувственностью, А. Бергсон - с творческой эволюцией, З. Фрейд - с бессознательным. Обыденный разум видит в неформализуемых конструкциях противоположность умственному началу. Современные теории информатики трактуют творчество интеллекта через ограничение содержания,
доступного только компьютеру, что органично противопоставляет «искусственный интеллект» естественному интеллекту.
Здесь видится заблуждение, исходящее из забвения традиций.
Старославянское «ум» включает «целостную полноту способности мышления», включающую как формализуемые (рационально) аспекты, так аспекты, которые формализации не допускают. При этом как первые, так и вторые аспекты относятся к сфере мышления [2].
Когнитивная практика реконструирует исследовательские задачи в связи с творчеством не только применительно к человеку. А. Бергсон в труде «Творческая эволюция» (1907) распространяет понятие творчества на феномен биологической эволюции и свойства неживой природы. У.Р. Матурана и Ф.Х. Варела вводят термин «автопоэзис» - самотворение, что предполагает наличие в любой элементной базе циклических механизмов самосохранения в изменчивых условиях [3].
Особая роль в обобщении когнитивной практики творчества связана с антропологическим транзитом XXI в. и с синергетикой. Синергетический подход включает творчество как аспект феномена самосборки нелинейной саморазвивающейся системы на различных уровнях ее самоорганизации. Чтобы породить творческие акты, достаточно ввести в самоорганизующуюся систему режим резонанса.
Человек обладает уникальной способностью не только обнаруживать, но и выражать в языке специфику реальности встречи мышления с информацией. Когнитивная обработка начинается с поступления информации во время чтения, дискурса, любого знакомства с текстами как с системами связанности каких-либо данных. Она осуществляется как в моменты порождения речи, так и в моменты ее понимания. При исследовании когнитивной практики языка приходится учитывать природную способность языка выражать свое содержание в интеракции - взаимодействии языка с другими когнитивными структурами, такими как восприятие или память. Исследования в данной области когнитивной практики пересекаются с исследованиями в психологии и психолингвистике (М. Эриксон, Р. Уилсон, Н. Хомский).
Терминологическая обусловленность когнитивной практики обеспечивает участие человека в познании. Мысль, заключенная в языке, определяет реальность, в которой объединяются возможности коммуникации и дискурса. Через эти возможности можно выразить как формализуемые, так и не формализуемые стороны человеческой субъективности.
Технологический аспект когнитивной практики
С появлением компьютеров расширяется представление о когнитивной практике как определенном поле исследования. Возникает представление о соотношении человека и машины в соревновании между ними по эффективности и, главное, скорости обработки больших данных. Человек невольно приравнивается к машине как информационно-обрабатывающая система. Это положение проявляется в когнитивизме как отдельно выделяющемся направлении когнитивной практики [4].
В ходе сравнения результативности деятельности человека и машины выявились черты сходства в операциях с символами. Однако было отмечено и отличие. Человек в ходе языковой обработки данных отличается от машины воздействием на его работу условий коммуникации. Коммуникация, в свою очередь, зависит от ситуации, которая и делает когнитивную практику человека интенциональной. Анализ дискурса не только допускает обработку информации, но включает в себя способы ее передачи, дополнительные контуры когнитивной практики - движения говорящего, жесты, повороты головы и прочие изобразительные условия. Без этой культуры дискурса когнитивная практика оказалась бы обедненной. Таким образом, когнитивная практика рассчитана на разнообразные способы передачи информации как словесной, так и выразительно телесной.
Расширение технологического аспекта когнитивной практики связано, с одной стороны, с возвратом к традиционным ценностным структурам антропологии (ум-тело-душа), а с другой -с соединением этих аспектов с когнитивными исследованиями и с их вписанием в более объемный контекст исследований.
Е. Н. Князева выдвигает концепцию «познающего тела» и «движущегося ума», связывая вместе когнитивные исследования, «науки о жизни» (life sciences) и философию познания [5]. В конце XX в. активно развивается концепция встроенного энактивного познания. Процесс познания имеет телесную природу. Благодаря этой особенности человека восприятие «является направленным на мир и само-направленным» [6, p. 68].
Познание встраивается в телесность, а индивидуальные навыки развиваются в более широком психологическом и культурном процессе. Познание — это активный процесс действия, который оказывается неотделим от восприятия в контексте «живой когнитивной системы» [7].
С точки зрения Е. Н. Князевой, когнитивная практика представляет собой целостное явление «тела-сознания»: «сознание отелеснено, воплощено (embodied mind), а тело одухотворено, оживлено духом» [5, с. 340].
Встроенное энактивное познание обладает характеристиками конструирования при помощи творческого воображения различного рода социальных и личностных проектов, проведения экспериментов с реальностями как природными, так и социальными. Оно открывает путь развитию био- и нанотехнологий и их применению в совершенствовании типов реальностей. Технологический аспект когнитивной практики расширяется от рассмотрения устройств техно-сферного мышления до работы с телом как проводником воплощенного интеллекта.
При этом остается проблемой судьба гуманитарных сторон когнитивной практики.
Когнитивная практика как творческая сила
В строгом смысле слова когнитивную практику современной действительности нельзя отнести к научной рациональности, как последнюю понимает объективная наука. Неформализуе-мые аспекты когнитивной практики выявляются в качестве субъективной предрасположенности человека к познанию.
В разрешении противоречия между разумом и чувством И. Кант придает особое значение «внутреннему чувству» [8, с. 78]. Внутреннее чувство обладает формой индивидуального времени. Наличием такого рода времени это внутреннее чувство и обусловлено. Оно есть «созерцание нас самих и нашего состояния» [8, с. 78]. Рассудок действует на чувственность и от этого воздействия проявляется способность воображения как «фигурный синтез» [8, с. 151], отличный от интеллектуального синтеза, из которого вырастает рациональность. Чувственность при посредстве рассудка стремится использовать воображение как инструмент для проявления высокоорганизованных чувств в творчестве.
Объективным считается эмпирическое исследование, результатом которого будет научная доказательность. Это построение отказывается принимать внутреннее субъективное чувство как достойное внимания. С субъективными чувствами доказательность не работает. Однако И. Кант говорит о некотором парадоксе, который поразительно открывает возможность введения в когнитивную практику «внутреннего чувства»: «внутреннее чувство представляет сознанию даже и нас самих только так, как мы себе являемся, а не как мы существуем сами по себе, потому что мы созерцаем себя самих так, как мы внутренне подвергаемся воздействию» [8, с. 152].
Из этого утверждения вытекают выводы о том, что продуктивное воображение составляет значительную долю антропологической природы человека. Воображение помогает человеку знать, делать, надеяться и потому являться человеком. Оно способно смутить знание человека о себе, так как это всего лишь рисунок, данный воображением - явление, которое только предстоит познать. Это познание напоминает бег с барьерами из-за обстрела воздействиями, которым человек подвергается и информационно, и психологически, как извне, так и изнутри.
В представление о неустойчивости человека включается определение научного творчества как когнитивной практики с включенной в его существование целостной природой, биологической и мифопоэтической сторонами различных фигурных синтезов, стимулирующих творческую деятельность в мышлении.
Термин cogito несет на себе особенности не только когнитивных наук, но и познавательной деятельности человеческого рода. При этом имеет место быть пересечение познания и бытия, известное со времен античности: вначале быть, а потом познавать. В новой онтологии, форми-
рующейся на фоне информационной культуры и расширенного понимания творчества, бытие и познание включены в эпистемологический контекст. Уход от научных фактов в мир виртуальных представлений ведет к усилению «символических обменов» [9], имитациям и иллюзиям, скрытых нарративами.
Особая роль в организации когнитивной практики придается интерпретации, которая во многом зависит не только от личности говорящего и слушающего, но и от того контекста творчества, который является триггером системного исследования.
И. Т. Касавин считает, что философское понимание научного творчества не может ограничиваться анализом когнитивных способностей. Для системного исследования оказывается важным помещение творчества в «пространство между уникальностью творческой личности и механизмами социального признания» [10]. Социальное признание предполагает восприятие творческих продуктов окружением, а также стимулирует обратную реакцию на это восприятие творческой личности. При этом творческие способности могут быть возведены в культ, что автор показывает на примере прекариата [10].
Таким образом, творчество оказывается многоаспектным феноменом и своеобразной деятельной интерпретацией человеческой природы.
Оно может интерпретироваться как элемент отношения человека к окружающему миру и нормирования этого отношения. Человек своими познавательными актами вписывается в контекст западной техногенной цивилизации. Он задает нормы когнитивной практики, а не просто мыслит. Но при этом не является «мыслящей машиной». В нем действует непредсказуемая сила, выходящая за все известные маркеры координат мастерства, знания или таланта. В этом случае творчество интерпретируется с позиции традиции.
Непредсказуемая сила приходит изнутри, а не извне. Она не связана с божественным наитием или паранормальным устройством психики. В случае науки она приводит к высокой учености, а в случае искусства - к гениальному произведению.
Непредсказуемая творческая сила выражается в полетах фантазии, творении ассоциативных цепочек. Ее воплощение известно по учениям психоанализа, когда неосознанный инстинктивный опыт, ушедший в подсознание или остающийся неосознанным, всплывает в формах сознания, относящихся и к научному творчеству. Так, в учении Дж. Беркли идеи могут не только восприниматься, но и мыслиться при помощи воображения. В «Трактате о принципах человеческого знания» (1710) Дж. Беркли формулирует механизм достраивания на основе чувственных данных целостного образа. Это означает, что чувственные данные тоже обладают немалой силой самоорганизации через развитие творческих обобщений образа [11].
Когнитивная практика является самостоятельным средством самоорганизации личности. Формулировка этого концепта связана с возможностями философии языка, когда в термине cogito скрывается потенциал исследования проблемного поля сознания как основы самоорганизации творческой личности.
Заключение
Когнитивная практика открывает: 1) мышление в событиях творческого восприятия происходит благодаря непредсказуемой творческой силе; 2) желания, воображение и чувства означают, по Р. Декарту, то же, что и способность мыслить.
Когнитивная практика обусловлена терминологически. Термин cogito Р. Декарта расширяет представления о возможностях этой практики для развития творчества человека. Термин, как и любое слово, вопреки шаблонам, представляет свой образ реальности как полноту способности мыслить за пределами логики. Словесное выражение удерживает в себе аспекты, выходящие за рациональные структуры мысли. Способность воображения и творчества заявляет о себе в операциях мышления. Р. Декарт в афоризме cogito ergo sum подчеркнул, что мышление и бытие соединяются друг с другом в разуме и переживании того, что выходит за пределы рациональности. Прочтение творчества Р. Декарта возможно с иных позиций, чем предлагает «картезианство».
Технологический аспект когнитивной практики открывает возможности творческого конструирования в концепции энактивного познания. Когнитивная практика всегда направлена на
предмет и самонаправлена на структуры того, как осуществляется мышление в моменты творчества. Она имеет целостный характер. Любая мысль «отелеснена», т.е. конструируется и контролируется целостностью человеческого организма. В жесте, например, мысль контролируется как момент целостности.
Mышление имеет «зеркальные» отражатели в сфере чувств. Желания находят рефлексивные эквиваленты, наподобие смыслообразов (эйдосов, метафор, символов) и рассматриваются как принадлежащие достоверности cogito. Открывается способ нахождения содержаний, состоящий в видении этих содержаний. Но в своем опыте можно ошибиться. Подтверждением такого способа видения является идея видимого и существование видящего (осознавание того, что он видит) как «мыслящего».
Когнитивная практика в истории философии представлена творческой силой продуктивной способности воображения И. Канта. Антропологическое значение «внутренних чувств» связывается И. Кантом со способностью интеграции представлений человека о самом себе как явлении, но не своего существования на самом деле, а феномена воздействий как внутренних, так и внешних. Человек существует в отражениях своих мыслей и чувств в грезах и иллюзиях, присутствует в мире на том уровне достоверности, какую может сам себе представить.
Когнитивная практика является измерением присутствия человека в знании. Присутствие -термин обозначения гуманитарного аспекта в том, что мы полагаем как знание. Один мало знает, другой владеет множеством знаний. Здесь открывается источник представлений о когнитивной практике. Не только владение информацией побуждает человека познавать, но умение анализировать информацию не только во внешнем контуре, но и в самом себе: проводить анализ своих слов, поступков, отношений, устойчивых координат своей жизни.
Когнитивная практика открыта изменениям. Все изменения меняющегося мира это неупорядоченная, неравновесная, несовершенная среда, где мышление подвержено заблуждениям, тоске и депрессии. Стремление к объективности, которое несет в себе наука, заставляет человека не только осознавать свое несовершенство, но и постигать, что всегда есть нечто большее и лучшее, чем он сам - Бог, Космос, великие умы, культура и традиция.
Список источников
1. Флоренский П. А. У водоразделов мысли. M.: Правда, 1990. Т. 2. 446 с.
2. Аверинцев С. С. От концепта «интеллекта» к концепту «ума» // Аничков И. Е. Труды по языкознанию. СПб.: Наука, 1997. С. 55-57.
3. Мaтурaнa У.Р., Вaрелa Ф.Х. Древо познания. Биологические корни человеческого понимания / пер. с англ. Ю.А. Данилова. M.: Прогресс-Традиция, 2001. 224 с.
4. Демьянков В. З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структуры представления знаний : сб. науч.-аналит. обзоров. M.: Ин-т научной информации по общественным наукам РАН, 1992. С. 39-77.
5. Князевa Е. Н. Познающее тело и движущийся ум: концептуальный поворот в эпистемологии // Эпистемология сегодня. Идеи, проблемы, дискуссии. Н. Новгород: Изд-во Нижегородского гос. ун-та им. Н. И. Лобачевского, 2018. С. 339-372.
6. Noe A. Action in Perception. Cambridge (MA): MIT Press, 2004. 296 p.
7. Varela F., Thompson J.E., Rosch E. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience. Cambridge (MA): MIT Press, 1991. 32S p.
S. Raнт И. Критика чистого разума. СПб.: Азбука, Азбука-Аттикус, 2018. 786 с.
9. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. M.: Добросвет, КДУ, 2013. 392 с.
10. Racaвин И.Т. Научное творчество как социальный феномен // Эпистемология и философия науки. 2022. Т. 59, № 3. С. 19-29.
11. Беркли Дж. Трактат о принципах человеческого знания // Соч. M.: Наука, 1978.
References
1. Florensky P.A. At the watersheds of thought. Vol. 5. Moscow: Pravda Publ.; 1990. 446 p. (In Russ.).
ISSN2687-0770 BULLETIN OF HIGHER EDUCATIONAL INSTITUTIONS. NORTH CAUCASUS REGION. SOCIAL SCIENCE. 2023. No. 3
2. Averintsev S.S. From the concept of "intelligence" to the concept of "mind". Anichkov I. E. Works on linguistics. St. Petersburg: Nauka Publ.; 1997:55-57. (In Russ.).
3. Maturana U.R., Varela F.H. Tree of knowledge. Biological roots of human understanding. Transl. from English by Yu.A. Danilov. Moscow: Progress-Traditsiya Publ.; 2001. 224 p. (In Russ.).
4. Demyankov V.Z. Cognitivism, cognition, language and linguistic theory. Language and structures of knowledge representation. Collection of scientific and analytical reviews. Moscow: Institute of Scientific Information on Social Sciences of the Russian Academy of Sciences Press; 1992:39-77. (In Russ.).
5. Knyazeva E.N. Cognitive body and moving mind: a conceptual turn in epistemology. Epistemology today. Ideas, problems, discussions. Nizhny Novgorod: Lobachevsky Nizhny Novgorod State University Press; 2018:339-372. (In Russ.).
6. Noe A. Action in Perception. Cambridge (MA): MIT Press; 2004. 296 p.
7. Varela F., Thompson J.E., Rosch E. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience. Cambridge (MA): MIT Press; 1991. 328 p.
8. Kant I. Criticism of pure reason. St. Petersburg: Azbuka-Attikus Publ.; 2018. 786 p. (In Russ.).
9. Baudrillard J. Symbolic exchange and death. Moscow: Dobrosvet, KDU Publ.; 2013. 392 p. (In Russ.).
10. Kasavin I.T. Scientific creativity as a social phenomenon. Epistemologiya i filosofiya nauki = Epistemology and Philosophy of Science. 2022;59(3):19-29. (In Russ.).
11. Berkeley J. A treatise on the principles of human knowledge. Essays. Moscow: Nauka Publ.; 1978. (In Russ.).
Информация об авторах
В. О. Волкова - доктор философских наук, профессор, профессор кафедры методологии, истории и философии науки.
Т.В. Маркова - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры методологии, истории и философии науки.
И. Е. Волков - кандидат философских наук, доцент, доцент кафедры методологии, истории и философии науки.
Information about the authors
V. O. Volkova - Doctor of Science (Philosophy), Professor, Professor of the Department of Methodology, History and Philosophy of Science.
T.V. Markova - Candidate of Science (Philosophy), Associate Professor, Associate Professor of the Department of Methodology, History and Philosophy of Science.
I. E. Volkov - Candidate of Science (Philosophy), Associate Professor, Associate Professor of the Department of Methodology, History and Philosophy of Science.
Статья поступила в редакцию 10.05.2023; одобрена после рецензирования 18.05.2023; принята к публикации 28.08.2023. The article was submitted 10.05.2023; approved after reviewing 18.05.2023; accepted for publication 28.08.2023._
