CC BY
21
Á т "■"■г аГ|Г Тематический выпуск ^Th "w^
All |T| Oil I ЖАНРЫ РЕЧИ: ИСТОРИЧЕСКАЯ Я I I Я fí I Я I /1 I lili Хт I Н II ДИНАМИКА И СОВРЕМЕННЫЕ ■ I ЩГ Дт ЩГ ■ , /ill ^rVXllvl ТРАНСФОРМАЦИИ V/XX (XA J.J
Оригинальная статья
УДК 811.161. 1'27 (075.8)
DOI: 10.29025/2079-6021-2022-3-131-141
тематический выпуск ЖАНРЫ РЕЧИ: ИСТОРИЧЕСКАЯ ДИНАМИКА И СОВРЕМЕННЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ
Thematic issue SPEECH GENRES: HISTORICAL DYNAMICS AND MODERN TRANSFORMATIONS
http://philjournal.ru 2022 No 3 131-141
Когнитивная интерпретация феномена «фейк» как жанра медиадискурса
*Д.И. Ляшенко1, В.Ю. Меликян2
1 2 Южный федеральный университет, 344082, Российская Федерация,
Ростов-на-Дону, пер. Университетский, 93; 'ORCID ID: 0000-0002-6219-3210; 2ORCID ID: 0000-0003-0166-6106; 2Scopus Author ID: 57188719481; 'Web of Science Researcher ID: С-4771-2017; 2Web of Science Researcher ID: F-2619-2016; *e-mail: [email protected]
Резюме: Статья посвящена описанию когнитивного механизма реализации фейковых сообщений в медиадискурсе. Конфронтационный характер данного явления обусловлен рядом лингвистических и экстралингвистических признаков, что обусловливает необходимость проведения комплексного когнитивно-дискурсивного анализа феномена «фейк» с целью установления источников его деструктивно-сти, механизмов, обеспечивающих успешную реализацию подделки. В исследовании рассматриваются нарушения основных законов формальной логики, являющиеся источником конфликтогенности фейка, выявляется их продуктивность в данном аспекте, даются некоторые рекомендации по верификации фейковой информации. Материалом для исследования послужили Интернет-страницы печатных и сетевых СМИ разного уровня и формата, блогов, функционирующих в рамках медиадискурса. Установлено, что фейк представляет собой сложное многоступенчатое когнитивно-коммуникативное действие. Заведомая недостоверность фейкового сообщения обусловливает обязательное применение различного рода нарушений норм коммуникации, в первую очередь - законов формальной логики. Наибольшее распространение в структуре фейка получили нарушения законов тождества и достаточного основания, несколько реже - закон противоречия; в то же время закон исключенного третьего в силу своей специфики не используется вообще. Нарушение последнего закона неминуемо приводит к дезавуированию фальсификации. Нарушения в структуре когнитивной модели фейкового сообщения способствуют успешной маскировке фальшивой информации, а также блокировке критического мышления реципиента и, как следствие, интенсификации речевого воздействия на адресата. Кроме того, коммуникативная перспектив фейка связана с причинением ущерба адресату. Всё это позволяет квалифицировать фейк как деструктивный вид коммуникативных действий, предполагающий распространение заведомо недостоверной общественно значимой информации и направленный на реализацию речевого воздействия на адресата.
Ключевые слова: фейк, речевое воздействие, формально-логические законы, когнитивная модель, коммуникативное давление, аргументация, конфронтационность, деструктивность.
Для цитирования: Ляшенко Д.И., Меликян В.Ю. Когнитивная интерпретация феномена «фейк» как жанра медиадискурса. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2022. № 3. С. 131-141.
* © Jlaniemco fl.K, Mejnnwm B.KX, 2022.
Q I This work is licensed under a Creative Commons Attribution 4.0 International License
¿^^■ESI^H https://creativecommons. org/licenses/by/4.0/
Original Paper
DOI: 10.29025/2079-6021-2022-3-131-141
Cognitive Interpretation of the "Fake" Phenomenon as a Genre of Media Discourse
*Daria I. Lyashenko1, Vadim Yu. Melikyan2
1 2 Southern Federal University, 93 Universitetsky lane, Rostov-on-Don, Russian Federation, 344082;
'ORCID ID: 0000-0002-6219-3210; 2ORCID ID: 0000-0003-0166-6106; 2Scopus Author ID: 57188719481;
'Web of Science Researcher ID: С-4771-2017;
2Web of Science Researcher ID: F-2619-2016; *e-mail: [email protected]
Abstract: The article is dedicated to the description of the cognitive mechanism of fake messages implementation in the media discourse. The controversial nature of this phenomenon is due to a number of linguistic and extralinguistic features, which determines a comprehensive cognitive-discursive analysis of the fake phenomenon in order to identify the sources of its destructiveness, the mechanisms that ensure the successful manifestation of the fake. The crucial violations of the basic laws of formal logic which function as a source of fake conflictogenity are examined in the paper, their productivity is revealed in this aspect, and several recommendations for verifying fake information are provided. The analyzed material is taken from the Internet pages of print and online media of various levels and formats, blogs functioning in the course of the media discourse. It is established that fake is a complex multi-stage cognitive-communicative action. The deliberate unreliability of a fake message determines the mandatory application of various kinds of violations of the norms of communication, first of all - the laws of formal logic. Violations of the laws of identity and sufficient reason are most often used, less often - the law of contradiction; the law of the excluded third, due to its specificity, is not used at all. Violation of the latter law inevitably leads to disavowal of falsification. Structural violations taking place in the cognitive model of a fake message contribute to the successful masking of fake information, as well as blocking the recipient's critical thinking and, as a result, the intensification of speech effects on the addressee. In addition, the communicative perspective of a fake is associated with causing damage to the addressee. All these aspects make it possible to qualify fake as a destructive type of communicative actions involving the spreading of obviously unreliable socially significant information and aimed at the realization of speech influence on the addressee.
Keywords: fake, linguistic manipulation, formal-logical laws, cognitive model, communicative pressure, argumentation, destructiveness.
For citation: Lyashenko D.I., Melikyan V.I. Cognitive Interpretation of the "Fake" Phenomenon as a Genre of Media Discourse. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2022, no 3, pp. 131-141 (In Russ.).
Введение
В современном медиадискурсе активное использование фейка обусловлено, с одной стороны, высокой скоростью распространения информации и отсутствием эффективных механизмов ее верификации, с другой - его лингвистической спецификой.
Всплеск «популярности» фейка, как правило, связан с какими-то важными событиями. Возникновение фейков в российском и украинском медиадискурсе непосредственно связано с событиями 2014 года, приведшими к нарушению традиционного государственного строя на Украине и, как следствие, обострению российско-украинских отношений. Данный конфликт интересов, в свое время активно освещавшийся в СМИ обеих сторон конфронтации, повлек за собой создание большого числа фейков, носящих провокационный характер и имеющих целью дискредитировать оппонента. Очередным таким поводом послужила пандемия covid-2019, повлекшая за собой волну поддельных сообщений, направленных не только на дезинформацию широких масс, но и формирование страха и прочих негативных эмоций у реципиентов. Еще одним значимым событием, послужившим поводом к принятию ряда нор-
мативно-правовых актов, стало проведение спецоперации на Украине. В данном случае увеличившийся поток фейков можно объяснить не только отсутствием достаточного количества верифицированной информации, но и ведением чрезвычайно агрессивной «информационной войны» западными и украинскими СМИ.
Цель статьи
Настоящая статья посвящена анализу когнитивной модели феномена «фейк», когнитивного механизма его функционирования, основанного на нарушении основных формально-логических законов (закона тождества, закона достаточного основания и закона противоречия), а также их продуктивности. Предполагается, что нарушения в структуре когнитивной модели фейкового сообщения способствуют успешной маскировке фальшивой информации, а также блокировке критического мышления реципиента и, как следствие, интенсификации речевого воздействия на адресата, что позволяет говорить о деструктивном характере фейка. Конфликтогены, порождаемые нарушениями когнитивной модели фейка, можно считать одним из его идентифицирующих признаков.
Обзор литературы
Методологические основы настоящего исследования базируются на изучении деструктивности речевого воздействия и соответствующих конфронтационных коммуникативных тактиках, посредством которых реализуется это воздействие. Данное направление в рамках современной науки о языке представлено работами М.Р. Желтухиной [1: 639-642], Д.О. Байгожиной [2: 440-444] и Е.А. Соловьевой [3: 97-99]. Теоретические основы теории речевого воздействия в рамках современной прагмалингвистики сформулированы в работах В.Ю. Меликяна [4: 43-51], который также среди прочих видов воздействия предлагает рассматривать коммуникативное воздействие. Общие аспекты деструктивного вербального взаимодействия рассмотрены в трудах И.А. Кудряшова [5: 1-4], Н.Г. Скляровой [6: 86-88] и И.А. Зюби-ной [7: 26-28].
Фейк как информационное явление известен давно, однако теория фейка начала формироваться лишь в XXI веке. В зарубежном языкознании следует отметить прежде всего работы Д. Лазера [8: 1094], М. Гентскова [9: 214-218], Э. Тандока и других [10: 137-140], в которых подчеркивается метапредмет-ный характер исследуемого объекта в связи с его междисциплинарным характером. Фейк находится на стыке таких областей научного знания, как лингвистика, политология, экономика и социология.
Лингвистические основы теории фейка в отечественном языкознании были сформулированы в работах С.Н. Ильченко [11; 12], О.С. Иссерс [13], А.Е. Джазояна [14], И.А. Стернина [15] и некоторых других ученых. Однако следует отметить, что в лингвистической науке до сих пор отсутствуют четкие критерии идентификации фейков и эффективные методики противодействия им; это отчасти обусловлено тем, что лингвисты часто не учитывают особенности правовой интерпретации данного явления.
С.Н. Ильченко в ряде работ указывает на «размытые границы фейковизации в деятельности медиа всех видов», характеризуя состояние современной журналистики как мир «постправды» [16: 70]. Эти границы все больше уточняются в связи со второй волной роста интереса к фейкам, в частности к фей-ковым новостям, возникшей в СМИ и социальных сетях в связи с пандемией covid-2019 и начавшейся в феврале 2022 года специальной операцией. Среди основополагающих источников следует отметить также и изменившееся законодательство, касающееся создания и распространения фейковых новостей:
- ч. 1 ст. 15.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»1 (в 2019 году посредством внесения поправок уточнены значимые признаки фейка - «заведомо недостоверный» и «общественно значимый»);
- ч. 1.1-1.5 ст. 15.3 Федерального закона от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации»1 (определен механизм ограничения доступа к фейковым материалам; март 2019 г.);
- ч. 10.1 и 10.2 ст. 13.15 КоАП РФ2 (установлена четкая система штрафов за распространение заведомо ложных новостей; апрель 2020 г.);
1 Федеральный закон от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ (ред. от 08.08.2020) «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». СПС «КонсультантПлюс». Доступно по ссылке: https://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_61798/ f10d6bd835622ed08fa8dcf28cd936f1d1ca5773/. Ссылка активна на 23.04.2022.
2 Федеральный закон от 01.04.2020 № 99-ФЗ «О внесении изменений в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» // СЗ РФ. 2020. № 14 (ч. 1). Ст. 2029.
- ст. 207.1 УК РФ3 (закрепление публичного распространения заведомо недостоверной общественно значимой информации, повлекшее за собой тяжкие последствия, в качестве уголовного состава; апрель 2020 г.);
- ст. 20.3.3 КоАП РФ4 (внесение поправок в УК РФ об определении наказания за распространение ложной информации о действиях российских военных и/или дискредитацию Вооруженных сил РФ; 27.04.2022 г.).
Среди лингвистических разработок, посвященных исследованию функционирования фейка и особенностей его лингвистической природы следует отметить методического пособие И.А. Стернина и А.М. Шестериной, в котором представлены основные лингвистические маркеры данного явления, позволяющие распознать фейк, приведена инструкция для определения достоверности информации, распространяемой в СМИ и Сети Интернет [15].
Что касается изучения фейка в когнитивном аспекте, то следует отметить, что подобные разработки отсутствуют вообще, что обусловливает актуальность настоящего исследования. Определенный вклад в описание данной проблемы внесен работами В.Ю. Меликяна и В.А. Трофимовой, посвященными исследованию логической структуры такого вида речевого воздействия, как коммуникативное давление, и установлению источников его конфликтогенности [17: 82; 18: 270-274].
Методы и материал исследования
В статье использованы следующие методы: описательный метод, используемый в ходе сбора и обработки анализируемых текстов; метод семантического анализа для установления логико-смысловой наполнения исследуемых единиц; метод интерпретационного анализа при толковании общего смысла высказывания; метод анализа дифференциальных признаков и сопоставительный метод, применяемые для разграничения видов речевого воздействия. Материал для анализа был отобран методом сплошной выборки на Интернет-страницах центральных и региональных СМИ, также для сопоставления информации был использован ряд украинских источников. В рамках настоящего исследования было проанализировано более 100 фейковых сообщений социально-экономической, политической, образовательной и спортивной тематики.
Результаты и дискуссия
Эффективность фейка обусловлена прежде всего его спецификой в когнитивном аспекте. Когнитивная модель реализации данного вида речевых действий является многоступенчатой. На первом этапе в сознание реципиента направляется недостоверная информация под видом достоверной. Такой речевой акт имеет характеристики, сближающие его с обычным корректным видом речевого воздействия - убеждением. После получения реципиентом достоверной информации в его сознании возникает когнитивный диссонанс, который создает когнитивный дискомфорт и требует его устранения. Снятие когнитивного диссонанса происходит в результате замены недостоверной информации на достоверную в сознании реципиента. Следует отметить, что снятия когнитивного диссонанса может и не произойти, если в сознание реципиента не поступят данные, коррелирующие с реальной действительностью. Таким образом, возможны два когнитивно-коммуникативных сценария восприятия и обработки речевого сообщения в форме фейка. В последнем случае коммуникативная перспектива такого воздействия на реципиента представляется весьма опасной: адресату, оперирующему искаженным фрагментом объективной действительности, наносится ущерб.
Когнитивная специфика репрезентации недостоверной информации детерминирована тем, что основывается на нарушении законов формальной логики. Традиционно выделяют четыре основных закона формальной логики: закон тождества, закон противоречия, закон исключенного третьего и закон достаточного основания [19: 289]. Соблюдение перечисленных выше законов обеспечивает качественное содержание высказывания, а также выполнение рече-языковых норм, которые являются обязательными. В основе корректного речевого воздействия, характеризующегося отсутствием конфликтогенности, лежат «коренные свойства логического мышления - его определенность, непротиворечивость, последовательность и обоснованность» [20: 16]. Содержание фейка противоречит объективной дей-
3 Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-Ф3 (ред. от 25.03.2022). Доступно по ссылке: http://www. consultant.ru/document/cons_doc_LAW_10699/9d8a5b6501a01da934c1bbd0ca9b1fd46df76a72/. Ссылка активна на 23.04.2022.
4 Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 N 195-ФЗ (ред. от 16.04.2022). Доступно по ссылке: http://www.consultant.ru/document/cons_doc_LAW_34661/e3620d183bd6d1fe2ab8b0c912809857217325a2/. Ссылка активна на 23.04.2022.
ствительности, а потому представляет собой некорректный, некооперативный вид коммуникативного поведения.
Рассмотрим подробнее каждый из законов формальной логики и обратимся к примерам его нарушения в фейковых материалах.
Основной закон, нарушение которого обусловливает деструктивный характер анализируемого линг-вистическогофеномена и выступает одним изконфликтогенных фквтаровв рамгах логоса, х закон тождества, следующим образом определяемый Е.А. Ивановым: «Всякая мысль тождественна сама себе. <...> Нельзя тождественные мысли принимать за нетождественные, нельзя различные принимать за тождественные» [19: 291]. Иными словами, одна и та же мысль «должна сохранять одно и то же содержание независимо от количества повторений» [19: 291]. В соответствии с тем, что поддельная информация противоречит объективной действительности, основной способ противодействия фейкам - детальное сопоставление информации из разных источников.
Так, в представленном ниже новостном материале, размещенном на портале Интернет-СМИ «Звезда» в марте 2017 года, говорится о гражданах Украины, отбирающих хлеб у голубей вследствие сильного голода. Текст сообщения:
«Одесситка Лада Лаферова опубликовала на своей странице в Facebook фотографии, на которых женщина ест хлеб с земли, который кто-то бросил голубям. По словам свидетельницы происходящего, голодная украинка отгоняла голубей и хватала куски хлеба, заталкивая их в рот.
<... > По словам женщины, позже происходящее заметила мать с ребенком. Они шли с пакетом продуктов мимо. Женщина остановилась и достала из пакета кое-какие продукты, предложив их несчастной.
Лада Лаферова добавила, что была просто шокирована увиденным. По ее словам, страну довели до отчаяния, людuзoвoаaюm вкминаютв нищете. Ситуацию Лаферова назвала настоящим голодо-мором и добавила, что такого она еще не видела»^5]
Данное сообщениещндстевюет собойкреолизованныйтекст.На фотографии изображенаженщи-на, которая находится в непосредственной близости от голубей. Конкретные действия этой женщины установить невозыояшке сит'стытичноети изйбоажйнытя. Во всякым слычаеуквннждйгь, чтлтнаттбн-рает хлеб у голубей и, тем более, есть его, нет совершенно никаких оснований. В результате один факт подменяетсидфноим.Н даттомсгоиае имеатместо подусна досжмерннтоейтраньнойинформ-ции недостоверной шокирующей. В результате происходит нарушение закона тождества.
Для повышенн досерржср сгороно1 рнциннонтк итмьяыикттоомиивле^жгкомментатий потьротс-теля Facebook* (*Meta признана экстремистской организацией и запрещена в России) одесситки Лады Лаферовой, коыораявогстымнла тмозициитеростодственмыго очтвммцаописыввемый снбытий.При-влечение лексем с отрицательной коннотацией, а также интенсификаторов («хватать», «жадно за-
5 «На угoгyбей». Достепно пооснякыШрй^ЛогуоосН.т/ееяыЫуЫгагк ЖшгМ
content/201703140921-kyq9.htm. Ссылка активна на 23.04.2022.
пихивать», «несчастная», «шокирована», «голодают и умирают», «голодомор» и т.д.), способствует усилению эффекта воздействия, а обращение к важному социально-экономическому вопросу вызывает отклик у аудитории и ее мгновенную реакцию - возмущение. Расширение масштабов события при помощи амплификации повышает степень конфронтационности данного сообщения за счет реализации приема коммуникативного давления [см., например: 21: 269-274].
В то же время в других СМИ данная информация либо отсутствовала, либо опровергалась, официальная ссылка на страницу пользователя социальной сети, предоставившего данные сведения, отсутствовала. Приложенная к новостному материалу фотография оказалась отредактированной в одном из графических редакторов - иными словами, описываемое в новости событие не имело места в реальности.
Пример нарушения закона тождества содержится и в новостном материале, размещенном на сайте спортивной газеты «Спорт день за днём» в мае 2018 года, где рассказывается о том, что В. Мутко, бывший на тот момент министром спорта Российской Федерации, утопил официальный мяч чемпионата мира по футболу, принимавшегося Российской Федерацией в 2018 году. Текст новости:
«Неожиданный казус произошёл с официальным мячом грядущего чемпионата мира по футболу. Во время экспедиции на берег озера Байкал, организованной Виталием Мутко и властями Бурятии, было запланировано погружение спортивного снаряда на глубину.
Для акции был подготовлен специальный вакуумный агрегат, сквозь трубу которого мяч должен был опуститься на дно и вновь подняться на поверхность. Однако, когда бывший глава РФС Виталий Мутко опустил сферу в аппарат, мяч неожиданно лопнул и остался на дне водоёма. По предварительным данным, причиной случившегося стало наличие непредусмотренного чертежами отверстия в агрегате, которое обнаружилось только после окончания мероприятия.
Оргкомитет чемпионата мира уже отправил письмо с официальными извинениями в ФИФА.
- Мы учитывали, что во время путешествия официального мяча по России, могли случиться непредвиденные ситуации, поэтому заранее подготовили ещё несколько мячей, которые хранятся в штаб-квартире ФИФА в Цюрихе. - Футбольным болельщикам можно не волноваться, праздник состоится, сказано в ответном письме организации».16
В данном примере осуществляется подмена одного факта другим: «Мяч утонул из-за технического просчета проектировщиков аппарата, предназначенного для погружения на дно Байкала» - «Мутко утопил мяч».
Ссылка в заголовке статьи на известное в стране лицо, а также указание на масштабное международное спортивное событие обеспечивает привлечение внимания большой аудитории и, как следствие, резкий эмоциональный отклик читателей, возмущенных «безалаберностью» «нерадивого министра». Использование ряда лексем со специфической семантикой («казус», «однако», «неожиданно», «непредусмотренный», «только после») усиливает воздействующий эффект на реципиента.
Второй закон формальной логики, нарушение которого также достаточно часто используется при формировании фейков, - закон противоречия: «два находящихся в отношении отрицания суждения не могут быть одновременно истинными; по крайней мере, одно из них необходимо ложно» [19: 298]. В связи с этим следует принимать во внимание, что «одно из двух противоположных суждений об одном и том же объекте, взятом в одном и том же отношении и в одно и то же время, обязательно будет ложным» [19: 298]; два противоречивых суждения не могут оказаться истиной. Таким образом, данный закон устанавливает наличие отношений «несовместности», соответственно, событие, имевшее место в конкретном месте в конкретное время, должно быть более-менее одинаково представлено в различных источниках.
Нарушение данного формально-логического закона в медиадискурсе зачастую ведет к возникновению фейков, создатели которых возлагают надежду на отсутствие вторичной верификации данных реципиентом вследствие блокировки критического мышления. Подобные примеры новостных материалов можно найти среди статей, посвященных Украине и связанного с ней конфликтного взаимодействия. Так, в апреле 2015 года в украинских СМИ появилось сообщение «Авианосец США «Гарри Тру-мен» зашёл во Львовский морской порт» свидетельствовавшее о перемещении единицы военно-морского флота США в территориальных водах Украины.
6 «Мутко утопил мяч ЧМ-2018 в Байкале». Доступно по ссылке: https://www.sportsdaily.ru/news/mutko-utopil-myach-chm-2018-
v-bajkale. Ссылка активна на 30.04.2022.
«<...> Авианосец зашел в море, перед этим успешно преодолев Тернопольско-Черновицкий пролив. Лоцманы-гуцулы знают свое дело. Ежемесячно через пролив они проводят по семь авианосцев, и по девять ядерных подводных лодок класса «Лос-Анджелес».
<...> «На Киевском водохранилище сегодня пройдут совместные учения подводных флотов США и Украины», - добавил в тему пользователь Тарас <...>»[7].
Нарушение закона противоречия в данном случае обнаруживает себя вследствие введения ложных географических сведений - Львов находится в середине материка, не имея ни порта, ни даже выхода к морю. Более того, информация о подземной реке Полтаве, якобы «служащей для захода ядерных субмарин США», противоречит объективной реальности по понятным причинам: большой по размерам военный корабль не приспособлен для перемещения в коллекторе под городом. Представленные автором комментарии украинцев, среди которых указан некий Тарас, представляются необъективными, фальсифицированными, т.к. отсутствует полная информация об имени, должности и в целом личности данных «экспертов». В данной ситуации в рамках одного информационного материала соотносится несоотносимое.
В данном случае создатели фейка для более успешной маскировки подделки прибегли к использованию креолизованного текста - в начале статьи размещена фотография якобы Львовского порта, подтверждающая слова автора и способствующая блокировке критического мышления реципиентов, обладающих посредственными знаниями в области географии. Снятия когнитивного диссонанса не произойдет, если индивид не обладает соответствующими знаниями по географии или не получит достоверные сведения из внешнего источника.
Закон противоречия тесно связан с третьим законом формальной логики - законом достаточного основания, являющимся ключевым с точки зрения верификации информации, представленной в СМИ и прочих источниках. Согласно данному закону, «всякая истинная мысль должна быть обоснована другими мыслями, истинность которых уже доказана, т. е. должно быть установлено их соответствие с действительностью» [19: 311]. Иными словами, любое утверждение должно быть логически обосновано, а само обоснование - объективно и достоверно. Нарушение данного формально-логического закона часто ведет к ошибке «мнимого следования» [19: 313], когда отсутствует достаточная логическая связь между частями высказывания, между тезисом, аргументами и выводом. Подобные нарушения лежат в основе фейка, что связано либо с недостаточным обоснованием данных, представленных в сообщении, либо с опорой на мнение/ позицию «мнимых» экспертов либо очевидцев описываемых событий. Если реципиент не прослеживает недостаточность связи между структурными элементами высказывания, то подделка имеет успех, ведь осуществляется опора на сенсационный характер материала, а не его целостность, последовательность и связность.
Так, в середине декабря 2014 года сначала на новостном портале News NSK, а затем и в социальных сетях стала распространяться информация о том, что на Украине педагоги учат школьников убивать снегирей, «символизирующих имперское зло». Текст новости (орфография и пунктуация автора сохранены):
«Педагоги украинской школы №-106 в Запорожье на Украине превзошли всю имеющуюся на сегодняшний день украинскую патриотическую истерику. На уроках в начальных классах учителя призвали детей спасать зимой от голода синиц и уничтожать снегирей.
Синица, имея жёлто-голубую раскраску символизирует собой Украину, а красно-грудый снегирь олицетворяет имперское, красное зло по имени СССР и его правопреемника Россию. Каждый снегирь у кормушки, сделанной руками украинского ребёнка отбирает у синички (Украины) еду.
На Украине педагоги учат детей убивать снегирей.
И по этой причине снегирей желательно не кормить. И если прогнать или, например, застрелить снегиря из пневматического оружия, это будет особо символичным жестом в борьбе за победу всего Украинского, сообщает источник из популярного запорожского чата.
Многие родители в шоке от инициативы детей, которую они принесли с урока природоведения. Причем, пока ни кому не понятно, что делать с другими птицами, не имеющих политической раскраски. Например с воробьями или воронами?» [8]
7 «Авианосец США «Гарри Трумен» зашёл во Львовский морской порт». Доступно по ссылке: http://uapress.info/ru/news/ show/69499. Ссылка активна на 20.01.2022.
8 «На Украине педагоги учат детей убивать снегирей». Доступно по ссылке: http://news-nsk.com/na-ukraine-pedagogi-uchat-detej-ubivat-snegirej.html. Ссылка активна на 30.04.2022.
В данном фрагменте текста утверждается, что раскраска снегиря сходна с цветами российского флага, следовательно, он символизирует Россию. Однако следует отметить, что ни в одной картине мира данный фрагмент знаний не представлен и снегирь не ассоциируется с Россией. То же самое можно утверждать и в отношении синицы. Таким образом, установление обязательной причинно-следственной связи между этими фактами не является обоснованным. Кроме того, утверждать, что снегирь в силу своей пророссийской окраски обижает (объедает) синицу, также нет никаких оснований. Таким образом, в данном случае три раза устанавливается связь между фактами, которая не является очевидной. Следовательно, имеет место нарушение закона формальной логики - закона достаточного основания.
Обращение к теме противостояния двух стран и ее интенсификация за счет призыва к нарушению норм права (прямой призыв: жестокое обращение с животными; косвенный призыв: жестокое отношение к россиянам - «не кормить», «прогнать», «убить», «уничтожить») придает сообщению особую остроту и злободневность. Апелляция к школьникам и педагогам как субъектам коммуникации привлекает внимание широкой аудитории, способствует блокировке критического мышления и призвана замаскировать ложную информацию. Массовая рассылка подобных сообщений заставляет поверить в истинность: «все, да по такому поводу врать не будут». Массовое распространение этого сообщения в ряде телеграмм-каналов и прочих социальных сетей, обусловленное панической реакцией реципиентов, лишь способствует успешной реализации подделки и вызову значительной ответной эмоциональной реакции.
Теперь перейдем к четвертом закону формальной логики - закону исключенного третьего: «Два противоречащих высказывания об одном и том же предмете не могут быть вместе ложными: одно из них по необходимости истинно» [19: 306]. Этот закон постулирует последовательность, непротиворечивость мышления. Две противоречивые мысли не могут в одно и то же время не соответствовать объективной действительности, т.к. «у предметов и явлений объективной действительности не могут одновременно отсутствовать противоречащие признаки, что отсутствие одного противоречащего признака предполагает наличие другого» [19: 306].
Следует отметить, что нарушения данного закона не встречаются в фейках, что связано с отсутствием в подобных материалах противоположной (т.е. достоверной) информации. В таком случае фейк сам себя дезавуировал бы. Как правило, коммуникатор тщательно подбирает не только материал, но и вербальные средства его интерпретации, успешно маскируя подделку под реальную новость, вследствие чего наличие несоответствий в теле сообщения сведено к минимуму.
Заключение
Таким образом, фейк обладает сложной многокомпонентной когнитивно-коммуникативной структурой. Его конфликтогенность обусловлена, прежде всего, интенционально - заведомой недостоверностью, что детерминирует обязательное нарушение норм коммуникации, в первую очередь - законов формальной логики (закона тождества, закона противоречия и закона достаточного основания). Анализ фейковых новостей и когнитивного механизма их функционирования позволил сделать вывод о частотности нарушений законов формальной логики. Чаще всего фейк строится на нарушении закона тождества, подразумевающего подмену одного (истинного) факта другим, ложным (приблизительно 54% проанализированных фейковых материалов). Чуть реже встречается нарушение закона противоречия (примерно 30%), при котором соотносится несоотносимое, еще реже - нарушение закона достаточно основания (около 16% сообщений). Нарушение закона исключенного третьего в фейках отсутствует, что связано с необходимостью маскировки подделки под «настоящую» новость. Нарушения в структуре когнитивной модели фейкового сообщения способствуют успешной маскировке фальшивой информации, а также блокировке критического мышления реципиента и, как следствие, интенсификации речевого воздействия на адресата. Нарушения законов формальной логики связаны с отсутствием у адресанта необходимых аргументов в споре, что и вынуждает его лгать. Использование подобных кон-фронтационных инструментов в коммуникации свидетельствует о слабости позиции оппонента, его неправоте. Коммуникативная перспектива фейка связана с причинением ущерба адресату. Всё это позволяет квалифицировать фейк как деструктивный вид коммуникативных действий, предполагающий распространение заведомо недостоверной общественно значимой информации и направленный на реализацию речевого воздействия на адресата.
Список литературы
1. Zheltukhina MR., Busygina MV. et al. Linguopragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK. XLinguae. 2018. 2(11): 639-654. https://doi. org/10.18355/XL.2018.11.02.51.
2. Baigozhina DO, Zheltukhina MR et al. The Threat and Fear of War: The State and Politics in American Mass Media. Media Watch. 2020. 3(11): 439-446. https://doi.org/10.15655/mw/2020/v11i3/202930.
3. Соловьева Е.А. Аргументативные стратегии современного французского военного дискурса. Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2. Языкознание. 2018. 2(17): 97-106. https://doi.org/10.15688/jvolsu2.2018.2.11.
4. Меликян В.Ю., Меликян А.В., Посиделова В.В. Фразеосхема как особый формат языкового знания. Вопросы когнитивной лингвистики. 2020. 3: 43-55. https://doi.org/10.20916/1812-3228-2020-3-43-55.
5. Kudryashov IA., Kovtunenko IV. Rhetorical relations of concession and their pragmatic role in the development of blog texts. Espacios. 2019. 40(40): 1-8.
6. Склярова Н.Г., Хачересова Л.М. Воздействующая функция конструкций альтернативной семантики в американском президентском дискурсе. Вестн. Том. гос. ун-та. Филология. 2020. 68: 85-108. https:// doi.org/10.17223/19986645/68/5.
7. Матвеева Г.Г. Зюбина И.А. Письменный текст: подходы к выявлению скрытой прагматики. Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 2: Языкознание. 2018. 2(17): 26-32. https:// doi.org/10.15688/jvolsu2.2018.2.3.
8. Lazer DMJ. et al. The science of fake news. Science. 2018; 6380(359):1094-1096. DOI: https://doi. org/10.1126/science.aao2998
9. Allcott H., Gentzkow M. Social media and fake news in the 2016 election. Journal of economic perspectives. 2017; 2(31):211-236. https://doi.org/10.3386/w23089.
10. Tandoc JrEC., Lim ZW., Ling R. Defining "fake news" A typology of scholarly definitions. Digital journalism. 2018; 2(6):137-153. DOI: https://doi.org/10.1080/21670811.2017.1360143
11. Ильченко С.Н. Фейк в практике электронных СМИ: критерии достоверности. Медиаскоп. 2016; 4. Доступно по: http://www.mediascope.ru/2237. Ссылка активна на 15.04.2022.
12. Ильченко С.Н. Фейковая журналистика как элемент современной шоу-цивилизации. Известия Уральского федерального университета. 2016; 22-3(153):14-18. Доступно по: https://elar.urfu.ru/ handle/10995/41332. Ссылка активна на 15.04.2022.
13. Иссерс О.С. Медиафейки: между правдой и мистификацией. Коммуникативные исследования. 2014; 2:112-123. Доступно по: https://cyberleninka.ru/article/n/mediafeyki-mezhdu-pravdoy-i-mistifikatsiey. Ссылка активна на 20.04.2022.
14. Джазоян А.Е. Иллюзия «пятой власти»: как социальные сети модернизируют журналистику. Ученые записки Забайкальского государственного университета. 2014; 2:93-100. Доступно по: https:// cyberleninka.ru/article/n/illyuziya-pyatoy-vlasti-kak-sotsialnye-seti-moderniziruyut-zhurnalistiku. Ссылка активна на 20.04.2022.
15. Стернин И.А. Маркеры фейков в медиатекстах. Воронеж: РИТМ; 2021. Доступно по: https://www. vsu.ru/ru/university/structure/communicate/pdf/monographs/markers2.pdf. Ссылка активна на 10.05.2022.
16. Ильченко С.Н. Фейк как антиисточник информации: риск для профессиональных стандартов журналистики. Гуманитарный вектор. 2018; 5(13):70-76. https://doi.org/10.21209/1996-7853-2018-13-5-70-76
17. Трофимова В.А., Меликян В.Ю. Пафос как источник деструктивности коммуникативного давления. Язык и право: актуальные проблемы взаимодействия. 2020; 10:82. Доступно по: http://www.ling-expert.ru/conference/langlaw10/trofimova.html. Ссылка активна на 04.05.2022.
18. Трофимова В.А. Логос как источник конфронтационности коммуникативного давления в различных типах дискурса. Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. 2021; 1:268-279. https://doi.org/10.29025/1994-7720-2021-1-268-279
19. Иванов Е.А. Логика: учебник для студентов юридических вузов и факультетов. М.: Волтерс Клу-вер; 2007. Доступно по: https://search.rsl.ru/ru/record/01003017064. Ссылка активна на 15.04.2022.
20. Кириллов В.И. Логика: учебник для юридических вузов. Под ред. В.И. Кириллова. М.: Проспект; 2008. Доступно по: https://search.rsl.ru/ru/record/01002755225. Ссылка активна на 15.04.2022.
21. Трофимова В.А. Этос как источник конфронтационности коммуникативного давления. Известия Южного федерального университета. Филологические науки. 2021; 1:112-122. https://doi. org/10.18522/1995-0640-2021-1-112-122.
References
1. Zheltukhina MR, Busygina MV et al. Linguopragmatic aspect of modern communication: main political media speech strategies and tactics in the USA and the UK. XLinguae. 2018. 2(11): 639-654. https://doi. org/10.18355/XL.2018.11.02.51.
2. Baigozhina DO, Zheltukhina MR et al. The Threat and Fear of War: The State and Politics in American Mass Media. Media Watch. 2020. 3(11): 439-446. https://doi.org/10.15655/mw/2020/v11i3/202930.
3. Solovyova EA. Argumentative strategies of modern French military discourse. Science Journal of Vol-SU. Linguistics. 2018. 2(17): 97-106. (In Russ.). https://doi.org/10.15688/jvolsu2.2018.2.1.
4. Melikyan VYu, Melikyan AV, Posidelova VV. Fixed phrase scheme as a special linguistic knowledge format. Issues of Cognitive Linguistics. 2020. 3: 43-55. (In Russ.). https://doi.org/10.20916/1812-3228-2020-3-43-5.
5. Kudryashov IA, Kovtunenko IV. Rhetorical relations of concession and their pragmatic role in the development of blog texts. Espacios. 2019. 40(40): 1-8.
6. Sklyarova NG, Khacheresova LM. The Manipulative Usage of Constructions with Alternative Semantics in the Discourse of American Presidents. Tomsk State University Journal of Philology. 2020. 68: 85-108. (In Russ.).: https://doi.org/10.17223/19986645/68/.
7. Matveeva GG, Zyubina IA. Written text: approaches to identifying Implicit Pragmatics. Science Journal of VolSU. Linguistics. 2018. 2(17): 26-32. (In Russ.). https://doi.org/10.15688/jvolsu2.2018.2.
8. Lazer DMJ. et al. The science of fake news. Science. 2018; 6380(359):1094-1096. https://doi.org/10.1126/ science.aao299.
9. Allcott H, Gentzkow M. Social media and fake news in the 2016 election. Journal of economic perspectives. 2017; 2(31):211-236. https://doi.org/10.3386/w2308.
10. Tandoc JrEC, Lim ZW, Ling R. Defining "fake news" A typology of scholarly definitions. Digital journalism. 2018; 2(6):137-153. https://doi.org/10.1080/21670811.2017.1360143.
11. Ilchenko SN. Fake in the practice of electronic media: validation criteria. Mediascope. 2016; 4. Available at: http://www.mediascope.ru/2237. Accessed April 15, 2022. (In Russ.).
12. Ilchenko SN. Fake journalism as an element of modern show civilization. News of the Ural Federal University. 2016; 22-3(153):14-18. (In Russ.). Available at: https://elar.urfu.ru/handle/10995/41332. Accessed April 15, 2022. (In Russ.).
13. Issers OS. Media fakes: Between Truth and Hoax. Communicative researches. 2014; 2:112-123. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/mediafeyki-mezhdu-pravdoy-i-mistifikatsiey. Accessed April 20, 2022. (In Russ.).
14. Dzhazoyan AE. The Fifth Estate Illusion: How Social Networks Are Modernizing Journalism. Scholarly Notes of Transbaikal State University. 2014; 2:93-100. Available at: https://cyberleninka.ru/article/n/il-lyuziya-pyatoy-vlasti-kak-sotsialnye-seti-moderniziruyut-zhurnalistiku. Accessed April 20, 2022. (In Russ.).
15. Sternin IA. Fake markers in media texts. Voronezh: RITM; 2021. (In Russ.). Available at: https:// www.vsu.ru/ruuniversity/structure/communicate/pdf/monographs/markers2.pdf. Accessed May 10, 2022. (In Russ.).
16. Ilchenko SN. Fake as an anti-source of information: Risk for professional standards of journalism. Humanitarian Vector. 2018;5(13):70-76. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.21209/1996-7853-2018-13-5-70-76.
17. Trofimova VA, Melikyan VYu. Pathos as a source of destructive communicative pressure. Language and Law: Relevant Problems on Interaction. 2020; 10:82. Available at: http://www.ling-expert.ru/conference/ langlaw10/trofimova.html. Accessed May 4, 2022. (In Russ.).
18. Trofimova VA. Logos as a source of confrontational communicative pressure in various types of discourse. Current Issues in Philology and Pedagogical Linguistics. 2021; 1:268-279. (In Russ.). https://doi. org/10.29025/1994-7720-2021-1-268-27.
19. Ivanov EA. Logics: textbook for students of law schools and faculties. Moscow: Wolters Kluwer; 2007. Available at: https://search.rsl.ru/ru/record/01003017064. Accessed April 15, 2022. (In Russ.).
20. Kirillov VI. Logic: textbook for law schools. General eds. of VI. Kirillov. Moscow: Prospect; 2008. Available at: https://search.rsl.ru/ru/record/01002755225. Accessed April 15, 2022. (In Russ.).
21. Trofimova VA. Ethos as a source of confrontational communicative pressure. Proceedings of Southern Federal University. Philology. 2021; 1:112-122. (In Russ.). https://doi.org/10.18522/1995-0640-2021-1-112-122.
История статьи:
Получена: 21.07.2022 Принята: 18.08.2022 Опубликована онлайн: 25.09.2022
Article history:
Received: 21.07.2022 Accepted: 18.08.2022 Published online: 25.09.2022
Сведения об авторах:
Ляшенко Дарья Игоревна, магистрант, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Российская Федерация; e-mail: [email protected].
Меликян Вадим Юрьевич, доктор филологических наук, профессор, зав. кафедрой теории языка и русского языка, Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону, Российская Федерация; e-mail:
Bionotes:
Daria I. Lyashenko, Master Student, Southern Federal University; Rostov-on-Don, Russian Federation; e-mail: [email protected].
Vadim Yu. Melikyan, Prof.Dr.habil.(Philology), Southern Federal University, Language Theory and Russian Language Department; Rostov-on-Don, Russian Federation; e-mail: [email protected].
