CC BY
25
6. Alekseev S.S. Collected works in 10 volumes, M.: Statute, 2010. Vol. 3: Problems of the theory of law: a course of lectures. 495 p.
7. Systematization of Legislation in the Russian Federation / edited by A.S. Pigolkin. SPb.: Law center Press, 2003. 382 p.
8. Kashanina T.V. Legal Technique: textbook. 2nd ed., revision. M.: Norma, Infra-M, 2011. 496 p.
9. Sidorova O.S. Systematization of Legislation // NovaInfo.Ru. 2016. No. 42. P. 217-220.
10. Filatova L.V. Questions of Systematization of Legislation in the Accounting Activity of State Authorities // Legal world. 2012. No. 2. P. 33-36.
11. Dieva M.G., Vlasova N.V. Legal Aspects of Legal Technique of Consolidation of Bankruptcy Legislation and Corporate Legislation // Almanac of modern science and education. Tambov, 2017. No. 3 (117). P. 32-34.
12. Bogdanovskaya I.Yu. Sources of Law at the Present Stage of Development of Common Law: dis. ... doc. of law. M., 2007. 338 p.
13. Bakhvalov C.B. On the Development of Reference Legal Systems and Prospects for Codification // Codification of Legislation: Theory, Practice, Technique: Proceedings of the International Scientific and Practical Conference (Nizhny Novgorod, September 25-26, 2008). Nizhny Novgorod: Nizhegorod publishing House. Acad. Ministry of internal Affairs of Russia, 2009. P. 279-280.
14. Reutov V.P., Vankov A.V. To the Question of Consolidation as a Form of Systematiza-tion of Legislation // Actual Problems of Humanities and Natural Sciences. 2013. No. 3. P. 25-28.
15. Bondareva E.S., Khertuev R.Yu. Systematization of the Legislation of the Subjects of the Russian Federation in the Sphere of Social Security // Bulletin of the Institute of legislation and legal information named after M.M. Speransky. 2011. No. 2. P. 13-22.
УДК 342.7
Ю.В. Зуева
КОДЕКС РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ О САМОЗАЩИТЕ: НЕОБХОДИМОСТЬ, СОДЕРЖАНИЕ, ТЕХНИКО-ЮРИДИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
«Мечта о совершенном законе приняла форму и имя — Кодекс»
Р. Кабрияк
Введение: статья посвящена проблемам реализации права каждого человека на самозащиту независимо от форм ее проявления. Указывается на несовершенство действующего законодательства в обозначенном вопросе, что лишь усугубляется отсутствием необходимого терминологического аппарата, раскрывающего сущность и содержание гражданской самозащиты, а также бессистемностью и неоднозначностью соответствующих положений, не позволяющих определить правомерность осуществления самозащитной деятельности в определенной жизненной ситуации. Цель: аргументировать тот факт, что межотраслевой институт самозащиты, предусмотренный действующим российским законодательством, должен быть выражен в относительно самостоятельном кодифицированном нормативном акте —
© Зуева Юлия Владимировна, 2019
Соискатель Нижегородской академии МВД России, адвокат (Нижегородская областная коллегия адвокатов); e-mail: zuevajulia2009@yandex.ru © Zuyeva Julia Vladimirovna, 2019
Postgraduate degree seeker, Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia, lawyer 60 (Nizhny Novgorod regional bar association)
Кодексе РФ «О самозащите». Методологическая основа: диалектический метод научного познания, системный анализ, формально-юридический, сравнительный и другие методы. Результаты: приведены конкретные аргументы в пользу кодификации общечеловеческого права на самозащиту. Выводы: предлагаемая разработка способна минимизировать юридические ошибки, связанные с фактами реализации соответствующего права, привести к единообразию правоприменительную практику, а также снизить уровень социальной напряженности и недовольства граждан властью. Для достижения этого в настоящей статье раскрываются теоретическая ценность и практическая значимость Кодекса РФ «О самозащите», специфика его содержания и отдельные технико-юридические особенности.
Ключевые слова: гражданская самозащита, самоуправство, необходимая оборона, право на самозащиту, самозащитная деятельность, межотраслевой институт законодательства о самозащите, кодификация, кодекс о самозащите.
Yu.V. Zuyeva
CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION ON SELF-DEFENSE: NECESSITY, CONTENT, TECHNICAL AND LEGAL ASPECTS
Background: the article deals with the problems of the realization of the right of every person to self-defense, regardless of the forms of its manifestation. The imperfection of the current legislation in the studied issue is indicated. It is aggravates the lack of the necessary terminological apparatus that reveals the essence and content of civil self-defense, as well as the unsystematic and ambiguous nature of the relevant provisions that do not allow determining the legitimacy of self-defense activities in a certain life situation. Objective: to argue the fact that the interdisciplinary institution of self-defense, provided for by the current Russian legislation, should be expressed in a relatively independent codified normative act - the Code of the Russian Federation "On Self-Defense". Methodology: the dialectical method of scientific knowledge, system analysis, formal legal, comparative and other methods of research. Results: concrete arguments are given in favor of the codification of the universal right to self-defense. Conclusions: the proposed development is able to minimize the legal errors associated with the facts of the implementation of the relevant law, to lead to the uniform law enforcement practice, as well as to reduce the level of social tension and dissatisfaction of citizens with power. To achieve this, the article reveals the theoretical value and practical significance of the RF Code "On Self-Defense", the specifics of its content and certain technical and legal features.
Key-words: civil self-defense, arbitrariness, necessary defense, the right to self-defense, self-defense activities, interdisciplinary institute of legislation on self-defense, codification, code on self-defense.
В настоящее время вопрос осуществления самозащитной деятельности регу- й лируется различными отраслями российского права, в том числе гражданским, а семейным, трудовым, административным, уголовным. Причем здесь обозначены М лишь наиболее глобальные ее проявления, тогда как в действительности этот I межотраслевой феномен нашел свое место практически в каждой области отече- № ственного законодательства. Тем не менее количественные показатели далеко 3 не всегда выступают залогом качества, и, к сожалению, обозначенная область ) знаний не стала исключением. 1
Самозащита в массовом правосознании и нередко в профессиональном юридическом сообществе ассоциируется со всевозможными посягательствами или, скорее, насильственными нападениями, причиняющими вред жизни или здоровью. Однако ее сущность и возможности лежат далеко за рамками уголовно-правового феномена «необходимой обороны». Она способна проявляться через подачу жалоб на действия должностных лиц, выражение публичного несогласия путем забастовок и митингов. Выборы в органы государственной власти и мест- 61
ного самоуправления также возможно рассматривать в качестве своеобразной формы защиты гражданами своих интересов. Таким образом, данное явление касается значительного числа граждан и юридических лиц независимо от того, осознают ли они это. Соответственно данное обстоятельство определяет исключительную ценность гражданской самозащиты как объекта научного исследования и предмета законодательного регулирования.
Существующие источники права не отличаются унифицированностью подходов к вопросу самозащиты. Интересующие нас положения бессистемно расположены по кодексам и другим нормативным актам без какой-либо внутренней взаимосвязи и единства. Фактически все, что их объединяет, основывается лишь на ч. 2 ст. 45 Конституции РФ: «Каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом»1, провозглашенной еще в 1993 г. И, к сожалению, впоследствии законодатель не стал обременять себя разработкой консолидированного документа, способного выступить прочным фундаментом, в том числе содержащим руководящие начала для отраслей российского права, затрагивающих отдельные аспекты регулирования гражданской самозащиты.
Тем не менее подобная бессистемность обусловлена не только ошибками законодателя. Круг виновных лиц здесь значительно шире, не стоит забывать и о функциональном предназначении научного сообщества. Именно оно должно являться своего рода «катализатором» и «путеводителем» в вопросах необходимости и обоснованности модернизации существующих механизмов государственного регулирования в соответствующей сфере общественных отношений. В то время как представителями самых разных юридических дисциплин в своих публикациях, посвященных институту самозащиты, не было сформировано и сформулировано его понятие (как доктринальное, так и законодательное).
Одной из главных причин отсутствия однозначного и понятного терминологического аппарата, раскрывающего отдельные аспекты самозащитной деятельности, выступает отсутствие ясного и отчетливого представления о сущности, содержании, структуре и формах данного межотраслевого феномена. Она как непосредственный предмет правового регулирования и самобытный объект юридического воздействия исследуется либо чрезмерно узко, либо недопустимо широко, или предельно абстрактно. При данных обстоятельствах ставить и решать задачи реальной законодательной регламентации не представляется возможным. Особого внимания заслуживает тот факт, что даже на уровне доктрины отсутствует четкое представление о грани между понятиями самозащиты, самоохраны, самообороны, самосохранения, самоуправства и др.
Указанные законодательные и доктринальные упущения обусловливают необходимость проведения соответствующего комплексного исследования, способного стать научно обоснованной опорой для разработки Кодекса РФ о самозащите. Данная идея заслуживает поддержки еще и по той причине, что регулирование отношений, связанных с реализацией прав человека на защиту своих прав, свобод и законных интересов всеми способами, не запрещенными законом, посредством не только отдельных отраслевых норм, но и с помощью специального федерального закона, является наивысшей государственной гарантией.
С учетом вышеизложенного считаем целесообразным подробнее остановиться на необходимости разработки и принятия Кодекса РФ о самозащите, которая обусловливается следующими объективными и субъективными факторами.
Первое. Являясь участниками разработки научного направления «Совершенствование юридической техники как закономерность правотворческого процесса России (история, теория, практика)» [1], мы убеждены, что рано или поздно в
1 См.: Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. (с изм. и доп. от 21 июля 2014 г.) // Собр. законодательства РФ. 2014. № 9, ст. 851.
России будет сформулирован Свод законов государства в формате Кодекса кодексов. Предлагаемый документ может быть одним из элементов такого рода общенациональной и общегосударственной систематизации законодательства. «Вписать» его в систему действующих в государстве кодифицированных актов уместнее, проще и ценнее, нежели «искать» ему место в огромном массиве разноплановых федеральных законов. Декларировать «стык» местоположения этого или иного комплексного института законодательства (как, кстати, и института права) просто, а вот реально «обнаружить» и адекватно зафиксировать имеющиеся у него линии связей с иными явлениями очень сложно, порой даже невозможно. Речь идет о том, что выбор формы кодекса для упорядочения юридических норм, регламентирующих самозащитную деятельность в самом глубоком и богатом смысле этого феномена, находится в тренде правотворческой политики, в русле перспективных направлений совершенствования содержания и формы действующего законодательства. Межотраслевой институт самозащиты, предусмотренный целой массой норм действующего российского законодательства — должен быть выражен в относительно самостоятельном кодифицированном нормативном акте.
Второе. Специфика самозащиты независимо от форм проявления заключается в том, что поведение лица либо организации, старающихся отстоять свои интересы, в зависимости от определенной ситуации может расцениваться как антисоциальное либо как правомерное. Как верно подмечает А.Л. Иванов, «совершенные действия в последнем случае фактически даже подпадают под функции конкретных органов государственной власти и управления по защите интересов государства и прав граждан» [2, с. 182]. Это, в свою очередь, оправдывает необходимость разработки и принятия соответствующего Кодекса, который позволит должным образом оптимизировать законодательное регулирование отношений в области осуществления права человека и гражданина на самозащиту. н
Третье. Реализация идеи о создании Кодекса может способствовать разре- I шению логико-психологической проблемы — минимизации существующего в а сознании обывателей и сотрудников правоохранительных органов критического в отношения к возможностям самозащиты. Как известно, средства массовой ин- й формации зачастую освещают факты защиты гражданами своих прав, которые з в итоге приводят к судимости жертвы посягательства. Так, в сентябре 2014 г. 1 Виктор Гончар, защищая свою 13-летнюю дочь, случайно убил незнакомца, В ломившегося к ним в квартиру. Нападавший Артём Галкин был наркоманом и н имел судимости. Гончара приговорили к 7 годам заключения [3]. Произошедшее | не могло остаться незамеченным: люди в разных городах России вышли на улицы д и потребовали восстановления справедливости. Надо признать, что в вопросах, е касающихся самозащиты, правосудие нередко отличается нерешительностью й и противоречивостью: и, как правило, только общественный резонанс способен а спасти невиновного. В нашей иллюстрации Генеральная прокуратура вышла в м Верховный суд РФ с кассационным представлением, в котором говорилось о не- и обходимости пересмотреть приговор [4]. Результат — уголовное преследование № было прекращено. Более того, «по статистике, в России оправдательных приго- 3 воров по делам, связанным с самообороной, около 0,4%. В большинстве случаев ^ приговоры носят обвинительный характер» [3]. И лучше всего с этой проблемой 1 поможет справиться именно кодифицированный нормативный акт, четко «отграничивающий самозащиту от смежных правовых категорий (самоуправство, самосуд и т.д.), что, в свою очередь, также позволит устранить неуверенность правоприменителя в правильности принимаемых решений» [5; 6; 7; 8; 9].
Четвертое. Самозащита (и этому может способствовать Кодекс) должна перестать рассматриваться в негативном ключе, как неоправданное намерение вступить в конфликт с другим субъектом права. На самом деле самозащита 63
естественное стремление человека отстоять свои законные интересы: тогда как в действительности она скорее выступает барьером во взаимопонимании и соответственно во взаимодействии работника и работодателя, народа и органов власти. Именно такая тенденция бытует сейчас в нашем обществе, когда обе стороны фактически изначально убеждены, что подобный диалог с большой вероятностью приведет к ухудшению взаимоотношений между ними [10, с. 214], из-за чего один опасается прибегать к защите своих прав, а другой негативно (в крайнем случае агрессивно) настроен к обсуждению вопросов самозащиты и соответственно к лицам их инициирующим. Все это приводит к дистанцированию субъектов правоотношений, усложнению процедуры взаимодействия между нами и, как следствие, к росту социальной напряженности и недовольству уровнем жизни, качеством государственного обеспечения собственной безопасности. Решению этой острой проблемы могут способствовать только радикальные законодательные меры, в качестве которых как раз и выступает разработка и принятие предлагаемого нами Кодекса. При этом в документе должно быть минимум запретов и максимум дозволений, разрешений, поощрений. Одно лишь наименование привлечет внимание общественности к законному праву каждого человека на самозащиту и к тому, что государство одобряет и обеспечивает его. К тому же только содержание нормативного акта подобного уровня будет в состоянии отчетливо отразить позицию власти по настоящему вопросу и ориентировать всех субъектов общественных отношений на соблюдение указанного права, на активизацию актов гражданской самозащиты в системе правовых отношений Российской Федерации.
Пятое. Вопросы регулирования гражданской самозащиты в хаотичном порядке расположены по страницам собрания законодательства РФ, тогда как т предлагаемый Кодекс способен нивелировать обозначенный недостаток, посколь-° ку с его принятием будут провозглашены основополагающие начала действия ¿г института самозащиты независимо от задействованной отрасли российского ~ права. Тем самым будет сделан серьезный шаг к систематизации и унификации §■ норм отечественного законодательства, затрагивающих исследуемый феномен. 1 В рамках чего идеальным путем к достижению намеченной цели выступает & признание утратившими силу соответствующих предписаний. То есть Кодекс 1 должен стать единственным фундаментальным (за исключением Конституции § РФ) источником права на самозащиту во всех ее проявлениях. Только тогда будет | возможно говорить о единообразном, обоснованном и справедливом подходе к I обозначенному вопросу.
Шестое. Самозащита, по признанию специалистов в области юриспруденции, £ сложилась как межотраслевой правовой институт, находящий свое отражение £ во многих отраслях российского права [11, с. 23], в результате чего произошло | серьезное содержательное наполнение и обогащение самой категории самоза-° щита, которая фактически потеряла свою отраслевую принадлежность в силу 1 качественного и количественного роста. Указанное обстоятельство лишает
0 правоприменителя возможности сформировать верное представление о сущности § и природе самозащиты, что соответственно затрудняет и процесс восприятия и
1 осознания простыми обывателями правомерности тех или иных действий, под-I падающих под самозащиту. Это, в свою очередь, порождает юридические фикции, которые базируются на безусловном знании гражданами отечественного законодательства (презумпция знания закона). Принятие консолидированного нормативно-правового акта в указанной сфере минимизирует вероятность возникновения подобных проблем, основанных на очевидном заблуждении, что все лица, достигшие определенного возраста и получившие соответствующее образование (в том числе и юридическое) знают все аспекты законодательного
64 регулирования вопросов, связанных с самозащитой.
Седьмое. При разработке и принятии Кодекса может произойти снижение уровня социальной напряженности и недовольства граждан властью. Обратим внимание на активно обсуждаемую ныне в социальных сетях новость: «19 апреля 2019 года, место происшествия Хьюстон, Техас, пятеро грабителей ворвались в дом 20-летнего мужчины и потребовали от того наличные, на что последний вынужден был ответить согласием и протянул руку под диван, однако вместо денег он достал оттуда АК-47 и начал стрелять в преступников. Последние пытались скрыться, некоторые из них смогли выбежать на улицу и даже сесть в автомобиль. В результате произошедшего трое были убиты, двое госпитализированы в тяжелом состоянии»2. Особо примечательно то обстоятельство, что полиция не имеет к стрелявшему мужчине никаких претензий. Подобная политико-социальная позиция должна прослеживаться не только на территории отдельных государств, но и во всем мире, поскольку каждый человек независимо от своего пола, возраста, расы, национальности, вероисповедания, гражданства и других обстоятельств имеет право на неприкосновенность жилища и своей жизни, а значит и на самозащиту.
Восьмое. Право применения ответных действий на осуществленное посягательство продиктовано многовековой историей всего человечества и в настоящее время является устоявшимся институтом международного права. К тому же, как верно отмечает Фархутдинов И.З., «оно возникло задолго до принятия Устава Организации Объединенных Наций» [12, с. 99]. В свою очередь, именно указанным документом (ст. 51) регулируется возможность государств прибегать к индивидуальной и коллективной самообороне3! Однако здесь, также как это прослеживалось на примере отечественного законодательства, отсутствуют четкие условия и границы правомерности осуществления самозащитной деятельности, что приобретает особую актуальность с учетом масштабов международных конфликтов. Вышесказанное наводит на мысль, что обозначенный аспект был оставлен на усмотрение страны, подвергнувшейся нападению. Причем нераскрытым также остался вопрос допустимости превентивной самозащиты, позволяющей избежать либо минимизировать негативные последствия. Решение данных задач наиболее гармонично видится в рамках предлагаемого Кодекса РФ «О самозащите», в котором будет отражена единая политическая концепция осуществления самозащитной деятельности независимо от сферы и формы ее реализации.
Завершить наши рассуждения о необходимости разработки и принятия Кодекса о самозащите уместно словами Реми Кабрияка: «нет успешного кодекса без социальной потребности в нем, т.е. он должен идти не только и не столько „сверху", сколько „снизу"» [13, с. 21]. Данное суждение по своей сути сопоставимо с юридическим постулатом, свидетельствующим о правильности избранного пути к кодификации общечеловеческого права на самозащиту.
В данном случае мы перечислили лишь некоторые перспективы и факторы создания Кодекса РФ «О самозащите». Естественно, в действительности их значительно больше. Перефразируя В.М. Хвостова, мы предлагаем «систематическую переработку действующего права, направленную к приданию ему внутреннего единства и полноты, путем восполнения пробелов, устранения неточностей и противоречий, уничтожения устаревших норм; здесь, таким образом, в результате возникнет новый закон, а не простое изменение формы старого» [14, с. 88].
2 См.: Man Uses AK-47 Against 5 Home Invaders, Killing 3 And Injuring 2. URL: http://con-cealednation.org/2019/04/man-uses-ak-47-against-5-home-invaders-killing-3-and-injuring-2/ (дата обращения: 29.04.2019).
3 См.: Устав Организации Объединенных Наций (принят в г. Сан-Франциско 26 июня 1945 г.).
URL: https://www.un.org/ru/charter-united-nations/index.html (дата обращения: 29.04.2019). 65
В данном случае предметом совершенствования выступает законодательное регулирование самозащитной деятельности.
Содержание предлагаемого нормативного акта в наиболее выгодном и выигрышном свете предстает при наличии двух частей: Общей и Особенной. Однако, не менее значимым аспектом в этом ключе выступает постановка на передний план развернутой преамбулы, наглядно демонстрирующей ее нормативность и ценность наравне со всеми остальными элементами акта [15].
Общая часть Кодекса должна быть посвящена нормативному описанию понятийного аппарата, используемого в законе для регламентации самозащитной деятельности; целям и основным задачам правового регулирования; принципам, на которых строится одобряемая государством самозащита; сфере применения и взаимодействию с нормами других отраслей российского и международного права; субъектам самозащиты; системе общественного и государственного контроля в соответствующей сфере правоотношений.
Ключевым аспектом содержания предлагаемого нормативного акта выступает определение непосредственного предмета регламентации. Должна быть сформирована унифицированная дефиниция, отчетливо и однозначно отражающая позицию законодателя по отношению к сущности рассматриваемого феномена. Не будет лишним провести параллели со смежным явлениями (самооборона, самосохранение), чтобы избежать расширительного толкования. Последнее приобретает особую значимость в силу наличия тонкой грани между самозащитой и самоуправством.
Не менее значимым вопросом в содержании Кодекса выступает верное определение цели правового регулирования, которая может трактоваться через призму гарантирования соответствующего права на уровне федерального законодательства. Только так люди смогут начать избавляться от сомнений и страха быть осужденными за самозащиту, особенно в тех случаях, когда последняя является очевидной.
Предлагаемый нормативный акт призван сократить разрыв в понимании и отношении к рассматриваемому явлению в сознании представителей власти и народа, работодателей и работников. Центральным звеном здесь выступает формирование концепции, доступно отражающей условия и пределы реализации соответствующего права независимо от сферы общественных отношений, в которых оно будет применено. Этой задаче будет способствовать формулировка и утверждение фундаментальных принципов, выступающих ориентиром в сфере осуществления самозащитной деятельности и ее юридической оценки.
Отдельное внимание в тексте Общей части стоит уделить сфере применения положений настоящего Кодекса и их взаимодействию с другими нормативными актами. Указанное замечание обозначено во избежание возможной конкуренции норм, посвященных осуществлению соответствующего права, которые хоть и не отличаются систематизированностью и универсальностью, но зато свободно могут похвастаться высокой степенью распространенности. В т.ч. можно выделить Закон РФ «О защите прав потребителей», предоставляющий при наличии определенных обстоятельств одну из разновидностей самозащиты, а именно право на односторонний отказ от исполнения договора4.
Гражданский кодекс РФ (ст. 12)5 и Трудовой кодекс РФ (ст. 352)6 придают исследуемой категории статус одного из способов осуществления защиты
4 См.: Закон РФ от 7 февраля 1992 г. № 2300-1 «О защите прав потребителей» (в ред. от 18 марта 2019 г.) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 15, ст. 766.
5 См.: Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ (в ред. от 3 августа 2018 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 22, ст. 2457.
6 См.: Трудовой кодекс Российской Федерации от 30 декабря 2001 г. № 197-ФЗ (в ред. от 1 66 апреля 2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ст. 3.
гражданских и трудовых прав. Это, в свою очередь, становится своеобразным ориентиром для соответствующих отраслей российского права. Так, например, ст. 14 Федерального закона РФ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» закрепляет, что «способы защиты прав на водные биоресурсы определяются в соответствии с гражданским законодательством»7. По этому же пути последовал и Федеральный закон РФ «Об ипотеке (залоге недвижимости)», ст. 33 которого регламентирует право залогодателя «при нарушении его прав на заложенное имущество использовать предусмотренные способы защиты права»8
Семейный кодекс РФ также содержит интересующие нас положения, в частности, ст. 7 гласит: «граждане по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им правами, вытекающими из семейных отношений (семейными правами), в том числе правом на защиту этих прав, если иное не установлено настоящим Кодексом»9! Исключением не стали Кодекс РФ об административных правонарушениях (ст. 2.7) и Уголовный РФ (ст. 37 и 39), регулирующие вопросы необходимой обороны и крайней необходимости10. I
Особого внимания в данном ключе заслуживает то обстоятельство, что «во всем этом массиве действующих законов отсутствует четкое определение правовой самозащиты» [16, с. 23]. Указанное обстоятельство подтверждает практическую значимость предлагаемой нами идеи, поскольку только кодифицированный нормативный акт сможет должным образом сформировать необходимый терминологический аппарат, раскрывающий сущность и содержание самозащитной деятельности, а также образовать устойчивую и прочную внутреннюю взаимосвязь в системе отечественного законодательства по вопросу ее осуществления.
Особенная часть должна будет детально раскрывать отдельные формы исследуемого феномена, устанавливать гарантии, условия и пределы осуществления самозащиты, а также ответственность за их превышение, регламентировать процедуру осуществления их юридической оценки.
Кодекс призван минимизировать факты злоупотребления данным правом, когда целью злоумышленников выступает не самозащита как таковая, а намерение причинить в рамках нее вред другому лицу или организации. Для чего следует обсудить все возможные случаи и ситуации, в которых граждане могут пойти на подобные меры; определить критерии правомерности соответствующих действий каждой из сторон «конфликта»; установить факторы устанавливающие реальность правонарушения; охарактеризовать само состояние самозащиты (в том числе его временные и территориальные аспекты), условия необходимые для его возникновения и прекращения. В то же время здесь целесообразно обратить внимание на следующее: законодательная регламентация хотя бы минимально должна также учитывать так называемый «человеческий фактор», затрудняющий возможности лица, реализующего свое право на самозащиту, объективно оценивать соразмерность своих действий тем, которые были осуществлены в отношении него, и при этом не выходить за границы дозволенного. И только при явном превышении допустимых пределов его следует привлекать к ответственности.
Более того, вся концепция осуществления самозащитной деятельности в первую очередь должна ориентировать граждан на бесконфликтные формы
7 См.: Федеральный закон от 20 декабря 2004 г. № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных £3 биологических ресурсов» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2004. № 52, ст. 5270. ш
8 См.: Федеральный закон от 16 июля 1998 г. № 102-ФЗ «Об ипотеке (залоге недвижимости)» // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2007. № 29, ст. 3400.
9 См.: Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ (в ред. от 18 марта 2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 1, ст. 16.
10 См.: Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г. № 195-ФЗ (в ред. от 23 апреля 2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 2002. № 1, ст. 1; Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (в ред. от 23 апреля 2019 г.) // Собр. законодательства Рос. Федерации. 1996. № 25, ст. 2954. 67
урегулирования разногласии, и ключевое место в этом ряду должно предназначаться переговорам. Благодаря переговорному процессу участники спора смогут быстрее придти к компромиссу и наИти оптимальный выход из возникшей проблемы. Это может оказаться особенно актуальным и в силу того, что сам факт ущемления интересов потерпевшей стороны не носил целенаправленный, волевой характер, а явился лишь результатом непредвиденных и (или) непреодолимых обстоятельств. Таким образом в общественном сознании должна быть сформирована определенная грань между формами самозащиты и их уместностью в конкретных ситуациях. Прибегать к крайним мерам стоит лишь тогда, когда промедление может повлечь за собой еще более тяжкие последствия, или, как предлагает Н.В. Южанин, «когда одностороннее поведение субъектов не приводит в итоге к взаимному согласию сторон» [17, с. 82].
Таким образом, речь ведется о регулировании одного из наиболее значимых аспектов общественных отношений — о гражданской самозащите. Именно от нее во многом зависит состояние социальной защищенности и стабильности, в связи с чем недопустимо уделять этому вопросу недостаточное количество внимания. Более того, особую актуальность ему придает то обстоятельство, что действующие законы не способны дать развернутый и однозначный ответ по поводу правомерности осуществления гражданами самозащитной деятельности. С учетом изложенного считаем, что наиболее разумный и оправданный выход из сложившейся ситуации находится именно в плоскости «кодификации, как наиболее радикального способа систематизации законодательства, особого вида правотворчества» [18, с. 5]. О пользе такого подхода еще более сотни лет назад говорил российский цивилист Ю.С. Гамбаров: «записанные и строго установленные правила устраняют произвол, обеспечивают интересы и удовлетворяют неоспоримой потребности всех свободных народов в известности и установлен-ности их права» [19, с. 151-152].
Библиографический список
1. Баранов В.М. Опыт формирование и функционирование научной школы техники правотворчества. М.: Проспект, 2019. 496 с.
2. Иванов А.Л. Нужен ли Российской Федерации федеральный закон о самообороне? // Правовое содержание уголовного закона: материалы круглого стола к юбилею Ю.В. Голика: сборник статей / отв. ред. В.С. Джатиев. СПб.: Юридический центр, 2017. С.180-188.
3. Отбиваясь от правосудия: почему за самооборону жестоко наказывают? // Аргументы и факты. 2016. 27 янв.
4. Посадили по привычке // Российская газета. 2016. 24 авг.
5. Баранов В.М. О гражданской самозащите // Вестник Нижегородского государственного ун-та им Лобачевского. Правовые средства и методы защиты зако-нопостушного гражданина. H. Новгород: Изд-во Нижегородского государственного ун-та, 1996. С 9-20.
6. Баранов В.М. Акты гражданской самозащиты в системе правовых отношений Российской Федерации // Правовые отношения в условиях социально-экономических преобразований. Владимир, 1997. С. 8-10.
7. Баранов В.М. Теневое право. Н. Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2002. 165 с.
8. Баранов В.М. Конституционное право на самозащиту в современной России (опыт критического анализа новейшего диссертационного исследования) / В.М. Баранов, Л.А. Сиятскова // Юристь-Правоведъ. 2004. № 1. С. 101-107.
9. Баранов В.М. Гражданская самозащита в правозащитной системе государства // Социология и право. 2011. № 1. С. 86-103.
10. АндреевАА. Проблемы самозащиты работниками своих трудовых прав // Вестник университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2017. № 10 (38). С. 213-217.
11. ШериевА.М. Субъективные права и законные интересы, как объекты правовой охраны и защиты: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. 160 с.
12. Фархутдинов И.З. Превентивная самооборона в международном праве: применение и злоупотребление // Московский журнал международного права. 2016. № 4. С. 97-124.
13. Кабрияк Р. Кодификация / пер. с фр. Л.В. Головко. М.: Статут, 2007. 476 с.
14. Хвостов В.М. Общая теория права. Элементарный очерк. М.: Университет. тип., 1905. 219 с.
15. Баранов В.М. Преамбула нормативного правового акта (доктрина, практика, техника). М.: Юрлитинформ, 2014. 248 с.
16. Уздимаева Н.И. Правовая самозащита новый комплексный институт в системе российского права // Пробелы в российском законодательстве. Юридический журнал, 2011. № 4. С. 23-26.
17. Южанин Н.В. Самопомощь как мера обеспечения прав в современном гражданском праве России // Вестник Воронежского государственного ун-та. Сер.: Право.
2015. № 4. С. 81-89.
18. Кодификация российского частного права / под ред. Д.А. Медведева. М.: Статут, 2008. 149 с.
19. Гамбаров Ю.С. Курс гражданского права. СПб., 1911. Т. 1: Часть общая. 780 с.
References
1. Baranov V.M. The Experience of the Formation and Functioning of the Scientific School of Technology of Law-making. M.: Prospect, 2019. 496 p.
2. Ivanov A.L. Does the Russian Federation Need a Federal Law on Self-defense? // Legal Content of the Criminal Law. Materials of the round table for the anniversary of Yu.V. Golik: a collection of articles / Ed. ed. prof. V.S. Dzhatiev Spb.: Publisher: "Legal Center", 2017. Р. 180-188.
3. Kicking off Justice: Why is Self-defense Severely Punished? // Arguments and Facts.
2016. January 27th.
4. Got Imprisoned out of Habit // Russian newspaper. 2016. August 24.
5. Baranov V.M. On Civilian Self-defense // Bulletin of the Nizhny Novgorod State University named after Lobachevsky. Legal Means and Methods of Protection of a Lawful ш Citizen. H. Novgorod: Publishing House Nizhegor.Sstate Univer., 1996. Р. 9-20. H
6. Baranov V.M. Acts of Civil Self-defense in the System of Legal Relations of the Rus- 1 sian Federation // Legal Relations in the Context of Socio-economic Transformations. р Vladimir, 1997. Р. 8-10. В
7. Baranov V.M. Shadow Right. N. Novgorod: Ministry of Internal Affairs of Russia, 0 2002. 165 p. О
8. Baranov V.M. The Constitutional Right to Self-defense in Modern Russia (the experi- д ence of a critical analysis of the latest dissertation research) / V.M. Baranov, L.A. Siyats- с kova // Yurist Pravoved. 2004. No. 1. P. 101-107. е
9. Baranov V.M. Civil Self-defense in the Human Rights System of the State // Sociology 0 and law. 2011. No. 1. P. 86-103. |
10. Andreev A.A. Problems of Self-defense of Labor Rights by Workers // Bulletin of 1 the University O.E. Kutafina (MSLA). 2017. № 10 (38). P. 213-217. е
11. Sheriev A.M. Subjective Rights and Legal Interests as Objects of Legal Protection К and Defense. dis. ... cand.of law. Krasnodar, 2008. 160 p. а
12. Farhutdinov I.Z. Preventive Self-defense in International Law: Application and д Abuse. Moscow Journal of International Law. 2016. № 4. P. 97-124. M
13. Kabriyak R. Codification / Transl. form France. L.V. Golovko. M .: Statute, 2007. I 476 p. 6
14. Hvostov B.M. General Theory of Law. Literal Essay. M.: University. Print. house, 1 1905. 219 p. )
15. Baranov V.M. Preamble of a Regulatory Legal Act (Doctrine, Practice, Technology). M M.: Yurlitinform, 2014. 248 p. 9
16. Uzdimaeva N.I. Legal Self-defense of a New Integrated Institution in the System of Russian Law // Gaps in the Russian legislation. Legal Journal, 2011. No. 4. P. 23-26.
17. Yuzhanin N.V. Self-help as a Measure of Ensuring Rights in Modern Civil Law of Russia // Bulletin of the Voronezh State University. Series: Right, 2015 № 4. P. 81-89.
18. Codification of Russian Private Law / ed. by D.A. Medvedev. M.: Statute, 2008. 149 p.
19. Gambarov Yu.S. Course of Civil Law. T. 1: General part. Spb., 1911. 780 p. 69
