CC BY
183
Е.С. Галкина
КОЧЕВНИКИ В СУДЬБАХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ ПОДНЕПРОВЬЯ НАЧАЛА НОВОЙ ЭРЫ
На конец 1-Ш веков н.э. пришлось формирование аланского племенного союза в Восточной Европе, сопровождавшееся унификацией материальной культуры и вытеснением других племен на пространстве от Волги до Нижнего Днепра и Предкавказья.
Одни племенные союзы, такие, как языги, мигрировали под этим натиском далее на запад. Другие же, подобно сиракам и меотам, в большинстве остались на месте, впоследствии приняв участие в формировании новых этносов региона. Направление миграции определялось природно-климатическими факторами, в том числе границей степи и лесостепи, естественными рубежами - возвышенностями и реками (например, река Маныч вместе с разветвленной системой озер и болот вдоль русла стала препятствием для аланской миграции первой волны и сохранила объединение сираков ').
По руслам рек, напротив, кочевники проникали в лесостепную зону. Такими реками-«проводниками» в Юго-Восточной Европе издревле являлись Дон, Северский Донец и Днепр. Лесостепь была населена в основном оседлыми племенами, неродственными номадам.
В более северном лесном массиве, покрывавшем большую часть Восточноевропейской равнины, жизнь людей железного века текла неспешно и размеренно. Археологические культуры тех мест существовали на протяжении многих столетий. Например, дьяковская культура древних финно-угров -предков летописных веси и мери, под защитой болот и лесов развивалась на протяжении более тысячи лет. То же можно сказать о балтских культурах I тысячелетия на Верхнем Днепре, жизнь носителей которых за тысячелетие практически не изменилась 2. Население лесостепей менялось с гораздо большей быстротой. Географическая привлекательность этих мест как для земледельцев, так и для скотоводов, отсутствие значительных препятствий для проникновения на равнины сделали Юго-Восточную Европу I тысячелетия н.э. своеобразным этническим котлом, где происходило становление многих племен и народностей. Ни один из этносов, существовавших на данной территории в начале тысячелетия, не сохранился до его окончания. Однако этнические компоненты многих народов времен образования Древнерусского государства уходят своей основой именно в это время. Наиболее значимым событием для этногенетических процессов стало, несомненно, Великое переселение народов, началом которого для Восточной Европы был III век н.э. Однако переселенцы как с Востока, так и с Запада (готы, гепиды, гунны, тюрки и др.) в разной степени влияли на уже существовавшие в степи и лесостепи народы. Одни этносы погибали либо уходили с привычных мест, другие принимали чуждую культуру, ассимилировались, образуя новые племена и народности. Основным же населением Юго-Восточной Европы перед вторжением готов были славяне и североиранские (сарматские и аланские) племена.
Во II веке до н.э. - II веке н.э. на территории Среднего и Верхнего Поднепровья, в бассейнах рек Припяти, Десны и Сейма, селились племена, оставившие зарубинецкую археологическую культуру 3.
Среди ученых до сих пор не существует единства относительно происхождения зарубинцев.
Согласно мнению автора первого сводного исследования зарубинецкой культуры, археолога Ю.В. Кухаренко, основу зарубинецких племен составили носители поморской культуры и культуры подклошевых погребений Повисленья 4. Выдающийся археолог второй половины ХХ века П.Н. Третьяков видел в них синтез местных днепровских - скифских и милоградских - и западных элементов 5. Тогда же Д.А. Мачинский в целом поддержал точку зрения Ю.В. Кухаренко, уточнив при этом, что культуру составили пришельцы из разных регионов упомянутых культурных общностей 6.
В последние десятилетия ХХ века славянскую атрибуцию культуры, не отрицая кельтского (латенского), балтского и кочевнического («сарматского») влияния, отстаивал В.В. Седов 7.
Сходную, но более компромиссную позицию заняли украинские археологи, рассматривая зарубинецкую культуру как симбиоз нескольких различных культур - позднепоморско-подклошевой, «сколотской» и милоградской, из которых днепровскую «сколотскую» ку льту ру они считают возможным «более или менее уверенно» отнести к праславянской 8.
В разное время выдвигались версии о балтской (В.В. Седов в 1960-1970-е гг. 9) и германской принадлежности зарубинцев.
Особую точку зрения в настоящее время отстаивают М.Б. Щукин, а также его ученики и последователи из Санкт-Петербурга, которые отождествляют зарубинцев с бастарнами позднеантичных и раннесредневековых источников, категорически заявляя, что славянский элемент в зарубинецкой культуре полностью отсутствует 10. Отождествление зарубинцев с бастарнами, восходящее к осторожному предположению Д.А. Мачинского - М.А. Тихановой 11, основано только на очень спорном объединении в одну общность зарубинецкой культуры и памятников типа Лукашевка - Поянешты, давно атрибутированных как принадлежащих бастарнам 12. Письменные источники подобного отождествления
не подтверждают: по данным античных авторов, бастарны локализуются не на Среднем Днепре, а по течению Прута, между Днестром и Нижним Дунаем 13.
Но большинство ученых ХХ века все же считали зарубинцев праславянами, пришедшими из Центральной Европы, и видели в этой культуре важный этап славянского этногенеза. Доказательством этому служат типично славянские жилища (малые полуземлянки), неукрепленные поселения кучевой застройки и бескурганные могильники с трупосожжениями (как урновыми, так и безурновыми); несомненная генетическая связь зарубинецкой культуры с киевской, которая, в свою очередь, бесспорно родственна достоверно раннеславянским культурам - пеньковской, колочинской и пражской. В пользу наличия праславянского этнического компонента в составе зарубинецкой культуры свидетельствуют данные лингвистики: при сопоставлении гидронимов и зарубинецких памятников О.Н. Трубачев выявил концентрацию славянских гидронимов в бассейне Среднего Днепра и в районе Полесья, в то время как иранские и германские названия водоемов не обнаружены всем пространстве между Днепром и Днестром
14
Другие общие черты для всех вариантов зарубинецкой культуры (их 5) - чернолощеная керамика, мода на фибулы (застежки для плащей) - говорят о влиянии неславянских племен: местного населения (остатки скифов и племена милоградской культуры 15) и пришлого (кельтов, поселения которых в то время доходили до Карпат). Отождествить же зарубинцев с каким-либо этносом письменных источников не представляется возможным: этот регион не входил в сферу внимания писателей «цивилизованных обществ» вплоть до IX-X веков н.э.
Юго-восточными соседями носителей зарубинецкой культуры были кочевые ираноязычные племена, известные источникам под именем сарматов. Контакты праславянских племен с кочевниками, судя по археологическим данным, были не менее тесными, чем с кельтами: памятники материальной культуры свидетельствуют о налаженных торговых связях, а к рубежу нашей эры по нижнему течению Псла и Сулы, а также правому берегу Днепра появляются смешанные зарубинецко-сарматские поселения и могильники, свидетельствующие о миксации этих племен (курганы с трупосожжениями и зарубинецкой керамикой) 16.
Один из наиболее интересных вопросов, связанных с зарубинецкой культурой, - это причины ее падения. Оставаясь в течение четырехсот лет единственным населением лесостепного Поднепровья и Полесья, носители зарубинецкой культуры постепенно расширяли территорию обитания, распространившись до Брянского Подесенья. Там они стали смешиваться с автохтонным населением -носителями юхновской культуры (ее этническая принадлежность спорна). Однако мирному развитию вскоре пришел конец. Во второй половине I века н.э. зарубинцы были вынуждены по какой-то причине оставить земли Среднего Поднепровья. Это явление получило название «кризиса» или «распада» зарубинецкой культуры 17.
В течение небольшого промежутка времени (до середины I в. н.э.) исчезают зарубинецкие памятники Припятского Полесья и частично Поднепровья. Это были «коренные» земли зарубинцев, с которых их культура и начала распространяться. В середине - второй половине I века зарубинцы покидают эти территории в различных направлениях: до Прикарпатья - на западе и до верховьев Десны, Псла, Ворсклы, Северского Донца и Оскола - на востоке 18.
До II века включительно сохранились поселения лишь на севере первоначального ареала, влившиеся позднее в черняховскую культурно-историческую общность. Относительно причин исчезновения зарубинецкой культуры существуют две основные версии: «виновниками» были либо сарматские племена с юга, либо готы с северо-запада.
В доказательство последней версии приводится наличие «Змиевых» или «Трояновых» валов, которые, по мнению сторонников этой гипотезы (А.С. Бугай и др.), совпадают в своих границах с зарубинецкой культурой и были насыпаны для защиты ее территории от кочевников-сарматов, якобы они являлись защитой, преодолеть которую кочевникам было невозможно - сравнимо по эффективности с Великой Китайской стеной. К сожалению, отсутствие систематических археологических раскопок не позволяет ответить на вопрос о характере и времени сооружения «Змиевых» валов. Валообразные насыпи тянутся по территории Украины, Молдавии и Ру мынии, что уже выходит далеко за земли зарубинецкой культуры. Основная их часть идет от Дуная к Пруту и далее к Днестру. Кроме того, целый комплекс подобных валов уходит далее на восток, захватывая оба берега Днепра. Имеющийся археологический материал показал, что часть валов была насыпана уже в эпоху Киевской Руси, а часть действительно относится к железному веку 19. В насыпи одного из валов был найден клад римских монет начала нашей эры. Бесспорно также, что валы были возведены оседлым населением для защиты от степной периферии. Но возведение такой мощной преграды на пути кочевников свидетельствует и о высоком уровне организации общества, даже о появлении государственного начала. Это как раз и противоречит уровню развития зарубинецкого общества, известному по археологическим данным: небольшие неукрепленные 20
поселения (3-4 тысячи кв. м, до 25-30 полуземлянок) с кучевой планировкой, отсутствие плуга и гончарного круга, а также социального расслоения абсолютно не способствовали организации зарубинецких племен для возведения насыпей, тем более за пределами своей территории. Поэтому опасность с юга и юго-востока была не менее значимой, чем с севера. Однако нет оснований сводить причину исчезновения зарубинецкой культуры к одной из них.
Начало отступлению славянских племен на север было положено в конце 1 века н.э. Тогда в Среднем Поднепровье появляется все больше сарматских кочевий, постепенно вытесняющих земледельцев в леса. Это были племена кочевников, вытесняемые из Подонья и Поволжья новой волной мигрантов - носителями среднесарматской культуры (аланами).
Однако данные археологических раскопок последних лет показывают, что давление сарматов не оказало решающего воздействия на судьбу зарубинецкой культуры. Массовый переход сарматов через Днепр произошел в середине I века до н.э. Это действительно вызвало угрозу населению Правобережья. На поселениях стали строиться мощные оборонительные сооружения. Именно так, а не с помощью «Змиевых» валов пытались зарубинцы спастись от восточного врага. В развалинах этих крепостей (Бабина Гора, Ходосовка) находят железные наконечники стрел, характерные для сарматов. А уже с конца I в. до н.э. поселения снова становятся неукрепленными21.
Учитывая, что кочевники не покинули эту территорию, данный факт может свидетельствовать только о включении части зарубинцев и сарматов в единый этнополитический организм, то есть с большой долей вероятности - о завоевании части зарубинцев сарматами. Не менее убедительно об этом говорит появление на ее территории в конце I века до н.э. - начале I века н.э. больших сарматских могильников (Усть-Каменский, Калантаево) 22. Ранее в этих землях были известны лишь одиночные захоронения кочевников.
Зарубинцев медленно вытесняли из центральной части лесостепного Правобережья на Верхнее Подесенье и Южный Буг - последний этап существования зарубинецкой культуры. Но причиной их массового исхода стали другие события. Сарматы, проникшие на территорию зарубинцев, сами являлись беглецами, проигравшими Аланскому союзу, который стремительно наращивал влияние в степи. Уничтожение местного населения, его нещадная эксплуатация явно были не в интересах сарматов, рисковавших таким образом заполучить «двойной фронт». Напротив, скотоводы и земледельцы, судя по данным археологии, могли составлять систему, в которой номады брали на себя функцию защиты от внешнего врага (при этом этнического смешения, видимо, не было).
Зарубинецкая культура именно распалась, перешла на другие территории, но не была разгромлена. Интересно, что на новом месте зарубинцы не стали укреплять свои села. Кроме того, произошли некоторые изменения в способе хозяйствования. Раньше большинство зарубинецких поселений находились на высоких участках долин. Теперь же они занимали всхолмления высокой поймы рек, останцы в поймах или первые надпойменные террасы. Таким образом, поселки были расположены как можно ближе к водному источнику и влажным почвам речных долин. Именно такой способ хозяйствования, основанный на эксплуатации влажных почв и выпасе скота на пойменных лугах, и будет господствовать в этих краях до второй половины IX века 23.
Изменилась и социальная организация населения: возникают первые поселки с усадебной планировкой 24, что свидетельствует о процессе индивидуализации ведения хозяйства, начале процесса обособления малой семьи от общины. Такого уровня развития славянские племена, заселившие ВосточноЕвропейскую равнину в середине I тысячелетия н.э., достигнут только к VIII - началу IX века н.э. 25 Но при этом процесс социального расслоения не начался и территориальная община сохраняла свои позиции.
Смена типа хозяйствования, переход на новый уровень во всех обществах, и в первую очередь в догосударственных (в силу отсутствия отделенного от общества военно-административного аппарата), приводила и всегда будет приводить к социальным конфликтам. В новых экономических отношениях оказываются не только «лишние люди», но и лишние социальные структуры, каким, видимо, и оказался зарубинецко-сарматский союз. А о новых отношениях его участники не смогли договориться.
Среднее Поднепровье после ухода зарубинцев заполнили сарматские кочевья. Но зарубинецкая культура не пала в одночасье под ударом сарматов или какого-либо другого врага. Сарматское нашествие лишь послужило «детонатором» внутренних социальных процессов, которые в непростой политической ситуации привели к окончательному распаду зарубинецкой общности. Та часть, которая отступила к району Киева и на левый берег Днепра, смешалась с племенами Верхнего Поднепровья (вероятно, балтами), усвоив многие черты их «лесной» культуры, но ассимилировав их этно-лингвистически, и образовала киевскую археологическую культуру веков н.э. Еще одна часть продолжает путь на
восток, поселения постзарубинецкого облика известны под Воронежем, на Хопре и далее - в Самарском Поволжье (эта группа дала начало именьковской культуре Среднего Поволжья) 26. Другие зарубинцы вместе с но-сителями пшеворской культуры, которых сопоставляют с вандалами Плиния 27, готами,
сарматами и остатками скифских племен приняли участие в формировании черняховской археологической культуры, которая оставила более значительный след как в этногенезе народов Юго-Восточной Европы, так и в письменных источниках.
ПРИМЕЧАНИЯ
См.: Лысенко, Н.Н. Сираки: проблема этнического происхождения // Донская археология. - 2002. - № 1-2. - С. 12.
2 См.: Третьяков, П.Н. У истоков древнерусской народности. - М., 1970. - С. 32.
3 Генетически зарубинецкая культура связана с населением Повисленья второй половины I тысячелетия до н.э. (культура подклошевых погребений). Около 400 года до н.э. из района верхнего Дуная, Рейна и Роны начинается широкая экспансия в этот регион кельтов. Во II в. до н.э. группа кельтов пересекла Карпаты и расселилась по верхней Висле. Часть местных жителей смешалась с пришельцами, образовав пшеворскую культуру, часть же мигрировала на восток (См.: Очерки истории культуры славян. - М., 1996. - С. 36-39).
4 См.: Кухаренко, Ю.В. К вопросу о происхождении зарубинецкой культуры // СА. - 1960. - № 1. - С.
289-300.
5 См.: Третьяков, П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. - М. ; Л., 1966. - С. 214-217.
6 См.: Мачинский, Д.А. К вопросу о происхождении зарубинецкой культуры // КСИА. - М., 1966. -
Вып. 107.
7 Седов, В.В. Славяне в древности. - М., 1994. - С. 201-219; Седов, В.В. Славяне: Историко-археологическое исследование. - М. : Языки славянской культуры, 2002. - С. 125-141.
8 См.: Этнокультурная карта территории Украинской ССР в I тыс. н.э. - Киев : Наукова думка, 1985. -
С. 17.
9 См.: Седов, В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. - МИА. - М., 1970. - № 163; Седов, В.В. Происхождение
и ранняя история славян. - М., 1979. - С. 74-78; и др.
10 См.: Щукин, М.Б. На рубеже эр. Опыт историко-археологической реконструкции политических событий III в. до н.э. - I
в. н.э. в Восточной и Центральной Европе. - СПб., 1994. - С.107-119; Еременко, В.Е. Процесс латенизации археологических общностей позднего предримского времени Восточной Европы и сложение зарубинецкой культуры : автореф. дис. ... канд. ист. наук. - Л., 1990. - С. 17-18. В конце ХХ - начале XXI века., особенно после ухода из жизни авторов основных концепций происхождения славян Б.А. Рыбакова, О.Н. Трубачева, В.В. Седова, взгляд М.Б. Щукина на эту проблему в целом и на зарубинецкую культуру в частности становится все более популярным среди археологов. Здесь нет возможности подробно разбирать гипотезу М.Б. Щукина, позволю себе лишь присоединиться к В.В. Седову, В.Д. Барану и многим другим, считающим, что зарубинецкая культура была оставлена, в том числе и праславянами. (Равно как М.Б. Щукин опирался только на работы В.Н. Топорова в попытке подвести лингвистическую базу под свою версию - см.: Щукин М.Б. Рождение славян [Электронный ресурс]. - Режим доступа : http://www.nestor.md/Russian/Sciukin.htm).
11 См.: Мачинский, Д.А. О местах обитания и направлениях движения славян в I-VII вв. н. э. (по письменным и археологическим источникам) / Д.А. Мачинский, М.А. Тиханова // Acta Archaeologica Carpathica. - 1976. - T. 16. - С. 75-76.
12 См.: Лапушнян, В.Л. Памятники культуры Лукашевка - Поянешты (II-I вв. до н.э.) / В.Л. Лапушнян, И.Т. Никулице, М.А. Романовская // Археологическая карта Молдавской ССР. - Кишинев, 1974. - С. 74-85.
13 См.: Подосинов, А.В. Восточная Европа в римской картографической традиции. Тексты, перевод, комментарий. - М. :
Индрик, 2002. - С. 331. Там же приведены ссылки на историографию вопроса.
14 См.: Трубачев, О.Н. Названия рек Правобережной Украины. - М., 1968. - С. 214.
15 Этническая принадлежность спорна: милоградцы причисляются к балтам, иллиро-венедам, славянам.
16 См.: Седов, В.В. Славяне в древности. - М., 1994. - С. 210-213.
17 См.: Щукин, М.В. Горизонт Рахны-Почеп: причины и условия образования // Культуры Восточной Европы I тысячелетия. - Куйбышев, 1986. - С. 26-38.
18 См.: Обломский, А.М. Днепровское лесостепное Левобережье в позднеримское и гуннское время (середина III - первая
половина V в. н.э.). - М., 2002. - С. 10.
19 См.: Кучера, М.П. Змиевы валы. - Киев, 1987. - С. 25-30; Толочко, П.П. Кочевые народы степей и Киевская Русь. - Киев, 1999. - С. 66-67; Рыбаков, Б.А. Киевская Русь и русские княжества. XII-XIII вв. - М., 1993. - С. 40-41.
20 Неукрепленность поселений сама по себе не является доказательством наличия единой пограничной системы укреплений или относительной безопасности границ. Например, абсолютное большинство поселений пеньковской культуры также было неукрепленным (имевшие укрепления Пастырское городище и Селиште в Молдавии принадлежали неславянскому населению). Между тем эта культура, отождествляемая с антами византийских источников, существовала во время Великого переселения народов, когда проблема нападений кочевников была более чем актуальной.
21 См.: Костенко, В.И. Сарматы в Нижнем Поднепровье (по материалам Усть-Каменского могильника) // Проблемы археологии Поднепровья. - Днепропетровск, 1989. - С. 91.
22 См. там же.
23 См.: Приймак, В.В. Територiальна структура межирiччя середньоп Десни i середньоп Ворскли VIII -поч. IX ст. - Суми, 1994. - С. 22-27.
24 Обломский, А.М. Распад зарубинецкой культуры и его социально-экономические и идеологические причины / А.М. Обломский, Р.В. Терпиловский, О.В. Петраускас. - Киев, 1990. - С. 14-19.
25 См.: Тимощук, Б.А. Восточные славяне: от общины к городам. - М., 1995. - С. 156.
26 См.: Хренов, А.А. Проблемы этнокультурного развития населения Прихоперья в первые века нашей эры // Российский исторический журнал. - Балашов, 1994. - .№ 1; Матвеева, Г.И. О происхождении именьковской культуры // Древние и средневековые культуры Поволжья. - Куйбышев, 1981.
27 См.: Щукин, М.Б. Готский путь (готы, Рим и черняховская культура). - СПб. : Изд-во СПбГУ, 2005. -
С. 28.
