CC BY
59
ходом к обучению. Обучать профессиональному языку необходимо с учетом потребности в будущих специалистах и специфики их непосредственной деятельности.
Представляется целесообразным накапливать и систематизировать учеб-но-методические материалы для создания компактных малотиражных пособий. Небольшой объем и соответствующая тематическая направленность, как предполагается, будут отвечать требованиям учебного графика и запросам специальности. Выбор тем и их логическая последовательность должны способствовать связи языка с мышлением и выступать как дополнительный фактор мотивации при изучении иностранного языка.
Содержание (наполнение) и продолжительность учебного курса зависят от названного выше социального заказа.
Повышение уровня подготовки кадров может базироваться на организованном или самостоятельном ознакомлении со спецификой профессии, а также на самостоятельном освоении тезауруса специальности.
Основу знаний студентов составляет изучение тезауруса широкой и узкой специальности с перспективой его применения в ситуациях профессиональной направленности при регулярном контроле знаний.
Межпредметные связи способствуют лучшему освоению профилирующих дисциплин и курса немецкого языка, повышают мотивацию изучения предмета.
Поступила 20.09.06.
КНИЖНЫЕ ФОРМЫ В СИСТЕМЕ МОРДОВСКОГО ГЕРОИЧЕСКОГО ЭПОСА: ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ И ПРЕПОДАВАНИЯ
Е. А. Федосеева, докторант кафедры русской и зарубежной литературы МГУ им. 77. 77. Огарева
В статье рассматриваются проблемы изучения и преподавания книжных форм мордовского героического эпоса, обозначаются пути их эволюции и степень влияния на них аутентичного эпоса, выявляется характер использования фольклорного материала в произведениях, в то или иное время относимых к книжной форме эпоса, определяется роль авторского начала в подобного рода сочинениях. Автором предлагаются пути углубленного изучения книжной формы героического эпоса в системе аутентичного эпоса, в связи с чем рассматриваются научные подходы, раскрывающиеся в трудах известных российских и мордовских фольклористов и литературоведов.
Историко-литературный опыт XX столетия показывает, что древние эпические формы по-прежнему остаются востребованными литературным сознанием. Это проявляется в создании книжных версий героического эпоса в так называемых младописьменных литературах. Подобные произведения требуют специального анализа, сложность которого заключается в том, что понятие «книжная форма героического эпоса» фольклористами и литературоведами в должной мере не разработано. Данное обстоятельство вызывает дискуссии,
призванные определить природу аутентичного, в частности мордовского, героического эпоса и его книжной формы. Одни ученые отрицают существование героического эпоса в самой народной традиции, считая, что для его возникновения не сложились объективные предпосылки, другие же полагают, что героика в мордовском эпосе не достигла классической формы. Поэтому важно определить тематику героического эпоса, обозначить круг произведений, составляющих его. При этом следует иметь в виду, что в героическом эпосе
88 В. А. Федосеева, 2007
запечатлены представления народа о мироздании, его мифологические и исторические воззрения, понятия об идеальном царе и государстве, эстетические и нравственные взгляды, воспроизведены отношения с соседними народами.
Собирание героической поэзии мордвы берет начало в XIX в., когда появились «Очерки мордвы» П. И. Мельникова, воссоздавшие фольклорно-этнографический образ эрзи и мокши. В них изложены мифы о сотворении мира и человека, описаны такие божества, как Чам-Пас, верховный бог нижегородской эрзи; Шкай, верховный бог мокши; Анге-Па-тяй, богиня-мать, жена Чам-Паса, богиня красоты; Пурьгинепаз, бог грома и дождя; Масторава, богиня эрзянско-мокшанской земли, и др. В 1889 г. увидела свет книга В. Н. Майнова «Остатки мордовской мифологии», содержащая сведения о мордовских божествах (Инешки-пазе, Анге-Патяй, Пурьгинепазе, Мастор-аве, Ведяве и др.), мифы о сотворении земли и человека, песни и сказания о царе Тюштяне. В работе И. И. Дубасо-ва «Очерки из истории Тамбовского края» (1890) даются сведения о космогонических воззрениях мокшан и о царе Тюштяне. Много информации об истории и художественной культуре эрзи и мокши содержится в историко-этнографическом очерке И. Н. Смирнова «Мордва» (1895).
Неоценимый вклад в собирание и публикацию мордовского эпоса внес финский ученый X. Паасонен, совершивший в 1889—1890, 1898—1902 гг. поездки в мордовское Поволжье. Им записаны героические мифы и песни о сотворении мира и человека, о брачных отношениях богов и людей, об избрании эрзянами инязора (царя) и его правлении. Материалы X. Паасонена опубликованы в восьми томах под названием «Mordwinische Volksdichtung» в 1938—1981 гг.
Немало текстов мифолого-эпическо-го характера напечатано в «Мордовском этнографическом сборнике» А. А. Шахматова (1910), «Образцах мордовской народной словесности», в сборнике М. Е. Евсевьева «Эрзянь морот» (1928),
созданном по результатам фольклорных экспедиций, в серии «Устно-поэтическое творчество мордовского народа» (1963—1987).
Теория героического эпоса, основы его сравнительного изучения, понимание его природы, анализ сюжетов, комментирование текстов стали предметом всестороннего осмысления в трудах отечественных и зарубежных фольклористов и литературоведов, в частностиг А. Н. Афанасьева («Поэтические воззрения славян на природу»), В. М. Жирмунского («Народный героический эпос: сравнительно-исторические очерки», «Тюркский героический эпос», «Литературные отношения Востока и Запада и развитие эпоса», «„Калевала“ и финская школа фольклористики», «Эпическое творчество славянских народов и проблемы сравнительного изучения эпоса»), А. Н. Веселовского («Историческая поэтика», «Сравнительная мифология и ее метод», «Народные представления славян»), В. Я. Проппа («Русский героический эпос», «Фольклор и действительность»), Д. Фрэзера («Золотая ветвь»г «Фольклор в Ветхом Завете»), А. Хойс-лера («Германский героический эпос и сказание о Нибелунгах»), С. Крамера («История начинается в Шумере»), П. Домокоша («Формирование литератур малых уральских народов»), М. Дуганчи («Эпос „Сияжар“»), А. Б. Лорд («Сказитель») и др. Различные аспекты развития национальных эпосов народов России исследовались в работах А. Г. Эн-дюковского, А. К. Микушева, Ф. Урман-че, А. И. Маскаева., Л. С. Кавтаськина, А. М. Шаронова, В. И. Рогачева, Т. П. Девяткиной, Н. Г. Юрченковой,
А. В. Алешкина и др.
С появлением письменности и развитой художественной литературы эпос из устной формы бытования может трансформироваться в книжную (литературную) форму. Определение сущностных характеристик феномена книжной формы героического эпоса, несмотря на изученность текстового материала, по настоящий день остается актуальной пробле-
мой. Работы, посвященные этому жанру, не охватывают всей его проблематики, касаясь отдельных вопросов стиля, содержания, степени соотношения фольклорного и литературного начал. Есть определение, данное в 1978 г. группой создателей коллективного труда «Памятники книжного эпоса. Стиль и типологические особенности», согласно которому под памятниками книжного эпоса подразумеваются «разнообразные эпические памятники (начиная от классических образцов героического эпоса и кончая его отдаленными отголосками), дошедшие до нас в письменной форме»1. На сегодняшний день это определение до некоторой степени утратило свою универсальность, поскольку появились образцы книжных форм эпоса, созданные на основе фольклорного материала в соответствии с оригинальным авторским замыслом.
У мордвы героический век охватывает IV—IX вв. н. э. с продолжением в X—XIII столетиях, когда шло формирование раннеклассовых отношений. Характер эпохи обусловил и характер эпического героя. Им стал сын или потомок божества и смертного человека, призванный выполнять волю неба на земле, упорядочивать жизнь людей. Е. М. Мелетин-ский, давая понятие эпического героя, отмечает, что он нуждается для совершения подвигов в сверхъестественной силе, которая лишь отчасти присуща ему от рождения, обычно в силу божественного происхождения. Независимо от характера героизма подвиги героя всегда сопровождаются помощью божественного родителя или другого бога3,
В мордовском эпосе героизм сводится к организации хозяйственной деятельности людей и общественных отношений, к совершению культурных подвигов, к защите этноса от внешних врагов. В мифологической части он выражается в творении верховным богом Чам-Пасом (Шкаем, Инешкипазом) мира в борьбе с Идемевсем (Шайтаном), во введении основ жизни (обычаев, традиций, обря-
дов), в создании семьи богами и людьми — во внесении света, разума и гармонии в мироздание; в эпической части — в создании царем Тюштей государственности, в переводе общества от первобытной неустроенности к закону и порядку. Обустраивая природу (Чам-Пас, Шкай, Инешкипаз) и общество (Тюштя), герои выступают как мироустроители, помощники и учителя человека. Ввиду этого герой — категория прежде всего социальная и духовно-культурная.
По своей художественной природе мордовский эпос ближе всего к финскому, в котором также органически соединены космогонический миф и героическая песня, история мифологизированная и эпическая, совместно действуют боги и люди, созидательное мироощущение доминирует над воинским. Небогатырский характер присущ эпосам и других финно-угорских народов, в которых, подобно мордовскому, героическое выражается не в богатырских подвигах на поле брани, а в утверждении и сохранении своей семьи, рода, племени, в утверждении земледелия, высоких моральных устоев народа. А. И. Маскаев и М. Ф. Ефимова героическое видят в семейно-бытовых и морально-нравственных подвигах, связанных с самопожертвованием того или иного персонажа во имя коллектива или членов своей семьи. С их точки зрения, источником героического может быть и не герой, а обыкновенный смертный человек. Вместе с тем М. Ф. Ефимова, указывая на отсутствие в поэме
В. К. Радаева «Сияжар» признаков героического эпоса, пишет об отсутствии героического эпоса в мордовском фольклоре вообще, ибо для его создания «не было объективных причин, породивших эпосы других народов»-4.
Книжные формы эпоса в отличие от аутентичных эпосов — многожанровые произведения. При доминировании эпических сюжетов в них включаются также обрядовые и лирические песни, пословицы и поговорки, используются мифы, легенды, предания. Сложный сим-
биоз разнообразных жанров, сюжетов, персонажей превращает их в авторские литературные произведения, созданные на основе фольклорного материала. Ни «Калевалы», ни «Калевипоэга», ни «Ма-сторавы» в фольклоре финнов, эстонцев и мордвы не существовало. Они — плод авторского творчества, соединенного с научно-исследовательской работой и художественно-эстетическим воплощением полученных результатов, теоретических концепций. В. Я. Пропп в статье «Калевала в свете фольклора» писал: «Народ иногда и сам объединяет отдельные сюжеты путем контаминаций. Но народ никогда не создает эпопей — не потому, чтобы он этого не мог, а потому, что народная эстетика этого не требует: она никогда не стремится к внешнему единству. Причины, почему народ не стремится к созданию единства, очень сложны. Одна из них состоит в том, что это нарушило бы творческую свободу и подвижность фольклора. Превращение отдельных песен в огромную эпопею как бы останавливает эпос, лишает его гибкости, подвижности, текучести, возможности ежедневных, постоянных новообразований и творческих изменений и нововведений, тогда как отдельная песня дает певцам полную свободу. Эпос создается для пения, а не для чтения, и пение стремится к свободе и подвижности, тогда как эпопея неподвижна...»4
Задача книжной формы — воспроизвести древний фольклорный текст в оболочке современных представлений об истории, мифологии и эпосе народа, наделив его новой эстетикой, философией, идеологией. Книжная форма — не возрождение исчезнувшей традиции, что в принципе невозможно, а взгляд на нее с высоты сегодняшнего дня сквозь призму письменного слова, созданного в кабинетной тиши в процессе долгого многовариантного творческого труда с многократными исправлениями и переделками. Книжная форма изначально укладывается в заранее намеченную литературную схему и канонизируется5.
Обращаясь к полемике о художественной природе «Сияжара»^
А. В. Алешкин пишет, что «и сторонники и противники его народного происхождения ведут споры, не вникая глубоко в само существо понятия „героический эпос“», который формируется в ходе этногенеза, складывания народностей и государств. Образцами народно-героического эпоса он называет произведения, созданные самим народом (например, песни о Тюштяне и Литове), или произведения, возникшие в результате соединения и обработки народных сказаний, песен, баллад героического содержания. Героический эпос, в котором органически связались начала народной поэзии и литературного творчества, по мнению исследователя, имеет древнейшие традиции. Таковы «Махабхарата», «Песнь о Роланде», «Калевала», «Калевипоэг», «Лачплесис». В этот ряд можно поставить и мордовский «Сияжар», оцениваемый как эпос историко-героический*5.
Сходное мнение высказал П. Домо-кош: «В. К. Радаев в содержании своего эпоса соединил разнообразные элементы, мотивы и жанры фольклора. В этом смысле он поступил подобно создателю „Калевалы“ Э. Леннроту»7. По П. Домо-кошу, у мордвы «наиболее богатая и красочная фольклорная эпика» среди ураловолжских финно-угров; «она богата как в мифологическом, так и в историческом плане» и словно «сама предполагает формирование эпоса. И мордва пользовалась и пользуется этим своим необыкновенным богатством»®. Учитывая опыт мировой литературы, формирование книжных эпосов на основе фольклорной эпики П. Домокош считает закономерным явлением, рассматривая их как следствие складывания общепринятого разговорно-литературного языка и становления народа как нации. Из «наивного» эпоса поэты большей или меньшей личной одаренности, объединяя разрозненный материал в законченное произведение, формируют эпос. Посредством подобной обработки и соблюдения норм и правил этого
литературного вида и созданы все известные и малоизвестные эпосы мировой литературы.
С А. В. Алешкиным и П. Домокошем во взгляде на «Сияжар» не расходится М. Dugantsy, посвятившая этому произведению монографическое исследование «Eposet Sijzar» (1999). И. К. Инжеватов, написавший предисловие к первому изданию «Сияжара» в 1960 г., назвал его эпической поэмой, а в 1971 г. в «Истории мордовской советской литературы» охарактеризовал как «величайший памятник художественной культуры мордовского народа и вместе с тем свидетельство огромного труда талантливого писателя».
Возникновение книжной формы эпоса в мордовской литературе имеет свою историю. Первые шаги в этом направлении были сделаны Т. Е. Завражновым и
С. А. Ларионовым, сотрудничавшими с Русским географическим обществом. В 1907 г. по просьбе А. А. Шахматова они собрали материалы, которые были названы «Мордовская история. Об исходе мордовского наречия (эрзякель), об их царе Тюштяне и царице Паштене и о разных суевериях (sic) этого народа». Главным источником «Мордовской истории» послужили рассказы 119-летнего старика Федяпора. По А. А. Шахматову, большая их часть представляет собой сплошной вымысел, разукрашенный вставками исторических имен и географических названий, совершенно произвольно приуроченных к древнейшей истории мордвы9. Некоторые современные комментаторы считают, что данные материалы «написаны в подлинно народном духе и пронизаны теми же настроениями и мотивами, что и народные предания, легенды и сказки. Это одна из первых попыток литературной разработки исторической темы и изображения Тю-шти в духе фольклорной эстетики»10. Н. Г. Юрченкова оценивает «Мордовскую историю» как «произведение, являющееся переходной ступенью от фольклора к собственно литературному творчеству»11.
На другом уровне ту же тему затронул Я. Я. Кулдуркаев в поэме «Эрьмезь» (1935). Элемент героичности этому сочинению придает борьба между Пурей-шей и Пургасом, при участии половецкого и русского князей, за укрепление мокшанской государственности. Суждения литературоведов и фольклористов об «Эрьмезе» весьма кратки, фрагментарны.
В ином свете русско-мордовские отношения рисует в «Сияжаре» (1960)
В. К. Радаев, следуя политическим и идеологическим установкам 40—60-х гг. XX в. Несмотря на ряд противоречий, заключенных в идейно-художественной системе «Сияжара», поэма была определена как народный героический эпос в отзывах И. К. Инжеватова, Н. И. Черап-кина, А. В. Алешкина, П. Домокоша, что может быть объяснимо конкретными обстоятельствами времени, его вызвавшими. Против фольклорности «Сияжара» выступили А. И. Маскаев, Л. С. Кав-таськин, К. Т. Самородов, А. Г. Самош-кин, М. Ф. Ефимова, А. М. Шаронов, но они не были до конца последовательны, ибо признали, что рассматривать произведение вне фольклора трудно. Так, А. И. Маскаев писал: «Объемистые произведения в мордовском фольклоре встречаются редко. Поэтому мы решительно отвергаем, не принимаем в расчет романы и поэмы, сочиненные современными поэтами и выдаваемые за фольклорные героические поэмы. Эти стилизованные под фольклор поэмы не только не являются народными, но и противоречат характеру мордовской эпической поэзии»12.
Размышляя о причинах появления в середине XX в. «историко-героического» эпоса, А. В. Алешкин высказал мнение, что у мордвы и других народов Поволжья героический эпос сложиться не успел вследствие установления монголотатарского ига, затормозившего становление национального самосознания. Обосновывая создание в наше время книжных форм эпоса, А. В. Алешкин ссылается на высказывание В. Г. Белин-
ского, который считал, что народная эпическая поэма есть идеализированное представление такого исторического события, в котором принимал участие весь народ, которое слито с религиозным, нравственным и политическим существованием народа и которое имело сильное влияние на судьбы народа. Если у народа такой поэмы не появляется в полуисторическую эпоху политического существования, ее должен создать ка-кой-нибудь записной поэт. В свете сказанного А. В. Алешкин критикует А. И. Маскаева, стремящегося отторгнуть «Сияжар» от фольклора13.
В 1991 г. В. К. Радаев опубликовал «сказания» под названием «Тюштя», в которых предложил собственную версию жизни и деятельности древнеэпического мордовского правителя, отвлекшись от фольклорного материала. Тематика, избранная художником, героическая, но в тексте отсутствует идейно-художественная связь с народным героическим эпосом.
Принципиально иной характер отношения к устно-поэтической традиции и использования ее поэтики, сюжетов и мотивов продемонстрировал А. М. Шаронов в эпосе «Масторава». Согласно отраженной на титульном листе информации он написан на основе эрзянских и мокшанских мифов, эпических песен и сказаний. В предисловии автор определяет свое произведение как литературный вариант мордовского героического эпоса. «Масторава» снабжена комментариями и списком фольклорных источников, словарем мифологических и эпических персонажей. Вследствие всего этого она открыта для понимания ее художественной природы, соотношения в ней литературного и фольклорного начал. В отзывах рецензенты (Н. Е. Адуш-кин, О. Б. Ткаченко, В. И. Демин, Н. И. Ишуткин, А. М. Доронин, Н. И. Чи-няев, Е. И. Чернов) расходятся во мнении относительно доминирования в нем авторского и фольклорного начал. Тщательному анализу подвергла «Мастора-ву» Н. Г. Юрченкова, отметившая, что
«А. М. Шаронов при создании произведения, несомненно, отталкивался от фольклорных мотивов. ...в некоторых сказаниях „Масторавы“ народная основа сохранилась, претерпев существенную переработку, в других же она едва прослеживается». Исходя из этого и присоединяясь к мнению тех исследователей, которые считают, что композиция «Масторавы» и ее сюжет авторского происхождения, Н. Г. Юрченкова характеризует работу как «талантливое авторское произведение»14. Высокая оценка «Мастораве» как художественному и научному произведению дана в Финляндии в отзывах П. Лентонена и Т. Хак-карайнена.
Создание книжной формы мордовского героического эпоса задержалось до конца XX в. в связи с тем, что учеными не было разработано понятие героического эпоса. По этой причине не был очерчен с достаточной определенностью круг героических сюжетов и героев. А. И. Маскаев среди эпических песен выделил «песни героического содержания», к которым отнес песни о борьбе человека со смертью, песни о построении города, песни о Литове, песни о борьбе с чудовищем и об избрании племенного вождя, песни об охотнике, рыболове и коне. Из них героическими, т. е. повествующими о мироустройстве, можно признать лишь песни о Литове и о Тюште. Космогонические сюжеты и герои вообще не подвергались анализу В исследованиях Т. П. Девяткиной, Н. Ф. Мокшина, В. А. Юрченкова рассматриваются некоторые космогонические персонажи, но в отрыве от художественного контекста.
Интерес исследователей к обозначенным выше научным проблемам играет важную роль в дальнейшем углублении содержания учебных курсов истории мордовской литературы и устно-поэтического творчества мордовского народа, которые преподаются студентам национальных отделений филологических факультетов Мордовского государственного университета им. Н. П. Огарева и
Мордовского государственного педагогического института им. М. Е. Евсевь-ева. Актуальность обращения к этим вопросам не подвергается сомнению, если иметь в виду историю современной мордовской литературы, создававшейся на базе активного использования писателями богатого фольклорного материала мордвы.
В составе мордовского фольклора выделяются героический, социально-бытовой, исторический эпос, творчески освоенный поэтами и прозаиками. Социально-бытовой эпос представляют баллады о семейно-брачных отношениях, о трагических коллизиях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами, возникающих на почве тяжелой неустроенной жизни, зыбких моральных устоев. Исторический эпос образуют исторические песни, привязанность которых к реальным событиям не вызывает сомнения. Традиционно литературный процесс в учебниках по мордовской словесности представляется как последовательная смена картины творчества одного писателя картиной творчества другого, что оправдывается стремлением раскрыть общую динамику развития национальной литературы. Сегодня наступил момент, когда литературный процесс следует рассматривать как историю возникновения, развития, взаимодействия и смены жанровых моделей мордовской литературы. В этой связи правомерно обозначить историю возникновения и развития поэмы, рассказа, романа, книжной формы героического эпоса, драматургических жанров и т. д.
Для решения указанной задачи требуется создание программ спецкурсов и спецсеминаров, направленных на изучение данного аспекта истории мордовской литературы. Задача упростится, если использовать уже существующие работы, посвященные анализу своеобразия развития литературных и фольклорных жанров, Н. И. Черапкина, Г, С. Девяткина, М. Н. Сайгина, В. М. Макушкина,
A. И. Брыжинского, В. И. Демина, Е. И. Чернова, А. В. Алешкина, Т. П. Девяткиной, А. И. Маскаева, А. М. Шаронова, В. И. Рогачева и др. Для изучения природы книжной формы мордовского героического эпоса возможно использование активных инновационных форм обучения студентов: круглых столов и дискуссий по проблемам взаимодействия фольклора и литературы, встреч с писателями и исследователями-фольк-лористами, а также целенаправленной работы студентов по сбору эпического материала во время фольклорной и диалектологической практик.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Памятники книжного эпоса. Стиль и типологические особенности. М., 1978. С. 7.
2 См.: Мелетинский Е. М. Герой / Е. М. Меле-тинский // Мифы народов мира : энцикл. : в 2 т, М., 1998. Т. 1. С, 295.
3 Ефимова М. Ф. Мордовский народный эпос и поэма В. К. Радаева «Сияжар» / М. Ф. Ефимова () Горение : лит.-худож. сб. Саранск, 1986. С. 238.
4 Пропп В. Я. Фольклор и действительность /
B. Я. Пропп. М., 1976. С. 311.
5 См.: Шаронов А. М. Мордовский героический эпос : сюжеты и герои / А. М. Шаронов. Саранск, 2001.
® См.: Алешкин А. В. Эпическая поэзия младописьменных народов Поволжья (дооктябрьский период)/ А. В. Алешкин. Саранск, 1983. С. 19.
I Домокош П. Является ли «Сияжар» третьим финно-угорским эпосом / П. Домокош // Аспект-1989. Исследования по мордовской литературе. Саранск, 1989. С. 78.
8 Домокош П. Формирование литератур малых уральских народов I П. Домокош. Йошкар-Ола, 1993. С. 103—104.
*С-м.: Шахматов А. А . Из области новейшего народного творчества / А. А. Шахматов .// Живая старина. 1909. Вып. 2/3.
10 Мордовское устное поэтическое творчество : учеб. пособие. Саранск, 1987.
II Юрченкова Н. Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Н. Г. Юрченкова. Саранск, 2002. С. 84.
12 Маскаев А. И. Мордовская народная эпическая песня / А. И. Маскаев. Саранск, 1964. С. 37.
м См.: Алешкин А. В. «Сияжар» и эпическое наследие мордовского народа ,/ А. В. Алешкин // Сияжар: Сказания мордовского народа / собр. и лит. обраб. В. РаДаев | пер. с морд.-эрзя С. По-делкова. М., 1989.
14 Юрченкова Н. Г. Указ. соч. С. 94.
Поступила 13.12.06
