CC BY
135
УДК 821.161.1.09(Солженицын А.)(083.1) ББК Ш5(2Рос=Рус)6-4
П.Е. Спиваковский
Москва, Россия
КНИГА О ГЛАВНОМ ПРОИЗВЕДЕНИИ АЛЕКСАНДРА СОЛЖЕНИЦЫНА (Щедрина Н.М. «Красное Колесо» А. Солженицына и русская историческая проза второй половины XX века. - М., 2010)
Аннотация: Рецензия на монографию Н.М. Щедриной, которая посвящена анализу одного из самых значительных художественных явлений русской литературы XX столетия - эпопее А.И. Солженицына «Красное Колесо». Особое внимание в рецензии уделено нарративным особенностям этого произведения в интерпретации автора монографии.
Ключевые слова: Александр Солженицын, Красное Колесо, монография, рецензия, революция, карнавал, филология, литературоведение.
P.E. Spivakovsky
Moscow, Russia
THE BOOK ABOUT THE MAIN WORK BY ALEXANDR SOLZHENITSYN (Schedrina N.M. «Red wheel» A. Solzhenitsyn and Russian history prose SECOND HALF XX CENTURY. - M., 2010)
Abstract: This is the book review of monograph by N.M. Schedrina. The monograph covers the analysis one of the most considerable artistic phenomenon in Russian literature of XXth century - Alexandr Solzhenitsyn’s epopee The Red Wheel. The author of the review pays special attention to the epopee’s narrative peculiarities in the interpretation by N.M. Schedrina.
Keywords: Alexandr Solzhenitsyn, The Red Wheel, monograph, book review, revolution, carnival, philology, study of literature.
О «Красном Колесе» слишком часто умалчивают, в основном из-за навязанных СМИ стереотипных представлений о том, будто лишь раннее творчество А.И. Солженицына «по-настоящему художественно». Этот эпистемологический предрассудок, возникший вследствие идеологических спекуляций вокруг имени писателя в 1970-е годы, впоследствии очень многим облегчил жизнь. Значит, читать, а тем более изучать творческое наследие Солженицына во всей полноте вообще «не нужно». Вузовскому преподавателю, для того чтобы отделаться от «опасного автора», оказывается, вполне достаточно его ранних, напечатанных ещё в советское время рассказов, «Один день Ивана Денисовича» и «Матрёнин двор». Кто-то вспомнит еще и роман «В круге первом», кто-то - повесть «Раковый корпус», мельком упомянут о книге «Архипелаге ГУЛАГ» (но разве в нашей стране актуальна эта трагически-светлая эпопея о народной боли?), а уж до «Красного Колеса» дойдут немногие. Можно, конечно, утешаться тем, что и в Пушкине современники видели в основном автора южных романтических поэм, а его несравненно более зрелое творчество воспринималось как скучная и досадная нелепость, что Гоголя воспринимали прежде всего как юмориста и автора «Вечеров на хуторе близ Диканьки», что у Достоевского современники ценили прежде всего превознесенный Белинским его первый роман «Бедные люди»... Да, конечно, позже вспоминать об этом будет стыдно, но тогда.
Впрочем, «Красное Колесо» знают и высоко ценят знатоки и специалисты. Р.О. Якобсон писал об «Августе Четырнадцатого», первом Узле «Красного Колеса»: «Солженицын является первым современным [курсив Р.О. Якобсона. - П.С.] русским
романистом, оригинальным и великим. Его книги, и особенно “Август Четырнадцатого”, представляют собой беспрецедентный творческий сплав всеобъемлющей эпопеи (с трагическим катарсисом) и скрытой проповеди. Своеобразие онтологической временной перспективы расширяет все три составные части этого последнего романа, усиливает его напряженность и новизну и сбивает с толку ленивого читателя.
Величие Солженицына - главная причина <.> клеветнических памфлетов, состряпанных его соотечественниками здесь, в Америке. Еще недавно мы возмущались придирчивыми и безвкусными списками воображаемых анахронизмов и языковых просчетов, злобно раскапываемых в новой книге этого грандиозного мастера слова и точного портретиста <...>» [Якобсон 1999].
Всё так, но многие ли в наши торопливоповерхностные времена прислушиваются к словам великого филолога?
Впрочем, некоторые как раз прислушиваются. Перед нами книга, посвященная самому глубокому и самому художественно совершенному произведению писателя. Ее написала Нэлли Михайловна Щедрина, известный московский солженицыновед, автор монографии «Проблемы поэтики исторического романа русского зарубежья (М. Алданов, В. Максимов, А. Солженицын)», вышедшей в 1993 [Щедрина 1993], значительная часть которой была посвящена эпопее Солженицына «Красное Колесо». Нынешняя монография значительно шире прежней, поскольку в нее включены результаты исследования проблематики и поэтики солженицынской эпопеи последующих лет. Наряду с монографией Т.В. Клео-фастовой [Клеофастова 1999], литературно-крити-
ческой монографией А.С. Немзера [Немзер 2010] и монографией В.В. Гуськова [Гуськов 2010], книга Н.М. Щедриной посвящена центральному произведению всего солженицынского творчества, причем все эти книги раскрывают глубину и сложность художественного мира эпопеи очень по-разному, демонстрируя художественную многомерность и неисчерпаемую глубину этого произведения.
Вместе с тем Щедрина не замыкается в кругу чисто профессиональных вопросов: ее монография помогает читателю войти в художественный мир солженицынской эпопеи, сориентироваться в нем, именно поэтому немало места отведено здесь объяснению особенностей деления повествования на Узлы и т.п. Очень украшает книгу и фотографическое воспроизведение фрагментов авторской рукописи. Однако автор обращает внимание и на такие особенности этого произведения, которые обычно скрыты от внимания читателя. Исследовательницу в первую очередь интересует аукториальная перспектива «Красного Колеса», то, как проявляется в его тексте замысел реального автора. Сопоставляя сол-женицынскую эпопею с эпическими циклами Марка Алданова, Сергея Бородина, Дмитрия Балашова, Владимира Максимова и других русских прозаиков, исследовательница выявляет черты творческого замысла Солженицына, особенности его историософии. В частности, особое внимание уделено проблеме соотнесения личности и власти. Проанализированы и особенности солженицынской поэтики: мотивная структура «Красного Колеса», особенности хронотопа, типы повествования, способы изображения картин природы.
Аукториальная исследовательская «оптика» книги Щедриной приводит ее к выводу о «моноцен-тричности» «Красного Колеса», однако особенности повествования в произведении таковы, что с этим утверждением автора монографии невозможно согласиться. Так, например, известный американский исследователь творчества Солженицына Э.Б. Вах-тель, говоря о «Красном Колесе», замечает: «В пределах каждой главы точка зрения её центрального персонажа даётся как бы без вмешательства чьего-либо внешнего сознания, в результате чего читатель не может отделить личную правду от Правды с большой буквы» [Вахтель 2010: 637]. Именно эта особенность повествовательной структуры «Красного Колеса» и лежит в основе солженицынской полифонии, о которой не раз говорил и сам автор. В 1984 г. в беседе с Н.А. Струве писатель подчеркивал: «Полифоничность, по мне, метод обязательный для большого повествования» [Солженицын 1996: 264]. Разумеется, аукториальная перспектива при рассмотрении любого произведения, написанного одним автором, вполне возможна и по-своему оправданна, но важно при этом учитывать полифоническую многомерность солженицынского текста, в противном случае возникает соблазн приписать автору точку зрения персонажа.
Так, например, автор монографии считает, что в сцене Ленина и Парвуса в «Октябре Шестнадцатого», второго Узла «Красного Колеса», «явно симпатизируя в этот момент Парвусу, у которого сущест-
вовал план, видна была чёткая позиция, автор-повествователь занял его сторону, осуждая Ленина за бессилие, за отсутствие твёрдых связей с Россией, готовности перейти к делу» [Щедрина 2010: 205].
Однако, как известно, отношение Солженицына к обоим революционерам было недвусмысленно отрицательным. Про Парвуса же автор «Красного Колеса» говорил: «Он, конечно, гораздо больше, чем искренний социалист: он - несравненный ненавистник России» [Солженицын 2005: 19]. Естественно, ни о какой симпатии к такого рода историческим деятелям со стороны Солженицына не могло быть и речи, и всё же Щедрина права в том смысле, что о «величии» гения Парвуса действительно идет речь в ленинских главах «Октября Шестнадцатого». Дело в том, что восхищение Парвусом исходит не от «автора-повествователя», а от Ленина, и эта точка зрения проявляется как на уровне несобственнопрямой речи, так и на уровне речи повествователя, что создает иллюзию слияния с точкой зрения автора. То же происходит и когда автор монографии упоминает о Евлалии Рогозинниковой, о которой в «Октябре Шестнадцатого» рассказывают две тетушки Вероники Ленартович: «“Какое же отчаяние борьбы, какое же исступление справедливости надо испытать, чтобы так себя зарядить — и пойти как человек-динамит!..” <...> восхищается Солженицын», — утверждает Щедрина [Щедрина 2010: 92]. Однако автор «Красного Колеса» не только не восхищается действиями этой террористки, но и воспринимает эту сцену в комическом ключе: «Она рассчитывала, когда возникнет схватка, взорвать с собой ещё несколько крупных чинов, и весь дом, где было тюремное управление, и несколько этажей их квартир. Но так не повезло, что её не допрашивали крупные, а прислали на обыск жён тюремщиков, потом вызвали полковника артиллерии - и у Евлалии, распластанной на полу, он обезвредил шнуры от батарейки к лифчику, полному тринадцати фунтов динамита» [Содлженицын 2006: 78-79]. Комическая ситуация, связанная с обнаружением большого количества динамита в лифчике, полна иронии и юмора, несмотря на то что здесь, как и в сцене Ленина и Парвуса, создается нарративная иллюзия близости автора, и по сути очень далекого от него персонажа.
Очень интересен в монографии Щедриной анализ карнавальных мотивов при изображении событий Февральской революции. Важным является наблюдение об особой роли ритма в тексте «Красного Колеса», причем ритм рассматривается не только буквально - на уровне ритма прозы, но и метонимически, на сюжетном уровне. Вообще, книга Щедриной полна ценными наблюдениями и интересными сопоставлениями. В чем-то не соглашаясь с выводами автора монографии, невозможно не порадоваться за читателя, в руки которого попадает замечательная книга, посвященная одному из самых глубоких произведений русской литературы. Эта книга написана с любовью и пониманием, в ней освещается огромное количество научных проблем, связанных с «Красным Колесом», и теперь результат многолетних исследований Нэлли Михайловны
Щедриной доступен нам. Все-таки в нынешние трудные для русской филологии времена происходит немало хорошего, и нам стоит это ценить.
ЛИТЕРАТУРА
Гуськов В.В. Кто раскрутил Красное Колесо?: система персонажей исторической эпопеи А. Солженицына «Красное Колесо» / В.В. Гуськов. - Благовещенск: изд-во БГПУ, 2010. - 228 с.
Вахтель Э.Б. Назад к летописям: солженицынское «Красное Колесо» / Э.Б. Вахтель; пер. с англ. Б.А. Ерхова // Солженицын: мыслитель, историк, художник: западная критика: 1974-2008: сб. ст. - М.: Русский путь, 2010. С. 627-695.
Клеофастова Т.В. Художественный космос эпопеи Александра Солженицына «Красное Колесо» / Т.В. Клеофастова; Киевский гос. лингв. ун-т. Киев: Collegium, 1999.
- 331 с.
НемзерА.С. «Красное Колесо» Александра Солженицына: опыт прочтения / А.С. Немзер. - М.: Время, 2010.
- 366 с.
Солженицын А.И. Дневник Р-17 / А.И. Солженицын // Между двумя юбилеями: 1998-2003: писатели, критики, литературоведы о творчестве А.И. Солженицына: альманах. М.: Русский путь, 2005. - С. 9-28.
Солженицын А.И. Публицистика: В 3 т. / А.И. Солженицын. - Ярославль: Верхняя Волга, 1996. Т. 2. - 620 с.
Солженицын А.И. Собр. соч.: В 30 т. / А.И. Солженицын. - М.: Время, 2006. Т. 8. 534 с.
Щедрина Н.М. «Красное Колесо» А. Солженицына и русская историческая проза второй половины XX века / Н.М. Щедрина. - М: памятники ист. мысли, 2010. - 326 с., 8 с. ил.
Щедрина Н.М. Проблемы поэтики исторического романа русского зарубежья (М. Алданов, В. Максимов, А. Солженицын) / Н.М. Щедрина. - Уфа, 1993. -176 с.
Якобсон Р. О. Заметки об «Августе Четырнадцатого» / Р.О. Якобсон; пер. с англ. Т.Т. Давыдовой // Лит. обозрение. - 1999. - № 1. - С. 19.
Данные об авторе:
Спиваковский Павел Евсеевич - кандидат филологических наук, доцент кафедры истории русской литературы XX века МГУ им. М.В. Ломоносова.
Адрес: 119991, Москва, Ленинские горы, ГСП, 1-й ГУМ.
E-mail: ruslitxx@philol.msu.ru
About the author:
Spivakovsky Pavel Evseevich - PhD, docent, assistant professor in the Department of the XXth Century Russian Literature, Lomonosov Moscow State University.
