CC BY
90
Новый филологический вестник. 2019. №4(51). --
И.С. Леонов (Москва)
КНИГА АРХИМАНДРИТА ТИХОНА (ШЕВКУНОВА) «"НЕСВЯТЫЕ СВЯТЫЕ" И ДРУГИЕ РАССКАЗЫ» В КОНТЕКСТЕ ЖАНРА ЛИТЕРАТУРНОЙ ИСПОВЕДИ: ЦИКЛЫ «СУДЬБЫ» И «СОБЫТИЯ»
Аннотация. Статья посвящена выявлению традиций литературной исповеди в книге архимандрита Тихона (Шевкунова) «"Несвятые святые" и другие рассказы». С опорой на достижения современной науки определяются содержательные и художественные особенности исповедального жанра, к которым следует отнести правдивое раскрытие личностью собственного духовного мира, самопознание, стремление к диалогичности, отказ от биографической последовательности и перенос акцентов в плоскость духовно-метафизического поиска, включение в текст молитвенного, проповеднического, агиографического дискурса и т.д. Основное внимание уделяется структуре произведения, в которой наблюдается переход от линейного повествования к нелинейному, а также выделяется ряд циклов, с помощью которых наиболее полно проявляется исповедальное начало. Цикл судьбы связан с жизнью носителей уникального духовного-религиозного опыта, среди которых важное место занимают насельники Псково-Печерского монастыря. Раскрытие данных персонажей происходит с помощью агиографических элементов (исповедничество, мотив «встреча с чудом»), контраста (при сопоставлении богослужебно-обрядового и бытового контекстов), ситуации «последняя встреча». Цикл события раскрывается с помощью сюжетно-композиционной цепочки случай - апелляция - вывод и направлен на разрушение стереотипных представлений о невозможности преодоления законов земной реальности. При рассмотрении обоих циклов в единстве формулируется вывод о возникновении в сознании рассказчика идеи тесной взаимосвязи горнего и дольнего, проявляющейся в повседневности человеческого существования. Подобная трансформация мировоззрения повествователя требует диалогичности, ориентацию на адресата, что позволяет отметить присутствие традиций жанра литературной исповеди в книге «Несвятые святые».
Ключевые слова: православная художественная проза; литературная исповедь; автобиография; агиография; архимандрит Тихон (Шевкунов); судьбы; события.
I.S. Leonov (Moscow)
The Book of Archimandrite Tikhon (Shevkunov) "Unholy Saints and Other Stories" in the Context of Literary Confession Genre: the Cycles of "Fate" and "Events"
Abstract. The article is devoted to revealing the traditions of literary confession in Archimandrite Tikhon's book (Shevkunov) "Unholy Saints and Other Stories". Basing
on the achievements of modern science, the author determines the content and artistic features of the confessional genre such as the true disclosure of one's own spiritual world, self-cognition, the desire for dialogue, the rejection of the biographical sequence and the transfer of emphasis in the plane of spiritual and metaphysical search, as well as including prayer, preaching, hagiographic discourse in the text, etc. The main attention is on the structure of the work where there is a transition from linear to nonlinear narrative. Moreover, the confessional principle is most fully manifested through a number of cycles. The cycle of fate is related to the life of the bearers of a unique spiritual and religious experience, amongst whom the inhabitants of the Pskov-Pechersk monastery occupy an important place. The revealing of these characters takes place with the help of hagiographic elements (confession, the motive of "meeting with a miracle"), contrast (when comparing the liturgical, ritual and everyday contexts), the situation of "last meeting". The cycle of events is unveiled with the help of the compositional "case-appeal-conclusion" plot chain aimed at the destruction of stereotypes about the impossibility of overcoming the laws of worldly reality. Taking into account both cycles allows the author to conclude that the narrator's mind forms the idea of a close relationship between the Heaven and the Earth, which is manifested in the daily life of human existence. Such transformation of the narrator's worldview requires a dialogue and a focus on the addressee, which makes it possible to observe the presence of the traditions of literary confession genre of in the book "Unholy Saints".
Key words: orthodox fiction; literary confession; autobiography; hagiography; archimandrite Tikhon (Shevkunov); fate; events.
Книга архимандрита (в настоящее время - митрополита) Тихона (Шев-кунова) «"Несвятые святые" и другие рассказы» вызвала большой интерес как у читателей, так и у представителей научного сообщества. Один из дискуссионных вопросов, поднимающихся в современном литературоведении, связан с определением жанровой специфики произведения.
Д.М. Рогозин рассматривает «Несвятые святые» как «бытописание православного монастыря и жизнеописание российского священства, представленное в биографическом повествовании» [Рогозин 2012, 171]. Статья Л.Н. Голубевой посвящена функциям и особенности жанра проповеди в структуре произведения [Голубева 2017]. Н.В. Пращерук обращает внимание на внутреннее единство книги, что не позволяет считать «Несвятые святые» сборником рассказов. По мнению ученого, «...произведение, вероятнее всего, восходит к жанру "учительных книг" в древнецерковной литературе, возникающих в результате синтеза ветхозаветной мудрости и традиций, связанных с историей греческой философии» [Пращерук 2018].
Внимательное прочтение произведения позволяет выделить еще один немаловажный аспект: речь идет о выявлении традиций жанра литературной исповеди в книге «Несвятые святые». Следует оговориться, что вслед за М.В. Михайловой мы разграничиваем понятия исповеди как церковного таинства и исповеди как жанра литературы. Данные явления призваны уловить глубинную связь человека и Бога, проследить присутствие Создателя в судьбе человека, однако различны по своим задачам и способам
воплощения: «Если смысл церковной исповеди в преодолении предела, прорыве за границы своей человеческой данности к Богу, размыкании кажущегося единства, то литературная исповедь, напротив, овеществляет, уплотняет личность до завершенности героя эстетической деятельности» [Михайлова 1997, 9].
Современная философия рассматривает исповедь как «форму духовного опыта личности, имеющую такие особенности, как выделение Я из окружающего мира, тождество объекта и субъекта, раскрытие индивидом своего духовного мира, самосознание и самопознание, диалог с собой и Другим, экзистенциальные переживания, правдивость, искренность, раскаяние и покаяние за ошибки прожитой жизни» [Чемодуров 2017, 9].
Выявление элементов жанра литературной исповеди в книге «Несвятые святые» в данной работе будет проходить через попытку исследовать специфику структуры произведения, которая на первый взгляд представляется довольно разрозненной. Как отмечает Н.В. Пращерук, исследуемое произведение «свободной композиции (чаще всего по форме это цикл), но внутренне целостное и концептуально значительное, масштабное» [Пра-щерук 2018, 24].
В книге встречаются главы различных циклов: монастырского, приходского, московского, зарубежного и т.д. Кроме того, повествователь показан на различных ступенях церковной иерархии, при этом его движение от неофитства к статусу наместника показано не линейно, а вопреки реальной биографической последовательности. Так, в первых и последних главах Георгий представлен как паломник и послушник, а отдельные рассказы, помещенные в середину, повествуют о служении отца Тихона в священном сане и посвящены вопросам богослужебного, канонического и церковно-административного характера, что находит отражение и в названии ряда глав (например, «Литургия служится один раз на одном престоле», «Слово на литургии на монашеском постриге», «О том, как мы покупали комбайны»).
Попытка объяснить особенности композиции произведения «Несвятые святые» содержится в диссертационном исследовании А.А. Мотори-ной. Литературовед предлагает главы книги «сгруппировать в отдельные тематические разделы, взаимное расположение которых обладает четким строением, основанным на евангельской символике числа двенадцать» [Моторина 2018, 66]. Автор рассматривает структуру книги через сочетание тематических и переходных (порой - юмористических, предлагающих определенного рода психологическую разгрузку читателю) циклов.
Не ставя под сомнения справедливость наблюдений и выводов А.А. Моториной, представляется целесообразным предложить иной вариант понимания структуры произведения, позволяющий более полно выявить элементы жанра исповеди, отраженные в книге.
Если рассмотреть композицию «Несвятых святых» с точки зрения макроструктуры, то выделяются две неравные части: первая (меньшая по объему) включает предисловие и главу «Начало», имеющую собственное
внутреннее членение. Отличительной особенностью данной части является линейность повествования, отражающая автобиографическую последовательность событий, имевших место в судьбе рассказчика.
Вторая часть маркоструктуры произведения, включающая все последующие главы, характеризуется отходом от линейного принципа подачи материала. Рассказчик предлагает читателю различные сюжеты из собственной жизни, воспоминания о событиях и встречах, в некоторых случаях передает эпизоды жизни других людей. Отказ от автобиографической последовательности и переход к осмыслению личного духовного опыта, акцент на анализе явлений религиозно-метафизического характера указывают на проявление в книге традиций жанра литературной исповеди: «... в исповеди героем является сам автор, раскрывающий свое самосознание и переживания. Вместе с тем для исповеди свойственна постановка вечных философско-мировоззренческих вопросов: жизнь - смерть, свобода -судьба, вера - свобода воли, время - вечность и т.д.» [Чемодуров 2017, 10].
С.И. Патрикеев отмечает зависимость исповедального текста от уровня религиозного сознания автора. По мнению исследователя, «Являясь вполне определенной жанровой реальностью, исповедь вместе с тем существует как бы на стыке других многочисленных жанров: религиозной исповеди и молитвы, проповеди, поучения и монолога, жития и автобиографии и т.д.» [Патрикеев 1999, 4]. Данное утверждение представляется во многом справедливым для произведения «Несвятые святые».
В целях систематизации богатого и разнообразного материала, составляющего второй (нелинейный) пласт повествования, предлагается выделить в нем следующие блоки: а) судьбы; б) события; в) таинства; г) проповеди; д) душеполезное чтение. В данной работе внимание будет уделено исследованию первых двух пластов: судьбы и события.
Следует отметить, что выделение данных циклов основано на тематическом, а не на хронологическом принципе. Рассказы из разных блоков представлены в свободной последовательности, имеют склонность к чередованию. В отдельных случаях они могут составить единый микроцикл, например, в заключительной части книги несколько финальных рассказов посвящены личности и судьбе иеромонаха Рафаила (Огородникова). При этом образ священнослужителя встречается и в иных главах, относящихся к различным ранее выделенным тематическим циклам. Таким же «сквозным» персонажем следует признать и архимандрита Иоанна (Крестьянки-на). Несмотря на то что ему посвящена довольно объемная глава («Отец Иоанн»), образ старца появляется во многих последующих рассказах, которые включают воспоминания об эпизодах из жизни подвижника, отдельные реплики и высказывания священнослужителя.
Блок глав судьбы представляет собой жизнеописание, как правило, носителей уникального духовного опыта. Речь идет о старцах Псково-Печер-ского монастыря Иоанне, Серафиме, Нафанаиле, Мельхиседеке, Адриане, наместниках Алипии и Гаврииле, архиереях Питириме, Василии, матушке Фроси и других.
Рассматривая цикл судьбы, следует отметить следующие художественные особенности: а) доминанта личности центрального персонажа; б) включение биографических и агиографических элементов; в) создание портретной характеристики; г) изображение персонажа в быту; д) передача фрагментов беседы персонажа с повествователем или с «третьими лицами»; е) изображение персонажа перед смертью, возникновение ситуации «последняя встреча».
Говоря о безоговорочной доминанте личности в контексте цикла судьбы, следует отметить, что повествователь может обращаться к определенным событиям, призванным более глубоко и разносторонне раскрыть личность центрального персонажа. Данные события могут быть связаны с эпизодами биографии подвижника или раскрываться в аспекте «встреча с чудом». По справедливому наблюдению С.С. Бойко, рассказчик в данном контексте представлен как «свидетель и незначительный участник важных событий» [Бойко 2018, 187].
Биографические элементы, как правило, затрагивает ключевой, переломный момент из жизни героя повествования. В случае с отцом Иоанном (Крестьянкиным) речь идет о его аресте, пребывании в лагерях, служении литургии после нападения преступников. В данном контексте образ монаха формируется с помощью элементов, характерных для жанра мученического или исповеднического жития (принятие страданий за веру). Наряду с этим личность старца раскрывается через акцент на повседневности монастырской жизни, регулярно повторяющихся ситуациях бытового или даже юмористического плана. В качестве примера можно привести регулярно повторяющуюся ситуацию, связанною с попыткой эконома Филарета провести старца Иоанна через толпу богомольцев: «Монашеские мантии и клобуки развевались, батюшка то и дело спотыкался, задыхался от бега, впопыхах все же пытаясь благословить кого-то из паломников и чуть ли не ответить на какие-то вопросы» [Шевкунов 2012, 39-40].
Ситуации «встреча с чудом», также свидетельствующие о присутствии агиографического элемента в цикле судьбы, могут быть связаны с репликами провидческого характера, притчами, смысл которых становится понятным через определенный промежуток времени, прочтением мыслей, явлениями человеку образов сакрального мира и т.д. Одним из наиболее ярких эпизодов иррационального характера становится посещение Божьей Матерью схиигумена Мельхиседека, вызвавшее кардинальный перелом в жизни монаха.
Свидетельством своеобразной рефлексии, связанной с накоплением религиозного опыта, становятся размышления повествователя, который пытается осознать духовные смысл произошедших с монахом перемен: «Его неукоснительная требовательность к чистоте души всякого христианина питалась лишь великой любовью к людям, глубоким знанием законов духовного мира и пониманием, насколько непримиримая борьба с грехом жизненно необходима для человека» [Шевкунов 2012, 110]. Следует отметить, что почти каждый эпизод из жизни старцев вызывает глубокие
переживания рассказчика, поиск скрытых, на первый взгляд, смыслов, попытку уловить невидимое присутствие Бога в окружающей действительности. Так, постепенное приобщение к православию со временем позволяет молодому послушнику разграничивать внешнее и внутреннее, улавливать метафизическую глубину в неброском житейском контексте. Так, из старичка, «которого недоброжелатели насмешливо именовали "доктором Айболитом"» [Шевкунов 2012, 40] отец Иоанн становится одним «из очень немногих людей на земле, для которых раздвигаются границы пространства и времени, и Господь дает им видеть прошлое и будущее, как настоящее» [Шевкунов 2012, 40]. Подобные метаморфозы восприятия, связанные с личностями архимандритов Серафима, Нафанаила, Гавриила и других, свидетельствуют о конфликте Я-прошлого и Я-нынешнего, который проходит через все произведение отца Тихона и особенно рельефно представлен в цикле судьбы. Подобное противоречие обладает не разрушительным характером, а созидательным, духовно обогащающим и возводящим повествователя к новому пониманию окружающей действительности в единстве ее физических и метафизических законов. Подобный переход не осуществляется без сожаления о Я-прошлом, выраженного при помощи словесных формул «пока со временем до нас не стало доходить.» [Шевкунов 2012, 40], «Теперь я все больше понимаю.» [Шевкунов 2012, 79], «Только когда-то мы этого не понимали.» [Шевкунов 2012, 103] и т.д.
Особым духовным смыслом наделяется характерная для творчества архимандрита Тихона ситуация «последняя встреча» или «встреча перед смертью». По мысли автора, именно в предсмертный период человек наделяется особым духовным даром созерцать явления не только земного мира, но и высшей реальности. Именно в этот период подвижник становится максимально приближенным к Богу, а чисто человеческие, порой противоречивые черты его характера, бросавшиеся в глаза в период активной деятельности, отходят на второй план. В этом смысле показательной становится динамика образа казначея монастыря Нафанаила: «Вместо того, чтобы беречь последние оставшиеся для жизни силы, этот невероятно экономный во всем другом церковный скряга отдавал себя всего человеку, которого лишь на несколько минут посылал ему Господь Бог. Как, впрочем, поступал он всю свою жизнь» [Шевкунов 2012, 103].
Цикл события, как и тематический блок судьбы, связан с явлениями духовного характера, проявляемыми в реальном мире и понимаемыми автором не как случайности или совпадения, а в качестве свидетельства воздействия Высшей воли на человеческую жизнь, незримого присутствия Бога в повседневной жизни человека.
Следует отметить, что рассмотренный выше цикл судьбы, также включает ряд сюжетов-свидетельств о влиянии Промысла Божьего на жизнь человека. Однако же все эти события связаны исключительно с личностью центрального персонажа, который является своеобразным связующим звеном между рассказчиком и явлениями духовного мира. В данном слу-
чае роль старца может быть определена как учительная, посредническая, комментирующая или интерпретирующая. В цикле события сохраняется лишь лаконично представленные элементы интерпретации отдельных событий со стороны опытных священнослужителей.
На примере данного цикла раскрывается двойственный характер восприятия одних и тех же ситуаций с позиции православного мировоззрения и секулярной ментальности. Так, ряд жизненных эпизодов, которые светским человеком могут быть интерпретированы как случайность, носителями религиозного сознания воспринимаются как свидетельство тесной связи духовного мира и окружающей человека земной реальности, что иногда отражается и в названии отдельных глав (например, «Что происходило в духовном мире в эти минуты?»). В основе сюжета данной главы лежит бытовой, на первый взгляд, не имеющий отношения к сакральным явлениям эпизод разбора кирпичной стены, в котором принимают участие несколько верующих молодых людей под руководством дьякона Григория. В поисках тени каждый из работающих получает возможность несколько минут провести рядом с этой стеной, которая, в конечном итоге разрушается, серьезно травмировав дьякона. Следует отметить, что ни повествователь, ни его товарищи не готовы воспринимать данную ситуацию в контексте случайности. Несчастье, произошедшее с отцом Григорием, вызывает потребность своеобразного апеллирования к опыту православия, целью которого становится желание понять духовные причины произошедшего. Адресатом апелляции становится опытный священник Адриан, который раскрыл связь между произошедшим и длительным отсутствием дьякона на исповеди. В итоге следует краткий, но глубокий вывод, указывающий на неразрывную связь житейской и духовной граней человеческого существования.
Сюжетная цепочка случай - апеллирование - вывод характерна для художественной манеры писателя и проявляется в главах цикла события, например, «Дочь митрополита», «Мощи святителя Тихона», «Андрей Битов», «Литургия служится один раз на одном престоле» и других.
В цикле события часто показано несовершенство законов человеческой логики, подвергаются сомнениям категории «невозможность» и «прецедентность». На примере ряда эпизодов повествователь показывает, как молитвенное обращение к Богу способно изменить реальность вопреки существующим правилам и стереотипам. С подобными явлениями читатель сталкивается в главах «Августин», «О том, что нельзя совмещать служение Слову и заработок», «О том, как мы покупали комбайны» и т.д. В указанных главах изображены, на первый взгляд, безвыходные ситуации, разрешение которых по всем законам логики не представляется возможным. Так, в рассказе о комбайнах говорится о краже крупной суммы денег бухгалтером-аферистом из монастырской кассы. Заверения высокопоставленного работника прокуратуры о невозможности возврата денег вызывает своеобразную реакцию повествователя: «Ну, если вы ничего не можете, то мы... Мы будем молиться!» [Шевкунов 2012, 531]. В резуль-
тате возникает цепь, на первый взгляд, случайных обстоятельств, приведших к аресту преступника и возврату монастырских финансов. В финале главы повествователь формулирует вывод, в котором звучит мысль о тесной взаимосвязи духовных и земных законов: «Но самое главное, он (преступник - И.Л.) почувствовал действие в мире, в Церкви и над собой таинственного и всеблагого Промысла Божьего» [Шевкунов 2012, 583].
В подобных ситуациях представляется возможном упомянуть о реализации мотива «встреча с чудом», характерного и для цикла судьбы. Однако в данном контексте чудесное событие может быть воспринято как череда случайностей, удачное стечение обстоятельств. Данные ситуации возможны и для цикла судьбы, однако в последнем они фигурируют наряду с явлениями отчетливо сверхъестественного характера (видения, пророчества, чтение мыслей и т.д.).
Сравнивая художественную структуру циклов судьбы и события, можно отметить большую ориентацию первого на монастырский или приходской локус, статичность, связь с богослужебно-обрядовым комплексом. Персонажами данных глав чаще всего становятся насельники обителей, а многие знаковые для повествователя духовные откровения происходят во время священнодействий.
Цикл события имеет меньшую монастырскую закрепленность, больший динамизм и диапазон локаций. Пытаясь разрешить сложную жизненную ситуацию, повествователь часто оказывается в роли путешественника или паломника, посещает различные города России, выезжает за границу. Так, в главе «Августин» маршрут рассказчика включает Псково-Печер-ский монастырь, Троице-Сергиеву лавру, колхоз в Омской области, при этом стартовой и финальной точкой является Москва. В рассказе о покупке комбайнов повествуется о поездке отца Тихона в Германию.
С точки зрения особенностей персонажной системы, в цикле события она представлена более разветвленно и включает представителей многих общественных слоев, различных по своему отношению к вере и церковной жизни. Если в главах, посвященных жизнеописанию старцев, как правило, фигурируют верующие (монахи, послушники, паломники), то цикл события довольно часто обращается к жизни светских людей: представителей творческой интеллигенции, военным, работникам следственных органов, ученым, чиновникам.
Несмотря на внешние отличия, оба цикла тесно связаны между собой. С их помощью в произведении выстраивается единый идейно-тематический вектор, раскрывающий глубокую связь горнего и дольнего миров, постоянное присутствие Создателя в жизни каждого человека. Очевидно, что каждая изображенная в книге ситуация способствует разрушению уверенности рассказчика в непреодолимости законов земного бытия, которые подвергаются изменениям благодаря воздействию Божественного Промысла.
Наряду с этим наблюдается постепенная психологическая трансформация личности повествователя и близких ему людей: изображенные в
произведении встречи, беседы, наблюдения рассказчика, события и их удивительные стечения, сложные жизненные коллизии, - все это формирует почву для глубокого внутреннего осмысления и переживания, требующего как внутренней оценки, так и своеобразной диалогичности, поиска адресата, необходимого для литературной исповеди.
ЛИТЕРАТУРА
1. Бойко С.С. Слово героя в прозе отца Ярослава Шипова «Неслучайность всего» // Новый филологический вестник. 2018. № 1 (44). С. 179-189.
2. Голубева Л.Н. Жанр проповеди в сборнике «"Несвятые святые" и другие рассказы» архимандрита Тихона Шевкунова // Художественный текст глазами молодых. Ярославль, 2017. С. 125-127.
3. Михайлова М.В. Молчание и слово (таинство покаяния и литературная исповедь) // Метафизика исповеди. Пространство и время исповедального слова. СПб., 1997. C. 9-13.
4. Моторина А.А. Русская художественная проза ХХ - начала XXI века: изображение духовного состояния человека в кризисную эпоху: дис. ... к. филол. н.: 10.01.01. М., 2018.
5. Патрикеев С.С. Исповедь в поэтике русской прозы первой трети XX в. (проблемы жанровой эволюции): дис. ... к. филол. н.: 10.01.01. Коломна, 1999.
6. Пращерук Н.В. Современная духовная проза: традиции, смыслы, поэтика. Екатеринбург, 2018.
7. Рогозин Д.М. Книга о монашестве как светский феномен // Социологический журнал. 2012. № 2. С. 170-174.
8. Чемодуров К.В. Исповедь: сущность и формы бытия личности в духовной культуре: дис. ... к. филос. н: 09.00.13. Курган, 2017.
9. Шевкунов Тихон, архимандрит. «Несвятые святые» и другие рассказы. М., 2012.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals)
1. Boyko S.S. Slovo geroya v proze ottsa Yaroslava Shipova "Nesluchaynost' vsego" [The Protagonist's Word in Father Yaroslav Shipov's Prose "Unprecariousness of Everything"]. Novyy filologicheskiy vestnik, 2018, no. 1 (44), pp. 179-189. (In Russian).
2. Rogozin D.M. Kniga o monashestve kak svetskiy fenomen [The Book On Monastic Life as a Secular Phenomenon]. Sociologicheskiy zhurnal, 2012, no. 2, pp. 170174. (In Russian).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
3. Golubeva L.N. Zhanr propovedi v sbornike "Nesvyatye svyatye i drugie rass-kazy" arhimandrita Tihona Shevkunova [The Genre of Preaching in the Book «"Unholy
Saints" and Other Stories» by Archimandrite Tikhon Shevkunov]. Hudozhestvennyy tekstglazami molodykh [Artistic Text through the Eyes of Young People]. Yaroslavl', 2017, pp. 125-127. (In Russian).
4. Mihaylova M.V. Molchaniye i slovo (tainstvo pokayaniya i literaturnaya ispoved') [Silence and Word (The Sacrament of Repentance and Literary Confession)]. Metafizika ispovedi. Prostranstvo i vremya ispovedal'nogo slova [Metaphysics of Confession. Space and Time of the Confessional Word]. Saint-Petersburg, 1997, pp. 9-13. (In Russian).
(Monographs)
5. Prashcheruk N.V. Sovremennaya duhovnaya proza: traditsii, smysly, poetika [Modern Spiritual Prose: Traditions, Meanings, Poetics]. Ekaterinburg, 2018. (In Russian).
(Thesis and Thesis Abstracts)
6. Motorina A.A. Russkaya hudozhestvennaya proza XX- nachala XXI veka: izo-brazheniye duhovnogo sostoyaniya cheloveka v krizisnuyu epohu [Russian Fiction at the Turn of the 21st Century: The Image of the Human Spirituality at the Time of Crisis]. PhD Thesis. Moscow, 2009. (In Russian).
7. Patrikeyev S.S. Ispoved' v poetike russkoy prozy pervoy treti XX v. (problemy zhanrovoy evolyutsii) [Confession in the Poetics of Russian Prose of the First Third of the 20th Century (Issues of Genre Evolution)]. PhD Thesis. Kolomna, 1999. (In Russian).
8. Chemodurov K.V. Ispoved': sushchnost' i formy bytiya lichnosti v duhovnoy kulture [Confession: the Nature and Forms of Being of Personality in Spiritual culture]. PhD Thesis. Kurgan, 2017. (In Russian).
Леонов Иван Сергеевич, Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина.
Кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры мировой литературы. Научные интересы: история русской литературы новейшего времени.
E-mail: mamif.lis@rambler.ru
ORCID ID: 0000-0002-7435-3963
Ivan S. Leonov, Pushkin State Russian Language Institute.
Candidate of Philology, Associate Professor; Associate Professor at the Department of World Literature. Research interests: history of Russian literature of Modern times.
E-mail: mamif.lis@rambler.ru
ORCID ID: 0000-0002-7435-3963
