60В. В. Комиссаров
КЛУБЫ ЛЮБИТЕЛЕЙ ФАНТАСТИКИ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ ОБЩЕСТВЕННОЙ АКТИВНОСТИ СОВЕТСКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ 1960—80-х гг.:
К ПРОБЛЕМЕ ИЗУЧЕНИЯ
Еще в начале 1990-х гг. французский историк Н. Верт в своем практически хрестоматийном учебнике сделал вывод о формировании в СССР 1960—80-х гг. т. н. «городского микромира» и связанных с ним «неформальных структур». Исследователь отмечал: «Не ограничиваясь различными формами социальной жизни в малых группах: семья, друзья, разного рода кружки, — развитие “городских микромиров” очень быстро привело к возникновению сети неформальных объединений, которые в свою очередь начали играть важную роль в формировании общественного мнения в собственном смысле слова... В 70—80-е гг. развитие городской субкультуры, повышение общего уровня образования породили значительно более сложную общественную структуру, отличавшуюся целой гаммой “неформальных образований”, “микромиров” и уголков “самоуправления” со своей социальной базой, культурой и “контркультурой”, исследователями и учеными, молодежными группами, профессиональными и межпрофессиональными ассоциациями»1. Несмотря на то что эти строки были опубликованы уже почти два десятилетия назад, рассмотрение данного периода отечественной истории преимущественно ведется через призму концепции авторитарно-тоталитарного (или наоборот — «светлого социалистического») прошлого. Между тем, изучение эмпирических данных показывает, что картина
© Комиссаров В. В., 2010
Комиссаров Владимир Вячеславович — кандидат исторических наук, доцент кафедры гуманитарных и социальных дисциплин ФГОУ ВПО «Ивановская государственная сельскохозяйственная академия им. Д. К. Беляева». (4932) 23-58-24
была много сложнее и противоречивее и тезис Н. Верта имеет право на существование. Одним из примеров становления «неформальных структур» автор настоящей работы считает возникновение и деятельность клубов любителей фантастики (далее будет использоваться принятая в кругах приверженцев жанра аббревиатура КЛФ).
Следует отметить, что информация об этом явлении носит неполный и противоречивый характер. Еще в 1982 г. журнал «Техника — молодежи» с помощью анкеты начал сбор данных о КЛФ2. Результаты анкеты были напечатаны в данном журнале. Но публикация содержит неполные данные лишь о 17 клубах3. В настоящее время на сайтах Юрия Зубакина «Фэндом.ги» и Дмитрия Ватолина «Русская фантастика» изложены сведения и сканы публикаций о более чем 200 КЛФ. Несмотря на значительный объем информации, она не имеет обобщенного обзора, в некоторых случаях отсутствуют данные о названии или о времени возникновения КЛФ. В последнем случае часто приходится пользоваться таким показателем, как дата первого
4
упоминания в печати .
Появление феномена КЛФ в СССР было вполне закономерно и определялось популярностью научнофантастической литературы, пик которой приходится как раз на 1960—80-е гг. Исследователь советской фантастики А. Ф. Бритиков писал: «Только с 1963 г. выходит ежегодно более чем 80 фантастических произведений. Если учитывать переводы, эта цифра возрастает вдвое. В 1965 г. было зарегистрировано 315 публикаций. За семилетие же, с 1959 по 1965 г., на русском языке опубликовано 1266 произведений научной фантастики общим тиражом около 140 миллионов. <...> Эта обильная река течет в издательства центральные и областные, литературные и научнотехнические, от Калининграда до Благовещенска, от Риги до Алма-Аты, от Киева до Баку. Советскую научную фантастику обсуждают на представительных совещаниях — всесоюзных и международных. <...> В последние годы орган ЦК КПСС “Коммунист” четырежды выступал с теоретическими статьями об идеологической борьбе в мировой фантастике. Вчерашней Золушке оказывают внимание даже “Вопросы философии”»5.
Возникает закономерный вопрос: можно ли движение КЛФ рассматривать в рамках интеллигентоведческих штудий? Достоверных и полных данных о социальном составе клубов нет. Однако упоминавшаяся выше анкета содержала вопрос о возрастной и профессиональной структуре. Вызывает сожаление, что в печати нашли отражение лишь самые общие данные опроса, но и они дают определенное представление о предмете. Как утверждали авторы журнала, от 30 до 60 % членов КЛФ составляли учащиеся и студенты, от 25 до 60 % — инженернотехнические работники, служащие и т. н. творческая интеллигенция. Правда, организаторы опроса не уточняют, какие профессии они относят к последней категории. Конечно, удельный вес различных групп в разных клубах варьировался, и иногда очень серьезно. Например, в КЛФ «Зодиак» из Сенгилея Ульяновской области доля учащихся составляла почти 100 %, в КЛФ «Циолковский» из Минска более 90 % участников относились к ИТР, служащим и творческой интеллигенции6. Таким образом, даже приблизительные данные свидетельствуют о преимущественном участии в КЛФ различных отрядов советской интеллигенции. Впрочем, в отдельных клубах присутствовали и другие социальные группы, например доля рабочих колебалась от
10 до 40 %. По возрастной структуре данных еще меньше, авторы «Техники — молодежи» лишь подчеркивали, что актив КЛФ представлен молодежью в возрасте 20—30 лет7.
Информация о времени появления первого в СССР КЛФ противоречива. Так, в журнале утверждалось, что старейший клуб под названием «Стажеры» появился в 1972 г. в Тбилиси (впоследствии он стал называться «Фаэтон»)8. Однако на сайте «Фэндом.ги» присутствуют сведения о КЛФ, возникших еще в 1960-е. К ним можно отнести клуб любителей фантастики МГУ (дата первого упоминания в печати — 1968 г.), харьковский КЛФ с неизвестным названием, хабаровский клуб «Фант» (1966 г.)9. Впрочем, авторы «Техники — молодежи» относят создание «Фанта» к середине 1970-х гг.10
Анализ данных о времени первого упоминания КЛФ в печати дает следующую картину. В 1960-е гг. существовали только 4 клуба. К 1970-м относится возникновение уже восьми
КЛФ. В период 1981—1985 гг. появились 66 организаций. Самым «урожайным» периодом стали последние годы существования СССР: в 1986—1991 гг. впервые упоминаются 118 КЛФ. В отношении нескольких клубов дату возникновения пока определить не удалось11. Конечно, использование даты первого упоминания небесспорно. Например, большое количество статей о новых КЛФ в «перестроечные» годы можно объяснить не их образованием, а лишь снижением цензурных ограничений и, как следствие, увеличением числа публикаций, особенно в провинциальной печати. Но отчасти приведенные данные подтверждаются сведениями журнала «Техника — молодежи», по которым на конец 1970 — начало 1980-х действительно приходится рост численности новых клубов12.
Представляет интерес и региональное распределение КЛФ. Большая часть клубов приходится на РСФСР: около 140
объединений. В союзных республиках их заметно меньше: в Украине насчитывалось 22 КЛФ, в Белоруссии — 5, в республиках Закавказья — 9, в Прибалтике — 5, в Казахстане и Средней Азии
— 6 и один клуб в Молдавии. Но и в РСФСР они распределялись неравномерно: на Европейскую часть приходилось 67 клубов, а на Урал, Сибирь, Дальний Восток и Приморье — 7813. Такую диспропорцию нельзя объяснить только большими размерами азиатской части РСФСР, все-таки это были территории с гораздо меньшей плотностью населения, нежели на западе страны. Видимо, повлияло то обстоятельство, что в послевоенный период происходит заметное смещение производственной базы и объектов военно-промышленного комплекса на восток, за Уральский хребет. В результате в регионах Урала, Сибири и Дальнего Востока оказались сосредоточены научные и образовательные центры с достаточно активной частью интеллигенции, которая и стала социальной базой КЛФ. Конечно, данное предположение не более чем рабочая гипотеза, нуждающаяся в дополнительных доказательствах.
Особо следует рассмотреть вопрос о взаимоотношениях КЛФ и периодической печати. Особенность советской фантастики состояла в отсутствии в стране специализированных изданий данного жанра, что вызвало нарекания многих авторов.
«Наши издательства все еще недооценивают это острое идеологическое оружие, — сокрушался уже цитировавшийся А. Ф. Бритиков. — Между тем журнал фантастики объединил бы сильный отряд наших писателей-фантастов, который оказывает немалое идейное и художественное воздействие в международном масштабе. Журнал сократил бы издержки разобщенных пока что поисков и сконцентрировал внимание молодой отрасли литературы в самом деле на первоочередных задачах»14. Смею предположить, что отсутствие
специализированных изданий сыграло скорее положительную, нежели отрицательную роль. Журнал фантастики «герметизировал» бы аудиторию, отсек многие группы потенциальных читателей. В действительности публикацией научно-фантастических произведений занимался достаточно широкий круг изданий. Практически постоянно фантастику печатали «Техника — молодежи», «Знание — сила» и «Уральский следопыт», регулярно фантастические произведения брали «Химия и жизнь», «Вокруг света» и приложение к нему «Искатель». Эпизодически, но достаточно часто фантастические произведения появлялись в «Юности», «Смене», «Молодой гвардии», «Науке и жизни» «Изобретателе и рационализаторе» и даже в «Литературной России», «Гражданской авиации», «Сибирских огнях» и др. Подобное разнообразие заметно расширяло круг читателей, привлекало к произведениям жанра те слои населения, которые бы никогда не стали читать специализированный журнал.
Отсутствие журнала фантастики вынуждало КЛФ искать контакты с другими изданиями, и прежде всего с региональной комсомольской печатью. Многие клубы имели странички фантастики в молодежных газетах. Так, клуб «Зодиак» из Сенгилея сотрудничал с районной газетой «Путь Ленина», волгоградский «Ветер Времени» получил трибуну в областной газете «Молодой ленинец» (судя по названию — органе обкома ВЛКСМ), а «Циолковский» из Минска готовил ежемесячный раздел в республиканской газете «Знамя юности». Этот список можно продолжить15. Некоторые КЛФ возникли как очные или заочные объединения читателей при печатных изданиях. Это
относится к заочному КЛФ при журнале «Уральский следопыт», клубам при ставропольском «Молодом ленинце», донецком «Комсомольце Донбасса», свердловской «Науке Урала», ростовском-на-Дону «Комсомольце» и некоторым другим16. Хабаровский «Фант» существовал в форме рубрики в газете «Молодой дальневосточник», и лишь затем оформился как «живой» клуб17.
Определенный интерес представляют и названия КЛФ. В основном они связаны с романтико-космической или мифологической тематикой. Так, существовали клубы под названиями «Зодиак», «НЛО», «Апекс» (астрономический термин), «Арго», «Артемида», «Контакт», «Кентавр», «Альфа Пегаса», «К звездам», «Амальтея» (спутник Юпитера) и др. Есть названия-неологизмы: «Фантавры» (видимо, образовано от
фантастических кентавров), «Фантадром», «Фанком», «Фантор». Многие названия четко ассоциируются с конкретными фантастами и их произведениями, более всего ассоциаций с произведениями А. Н. и Б. Н. Стругацких. В списке КЛФ присутствуют такие названия, как «Стажеры», «Обитаемый остров», «Далекая радуга» (произведения Стругацких), НИИЧАВО (научно-исследовательский институт чародейства и волшебства из повести «Понедельник начинается в субботу»), «Изнакурнож» (избушка на курьих ножках — филиал НИИЧАВО из той же повести), «Комкон-3» (аббревиатура из произведений Стругацких), «Прогрессор», «Прогрессоры» (прогрессор в повестях Стругацких — специалист, стимулирующий прогресс отсталых цивилизаций), «Людены» (раса сверхлюдей у тех же авторов), «Мир наизнанку» (ругательство из «Обитаемого острова»), а также «Сталкер» и «Стругарий». И даже упоминавшаяся «Амальтея» может быть связана с братьями-писателями, одно из их ранних произведений — «Путь на Амальтею». В названиях присутствуют заимствования из произведений других авторов: «Аэлита» (А. Н. Толстой),
«Блистающий мир» (А. С. Грин), «Ариэль», «КЭЦ» (А. Р. Беляев), «Фаэты» (А. П. Казанцев), «Солярис» (С. Лем), «Клуб Йона Тихого» (Йон Тихий - персонаж С. Лема), «Великое Кольцо»
(объединение цивилизаций в романах И. А. Ефремова), «Великий Гусляр» (Кир Булычев)18.
К 1980-м гг. КЛФ «обзавелись» и достаточно сложной структурой. Например, во владивостокском клубе «Комкон-3» насчитывалось 10 структурных подразделений, среди них юношеский филиал, библиографический сектор, сектор спектаклей и даже киностудия, пресс-бюро и сектор внешних связей (!). У многих КЛФ имелись детско-юношеские филиалы, киноклубы, в отдельных случаях секторы музыки и живописи. Это свидетельствует, что клубы не ограничивались только литературной фантастикой, но обращались ко всему спектру фантастического искусства19. Нельзя забывать, что КЛФ привлекали как книголюбов, так и самодеятельных фантастов, критиков, переводчиков. Проблема любительского творчества становилась в деятельности клубов очень значимой20.
Следует особо отметить, что движение КЛФ существовало не только в СССР, но и в других странах Варшавского договора. Например, в социалистической Болгарии аналогичное явление обозначалось аббревиатурой КФП — клубы фантастики и прогностики. Наибольшую известность получили софийский КФП «Иван Ефремов» и пловдивский «2001»21. Примечательно, что движение любителей фантастики в странах т. н. «народной демократии» достигло гораздо более высокого уровня
организации, нежели в Советском Союзе. В той же Болгарии начиная с 1980 г. неоднократно проводились Всеболгарские фестивали научной фантастики с участием гостей из других социалистических стран22. В восточноевропейских странах
существовали и специализированные фэнзины23. Например, в Польше с 1983 г. выходил журнал «Фантастика»24. В Венгрии еще в 1978 г. был основан альманах «Галактика», «выросший» впоследствии в ежемесячный журнал25. В СССР первые
общесоюзные организации стали возникать только «на закате» социализма, во второй половине 1980-х гг. И тогда же появились политические и экономические предпосылки для создания в стране специализированного журнала.
Данная публикация является не более чем первым
приближением к изучению движения КЛФ в рамках
интеллигентоведения. Но, как представляется автору настоящей работы, данная тематика обладает значительными исследовательскими перспективами. Рассмотрению может подлежать такая проблема, как уточнение социальной возрастной и профессиональной структуры КЛФ. Совершенно особый вопрос
— это идейно-политическое содержание деятельности клубов, их взаимоотношения как с властями, так и с оппозиционными течениями, диссидентскими кружками и самиздатом. Все эти аспекты так или иначе выводят нас на проблему места и роли КЛФ в жизни советской интеллигенции и их влияния на исторические судьбы страны.
Примечания
1 Верт Н. История советского государства, 1900—1991. М., 1992. С. 412.
2 К сведению читателей // Техника — молодежи. 1982. № 7. С. 12.
3 КЛФ рассказывают о себе // Там же. 1983. № 1. С. 18—19.
4 История фэндома // Фэндом.т. URL: http://www.fandom.ru/ klf/index.htm# prochee (дата обращения: 26.02.2010).
5 Бритиков А. Ф. Русский советский научно-фантастический роман. Л. : Наука, 1970. С. 268—270.
6 КЛФ рассказывают о себе. С. 18.
7 Там же.
8 Там же.
9 История фэндома.
10 КЛФ рассказывают о себе. С. 18.
11 Подсчеты выполнены автором по данным сайта: История фэндома // Фэндом.ги. (дата обращения: 26.02.2010).
12 КЛФ рассказывают о себе. С. 19.
13 Подсчеты выполнены автором по данным сайта: История фэндома // Фэндом.ги. (дата обращения: 1.03.2010).
14 Бритиков А. Ф. Указ. соч. С. 359.
15 КЛФ рассказывают о себе. С. 19.
16 История фэндома // Фэндом.ги. (дата обращения: 2.03.2010).
17 КЛФ и молодежная печать // Техника — молодежи. 1983. № 10. С. 29.
18 История фэндома // Фэндом.ги. (дата обращения: 2.03.2010).
19 КЛФ рассказывают о себе. С. 18.
20 Осипов А. От Калининграда до Хабаровска : (о клубах любителей фантастики в СССР) // Техника — молодежи. 1981. № 11. С. 11.
21 «2001»: фантастика и прогностика // Там же. 1983. № 4. С. 24—26.
22 См., напр.: МелионянА. Лицом к будущему : (о первом болгарском фестивале научной фантастики) // Там же. 1980. № 8. С. 10—12 ; «2001»: фантастика и прогностика. С. 25.
23 Фэнзин — (сокр. от англ. Fantasy magazine — фантастический журнал) общепринятое в кругах любителей фантастики обозначение специализированного жанрового журнала.
24 Пять лет «Фантастике» // Техника — молодежи. 1988. № 1. С. 16—17.
25 «Галактика» и ее друзья // Там же. 1988. № 3. С. 6—7.
